Порш облажался

Порш облажается. Это было так же предсказуемо, как утренняя дымка над бассейном - какая бы ни была погода, а она всегда висит над водой с самого утра, будто кипятка налили. Так и Порш, глупо ожидать, что он хоть что-то сделает правильно. Где-то в глубине души Вегасу было его даже жаль – взялся чувак не за свое дело. Он не будет вникать в тонкости, поленится устанавливать контакты, решит, что и так сойдет. Ну и облажается, конечно. Быть главой Семьи – это не только ходить в дорогом костюме и сверкать перстнем на пальце, это постоянная нервотрепка, беготня, разговоры, угрозы, сложная работа. На что он рассчитывает? Впрочем, Вегасу было плевать, на что там рассчитывал Порш, влезая явно не на свое место. Это было новое, совсем непривычное чувство – когда на все плевать до такой степени, что можно заблокировать телефон и не включать его целых три недели. Пусть разбираются сами, как знают, а он, Вегас, должен отдыхать и восстанавливать силы. Именно так заявил его лечащий врач, строго поднимая палец вверх – долгий отдых для восстановления сил. Желательно поближе к морю, чтобы морской воздух целительно действовал на простреленное лёгкое. Никаких нагрузок, никаких волнений, никакой работы, только сон, здоровая еда и положительные эмоции. За сон отвечал отдаленный от основной линии отеля бунгало, в котором поселился Вегас, за здоровую еду – местный повар, специализирующийся на блюдах их морских продуктов, а за положительные эмоции – Макао и Пит. И если брат временами все же умудрялся выводить из терпения, нарушая рекомендованный докторами покой, то Пит со своей ролью справлялся на ура. Профессиональный источник положительных эмоций, не поспоришь. Как раз сейчас он сидел на дне бассейна в позе лотоса, абсолютно голый, и изредка пускал пузыри. Вегас скосил глаза на экран телефона, на котором быстро мелькали цифры секундомера, и хмыкнул. Пит шел на рекорд. Он называл это "поддерживать форму", но Вегас подозревал, что Пит готовится. Они оба готовились, хотя ни разу не обсуждали эту тему вслух. И так понятно, что рано или поздно раздастся звонок и вежливый голос попросит к трубке господина Вегаса. Но лучше поздно, чем рано, так что Вегас продолжал игнорировать свой телефон, который бесполезным прямоугольником валялся в верхнем ящичке прикроватной тумбы, между упаковкой презервативов и тюбиком лубриканта. Для связи с внешним миром достаточно было телефона Пита, которому каждый день названивали бывшие коллеги по работе. Всякий раз Пит смущенно улыбался, забирал телефон и уходил поболтать, но всегда на такое расстояние, чтобы можно было, при желании, расслышать каждое слово. Первое время Вегас прислушивался, но быстро понял, что болтовня телохранителей не несет никакой полезной информации. Обычные сплетни, перемежающиеся банальными вопросами из серии "как жизнь?" Один раз звонил Танкхун. Вегас понял это по тому, как болезненно скривился Пит, отодвигая от уха телефон, из динамика которого доносились невнятные вскрики и вопли. После этого звонка Вегас совсем потерял интерес к вестям от Семьи, и перестал прислушиваться, тем более что Пит все равно пересказывал ему основные моменты. Делал он это четко и кратко, словно читал доклад из зоны боевых действий – никаких домыслов и личных оценок, только голые факты. Семья получила разрешение на строительство нового торгового центра. Аукцион ценных бумаг прошел успешно. Партия товара, заказанного ещё три месяца назад через филлипинского посредника, наконец-то прибыла на место. Сорвались переговоры с бирманской группой, что, почему, и кто виноват, пока не понятно. Именно последняя новость подсказала Вегасу, что его отдых, скорее всего, подходит к концу. А ещё он именно в этот момент понял, насколько у него изменилось отношение к происходящему. Он лично готовил эти переговоры долгие месяцы, потратил кучу времени, средств, тонну обаяния и запугиваний, и раньше зубами перегрыз бы горло тому, кто бездарно загубил плоды его кропотливого труда. Сейчас же он лишь пожал плечами, спрятавшись за стаканом сока - это больше не его проблемы. Равнодушие было таким полным, словно он все еще не отошел от наркоза после операции, когда сознание так и наровит уплыть обратно в спасительное беспамятство. Ни тебе вины, ни волнения, ни постоянного грызущего осознания себя конченным мудаком и неудачником, который хуже всех. Приятное новое чувство. Вода в