Вслепую

Несколько лет назад до основных событий Нынче стояла прекрасная погода — поздний вечер, мрак которого окутывал и расслаблял весь город. Миллионы крохотных звезд рассыпались по небу, подобно пиастрам в сундуке, а в воздухе витал приятный прохладный ветерок, погружающий в раздумья или вдохновение своим осенним духом. Где-то в море бороздил корабль Флинта. Сам Флинт и остальные пираты выискивали корабли, которые могли бы ограбить, а то уже невесть сколько времени петляли по морю в одиночестве. Все успели заскучать и даже подрастерять часть боевого настроя, но только не Флинт, который посчитал такое затишье подозрительным и полностью был уверен в том, что вот-вот должно что-то случиться. «Если бы», — безысходно вздыхали абсолютно все присутствующие на корабле. Именно поэтому капитан решил отправлять в ночной караул каждую ночь по паре пиратов, помимо часового и впередсмотрящего, которые в случае чего могли бы заметить на горизонте что-то новое и необычное, что-то помимо сплошных водных просторов. Сейчас на палубе как раз стояло двое мужчин. Один был средних лет и такого же среднего роста, худоватый и с черными волосами почти до плеч. А другой — почти полная его внешняя противоположность: на вид так чуть больше 30, крепкий, подтянутый, широкоплечий и очень высокий, и лишь его волосы были такими же черными, как и у его «коллеги». Только, короткими. Оба молчали, устало смотря в скучные просторы моря, лишь изредка переводя взгляд друг на друга. Как будто бы имея желание, но так и не решаясь заговорить. Раздражающие крики чаек и тихий и вроде бы приятный, но с другой стороны — уже надоевший, если честно, шум ветра, были единственными звуками в повисшей тишине. — Хорошая погода, — наконец произнёс Чёрный Пёс, сложив свои огромные руки за спиной, чем обратил на себя внимание Пью, — вот бы нам повезло наконец встретить корабль… — Солидарен, — ответил как-то холодно тот, тихо вздыхая, — я никогда не высказываюсь плохо на счет Флинта, однако уже подустал немного от его подозрений и вечно раздраженного настроения. — Да уж, не могу не согласиться… Так скучаю по грабежам, по битвам, захватывающим дух… Будто их уже лет сто не было! — Пес тоже вздохнул, почему-то не зная, что ему сказать дальше. Вновь повисла тишина, но на сей раз было понятно, что разговор еще не окончен, и обоим собеседникам не терпится его продолжить. Просто, оба не знают, как. — А тебе не надоело это всё? — вдруг поинтересовался более старший мужчина, вопросительно и очень серьезно смотря Чёрному Псу в глаза, будто это был вопрос жизни и смерти. — В каком смысле? — тот сам не понял, растерялся он из-за того, что не понял вопроса, или просто не знает, какой ему дать ответ, — ты про что? — Не надоело шастать по морям туда-сюда? Неужели, ты не хотел бы отдохнуть от этого, хотя бы на немного вернуться домой и расслабиться? — голос Пью наполнился мягкостью, и он положил свою худую ладонь на мускулистое предплечье Пса. Мужчина отвел взгляд, кажись, немного засмущавшись. Правда, непонятно, чего именно. — Даже не знаю… — наконец выдал он, смотря то куда-то под ноги, то на чужую ладонь на своем предплечье, — конечно, мне нравится все это, спору нет, но… начинает поднаедать. Точнее, э-э, не то, чтобы поднаедать, а просто… просто, как ты сказал, немного скучаю по дому! — последнее он выдал, можно сказать, с неким испугом в голосе, будто боялся обидеть своей фразой собеседника. Очередная тишина. Пес ощутил, что очень смущен и взволнован, ему казалось, что он сказал что-то не то. Смотря в его сторону, Пью широко и ехидно улыбнулся, но при этом его улыбка не была неприятной или что-то вроде того. Скорее всего, она или вгоняла в краску, или веселила, сразу же становилось интересно, о чем ее обладатель думает, раз так улыбается. Как и всегда. — Солидарен, — повторил он, как ни в чем не бывало, вновь отворачивая голову в сторону моря, — я тоже соскучился по дому… — он посмотрел словно бы куда-то вдаль, будто тщетно планировал разглядеть свой дом, — по суше, по деревьям. По тебе тоже, — вдруг добавил он, значительно смотря на собеседника снизу вверх, с интересом и нетерпением ожидая реакции. Черный Пёс вздрогнул от этой фразы, сразу же начиная мяться и смущаться, а заодно и оглядываться по сторонам. Какое счастье, что часовых рядом нет, и никто не слышит их разговор. — …по твоим сильным рукам, — палец старшего легко прикоснулся прямо к бедру Пса и нежно повел вверх, заставив его лишь повторно вздрогнуть, — и по твоим нежным движениям. — П-Пью, хватит, — почти раздраженно или даже грубовато выдал наконец пират, хватая тощую ладонь в свою и отстраняя