***
Кожекрад бы побрал этих мелких! Я, признаться, уже давно ничему не удивлялся, и наивность моих малолетних спутниц стала весьма неожиданным потрясением. Глупышки думают, что Закулисье с радостью отдаст всё, чего попросишь — но это не так. Ой, не так. Я тысячу раз пытался им это объяснить — без толку. Но буду пытаться дальше. Если не объясню сам, то это сделает жизнь. Так будет больнее, поэтому и не хочу ничего такого допускать. С другой стороны, никто кроме Амелии и Ноктюрни не в силах мне помочь. Я ведь, похоже, люблю Кристину — хоть и вновь не до конца понимаю, что это значит. А помимо двух маленьких детей мои чувства никто не поддержал. Алан начинает грубить, Анже избегает моей компании, даже Абекуа не осталась в стороне. Она теперь не хочет сказать мне и пары последовательных фраз. А ведь как радушно меня повстречали сначала в «Атлании»… Всё испарилось, стоило только мне заговорить о помощи милой девушке. Ладно, детишки, спасибо хоть вам. Вы хоть и глупые, но кое-что понимаете. Сколько раз я сказал тебе, Амелия, что без обуви взять тебя с собой не могу; сколько раз заявил тебе, Ноктюрни, что ты не можешь просто взять и сбежать от родителей даже ради путешествия за праздником и весельем! И это не говоря о том, что я вообще не собирался никого с собой брать. Однако, кое-кто слишком хотел приключений. Вы обе принялись твёрдо стоять на своём, но… В замен выразили поддержку на уровне, непостижимом даже для меня самого. Поняли, насколько мне дорога Кристина, и фактически сами спланировали операцию по спасению её… души, что ли. Что ж, как бы там ни было — мы дня три уже бродим по коридорам Третьего уровня и ничего не можем найти. Нужна дверь, ведущая на Уровень 31… Узнаем её по характерной музыке. На «Роллердроме» легче всего найти украшения для «доброй», как говорит Мели, вечеринки. Почему легче всего? Ну, там на фуд-кортах сидят Безликие и раздают тем, кто попросит, найденные ими вещи. Среди этих вещей должны быть какие-нибудь праздничные украшения — спасибо Тусовщикам, раньше любившим ловить в тех местах странников. И так, очередная дверь опять ведёт мимо. Не нужно, не нужно нам в генераторные! Тюри моментально закрылась руками от обдавшего всех жара. — Ты в порядке? — спросил я. — Да, всё холошо, — пискнула младшая из девочек. Ну, и на том спасибо. Мы двинулись дальше по душному коридору. Воздух и без работающих механизмов тут был горячий, так что хотелось побыстрее свалить. Ну, мне хотелось. Мелким же везде хорошо. Амелия тихо запела что-то там про смелость и решимость. Я, если честно, завидую девочкам. Забыть бы тоже хоть раз о проблемах и насладиться жизнью, радуясь даже мелочам! Ноктюрни, до этого шедшая слегка позади, догнала старшую и взяла её за руку. Нет, всё же эти двое — милашки, пусть и глупые. В такой вот атмосфере мы дошли до тёмного поворота. Певшие уже вместе дети резко затихли и синхронно прижались ко мне. Будто я непробиваемый щит какой, хех. — Мы туда пойдём? — жалостливо спросила Амелия, кивнув в сторону скрытого во мраке прохода. — Да, у нас нет выбора, — с сожалением ответил я. Ноктюрни застонала. — В прошлый раз я всё время боялась! — кинула на меня осуждающий взгляд младшая. Мы уже недавно шли по неосвещённому коридору, и Тюри тогда тряслась, как перевозящие между уровнями лифты. Пожалела, наверное, что отправилась со мной. Я сел на корточки перед фиолетововолосой. — Помнишь, что ты мне сказала, когда сбежала от родителей? — Что я буду хлаблой в любых ситуациях… — Это всего лишь темнота, Тюри! — решила подбодрить подругу Амелия, — Она тебя не съест. Вообще-то, тьма на Уровне 6 именно этим и занимается. Но так уж и быть, Мели, не буду тебе об этом рассказывать. И что за дела? Ты вон сама только что пыталась свернуться в клубок, а теперь вся из себя такая отважная. Я полез в рюкзак за фонариком. Естественно, он не там, где должен быть. Эх, вот не надо было давать девочкам тут хозяйничать! Скучно