бассейне забурлила. Пит вынырнул на поверхность, отфыркиваясь и мотая головой, так что брызги полетели во все стороны. – Не утони, чемпион, – проворчал Вегас, показывая ему результат, – весь экран забрызгал. Пит застенчиво улыбнулся, словно извиняясь, хотя это был его телефон. Вегасу нравилось наблюдать за его мимикой. Всегда нравилось, даже когда Пит в его жизни проходил по категории "еще один простофиля на службе у Кинна, но опасный". У Пита была прелестная манера вздрагивать всякий раз, стоило Вегасу к нему обратиться, еще сильнее он реагировал на прикосновения. Вегас даже специально развлекался, временами без всякого предупреждения вламываясь в его личное пространство, просто чтобы уловить эту смесь смущения и затаенной опаски, напитаться ею, насытиться как вампир свежей кровью. Немного жаль, что те времена давно прошли, хотя Пит до сих пор не оставил привычки мило смущаться. Вот и сейчас, он подплыл к краю бассейна, легко запрыгнул на бортик и скромно прикрыл руками пах, будто Вегас там чего-то не видел. – Надел бы плавки, раз до сих пор неловко. Пит смешно захлопал глазами, не понимая. Потом наклонил голову и шлепнул ладонью по уху, вытряхивая воду. – Ты же сам велел купаться голышом, – напомнил он, набрасывая на бедра протянутое полотенце. – Вот, выполняю. – А, точно. Ну так не закрывайся, ничего же не видно. Пит фыркнул, но полотенце все же переместил на плечи. Вегас громко поскрепел шезлонгом, устраиваясь удобнее, и демонстративно стянул с лица темные очки, чтобы лучше видеть. Пит предсказуемо опустил глаза и покраснел. Это была еще одна игра, в которую они играли, специально не договариваясь и не выставляя никаких правил. Все должно было работать на голом экспромте, так интересней. Вот и сейчас Вегас тяжело молчал, взглядом ощупывая обнаженное тело, отмечая блеск капель на загорелой коже, как будто Пита осыпало сверкающей пыльцой, как фею Динь-Динь. Подарить ему, что ли, чокер с бриллиантовой вставкой под самый кадык, будет красиво. Словно услышав его мысли, Пит запрокинул голову и мягко провел кончиками пальцев по шее, стряхивая остатки воды. Вот паршивец, рисуется же! – Я закажу тебе кольцо для члена, – внезапно заявил Вегас. – С золотом и бриллиантами. Чтобы ты не чувствовал себя слишком голым, купаясь в бассейне, где тебя все равно никто не видит. Что ты зажимаешься как монашка-девственница, я запрещаю! Пит по привычке чуть вжал голову в плечи, а потом внезапно развернулся на бортике в сторону шезлонга и широко раскинул длинные ноги. – Да на, наслаждайся! Дерзит, провоцирует. Сам же напрашивается. Вегас криво улыбнулся, внимательно осматривая предложенный вид, словно и правда прикидывал, какого размера заказать кольцо. Такая покупка стоила бы целое состояние, и еще месяц назад шутки на подобную тему вызывали лишь глухое раздражение, пока на пороге больничной палаты не обьявился безликий клерк из юридического отдела, с целым портфелем документов. После часа беседы и нескольких наспех подписанных бумаг, Вегас получил полный доступ ко всем личным счетам отца, заодно став собственником солидной доли недвижимости. Подсластили горькую пилюлю, после того как пинком под зад вышвырнули на улицу, лишив Вегаса законного статуса главы младшей Семьи, который ему полагался после смерти отца. Сволочи. Впрочем, черт с ними, не интересно. Он похлопал себя по колену, приглашая подойти. Нет, не приглашая – приказывая. Пит все понял без слов, послушно поднялся и встал рядом с шезлонгом, опустив руки. Больше не зажимаясь и не смущаясь, наоборот, смотрел прямо и с вызовом. И даже не пискнул, когда Вегас вдруг дернул его на себя, развернул спиной и заставил сесть верхом, перекинув ногу через шезлонг. – Вот так и сиди, – велел Вегас, оглаживая смуглую спину, – или неудобно? – Конечно неудобно, – огрызнулся Пит, пытаясь устроиться так, чтобы не сесть всем весом на Вегаса, которому врачи запретили излишние нагрузки. – Попробывал бы так на весу раскорячиться, я бы посмотрел, как у тебя получится. – Так наклонись вперед и обопрись на руки. А лучше на локти. – Если я так сделаю... Оооо, да ладно, ты же специально, да? Он все же наклонился и теперь почти лежал грудью у Вегаса на ногах, задорно и развратно задрав к небесам голую задницу. Прекрасный вид, то, что нужно. Если сейчас у бассейна появится горничная, пришедшая убраться в бунгало, ее, пожалуй, удар хватит. – Не боишься, что