***
Утром Хана ждал неприятный сюрприз. Он специально пришёл в школу пораньше, но ни через пятнадцать минут, ни через пять, ни даже после звонка Хван так и не появился. Джисон каждую минуту проверял телефон в надежде получить ответ на короткое сообщение "Ты где?", но оно оставалось непрочитанным. Затем, он начал писать похожие, но у них продолжался светить злосчастный кружочек — Заходим в класс! — крикнула учительница у него прямо под ухом, и толпа подростков двинулась, унося с собой и его. Он сел на своё обычное место, ещё раз доставая телефон, пока учитель не видит. Боковым зрением Хан заметил, как кто-то занял место рядом с ним. — Привет, не возражаешь, если я подсяду? — дружелюбно спросил Чан. Джисон быстро спрятал гаджет под тетрадкой и оглядел класс в поисках соседа Чана. Чанбин сидел далеко от них с ещё одним парнем, и они довольно шумно разговаривали друг с другом. — Они помешались на какой-то игре и со вчерашнего утра без умолку обсуждают скины персонажей и стратегию, — пояснил старший, слегка кивая в сторону упомянутых. — Понятно, — прошептал Хан, не веря собственному везению. Или это была неудача? Он испытывал двоякие эмоции, и всем нутром чувствовал, что ничем хорошим такое большое количество времени, проведенное с Чаном, для него не закончится. Большую часть урока он не мог спокойно усваивать новый материал, отвлекаясь на каждое движение соседа по парте. А когда тот шепотом спрашивал у него номер задания или просил помочь, Джисон буквально был готов превратиться в снег и растаять прямо на месте. Урок, казалось, шёл в несколько раз дольше, и после пытки для ментального здоровья Хана, он, наконец, закончился. Джисон быстро собрал вещи, без разбора заталкивая их в рюкзак, и подбежал к учительнице, которая по совместительству являлась их классной руководительницей. — Что такое, Хан? — невозмутимо спросила она, перебирая стопку тетрадей. — Вы не знаете, почему Хёнджин сегодня не пришёл в школу? — нетерпеливо спросил он, сильнее сжимая лямку рюкзака. — Оу, он тебе не сказал? Хёнджин написал мне, что сильно заболел. — Мм, понятно.. — тихо сказал он и, пока она не успела спросит что-то ещё, быстрыми шагами покинул кабинет. Джисон не услышал, как сзади его окликнул Бан Чан.***
— Как ты мог заболеть, мудила? — шипел Джисон, прикрывая рукой рот, чтобы другие ученики, а их было около четырёх в раздевалке, не слышали его. — От него же слышу. Кто так с другом разговаривает? — отвечал ему с возмущением хриплый от болезни и в какой-то степени сонный голос с другой стороны гаджета. — Вчера ты прямо таки цвëл и пах здоровьем! — продолжал он. — И почему ты ничего не написал? Мне пришлось спрашивать учителя! Хан весь покраснел от негодования и опёрся о вешалку с куртками. — Прекрати давить. Всё, что я успел сделать утром — это проснуться, офигеть от того, как мне плохо, написать классной и вырубиться обратно, — тоже с возмущением хрипел Хёнджин. Вместе с этим послышались шорохи, скорее всего, одеяла, словно тот переворачивался на кровати. — Готов поспорить, что ты заболел из-за своей привычки ходить без шапки. Ты вообще догадываешься о её существовании? А я смею тебе напомнить, что на улице конец осени! — Не говори ерунды, — отмахнулся парень по ту сторону трубки, а потом тише от стыда продолжил, — Я просто забыл закрыть окно перед тем, как лечь спать.... — Кто его вообще в такое время года открывает!? — крикнул он так громко, что те ученики, которые до этого не обращали на него внимания, переглянулись и быстренько ушли, оставляя раздевалку в его распоряжении, — Ладно, теперь ничего не поделаешь. После школы зайду к тебе. "Зато он не сможет уйти от вопроса" — Без вкусняшек на порог не пущу. — Твоя мама так не считает. Мама Хёнджина и правда очень гордилась их дружбой и никогда не упускала похвастаться тем, какими хорошими они были детьми. Часто звала Джисона в гости и