ее от себя, — Флинт узнает о наших отношениях — вышвырнет нас отсюда на корм акулам. ХВАТИТ! — Он не узнает, — твердо и чересчур уверенно заявил Пью, вставая на носочки и кусая своего любовника в плечо, отчего тот подскочил и тихо зашипел, — какие же у тебя широкие плечи… — Плечи как плечи, — мужчина немного отошел, не зная, что ему и делать. Впервые за долгое время, пока они пребывали на корабле, Пью вел себя так настырно, будто и не боясь того, что кто-то может узнать, особенно, как сказал Пес, сам Флинт. Повисла тишина. В очередной раз. Были слышны лишь шум волн и тихий свист ветра, крики же чаек немного поутихли, что немного разбавило атмосферу, сделав ее мягче и спокойнее, что смутило младшего пирата. Пью лишь ухмыльнулся и резко втянул Пса в поцелуй, надавив на его затылок. Тот опять вздрогнул, но совсем скоро начал отвечать на поцелуй, то и дело продолжая посматривать по сторонам, убеждаясь, что никого рядом все же нет. Старшего умиляло смущение его любовника, а также немного возбуждало. — Какой же ты крепенький, — мужчина хитро улыбнулся, отстранившись от поцелуя, рассматривая Черного Пса будто бы изучающим взглядом, как в первый раз, или будто что-то задумав. Второй вариант больше походил на правду… — Н… на что ты намекаешь? — спросил смущённо Пёс, сосредоточенно вздыхая-выдыхая. — Пойдём в трюм — и узнаешь~ — произнёс Пью, взял его за руку и потянул прямиком в трюм. Ноги пирата как приросли к палубе, он по-прежнему был напряжен и немного смущен. Кое-как оторвав ноги от палубы, он медленно и даже немного пошатываясь направился вслед за Пью. — А если зайдет кто-то?.. — уже шепотом вопросил он, не в силах унять крупную дрожь. — Прекращай. Никто не зайдет, все ромом напились и в очередной раз уснули в беспамятстве, — в голосе Пью послышались сначала строгие и даже слегка раздраженные, а потом шутливые нотки, он пытался разбавить атмосферу и лишить любовника такого сильного смущения. Ему так хотелось долгожданного секса, что и словами не передать. Прошло совсем ничтожное количество времени, когда они наконец зашли в темный и сухой, тихий трюм. Пью слишком бесцеремонно толкнул своего партнера на мягкий стог сена, что был тут, смягчивший падение того, после чего закрыл дверь на засов. Младший пират весь замер, по-прежнему смущаясь и напрягаясь, чувствуя неприятную покалывающую дрожь по всему телу. — Как же долго я этого ждал! — горячо воскликнул старший, резко кидаясь на любовника с жаркими поцелуями, не дав ему и слова сказать. Его шаловливые руки обвились вокруг широкой шеи пирата, а ноги — вокруг пояса. Чёрный Пес решил ничего не говорить и не сопротивляться, и молча наслаждался действиями Пью, мысленно продолжая надеяться, что их никто не услышит и не зайдет к ним в трюм. А меж тем его все так же целовали, но уже чуть более в грубой форме, болезненно кусая губы, по-хозяйски изучая рот языком, кружа ему голову. Пес наконец отмер от таких ласок, осознав, что действительно потихонечку лишается смущения, и в нем просыпается давно забытое похотливое чувство страсти и желания. Он не забыл о том, что его волновало, но теперь не реагировал на это так бурно, как до этого, словно это в принципе перестало иметь для него какое-то значение. Невольно что-то промычав в очередной жаркий поцелуй, мужчина положил свои сильные руки на худые колени партнера и прижал его к себе лишь крепче, с безумной охотой начиная отвечать. Все мысли резко охватились непроглядным густым туманом, Пес был сам не свой в этот момент. Но, как специально, едва Пью ощутил, что Черный Пес ему отвечает, да и немаленькую такую часть стеснения растерял, как внезапно отстранился от его губ, чтобы была возможность полюбоваться пылающим страстью взглядом, вместе с этим полным небольшого непонимания, почему он вдруг перестал его целовать. Старшего всегда умиляло и немного веселило это, и он умиленно и в то же время слегка похотливо улыбнулся. — Хитрый ты, Пью, — тихо и притворно обиженно пробубнил пират, нервно дыша от неугасаемого возбуждения, которое лишь росло с каждой секундой от одного лишь взгляда голодных глаз напротив. — Еще какой, — коротко ответил тот, но не имел желания слишком долго болтать, и припал губами к вспотевшей шее Черного Пса, отчего тот вздрогнул и невнятно ахнул. Мужчина закрыл глаза и расслабился, лишь изредка нежно проводя ладонями по чужим коленям, выгибая шею навстречу старшему, давая понять, что доверяет ему свое тело и позволяет себя ласкать. Пью это завело сильнее, он был рад тому, что Пес наконец-то перестает смущаться, и явно не против таких жарких ласок. Он покрывал нежными поцелуями его шею, бегло