Макао вернется и увидит тут... всякое? – сдавленным голосом спросил Пит, однако позу не изменил. Такое послушание заслуживало похвалы, и Вегас благосклонно погладил услужливо подставленную ягодицу. – Не вернется, а если увидит то, чего не должен, то сам дурак. У него отдельное бунгало, пусть сидит у себя. – Ну бассейн-то общий. – Пусть сходит на пляж, не развалится. Полезно иногда пообщаться с народом, – ответил Вегас. Нет, он не вредничал, но думать еще и о душевном здоровье младшего брата в его планы сейчас не входило, – Отличная задница, и загар ровный, не люблю следы от плавок, выглядит глупо. – А голая жопа выглядит очень умно, я понял. – Не огрызайся, а то накажу. Пит засопел и опустился на локти, открываясь еще сильнее. Если бы Вегасу захотелось, он мог бы взять его прямо вот так, особенно не напрягаясь и всего лишь приспустив шорты. Врач из больницы одобрил бы. Но это надо вставать, поднимать Пита, тащиться на второй этаж, копаться в тумбочке в поисках презервативов и смазки, потом идти вниз... Нет, обязательная программа подождет ночи, а сейчас они по быстрому откатают произвольную. Пит больше не комментировал происходящее, он застыл над Вегасом в нелепой позе и ждал, явно начиная возбуждаться. Вегас уже научился распознавать эти первые признаки по тому, как Пит вздрагивает спиной и задерживает дыхание, не зная, что же будет дальше. Жестоко заставлять его ждать так долго. Вегас облизнул средний палец и, без всяких дополнительных предупреждений, плавно, но уверенно втолкнул его Питу между ягодицами. Тот не издал ни звука, только рвано вздохнул и свел лопатки. Хороший Пит, послушный, временами дерзкий, но всегда благодарно принимаюший любую, даже самую смелую ласку, как будто для него вообще не существует границ и рамок. И при этом ужасно застенчивый и скромный. От этого контраста у Вегаса каждый раз плавились мозги и сердце готово было пробить грудную клетку. Потому что все это было только его, с начала и до конца. Охуеть же можно. – Не напрягайся, – прошептал Вегас, медленно растягивая сжатый вход, – я же знаю, что не больно, но ты скажи, если что не так. Пит проворчал что-то невнятное, кажется, грызно выругался, и чуть приподнял бедра, расслабляясь. Да что ему какой-то палец, за три недели регулярного секса он, скорее всего, и член без подготовки примет, но выяснять этот пикантный момент Вегас не хотел. Пока не хотел. Он подвигал пальцем взад-вперед, потом по кругу и обратно, каждый раз чутко прислушиваясь к реакции. Кажется, все было в порядке, даже более чем – Пит поднял голову и тихонько застонал, вцепившись руками в края шезлонга. – Чувствую себя... Странно... – наконец выдавил он, – как какая-то грязная шлюха... или сучка. Вегас тут же просунул руку между их телами для проверки спереди. У грязной шлюхи и сучки член затвердел как мраморный лингам. Это значит, что все в порядке, да? – Ты самая настоящая сучка, - промурлыкал Вегас, сжимая его член в руке. – маленькая улыбчивая сучка, только моя. Пит шумно выдохнул через нос. Он вздрагивал от каждого движения, спина покрылась мурашками, бедра мелко дрожали от напряжения. Черт бы его побрал, нельзя быть таким отзывчивым! Вегас только начал, а Пит уже на грани оргазма, и задержать нельзя, иначе ласка превратится в пытку. – В следующий раз, я знаешь как сделаю? – продолжал нашёптывать Вегас, быстро и уверенно работая обеими руками. – Я включу на своем телефоне видеозвонок, и позвоню на твой номер. И поставлю трансляцию, чтобы ты мог видеть то, что сейчас вижу я. Ты упускаешь много интересного, очень жаль. Пит опять простонал что-то невнятное, больше всего похожее на "извращенец ебнутый". Он снова выпрямился, опираясь на вытянутые руки, и отчаянно дергал бедрами, как будто не мог решить, чего хочешься сильнее – толкаться в кулак Вегаса, или насаживаться на его палец. Самому Вегасу больше всего хотелось наплевать на все, уткнуть Пита лицом в шезлонг, слегка придавив за шею, и выебать как следует, послав к чертям любые предосторожности. И пусть хоть весь отель сбежится смотреть на происходящее, все горничные и администраторы с официантами. Никто бы не смог его остановить в этот момент, никто! Он рывком сел, вытаскивая пальцы и немного толкая Пита вперед, чтобы было удобнее. Не до конца зажившие раны ответили слабой болью, как будто сквозь пелену ударной дозы обезболивающих, но Вегас не обратил внимания. У Пита были