«Я считаю, что она классная девушка, а она считает
меня чокнутым, так что мы прекрасно ладим.» П. Г. Вудхаус, «Этот неподражаемый Дживс»
Парень и девушка, следуя друг за другом, спускались по крутой винтовой металлической лестнице, направляясь к выходу из здания. Здесь царила несколько иная обстановка, чем непосредственно внутри клуба. Освещение было неоново синим, намеренно обшарпанные стены были украшены безумными репродукциями Босха. Аяко подумалось, что здесь они смотрятся гораздо органичнее, нежели в музее. Картины явно были на своем месте. По протекающим трубам стекали капли флюоресцентной жидкости. Музыка тут так же отличалась — из колонок ебашили Prodigy. — Интересно, какой диагноз у дизайнера этого места? — Честно говоря, он ебаный шиз, но за атмосферу шарит как боженька, — не оборачиваясь проговорил Хидан. Аяко удивилась. — Так говоришь, будто знаешь его. — Он мой хороший друг. Год передо мной на коленях ползал, умоляя разрешить ему сделать проект для моего лофта. В итоге за одну услугу мне пришлось согласиться. Теперь мой дом выглядит как ебучий притон, — пожаловался парень. Девушка рассмеялась, представляя себе эту картину. Вот уж причуды у богатых. Стало интересно — как же выглядит дом Хидана? — Кстати, Аяко. А за что ты врезала Кабуто? — За то, что не понимает слова «нет». — Умница. Хидан на секунду обернулся через плечо и расплылся в одобрительной улыбке. Девушка удивленно посмотрела парню в спину. За такое ее еще никогда не хвалили. — Люблю сильных женщин. Хорошо, что он не видел ее лицо, потому что Аяко на сто десять процентов была уверена — в этот момент она выглядела как счастливый щенок. Прежде она никогда не замечала за собой такую слабость к похвале. Что, наверное, было не особо удивительно. Ведь в прошлых отношениях она едва ли удостаивалась даже банального «хорошо выглядишь». А Хидан явно был не из тех парней, что жадничают на комплименты. Видимо, в том, чтобы кем-то открыто восхищаться он не видел совершенно никакой угрозы для своего эго. Что тут сказать? «Big balls, man». Хидан уже было намеревался пройти мимо гардероба, когда девушка дернула его рукав, останавливая и привлекая внимание. На его вопросительный взгляд она ответила вскинутыми бровями. — Мне надо забрать верхнюю одежду, иначе какого-нибудь деда хватит инфаркт. — Это был бы равноценный обмен, — не моргнув и глазом ответил парень. Дурак. — А ты что, приехал в таком виде? — Ага. А парень-то без комплексов. Хотя, если бы Аяко обладала столь же потрясающим телом, одежда была бы ей просто не нужна. Хоть ее сумка и была размером практически с атом, чтобы откопать в ней номерок пришлось потратить пару минут. Когда они подошли к гардеробу, за стойкой сидел непримечательный старичок в очках, лет шестидесяти. — Вот и первая жертва — прошептал ей на ухо стоящий позади Хидан. Аяко прикусила щеку изнутри, чтобы не рассмеяться. Девушка обменяла номерок на свою одежду, Хидан вежливо помог ей забраться в уютную ткань. Это была бархатная мантия в пол. Ну, а что, место странное — так почему бы и не одеться в него соответствующе? Хидан заглянул за плечо Аяко, вглядываясь в глубь гардероба. — Там что, открыт портал в Средиземье? — Нет, конечно! В Нарнию. — А я-то думал, львиный рык мне послышался. — Это дед зевал. Глупо хихикая, пара покинула клуб. На улице Хидан повел Аяко к сияющему черному лексусу. Девушка абсолютно не разбиралась в автомобилях, но не надо было быть экспертом для того, чтобы понять, что эта машина стоила бешеных денег. — Ты не говорил, что мы будем угонять тачку. — Решил сделать сюрприз. На этих словах раздался характерный сигнал разблокировки. Брови девушки поползли вверх, однако выражение лица было непроницаемым. — Значит, не барыга, а региональный дилер? — Мысли шире, красавица. — Международный? Хидан, посмеиваясь, вежливо открыл дверь. Манеры этого парня были столь ненавязчивы и естественны, что она даже не сразу просекла о них. Салон автомобиля был кожаным и очень мягким. Как законченный кинестетик, Аяко позволила себя расползтись по креслу. «Черт, как же приятно!». Девушка прикрыла глаза и блаженно улыбнулась. Хидан вставил ключ зажигания и завел машину. Заиграло радио. Взгляд Аяко опустился на подставку для телефона. Она вежливо поинтересовалась: — Могу я включить свою музыку? — Конечно. Вставляй. Аяко медленно повернула голову в его сторону. — Я про телефон, маленькая извращенка. Девушка разблокировала свой телефон и в замешательстве уставилась на разъем. — Помочь? — Да хватит! — Аяко возмущенно шлепнула его по руке, пытаясь подавить улыбку. — Ауч, да я же про телефон. По ее лицу Хидан понял, что она ни на секунду не поверила его словам. И правильно сделала. Девушке невольно подумалось, что если бы пятиклассники умели флиртовать, они бы делали это так. Покопавшись несколько секунд, Аяко наконец справилась с техникой. Негромко заиграл рок. Хидан пристегнулся. До нее только сейчас дошла очевидная для любого трезвого человека мысль — он сел за руль. — Ты что, не пил? — подозрительно прищурившись спросила девушка. — Конечно нет, — не моргнув и глазом ответил парень. — Был в клубе и ни капли алкоголя не попробовал? А ну-ка, дыхни. — Если ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал, то можешь сказать прямо. — Хидан, — строго проговорила девушка. — Ладно, ладно. Маленькая командирша. Аяко деловито нагнулась в его сторону. Чтобы сделать то, о чем она его попросила, Хидану пришлось наклониться прямо к ее лицу. Девушка закрыла глаза. Скорее из-за стеснения, нежели от прямой необходимости. Хидан дыхнул. Дыхание его было свежим — ни капли перегара, только немного чувствовался табак. «Вкусно…». Аяко поскорее вернулась на свое место. От греха подальше — в прямом смысле этого слова. — Я же говорил, — Хидан победно улыбнулся. Машина рванула с места. Они ехали минут пять, как неожиданно, музыка на ее телефоне прервалась. На экране высветилось имя абонента. Хидан кинул взгляд на ее телефон и весело спросил: — 7 сантиметров? Лицо Аяко перекосилось так, будто ей на язык положили дольку лимона. — Бывший. — Смотрю, он тебя задел. — Да, он та еще свинья. Из-за того, что никто не снял трубку, послышалось голосовое, которое в прямом эфире записывал парень. — Аяко, умоляю, возьми трубку. Мне очень жаль, я конченый урод, мне нет прощения, но, прошу, выслушай меня… — Сильно накосячил? — с интересом спросил Хидан. — Переспал с моей подругой. — Ебать, — лучше и не скажешь. — На самом деле, может… Может я сама виновата. — пожала плечами Аяко. На этих словах Хидан недовольно поморщился. — Ну нет, только не это дерьмо. — Что? — непонимающе спросила девушка. — Аяко, ну ты серьезно? Ебанутый мудак изменяет тебе, а ты ищешь проблемы в себе? Да будь ты хоть Гитлером в юбке, это не оправдание того, что чел не может удержать свой хуй в штанах. От этого красочного сравнения на ее губах мелькнула тень улыбки. — Была бы я Гитлером в юбке, он бы уже не мог звонить. Пальцев бы не хватило. — Вот! Так держать! Вновь раздался звонок. — Ц, да что б тебя, мудила. Психанув, блондин нажал на экран. Сначала девушка подумала, что он сбросил звонок. Но когда Хидан заговорил, поняла, что ошиблась. — Слушаю, — раздался грозный и громкий голос Хидана. Аяко в ужасе уставилась на парня, прикрывая открытый рот рукой. — Хидан, что ты?!.. — шепотом зашипела девушка. — А… Аяко? — по громкой связи послышался неуверенный мужской голос. — А что, похожа? — искренне недоумевая, Хидан вопросительно посмотрел на Аяко. Она нервно хохотнула. «Это какой-то сюр!». — Нет… А где… Где Аяко? И кто ты, черт возьми, такой?! — видимо парень на другом конце провода наконец пришел в себя. Хидан не растерялся. — Считай, что я ее ангел-хранитель. И мне тут одна птичка нашептала о твоем поступке… Э… Как там тебя? — Тетсуя. — Тетсуя, значит. Ты слышал когда-нибудь про девять кругов ада? — Какого… — Слышал или нет? — настойчиво переспросил Хидан. — Слышал. И к чему это? — Ну так вот, — увлеченно продолжил блондин, — согласно Данте, «обманувшие доверившихся» мучаются в самом последнем девятом кругу. Их души навеки замурованы в затвердевшем ледяном озере. Знаешь, почему? — Ну и почему? — явно не соображая что происходит, тупо переспросил парень. — Потому что нет греха страшнее предательства, Тетсуя. Предавая того, кто ему доверился, человек переступает крайнюю границу. Потому что тот, кого он предает, мучается от отчаяния и теряет основу бытия — любовь, надежду и веру в людей. — Какого хе… — Это я к чему, — голос Хидана изменился с дурашливого, на дерзкий и