Октябрь

      Ночные посиделки долго не продлились. Все они очень сильно устали. Когда все уже разошлись по комнатам, а Чонхо собирался пойти за вещами, чтобы искупаться и переодеться, Сонхва остановил его в коридоре, вручая ему его сумку. Чонхо одарил его непонимающим взглядом.       — Иди, — кивнул тот в сторону дальней комнаты. — Вас пока не было, мы разделились, кто где спать будет. Вы с Саном отсутствовали, поэтому потеряли право выбора.       — Так заранее же ещё, с утра, решили, нет?       — Да, но передумали.       — Ладно, — только и сказал Чонхо, пожимая плечами.       На самом деле, с этими распределениями они с Саном остались вдвоём в одной комнате. И это выглядело как подарок. Не то чтобы он настолько привык за эти дни делить с Саном постель, что теперь спать с кем-то ещё являлось проблемой, нет. И эту ночь он бы в компании старших хёнов пережил, и после, когда они все разъедутся по своим домам, он спокойно сможет спать один. Конечно, проблемы нет. Но это их последняя ночь под одной крышей, поэтому, конечно, хотелось провести её вместе.       Когда он зашёл в комнату, Сан уже лежал на кровати, укрывшись одеялом, с телефоном в руках. Не тревожа его, Чонхо быстро взял вещи и вышел. Идя по коридору, спускаясь по лестнице, минуя гостиную, Чонхо оглядывался по сторонам. Смотрел на вещи и стены. Этот дом живой. Он так привык к совершенно другому виду, что было немного странно находиться тут. То, что они с Саном помыли тот дом и по мере возможностей облагородили его, не спасало от атмосферы покинутости и заброшенности. Сейчас будто даже свет ярче светил и теплее.       Много времени он не потратил. Быстро закончив водные процедуры, Чонхо вернулся в выделенную им комнату, где Сан всё так же лежал под одеялом с телефоном в руках.       — Ты закончил? — спросил тот, убирая гаджет под подушку и садясь на кровати.       — Да, — Чонхо сложил вещи и залез в кровать, усаживаясь на подушки и прижимаясь спиной к стене.       — Что это было? — тут же задал вопрос Сан, укладываясь спиной ему на грудь.       — Что именно?       — Чонхо, мы вернулись.       — Я знаю, — усмехнулся Чонхо.       — Мы не должны были.       Чонхо обнял Сана, одной рукой поглаживая его грудь. Так хорошо и спокойно. Впервые за много дней он ощущал себя действительно спокойно. Всё, что было в том мире, даже рядом не стояло с этим чувством умиротворения. Они дома. Пока не у себя, всё ещё в гостях у Хонджуна, всё ещё в этой проклятой деревеньке на одну улицу в несколько домов, каких по пальцам посчитать можно, но дома. И Чонхо абсолютно уверен в слове «проклятая», потому что иначе объяснить случившееся просто невозможно. И сейчас это всё казалось сном. Будто и не было ничего. Воспоминания сохранились о каждом проведённом там дне, но так смазано и так далеко, будто в действительности этого всего не было.       — Мы не должны были, — повторил Чонхо. — Я, на самом деле, правда думал, что мы останемся там. Пока мы шли, я успел немного примириться с этой мыслью. Но знаешь, что мне ещё интересно?       — М-м? — Сан накрыл его кисти своими ладонями и слегка сжал. Тепло.       — Парни сказали, что нас не было всего несколько часов.       — Да.       — Сколько дней мы там провели?       — Не знаю. Не считал.       — Я тоже. Как это возможно?       — Мне всё это кажется нереальным, — тихо произнёс Сан. — Будто показалось.       — Нам обоим? — снова не сдержал смешок Чонхо.       — Да! — полушёпотом вскрикнул старший и оторвался от его груди, поворачиваясь и заглядывая в глаза. — Я имею в виду, что это похоже на то, будто мы чем-то надышались в этом лесу, чем-то галлюциногенным, и нам это всё привиделось.       — Двоим одно и то же? Смешно же.       — Ну, — притворно надул губы Сан, — я не знаю, что именно помнишь ты.       — О, я-то помню всё прекрасно. Это ты у нас по части забывать, — Чонхо провокационно прищурился и получил тычок в плечо. — Да ладно тебе, — тихо засмеялся и притянул Сана к себе в объятия.       — Будто я это специально, — обиженно пробурчал тот.       — Я знаю. Извини, — добродушно произнёс Чонхо, наклоняясь и целуя Сана в макушку. — Я, знаешь, что хотел тебе сказать? — начал он вкрадчиво, а Сан хмыкнул и снова поднялся с его груди и уселся напротив, выглядя при этом донельзя заинтересованным. — Я так благодарен тебе, — За всё, что с нами случилось. За все эмоции и чувства, что ты мне подарил в эти дни. Даже если там было что-то, что меня расстраивало, это не имеет никакого значения сейчас. Но больше всего я благодарен тебе за то, что ты выбрал меня, — Сан поднял брови в удивление, произнёс тихое «о». — Ты мог вернуться сюда один. Мог оставить меня. Но не стал. Ты остался со мной в том мире, где мы могли бы просто не продержаться долго. Понимаешь? — Чонхо говорил серьёзно, он немного волновался, произнося эти слова, но чувствовал потребность сказать их. А Сан с каждым сказанным словом начинал всё больше и больше улыбаться. — Ты выбрал меня, не смотря на все ожидающие тебя сложности. Я не знаю, насколько ты оценил риски, ты решил это слишком быстро, поэтому я не уверен, но я благодарен. Это так… — Чонхо замялся, не зная, какие слова будет сказать правильнее, чтобы в полной мере передать всё, что он чувствовал. — Это очень много для меня значит, хён.       Сан смотрел на него, и его переполнял восторг. Он действительно слишком быстро решил всё в тот момент. Так и есть. Но он ни на минуту не засомневался. И сейчас, когда всё это было позади, он сделал бы такой же выбор. Для него это очевидная вещь. Потому что в этом весь смысл. По крайней мере, Сан видел смысл только в этом. Разве Чонхо сам не говорил, что они должны… «А вообще-то не говорил», — подумал Сан. Ничего не говорил об этом. Только о том, что он должен вспомнить. Не было сказано ничего о том, что они должны остаться вместе. Но он решил именно так. Сан хотел оставаться рядом с Чонхо. В любом мире. В любых сложностях. Потому что рядом с ним он ощущал себя правильно. У него будет время подумать о том, как всё так получилось, о том, откуда все эти чувства в нём. Будет. Сейчас Сан чувствовал себя на своём месте рядом с Чонхо. А значит, это правильно. Значит, так и должно быть. В этом и есть смысл всего, что с ними случилось. Он уверен.       — Я бы выбрал тебя снова, — сказал уверенно, наклонился и поцеловал Чонхо. — Я бы остался. Не сомневайся в этом.       — Не буду, — улыбнулся и притянул Сана к себе для нового поцелуя.       Сан сел к нему на колени и обнял за плечи, углубляя поцелуй, на который Чонхо с удовольствием ответил. Сан отстранился от его губ и лёгкими касаниями опустился поцелуями к подбородку, оставил мимолётные касания по линии челюсти и вобрал в рот кожу под ней, слегка прикусывая.       — Хён, — тихо позвал Чонхо, отстраняясь. — Что ты собираешься делать?       На самом деле Сан и сам не отказался бы от подобного, ведь уже от таких незамысловатых действий внутри начинало теплеть, зарождая то чувство, от которого очень сложно отказаться.       — Как что? — спросил он и наклонился, целуя его шею. — Собираюсь подарить тебе немного любви, — поцеловал подбородок, — и очень хочу получить её от тебя, — вернулся к губам, оставляя на них быстрый поцелуй, и посмотрел прямо в глаза таким взглядом, в котором Чонхо безвозвратно тонул.       — Мы не одни, нас услышат, — Чонхо пытался вразумить Сана, но сам понимал, что это звучало не убедительно. Но убедительным он и не хотел быть. Что Чонхо точно хотел, так это поддаться провокации, поэтому с надеждой ждал, что Сан ответит что-то в противовес его словам, и тогда он больше не станет спорить, поддаваясь этому искушению в чистом виде.       — Мы будем тише. И аккуратнее, — ответил Сан, прищуриваясь.       И, радуясь этому ответу, Чонхо сам обхватил ладонями его лицо и притянул ближе к себе для поцелуя. Сан заёрзал, усаживаясь удобнее у него на коленях, и придвинулся так близко, насколько это возможно. Поцелуй спешный, мокрый. Осторожничать друг с другом и прощупывать границы не приходилось, потому что оба этого хотели.       