свои рубцы, уже вполне зажившие, но все еще заметные на загорелой коже. Вегас знал каждый из них, по ночам изучая руками и извиняясь поцелуями. Вот и сейчас, обхватив Пита поперек груди, он чувствовал под ладонью их неровность, как напоминание о собственных безумных демонах, готовых в любой момент вырваться на волю, только дай слабину. – Ты маленькая шлюшка, – зашептал он в горячее ухо, прижимая Пита к себе. – И тебе нравится, когда я так делаю. Тебе же нравится, да? Ты знаешь, что я знаю, что тебе это нравится... Он лизнул солоноватую кожу на шее, жадно втянул носом запах воды и едва заметный след геля для душа, и продолжил бормотать этот бред, ускоряя движения кулаком. И где-то между бесконечными "ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь" Пит задрожал, запрокидывая голову, и на его живот и пальцы Вегаса брызнуло теплым и вязким. * * * Макао появился ближе к вечеру, когда на горизонте засинели грозовые тучи. Даже не подошел, только помахал издалека рукой и скрылся в своем бунгало, как нашкодивший кот. Вегас подозревал, что брат мотается в ресторан на набережной, строить глазки хорошенькой официантке, которая в первый день обслуживала их столик. Раньше он вытряс бы из Макао всю подноготную – кто такая, при каких обстоятельствах познакомились, что она спрашивала, что он отвечал, и так далее. Можно порадоваться за братишку, что он наконец-то избавлен от бремени постоянных унизительных проверок и отсева подозрительных знакомств. Хотя присмотреться к девице все равно надо, на всякий случай. Вегас уставился на свое отражение в зеркале. Поправил халат, убрал за ухо безбожно отросшую челку, лезшую в глаза. Он хотел постричься, но Пит вдруг сказал, что ему нравится такой беспорядок, и даже некоторая лохматость. Вот и попробуй, угоди. Пит в гостиной разговаривал по телефону. Опять звонил Танкхун – его высокий манерный голос долетал даже через стену ванной, как особо визгливая дрель. Он потребовал включить видеосвязь, чтобы показать свой новый костюм и похвастаться цветом волос. "Где там этот придурок, я хочу, чтобы он тоже посмотрел!" – капризным голосом потребовал Танкхун, и Вегас даже не сразу понял, что "придурок" – это о нем. Он заглянул в экран, увидел какую-то зелено-голубую мешанину (судя по всему Танкхун приобрел новую куртку, больше всего похожую на чехол для автомобильных сидений самой вырвиглазной расцветки), и сбежал в ванную. "Что он сказал?! – надрывался телефонный Танкхун. – Как он меня назвал?! Попугай крашенный?! Пит, почему ты позволяешь?! Да я..." Но Вегас уже закрыл дверь и включил воду, так что все угрозы пролетели мимо. Он долго и тщательно мыл руки, потом пытался гладко уложить волосы, но это было так же бесполезно, как и попытки заткнуть Танкхуна, если тому приспичило поговорить. За окном первый раз раскатисто прогремел гром, заглушая разговор за стеной. Вегас оставил волосы в покое и сделал шаг назад, критически оглядывая себя в зеркале. Ему не нравилось то, что он видел. За время, проведенное в больнице, он здорово похудел, одни кожа да кости остались. Тугие повязки поперек груди сменились локальными островками пластырей в самых труднозаживаемых местах, и Вегас считал, что толку от них никакого. Но Пит с упорство маньяка продолжал изводить пачку за пачкой, "потому что доктор велел!" Еще доктор велел бросить курить, и это было самым тяжким испытанием. Курить хотелось адски, но при первой же затяжке пострадавшие легкие скручивало сухими болезненными спазмами, и казалось, что они сейчас вывалятся через горло вместе с бронхами, трахеями, и прочим ливером, что к ним прилагается. Не жизнь, а каторга! Курить нельзя, пить нельзя, тяжести поднимать нельзя, трахаться можно, но осторожно. Халат еще этот вечно сползает, обнажая плечо с заботливо наклееным крест на крест пластырем. Вегас уперся ладонями в раковину, разглядывая вблизи свое лицо. – Ужас какой-то, – сообщил он отражению, – да меня на порог дома не пустят, скажут, что впервые видят. Лохматый доходяга в зеркале криво улыбнулся. Ну хоть один плюс - на худом лице эта ухмылка стала выглядеть прям таки демоническим оскалом, особенно если один глаз прищурить. – Куда они денутся, – уверенно ответил доходяга, складывая пальцы на манер пистолетного дула, и целясь в зеркало, – пусть только попробуют не пустить! Вегас "выстрелил" в отражение, а потом картинно подул на пальцы, рассеивая воображаемый