разрешала есть что угодно. Парень в последний раз вздохнул и сбросил трубку. Звонок приглушенно прозвучал со стороны двери. — Блин, сейчас же физика, мне конец! С этим воплем он кинулся вперёд по коридору. По небывалому стечению обстоятельств учитель сам опоздал на пару минут, и Хан успел забежать в класс до его прихода. Чан снова сидел за их с Хваном партой. — Куда ты так быстро убежал? — спросил он. — Хотел узнать, насколько вляпался Хëнджин. Классная сказала, что он заболел. — пояснил он, доставая учебник. — Оу, и как, сильно? Думаешь, его долго не будет? — обеспокоенно продолжил спрашивать Бан, придвигаясь ближе. Они перешли на ещё более тихий шёпот, так как учитель начал настраивать проектор и оглядывать присутствующих. — Не больше недели. Я не позволю отдыхать ему больше, — с драматичным злорадством ответил Хан, медленно шевеля пальцами и перед своим лицом. Чан захихикал, шумно выдыхая и прикрывая рот рукой. После ещё пары уроков Джисон смог более менее привыкнуть к новому соседу, пока перед английским не попросили стереть с доски. Он на автомате согласился и уже собирался взять тряпку. Одного он не учёл. Чан стоял рядом и одновременно с ним потянулся. К той. Самой. Тряпке. Их руки не просто коснулись другу друга. Они столкнулись, и последовал соответственный тихий звук шлепка кожи об кожу. — Ой, прости, — первым, с искренним сожалением, извинился Чан, и пока Хан прощался с жизнью, первый приступил к поручению, оставляя его без чувств стоять столбом. К счастью или же нет, Бан не догадывался, что сделал с младшим. Когда настало время обеда, в коридоре образовалась большая толкучка. Чан шёл рядом, и из-за этих двух обстоятельств, Джисон случайно ударил того по заднице, пока быстро шагал, его руки просто сами по себе качались. Было невероятно неловко кричать в общем шуме "прости", тем более коснулся то он всего-то лишь парой пальцев. Вы бы знали, сколько раз Хан, после случившегося, прокручивал в голове момент прикосновения тыльной стороны своей ладони к мягкой поверхности старшего, скрытой школьными брюками, с каким трепетом трогал эту часть другой рукой. Он не странный, вам кажется...Блин, он теперь считает себя грёбанным извращенцем!***
— Здравствуйте, миссис Хван, — сказал Джисон, закрывая за собой входную дверь. Из-за холода его щеки покраснели и придавали ему милый вид. Женщина лет сорока, выглядевшая слишком молодо для своего возраста, сидела на диване с ноутбуком на коленях, когда он окликнул её. Она обернулась. — Привет, Джисон! Джинни не говорил, что ты сегодня зайдешь. Не стесняйся, проходи, — улыбнулась она той самой улыбкой, точь-в-точь, как у её сына! Хан кивнул и, быстро сняв верхнюю одежду, побежал на второй этаж под крик: — Напомни ему, что пришло время пить лекарство! — Хорошо! — ответил он и дёрнул дверь, ведущую в обитель Хвана. Парень был полностью замотан в плед. Только голову да правую руку было видно, так как он что-то читал в телефоне. Свет от экрана освещал лицо в чуть затемнённой шторами комнате. Рядом с кроватью находилась тумбочка, на которой лежали лекарства и стакан воды. — И чего ты молчишь, — зыркнул на больного Хан, когда встал прямо у изголовья кровати. — Я же сказал, что без вкусняшек не пущу, а твои руки пусты, как и мозги на алгебре. — Эй! Они оба посмеялись, а затем Джисон более заботливо спросил: — Очень плохо? Насколько высокая температура? Твоя мама сказала напомнить, чтобы ты выпил лекарство. — Жить можно, последний раз было 38.4 или около того, не помню, — прохрипел Хëнджин, привставая с постели вместе с одеялом. Затем он взял все необходимые таблетки и быстро запил их водой. Лицо парня сильно скривились от горького привкуса и боли в горле. Джисон и сам невольно нахмурил брови от отвращения к лекарствам. Он ненавидел болеть. — Хорошо, что хотя бы не 39, а то я тебя знаю. Хан присел на провал в ноги друга и вспомнил ещё одну