лизал ее, периодически резко кусая смуглую и жестковатую, но тем не менее на удивление чувствительную кожу. — Ха-х… Старый развратник, — сквозь стоны улыбнулся младший мужчина, получая колоссальное удовольствие с действий любовника, машинально приоткрывая один глаз, как вдруг его укусили грубее и сильнее, чем до этого, что заставило его резко распахнуть оба глаза, — ААААЙ! Эй, больно! — Еще раз назовешь меня старым — прокушу твою сладкую шейку насквозь, — с милой улыбкой на лице и сильными шутливыми интонациями сообщил Пью, с вызывающей похотливой хищностью смотря в растерянные глаза своей молодой жертвы. — Х-хорошо, прости, прости, — Пес опять слегка улыбнулся и вновь закрыл глаза, решив не нарываться лишний раз. Хотя, что уж скрывать, его заводило, когда Пью вел себя так властно и уверенно, как он подчинял партнера себе и всем своим видом и действиями показывал, что он тут главный. В холодном трюме постепенно стало очень жарко, что чувствовали оба пирата. Старший решил не терять времени и принялся раздевать своего любимого, при этом вновь начиная нежно ласкать и покусывать его шею, пытаясь проявить всю свою любовь к нему в полной мере. Движения его рук были резкими и даже немного дрожащими от страсти и желания, но он не останавливался ни на секунду, все так же продолжая лишать любовника лишних сантиметров одежды. Сняв льняную, помятую временем рубашку Черного Пса, Пью незамедлительно принялся так же целовать и покусывать открытые части тела — ключицы, широкие плечи, большую твердую грудь и уже немного затвердевшие соски. И все это — быстро и вразнобой, будто не позволяя толком привыкнуть ни к одному из ощущений, тем самым только сильнее сводя с ума возбуждением. Возможно, это из-за того, что пират возбудился больше, но теперь он ощущал все ласки в разы ярче и приятнее, и сдерживать рвущиеся наружу стоны стало куда труднее. Тот густой туман в голове стал лишь гуще, все посторонние мысли дружно вылетали из головы. — О-о-о-ох, Пью… Ох тысяча чертей! — воскликнул он, почти грубым резким движением прижимая голову партнера к своему телу, активно намекая, что он должен продолжать. — Нравится? — спросил пират так вкрадчиво и томно, что аж дрожь новой волной пробежалась по телу Пса. Какое же невыносимое удовольствие ему доставляло, когда Пью задавал такие риторические вопросы во время секса, специально, чтобы еще больше засмущать и завести своего любовника. — Д-да, да, очень нравится, ты просто шикарен, продолжай, пожалуйста… — тихо ответил Пес с закрытыми глазами, успевший уже несколько раз сойти с ума от частого жаркого дыхания ему в самые чувствительные, разгоряченные поцелуями места. Пью наверняка в очередной раз похотливо улыбнулся, радуясь тому, до какого же состояния он доводит своего партнера, прежде чем возобновил свои ласки. Руки его тоже не сидели без дела, они начали снимать с младшего брюки, чего тот даже и не замечал, пребывая в невероятном экстазе со всего происходящего. Мужчина лежал и наслаждался, полностью отдавшись своему партнеру. Очнулся он резко и неожиданно, почувствовав худую прохладную ладонь у себя прямиком на причинном месте, без какого-либо прикрытия, нежно и непринужденно его поглаживающую. Несмотря на легкость прикосновения, да еще и относительно предыдущих ласок, оно было подобно удару током. Думаю, нетрудно догадаться, почему… Открыв глаза, Черный Пес непонимающе посмотрел на Пью, не в силах усмирить свое шальное возбужденное дыхание. Прикусив кулак, будто боялся издать лишних звуков, он позволил пирату дразняще легко и медленно прикоснуться губами к самому кончику вставшего органа. — Т-только не это!.. — неожиданно воскликнул он, словно бы только сейчас понял, какими непотребствами они занимаются, да еще и в трюме, — Пью, нас точно услышат, не делай этого. — Если будешь тихим, то не услышат~ — мужчина лишь одарил того очередной похотливой улыбкой, после чего, не желая дожидаться соглашения, вновь склонился к его члену и нежно лизнул его по всей длине, а потом по всему диаметру. Поняв, что спорить с любовником бесполезно, Пес сильнее прикусил свой кулак, решив сдерживаться изо всех сил. Пью же стал потихоньку полизывать головку члена любовника, специально дразня и не давая чего-то большего, чтобы завести лишь сильнее. Но, к сожалению, ему быстро это надоело, уж слишком он был возбужден, и ему не терпелось приступить к основной части сразу после минета. Он обхватил рукой основание и стал его нежно массировать, а сам стал посасывать ту же головку. Пёс же всё так же держался, чтобы не застонать, закрыв свои глаза, понимая, что с каждой секундой заводится лишь больше, а