Outside Looking In

Какое за поведение было у компаньона, который утверждал, что является опорой своего сообщества? Боже, разве всем не было бы так чертовски противно знать,их защитник, тот, кто всегда вел себя как благородный товарищ, получает удовольствие от чего-то, чего он никогда не должен был видеть? Его первоначальные намерения коренились не более чем в заботе о товарище; замечая, Момо вернулся к своим старым привычкам и несколько дней не выходил из своей квартиры. Раньше для него это было обычным явлением, но твое прибытие в трущобы, вызванное отказоустойчивым механизмом в вашей криокапсуле, который должен был разбудить всех «сохраненных» людей на случай открытия города, возродить надежду во всех. А особенно в Момо. Его улыбка казалось намного более искренней, когда ты была рядом. Каждому, кто смотрел, было ясно, он не только без ума от любви, но и ценит тебя больше, чем собственную жизнь. Хотя большая часть его внимания была сосредоточена на вашем благополучии; он держал двери открытыми для вас, как бы вы ни убеждали его, что ваши руки функционируют и можете сами открыть;а потом его доброта распространялась и на всех остальных. Он всегда был любезным парнем, даже если его застенчивость мешала ему вести обстоятельный разговор с кем-либо, но все изменилось, даже понямая, в те моменты, когда разговор заходил в неловкое русло, он мог держать тебя за руку для утешения, и вы побудите его продолжить говорить. Благодаря вашему терпению и руководству он даже запланировал помощь в предстоящем праздновании «открытия города». Вот почему для Хранителя было так необычно, возвращаться в свою изоляцию без всякой причины. Именно поэтому он пришел в квартиру Момо так поздно ночью. Желание пришло к нему, лежа в постели, когда ему следовало позволить себе немного отдохнуть после утомительной недели. Возможно, его разъедала вина, он пренебрегал им все эти годы. Времена, когда он должен был проверить, что с ним, но не сделал этого, часто тяготили его. Со всеми этими ошибками, воспроизводящимися в его голове, подумал, что лучше пойти и проверить. Прогулка по трущобам прошла без происшествий, ничего особенного не было видно, так как все вернулись домой или заснули на своих углах улиц. Он легко поднялся по крутой лестнице, ведущей на задний балкон. По какой-то причине, когда он добрался до верхней платформы, его охватил приступ ужаса. В квартире было тихо и спокойно. Наверное, потому что вы двое спали. Но все-таки потверждение, что должно все в порядке. «Все это так нелепо», — подумал Хранитель, ожидая, что что-то произойдет. Он простоял так минут пять, прежде чем приблизиться к двери. Тогда он мог услышать разные звуки. Ритмичного движения, ножки дивана царапают деревянный пол. — Что…— сказал он вслух сам себе, прислушиваясь, не желая подходить слишком близко к двери по неописуемой причине. Он стоял, неуверенный в себе, в нескольких футах от двери, слыша новые приглушенные звуки, доносящиеся из квартиры. В голове Хранителя крутились самые худшие возможные сценарии; Момо снова плакал, чтобы уснуть? Или он сделал что-то еще хуже для себя? А может тебе? Он отбросил эти нелепые мысли и поднял руку, чтобы постучать в дверь, уверяя себя, что вы оба в порядке и не нуждаетесь в помощи. Тем не менее, он должен был проверить. Незадолго до того, как он постучал костяшками пальцев по металлу, из окна донесся шум, который можно было охарактеризовать только как отчаянный крик о помощи, завершающийся удушьем. Робот был потрясен до бездействия всего на мгновение, отцепив ноги от пола, чтобы поспешить к окну. Когда он увидел источник шума, его пронзил нервный шок. Его предыдущие предположения о том, чем занимался Момо, не были полностью неточными. Момо что-то делал с тобой... Он никогда не думал, что человек может быть настолько гибким и сильным, что может поддерживать товарища над своим телом, скрестив ноги таким образом, но с тех пор его взгляды изменились. Это был именно та поза, в которой вас держал Момо. Вы лежали на спине, ваши ноги лежали на его плечах, когда он прижимался к вам сверху, уткнувшись носом в ваше лицо, а его пальцы впились в ваши бока. И он был не нежным. Хранитель быстро отошел от