им было… «Дядя Слава, но ты же сам не разрешил нам взять мячик!» Ну-ну. За спиной пусть лучше будет свалка, чем пришедший на шум Кожекрад. Наконец осветительный прибор обнаружился, и мы двинулись вперёд. Похоже, лампы здесь не горят на большой дистанции. Амелия лишь старалась не издавать лишних звуков, в то время как Ноктюрни зарылась лицом мне в рубашку. Эй, она там плачет, что ли? — Тише, успокойся, Тюри, всё в порядке, — пытался я успокоить младшую. Это сложнее, чем кажется. — Вытащи глазки и глянь вперёд! — не осталась в стороне старшая, — Смотри, там нет монстр… Закулисье любит издеваться над людьми. Так что факт есть факт: Амелия не закончила фразу, потому что, «глянув вперёд», увидела там Улыбающегося. Хотя первым его увидел я: тварь в своей манере сверкнула глазами, после чего показала ряд огромных зубов. Девочки в ужасе попятились назад. Они ткнулись спинами в стены коридора, и я отвернулся от них, уставившись на сущность. Из-за спины послышались тихие всхлипы. Солнышки, не бойтесь. Я покажу, кто здесь сильней. Переборов собственную панику, я зашагал прямо навстречу твари. При этом постоянно светил в её сторону фонариком — Улыбающиеся не любят свет. Сущность от яркого луча стала удаляться назад; ещё немного — и она исчезла во тьме. Прощай, поганец, напугавший детей. — Идите ко мне, девочки, — с заботой в голосе подозвал я детей. Ноктюрни, поняв, что монстр ушёл, тут же кинулась ко мне в объятия, а Амелия просто сидела на полу, поджав под себя свои босые ноги. Сил встать она не находила. — Дядя Слава плогнал зубатку, Мели, — младшая наконец вспомнила про подругу и отцепилась от меня. Старшая с дрожью в теле встала. Из-за слёз ей было трудно дышать. — Девочки, нам нельзя бояться, помните? Дети кивнули. — Тогда идём вперёд! Быстрее начнём двигаться — быстрее выйдем к свету, — поднял я дух подругам.***
День 2008, Уровень 31 Запись 1 Не, ну свершилось чудо. Нас троих уже тошнить начало от подвальных коридоров. И тут Мели кричит — там дверь со звёздами! Я не догнал, что за звёзды, а потом посмотрел и понял. Действительно, дверь с раскраской под ночное небо. Из-за неё доносилась бодренькая музыка — сомнений не было, это то, что надо. Выходы с Третьего уровня мы уже видели, но они вели не туда. Не знаю, куда, но точно не на «Роллердром». А тут буквально на подносе его поднесли! Эх, хорошо. Самое время отдохнуть, наш нынешний уровень — один из самых безопасных. Я закончил запись в дневнике и вытянулся, лёжа на полу и подложив под голову рюкзак. Рядом сидели и играли в найденные пластиковые самолётики девочки. После гнетущей «Электрической станции» это место казалось невероятно тихим и спокойным. Да, Уровень 31 я люблю! Когда-то тут уже был. Не помню, что делал. В то время я ещё только обучался выживанию в Закулисье… Место, где мы с детьми остановились, было небольшой комнатой, где в углу стояло три нерабочих игровых автомата. Стены, синие, здесь были украшены рисунками планет и космических кораблей, как и на всём уровне. Покрытый мягким бордовым ковром пол создавал неплохой такой уют. Всё помещение освещалось единственной длинной лампой на потолке, из-за чего вокруг царил полумрак. Это фишка всего «Роллердрома», к слову. Но темнота была не такая, какая обычно попадается. Конкретно эта успокаивала — и даже слегка убаюкивала. Помнится, на Сцене это почти всегда так работает. Вот бы туда вернуться… Так, что за шум я слышу? — Мели, что ты делаешь? — поинтересовался я с хитрой улыбкой. Оказывается, девочка-шатенка пыталась вытащить что-то из моего рюкзака. — Ой! — Амелия от неожиданности отпрыгнула назад и сделала виноватое лицо, — Я… Извините, дядя Слава… — Ничего страшного, но что же ты хотела? Тащить вещи у меня из-под носа нехорошо. — Она хотела бумажки взять, — объяснила за спиной у подруги Тюри. — Э-э-э… Бумажки? Что, Смертомоль мне в рот? — Нашим леталкам надо на чём-то спать, — тихо сказала Амелия. Леталкам! Я от наплыва милоты едва не растаял. Ну да, это они самолётики так назвали. Я сказал, что это летающий транспорт со Сцены, а они подхватили. — А почему нельзя было просто попросить? — поинтересовался я. — Мы бумажки только у вас в книжечке видели, думали, не захотите отдать, — было мне ответом. — Тюри, я могу поделиться с вами парой листов, — улыбнулся я, — и кстати: можете обращаться ко мне на «ты». Я ещё молод, да и официоз надоел.***