угрожающий, — еще раз ты сюда позвонишь — станешь тем, кого по кругу пустят дважды. Сначала в этой жизни, а затем в следующей. Так что запасайся теплыми вещами, мудила. — Долбаный псих! — истерично вскричал парень. Послышались гудки. Находясь под впечатлением, Аяко смогла выдавить из себя лишь два слова: — Шикарная проповедь. — Спасибо — просиял Хидан, — На самом деле, первую часть я позаимствовал, но вторая — исключительно моя импровизация! — Хидан был очень доволен собой. Чего нельзя было сказать об Аяко. Она находилась в смятении. С одной стороны — какое право он имел снимать трубку? С другой — черт возьми, это было круто! — Даже не знаю, убивать тебя за это или нет, — без утайки пожаловалась девушка. — Если убьешь меня, угодишь прямо на девятый круг! — Это еще почему? — Потому что посадив тебя в эту машину, я тебе доверился, Аяко. Как минимум, я рассчитывал на то, что переживу эту поездку. — Ц, так и быть, я подожду, пока доедем. — Твое великодушие не знает границ! — Хидан приложил руку к груди и удостоил ее взглядом полным благодарности. Аяко молча отвернулась, уставившись в окно. Но в отражении стекла Хидан видел, как она улыбается. Когда они подъезжали, Аяко с удивлением обнаружила, что смотрит на знакомые виды. Оказывается, они живут в одном районе. Девушка нервно сглотнула. Что за нелепое совпадение! Хидан припарковался всего в паре домов от ее собственного. — Какой живописный райончик. — Никогда не была тут? Аяко активно отрицательно замотала головой, молясь всем богам, чтобы она не выглядела при этом подозрительно. — Да, хороший. Мне нравится. До центра рукой подать. Именно поэтому она и выбрала жить здесь — ехать до новой работы было всего-ничего, а снимать квартиру на двоих с Конан выходило вполне себе недорого. «А еще совсем рядом два супермаркета, классный торговый центр и кинотеатр! Твою же мать…». Парень припарковался и заглушил машину. Подсветка выключилась. Тусклый свет фонарей едва проникал сквозь стекло, и Аяко не заметила, как в очередной раз залюбовалась его профилем. Серебристые волосы красиво светились в ночной мгле. В этой обстановке Хидан больше всего был похож на демона искусителя. Аяко все явственней казалось, что он неземное создание. Парень приблизился к ней. Дыхание ее стало предательски неровным и Хидан не мог этого не заметить. Голова приятно закружилась от его близости. В нос ударил уже такой знакомый мужской запах хвои и кожи. Хидан нагнулся, Аяко закрыла глаза. Но ничего не последовало, только щелчок открывающейся позади нее двери. Она вскинула брови и, стараясь не выдать своего волнения и обиды, закусила губу. — Всем так двери открываешь? Хидан лукаво улыбнулся. — Только недотрогам. Вот, значит, как! — Это что-то типа теста? — Может быть. А может просто ленивая вежливость. Аяко ядовито улыбнулась, закатила глаза и, отстегнув ремень, нехотя вылезла из теплой машины в холодную ночь. Хидан вышел следом и обошел машину спереди. Аяко зябко поежилась и зевнула. Сердце Хидана пропустило удар. Девушка выглядела до невозможности… мило? Хидан озадаченно завис — это не совсем та характеристика, которую он привык давать девушкам. Горячая — да, сексапильная — да, «я бы ей вдул» -да! Милая — нет! Хидан неожиданно осознал, что почему-то еще ни одна девушка, кроме нее, не слышала от него таких слов. Странно, почему? — Пойдем, а то замерзнешь. Девушка улыбнулась и кивнула. Хидан отметил, что в этот момент она была похожа на сонного котенка. Да что за черт? Может, они еще чай попьют да по домам разойдутся? Пара зашла внутрь красивого жилого комплекса. За стойкой, покуривая сигарету, сидел старичок-консьерж. — О, Хидан! Доброй ночи. — Здоров, Хирузен. — Сегодня только одна? — старик с интересом посмотрел за его спину. Хидан мученически возвел глаза к потолку. «Самое время для подколок, старый пердун!». Аяко нашла что ответить раньше Хидана. — Нет, что вы, остальные просто опаздывают. Если увидите полуголую толпу, знайте — это не экскурсия, это к нам. Хидан ошалело посмотрел на девушку. Хирузен рассмеялся. — Боюсь, до вас они не дойдут, — самодовольно заявил старичок. Хидан взял Аяко за руку и повел к лифту, желая скорее закончить вынужденную беседу. — Вот это самомнение… — прошептала девушка. — Ага, в его-то возрасте. — А почему он