потому и держаться ему куда труднее, чем до этого. Он прикусил свой кулак ещё сильнее, аж до небольшой боли, а другую руку завёл в волосы Пью, нежно перебирая их между пальцев, будто пробовал успокоить себя. — Да-да, вот так… — тихо пробормотал он, ерзая на одном месте от удовольствия. Ощущения были столь непередаваемыми, что у него даже возникло чувство, будто они занимаются сексом самый первый раз. Старший же начал потихоньку брать член в рот еще глубже и продолжать посасывать, но всё ещё не прекращал массировать основание. Сейчас у него во рту была где-то треть, может чуть меньше. Черный Пес резко растерял свои силы кусать свой кулак, словно бы все ласки до такой степени его ослабили, и застонал почти открыто, вновь позабыв о своем былом стеснении. Но на этот раз — надольше. В скором времени старший пират взял член на половину и стал двигать головой вниз-вверх, заставляя любовника нервно и неровно дышать, стонать все бесстыднее и громче, и ерзать все активнее. Ему самому стало жарко до непереносимости, между ног кое-что затвердело и запульсировало, и он поспешил начать раздевать и себя. Пес решил помочь Пью своей рукой, давя немного на голову, совсем слегка, пытаясь не причинить боли. Тот же, поняв намек, взял член в рот докуда мог, отчетливо ощущая, как горячая мокрая головка упирается в его глотку. Он помогал себе языком внутри, вырисовывая им разнообразные узоры, а снаружи руками, массируя уже не только основание, но и другую площадь полового органа. — Ох-х, Пью, я сейчас… с-сейчас… Ммм, — стонал и хрипел младший пират, машинально раздвигая свои ноги все шире и шире, — как же прекрасно, я не могу!.. Уже словно волшебным образом оставшийся без одежды Пью посмотрел на любовника, сощурив свои глаза, ощущая, как чувство похоти наполняет его уже почти до предела. Отстранившись, он довольно улыбнулся и сел между ног партнера, обдумывая или свои дальнейшие действия, или какую-нибудь очередную язвительную фразу. А может, и то, и это, одно другому не мешает. Не сводя хищного взгляда с партнера, мужчина ловко закинул свои ноги на его плечи, тем самым делая жирнющий намек. Естественно, вмиг все понявший Черный Пес почти уверенно улыбнулся, прижал Пью поближе к себе и поменялся с ним местами. Теперь старший лежал на сене, а младший нависал над ним, нежно поглаживая его худые ляшки. — Ты сам, или тебе помочь? — пытаясь скопировать похотливую ехидную интонацию любовника, спросил второй, легко касаясь пальцами тугого колечка мышц. — Мх… Давай-ка сам, — тихо ответил пират, прикрывая глаза, уже чувствуя, как в него погружают первый палец. Очень плавно и аккуратно. Спустя около минуты мужчина добавил второй палец, проскользнувший внутрь на удивление очень легко. После чего он так же аккуратно, но уже чуть быстрее начал двигать обоими пальцами вперед-назад, а также раздвигать их на манеру ножниц. — Давай уже, хватит тянуть, — сквозь зубы прошипел Пью, сжимая руки в кулаках от удовольствия. — Как скажешь~ — Пес сам уже больше не мог терпеть, он сгорал от возбуждения, пусть и пытался машинально это хоть как-то прикрыть. Так же аккуратно вытащив пальцы из партнера, он незамедлительно заменил их своим эрегированным членом, давно не испытывающим таких приятных ощущений, как и его владелец. — Да-а-а-а! Наконец-то… — взвыл старший, зажмуриваясь от приятного горячего и пульсирующего чувства внутри себя, — ты, как всегда, очень хорош… — Но по страсти мне тебя не обогнать, согласись, — ухмыльнулся младший, немного приостанавливаясь, чтобы партнер попривык — как никак, у них слишком давно не было секса. Время прошло словно бы как-то чересчур медленно, когда Пью наконец сказал, тихо, но твердо и очень уверенно: — Я готов. — Отлично, — дрогнувшим от желания голосом откликнулся Черный Пес, в тот же миг начиная медленно двигаться. Трюм наполнили тихие блаженные стоны, ласкающие слух Псу. Как же непередаваемо приятно было услышать их вновь спустя столько времени… — Ты такой непозволительно красивый… — начал Пью, проводя рукой по щеке любовника, — я готов любоваться тобой хоть вечно. Клянусь, даже если бы я ослеп, я бы никогда не забыл, как ты выглядишь. — А я буду любить тебя всегда, что бы ни случилось, — прошептал в ответ Пес, поглаживая внутренние стороны бедер пирата. Они занимались этим еще долгое время, уже забыв о какой-либо осторожности, как и о том, что их может кто-нибудь услышать. Все их мысли были заняты лишь друг другом и тем, как им хорошо… *** Настоящее время Прошло уже достаточно много времени после того, как два тайных любовника-пирата служили капитану Флинту. Черный Пес был уже средних лет, ему было