Что такое «Официоз», девочки не знали, но предложение приняли. Вместе с двумя страницами, которые дядя Слава вырвал из дневника. Они согнули их пополам, чтобы «кроватки» получились мягче, и положили на листики свои крылатые игрушки. — Что теперь будем делать? Ну, пока они отдыхают, — Амелия кивнула в сторону самолётиков. — Может, истолии будем сочинять? Я это с мамой делала, — Ноктюрни мечтательно посмотрела на потолок. — Не-е-е, скучно! Скажи лучше, как думаешь, что тут на стенах нарисовано? — Это? — младшая показала на разноцветные шары. Амелия кивнула. — Не знаю… Мели, а не легче у дяди Славы сплосить? Девочки посмотрели на странника. Они только хотели к нему подойти, но… Мирослав, похоже, спал. Отлично, теперь ни с кем умным не поговорить! Тюри закатила глаза и стала расхаживать кругом по комнате. — Может, пойдём погулять? — спросила она, — Ты помнишь, сколько всего мы видели? — Но… Слава же не разрешает уходить без него… — У тебя лицо, как у того глустного монстлика из его книжечки! Давай, мы быстло велнёмся. Старшей, конечно, хотелось посмотреть на уровень. Когда Слава только привёл их сюда, они ничего толком увидеть не успели. Но заметили большую ровную белую площадку. Вот бы там побегать! — Нет, Тюри, я не хочу. Без Славы страшно, — Мели задумалась. Внезапно её озарила идея. Девочка улыбнулась. — Ой, а что, если мы найдём что-нибудь интересное, полезное и принесём сюда? Представь, как Слава удивится! Младшая, услышав это, активно закивала. — Побежали! Он плоснётся, когда мы уже будем опять здесь! Девочки взялись за руки и осторожно вышли из комнаты, чтобы не разбудить своего сопроводителя. А после не могли решить, куда направиться: одинаковые коридоры вели сразу в три стороны. Откуда они пришли, дети не помнили — а ведь белая площадка была именно там. В итоге Амелия заявила, что идти всегда надо вперёд, и потянула подругу за собой. Дети дружно шагали в неизвестность. Поворотов нет, они не потеряются! Вот коридор заканчивается, и двум восторженным детским взглядам открывается огромный красочный зал. На потолке вместо обычных люстр висели большие гирлянды-«паучки», быстро мигающие всеми мыслимыми цветами. Тут и там стояли искусственные деревца, усеянные жёлтыми огоньками. Нормального освещения всё это не давало, но зато в помещении царил настоящий праздничный дух! Ноктюрни подумала — а не привести ли сюда потом Кристину? Ну а посередине зала расположилась та самая площадка! Она была окружена бортиками со всевозможными плакатами. Девочки пытались понять, что там написано, но безуспешно — читали они ещё плохо. Вдоволь налюбовавшись этим местом, Амелия резво запрыгнула на белоснежный пол огороженной части зала и принялась носиться по нему со скоростью света. А ведь она сначала не хотела никуда идти… Столько могла пропустить, уму непостижимо! Ноктюрни, разумеется, в стороне не осталась: тоже перескочив через ограду, она побежала в след за старшей подругой с намерением ту поймать. Никто из них не заметил расплывшуюся в широкой ухмылке синюю фигуру, что со стороны наблюдала за весельем. Изящно рассчитав траекторию, Тюри кинулась Амелии прямо на шею, и обе девочки повалились на пол. — Ха-ха, Тюри, отпусти меня! Эй, перестань! Дети начали игриво драться посреди площадки. Звонкий смех разливался по залу, заглушая играющую вокруг старомодную поп-музыку. Маленькие гости «Роллердрома» вдруг услышали, как рядом смеётся кто-то ещё. Но со всех сторон было пусто. Может быть, сам уровень подхватил радость