тут курит? Разве не должна была сработать пожарная сигнализация? — Должна. Но она постоянно срабатывала, и дед уже как месяц ее отключил, — беззаботно пожал плечами Хидан. — То есть, если случится пожар… — Значит, дед отъехал на тот свет с сигаретой в руке. — Это не совсем тот вывод, к которому я клонила. — Расслабься, тут есть камеры. — Ага, судя по тенденции, в кабинете охраны на камерах смотрят телек. — Я вполне допускаю такой вариант. «Жесть». — Думаешь, этот жилой комплекс стоит своих денег? — с сомнением спросила Аяко. — Абсолютно точно — нет. Но вид из него хорош. Прозвенел звоночек, оповещающий о прибытии лифта. Двери разъехались, и пара молча в него зашла. Лифт был красиво отделан под мрамор, на каждой его стене было зеркало. Аяко невольно подумала, как жалко она смотрелась фоне Хидана. Если его бледность казалась Аяко аристократической, то ее собственная скорее наталкивала на мысли о зомби-апокалипсисе. Хидан непринужденно опирался на перила. При ярком свете рядом с ним Аяко было неловко. Действие алкоголя спадало, и она начинала ощущать себя смущенной некрасивой зубрилой, которой никогда не закадрить такого красавчика. Дурацкие комплексы! На небольшом экранчике высветилась цифра тринадцать, двери снова открылись. На этаже было всего две двери, которые находились по разные стороны друг от друга. Одна — коричневая и совершенно не примечательная, а вторая — металлическая, вверх от нее вился декор в виде тентаклей. Аяко, не раздумывая, двинулась в сторону второй. Хидан развернул ее за плечи и повел к обычной двери. — Нет, дорогая, я не самый ебанутый в этом доме, — парень произнес это с нескрываемой гордостью, отчего Аяко невольно хихикнула. Хидан довольно быстро открыл дверь. Парень зашел первым, свет включился сам. Девушка зашла следом. — Чувствуй себя как дома. — Надеешься, что я хожу по дому голой? — Это так очевидно? Хидан принялся разуваться, Аяко последовала его примеру, параллельно с этим осматриваясь. Уже в прихожей стало понятно, что он не шутил, и над его домом действительно поработали умелые руки. Лофт был в темно-серых тонах — пол был из какого-то камня, с серебряными прожилками, стены коридора были разными — одну покрывала интересная отделка из черного дерева, вторая была бетонной. Потолки были непривычно высокие. На одной из стен висело большое панно с изображением двух голых женских сплетенных тел. Аяко присвистнула. Переход из коридора в гостиную был сделан под арку — по бокам, будто спускаясь со стен, были вылеплены две разъяренные горгульи. — Не похоже на притон. — А если я сделаю так? Хлопком парень выключил свет. Над аркой неоновым светом засветились флюоресцентные граффити с нецензурными словами. — Вы с ним точно друзья? — Я задаю себе этот вопрос каждый раз, когда захожу домой. — Не хватает чего-нибудь помпезного, в духе Данте. Как тебе: «Не забудь презервативы, всяк сюда входящий!» — выразительно продекламировала Аяко. Хидан тяжело вздохнул. Видимо, шутки про его бурную половую жизнь преследовали его повсюду. — Ты бы точно подружилась с Сасори, — пробурчал парень. Смеясь, Аяко последовала за Хиданом вглубь лофта. Гостиная встретила ее неоновым красным светом и просто огромными окнами — такие обычно можно было встретить на каком-нибудь бывшем заводе. На горизонте расстилались манящие огни ночного города. — Вау! Вид и правда потрясающий. — Стоит ежеминутного риска умереть от пожара? Девушка посмотрела на Хидана так, как воспитательницы смотрят на детей в детском саду. — Абсолютно точно — нет. — Так и знал. Просторная гостиная переходила в кухню, логичным разделителем пространства служила длинная барная стойка. Но несмотря на это, на кухне все же стоял большой стол с десятком стульев, красиво обитых фиолетовым бархатом. Хидан прошел к холодильнику. — Что будешь пить? Белое, красное? — Красное. — Отлично. — Почему? — Потому что только оно у меня и есть. Аяко фыркнула. Хидан мельком окинул ее взглядом и продолжил заниматься алкоголем. — Ты не сняла мантию? — Ой, точно. Ага, а то она сама не заметила! В обычной домашней обстановке находится рядом с Хиданом Аяко было неловко. А ее платье было слишком коротким и открытым, чтобы чувствовать себя в полной мере комфортно. Но она все равно расстегнула застежку и повесила