чуть больше 50. Несмотря на возраст, свою силу мужчина не растерял ничуть, пусть и поправился невообразимо. Пью же стал совсем старик, очень сильно похудел и, кажется, даже немного сжался, став какого-то чересчур низкого роста. Но, что самое ужасное — он полностью потерял зрение на войне, поэтому пришлось приобрести трость, чтобы хоть немного ориентироваться в пространстве. Для Пью это было настоящим шоком, но, на удивление и счастье, совсем скоро он успокоился и даже попривык к своей слепоте. Естественно, Пес всегда был рядом со своим любимым, тем более после того, как тот ослеп. Он защищал, берег его и помогал ему, как мог, уделял ему почти все свое внимание, постоянно боясь, что с Пью может случиться что-то плохое в его отсутствие. Никогда, ни разу за все эти годы он не пользовался его слепотой. В отличие, к сожалению, от других их знакомых пиратов, которые, узнав, что товарищ ослеп, посчитали забавным по-всякому над ним подшучивать. Начиналось все с обыкновенной кражи кружек с ромом прямо у слепца перед носом, закончилось проклятыми подножками на постоянной основе, которые эти пираты нарекли обычными дружескими безобидными шутками. Конечно, потом им доставалось от Черного Пса, который терпеть не мог такого отношения к своему любовнику и давал сдачи любому, кто его обидит, в то время как сам Пью был в силах лишь поругаться и поворчать. Как-то раз впередсмотрящий Орлиный Глаз или просто Орландо, жуткий задира и хвастун, подставил ему очередную подножку, но не предусмотрел и не подумал о том, что будет дальше. Пью ударился о какую-то доску, которую не успели подлатать во время ремонта, удар был невероятно сильным, да и миллионы заноз впились в кожу бедняги. Зрелище было столь ужасающим, что все остальные пираты даже смеяться не стали. Спустя пару часов после того, как они сошли на сушу, Черный Пес перерезал Орландо горло. Думаю, и так понятно, сколько стресса испытывает человек в таком положении, когда над ним все издеваются, и лишь любимая душа тщательно оберегает и пытается подбодрить. Из-за всех этих издевок, да и, можно сказать, по большей части в силу своего почтенного возраста, Слепой Пью стал каким-то грубым и вспыльчивым в общении со своим любовником, иногда перегибая палку и устраивая истерики на ровном месте, как неразумная девица, а порой мог и ударить Черного Пса своей тростью или палкой от барабана. После всего этого он испытывал глубочайший нещадный стыд и искренне извинялся и корил себя. Пес не винил его за это, пусть и очень горевал, понимая, что все из-за здоровья и возраста, но сам никогда не трогал и не останавливал его, считая, что это хоть какой-то способ снять ему стресс. Да и боялся нечаянно причинить ему боль. *** Около трактира «Адмирал Бенбоу» стояла гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листьев и таким же тихим, почти беззвучным шумом ветра. Было совсем немноголюдно, даже птицы изредка мелькали на фоне бледно-желтого неба. Однако, совсем скоро на широкой тропинке показались три фигуры, две человеческие и одна, принадлежащая собаке. Это были не кто иные, как Чёрный Пес, уже слепой Пью и их рыжая собачонка-дворняжка с незамысловатой кличкой Рыжая. Пес держал в руках небольшую шарманку, а Пью — огромный барабан размером с него самого с такой же большой длинной палкой. Она была такая большая, что при сильном желании ей можно было бы убить. Здесь, в трактире «Адмирал Бенбоу», вместе с тем рыжим мальчишкой, и обретался их некогда хороший друг и бывший пират, штурман Билли Бонс, завладевший картой Острова сокровищ. Пью и Пес собирались во что бы то ни стало завладеть ей, чтобы в скором времени стать богаче короля и прожить всю оставшуюся жизнь в праздности и достатке, ни в чем не нуждаясь и уделяя внимание исключительно друг другу. Прямо сейчас они спели ту поучительную историю про мальчика Бобби и теперь собирались идти и наконец требовать карту. — Молодец, Пес, блистательно спел! — похвалил Пью своего любовника, легко улыбаясь, бодро похлопав его по плечу, кое-как до него дотянувшись. Теперь, даже когда он вставал на носочки, ему это давалось с огромным трудом. — Спасибо, ты тоже неплохо подпевал и комментировал, — спокойно поблагодарил его Черный Пес и улыбнулся в ответ, но не сводил жадных глаз с окна в трактире, из которого пару секунд назад как раз высовывался Билли, — тебе не тяжело нести барабан, кстати? — вдруг спросил он, наклонившись к собеседнику. — Нет, ты уже сто раз спрашивал, и я тебе ответил, что все нормально! — в голосе слепца слышалось одновременно и небольшое раздражение, и в то же время, по неопределенной причине, заметные веселые