девочек? Закончив борьбу, они, отряхиваясь от пыли, встали на ноги. Дети огляделись и решили продолжить исследование этого места. Невдалеке виднелся проход в ярко освещённую комнату. Перемахнув через ограду, девочки побежали туда. Что только они там не ожидали увидеть, но это! Комната в сравнении с залом была невелика. Амелии и Ноктюрни она напомнила столовую в «Атлании»: всюду обеденные столы и стулья, только пластиковые, округлые и разноцветные. Увы, ни еды, ни даже пустых тарелок там не наблюдалось — а девочки, между прочим, после своих активных игр успели проголодаться. — Слушай, Мели, а тут есть кухня? Давай поищем! — мечтательно протянула младшая, разглядывая красочные постеры на стене — Тюри, ты глупышка? — Амелия развела руки и крутанулась на месте, — Ты здесь видишь дверь? Вон, только выход есть, какая бы тебе кухня. — А я есть хочу! — Много ешь, — хихикнула старшая, отчего тут же получила толчок в бок, — Я тоже. — Маленькие детки не послушались Славу, — внезапно раздался из-за детских спин искажённый высокий голос, — Когда-то он так же не послушался нас. Девочки вздрогнули, развернулись — и застыли от ужаса. К ним медленно приближался… Нет, не человек. Это было очень высокое и неестественно худое существо, лишь отдалённо напоминавшее людей. Его кожа, ярко-синяя, блестела в свете ламп. На прямоугольной голове будто фломастером была нарисована улыбка и два длинных глаза-палки. — Вечеринка мальчишке пришлась не по нраву, теперь развеселить мы попробуем вас. Из-за спины чудища вдруг показались ещё трое таких же, как оно… Сверкнули жёлтое и два зелёных тела. Ещё один блеск — и из теперь уже тёмного выхода из столовой показался пятый монстр, красный. Сущности, качая головами, одновременно уставились на девочек. Те от страха не могли издать ни звука, лишь жалко попятились назад. Ватные ноги детей не держали, и они упали на пол. — Нам весело будет, на праздник идите! Средь блёсток и шариков вечно живите! Попробуйте торты, глотните Миндальной воды. Разумы ваши станут чисты. Сущности пели, и постепенно их голоса становились всё более мягкими и приятными. Ужас и паника, сковавшие девочек, начали стремительно таять. Амелия почувствовала невиданную лёгкость, села, скрестив ноги, и с улыбкой стала слушать весёлых дядечек. — Пусть яркие подарки вашу тревогу отнимут, краски наполнят простые мечты. Мы вам — друзья, что в минуту печали обнимут. И убедятся, что по хорошим чувствам дети сыты! Ближайший к девочкам весельчак вдруг протянул Ноктюрни два ярких воздушных шарика. — Мы, Тусовщики, веселье всем дарим! На Вечеринке своей счастья наварим! Малышки, ближе идите, не бойтесь же нас. Согласитесь вы скоро, что жизнь удалась. Тюри, присев, забрала шарики у Тусовщика и протянула один подруге. Амелия, в блаженстве прикрывшая глаза, оживилась, вскочила с места и схватила сверкающую игрушку. — Мистер, а как вас, хи-хи, зовут? — задорно поинтересовалась старшая из подруг. — Все мы — семья, имён не имеем. Ничего, детишки, не нужно запоминать. Неокрепшие разумы мы дружно жалеем; Вечеринка — всё, что вы должны понимать. Один из тусовщиков подошёл к стене и прямо своей рукой вывел там весёлую надпись: «Вечеринка скоро начнётся =)». Девочки понимали, что нашли свою мечту. Вернее, мечта нашла их. Действительно, зачем мучаться, придумывать, как помочь Кристине… Собственно, кто это? Не важно! Детей ждёт веселье и сладости. И пусть тусовщики не останавливаются, продолжают тянуть к ним свои руки. Вместо пальцев там, хи, смешные дырки с зубами! Наверное, чтобы резать упаковки для подарков. Весёлые сущности выстроились вокруг девочек полукругом… И тут грянул взрыв. Во все стороны разлетелось что-то, похожее на оранжевый песок. Тусовщики мгновенно завизжали и развернулись в противоположную сторону… А вместе с этим кончилось и веселье. Шарики в детских ручонках с громким хлопком лопнули. И Амелия, и Ноктюрни опомнились моментально. Больше не было расслабленности и удовольствия, только давящая усталость. Исчезли весёлые парни, вместо них дети опять увидели жутких чудовищ с нарисованными лицами. Но бояться на этот раз не стали. А всё потому, что в проходе столовой стоял Мирослав. Его лицо выражало настоящий гнев. Он целился в сущностей из чего-то, напоминавшего оружие людей Б.