цель своего прихода — узнать как связаны Чанбин и Хëнджин. Надо начать из далека. — Многие сегодня спрашивали, почему тебя не было, Чанбин был в их числе, — без зазрения совести врал он. — Правда? — удивился Хван, и сжал губы, будто пытаясь скрыть улыбку. В голове Джисона сразу шумнул звоночек. Рыбка заглотила наживку. Очень подозрительно. — Я тоже удивился, хоть он и дружит со многими, не думал, что его волнует твоё состояние. О, я кстати недавно видел, как вы вместе шли со школы или мне показалось... — парень сделала вид, что задумался, одновременно поглядывая на Хвана, который в тот же момент отвернулся. Да ладно, не может быть. Его друг точно нет... Хëнджин во многих влюблялся, но чтобы в Чанбина. Джисон разинул рот, присаживаясь поближе к другу. — Я вижу, что ты уже понял. Прекрати на меня так пялиться, — пробурчал Хван. — Как — так? — Словно это невозможно. Да, мне ещё не нравились парни, как Бинни, но он очень милый, — говорил тот с нотками обвинения в голосе, потому что, видимо, по его мнению, Хан недооценивал очарование Чанбина. — Это хотя бы взаимно? — со вздохом спросил Джисон. — Да, наверное. Мы уже пару раз гуляли. И я вижу, как он стал стараться поладить и с тобой. Все же знают, какие мы с тобой неразлучные, — с наигранным отвращением прохрипел Хван. Вот он и ответил. Оказывается, Хëнджин не подговаривал Со, чтобы тот попросил Чана присмотреться к нему, как Хан недавно думал. Хëнджин всё ещё имел отношение к случившемуся, но только косвенное. Хану даже стало совестно за свою ложь. Они ещё немного поговорили о школе, потом глянули пару серий ничем не примечательной дорамы. Ну, так думал только Джисон, потому что уже на второй серии Хëнджин заплакал из-за грустного момента.***
— Хëнджин, что будет, если я скажу тебе, что влюбился? — с прищуренными глазами спросил Хан по истечении одной с половиной недели с тогда дня, как Хëнджин заболел. — Я тебя ударю за наглую ложь в лицо лучшему другу, — без раздумий ответил Хван. — У меня есть теория, что у тебя просто нет сердца, потому что невозможно дожить до твоего преклонного возраста и не испытать этого удивительного чувства. Признавайся, ты киборг, инопланетное существо!? — Что ты несёшь!? — возмутился Хан. — Я несу кексики, — с ухмылкой ответил Хван и показательно приподнял левую руку, в которой держал прозрачный пакет с выпечкой. Хан настолько сосредоточился на лице длинноволосого, что не заметил ничего в его руках. Мозг выдал ошибку и после начал перезагрузку. В их школьном буфете такого точно нет. Когда тот вообще успел сбегать в магазин? Внезапно Хан резким движением выхватил целофан у другого и достал один кекс. — Эй, надо сначала спросить. — Ты мой лучший друг, у меня есть привилегия не спрашивать. — Кто сказал? — Я прямо сейчас. Разве ты не слышал? Прочисти уши, если у тебя с ними проблемы. — Ах ты мелкий, — прошипел Хван, и у них началась шуточная драка за кексы вперемешку со смехом и милыми ругательствами в отношении друг друга. Когда они наигрались и сидели ели выпечку на одной из лавочек в рекреации, старший спросил: — Не хочешь погулять в эту субботу вечером? Мы давно этого не делали, потому что я болел. Ещё я слышал от ребят, что футбольную площадку рядом с парком немного переделали, а я ещё не видел как, мне интересно. — Хорошо, я тоже не видел. Спишемся тогда, к какому времени собираться. — По рукам.***
