Первый день

***

      Хороший был бинокль, немецкий, качественный. На километр хватало с лихвой. Внедорожник провожал японку на осторожном расстоянии до МКАДа, там остановился. – Отчалил, Алексей Феликсович! – сказал рации Лёха. – Дальше вести? – Что он нам? Пускай валит. Скатертью дорожка, – ответила та. – Все, давай домой.       Внедорожник медленно, как бы нехотя, выдвинулся в сторону центра. Однако, проехав пару километров, неожиданно развернулся и бросился догонять японку. Через пятнадцать минут погони, сократив дистанцию до пары десятков метров, Лёха начал сигналить японке. Артём, услышав сигнал, увидел в зеркале заднего вида едущий за ними внедорожник, водитель которого жестами призывал остановиться. Аня тревожно посмотрела на Артёма. – Хотели бы грохнуть, сделали бы это в городе, – ответил Артём на её вопросительный взгляд.       Японка остановилась на обочине, параллельно, поравнявшись с ней, встал внедорожник. Лёха подбежал к водительской двери японки, задрал маску противогаза, показав, что это он. – Чего хотел? – недоверчиво буркнул Артём. – С вами хотел, позже объясню, – ответил Лёха. – Надо переложиться в твой багажник, по-быстрому, пока они не очухались. – А чего тебе на своей не едется? – возразил Артём. – Она у тебя здоровая. – В том-то и дело что здоровая - бенза не напасёшься. Да и одна тачка на этих канистрах уедет дальше, чем сразу две, – сказал Лёха, кивнув в сторону багажника.       Деловито открыв задние двери обеих машин, Лёха, аккуратно но спешно, перенёс на заднее сиденье японки, лежавший на заднем сидении внедорожника огромный армейский баул, в котором периодически что-то шипело.       Артём открыл багажник внедорожника: 4 ящика с тушёнкой, 4 «цинка» с патронами, 4 канистры с топливом. – Ты что, Бессолова выставил? – съязвил Артём. – Выставлялка отвалится. Так, разгрузил маленько, – ответил Лёха, перетаскивая содержимое внедорожника в японку. – Всё, ходу-ходу, – нервно скомандовал Лёха, расположившись на заднем сидении японки.       Поехали. – Ну давай, рассказывай, что это за шараханья, то вы с Бессоловым лучшие друзья, то ты от него сваливаешь? – начал расспрос Артём.       Лёха, как бы в ответ, осторожно расстегнул молнию баула. Там, на импровизированном поддоне из обшивки метровагона, в химзе, в позе эмбриона, и в обнимку с восьмилитровым баллоном сжатого воздуха, лежал человек. Судя по размеру, подросток. На голову, поверх маски противогаза, была одета армейская каска, чтобы не поранить голову при переноске баула, а периодическое шипение было вызвано срабатыванием редуктора противогаза, соединённого с баллоном. Лёха аккуратно вытащил из баула баллон и подростка. Баллон положил на пол, под ноги. Подростка разложил на заднем сидении, насколько было возможно, и положил его голову себе на колени. Баул сложил и зашвырнул в багажник. – Это кто? – ошарашено спросил Артём. – Сашка, – лаконично ответил Лёха, снимая каску с головы подростка. – Какой Сашка? – не понял Артём. – Какая Сашка – ответил Лёха.       Японка резко дёрнулась. – На дорогу смотри, а то сейчас приедем, – одернул Артёма Лёха. – САШКА? – заорал Артём. – А как ты…? А чего она не шевелится, что с ней? – Она спит, я вколол ей снотворное, – спокойно ответил Лёха. – Какое снотворное, зачем? – начал, было, успокаиваться Артём. – Снотворное, которое у медиков в бункере подрезал. А то она бы со мной не пошла, – всё так же спокойно сказал Лёха. – ТЫ ЧТО, ЕЁ УКРАЛ? – опять заорал Артём. – Вообще-то, я её спасаю. Расскажу, когда она проснётся, – загадочно сказал Лёха . – А кто она вообще такая? – вмешалась в разговор Аня. – Это хорошая девчонка с Цветного Бульвара, – ответил Артём. – Там есть хорошие девчонки? – съязвила Аня. – Цветной это бордель, значит она – шлюха. – Она Артёму жизнь спасла, а, например, твой папаша пытался грохнуть вас обоих. Вот и скажи мне, кто хороший, шлюха Саша или нешлюха Мельник? – заступился за Сашу