нотки — кажется, такая чрезмерная забота порой смешила его, — я, конечно, старый и уже не такой сильный и бодрый, как раньше, но не настолько немощный, чтобы быть не в силах барабан удержать… — Прости, я же переживаю. Вдруг споткнешься обо что-то, упадешь, барабан тебя за собой потянет, и ты будешь барахтаться и пытаться встать, — Пес тоже добавил шутливости в свой голос, стараясь и проявить как следует заботу и любовь, и случайно не обидеть любимого человека. — Не будет такого, ты же знаешь, — твердо и уже куда спокойнее возразил Пью, поправляя темные очки, за которыми некогда скрывались глубокие темно-карие глаза. — Ты прав. Я тебя поймаю в любом случае, — так же твердо и при этом добродушно пообещал Черный Пес, несильно и очень аккуратно прижимая Пью к себе. Хоть мужчина и не видел своего любовника, но все-таки словно шестым чувством ощутил на себе его заинтересованный любвеобильный взгляд. Вновь улыбнувшись, Слепой Пью положил свою сухую ладонь на первый подбородок Пса, довольно уверенным движением притянул его лицо к себе поближе и сладко поцеловал. Тот улыбнулся в ответ, радуясь тому, что спустя столько лет их чувства не остыли друг к другу ни на чуть, что они абсолютные однолюбы и не полюбят кого-либо другого. Ну разве может быть отношений лучше?! — Ладно, довольно нежностей, — резко сменил свой тон старший, отстранив лицо прибалдевшего любовника от себя, и показал палкой от барабана туда, где, как он помнил, находится тот злополучный трактир, — пора уже идти разбираться с Бонсом! Я ощущаю его присутствие, словно он совсем неподалеку… — Пусть только попробует карту не отдать! Останется тогда не только без второго глаза, но и без ноги, как Окорок, — сурово пригрозил младший, грозя кулаком тоже в сторону трактира, — или как Орландо — вообще без жизни… — Как думаешь, эта песня смогла надавить ему на совесть? — поинтересовался слепец нарочито задумчивым и саркастичным голосом, чтобы показать, что на самом деле он уже знает ответ на свой вопрос, — я вот очень сомневаюсь. — Я тоже, — охотно кивнул головой Черный Пес, ставя шарманку на землю и скрещивая руки на груди, продолжая пялиться в сторону «Адмирала Бенбоу», — а иначе бы уже хоть что-нибудь сделал, хотя бы на улицу вышел, я не знаю… — Рыжая, — обратился вдруг Слепой Пью к собаке, которая тотчас завиляла хвостом и уставилась на хозяина полными преданности глазами, готовясь слушать, что ей скажут, — когда мы наконец отнимем у этого негодяя карту, тебе предоставляется честь отгрызть ему ноги. — Эй! Пью! — притворно зло воскликнул Пес, одаривая того таким же притворно недовольным взглядом, — зачем травить собаку?! — и захохотал над собственной шуткой, схватившись за свой живот. Пью ехидно улыбнулся, дав понять, что оценил юмор любовника, и мягко погладил Рыжую по голове, нежно перебрав необычайно мягкую шерсть. — Ты прав, она заслужила только все самое вкусное, а не паршивые ноги Билли, — сладко произнес он, пока Черный Пес продолжал смеяться, — да, девочка? В ответ на это Рыжая вдруг весело тявкнула, завиляв хвостом лишь активнее, очевидно, демонстрируя свое согласие на полную. Интересно, а предыдущую фраза слепого хозяина она поняла? — Ну что, голубчик. Пора? — поинтересовался Пью у любовника, мягко положив ладонь на его округлое широкое плечо. — Пора, — уверенно кивнул Пес, резко приобретая серьезный и сосредоточенный голос, вновь впиваясь голодным взглядом в одинокий трактир. — Давай, удачи тебе там, — мужчина тихо выдохнул, будто пробуя собраться с мыслями, и аккуратно присел прямо на твердую холодную землю, — я подожду тебя тут. Всей уверенности в младшем вдруг как не бывало. Он сделал только один шаг по направлению к трактиру, после чего абсолютно непонятливо уставился на своего пожилого спутника, застыв в максимально глупой позе. — Подожди-ка… — тихо и неуверенно продолжил он, наполовину поворачиваясь к нему, активно размышляя, что же ему сказать дальше. — Ну что такое? — все так же спокойно, но уже слегка устало спросил старик. — А разве, мы не вместе договаривались идти? — как можно аккуратнее вопросил младший, стараясь случайно не обидеть вспыльчивого любовника. Знал бы он, к чему это все приведет, молчал бы… — Договаривались, — подтвердил Пью еще спокойно, немного строго нахмурившись, сделав машинальный кивок головой. — Ммм… Ну? — все так же аккуратно продолжил Черный Пес, ощущая, как начинает волноваться. Тогда слепец вновь устало вздохнул и медленно поднялся на ноги, оперевшись на свою трость. — Знаешь, я тут подумал и решил… — сосредоточенно и внимательно начал объяснять он, — будет лучше, если мы зайдем к нему все-таки