верхнюю одежду на стул. Хидан возился с вином и не мог ее видеть. Аяко присела на краешек стола и, не придумав куда деть руки, скрестила их на груди. Взгляд сам собой упал на большую картину, что висела на одной из стен гостиной, прямо напротив кухни. Отчего-то она привлекла ее внимание. — Что это? — спросила девушка. — Нравится? — голос Хидана прозвучал загадочно. — Да, выглядит необычно. Это тоже твой друг постарался? — Нет, это уже моя заслуга. Как думаешь, чем написано полотно? — Акварель? — предположила девушка. — Кровь. Брови Аяко удивленно поползли вверх. Хидан вручил ей бокал и присел на стул, практически у нее в ногах. Аяко осталась сидеть на столе. — Художник написал портрет возлюбленной собственной кровью. Аяко всматривалась в нежные одухотворенные черты — стало как-то не по себе. — С ней что-то случилось? — Она умерла от лейкоза — рака крови — в совсем юном возрасте. — А он? — Живет и пишет картины. И это одна из его лучших работ. После этой информации картина словно распахнула свою душу перед Аяко. Стала ясна причина ее дискомфорта — надрыв, боль, кровь и, в то же время, самые высокие чувства сплелись между собой, рождая нечто совершенно особенное. На глаза Аяко навернулись слезы. Она порывисто их смахнула, но Хидан все равно успел это заметить и улыбнулся. Впервые за вечер просто и по-человечески. — Конечно, у меня не оригинал, это всего лишь репродукция. Но я этому даже рад. Оригинал путешествует по миру — слишком эгоистично было бы лишать его такого зрелища. — Ты романтик. Пара переглянулась. Хидан пожал плечами. — Ничто человеческое мне не чуждо. Как выяснилось, — задумчиво протянул Хидан. Аяко улыбнулась и, как показалось Хидану — по-особенному тепло. «Под образом бабника и гуляки скрывается живое чувствующее сердце. Кто-бы мог подумать.». Аяко сделала глоток вина. Хидан нарушил короткий миг тишины. Видимо, предел его молчания равнялся приблизительно тридцати секундам. — Расскажи что-нибудь о себе. — Например? — девушка глупо заморгала. Хидан невинно улыбнулся. — Твой любимый фильм? Где бы ты хотела провести отпуск? Ну, или можешь просто рассказать мне о своих самых грязных желаниях. Девушка криво улыбнулась. Она нервно покрутила бокал в руке. — Очевидно, больше всего тебя интересуют грязные желания? Хидан молча кивнул. Он задумчиво провел пальцем по ее гладкой ножке. — У всех ведь есть потаенные желания, — принялся рассуждать парень, — и когда связываешь себя с кем-то прежде, чем успеваешь их исполнить — кончается грустно. — И зачем тебе эта… — сосредоточиться на словах было не просто, невинная ласка парня сбивала с мыслей, — Информация? Хидан пожал плечами, а после поднял на нее взгляд, и глаза его дьявольски сверкнули. — Кто знает, может я мог бы их исполнить. — Хм… Ладно. Аяко прокашлялась. Хидан не упускал ни единой эмоции на ее лице, он хотел запомнить их все. — Ну, я бы хотела попробовать жесткий секс… с доминированием. Побыть нижней… — Разве это такая редкость? Я думал, каждый мужик спит и видит, как бы пожёстче отодрать девчонку. Аяко нахмурилась. — Видимо, не каждый. — Неужели твой бывший ни разу так с тобой не делал? — У него что-то вроде комплекса Мадонны и Блудницы. — Либо ты жена и мать детей, либо любовница и шлюха? Аяко кивнула. Хидан расплылся в широкой улыбке. — Как хорошо, что у меня нет таких заморочек. Дурак. — А у тебя что? — Всю жизнь мечтал переспать с красивой преподавательницей. Аяко нервно улыбнулась. «Пиздец». — Увы, так и не довелось. Но подожди. Думаешь, я поверю, что это все, что кроется в этой умной головке? Была не была… В конце-концов, может, он не только первый человек, спросивший у нее об этом, но и последний? — Ну ладно… — Аяко начала загибать пальцы, — связывание, мжм, грязные разговоры, чтобы парень кончил внутрь, порка, удушение, завязанные глаза, и самое ужасное… — Хидан вопросительно вскинул брови, — игра в изнасилование. Аяко закрыла лицо руками. — Зачем я тебе все это рассказала? Хидан навис над девушкой и мягко убрал руки с ее лица. — А что такого? У всех есть фантазии, и это нормально. — Но мне теперь так стыдно… Хидан приподнял ее личико за подбородок и, хищно улыбаясь, промурлыкал: — В этом есть своя прелесть. И так… С чего ты хочешь чтобы я начал? Грязные разговорчики или