Лёха. – Так ты что, с самого Цветного её в сумке нёс? – Артём перехватил у Ани потерянную было инициативу в разговоре, понимая что может всплыть при дальнейших расспросах о Саше. – Нет. Я сказал ей, что Бес приказал отвести её в бункер. Я уже сопровождал Беса на Цветном, она меня с ним видела, поэтому пошла со мной без вопросов. Но я ей наплёл, что из-за грунтовых вод, тоннель, ведущий в бункер, обвалился, расчистят его через пару недель, и единственный путь сейчас – через верх. Бес наверх ходить не любит, поэтому прислал меня. А значит, во-первых, часть пути пройдёт поверху и надо одеть химзу, а, во-вторых, бункер секретный, и чтобы она не запомнила дорогу, я, перед выходом наверх, сделаю ей укол снотворного, и проснётся она уже в бункере. – Даа… чую, пробуждение будет бурным, – усмехнулся Артём. – Ничего… Пару дней подуется и отойдёт, – ответил Лёха. – Лады, к Бессолову ты подался чтобы к Сашке подобраться. Допустим. Но почему все эти сногсшибательные новости я узнаю только сейчас? – продолжил расспрос Артём. – А когда я должен был тебе всё это сказать? Эту мутку я придумал, когда Бес предложил работать на него, – ответил Лёха. – Его люди скрутили меня в толпе когда я пытался подобраться к нему поближе. Он стал меня допрашивать, кто я, что я, где и почему. Слово за слово, видимо не посчитав меня угрозой, ну и типа, оценив потенциал, предложил стать его референтом. А после этого мы с тобой виделись только раз, на Совете Полиса и в присутствии Беса. Потом ты свалил на ВДНХ и пошло-поехало. За сутки до вашего отъезда мне сказали, что надо будет за вами проследить, чтобы уехали без сюрпризов. И вот я за сутки должен был; добраться до Цветного, сказать Сашке что идём в бункер, усыпить, загрузить в тачку её и запасы, успеть к вашему отъезду, и при всём этом, не спалиться. Хорошо меня уже знали как человека Беса и это всё сильно упростило. Но всё равно, Сашку пришлось в баул заныкать, потому что вас пасли снайперы. Мало ли, посмотрят в мою тачку, увидят её, начнётся кипиш. Я, даже, поначалу выдвинулся обратно в Москву, пока снайперы со своих позиций снимались. – А откуда вы знали, когда мы поедем, если мы сами тогда этого ещё не знали? – не унимался Артём. – А какие у вас были варианты? – риторически спросил Лёха. – За тобой гоняется всё метро. Остаться на станции – подставить ВДНХ под блокаду Ганзы. С такими раскладами местные сдали бы тебя Ганзе даже против воли Сухого. Поэтому, вам надо было свалить до конца ультиматума. – Хорошо. Допустим, – продолжал Артём. – А с чего ты вообще так заморочился ради малознакомой девчонки? Запал на неё? – Ну запал. А что? Она симпотная, – расплылся в улыбке Лёха. – К тому же, если б не она, ты бы сейчас кормил червей, Аня была бы безутешной вдовой, а этого разговора вообще бы не было. Она уболтала Беса тебя вылечить, поэтому ты всё ещё жив. Она свела тебя с Савелием, поэтому у нас есть тачка. – Но она сказала, что любит Бессолова, – Артём не унимался. – Так любит, что вместо того чтобы сбежать к нему в бункер отправила туда тебя? В любом случае, ей 17 лет, она сегодня любит Беса, а завтра будет любить меня, - отрезал Лёха. – А послезавтра? – пытаясь подколоть Лёху, спросил Артём. – А до послезавтра ещё дожить нужно, – Лёха ответил очень серьёзно, не поняв Артёмовский подкол.       Через пару часов езды, отъехав от Москвы за пресловутый 101-ый километр, японка остановилась. Все кроме Саши, которая всё ещё спала, высыпали из машины и уставились на дозиметры. Те показывали что фона либо нет, либо он настолько мал, что приборы его не чувствуют. Прожив в метро всю сознательную жизнь и слушая всё это время россказни о погибшем от радиации мире, они не могли поверить, что такое в принципе может быть. Все трое словно по команде, синхронно, сняли противогазы. С первым свободным вдохом, в нос ударила целая гамма неизвестных запахов. Они стояли, задрав головы, и привыкали к лучам закатного солнца на лицах. Со стороны это походило на какой-то сектантский ритуал. Потратив минут двадцать на осознание новых ощущений, они сели в японку и поехали дальше.       