Вы гангстеры? Нет, мы русские

— Я пойду, — деланно невзначай бросил Ян, поняв, что ему даже присесть негде, но кто-то сбоку вовремя дернул его за руку вниз, заставляя упасть на свободное местечко рядом. — Сидеть, — тон Кирилла был слишком строгим даже для него, — объясняйся, Принц. Ты же рвался. — Он тут ни при чем! — встрял Ян, заметив замешательство друга, — я его попросил меня протащить, знал, что с вами пойти будет нельзя. — Конечно нельзя! Тут можно находиться от шестнадцати лет! — сказал Саня. — Да знаю я! Только вот хочется от этого не меньше. Ян, на удивление, вовсе не выглядел напуганным. Сережа со Стасом казались куда более напряженными, чем он. Вероятно, куда четче осознавали всю ответственность. — Мальчики пожалели меня и взяли с собой, не нужно винить их. Выражение лица Кирилла лучше было не видеть. — Да что ты, — он уставился на младшего таким взглядом, что даже Филиппу стало не по себе, — не волнуйся, вам всем троим пизды прилетит. Ян отчаянно вздохнул. — Ну почему ты такой? Прекрасно же знаешь, что сюда и ребята помладше шныряют, и все равно ведешь себя со мной так… — Так? — Так, будто я глупый ребенок! — Так ты и есть глупый ребенок! Ребенок, который даже себя прикрыть не смог! А если бы тут были бантаны, м? Об этом ты подумал? Но Ян ему больше ничего не ответил. Замер как прибитый и смотрел Кириллу в лицо таким взглядом, будто тот ему сердце из груди вырвал. И только сейчас вдруг до каждого дошло, что первая фраза была чересчур грубой. И до Кирилла в том числе. — Ян, я… Он не успел договорить, Ян уже сорвался с места и на всех парах понесся в сторону выхода. — Братан, ну ты чего так резко? — закрыл лицо руками Чингиз, — знаю, что заботишься, но это уже перебор. — Блять, знаю, — зло выдохнул Кирилл, напоследок оглядывая Мишу, — вы тоже уже закругляйтесь, Лино вон домой отвести нужно. А с вами, — он посмотрел на совсем поникших Сережу и Стаса, — я еще позже поговорю, — схватил свою куртку и со всех ног рванул в сторону выхода. — Да уж, потусили, — озвучил мысли каждого Саня, — чего делать-то будем? Как домой пойдем? — Толпой, — хмыкнул Чингиз, — давайте сначала этого чубза сбагрим. Кто-нибудь из родителей дома? — Кажется, тетя Саша была. Чингиз кивнул и встал с места, предпринимая попытки поднять пьяного друга, улетевшего с одного бокала. — Ох, Миш, ну и нахуя ты пьешь, если не умеешь? — попутно причитал себе под нос он. — А Кирилл с Яном? — спросил Филипп, — их ждать не будем? — О, они, уверен, уже по дороге к дому мелкого разберутся. Так что сегодня без них. Филипп кивнул. Решил, что все события будет переваривать позже. Стас, ни жив ни мертв, попрощался с какими-то людьми, видать, заведующими этим местом, и, объявив, что время пребывания их компании здесь на сегодня окончено, вместе с парнями двинулся в сторону выхода. Они с Сережей вели себя крайне тихо и лишний раз старались не разговаривать. Чувствовали вину за то, что так произошло именно с их подачи, что Ян, вероятно, сейчас плачет, а Кирилл вновь чувствует себя никудышным лидером, слова которого снова ничего не значат. Саня с Чингизом по обе стороны несли Мишу и каким-то чудом все же смогли выбраться на свежий воздух вверх по лестнице. — Парень ваш сказал, чтобы я вас выпустил, — сообщил охранник. Чингиз поблагодарил его, пожелал хорошего вечера и вместе с остальными двинулся в сторону центрального парка. Оттуда было проще всего добраться к дому Миши. — А его мама не поругает? — все же решил озвучить очевидное Филипп. Он еще никогда не видел такого, чтобы в случае пьянки человека вели прямиком к его