Прошла ещё пара неловких дней, наполненных общением с Чаном и его друзьям, которых Джисон по-немногу начал запоминать. Настала суббота. На улице уже лежала тонкая корка снега. Благо было морозно, и никакая слякоть не намочит его зимние кроссовки. Оделся Хан тепло, даже захватил перчатки, ведь к позднему вечеру, скорее всего, ещё сильнее похолодает. Джисон шагал быстро, не забывая наступать на лужецы, ведь лёд под ними так приятно хрустел. Встретились они с Хваном недалеко от дома последнего. Тот опять был без шапки, за что сразу же получил подзатыльник, и не имеет значения, что на старшем тёплые наушники. — Прекрати меня бить, я вообще-то твой хëн! — Мы в одном классе, это не считается. — Ты ведешь себя, как моя бабушка. Подожди, давай зайдем в магазин и купим воды, — сказал Хван, хватая Хана за руку. Они быстро справились с этой миссией и уже очень скоро подошли к той самой футбольной площадке. — Как много людей... — прошептал Джисон, недовольно сдвигая брови. По краям высокого сетчатого забора были приделаны сиденья, а на двух самых больших сторонах железного прямоугольника сидело около 14 человек, ещё 5 бегали рядом с воротами, которые были ближе всего ко входу в парк. — О, я вижу Чанбина! Пойдём к нему, — даже не спросил, а констатировал факт Хван, хватая друга под руку. Было даже как-то нелогично сопротивляться, так как именно сюда идти они и собирались, но Джисон не ожидал, что здесь будет столько людей...Это напрягало. Чанбин, видимо, тоже быстро их заметил, и потому уже ждал у железной двери, которую для них и придержал. На нём была шапка с помпоном, которая прибавляла милашности, и Хван сразу заулыбался. — Привет, не ожидал, что вы сюда когда-нибудь прийдёте, — с приятным удивлением в голосе поздоровался Со. Хван тут же хихикнул. — Я тоже не ожидал, — на эту реплику лучшего друга Хан хмыкнул и закатил глаза, но эти двое, кажется, даже не заметили. Втроём они прошли мимо одной большой толпы к другой точно такой же. Чанбин сразу влился в разговор с какими-то девушками, а Хван его подхватил. Первое время Джисон как мог старался говорить с ними, но в итоге потерялся в теме и сдался. Теперь он сидел полностью в своих мыслях, изредка попивая недавно купленный лимонад. Так было до того момента, пока внезапно в его голове не всплыл знакомый голос. Голос Бан Кристофера Чана. Не могло же ему послышаться? Он с недоумением поднял взгляд, которым до этого разглядывал собственные ноги, и пробежался по людям вокруг. Чан опять что-то сказал, и Хан дёрнулся, когда заметил того у футбольных ворот. Старший играл с мальчиками года на 3-4 младше, и еле заметно поддавался. Сердце Джина пропустило удар и налилось теплом. Эта картина перед ним показалась умилительной. Он смотрел как Бан улыбался младшеклассникам и сам начал нежно улыбаться. Затем он повернулся в сторону Хвана — тот как раз попросил воду и завёл незначительный разговор, видимо заметив, что его друг один. Приятно знать, что про тебя не забыли. Джисон больше не смотрел на объект своей привязанности. Даже почти забыл о нём, так как не слышал его до дрожи приятный голос. Хван решил опять уйти к группе друзей Бина, тихо извиняясь перед ним. Неожиданно Хана в щëку ткнул чей-то холодный палец, и он испуганно дёрнулся. Хорошо хоть не визгнул. — Ой, прости, прости. Вечно я себя так глупо виду рядом с тобой, прости, — весело, но с чувством вины тараторит Чан. Джисон невольно округлил глаза, он не мог подобрать слов, поэтому просто промямлил: — И тебе привет...зачем?... — и после нервного хихиканья, фыркнул. — Не хочешь присоединиться к игре? — спросил старший. Парень нервно потирал подушечки своих пальцев. Боялся отказа? Хан прикусил губу — должно быть, тому стала заметна его отчуждённость от остальных людей здесь. Не успел он согласиться, как уже стоял на воротах и ловил часто прилетающий в него мяч. На улице было уже очень темно, игра проходила при свете фонарей. Удивительно, но снега на самой площадки не было. Неужели дворники так хорошо поработали? — Ты опять пропустил мяч! Сосредоточься! — кричал ему Чан, а дети ему поддакивали. В конце концов Джисон психанул и в попытке сильнее ударить чёрно-белый шар, упал на бок. Хорошо, что он успел выставить руки и почти не ударился. — Всё, с тебя хватит, пойдём отдохнём на лавочке, — сказал старший и мягко поднял его с холодной поверхности. Он чуть приобнял Хана, хоть