Саша спросонья приоткрыла глаза. Она никогда раньше не то что не ездила, но даже не была в машине, поэтому не сразу поняла, на чём она лежит, что гудит и почему всё трясётся. Повернув голову, она увидела смотрящего на неё Лёху. – Ну что, Белоснежка, выспалась? – улыбаясь, спросил Лёха. – Мы что, ещё не приехали? – спросила Саша, поднимаясь и оглядываясь вокруг. – Ещё нет, – ответил Лёха. – А кстати, Тёмыч, куда мы едем? – Мы с Аней – во Владивосток, – сказал Артём. – А вы – не знаю, видимо с нами.       Услышав знакомый голос, Саша посмотрела в его сторону, оторвавшись от вида за окном. – Артём, а ты что здесь делаешь? – заволновалась Саша. – Я же только что сказал – еду во Владивосток. На моей машине. Нуу… Теперь моей. И с моей женой. Кстати познакомься, это моя жена Аня. Аня – это Саша, – Артём пытался казаться непринуждённым. – А бункер? Тебе же Алексей сказал отвести меня в бункер, – Саша смотрела на Лёху. – Во-первых, он собирался тебя забрать, но команды мне не давал, а во-вторых тебе нельзя в бункер, такие как ты там долго не живут, – максимально серьёзно ответил Лёха. – Такие как я? – Саша вопросительно посмотрела на Лёху. – Девочки для смотрелок. Ты же не думаешь, что он только с тобой в смотрелки играл? Ты у Беса была всего год, а кто у него был до этого? – начал задавать наводящие вопросы Лёха. – Какая разница? – не понимала Саша. – Ну то есть ты понимаешь, что у него и до тебя были девчонки? – продолжал Лёха. – Ну были, и что? – с нарочитым безразличием сказала Саша. – А ты не думала, что с ними всеми произошло? – Лёха попытался сказать это максимально инфернально. – И самое главное, как в бункере появилось свободное место, или точнее, кто и как его для тебя освободил?       Саша недоумённо смотрела на Лёху. – Я, как референт Беса, получил доступ к некоторым документам бункера, – Лёха перешёл к «десерту». – Не то что бы что-то сверхсекретное, но реестр служебного блока я видел. В служебном блоке живёт обслуга. Тебя тоже должны были туда заселить. Так вот, за последние 20 лет, в комнату, куда ты должна была заехать, до тебя заезжало 14 девчонок. Они все, как и ты, были сиротами и примерно, твоего возраста. Но самое главное, каждая из них прожила в этой комнате не более двух лет. А дальше написано, что их «переселяли в другую секцию» служебного блока. Но общая численность служебного блока за 20 лет не менялась, хотя по идее, должна была вырасти на 14 человек. – Не поняла, - сказала Саша, не столько не понимая, сколько сомневаясь в услышанном. – Света… На момент заселения полтора года назад, ей было 16 лет, – сказал Лёха. – В «другую секцию переселена» примерно месяц назад, когда Бес тебя в бункер позвал. Это она освободила тебе место. – Может её просто выпустили, – как ей казалось резонно, возразила Саша. – Её и выпустили… вперёд ногами, – Лёха сказал это с усмешкой, но поняв неуместность шутки сменил тон на повествовательный. – Заезд в бункер – это дорога в один конец, особенно для обслуги, которая много видит, слышит, и даже в чём-то участвует. Выходить из бункера могут, только силовики и начальники, только временно и только по работе. – Но зачем убивать, почему нельзя было просто оставить её в бункере? – Саша всё ещё пыталась найти травоядное объяснение ситуации. – Потому что бункер не резиновый, – вкрадчиво-пояснительным тоном сказал Лёха. – Особенно учитывая, что Бес не единственный кто может приводить своих девочек. Ну, или мальчиков, такие там тоже есть. Вот они и договорились – чтобы не перегружать бункер, перед приводом новых людей, надо избавиться от старых. – Погоди. Я был в его бункере. Там и места и запасов немерено, – вставил свои пять копеек Артём. – Да, и они хотят чтобы так продолжалось и дальше, – парировал Лёха. – То есть, он