родителям. — Кого? — Саня аж удивился, — нет, конечно. У него супер лояльная мама. Знает, что мальчик у нее примерный и что всякое бывает. Филипп даже удивляться не захотел. Просто молча позавидовал и максимально талантливо сделал вид, что не замечает пиджака Сани на плечах Миши. До нужного района добрались в полной тишине, даже грустно как-то стало. Каждый думал о своем и вряд ли о чем-то хорошем. Большинство были обеспокоены разладом в коллективе, за который некоторым еще предстояло отвечать. Да и вечер в итоге провели совсем не так, как изначально планировалось. Благо мама Миши и правда совсем ругаться не стала. — Извините, пожалуйста, недоглядел, — виновато пожал плечами Саня, когда мальчики уже благополучно справились с поставленной задачей и неполным составом добрались до седьмого этажа. — Ничего страшного, милый, — по-доброму улыбнулась женщина со светлыми волосами. Филипп попытался представить ее хоть сколько-нибудь рассерженной, но не смог, — спасибо, что дотащили его. — Не за что, — тут же отмахнулись те. А в мыслях подумали, что иначе и быть не могло. Миша к тому моменту уже блаженно дрых в мягенькой постели, совершенно не подозревая о том, что его друзья говорят с его мамой всего в нескольких метрах от комнаты. — Вы, может, чаю хотите? Мальчики, гурьбой теснившиеся в коридоре, переглянулись между собой. Саня, немного поразмыслив над ее предложением, принял решение за всех: — А давайте! Поначалу не все из них были убеждены, что остаться у Мишиной мамы пить чай в двенадцать часов ночи — хорошая идея, но потом разом благополучно забили на эту херню и старались не думать о том, что успело произойти. Хотелось отпустить ситуацию и расслабиться, а не идти домой и в одиночестве переваривать все самостоятельно. Благо Саня догнал это первым и вовремя согласился на чаепитие. Мальчики уже потом, когда и сами догнали, были ему за это благодарны. — А тетя Маша не придет? — отхлебывая из горячей кружки ягодного чая, спросил Саня. Кухня у Миши оказалось действительно уютной. В оранжевых тонах, с детскими фотографиями на холодильнике и ненормально огромными кружками. Все здесь окутывало теплотой детства и напоминало о лучших днях. Мальчики тоже это понимали, потихоньку отходили от неприятных ощущений и все меньше чувствовали скованность и вину. Даже Стас с Сережей больше так явно не стыдились. Оказалось, чаепитие в Мишиной кухне с Мишиной мамой — именно то, что им всем сейчас было так нужно. Переваривать ситуацию по одиночке сейчас никто из них не решился бы. Тетя Саша положила вафли с печеньем на середину стола и сама невесомо присела рядом с Саней. — Машу задержали на работе, мой брат ее проводит, так что не волнуйся, — с улыбкой ответила она. Саня в ответ кивнул. — Спрашивать, что с вами случилось, полагаю, бесполезно? Мальчики виновато переглянулись между собой. Промолчать было бы крайне невежливо, так что Саня все-таки решился и вновь ответил за всех: — Признаться, мы слегка повздорили. Она многозначительно кивнула. — Кирилл с Яном вместе ушли? Все-таки не заметить их отсутствия женщина просто не могла, вот и забеспокоилась за обоих. — Понимаете, их конфликт всегда будет актуален, — вмешался Стас, — просто оба друг друга никак не поймут. Один опекает, второй — ненавидит опеку. — Да, а мы, вроде как, на стороне обоих, — согласился Сережа. Женщина улыбнулась. — Прекрасно понимаю, мальчики, — она сделала глоток из своей желтой кружки, — это очень похоже на отношения родителя с ребенком. — Вот-вот, — поддакнул Стас, — но он ведь нам не отец. — Это так, — она кивнула, — но ответственность чувствует