И.Г. Тусовщики зарычали, и этот гулкий рык ввергал в дрожь. Странник выстрелил ещё раз, попав одной из сущностей в голову. Хлынула пурпурная жидкость, и тварь с громким визгом буквально провалилась сквозь пол. Оставшиеся Тусовщики протянули к Мирославу свои руки (щупальца?) и схватили его за торс. Тварь, имевшая зелёный окрас, замахнулась — и полоснула парня вдоль живота. Странник вскрикнул и едва не позволил нанести себе второй удар, но нашёл силы изогнуться и ударить тварь по ногам. Тусовщик повалился навзничь. В этот момент произошло самое неожиданное — из прохода выскочил некий взрослый мужчина в ярко-красных рубашке и кепке, бросился на очередную тварь и принялся резать ей лицо инструментом, выглядящим как тонкое железное колёсико на палочке. Сущность возопила от боли и скрылась в полу. Оставшиеся Тусовщики, по-видимому, оценили ситуацию и с глухим звуком исчезли. Сказать, что девочки были шокированы — ничего не сказать. Но они спасены! Незнакомый мужчина развернулся к детям, и те поняли, что он — Безликий… Но они знали, что эти обитатели Закулисья часто бывают безобидными и даже дружелюбными. Поэтому страх вновь обошёл девочек стороной. Зря, как оказалось. Дядя Слава встал, держась за живот рукой. Оттуда угрожающе сочилось что-то красное… Но не похоже, чтобы страннику было больно. Девочки вместе кинулись обнять того, кто сохранил им жизнь. Однако тот был этому не рад. Совсем не рад. Мирослав бросил оружие, поднял освободившуюся руку и толкнул Амелию с такой силой, что та отлетела назад на добрые полметра. Ноктюрни же схватил за волосы. Младшая зашипела от боли. — Идиотки, самые настоящие! — практически рычал странник, со злостью смотря Тюри в глаза, — Я говорил не убегать от меня? Я говорил всегда слушать мои слова? Говорил?! Слава вновь больно дёрнул младшую девочку за волосы. Амелия, в свою очередь, кряхтя от боли, бросила взгляд на безликую сущность, но та сидела за столом и не обращала на происходящее никакого внимания. — Говолил, говолил! Дядя Слава, плости! — захлёбываясь слезами, выдавила из себя слова Тюри. — Этого мало, дура! Почему вы ушли? Как сумели поддаться влиянию радужных тварей?! Вы обе сидели на моей лекции! Я о чём там рассказывал, а? — О Тусовщиках! Отпусти её, дядя Слава! — вступилась за подругу Мели. — Заткнись, сволочь. Отвечай, ты, кто первый захотел убежать? — казалось, Мирослав готов девочек зверски убить. — Это… Это я, дядя Слава! Я больше не буду, чест…– Странник внезапно отпустил Ноктюрни и замахнулся на неё кулаком. Именно сейчас Безликий, остававшийся в стороне, начал действовать. Он в миг оказался рядом с Мирославом и перехватил его руку. — Прекрати, человек. Эти дети осознали свою ошибку. Сущность обладала огромной силой и обездвижила странника, так что он лишь мог беспорядочно вертеть головой. Тюри, поняв, что опасность миновала, потихоньку перестала плакать и села на один из стульев. Девочку трясло от пережитого. Они с Амелией хотели утешения, но вместо этого лишь получили порцию криков и ударов. Что характерно, безликая сущность именно это сейчас объясняла вырывающемуся Мирославу. Амелия подошла к подруге и приобняла её. — Тюри, всё хорошо… Слава успокоится, и мы снова станем хорошо жить, — ласково, но не без сомнения сказала старшая. Ноктюрни обняла подругу в ответ. — Он потом не будет злиться? — Надеюсь, что не будет, — Амелия потупила взгляд. Вместе приходя в себя, девочки решили прислушаться к разговору Славы и сущности. — Я говорю вам, я вспыльчивый человек! Особенно, когда лезет в голову всякое, — нервно объяснялся перед Безликим парень. — И это по-прежнему