доминирование? — Эй! Аяко возмущенно ткнула его кулачком в грудь. Хидан рассмеялся. — Прости, я не смог удержаться. Ты такая милая, когда смущаешься, — растягивая слова проговорил парень. От его близости Аяко невольно напряглась. Это не укрылось от внимательных глаз парня. Аяко вообще казалось, что он очень даже хорошо считывает невербальные сигналы. Видимо, сказывался богатый сексуальный опыт. Хидан обеими руками оперся на стол по бокам от нее. — Расслабься, — его бархатный голос вызывал мурашки по всему телу, — Доверься мне. Аяко молча кивнула. Сзади раздался щелчок. Девушка дернулась, но не смогла расцепить рук за своей спиной. «Наручники?!». — Когда ты успел? — Ловкость рук, — довольный собой проговорил Хидан. — Мы так не договаривались, — вместо злого, голос ее прозвучал обиженно и как-то совсем уж жалко. Вот тебе и доверие… Щеки предательски вспыхнули. Но наряду со смущением, внутри у девушки начало зарождаться предательское возбуждение. Черт! Аяко робко отвела взгляд в сторону. — Я говорил, как хорошо ты смотришься на этом столе? Аяко недовольно нахмурилась. Хидана это искренне позабавило. Он приблизился к ней, приподнял ее подбородок и властно поцеловал. Поцелуй этот был требовательный и жадный, не похожий на все, что были до этого. Сердце мгновенно упало куда-то в пятки. Хидан обхватил Аяко за талию и притянул к себе, тем самым заставляя ее раздвинуть перед ним ноги. Платье опасно задралось, заскользив вверх по бедрам. Смущение причудливо перемешивалось с удовольствием, запутывая сознание. Чувствовать над собой сильное тело парня было до чертиков приятно. Девушка коротко и жалобно простонала. Этот звук был просто музыкой для ушей Хидана. Одной рукой он обхватил ее полуобнаженное бедро — пальцы утонули в мягком женском теле. Несмотря на маленький рост и небольшую грудь, у Аяко были неплохие формы — тонкая талия, большая попа и стройные округлые бедра. Хидан привык к девушкам модельной внешности, и эта мягкая женственная фигурка была для него словно глоток свежего воздуха. Ужасно захотелось увидеть ее без одежды. Парень перестал терзать ее губы, он по-собственнически прикусил ее нижнюю губу, и поцелуи опустились ниже. Хидан осторожно намотал на руку ее длинные волосы и немного оттянул назад, заставляя ее подставить в его полное распоряжение шею и грудь. Аяко тихонько простонала. Жесткие губы ласкали линию ее челюсти, плавно переходя на шею. Языком Хидан провел вверх от линии ключиц — он сделал это с таким неприкрытым удовольствием, что Аяко почувствовала себя главным блюдом на званом обеде. Впрочем, кажется, так оно и было. У девушки перехватило дыхание. Она невольно представила, как бы этот бессовестный язык ощущался в других местах… Все еще ограничивая ее в движениях, Хидан прикусил чувствительную кожу прямо над грудью. С каждым его действием Аяко все явственнее ощущала пустоту и желание внутри живота. Поддаваясь естественному порыву, она сильнее придвинулась к его бедрам и уперлась прямо в его пах. У Хидана совершенно точно стоял, а их разделяла всего-навсего тонкая ткань одежды. Яркий румянец не заставил себя ждать. Аяко приоткрыла глаза и столкнулась с хищным взглядом кроваво-алых глаз. — Какая ты отзывчивая… Чертов болтун! Ему явно нравилось ее смущать… Правая рука Хидана двинулась вверх, по внутренней стороне бедра. Аяко рвано задышала, распухшие от поцелуев губы жалобно взмолились. — Поцелуй… Пальцы Хидана нежно и ненавязчиво выводили узоры на ее коже, заставляя желать большего. — Попроси хорошо. Девушка обиженно прикусила губу. «Ну что за актриса…». Хидан не мог не отметить, что сейчас в его руках девушка выглядела чертовски привлекательно: раскрасневшиеся губы с небольшим кровоподтёком от его укуса, затуманенный поволокой желания взгляд, красивые белые бедра, жадно обхватывающие его, черная смоль мягких шелковистых волос, мягко спадающих по его рукам… И ее неспособность контролировать ситуацию делала все это зрелище в сотню раз эротичнее. Такая открытая и беззащитная перед ним, полностью в его власти — хотелось наслаждаться этим вечно. — Прошу, Хидан… Пожалуйста, поцелуй меня. Парень дерзко ухмыльнулся. Он отпустил ее, и в следующее мгновенье Аяко почувствовала, как его губы коснулись ее бедра. От неожиданности девушка дернулась и, не