дымок. Когда он вернулся в гостиную, Пита там не оказалось. Он обнаружился у бассейна – сидел в шезлонге и курил, плечом прижимая телефон к уху. Судя по его несчастному лицу, Танкхун вышел из видеочата, но беседы не прекратил. Вегас кивнул, мол, разговаривай, не отвлекайся, и сел рядом, втягивая ноздрями сладковатую дымную струйку, тянущуюся от сигареты. Единственный доступный способ курения. – Да, мистер Танкхун, до свидания! – сказал Пит, – Уф, я думал он никогда не заткнется! – добавил он, потирая красное ухо. – Представляешь, он решил стать айдолом и собирается записывать альбом. И сейчас рассказывал мне про корейского продюссера, который обещал сделать его мировой звездой за какие-то жалкие полтора миллиона бат. – Не говори ему, что он связался с мошенником, – лениво ответил Вегас, – пусть помучается. – С ума сошел? Если бы я такое сказал, он бы еще полчаса уверял меня, что у него все схвачено, а я ничего не понимаю в шоу-бизнесе. И так ухо горит. Пит яростно затянулся и выпустил целое облако дыма, как огнедышащий дракон. – Ты не хочешь телефон разблокировать? – помолчав, спросил он. Что то было в его тоне такое, от чего Вегас моментально подобрался. – Нет. – Почему? – Не хочу. Пит кивнул, будто услышал именно то, что ожидал, и опять замолчал. Вегас готов был поставить сто к одному, что вопрос напрямую связан с только что окончившимся разговором, и Танкхун звонил не ради своей сольной карьеры и новой куртки. Кузен, конечно, умел произвести впечатление ненормально фрика, но Вегас ему никогда не верил. Деликатно цзынькнул внутренний коммутатор, оповещая жильцов бунгало о доставленном обеде. Вегас распорядился накрыть в гостиной и не особенно заморачиваться с сервировкой - сегодня хотелось поесть по-простому. Ну, как по-простому. Относительно. Пока официант расстилал белоснежную скатерть, пока расставлял приборы и блюда, накрытые металлическими колпаками, над отелем разверзлись хляби небесные. Дождь ливанул с такой силой, что вид из окна превратился в одно сплошное серое марево, за которым было не разглядеть даже цветы в глиняных вазонах вдоль садовой дорожки. Официант уныло смотрел на это стихийное бедствие, но Вегас сунул ему купюру и безжалостно выставил вон вместе с пустой тележкой для доставки еды. Пит опять прилип к телефону – на этот раз звонил Арм. Вегас не стал мешать, просто вручил ему зонтик, и жестами показал, чтобы гнал Макао обедать. А сам принялся поднимать блестящие колпаки, принюхиваясь и оценивая визуальное оформление – кто-то же должен следить за здоровым питанием, раз доктор настаивал! Результатом осмотра он остался вполне доволен. На обед сегодня подали лангустов под сливочным соусом, креветочный коктейль, острую жареную лапшу, и ещё какие-то мисочки, блюдечки, тарелочки с мелкими закусками, чтобы бедные постояльцы ни в коем случае не умерли голодной смертью. Голова вареного лангуста, украшавшая основное блюдо, выглядела смущеной недостаточно обильным угощением, и Вегас отложил ее на отдельную тарелку, чтоб не глазела. Открылась раздвижная дверь, пропуская внутрь Пита и мокрого, недовольного Макао. Оценив его мрачную физиономию, Вегас швырнул в него свежим полотенцем и придвинул миску с лапшой. Если предположения насчет официантки оказались верны, то незадачливый сердцеед получил полное фиаско на любовном фронте, и теперь переживает. Ничего, пусть привыкает. Это раньше девчонки в клубе готовы были вешаться на шею пачками, а теперь Макао простой гость отеля, хоть и из VIP-сектора. Неприятно, конечно, но не смертельно. А вот Пит ушел с телефоном у уха, и вернулся с ним же. Одними губами шепнул: "Порш!", и потопал по лестнице на второй этаж переодеваться. Да что за обвал звонков сегодня, резиденция Семьи сгорела, что ли?! Вегас почувствовал раздражение и решил больше не ждать. Положил на тарелку исходящий вкусным паром кусок лангуста, щедро полил соусом и зажмурился от удовольствия. Чтобы там не произошло, а он будет наслаждаться жизнью. Пусть сгорит резиденция, пусть горят склады, казино и терминалы, пусть все провалится в тартарары, ему плевать. Он, можно сказать, впервые в жизни перестал забивать голову проблемами, тем более его лишили этого права. Вот и пусть сами справляются. И Пита пусть оставят в покое, надо отобрать у него телефон и утопить в бассейне. Он уже не работает на Семью, так какого черта?! Не подозревая, какая печальная судьба