такую, словно вы его дети. В особенности Ян, он ведь совсем еще юный. — Да, но он не просил об этом. — И все-таки, я думаю, им обоим стоит принять во внимание чувства другого. Ребята вдруг разом утихли. — Понимаете, без компромисса к удобному для всех решению не прийти. — И что можно сделать? — совершенно обезоруживающим тоном спросил Стас. Филипп весь обратился во внимание. — Это не такой простой вопрос, милый, — по ее лицу было видно, что она призадумалась, — думаю, каждому стоит обозначить то, что именно для него является приоритетом. — И как же это сделать? — вздохнул Чингиз. — Милая, я дома! Все, как по сигналу, повернули головы в сторону коридора. Ведь именно оттуда доносился голос. — На улице погода такая чудесная, очень тепло! Ставь чайник, будем пить чай! — она разулась и прошла в кухню. Замерла на пороге и удивленным взглядом уставилась на ребят, — ой, что же ты не сказала, что у нас гости? Здравствуйте, мальчики! — Здравствуйте, — они приветственно встали и опустились на свои места. — А наш где? — обратилась уже к Саше. — Спит, опять что-то слишком крепкое залпом выпил. Она протяжно вздохнула. — Заранее ему таблетку наутро подготовлю, — развернулась на пятках и направилась в комнату сына. — Я наливаю тебе чай. Который: с малиной или вишней? — вставая из-за своего места и вновь оказываясь у шкафчика с посудой, спросила Саша. — Вишней! — раздалось уже громче из соседней комнаты. Филипп в этот момент в своей теории окончательно убедился. Но Стасу-то откуда было об этом знать. Он отпил из кружки последний глоток, склонился к уху рядом сидящего Филиппа и, совсем тихо, чтобы другие не услышали, прошептал: — Предвещая все твои вопросы, отвечу: да, у Лино две мамы.

🧷🧷🧷

В такой обстановке они все вместе просидели еще какое-то время. Каждый потихоньку приходил в себя, попивая все возобновляющийся и возобновляющийся в огромных кружках чай. Мамы Миши ненароком разряжали атмосферу, пытались помочь мальчикам советами и при этом мимолетно шутили. Убеждали, что со временем все наладится и ребята обязательно помирятся, что вины Стаса с Сережей тут вовсе нет и что отныне их группа сплотится еще сильнее. Познакомились с новеньким мальчиком и с интересом выслушали его историю знакомства с бандой сына (разумеется, за исключением некоторых подробностей). И были при этом такими участливыми, совсем не как его собственные родители, к которым Филипп так привык. Он был приятно удивлен такому открытию, как эта семья. Однако вскоре пришло время уходить. Завтра ждал новый день, и к нему следовало хорошенько подготовиться. Мальчики расслабились, разгрузились, и теперь идти домой было уже не так страшно. Саня от всей души и от лица всей компании поблагодарил радушных женщин за чай и, обменявшись с ними счастливыми улыбками, вслед за мальчиками спустился на улицу. Условились, что всех проведут по очереди. Филиппа из-за расстояния самым первым, так что дома он был уже через десять минут. Завалился в кровать совершенно уставшим и даже до ванны сходить не смог. Так и уснул в одежде. Наутро мама удивительным образом ничего не сказала. Казалось, даже отсутствия его не заметила, но Филипп и не жаловался — оно было только к лучшему. Он проделал всю утреннюю рутину как следует и уселся завтракать в одиночестве: мамы с сестрой вновь не было. Отец до сих пор не объявился, но и это не особо его волновало. Опять задерживается по делам: ничего нового. Приступив к утренней трапезе, Филипп взял в руки телефон и уже хотел было что-нибудь посмотреть, как вдруг заметил странное сообщение от неизвестного пользователя.