по отдельности. Младший умолк на некоторое время, думая, а не ослышался ли он. — В каком смысле? — В прямом, недогадливый ты мой, — мягко и шутливо ответил Слепой Пью, в последний раз улыбаясь своему недогадливому, — сначала ты, а потом я. Что непонятного? Черный Пес опять примолк на некоторое время, задумчиво уставившись куда-то вдаль. Понятно дело, не хотел он отпускать своего любовника, да и в принципе оставлять его одного, ибо очень беспокоился. Если с Пью что-то случится, это ведь будет на его совести. — Слушай, я даже не знаю. — Так, ну что опять случилось?! — наконец, уже, очевидно, не выдержав, рявкнул слепец, злобно ударив в барабан, возможно, едва ли не сломав его, — Что тебя не устраивает опять, а?! — Тише, тише, не злись ты, пожалуйста! — Пес испуганно огляделся по сторонам, почему-то волнуясь, что их может кто-то заметить. Хотя, куда больше его волновало, как ему успокоить своего любовника, — я просто хочу сказать… Я-я… Не очень хочу тебя оставлять одного, а отправлять к этому уроду — тем более. — Это еще почему, я не понял? — вопросил Пью, хмурясь, поворачивая невидящее лицо прямо в сторону обеспокоенного взгляда любовника. — Ну-у-у-у… Я за тебя боюсь, как бы. Ты же слепой полностью, да и здоровье очень часто подводит, — пробовал объясниться Черный Пес, стараясь делать свой голос как можно больше успокаивающим и мягким, чтобы не разозлить Пью лишь больше, — вдруг, не приведи Бог, конечно, с сердцем что-то случится, а Бонс этим возьмет и воспользуется. Повисла тишина. Пес нервно дышал от волнения, испуганно наблюдал за реакцией Пью и заодно пытался придумать, что ему в случае чего сказать потом. Не хватало им поссориться прямо сейчас… — Опять начинается, да? — вместо хоть какого-то понимания или небольшого спокойствия, на лице старика возникло лишь сплошное раздражение, если не отвращение. — Что? — «Ты слепой и немощный, Пью, ты ни черта не умеешь и один не продержишься и пяти минут, Пью», — неприятным, притворно излишне самодовольным голосом продекламировал слепец, сжимая тощие ладони в кулаках, — как же мне это надоело! — он опять ударил по барабану, будто пытаясь сорвать всю успевшую накопиться злость. — ЭЙ! Я никогда в жизни не называл тебя немощным! — тут уж младший начал злиться и вместе с тем нервничать лишь сильнее из-за того, что Пью в силу своего возраста уже настолько свихнулся, что вот так берет и просто обесценивает его заботу и любовь, превращая ее в обычную паранойю и недоверие. — Да, но ты всегда намекал мне только на это! — не растерялся тот, хмурясь сквозь черное стекло своих очков. — С чего ты взял? — Черный Пес еще не растерял надежду на свою словесную победу и активно продолжал бороться, очень надеясь, что сможет усмирить пыл собеседника, — по-твоему, если я забочусь и беспокоюсь о тебе, это значит, что я считаю тебя совсем немощным, слабым и ни на что не способным? — А что же еще? — Пью, хватит уже, — силы и надежды бороться как-то чересчур резко исчезли, и мужчина устало, почти жалобно вздохнул, будто мысленно умоляя любовника перестать злиться, — мы идем вместе, и не спорь со мной, — большая сильная рука довольно уверенно схватила худую и бледную руку в рваной перчатке. — Нет уж! — лишь яростнее уверил старший мужчина, вздрагивая и отдергивая руку, — я останусь тут! И ты меня не переубедишь! — Не останешься! — Нет! Не трогай меня! — рассерженный Слепой Пью ударил Черного Пса палкой от барабана, едва тот опять прикоснулся к нему своей «клешней». — Пью, ну пожалуйста, — младшему стало уже нехорошо с такого поведения любовника, но все же он решил еще попробовать добиться своего, — пойми ты: одно дело — просто считать человека абсолютно слабым и беззащитным, без какого-либо повода и вывода, и совсем другое — оберегать его из-за его плохого здоровья, ибо с ним действительно может случиться что-то нехорошее. После его реплики между собеседниками опять повисла небольшая тишина. Было слышно только, как шуршит листва. Рыжая полностью затихла, перестав вилять хвостом, будто волнуясь не меньше одного из хозяев. Пес внимательно наблюдал за реакцией Пью, который, очевидно, обдумывал ответ. Но по его лицу было понятно, что нет у него в мыслях ничего хорошего и обнадеживающего… — После войны я ни разу ничего самостоятельно не сделал, повсюду за мной таскался и до сих пор таскаешься ТЫ! — наконец выдал он, подняв слепой взгляд на любовника, и грубо ткнул той же палкой ему прямо в живот, заставив его вздрогнуть, — что ж, раз ты не хочешь идти к Бонсу сейчас, и так уйму времени из-за тебя потратили, то я пойду туда первым. И будь уверен, все со мной будет в порядке! — Прекрати