окна, сгорбившись под ним, прислонившись спиной к сайдингу. — Во имя предков… — пробормотал он, задыхаясь. Ему нужно было посмотреть еще раз. Просто для обеспечения вашей безопасности... и потвердить что он видел. Это все. Только для обеспечения вашей безопасности... Он думал о том, когда поднять голову над подоконником, чтобы его не поймали и не пришлось объяснять, какого черта он делал на балконе Момо, наблюдая, как вы вдвоем занимаетесь интимной близостью. Должен ли он рассчитать время с шумами? Откуда ему знать, что ты не смотришь в его сторону? Он рискнул и заглянул в окно, когда услышал, как ты задыхаешься, просто для того, чтобы сказать, что беспокоится за тебя, если ты случайно заглянешь, но такой конфронтации не произошло. Твои глаза были закрыты от восторга. В первый раз, когда это случилось, Робот подумал, что странное чувство, которое проникло прямо в его сердце, было всего лишь смущением от такого неловкого взгляда на вас двоих, но когда это случилось снова, когда он увидел, как Момо врезается в тебя, твоя голова запрокинута назад и рот был открыт, он знал, это не ошибка. Он прижал руку к нижней части брюшной панели, чтобы заглушить звук запускающихся вентиляторов и бесплодно подавить любое возбуждение, вызванное этим странным событием. Чем больше он наблюдал за вами двумя, тем больше он обнаруживал, что не может отвести взгляд, как бы противно ему ни было его поведение. Он не знал, куда смотреть, должен ли вообще смотреть и главное на кого смотреть. Вы оба явно получали удовольствие, возможно, Момо чуть больше, чем ты. Даже когда он был самым нервным, он никогда раньше так не дрожал. Твои руки продолжали скользить по его переднему кожуху, а затем вокруг него, чтобы притянуть тело ближе к себе, видно, из-за его дрожи. Хранитель подошел ближе к окну в надежде, что он может услышать звуки, которые ты из него вытягиваете, нуждаясь в большей стимуляции, чем просто визуальные эффекты. Когда его экран был почти прижат к оконной раме, он мог слышать намного лучше. Ты прижалась лицом к шее Момо, используя язык, чтобы медленно обхватить один из его свободных проводов, когда он вздрогнул и громко простонал. Он протянул руку от твоего бока к затылку, обнажая синяки в форме кончиков пальцев вдоль твоих ребер. Вдохновленный твоими поцелуями, Момо ускорил шаг, скользкие звуки его члена, выдвигающегося и возвращающегося внутрь тебя, становились все громче. Хранитель мог слышать все это, каждый вздох, который вы издавали, когда ваш партнер растягивал, ласкал, так любил вас. Почти не осознав, что все это время водил тыльной стороной ладони по бедру. Он гладил свои паховые панели по необходимости, а не из удовольствия, надеясь и молясь, чтобы удовлетворение потребностей его тела наполовину уменьшить давление. Эти переговоры не увенчались успехом, его возбуждение взяло верх над его логикой, о чем свидетельствует его лихорадочное рыскание по швам. Он еще не сделал ничего плохого, не так ли? Ему просто нужно было выпустить себя на некоторое время, и так давление медленно превращалось в боль. Он снял часть своего покрытия, обнажив свой закаленный стержень, почувствовав немедленное облегчение, когда ограничительный металл был удален. Это не было сексуально. Ему нужно было лишь временное облегчение... Всего несколько мгновений... Он обещал. Себе и тебе. Это не было сексуально. Возможно, ему не помешало бы больше стимуляции. Постыдно, его лицо вспыхнуло, когда он начал гладить себя в такт. Мечтая занять место Момо на тебе. Кушетка заскрипела от ваших двигающихся тел, и Страж перевел свое внимание со своего чехла на ваше новое положение, ваше лицо было прижато к разбросанной вокруг подушке, а Момо выровнился с вашими бедрами, его руки исследовали промокшие внутренности твоих бедер. И как он смотрел на тебя. Как... Совершенство. Каким-то образом ему удалось сделать этот момент между вами двумя романтическим, несмотря на дорожку слюны, стекающую с ваших приоткрытых губ. Его взгляд проследовал вдоль твоей спины, к твоему заметному заду, и он наклонился, чтобы поцеловать тебя в затылок, толкаясь в тебя сзади. Страж тоже обнаружил, выглядит совершенно беспомощным, будто вы заставили его сосредоточиться на