уготована его имуществу, Пит легкомысленно положил телефон рядом с тарелкой. – Все? – неприятным голосом спросил Вегас. – Совещание окончено? Можно наконец-то поесть? Пит дернул плечом и бросил в рот креветку. Он очень старался изобразить благодушие, улыбался широко и белозубо, чем выдавал себя с потрохами. Интриган из Пита был никакущий. – Все в порядке, – неестественно бодро ответил Пит, – ребята просто соскучились, вот и названивают. Если бы ты включил телефон, то и тебе тоже... – Нет! Он вовсе не хотел, чтобы это прозвучало резко, но Макао все равно вскинул глаза, а Пит втянул голову в плечи. – Я не хочу ни с кем разговаривать, – пояснил Вегас, и, чтобы хоть как-то перескочить неприятный момент, повернулся к Макао. – Ну, а ты чего такой пришибленный? Живот болит, что ли? Брат сердито засопел, ковыряя палочками остывающую лапшу. – Не выспался, – наконец буркнул он. – Опять до утра игры гонял? – Нет, – Макао поднял голову и брезгливо выпятил губы. – Всю ночь комарики спать мешали. Пит подавился креветкой и вытаращил глаза, а Вегас смущенно потер переносицу. Ну да, было дело, немного пошумели. Надо было страшным голосом орать: "Комарики! Комарики!", и тыкать пальцами друг другу под ребра. Идиотская игра для детей, но Пит ржал как ненормальный, и комарики никак не могли перестать его "кусать" и улететь спать, просто права не имели! – Купи себе беруши и не подслушивай, – посоветовал Вегас, стараясь не рассмеяться – уж очень глупо все выходило. Но не оправдываться же за свою личную жизнь, в самом деле? – Я не подслушивал! Не надо пыхтеть на весь отель по ночам! – Найди себе какое-нибудь активное занятие, и будешь спать как убитый. – Да я и так как убитый! – Макао швырнул палочки на стол. - Целыми днями только и делаю, что ем и сплю, мне скучно! – Простите, клоунов для принца не завезли. Устройся на работу, если скучно. – А тебе не скучно?! Сидишь тут весь день в дурацком халате и жиром заплываешь! – А мне нравится, – внезапно влез в ссору Пит. – Красивый халат. Вегас самодовольно откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди – что, съел, малец? Питу нравится, и это главное. Халат действительно был хорош – тонкий, прохладный, пошитый из дорогого шелка темно-пурпурного цвета. Единственный минус, что так и норовит соскользнуть с плеч. И что там Макао несет про заплывание жиром, тут бы к прежней форме вернуться. – Если какая-то девка тебе не дает, это не повод набрасываться на близких, – менторским тоном произнес Вегас. – Будь мужиком, пойди и завали ее. Макао побагровел, вскочил из-за стола, и с криком "Мудак!" вымелся под дождь. Нда, никакого воспитания. – Сидеть! –рявкнул Вегас, когда Пит попытался сделать движение в сторону двери. – Не ходи за ним, много чести. Побегает под дождем, остынет, и сам вернётся. Я не нанимался сопляку пеленки менять, и тебе не позволю! Пит сел на место, тоже скрестил руки на груди и уставился на Вегаса тяжелым взглядом. – Что? Что ты так смотришь? Я не прав? – Конечно. – Ну и плевать. Он меня мудаком обозвал, а я должен проявить понимание? – Вегас сунул в рот маринованную сливу, начал жевать и вдруг понял, что не чувствует никакого вкуса. Обед был безнадежно испорчен. – Ты еще давай, осуди меня! – набросился он на вареную голову лангуста с глазами-стебельками. – Смотрят тут вдвоем... Он придвинул к себе пепельницу, вытряс из пачки Пита сигарету, зажег и положил на край. Надо успокоиться, завелся на ровном месте. – Ты посоветовал Макао изнасиловать девушку, которая ему нравится, – спокойно проговорил Пит. Он взял сигарету, затянулся и выпустил в сторону Вегаса облако дыма. – Ну и кто ты после этого? – Ничего подобного я не советовал, не говори ерунды. – Но прозвучало именно так. – Каждый слышит, что слышит. Я еще слишком мягко с ним обращаюсь, отец бы на моем месте... О, да, отец бы терпеть не стал. Самое меньшее, что бы он сделал, это отловил паршивца, за шиворот приволок за стол и как щенка натыкал носом в тарелку. Честно говоря, Вегасу и самому хотелось так сделать, аж руки чесались, но он скорее прострелил бы себе голову, чем применил к брату отцовские методы воспитания. Телефон опять загудел-завибрировал, и Вегас даже почувствовал облегчение, что какой-то козел прервал их бессмысленные препирательства. – Да, слушаю, – ответил Пит. И вдруг выпрямился на стуле, одернул футболку и нервным движением пригладил волосы. – Да, это