чат: «Бродячие дети»

      han: охуеть! серьезно? А потом еще несколько.       khris: Представь себе!       Сережа К.: Выходит, получание пизды отменяется?..       khris: Я еще думаю над этим. Как до него потом дошло, еще вчера вечером Стас добавил новенького в группу в телеграмме. Каким образом у него оказался номер Филиппа, он пока не знал. Только спустя пару минут вдруг вспомнил, что диктовал его напоследок, из-за рассеянного состояния совсем не предполагая, для чего.       I.N.: я сделал все, что мог, парни :)       leeknow: ничего, Янчик, прорвутся       prince.hw: тебе легко говорить -_- Как Филипп понял из переписки, старший с младшим вчера все же помирились, совершенно чудесным образом сблизившись еще больше. И это просто не могло не радовать. Настолько, что своими эмоциями тут же захотелось поделиться с ребятами.       feli.x: Я так рад за вас!       han: ооо, доброе утро, Фил       han: че, как спалось?       prince.hw: думаю, он этот вечер еще долго вспоминать будет       Сережа К.: Когда вы его добавить успели? Примерно в таком ключе и проходили все последующие дни лета. Мальчики встречались в гараже, играли в настольные игры и все реже придавались плохим привычкам. Филипп и сам не замечал, как вливался в компанию и совершенно не чувствовал себя отчужденным. Наоборот, создавалось такое впечатление, словно он уже долгое время знает каждого из ребят лично. Он и не заметил, как сблизился со всеми по отдельности: как стал каждое утро заниматься спортом с Саней на стадионе, при этом не чувствуя себя ужасно; как рубился в приставку с Чингизом; как готовил с Мишей, все больше снабжая общую гаражную кухню своими принадлежностями для выпечки; как помогал Кириллу в решении важных вопросов и не отказывал Яну в помощи, когда тот о ней просил, даже в тот раз, когда они всей толпой шли позориться в торговый центр, чтобы записать клип. — «Папа или мама? Кого я люблю больше?» Сережа оторвал лист бумаги с придуманным Яном текстом от лица и воззрился на того полным непонимания взглядом. — Серьезно? — Да, пацаны! — улыбался младший, — в том-то и прикол, что песня дурацкая, ну? На удивление, долго возражать никто не стал. Позориться всем вместе и правда оказалось весело. Ян в тот день еще долго пересматривал снятый на телефон Филиппа клип и смеялся совсем как ребенок. Там мальчики носились по разным локациям (улицы, дворы, магазины) и танцевали какой-то странный, выдуманный на ходу танец. И, видя эмоции младшего, были счастливы, что не отказали ему в такой глупой затее. Даже голоса их звучали вполне прилично, хоть по-настоящему петь умел только Миша. Но, несмотря на все это, Филипп все же больше всего сблизился не с Яном. И даже не с Саней. — Тук-тук, к вам можно? — Заходи! — Ух, ну и пахнет у тебя, — Стас вдохнул приятный запах выпечки и совсем уж по-хозяйски уселся за стол на кухне. Уже привык, что на пороге его не встречают и входить нужно самому. — Мама снова готовила. На этот раз шоколадный торт. Когда Филипп обедал без Стаса, он уже и позабыть успел. И как каждый раз ему так везло на отсутствие в доме сестры и матери, понятия не имел. — Мама? — Стас странно улыбнулся. — Ну да, — Филипп сделал вид, что не заметил этой улыбки и принялся накрывать на стол. Положил перед Стасом тарелочку с кусочком торта и чашку горячего чая. Ничем другим они обычно не обедали (просто ничего другого Филипп пока готовить не умел). Поставил и свою порцию тоже и с самым обычным видом уселся за стол. Только вот Стас подозрительно лыбиться не переставал. — Что? — все же не выдержал Филипп. Тот выждал пару секунд и наконец ответил: — Признайся, это ведь не мама твоя готовит. — Да, сестра. Стас хитро прищурил глаза. — Она ведь мелкая совсем. Младше Яна. — Но руки-то у нее есть. То, что для них двоих каждый раз готовил Филипп, уже и так всем было прекрасно понятно: Стас успел заметить их с Мишей хлопоты в гаражной кухне. И все равно умудрялся из раза в раз подыгрывать, будто верит, что это вовсе не его рук дело. Самому это отчасти было выгодно. — Твоему папе неслыханно повезло. — Из-за сына? — Из-за жены. Стас и сам не понял, в какой момент стал появляться здесь так часто, почему его это совсем не смущало и почему на этой старенькой обычной кухоньке он чувствовал себя в разы уютнее, чем в той, что была в теплом доме у Миши с его чудесными мамами. Быть может, дело было в особой компании? — И из-за сына тоже. Стас сделал вид, что ничего не говорил, Филипп — что ничего не слышал. Зато скрыть то, что оба смутились до чертиков, не вышло ни у кого из них.