себе. Он должен был вот так таранить тебя сзади, изливать на тебя столько любви, сколько мог. Но Момо мог сделать это лучше, не так ли? Как Хранитель мог не отставать от компаньона, который так свободно и открыто отдавал свою любовь, как только вы сломали его затворническую внешность? Он крепче обхватил рукой член, смазывая его, чтобы воссоздать то, что ты чувствовала, если бы он когда-либо имел к вам доступ. Он закрыл глаза, ему нужно было только слушать твои звуки, пока он гладил себя. Этот момент был настоящим раем. Он почти мог вообразить, что твои бессловесные стоны предназначались ему. Внезапно его экран стал невыносимо горячим, потрескивая от статики, в результате всего, что вы с ним сделали. Когда он прислонился головой к окну, он словно потерял контроль над своими конечностями. Его тело согнулось само по себе, дрожа от трения о его чувствительный ствол до такой степени, что он едва мог приподняться, из-за чего его экран громко столкнулся о раму. Ни секунды не колеблясь, он съежился под окном, надеясь, что ни ты, ни Момо ничего не слышали. Его охлаждающая жидкость начала мчаться, когда он услышал, как остановился тихий скрип дивана. Ты заговорила, хотя звук был слишком приглушенным для Хранителя, но он не сосредоточился ни на чем другом, кроме как оставаться незамеченным. Кушетка застонала от веса одного человека, который поднялся и поставил ноги на пол. Шаги приблизились к окну, и Робот был уверен, что если он не шевельнется, его сразу найдут. Но деваться было некуда. Ох, блять. О Боже. Момо отпер окно и распахнул его одной рукой, а другой проверил замок на двери. Когда оконное стекло скользнуло вверх в раме, фраза, которую он произнес наполовину, стала кристально ясной. —"Там. Я могу пойти проверить снаружи, если тебе нужно." Блять, герой называется. Хранитель почувствовал резкий грохот после активации его систем «бей или беги», когда ты ответила. —"Нет, все в порядке. Видно, Кот снова играл с цветочными горшками." — "Ммм, надеюсь," — усмехнулся Момо, — не хотелось бы думать, что бы кто-то шпионил за нами. —"Да почему же? Тебе не нравится мысль, что кто-то заинтересован в том сумасшедшем дерьме, которое мы вытворяем?" Ты перевернулась на спину, о чем свидетельствует движение кушетки. —"Потому что, — сказал он, возвращаясь к тебе, — мне нравится мысль о том, что ты вся моя". Хранителю стало плохо. Он не осмелился так быстро оглянуться в окно после того, как его чуть не обнаружили, поэтому ему оставалось представить, что же мог сделать с тобой Момо. —" Это не обязательно должна быть мысль, дорогой." К этому времени Момо снова занялся тобой. Ничто другое не могло объяснить звуки, которые издавала ты. Потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя так же быстро, как до столкновения с окном, но как только услышал, что ваши звуки возобновились, смог снова погрузиться в свои фантазии. Вскоре он был так возбужден, что решил рискнуть, просто чтобы увидеть, как вы двое переплетаетесь друг с другом. Когда он снова посмотрел, картина не разочаровала;твои ноги плотно обвились вокруг его талии, когда тело Момо накрыло тебя,руки обвились вокруг твоей спины, а одной рукой он поднял твою голову, чтобы страстно поцеловать тебя. Черт. Это было благословение и проклятие открытого окна, дали Хранителю материал для создания в его уме гораздо более ярких фантазий, но теперь он мог слышать слова, которые явно предназначались только для Момо. Он снова и снова слышал, как сильно ты любишь его, как близко ты была к кульминации. Продолжал воспроизводить звук твоего голоса, задыхающегося и слабого, когда он замедлял свои удары. Он играл в опасную игру, слишком близко подходя к оргазму, когда хотел продлить этот момент так долго, как только мог. Он остановил себя как раз перед тем, как довести свое тело до точки невозврата. Его член дернулся, когда он создал еще одну фантазию во время короткого периода охлаждения, который он заставил себя принять. Что, если бы он был обнаружен вами? Что, если бы вы подошли к окну, совершенно голые, и увидели бы, как он кусает свою метафорическую нижнюю губу, когда он прикасается к звуку вашего голоса? Может быть, вам бы понравилось видеть, как компаньон, обычно