я. Добрый день, господин Кинн. Да, дела нормально, все хорошо, господин Кинн! Он почти бегом поднялся на второй этаж и хлопнул дверью спальни. Вегас грохнул кулаком по столу – да что за день сегодня такой?! Какого дьявола Кинну понадобился Пит, что же там происходит? В приступе раздражения, он схватил столовый нож и всадил его в голову лангуста, аж тарелка звякнула. Легче не стало, наоборот, Вегас понял, что все сегодняшние мелкие неприятности начались из-за этих звонков, как будто Семья решила превратить его уютный мирок в новый виток ада. Им мало, что они отобрали у Вегаса всю его прошлую жизнь, теперь собираются и с близкими рассорить? Страшно захотелось ворваться в спальню, отобрать телефон и проорать в него то, что годами копилось в душе, а потом вышвырнуть в окно. Пусть уже оставят их в покое! Но к счастью разговор окончился раньше, чем он успел сделать какую-нибудь глупость. Пит молча спустился вниз и выложил на стол телефон Вегаса. – Включи, – сказал он. И добавил, как будто извиняясь: – Я отбивался до последнего, чтобы тебя не дергали, но у них серьезные проблемы. Вегас побарабанил пальцами по скатерти, опасясь брать телефон в руки, словно он был бомбой с незнакомым типом взрывателя. Да он просто боится его включать! Ссытся, как малолетний хулиган, которого взрослые воры впервые взяли постоять на шухере. – Не скажешь, что случилось? – Я подробностей не знаю. Но раз господин Кинн сам позвонил... – Какой он тебе господин, ты больше... – Включаешь, или нет? Вегас почувствовал себя загнанным в угол. Он медленно надавил на кнопку и приложил палец к всплывшему на экране зеленому пятнышку. Телефон пропел писклявую мелодию и включился. – Ого, сколько неотвеченных, – протянул Пит, рассматривая постоянно обновляющийся список пропущенных звонков и сообщений. – Да тебя пол страны ищет. Ты не из тайного мирового правительства часом? – Оттуда, – мрачно хмыкнул Вегас. Список ему категорически не нравился. Помимо членов Семьи, он заметил несколько контактов, увидеть которых совсем не ожидал. Более того – они никогда не стали бы звонить ему на личный номер без самой крайней необходимости. По всему выходило, что случилась какая-то катастрофа, или типа того. Телефон завибрировал, сообщая, что на линии абонент без номера из списка контактов. Вегас нервно облизнулся и зачем-то вытер ладони о колени, прежде чем принять вызов. Он уже знал, кто звонит, и заранее уговаривал себя не психануть в самый неудачный момент. – Вегас? – раздался в динамике знакомый голос. – Здравствуй. Можешь говорить? – Могу. Он почувствовал, что язык предательски прилипает к небу, и потянулся за водой. Пит тут же придвинул к нему полный стакан. Телефон издал долгий понимаюший вздох. – Ты даже не поздоровался. Это плохо, но я не могу тебя винить. Еще бы винил. Убил моего отца, лишил меня всего, и ждешь, что я буду вежлив и приветлив? Как бы не так. Пит сделал страшные глаза, сообразив, кто на проводе, но Вегас лишь махнул рукой, не дергайся, мол. – Но мы все таки одна семья. Я обещал позаботиться о тебе и Макао, и я сдержу обещание, чего бы мне это не стоило. На этот счет у Вегаса были свои соображения. Он уже в общих чертах знал, как дядя позаботился о Порше и его брате, а так же об их матери, и не питал на этот счет никаких иллюзий. Старый маразматик, чтоб ему в следующем воплощении тараканом родиться, заботился так, что в пору повеситься. Хотя, справедливости ради, ни один бат со счетов Вегаса не ушел на оплату лечения, но никакой благодарности он за это не испытывал. – Я помню. Динамик многозначительно помолчал. Вегас понял, что с официальной частью покончено и пора поговорить о главном. – Что происходит дома? – Именно об этом я и хотел побеседовать, – тон у дяди Корна сразу сменился на деловой. – Видишь ли, у нас произошли некоторые накладки... Не отрывая трубку от уха Вегас встал из-за стола и медленно пошел в спальню. Дядя говорил и говорил, и в его голосе иногда проскальзывали металлические нотки. По всему получалось, что та история с бирманцами была лишь вершиной айсберга. Под угрозой срыва оказались несколько важных сделок и один очень солидный неофициальный контакт, выводящий на криминальные круги Камбоджи. Этого господина Вегас окучивал полгода, прежде чем тот начал доверять и согласился поработать посредником в переговорах. Так же проблемы начали возникать в грузовых трафиках, поставки срывались одна