От одного только ощущения чужого языка во рту Чонхо становилось жарко, и лёгкие волны возбуждения начали растекаться по телу. Он опустил руки на ягодицы Сана и вжал его в себя. Выдохнул, чувствуя, как тот двигает бёдрами, проезжаясь по его паху.       — Вот и проверим, — сказал Сан, немного отстраняясь, — насколько всё это было реальностью.       — О чём ты? — не понял его Чонхо.       — Тело должно помнить, — и снова толкнулся бёдрами, слишком довольно улыбаясь.       Чонхо на это сильнее прижал его к себе, фиксируя на одном месте, чтобы не ёрзал, и припал к его шее, целуя мягкую горячую кожу. Возбуждение росло слишком быстро, и Чонхо ни разу этому не удивлялся, потому что это Сан, его Сан, который прямо сейчас такой же разгорячённый и желающий его, тёрся об него, сводя этими действиями с ума.       В этот момент всё ощущалось будто ярче. Чонхо поднял руки выше, нырнул под пижамную футболку и провёл по спине, прижимая его к себе. Сан держался за его плечи, откидывая голову назад, и Чонхо с особым упоением целовал его шею, увлекаясь так, что с трудом остановил себя. Нужно постараться не оставить следов. Они не успели кому-то рассказать о том, что между ними происходит, и это был бы не самый хороший способ сделать это.       Сан сам снимает с себя футболку, подставляясь под поцелуи. Чонхо особое внимание уделяет его груди: вбирает в рот поочерёдно сначала один сосок, потом другой, облизывает, прикусывает кожу немного ниже. Сан звучно выдыхает и прижимается ближе, а Чонхо сжимает руками его талию от переполняемых чувств.       — Какой же ты невозможный, — сквозь зубы говорит он и опрокидывает старшего спиной на кровать, нависая сверху, а тот только довольно ухмыляется.       Сан только улыбается, потому что не может противостоять этой силе и желанию вести Чонхо. Он немного другое планировал, но сейчас не хотел что-то менять, не хотел перенимать инициативу на себя. Немного позже, а пока можно позволить ему вести. Такой Чонхо заводит не на шутку. Такой Чонхо заставляет сердце биться быстрее, разгоняя горячую кровь по венам.       Сан проводит рукой по волосам младшего, когда тот снова принимается целовать его грудь. Так мягко и нежно, что Сан растекается в удовольствии. Чонхо нежен с ним, и это дарит столько счастья, что Сан почти захлёбывается в своей любви к нему.       Поцелуи ощущаются ниже, пока Чонхо не останавливается, отвлекаясь на то, чтобы спустить с Сана пижамные штаны. Тот приподнимает таз, не дожидаясь просьбы, и, вместе с бельём, оставшаяся одежда отправляется куда-то на край кровати. Сан лежит обнажённый, возбуждённый, с тяжело вздымающейся грудью и поплывшим взглядом, а сверху нависает Чонхо. И взгляд его такой, будто он опьянён. Он смотрит так, что Сан одновременно хочет спрятаться и раскрыться ещё больше, являя себя в полной мере. То, как смотрит на него Чонхо, заставляет внутри что-то скручиваться, напрягая всё тело.       Стоит рукам Чонхо опуститься на его колени, Сан раздвигает ноги шире в приглашающем жесте. Тянется одной рукой, безмолвно прося приблизится. Чонхо наклоняется, и Сан кладёт ладонь на его щёку, проводя большим пальцем по скуле.       Поцеловав внутреннюю сторону ладони, Чонхо перехватывает его руку за запястье и отводит в сторону, тут же наклоняясь ниже и оставляя точно такой же поцелуй на одном колене. Сан хочет почувствовать его больше. Приподнимает таз, прося дать ему больше, а Чонхо нежно проводит ладонями по его бёдрам с внешней стороны, опускаясь поцелуями ниже по внутренней. Кожа мягкая и горячая, он немного прикусывает, и у Сана вырывается сдавленный выдох. Так хорошо, и так не хочется, чтобы эти ласки прекращались, но когда Чонхо оказывается совсем низко, и Сан ощущает его дыхание на своём возбуждении, он останавливает его. Изначально он планировал немного другое, и потому, как бы сильно ни хотелось ощутить губы и язык Чонхо ещё больше, он давит на его плечи, отстраняя от себя. Тот смотрит с вопросом во взгляде, а Сан поднимается и, подпихивая его к изголовью кровати, бросает короткое «разденься».       