удержавшись, упала на спину. Из-за скованных сзади рук, она оказалась беззащитно распластана на столе. Ей показалось, что в этот момент взгляд Хидана мгновенно наполнился тьмой. Да, пожалуй, зрелище еще то. — Ты не уточняла, где именно мне тебя целовать, — с хитрой улыбкой объяснил парень. Хидан поцеловал ее голень, руками раздвигая ее ноги. Аяко думала, что уже от одного этого вида она просто упадет без сил, но, видимо, стыда на сегодня с нее было недостаточно. Жесткие мужские губы коснулись внутренней поверхности бедра. Хидан с силой прикусил ее кожу, а затем по тому же месту медленно прошелся языком, подобно извиняющемуся коту, зализывая боль. Эта животная прелюдия кружила голову, и Аяко никак не удавалось поверить, что это правда происходит с ней. Хидан с каким-то особым наслаждением целовал ее кожу, с каждым разом поднимаясь все выше. Невозможно было не поддаться этой искренней ласке. В какой-то момент, языком парень провел длинную дорожку по ее бедру, одновременно с этим задирая и без того короткое платье на пояс, оголяя нижнее белье. Аяко завороженно наблюдала, как Хидан устраивается между ее ног. Неожиданно он поднял на нее взгляд и дерзко улыбнулся. Неужели он правда собирается… О, господи! Были бы у Аяко свободны руки, она бы тот час же стыдливо закрыла лицо руками. Кажется, в этот момент она поняла, для чего были наручники. Этот хитрый лис все продумал заранее! Уши и щеки пылали огнем, Аяко впервые поняла весь смысл фразы «сгорать от стыда». Зубами парень ловко подцепил резинку ее трусиков и медленно стал их стягивать. «Черт, черт, черт! Он правда собирался ей отлизать?!». У Аяко был крайне грустный опыт кунилингуса — еще ни один молодой человек не смог сделать ей приятно таким способом, не говоря уже о том, что бы заставить ее кончить. К жгучему стыду начинал примешиваться интерес. Аяко почувствовала, как трусики соскальзывают с ее ног. «Ну, конечно, а белые носочки он почему-то решил оставить!» Волнение с новой силой ударило в голову. Не в силах совладать с ним, девушка испуганно зажмурилась. Никогда еще настолько потрясающий парень не касался ее там. Да еще и языком. В следующий миг мягкий, тягучий как сладкая карамель поцелуй накрыл ее губы. Он был чувственный, и в нем было столько заботы и невысказанной нежности, что Аяко просто утонула в нем. Она трогательно прильнула на встречу к Хидану, охотно отзываясь на эту неожиданную ласку. Как Хидан понял, что именно это ей сейчас было нужнее всего? Не грязные словечки, не резкие движения, а простое проявление внимания и заботы? Как у него так хорошо получалось читать ее тело? Что это за дьявольский талант? Хидан разорвал поцелуй. Аяко открыла глаза — его до невозможности прекрасное лицо было совсем рядом, девушка не удержалась и снова приникла губами к его верхней губе, со вкусом целуя. После чего медленно провела по ней языком. Хидан плотоядно смотрел на нее сверху вниз, с довольной усмешкой. «А девочка-то раскрепощается.». Большим пальцем Хидан медленно провел по ее приоткрытым губам, завороженно очерчивая их контур. От этого прикосновения Аяко с наслаждением прикрыла глаза. Над ее ухом раздался его вкрадчивый баритон. — Ты очень красивая. Такие простые слова, и ей уже не так страшно садится на его восхитительное лицо. Хидан вновь оторвался от нее. Он широко раздвинул ее ноги, закидывая их себе на плечи. Аяко понимала, что если сейчас не осмелится открыть глаза, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. И она открыла. Аккурат в тот момент, когда его теплый влажный язык коснулся ее клитора, а Хидан посмотрел прямо ей в глаза. И это было самым прекрасным из всего, что ей когда-либо доводилось видеть. — Черт… Ах, Хида-ан… — раздался жалобный стон с придыханием, а после Аяко уже плохо соображала. Его искусный язык творил с ней что-то совершенно невероятное. Она сама устыдилась своей мысли, но Хидан просто потрясающе отлизывал! Языком он мягко поступательно надавливал на ее клитор, ни миллиметр не обделяя вниманием. Аяко мучительно извивалась на его лице и громко стонала. Каждое движение его языка отзывалось внутри нее ярким фейерверком непрекращающегося удовольствия. Отчаянно захотелось вцепиться пальцами в его серебристые волосы и прижать его красивое личико к себе еще