***
Сабрина очнулась в комнате, которая кажется довольно старой и немного холодной. Она лежит на твердой поверхности, руки связаны над ней. Она определенно всё ещё обнаженная… Девушка Спеллман оглядывается вокруг, на мгновение задаваясь вопросом, где она, чёрт возьми. А затем дверь открывается… Отец Блэквуд входит в комнату. Сухо чеканя каждый шаг. На нём тот же наряд, что и раньше. Он подходит ближе к ней, затем останавливается и жадно смотрит на неё, на её тело. Сабрина понимает, что вот-вот произойдет, и мурашки по коже на её теле размножаются, словно невидимые черви, что безшумно выедают изнутри. Все ведьмы и чернокнижники, с которыми она имела дело, учили её оставаться девственницей, оставаться чистой до её Темного Крещения. Она никогда не понимала почему, просто предположила, что это было старое правило, которое никогда не менялось. Тем не менее, она осталась девственницей. Часть её представляла, что это для обряда. Видимо, эта часть её была правильной. — Сабрина, — так же сухо говорит он. Святой Отец проводит руками по её ногам, по бедрам, до талии. Она встряхивает при настолько близком контакте. Ее тело пытается уклониться, но плети на руках крепко удерживают её на месте. — Я рад, что ты осталась нетронутой, Сабрина, — до дрожи холодно. Она понятия не имеет, откуда он знает это, но не хочет спрашивать. Блэквуд расстегнул пуговицы на манжетах и прошёл в угол комнаты. Она пытается разглядеть его, но этот угол окутан тенью. Он возвращается, держа темный кусок ткани. Он передвигается на другую сторону стола и связывает ткань вокруг её глаз, тем самым ослепляя её. Теперь нервы Сабрины еще более бдительны. Каждое прикосновение заставляет её дрогнуть. Она слышит шаги Блэквуда, которые затем останавливаются. Он хватает ее за лодыжки и раздвигает ноги. Это оставляет ее самую чувствительную область открытой. Открытой, блядь… Сабрина лишь может себе представить, как Блэквуд смотрит на нее прямо сейчас. Она чувствует, как он садится на стол, а после — на её груди непосильным, но в то же время аномально приятным грузом лежит рука. Рот Сабрины зияет в шоке. Мужская ладонь на мгновение мешается над кожей, коей поросла её тёмная, пуще ада, душа, а затем начинает путешествовать по ее животу. Рука требовательно скользит по бедру и резко останавливается. Ничего не происходит в течение, казалось бы, долгого момента, а затем вдруг в нее входит палец с очень длинным, острым ногтем. Она кричит, её тело отходит от его греховного прикосновения. Входит ещё один палец, увеличивая её удовольствие в десять раз. Сейчас она промокла. Насквозь. Из-за Святого, мать его, Отца. Пальцы скользят внутри и медленно выходят. Сабрина обнаруживает, что ей больно не хватает этого чувства. Она слышит звук перетасовки. Блэквуд двигается к ней ближе, руки накрепко вцепились по обе стороны от талии. Она случайно, невольно постанывает, и после проклинает себя за это. — Мисс по мне, — насмехается Блэквуд. Его голос заставляет Сабрину хотеть его ещё больше. Прежде чем она сможет отреагировать или что-либо сделать, его член входит в нее. Набухший и мокрый. Она стонет уже в открытую. Больно самым восхитительным образом. Он врывается в её нутро, делает грубые толчки еще несколько раз, заставляя ее двигаться бёдрами ближе. Сабрина издала задушенный крик. Он вытаскивает пенис, а затем еще раз вталкивается, блуждая по ее складкам. Из неё чувственно выходит немного крови. Святой отец, ощутив неприятную липкость, вытирает её пальцами. Туманное блаженство накрывает Сабрину, разливаясь в совершенно другом.***
Сабрина все еще задыхается и задыхается, когда ее повязка сбрасывается с её глаз. Она моргает несколько раз, а затем оглядывается вокруг. Отец Блэквуд стоит рядом с ней, внимательно наблюдая за каждым её движением. Она находит свой голос и заикается. Слова путаются, оставляя лишь: — Но… есть ли какая-нибудь… защита или… — Бред, — в свойственной повелительной манере бросает он. Фауст с оттенком надменности и призрачного триумфа проводит рукой по ее щеке. — Для меня было честью нести младенца Тёмного Лорда. Он бормочет заклинание, и вдруг Сабрина возвращается домой, в свою гостиную, в пижаме. Она бежит в ванную, кладет руки по обе стороны раковины и кричит. Кричит. Прямо как тогда…