Чонхо выполнил просьбу, быстро снимая с себя всю одежду. Немного спешно, конечно, получается, никакой в этом романтики нет, но никому из них двоих нет до этого дела. Раздевшись, он сел к самой спинке кровати и облокотился на неё спиной. Сан, достав что-то из-под подушки, уселся к нему на колени и хитро прищурился.       — Мне пришлось полазить в твоих вещах, за что я прошу прощения, — сказал он и продемонстрировал в руках тюбик со смазкой.       А Чонхо не знал что на это ответить. Сказать «ясно» или «понял» кажется каким-то неуместным, а устраивать беседы о правильности его поступка не хотелось вот совсем, только бы настроение сбили.       Он только угукнул и обхватил Сана за поясницу, прижимая ближе к себе. Их возбуждённые члены прижались друг к другу, и от этого ощущения они оба выдохнули. Чонхо снова припал губами к телу Сана, осыпая поцелуями его шею и плечи, а тот тем временем открыл баночку и вылил гель себе на пальцы.       Когда старший завёл руку за спину и опустил к ягодицам, Чонхо прикусил губу, чтобы не выпустить рвущийся наружу стон. Он бы сейчас всё на свете отдал, чтобы посмотреть, как хён сам себя растягивает.       Сан держался одной рукой за плечо младшего, другой подготавливая себя. От взгляда Чонхо становилось неловко и немного стыдно, но он не прекращал. Этот пожирающий взгляд, полный обожания, стоил всех других чувств. От этого взгляда всё внутри сводило, растекаясь густой сладостью по телу.       Чонхо наклонился к нему и поцеловал грудь; одной рукой он придерживал Сана за талию, другую опустил на его член, обхватывая и одним только большим пальцем стимулируя головку. Сан тихо простонал и толкнулся бёдрами вперёд для большего контакта, но Чонхо слишком быстро убрал свою руку.       — Можно я? — спросил он и, сжав его ягодицу, опустил руку ещё немного ниже, обводя подушечками пальцев нежную кожу, натянутую вокруг пальцев Сана.       Тот убрал свою руку, позволяя сделать это Чонхо, который сразу погрузил внутрь два пальца. Чонхо удивился, когда совсем не почувствовал сопротивление мышц. Попробовал ввести ещё один, и это получилось так же легко.       — Хён, — сказал он и посмотрел удивлённо, а Сан смутился ещё больше, но старался не подать виду.       — Возможно, когда я был в ванной, я немного подготовился, — протянул он низким голосом и наклонился для поцелуя, чтобы тот ничего больше не сказал, смутив этим ещё больше.       Он действительно планировал это и готовился, но говорить сейчас об этом совсем не хотелось. Он чувствовал в себе пальцы младшего, и это совсем другие ощущения, не то же самое, как если бы это были его собственные.       — Ты хорошо себя растянул, хён, — сказал Чонхо, а Сан приподнялся, слезая с его пальцев, и снова взял в руки тюбик со смазкой.       Чонхо наблюдал за тем, как он выдавил себе на ладонь скользкую жидкость и, растерев её, обхватил его собственный член. Она немного прохладная, и Чонхо выдохнул и слегка дёрнулся от ярких ощущений.       — Я думал о тебе, — сказал Сан, распределяя смазку по его члену. — Как ты окажешься внутри меня. Как я хочу почувствовать тебя.       Мышцы живота напряглись от прилившего возбуждения от этих слов, а член дёрнулся в руке старшего. Такие вещи… Это слишком горячо и слишком возбуждало.       Сан привстал и придвинулся ещё немного ближе. Пользуясь моментом, Чонхо поцеловал его живот, от чего старший улыбнулся и потрепал его по волосам.       — Ты прекрасен, — сказал он, поднимая голову и заглядывая в глаза напротив.       Сан улыбнулся ещё шире на эти слова.       Он снова обхватил член Чонхо ладонью и опустился, направляя его в себя. Распирающее чувство странно отдалось по всему телу. Сан напрягся, но старался расслабиться. Он действительно хорошо себя растянул, а Чонхо не спешил, позволяя ему самому контролировать темп. Тем не менее, чувства всё ещё очень непривычные. Но вместе с тем, Сан старался дышать ровно, потому что дыхание то и дело сбивалось. Ощущать Чонхо внутри, знать, что это именно Чонхо — всё это распаляло возбуждение; оно текло по венам, выплёскиваясь наружу вместе со сдерживаемыми стонами.       