сильнее. То, как Хидан ласкал ее, не оставляло никаких сомнений — он не просто делал куни на отъебись, он буквально наслаждался этой прелюдией. — Ты такая вкусная, — в доказательство своих слов парень облизал свои губы, а затем вновь вернулся к своему занятию. «Черт, черт, черт!». Аяко совершенно потерялась во времени. Казалось, что эта сладостная пытка длилась вечность. В какой-то момент она ощутила, что внимание парня переключилось с ее клитора. Языком он раздвинул ее половые губы, а затем мягко скользя проник им внутрь влагалища. Для нее это было так пошло и противоестественно, что Аяко показалось, будто они делают что-то совершенно запретное и от того до безумия приятное. Удовольствие, которое она получала, вышло на какой-то совершенно новый уровень. Ни один парень раньше не делал с ней ничего подобного. Это было настоящее блаженство. От переизбытка эмоций на глаза навернулись слезы. Аяко плаксиво заскулила. — Дьявол, что ты… Делаешь… Со мной… Хидан уже откровенно трахал ее своим языком. Аяко сама не заметила, как начала на него насаживаться. Это было настолько приятно, что девушка с удивлением обнаружила на своих щеках слезы. Хидан отодвинулся и настойчиво приник к ее губам, заставляя Аяко почувствовать свой собственный вкус. «Извращенец!». Девушка возмущенно прикусила его нижнюю губу. Но Хидан только сильнее углубил этот болезненный поцелуй. Аяко с удивлением осознала, что ему это понравилось. Но зацепиться за эту мысль ей не удалось, потому что она ощутила, как два его пальца осторожно входят в нее. Это было уже слишком. Пальцы Хидана внутри нее стали последним недостающим звеном в этой бесконечной цепи наслаждения. Долгожданное чувство наполненности волнами растекалось по телу. Аяко кусала губы, ее стоны стали походить на крики, которые чередовались с жалобными всхлипами. Большим пальцем Хидан вновь принялся ласкать ее клитор в то время, как средний и указательный продолжили двигаться внутри нее, стимулируя чувствительную точку. Хидан покрывал ее шею горячими поцелуями, время от времени позволяя себе несдержанные укусы. Чувствовать, как она тает и растекается в его руках было просто неописуемо. Аяко поняла, что еще чуть-чуть и она кончит. Все происходящее было так превосходно, что просто не могло длиться долго. — Хида-а-ан… Парень никак не отреагировал, разве что его движения стали настойчивее. — Мм… Прошу тебя… — мысли предательски путались, девушка заерзала, пытаясь отодвинуться, но сильные руки не позволили ей этого сделать. Не обращая внимания на ее протесты, Хидан продолжил доводить ее до исступления своими пальцами. Он жадно ловил каждый ее стон своими губами. — Я же сейчас… ммм…кон… Ах! Блять! Острый оргазм накрыл ее с головой. Аяко с громким стоном несколько раз дернулась в руках Хидана. А затем жалобно всхлипнув, совершенно обессиленная, упала прямо в его объятия. Тяжело дыша, Аяко уперлась лбом в его плечо. Хидан прижал ее к себе и погладил по волосам, в тайне наслаждаясь ее запахом. Девушка буквально нежилась в его руках — его ненавязчивая ласка после оргазма была очень приятной. Спустя какое-то время Хидан все же отпустил ее и расстегнул наручники. Аяко покрутила запястья, разминая руки. — Оказывается, этот язык умеет не только болтать, — с усмешкой поддразнила она. Хидан, довольно улыбаясь, наклонился к ее лицу. — Понравилось? Да серьезно, когда это закончится? Они уже даже перешли ту черту, которую многие пары в отношениях-то не переходят, а ее сердце все так же падало куда-то в пятки от его близости! Сначала Аяко хотела в очередной раз съязвить, но если быть честной с самой собой, то это даже не было полноценным сексом в привычном понимании этого слова, однако стало одним из самых сильных оргазмов в ее жизни. И девушка ответила честно. — Чертовски. Хидан взял ее руку и поцеловал тыльную сторону запястья, где еще красовался бледный след от наручников. Знакомые бабочки зашевелились в районе желудка. — Если это были извинения — то они приняты. — Кажется, здесь мы уже закончили, — с хитрым выражением лица констатировал Хидан. — А как же десерт? — саркастично выгнув бровь спросила Аяко. — Поешь в кровати. От двусмысленности его слов ее уши моментально вспыхнули. Одним легким движением Хидан закинул ее себе на плечо и понес в спальню.