ты уже! — остановил того младший, вновь хватая его за руку, не позволяя ему сдвинуться с места, и на этот раз гораздо крепче, — понимаю, ты уверен в своих силах, но умоляю тебя — не рискуй… Пью хотел было опять начинать вырываться, но вдруг замер после последней фразы любовника. Гнев с его лица вдруг пропал, но вместо этого на нем возникла какая-то неприятная, уничижающая насмешка, от которой Псу аж страшно стало. Он никогда бы не подумал, что его любимый человек будет на него так смотреть… — А кто-то, помнится, говорил: «Кто не рискует — тот не пьет…» — тихо и вкрадчиво напомнил слепец, будто пробовал надавить на совесть, или же засмущать и растерять собеседника. В прочем, последнее ему удавалось просто с грандиозным успехом. — Да, но тогда мы оба были полны сил. Сейчас уже не то время, сейчас нам надо держаться вместе! — Пес вздохнул — резко и как можно бодрее, пытаясь придать себе уверенности, и добавил фразу, которой окончательно испортил ситуацию: в частности — тебе ближе ко мне. Очередная тишина. Вновь на лице Пью возник невозможный гнев, тощие кулаки со скрипом сжали барабанную палку. — Значит, ты действительно думаешь, что без тебя я ни на что не годен?! — рявкнул он так, что Рыжая легла на живот около его ног и негромко заскулила, тщетно пробуя разжалобить. — Что?! Да не говорил я такого! Не кричи, и собаку бедную не нервируй! — Пес опустился на колени и мягко погладил бедное животное по ушам. — Ты сам виноват! Ты меня выбесил!!! В тебе столько этой лишней чрезмерной заботы, что аж противно… — Пью отвернулся в сторону. — Это просто ты чересчур вспыльчивый из-за возраста! — заявил младший, решив наконец открыть слепому любовнику глаза на эту правду, не в силах больше молчать об этом, — еще пару лет назад ты таким не был… Ты активно принимал мою любовь и никогда не кричал на меня, тем более, так, как сейчас… — Я — вспыльчивый?! — рявкнул мужчина так гневно, будто сейчас взорвется. — Да, еще какой! — с охотой поддакнул Черный Пес, скрещивая руки на груди, как вдруг… Ему невероятно болезненно прилетело палкой в живот, что аж искры полетели из глаз, — АЙ! Пью, за что? — Может, тебе надо доказательство того, что не такой уж я и слабый, и что не нуждаюсь в твоей помощи и поддержке?.. — вопросил Пью язвительно, еще раза три подряд ударяя любовника по ногам, в живот и в бок. Удары были столь сильными, словно мужчина не был стариком, а вновь стал крепким и молодым, будто бы гнев предал ему столько силы. — П-Пью, нет, пожалуйста! АЙ! — Черный Пес согнулся от крайне неприятной боли в области живота, как вдруг ровно в этот момент его толкнули на землю и продолжили бить палкой, — хватит, больно! — Получай, негодник! Раз ты такой молодой и сильный, значит, я дряхлый и беспомощный, да, по твоему мнению?! В Пса полетели удары за ударом. Из глаз его продолжали лететь искры, невыносимая боль со временем распространилась по всему телу, как по волшебству. Он был в шоке с поведения Пью, но ничего не мог сделать из-за того, что слишком ослаб. Да даже если бы он и мог встать, то тотчас бы упал… Тут Пью почувствовал, что Пес резко перестал дергаться. Он вмиг прекратил удары, пытаясь понять, в чем дело. Как вдруг, в голову пришли совсем мрачные мысли… Не было слышно даже шокированного дыхания и болезненных стонов младшего, а собака начала совсем тихо поскуливать. Также чувствовался совсем слабый, почти неразличимый, но такой неприятный и мерзкий запах крови, который нельзя было перепутать абсолютно ни с каким другим. — Черт, что я наделал… — тихо начал Пью, нещадно дрожа, опускаясь на колени перед убитым любовником, очень надеясь, что интуиция его обманывает, — нет, только не это! Пес, очнись, прошу! Пожалуйста, пусть это будет сон! Но нет. К сожалению, это был не сон. Запах крови, все усиливающийся и усиливающийся, был слишком натуральным, а скуление Рыжей превращалось уже в откровенный плач, от которого сердце обливалось кровью. — А-А-А-А-А-А-А, какое же я чудовище! — выкрикнул мужчина во весь голос, хватая себя за голову, и не думая о том, что его могут услышать, — я старое психованное чудовище! Почему я в очередной раз вспылил?! Как я мог так поступить с ним? С ним, с моим любимым Черным Псом, который всю жизнь только и делал, что защищал меня, готов был что угодно ради меня сделать, да если бы не он, я бы умер уже сразу после войны!.. Он меня так любил, а я… Господи, прости… Около трех часов Пью пролежал возле тела своего любовника, крепко обнимая его, несмотря на леденящий душу трупный холод его кожи, плача и проклиная себя за очередные вспышки агрессии, что в этот раз стоили ему слишком дорого…