🧷🧷🧷

Шли дни, а папа все так же по-прежнему не приезжал, сказав, что вернется только к концу лета. А мама и вовсе не противилась его вечным гулянкам. Так что Филипп успешно этим пользовался. Пару раз даже умудрялся оставаться в гараже на ночь по случаю дня рождения Чингиза, не без помощи сестры конечно. — Точно прикроешь? — Разумеется, как только ты оплатишь мне корзину с «Шейна», я вся твоя. Успел так же привыкнуть к тому, что ближайшие праздники проходят совсем не запланированно. — Быстрее-быстрее, он идет! — летел со стороны двери к самой кухне Стас и предупреждающе поднимал руки. — Ох, блин, — буркнул в ответ Миша, оборачиваясь к стоящему над тортом Сане, — пальцы себе не сожги! — Черт, не получается, — бросив куда подальше старые спички, сказал Саня, — мелкий, тащи дедовскую зажигалку! Ян в два счета оказался рядом с нужным рюкзаком и в следующую секунду спасовал другу то, что тот просил: — На! Саня наспех зажег все восемнадцать свечей и на пару с Мишей понес торт в сторону двери. Часы отмеряли ровно двенадцать ночи, и Кирилл с Чингизом как раз к этому времени возвращались обратно к гаражу. — Янчик, туши свет! — прикрикнул Стас, тот его сразу послушался, — а Сережа где? — Я тут, — раздалось из темноты. Стас взвизгнул, — оглохнуть от твоих криков можно. — Тихо вы, встаньте уже прилично! Мальчики послушались: окружили держащих по обе стороны тортик Мишу с Саней и принялись выжидательно прислушиваться к шагам снаружи. Филипп незаметно для всех вздрогнул, когда его руки вдруг коснулась чья-то другая: более большая и теплая, чем его собственная. — На счет три, — шепотом сказал Саня. Миша его поддержал: — Три! Дверь гаража открылась. — С Днем рождения! Чингиз поначалу замер от неожиданности, а потом, попытавшись сделать пару шагов в темноте, тут же свалился на пол. Видимо, мальчики совсем не рассчитали, что света свечей будет недостаточно для передвижения. Кирилл вошел следом. Чингиз с совершенно грозным видом поглядел на парней. — Твою мать, что у вас здесь происходит?! Филипп даже не испугался тогда его крика в ту ночь. Он уже успел привыкнуть к подобному. Да и история закончилась хорошо: они до утра ухаживали за подвернувшим в ту ночь ногу именинником и все вместе ели торт, тайно приготовленный Филиппом. Смотрели советского «Винни-Пуха» и играли в «Я никогда не…» с яблочным соком. — Я никогда не пиздел вам, пацаны, — Саня положил руку на сердце. Миша хмыкнул: — А сейчас тогда что делаешь? Филиппа забавляли их взаимоотношения и больше ни на секунду не настораживали. Слишком уж он успел привыкнуть к такому. О, еще он успел привыкнуть к тому, что каждые пять дней они вновь всей гурьбой отправлялись на стендап Стаса: — Просто давайте признаем, что те, кто в детстве путал «жениться» и «выходить замуж», сейчас поняли, что являются бисексуалами. Не, я, конечно, не путал. Я всегда говорил «выйти замуж». На его выступления теперь ходили всем полным составом безоговорочно. И связано это было не только с тем, что Кирилл с Яном и правда пошли на компромисс, но еще и с тем, что бантаны в самом деле стали меньше их доставать. — Может, они