Сан опустился полностью и прижался лбом к плечу Чонхо, пытаясь справится с ощущениями. Его тёплые руки медленно гладили по спине, успокаивая. Чонхо только ждал, не пытаясь что-то сделать. Через несколько мгновений Сан поднял голову. Он улыбнулся, обнял его за шею и поцеловал, вместе с этим начиная медленно подниматься и снова опускаться на его член.       Слишком медленно. Чонхо сжал руками талию старшего, сдерживая порыв толкнуться в него. Чувствовать, как Сан медленно двигался на нём, ощущать влажный жар и тесноту внутри и ничего не делать с этим почти сложно. Он огладил всё тело старшего, желая прикоснуться везде, где достанет.       Постепенно Сан ускорялся. Он опёрся одной рукой о грудь Чонхо и не отводил взгляда, наблюдая, как тот закрыл глаза и свёл брови к переносице, сильнее сжимая его талию. Это немного неудобно, и Сан отвлекся от приятных ощущений на то, как устают ноги. Тогда он обнял младшего за шею, укладываясь ему на грудь, и чуть приподнял таз, говоря тихое «давай».       Чонхо опустил руки на его бедра, жёстко фиксируя в одном положении, и начал двигаться. И эти ощущения в корне отличались от того, когда он делал это сам. Возбуждение с новой силой начало затапливать Сана, он уткнулся лицом в шею младшего, стараясь заглушить стоны. Им нельзя шуметь, нельзя выдать себя, хотя Сан отчаянно хотел показать, как ему хорошо с Чонхо. Насколько это приятно.       По телу мелкими спазмами проходило возбуждение, которое только усиливалось. Его становилось всё больше и терпеть становилось сложнее. Сан опустил одну руку на свой член, начиная быстро водить только по верхней части мелкими отрывистыми движениями, лишь иногда касаясь головки, чтобы не закончить это всё слишком быстро.       Он почувствовал укус на своём плече и услышал сдавленное мычание, которое отдалось щекотной вибрацией по коже в месте соприкосновения.       Чонхо тоже уже на пределе. Он сильнее толкнулся в Сана, радуясь, что от их движений кровать не ходит ходуном и не ударяется о стену. Объяснять потом, чем они занимались, очень не хотелось.       Когда он уже был готов кончить, он попытался приподнять бёдра Сана и выйти из него, но тот вцепился в него сильнее.       — Нет, — сказал он слишком задушено.       — Хён…       — Ты даже не представляешь, как невероятно приятно ощущается, когда ты кончаешь внутри меня, — сказал он, а у Чонхо сперало дыхание от этих слов и ещё больше приближало оргазм. — Когда твой член пульсирует внутри меня, выплёскивая горячую сперму, — продолжал Сан, в перерывах между брошенных фраз, посасывая кожу на соединении шеи и плеча. Он с удовольствием сделал бы так немного выше, но следов оставлять было нельзя.       Чонхо тихо простонал и ускорился. Сан чувствовал, как тот сильнее сжал его бёдра. Немного неприятные болезненные ощущения так ярко контрастировали и с удовольствием, затапливающим его изнутри, множащегося от каждого нового толчка и движения его руки на собственном члене.       Когда Чонхо остановился, вжимая его в себя и кончая внутрь, Сану этого хватило. Оргазм накрыл с головой, жар потёк по всему телу, смешиваясь с концентрированными спазмами внизу живота. Он накрыл головку члена ладонью, чтобы не испачкать их обоих, и, не сдержав стона, упал грудью на Чонхо, придавливая его собой.       Немного отдышавшись, Чонхо заговорил:       — Когда-нибудь я хотел бы это узнать.       Голос его был расслаблен, а глаза закрыты. Он мягко гладил его по спине и оставлял ленивые поцелуи на плече. Сан не хотел вставать с него. Это ощущение чужого члена внутри, постепенно опадающего, было странным, но приятным. Он обязательно подумает о своих пристрастиях попозже, потому что это всё ещё новое и незнакомое. Он и представить не мог, что вот такие вещи будут дарить ему удовольствие.       Хотя, Сан всё ещё думал, что дело в Чонхо.       — Нужно салфетки достать, — сказал он, но продолжил лежать на младшем.       — Тогда вставай, — Чонхо похлопал по ягодице.       С недовольным мычанием, Сан всё же поднялся, вставая на колени. Он чувствовал, как по его бёдрам потекла сперма Чонхо, и увидел, как тот смотрел на это. Так внимательно, что Сану снова захотелось спрятаться. Этот взгляд не был неприятным. Напротив, в глазах Чонхо плескался искренний восторг и обожание, с лёгкой примесью желания. От этого взгляда снова становилось жарко.       Насколько это возможно быстро и тихо они привели себя в порядок и снова улеглись в кровать. Но сон у обоих не шёл. Вроде и устали, и потрясений много было, и день был длинным, тем не менее, заснуть не получалось.       — Чонхо, — обратился тихо Сан, — помнишь, в тот вечер, когда мы заблудились, ты сказал, что должен уехать?       Сана действительно волновал этот вопрос. Это могло быть неправильным, возможно, даже немного нездоровым, но ему не хотелось, чтобы тот уехал. Понятно, что как в эти дни, они не будут жить в одном доме и делить быт, поскольку у каждого своя жизнь. Но если Чонхо совсем уедет, Сан даже не знал куда. В другой город? Страну? Надолго? Он вернётся? Или навсегда? Эти вопросы мучали, и Сан не знал, куда уже от них деться. Они лишком тревожили.       — Да, — протянул младший и вздохнул. За это время он успел забыть об этом, поскольку причина его уезда чудеснейшим образом была устранена. — Я хотел уехать. Мои родители переезжают заграницу. У отца там работа хорошая есть. Мама, естественно, с ним. Я тоже решил присоединиться.       — И как скоро ты должен уехать? — пряча тревогу в голосе, спросил Сан.       — Через несколько недель. В последний месяц я занимался документами по переводу в их универ, сейчас уже всё улажено, меня приняли, поэтому скоро, да. — говорил он, а самому аж неприятно. В груди давило так, что вдохнуть сложно. Он забыл об этом. В самом деле забыл. А сейчас это кажется каким-то неправильным.       — Почему ты захотел уехать?       — Причина, вообще-то, до смешного глупая, — хмыкнул Чонхо. — Из-за тебя, — Сан поднял голову и посмотрел непонимающе. — Ты помнишь, что я люблю тебя, да? — Чонхо виновато улыбнулся и потрепал его волосы. — И любил всегда. А помнишь ли ты мой вопрос насчёт Уёна? — Сан кивнул. — Так вот поэтому и хотел. В последнее время совсем невыносимо стало. Я думал, что привык, что могу с этим справляться, но, как оказалось, нет, — сказал Чонхо спокойно и улыбнулся, на самом деле немного смущаясь рассказывать такую правду. Это совершенно детская, как ему казалось, причина. — Подвернулся вариант уехать, и я подумал, что это должно быть то, что мне нужно. Я думал, что если не буду видеть тебя, мне будет спокойнее, — пожал он плечами.       Сан пытался придумать, что можно сказать, чтобы дать понять, что он очень этого не хотел, но не прозвучать слишком эгоистично. Чонхо не его собственность, и он не мог просить его о таких вещах, как остаться. Тем более, когда вопрос с зачислением уже решён. Так не делается.       — Чонхо, ты был готов остаться со мной в том мире, верно? — начал, вообще не уверенный в том, что скажет дальше. Младший согласно промычал. — В этом мире ты бы хотел также остаться со мной?       — Я понимаю, о чём ты, — Чонхо кивнул и закрыл глаза. Ситуация сложная, однозначно. Конечно, он хотел остаться с Саном. Кто бы в здравом уме отказался от исполненной мечты?       — Я не помню, говорил ли, и потому скажу сейчас. Я бы хотел… — Сан замялся. — Я не хочу, чтобы ты уезжал, — произнёс решительно, хмуря брови.       — Я понимаю, да. Я тоже не хочу, — Чонхо поражённо выдохнул не зная, как решить этот вопрос.       — Есть ли возможность остаться? — с надеждой спросил Сан, а взгляд такой просящий, что Чонхо не мог справится с нежностью, разливающейся в груди.       — Я не знаю. Не уверен.       Это не то, на чём Сан хотел бы закончить. Слишком быстро. Опять всё слишком быстро. Какое-то издевательство над ними. Только вот они пришли к тому, что обоим комфортно в обществе друг друга и расставаться совершенно не хотелось. Но одно за одним случались события, вынуждающие их находится далеко друг от друга. Разве кошка не говорила про то, что они судьбой связаны? Разве не говорила, что им нужно быть вместе и не расставаться? Так какого хрена из раза в раз происходит одно и то же?       