тот и не просил. Честно говоря, Джисон мог спокойно дойти и сам, но грех отказываться от близости с любимым человеком. — А кто поставил меня на ворота?! Я же предупредил, что не очень хорош в футболе! — возмутился он. — Но ты правда хорошо справлялся, — нисколько не сомневаясь в своих словах ответил старший. Джисон на это только устало вздохнул. Парень чувствовал, как после игры всё его тело наполнилось теплом и приятно покалывало. Они ещё малость поговорили, и Чан вернулся к малышне. К тому времени, к игре присоединились и ребята его возраста. Хван по итогу ушёл с Бином, чему Джисон был только рад. Ему хотелось побыть наедине с собой. Он уже вышел из парка и достал наушники, чтобы погрузиться в мир музыки и одиночества, как перед ним возник Бан Чан. "В самом деле, что с ним не так? Каждый раз неожиданно появляется! Что за!? " — закричал он внутри себя. — Что-то хочешь сказать? — спросил Джисон спокойно, убирая руки с наушниками в карманы. Знал бы тот, сколько усилий ему потребовалось, чтобы не дернуться. — Да? Нет? Эм, можно попросить тебя просто посидеть со мной? Хан нахмурился. Разве старший когда-нибудь был таким неуверенным перед ним? Нет, он бы запомнил. — Хорошо. Они сели на самую дальную скамейку. Улица пустовала, редкие прохожие находились в метрах десяти от них, и сквозь шуршание куртки Джисон начал слышать собственное сердцебиение. Молчание длилось около минуты. Хан ожидал чего угодно, но точно не того, что Чан заговорит о нём, о его хороших качествах. Казалось, будто старшему необходимо было выговориться. — Если говорить простыми словами, ты очень хороший, — уверенно сказал Чан. — Ты... всегда говоришь Хенджину заботиться о себе, хорошо учишься, спортивный, и, готов поклясться, можешь понравится любому человеку с которым заговоришь. Даже учителя о тебе хорошего мнения! Ты тот, кто видит в людях больше хорошего, чем плохого. Разве это не так? Джисон ошарашенно смотрел, как воодушевленно парень описывал своё мнение о нём. Оказывается, что всё это время оно было таким высоким...и одновременно ошибочным. Разве он и правда такой? — Ты ошибаешься, — упрекнул он его, крепко сжимая ладони в замок. — Почему? — сразу спросил старший с несвойственным ему детским непониманием. Он передвинулся ближе как телом, так и головой, пытаясь в полумраке поймать взгляд собеседника. — В каком смысле "почему? ". Я такой же как и все, и действовал исключительно из-за своих эгоистичных желаний, — ответил он мрачнея. — Что за желания? — тихо прошептал Чан, но слова слышались так чётко и близко. Джисон прикусил губу от напряжения. Ещё никогда ему не приходилось сознаваться в подобных чувствах, даже лучшему другу Хëнджину. Он привык держать всё в себе. Казалось совершенно невозможным и глупым прямо сейчас признаться в симпатии, но большие глаза с таким нетерпением смотрели на него, что он не выдержал. — Я просто хотел…Я хотел...чтобы меня заметили, — дрожащим голосом проговорил Хан. Зрачки его глаз подрагивали, будто он может заплакать в любое мгновение. — Кто заметил? — с ещё большим нетерпением продолжал выпытывать информацию Бан. Именно так это ощущал Джисон. Пытка. Хотелось просто сбежать и никогда больше не поднимать эту тему, но Хан понимал, что другого шанса не будет и он слишком труслив, для того чтобы сделать это в следущий раз. — Разве это не очевидно?! — крикнул он не выдержав напора. Руки дрожали, сердце с болью колотилось о грудную клетку. "Почему так происходит? Почему во всех произведениях окружающие всегда замечают влюблённость других людей раньше, чем они сами? Почему в моём случае это не так? Почему никто не замечает моих чувств?"