не повод бить беззащитных, — отвечал тот, — Подумай, что делаешь неправильно ты сам, человек. Детям нужна защита не только от ран. Они хотят безопасности не только снаружи, но и внутри себя. Ты не дал её им. Ты неопытен. Мирослава такая характеристика не обрадовала. — Я опытен в другом, — бросил он, — Я раньше не жил с… С маленькими. Я не знал, как к ним относиться. И не осознавал, что боюсь за их жизни. И… Я не знал, как быть. Тусовщики могли меня убить — я решил, что дети сами в этом виноваты. Но ошибся, да? — Определённо. Извинись, человек. Перед ними. Слава боится за них! Девочкам было приятно такое услышать. И, кажется, дядя уже успокаивается. Сущность отпустила странника. Амелия с удивлением заметила, что раны на Мирославе уже не было. Он глубоко вздохнул и подошёл к надписи, оставленной на стене одним из Тусовщиков. Приложил к ней ладонь, смерил гневным взглядом. — Два-ноль, паскуды, — тихо произнёс он. Дети с интересом смотрели на странника, когда тот повернулся к ним. — Простите меня, солнышки. Я знатно вспылил. Вспомнил… многое. То, что не должен был вспоминать. Потерял контроль, напугал вас… Простите… — Мирослав всхлипнул. Из его глаз одна за другой покатились слёзы. Девочки, к слову, и не думали, что взрослые могут плакать. — Я… Я сам повёл себя как идиот, честно! Я сам виноват! Должен был следить лучше… Мели, Тюри, вы чуть не погибли из-за меня. Простите! Девочки почувствовали, как последние крупица страха и беспокойства улетучиваются из их тел. Они, улыбаясь, подошли к Славе и вжались в его тёплое тело. Странник осторожно сел на корточки и заключил детей в объятия. — Простите, — сказал он ещё раз. Через некоторое время путешественники вновь отошли друг от друга. — Эй, а это там было? — громко спросила Амелия, показывая куда-то пальцем. Там, где раньше была голая стена, теперь красовалось окошко с сидящим за ним тем самым Безликим. — Нет, не было, — ответил Мирослав, — Это сущность вернулась к работе. Она уходила искать предметы для обмена, а когда вернулась, то увидела… Ну, вас в компании с тварями. Девочки вздрогнули, вспомнив это. — Тогда Безликий бросился ко мне — подобные ему знают местонахождение всех людей на этом уровне — разбудил и всё рассказал. Дальше вы знаете. — А он может нам помочь? — поинтересовалась Ноктюрни. — Да, может, — задумчиво объявил странник, — На самом деле, именно он нам и был нужен с самого начала. — А зачем? — хором продолжили расспрос девочки. — Он может поделиться с нами праздничными украшениями, которые мы ищем, — Мирослав вдруг состроил такое лицо, будто съел что-то кислое. Но быстро вернулся в прежнее состояние. — А едой он поделится? Я голодная после всех плиключений! — А это его основная функция, — странник ласково погладил младшую из подруг по голове. Мирослав рассказал, что тусовщики после случившихся событий вернуться не скоро. Значит, самое время наконец расслабиться. Странник подозвал девочек к тому столу, что был ближе всего от окошка Безликого. Когда они сели, он подошёл к сущности и что-то у неё попросил — дети не услышали, что именно. Они в волнении смотрели на разговор этих двоих. Долго странник говорил с, как он его назвал, «Продавцом». Девочки принялись болтать о своём: обсудили, нет ли в Закулисье по-настоящему доброго уровня; гадали, что же такое вспомнил Мирослав, когда начал стрелять в Тусовщиков; нельзя ли будет в будущем объявить этим тварям войну и перебить их всех. — Пока Слава с нами, можно не пугаться, — заявила Амелия. — Я хочу, чтобы он никогда не уходил… — мечтательно протянула её подруга, — О, Мели, а давай загадывать желания? — Давай! Я хочу большо-о-ой торт, чтоб с ягодами! Ну, теми, которые мисс Менбе с лесного уровня принесла, помнишь? — Да, вкусняшки были! А я хочу, чтобы у меня в Закулисье был свой уловень! — Ноктюрни широко развела руки, чуть не ударив старшую подругу по носу. — Это невыполнимые желания, детки, — буркнул вернувшийся