уже перевоспитались, а мы упустили этот момент? — предположил Сережа. Саня в ответ на это лишь громко рассмеялся. — Скорее небеса разверзнутся, чем это произойдет. И все-таки, стычек и правда чудесным образом удавалось избегать. Даже иной раз встречаясь с бродячей бандой в городе, бантаны не спешили к ним подходить, скорее наоборот, вели себя так, словно и дел никаких с ними никогда не имели. — Вам не кажется это чересчур подозрительным? — в один из дней спросил Чингиз, когда мальчики вновь отдыхали в гараже, — будто кто-то заключил пакт о ненападении. — Да, это и правда странно, — согласился Кирилл. — Ой, пацаны, расслабьтесь и не думайте об этом, — отмахнулся Саня. — Вот-вот, отвалили, и то хорошо, чего париться лишний раз? — закивал Миша, — наслаждайтесь этим чудесным временем. Филипп был с ними полностью солидарен. Зачем изводить себя ненужными мыслями лишний раз, если можно просто забыться и наслаждаться последними беззаботными летними деньками? Он и сам был того же мнения. Продолжал жить на полную и впервые по-настоящему ценить лето. И все бы ничего, если бы не одно но: Стас всегда выглядел крайне отчужденным, когда речь заходила о бантанах и их отстранении. Стал вести себя как-то странно и уходил всегда самым первым, ссылаясь на злого отца. — Да ладно тебе, братан, уж до девяти тебе можно с нами остаться, — настаивал Миша, — куда в такую рань-то? — Извините, ребят, но я и сам немного устал. Свидимся. Пока, Фил. И так каждый раз. Его отлучки все учащались, но никто из парней, несмотря на их всеобщую обеспокоенность, все равно этому такого большого значения, как Филипп, не придавал. Он замечал, что Стас ведет себя подозрительно, но сказать ему об этом напрямую никак не решался. И уж точно понятия не имел, с чем его состояние может быть связано. А потому и решил оставить эту идею до лучших времен, мысленно утешая себя тем, что всегда будет готов оказать Стасу поддержку, как только та ему понадобится. Так и закончились последние летние деньки. Под конец августа мальчики все чаще оставались на ночь в гараже, стараясь в полном составе восстановить к чертям сбитый за время развлечений режим. И у них почти получалось. Позднее всех засыпали Миша с Саней, и Филиппу пару раз даже удавалось застать, чем они занимаются в такое время. — Говорю тебе, распробуй получше! — Да все тот же, Лино. — Нет, Хан-и, пробуй еще. — Ты меня скоро откормишь ими. — Пока не признаешь, не прекращу. Мальчики лежали на полу в спальных мешках рядом с другими своими лучшими друзьями. Смотрели на чьем-то телефоне «Смешариков» с одной парой проводных наушников на двоих и безустанно спорили о том, что у «Юбилейного» печенья с шоколадом вкус совсем не изменился. — Изменился, я тебе говорю! И Филипп всегда с улыбкой на губах засыпал, слушая их тихие ворчания. Так его лето и подошло к концу. Самое важное и самое запоминающееся лето в жизни столичного мальчика, который никогда не думал, что сможет назвать такую с виду неблагополучную компанию своей второй семьей. Только вот вместе с тем он и понятия не имел о том, что́ за приключения еще могут поджидать его впереди.