— возмущалось его сознание, когда между ними стояла удушающая тишина. Неожиданно Чан встал и тут же опустился на корточки перед Джисоном. Его руки легли на острые колени Хана, а ладони бережно обхватили запястья парня, убирая их, чтобы посмотреть в лицо собеседника, искажённое смущением. — Скажи это, я не стану осуждать тебя. Хан с подступающими слезами встретился с ним взглядом и прошептал: — Ты. Я хотел, чтобы ты наконец заметил меня! Доволен!? Не с самого начала, но... Я думал, что мы никогда не заговорим друг с другом и собирался забыть тебя после школы, но ты разрушил мои планы, поэтому первое время я был не в себе и злился на себя за эмоции, которые не хотел, но испытывал, — тараторит он без остановки, не замечая как большие сухие руки Чана сжимали его ладони, насколько близки были их лица, и с какими эмоциями смотрел на него старший. — Я нравлюсь тебе? — Да, очень нравишься! Не смотри на меня, мне стыдно! — продолжал кричать он. Джисон попытался высвободить свои ладони, чтобы вытереть мокрое лицо. На морозе оно стало больно щипать. Чан опередил его и, достав собственные перчатки из карманов, вытер ими щеки младшего. — Не плачь. Мне больно от того, что я стал причиной слез хорошего человека, человека, который мне нравится. Я так рад, что это взаимно. Пожалуйста, не плачь Ханни, — заботливо шептал Чан. Он сел обратно на лавочку и прижимал младшего к себе до тех пор, пока дрожь от плача не прошла. Хан успокоился, но продолжал хлюпать носом. Глупая анатомия, глупая связь носа и слёзных желез. Джисон вцепился в куртку старшего, пока Чан уткнулся к нему в шею и нежно нерешительно поцеловал открытую кожу. Руки стали замерзать на открытом воздухе, да и сам парень уже успокоился, поэтому пришлось высвободиться из крепких и таких долгожданных объятий. — Ты знаешь, что ты популярен? — Пришла моя очередь сказать, что ты ошибаешься. Я не популярен, — счастливо хихикнул Чан. Джисон на это отвёл глаза в сторону. Он признался, но что делать дальше не понимал. — Если... наши чувства и правда взаимны, не хочешь прогуляться завтра? Это свидание, — продолжил он более стеснительно. Уши, которые были ничем не скрыты, заметно покраснели. — Да, конечно... — не веря в происходящее прошептал Джисон. Он ведь уже свыкся с мыслью, что после школы придётся избавиться от своей влюблённости. Сердце сильно билось и будто горело, причиняя ему приятную боль. Глаза сами прошлись по всему лицу Бана, задерживаясь на красных щеках и ушах, пока не остановились на полных губах. За всё время своей влюблённости он ни разу не осмеливался смотреть на них, потому что знал, что не выдержит. Боже, он и сам, наверное, сейчас краснее не куда! — Хочешь поцеловаться? — заикаясь спросил Чан, и Джисон почувствовал как начал задыхаться от счастья. Вместо ответа он просто придвинулся ближе, надеясь что тот поймёт намёк. Язык онемел, он бы и не смог внятно ответить. Старший с напряжённым выражением лица всматривался в лицо Хана и еле заметно облизнул губы. Джисон слишком долго ждал этого момента. Теперь его Чана будет целовать не какой-то другой парень, а он сам. Его очень удивляло то, что Чан, будучи опытным в отношениях, не делал всё первый, а лишь ждал. Шершавые и немного обветренные из-за мороза губы Джисона невесомо коснулись пухлых, невероятно мягких и таких желанных губ Чана. Младший не знал, как правильно целоваться и просто застыл, отдавая свои губы Бану на растерзание. После секундной паузы Чан с неким трепетом прошелся кончиком языка по сухим губам Хана, сцеловывая с них томные вздохи. Ему бы хотелось, чтобы их первый поцелуй был нежным, трепетным. Чтобы неспеша, чтобы передать все свои чувства и дать младшему понять то, насколько сильно он им дорожит. Бан широко лизал по нижней губе Хана, проходясь языком по маленьким ранкам и впадинкам из-за вредной привычки младшего кусать губы. Джисон неумело отвечал, медленно сминая мягкие губы старшего, и неловко улыбался в поцелуй, жмурясь до цветных пятен перед глазами. Когда парни, наконец, отстранились, их нелепые и до жути влюбленные взгляды встретились, а пространство заполнилось их тихим смехом.