Проскользнувшая мысль заставила Сана сначала приободриться, а потом засомневаться в адекватности своей идеи. Тем не менее он озвучил её.       — Что, если я поеду с тобой?       Чонхо посмотрел на него удивлённо. Он не знал, что на это сказать. Достаточно смелое решение. И слишком категоричное.       Сан видел замешательство во взгляде напротив и сдался.       — Я не хочу, чтобы ты уезжал, — сказал он тихо. — Это может быть глупо, необдуманно, и, может быть, этого не стоит делать. Но я чувствую, что не могу так просто смириться с тем, что ты покинешь меня, — Сан повысил голос. — Не тогда, когда я только-только обрёл тебя. Я не успел… Мне мало! Тебя. И я хочу так долго быть с тобой рядом, пока ты мне не надоешь. Пока я беситься не начну от одного твоего вида. Или ты. Пока я в печёнках у тебя сидеть не буду. До тех пор хочу быть рядом, — Сан застонал, ложась рядом на подушку, и посмотрел в потолок. — Это дурацкое чувство. Я знаю, — сказал тише, а Чонхо его не перебивал, внимательно слушая, что он ещё может сказать. — Отвратительное чувство. Наверное, не стоит поддаваться ему. Но я правда готов уехать вместе с тобой, лишь бы оставаться рядом.       Чонхо тихо рассмеялся. Он пододвинулся ближе к Сану и обнял его, укладываясь головой ему на грудь. Сердце билось очень быстро, а дыхание мелкое и частое. Сан действительно нервничал. Хоть он и сказал, что это не очень хорошее чувство, а идея и вовсе глупая, Чонхо не согласен с этим. Нет, потому что испытывал ровно то же. И так же хотел оставаться рядом до тех пор, пока они не начнут раздражать друг друга. Если это вообще случится.       — Ты можешь попробовать, если хочешь, — тихо сказал Чонхо, мягко поглаживая его живот.       — Найти университет, подать документы на перевод. Ещё квартиру и работу надо искать, потому что жить на что-то надо, — рассуждал Сан, перебирая пальцами волосы младшего. — Какие-то время мы всё равно поживём отдельно.       — Ничего страшного. Заодно и проверим, так ли нам действительно нужно быть рядом, или мы сможем находится вдали друг от друга без того, чтобы на стены лезть от тоски. К слову, квартиру искать не придётся, — немного бодрее сказал он.       — Почему?       — Ну, я же где-то буду жить. Приедешь ко мне, — Чонхо сказал это так уверенно, а потом забеспокоился. — Ты бы хотел? Вместе жить.       Сан тихо засмеялся.       — С удовольствием, — сказал он уже спокойнее. Поддержка Чонхо помогла в этом немного. Меньше всего хотелось услышать, что тот считает его дураком с такими идеями. И не хотелось, чтобы он испугался таким желаниям, потому что «я поеду за тобой хоть на край света» звучало немного по-маньячному. — Чонхо, — позвал Сан, и тот поднялся с его груди и вопросительно посмотрел. — Я вдруг подумал, что влюбился в тебя дважды. Первый раз в детстве. Или юности? Мы, вроде, не такими уж маленькими и были, — задумался он на мгновение, тут же прерывая поток непрошенных мыслей. — А потом я всё забыл. И потеряв все воспоминания, связанные с тобой, снова влюбился. Представляешь? — улыбнулся смущённо, потому что Чонхо так смотрел, что становилось немного неловко. — Может, правда судьба? — добавил он тише.       А Чонхо хмыкнул и, ничего не отвечая, приблизился к лицу Сана и поцеловал. Ему никогда не надоест целовать его губы. Такие мягкие и тёплые. Такие сладкие. И всегда отвечающие. Судьба это или что-то ещё, Чонхо, на самом деле, плевать. Можно как угодно назвать то, что с ними случилось, никакой разницы не будет. Важно лишь то, что сейчас он был счастлив. По-настоящему счастлив.       Они действительно могут надоесть друг другу. Это может случиться уже через пару месяцев или через несколько лет. А может и не случиться вовсе. Но думать об этом не хотелось совсем, потому что сейчас всё хорошо. И даже больше.