за другой, склады требовали дополнительную мзду и даже угрожали связями в полиции. Они там что, с ума все посходили?! Полностью развалили работу младшей Семьи, все, чем отец успешно управлял всю свою жизнь! – Понимаешь, Вегас, Порш очень славный парень, – вкрадчиво обьяснял голос в телефоне. – Неглупый, расторопный, честный. Но в последнем как раз и заключается проблема. Он многим верит на слово, а люди его плохо знают, и пытаются обмануть. К сожалению он довольно вспыльчив, и не всегда понимает, на кого можно надавить, а с кем нужно работать по другому. Из него со временем безусловно выйдет толк, но ему еще учиться и учиться. Я был слишком занят и упустил многие моменты, а Кинн... "А Кинн больше занят жопой Порша, все понятно," – мысленно закончил за него Вегас. Ему не верилось, что все выйдет именно так, как он и думал, и даже еще хуже. Порш не просто облажался, это было неподходящее слово. Он всрал всю многолетнюю работу, порушил личные связи, которые Вегас с отцом выстраивали годами, профукал все сделки и договоренности. Ввалился как бешенный слон в храм, и растоптал все ритуальные горшки. С другой стороны, а чего еще дядя ждал? Что вчерашний бармен, пару месяцев поработав телохранителем, сразу проявит себя авторитетным и сильным боссом? Ха, да такое только в кино бывает. – Понимаешь, они отказываются иметь с ним дело, – печально продолжал дядя. – Они его не знают, и знать не хотят, даже при моем прямом посредничестве. Не мне тебе обьяснять, как важно доверие в нашей работе, а Порш новый человек, и не успел еще себя зарекомендовать. Более того, подозрительное отношение к нему со стороны наших партнеров может угрожать его безопасности... Слушая дядино бормотание, Вегас запрокинул голову вверх и закрыл глаза. Приложил пальцы к губам, словно в них зажата сигарета, и представил, как легкие наполняются никотином от самой первой, самой сладкой затяжки. Он уже понял, в чем проблема, и потерял интерес к печальной истории обгадившегося по всем фронтам новоиспеченного родственника, которому отдали его законное место. – Это все грустно, но я здесь причем? – Без тебя мы не справляемся, Вегас, – дядя, старый паук, чутко уловил перемену и перешел к лести. – Отстранять тебя от дел было ошибкой с моей стороны, я прошу за это прощения. Возвращайся. И Пит сможет вернуться на службу без дополнительных проверок, если пожелает, конечно. – Пит больше не работает, – сразу ощерился Вегас. Поняв, что совершил тактический промах, дядя тут же сдал назад. – Конечно. Я просто хотел сказать, что моя ошибка слишком дорого обошлась нам всем. – И выбросил последний козырь: – Семья нуждается в тебе, Вегас. Нам всем необходимы твои таланты и опыт. Возвращайся. Если бы Вегас сейчас дрочил, то после таких слов непременно бы кончил. Он так долго ждал хоть какого-то признания своим заслугам, что это ожидание давно проникло ему под кожу, врезалось в мозг и отравило кровь. Он слишком поздно понял, что никогда не будет равным, даже если получит орден за заслуги от самого короля, и не потому что слишком плох, а потому что так уж сложилось. Дядя это прекрасно знал, и бил в самое больное место. – Я... подумаю... – медленно ответил Вегас. Больше всего ему хотелось холодно отказать, но загнанный в угол Корн был опаснее сколопендры. – Я подумаю и перезвоню. Телефон надолго замолчал. Вегас успел досчитать до десяти, пока дядя наконец-то не ответил: – Хорошо, я буду ждать. Надеюсь, ты примешь правильное решение. И отключился. Вегас тяжело выдохнул и ничком повалился на кровать. Полежал на спине, перевернулся на живот, утыкаясь лицом в прохладный шелк подушки. Подушка пахла Питом, и, судя по приглушенному разговору внизу, Макао уже набегался и пришел домой. Маленький уютный мир за пределами прошлого, который он сам себе придумал и которого никогда не существовало на самом деле. Хотя, все было предсказуемо с самого начала. Как однажды сказал отец: войти в организацию можно, выйти из нее – никогда. Особенно если ты в ней родился. Он встал с кровати и вышел на лестницу. Три пары глаз уставились на него: Макао с ожиданием, Пит с тревогой, и лангуст с ножом в панцире – с равнодушнием. Вегас осмотрел свое маленькие личное Семейство и медленно растянул губы в новом демоническом оскале. – Не устали жирами заплывать? – он развязал пояс, стащил халат и швырнул его с лестницы вниз. – Пакуйте чемоданы, Порш облажался! конец