Мирослав. Он нёс три коробки — две большие, размером со свой рюкзак, но явно не очень тяжёлые, и одну маленькую и плоскую. От последней аппетитно пахло. — Давайте насладимся чем-нибудь более реальным. Хоба! С глухим грохотом странник поставил коробки на стол. Снял верхнюю и положил перед девочками. На ней был нарисован довольный человечек, что-то увлечённо поедающий. Потом открыл свой рюкзак и достал оттуда два белых стакана. Без рисунков. Скука. — Открывайте, не бойтесь, — улыбнулся Слава. Девочки послушались. Стоило им только выполнить предложение, как обоих обдало тёплым паром и таким запахом, что казалось: в животе образовалась пустая дыра. В коробке лежало что-то съедобное. Это что-то выглядело как сплюснутый круглый кусок хлеба, политый подозрительной красной жидкостью содержащий на себе кусочки чего-то тёмно-бордового. — Это можно есть, да? — с недоверием спросила Амелия. — Ага! Это блюдо со Сцены. Называется «пицца». — А почему красная? — Соус такой, съедо… Да нет, это не кровь, глупышки, успокойтесь! — рассмеялся Мирослав, видимо, заметив испуганные лица девочек. Ну, раз это нормальная еда… Ноктюрни оперативно схватила кусок пиццы, благо та была удобно разрезана на части, и откусила нехилый кусок. Амелия последовала её примеру.***
Мирослав с умилением наблюдал за детьми, пожалуй, соревнующимися в скорости поедания еды. Девочки уже успели измазать лица в соусе, но были крайне довольны. Сам странник ничего не ел — не хотелось. Хоть он и успешно с ними справлялся, но его голову одолевали ужасные мысли. Мирослав прокручивал в голове воспоминания о тех нескольких днях, за которые он полностью поменял своё отношение к Закулисью. Больше не воспринимал это измерение, как что-то весёлое и захватывающее. Дни, когда он выжил не иначе как чудом! Странник тогда пережил настоящий ад. Единственный способ успокоиться раз и навсегда — выговориться… Но нет, не сейчас. Тем более, что воспоминания эти вернулись к парню совсем недавно, стоило ему увидеть поющих Тусовщиков. Всё это надо ещё осмыслить и переварить. Конечно, была и более тривиальная причина пока молчать: как только Мирослав на секунду вынырнул из раздумий и взглянул на девочек, то увидел, что они уже не ели. Хотя Амелия, вроде, прекращать не собиралась… Просто оба ребёнка, утомлённые произошедшим за последние пару часов, уснули на месте. Старшая и вовсе умудрилась разлить на себя стакан с напитком — но это её даже не разбудило. Парень встал и понял, что теперь обязан защищать этих детей до конца пути. Не просто защищать, а делать это во что бы то ни стало. Даже если придётся расстаться с жизнью, Мирослав не отступит. Сопевшие во сне дети выглядели такими беспомощными. Для странника эти две девочки быстро стали гораздо большим, чем просто падкими до приключений попрыгушками. День 2008, Уровень 31 Запись 2 Они уснули. Подумать только! Я после кошмарных событий мучаюсь ещё долго, а мои маленькие мышата будто уже всё и забыли. Я накрыл их своим старым пледом. Знал же, что пригодится! Чувствую себя нянькой… Но мне это нравится. Хах. Что со мной не так, о Великая Лиминальность? Совсем скоро уходим на Уровень 40. Оттуда — на Первый, прямо в город Н.Т.О.З. Не был там сотню лет. Интересно, сильно изменился? И на последок. Хочу знать, как там Кристина. Всё это ради неё, в конце концов. Милашка, надеюсь, не плачет опять в одиночестве. Я её, как это называется? Люблю, да. Ладно, удачи, Светловолосик. Я помогу тебе.***
Мирослав не знал. Не знал, насколько его ждёт любимая. Не знал, как тяжело ей приходится прямо сейчас. Юная девушка молилась всем известным сущностям, чтобы странник скорее вернулся. Только он в состоянии спасти её жизнь и душу. Кристина посмотрела в окно своей комнаты. — Только ты смог объяснить мне, что такое радость. Сделал это, не сказав ни слова. Ты — моя жизнь. Вернись, Мирослав… Ты — моя единственная надежда. Возвращайся скорей, — тихо сказала девушка в пустоту.