что помогал мне только для того чтобы потом убить? – растерянно спросила Саша. – Чем он тебе помог? Устроил шлюхой в бордель? Для этого его помощь не нужна. Тоже мне блатная работа. – ответил Лёха. – Он себе помогал. Ему нравится «смотреть» на девочек, и когда предыдущая девочка взрослела или надоедала, он начинал готовить следующую. При его влиянии он мог устроить тебя на чайную или грибную плантацию, кухаркой или даже медсестрой в больничку на Ганзе или Полисе, но устроил шлюхой в бордель. Потому что ему нужна была именно шлюха. – ДА. ШЛЮХА. И МНЕ ЭТО НРАВИТСЯ, – вспылила Саша, раздосадованная неожиданным осознанием того, что все важные решения в её жизни, за неё, принимали другие. В команду Хантера она попала благодаря Гомеру, на Цветной её привёл Бессолов, и даже уход с Цветного - это решение, не её, а Лёхи. – А прижигаешь ты себя потому, что тебе это нравится слишком сильно? – съязвил Артём, снова вмешавшись в разговор. – Это здесь причём? – опешила Саша от неожиданного для неё поворота в разговоре. – Ну как, ты же сама говорила: «Ничего тут не сделаешь. Иногда можно только прижечь себя сигаретой», - начал «разжёвывать» Артём. – Раз ты себя прижигаешь, значит, ничего не можешь сделать. Хочешь сделать – но не можешь. А раз хочешь что-то сделать, значит то, что есть, тебя не устраивает. Ты, конечно, пытаешься убедить себя в том, что в борделе «ты на своём месте», что «ты там, где ты нужна людям» и что твоя работа «это испытание свыше, которое нужно выдержать», но, судя по твоим ожогам, это не работает. И вообще, с чего шлюхе, которой реально нравится быть шлюхой, себя прижигать? Так что не рассказывай мне что тебе это нравится. НЕТ, НЕ НРАВИТСЯ, – последние слова Артём произнёс максимально утвердительно, с металлом в голосе. – Нифигасе как у вас тут всё заморочено. А я-то думала что это у меня проблемы, – попыталась разрядить обстановку Аня, но её слова подействовали на Сашу как издёвка.       Саша обняла коленки и отвернулась к окну. Видя состояние девушки, и желая её успокоить, Лёха придвинулся к ней и положил руку ей на плечо. – Отстань – Саша дёрнула плечом, скинув Лёшину руку. – Я-то тут причём? – растерянно сказал Лёха. – Это не я собирался тебя в бункере грохнуть. – Прости… Я просто хочу побыть одна.… Пожалуйста..., - поникшим голосом сказала Саша. – Понял – отстал, – огорчился Лёха. – Слушайте, я так понимаю, что сегодня мы до Владивостока точно не доедем. Наверно надо бы о ночёвке подумать. – Сейчас подвернётся какая-нибудь деревенька по дороге – там и заночуем, - сказал Артём. – Только надо чтобы побезлюдней была, а то вдруг там пришлых, как в Москве...       Через какое-то время, они увидели небольшой посёлок, стоявший в стороне от трассы. Осмотрелись. В посёлке никто не жил, и, судя по всему, уже давно. Всё что могло, заросло травой, мхом и кустами. Недалеко от выезда из посёлка нашли большой сарай. Загнали в него японку, чтобы не привлекала внимание. Сами тоже решили ночевать поближе к машине, в сарае, благо в нём были большие деревянные стеллажи. Пока поужинали, разложились на стеллажах, и, соорудили импровизированную сигнализацию из пустых консервных банок, стемнело. Договорились ночью дежурить по очереди. Первой дежурить вызвалась Саша. После Лёшиного снотворного, она выспалась, как казалось, на сто лет вперёд.       Глядя из темноты в окно сарая на звёздное небо, прислушиваясь к звукам ночи и вспоминая события минувшего дня, она думала о том, как много всего может произойти всего за сутки. Ещё вчера, в это же время, она засыпала в своей каморке на Цветном и даже представить не могла, что уже завтра, будет смотреть на настоящее звёздное небо, без противогаза, в сотнях километров от Москвы. А ещё, она подумала, что завтра будет первый день, который все они проживут без тюбингов, грибов, химзы, Ордена, Ганзы и Рейха. Первый день, по-настоящему, новой жизни. Впервые, за долгое время, Саша улыбнулась.