такой собранный и прямолинейный для вас, наблюдает за вами в самые интимные моменты, только желая, чтобы он мог превратиться в простыни под вами. Испытывали бы вы отвращение к такому развратному человеку? Или вообще перестали с ним разговаривать, зная какой он? Нехарактерные садистские мысли заполонили разум робота, когда он фантазировал о том, как войти через окно, когда Момо не будет рядом, и сделать тебя своим. Он никогда не взял бы вас силой; он был непреклонен в том, чтобы никогда не причинять вреда другому без причины; но он хотел, вы были в самой глубокой части его схемы, и воображал... она вовлекает вас в страстное действие, соблазняет вас, говорит вам о любви, трахает вас на кровати любовника. В конце концов, кто такой Момо, чтобы так претендовать на тебя, когда именно Хранитель нашел тебя, одинокую и дрожащею в самых грязных закоулках трущоб, оказалась в неузнаваемом мире? Он был тем, кто дал тебе свою шаль и унес твое безжизненное тело в безопасные места трущобы. Момо просто случайно наткнулась на вас, когда вы сидели с Хранитель, который старательно счищал грязь с ваших волос и кожи. Не то чтобы Страж считал, что ему что-то должны за его акты доброй воли, не поэтому он чувствовал призвание защищать свой народ, но он надеялся, между вами двумя все будет развиваться естественным образом, надеясь, однажды погладить твою нежную кожу, пока ты лежала в его постели, измученная после занятий любовью. А вместо этого он мог только слушать твои заявления о любви, предназначенные для кого-то другого. Боже, он был уже так близко. Он отражал ваши звуки, хотя и намного тише. Приближаясь к оргазму, на этот раз не останавливаясь. Хотябы мог слышать, как твоя плоть яростно шлепается о металл, набирая скорость, когда ты умоляла, чтобы тебя трахнули сильнее, глубже. Словно в ответ, Робот издал хриплый стон, достигнув своего пика, и излился на корпус с жалким всхлипом. Он откинул голову назад и закрыл глаза, когда его ноги начали судорожно дергаться, представляя, как вы снова и снова принимаете его в себя. Фантазия была настолько реальной, что он чувствовал, если бы он протянул руку перед собой, то мог схватить тебя за бока, прижимая тебя к себе. Как только он пришел в себя от своего удовлетворительного заключения, он бросил последний взгляд на вас и Момо. Вы двое… все еще занимались этим так же страстно, как и раньше. Его аудиосенсоры все еще звенели от твоих стонов, когда он прикрывал их, трясясь о стену квартиры, остро осознавая, какой чертовски холодный сегодня вечер. Что он сделал? Хотя он думал, никогда не оттолкнётся от твоего голоса, звука, на которые он только что дрочил всего несколько мгновений назад, теперь были для него невыносимы. Ему нужно было уйти. Сейчас. Он оделся, охваченный отвращением как к своим действиям, так и к своим моральным недостаткам. Он спускался осторожно, но быстро, поворачиваясь в обоих направлениях, как только его ноги коснулись земли, чтобы посмотреть, не поймал ли кто-нибудь его спускающимся с балкона. Хотя не должно никого быть на улице так поздно ночью. И не то чтобы у него не было оправдания своим странствиям; его полуночный патруль был назначен на сегодня, и он легко мог приписать свой взволнованный вид ложной тревоге об опасности; но он нервничал, что с первого взгляда кто-нибудь увидит абсолютно гнусные извращения, которым он только что предавался. Поспешив домой, поправляя вокруг себя шаль и натягивая ее на нижнюю часть экрана. ... Лежа в постели, перебирая события, которые развернулись перед ним, обнаружил, чувствует себя хуже, чем до того, как отправился в квартиру Момо. Был ли это небольшой укол ревности, который он испытал, наблюдая за тем, как он доставляет тебе удовольствие, или страх и безжалостная вина, которые пришли с предательством его собственной морали. Он не мог ответить. Возможно, это было и то, и другое. Он перевернулся, стыдясь того факта, что снова напрягся, думая о тебе. С отчаянным вздохом, решив неохотно поддаться своим самым мрачным фантазиям, снова потянутся к своим швам, надеясь, что любой образ, которым он сможет заполнить свой разум, будет достаточным, чтобы не оправдать второй незаконный визит в вашу квартиру.