Октябрь

      Чонхо проснулся от того, что он не мог перевернуться. Он попытался перелечь на другой бок, но что-то будто удерживало его. Он испугался и резко открыл глаза. В комнате был полумрак, будто солнце только всходило. Увидев, что ему мешало, Чонхо успокоился. Это был Сан. Он лежал боком к нему совсем близко, прижимаясь всем телом. Одну ногу Сан закинул на его бёдра, его голова лежала на плече Чонхо, а рука была перекинута через его грудь.       Спросонья Чонхо не сразу вспомнил, что ночью они легли вместе. Сан тогда проверил все три кровати и пришёл к выводу, что пригоден для сна только один матрас. Он смотрел на спящего друга, испытывая прилив нежности и смущения. Спокойный и умиротворенный, Сан выглядел слишком мило, Чонхо хотелось обнять его, прижать ещё ближе и держать рядом с собой до самого конца. Не отпускать от себя. Но также со старшей школы им никогда не приходилось делить одну постель, Сан всегда выбирал Ёсана или Уёна, поэтому Чонхо совершенно отвык от этой его привычки обниматься во сне.       Это было неловко. Чонхо не знал, куда себя деть. Он попытался вытащить свою руку из-под друга, чувствуя, как ту уже начало покалывать, и она постепенно немела, но от небольшого движения Сан завозился и придвинулся ещё ближе, почти укладываясь к нему на грудь. Что ж, теперь Чонхо хотя бы способен размять затёкшую конечность. Перевернуться тем не менее он всё ещё не мог.       От Сана шло приятное тепло, которое почти обжигало. Или ему стало жарко от того, что сердце слишком разогналось от такой откровенной близости? Чонхо был уверен во втором варианте, смирившись с тем, что больше он уже не заснёт. А будить друга он точно не собирался, поэтому он просто лежал на спине под тяжестью веса Сана, глядя в серый потолок и наблюдая за движущимися тенями, медленно меркнувшими по мере того, как солнце поднималось над горизонтом.       В тишине комнаты Чонхо вдруг начал различать странный шум. Это было похоже на далёкое карканье ворон. Он так давно не просыпался в частном доме, что совсем забыл, как по осени птицы собирались в стаи и перекаркивались так громко, что в ушах стоял звон. В городе среди большого количества высоток их не было слышно.       Постепенно за окнами становилось светлее, а шум воронья громче. Намного громче. Чонхо приподнялся на локте, одной рукой прижимая к себе спящего Сана, чтобы не разбудить, и выглянул в окно, которое было напротив кровати. Много он увидеть не смог, но где-то над лесом в небе была чёрная тучка: предположительно, та самая стая гомонящих птиц.       Чонхо продолжал всматриваться в это чёрное облачко, не сразу замечая, что оно увеличивается, а звук становится громче. Когда он это понял, необъяснимый страх прошёл холодом по его телу, и даже тепло Сана не спасало от этого липкого чувства.       Ему казалось, что птицы летят прямо на него, будто не было вокруг стен, которые могли бы его защитить. Чонхо покосился на медвежонка, оставленного вчера вечером на тумбе возле кровати.       Сначала он отгонял от себя неприятные мысли, торгуясь с самим собой, мол, бояться нечего, осенью вороньё всегда слетается в одно место. Может, у кого-то из соседей во дворе растёт ореховое дерево, а сейчас самый сезон для урожая, но птицы неумолимо приближались к их дому, и Чонхо всё меньше мог найти причин не беспокоиться.       Когда вороны, а он теперь был абсолютно уверен, что это были вороны, полностью окружили их комнату, и одна птица с глухим стуком влетела в стену, Чонхо начал аккуратно трясти Сана, чтобы разбудить.       Это не было нормально. Птицы не должны вести себя так. Похожую картину он видел только в фильмах-катастрофах, в реальной же жизни — никогда.       — Сан, проснись, — он слегка похлопал Сана по спине, принимая сидячее положение и поднимая его за собой. Тот невнятно промычал, отказываясь просыпаться, и оплёл Чонхо руками, чтобы покрепче ухватиться. — Хён, да проснись же уже! — повысил голос, отрывая его от себя за плечи.       — Что случилось, Чонхо? — Сан сощурился и потёр руками глаза, усаживаясь на кровати самостоятельно.       — Посмотри в окна, — прошептал Чонхо встревоженно.       Сан рассеянно смотрел то в одно окно, то в другое. С осознанием происходящего его взгляд менялся с непонимающего на шокированный.       — Это что? — спросил он, и следом раздался второй удар по стене.       — Я не знаю.       Звук карканья раздавался так громко, будто птицы были в доме, их было так много, что они закрывали собой уличный свет, создавая в комнате полумрак. Удары по стенам с разных сторон комнаты раздавались всё чаще, и Чонхо начал уже паниковать, не понимая, что происходит. Сан тоже выглядел напуганным. Он вертелся по сторонам, оборачиваясь на каждый звук удара, и каждый раз вздрагивал.       — Надо проверить другие окна, — предложил Чонхо.       — Вместе пойдём? — поднял на него взгляд Сан.       — Ты хочешь вместе?       — Я не уверен, — ответил тихо.       — Тогда не надо. Сиди тут и следи за ними, а я сбегаю.       Сан кивнул, и Чонхо выбрался из-под одеяла. Только теперь он понял, как на самом деле было холодно в комнате. Как и во всём доме, скорее всего. Он вспомнил, что дров было мало, а вечером они не добавляли их в печку, и, похоже, они просто-напросто все прогорели. «Час от часу не легче», — подумал он, обуваясь и выходя из комнаты.       Быстро пробежав по всему дому, Чонхо увидел, что птицы полностью окружили их дом. Со всех сторон они каркали и врезались в стены, создавая много шума, от которого начинала гудеть голова. Спустившись на первый этаж, Чонхо проверил печь. Она действительно погасла. Её стоило бы затопить, но выходить на улицу, где сошедшие с ума птицы окружили дом, совсем не хотелось. Было попросту страшно. Что ж, им придётся помёрзнуть, пока всё это не закончится.       Когда Чонхо снова поднялся на второй этаж и уже подходил к их с Саном спальне, он услышал звон стекла, глухой удар и тихий вскрик парня. Торопясь, он распахнул дверь и застыл на пороге, бегло осматривая комнату.       Сан сидел на кровати, вжавшись спиной в изголовье и прижав к себе одеяло.       — Что случилось? — спросил он у парня, а тот кивнул на пол перед собой.       Чонхо увидел разбитое окно и осколки стекла на полу. Повезло, что разбили окно, находящееся дальше от кровати.       — Тебя не задело? — взволнованно спросил он, и в этот момент ещё одна птица разбила окно, находившееся за спиной Сана, и влетела в комнату       Осколки посыпались на Сана, и он пригнулся к постели. Чонхо с ужасом смотрел на это, беспокоясь о том, чтобы его не ранило.       Птица упала на пол и отлетела к стене рядом с ним.       — С тобой всё в порядке? — Чонхо оббежал кровать, останавившись рядом с Саном, и стряхнул с его спины осколки. На его шее Чонхо обнаружил маленькую царапину, но это ерунда.       — Пока порядок, — на выдохе произнес Сан и, цепляясь за Чонхо, слез с кровати. — Идём отсюда.       Ещё одна птица влетела в комнату и упала на кровать. Все три валялись, будто мёртвые. Сан шёл впереди, а Чонхо закрывал его собой, прижав ладони к его спине и слегка подталкивая вперёд.       Как только за ними закрылась дверь, они услышали, как в неё влетела очередная птица. Сан молча смотрел на Чонхо, и тот видел ужас в его глазах.       — Это что?       — Я не знаю. Они полностью окружили дом, надеюсь, больше ни одно окно они не разобьют. — Чонхо прижался к стене и сполз по ней, усаживаясь на пол.       — Полы грязные… — тихо проговорил Сан.       — Плевать, — устало ответил Чонхо.       Сан хмыкнул, и повторяет за Чонхо, уселся на пол с противоположной от двери стороны.       — Они просто начали влетать в стены, — заговорил Сан спустя несколько молчаливых минут. — Они в порядке?       — Ты переживаешь об их состоянии, что ли? — удивлённо. — О себе бы побеспокоился, одна их них могла спикировать прямо в тебя.       — Да нет, — предпринял попытку объясниться Сан. — Я про то, нормально ли это вообще? Никогда раньше такого не видел. Они явно не в себе.       — Думаю, да. Знаешь, во всяких библейских историях неадекватное поведение животных означало начало конца света, — Чонхо выразительно посмотрел на Сана, в его взгляде читался вопрос.       — Хочешь сказать, нас засунули в мир, где должен случиться апокалипсис? — недоверчиво уточнил Сан.       — Да кто ж их знает, — хмыкнул парень, — для начала хотелось бы узнать, кто мог нас сюда засунуть. Ты вообще помнишь момент, когда всё пошло не так?       — Ну… — задумался Сан, — дверь не открылась. И свет нигде не горел.       — А раньше?       Он снова задумался.       — Дорожка.       — Что дорожка? — не понял Чонхо.       — Я не знаю, заметил ли ты, но, когда мы пошли в лес, мы шли по тропинке. А вот возвращались уже не по ней.       — Мы вроде как заблудились тогда, нет?       — Ну да, — просто ответил Сан.       — У тебя нормально всё с этим? — спросил Чонхо, развернувшись лицом к другу и непонимающе глядя на него.       — В каком смысле? — Сан отзеркалил его действия.       — «Нас кто-то завёл в мир, где должен случиться апокалипсис», — повторил он слова парня, выжидательно сверля взглядом.       — С этим ненормально, — устало выдохнул, приваливаясь обратно спиной к стене. — Но я пока стараюсь не думать об этом.       — Почему?       — А ты? — задал Сан ему вопрос, который тот сам постоянно задавал в первый день. — Ты думал об этом?       — Возможно, немного.       — И что?       — Ничего.       — Вот именно! — вскрикнул Сан. — Ничего. Я ничего не знаю. Что случилось, почему оно случилось. Оно вот просто случилось. И вместо того, чтоб рефлексировать, я стараюсь как-то приноровиться к правилам в этом мире, — уже спокойнее говорил он, — например, эти птицы. Если для этого мира такое поведение животных нормально, то к такому стоит просто быть готовым.       — И что? — с усмешкой спросил Чонхо. — Так до конца дней и будем жить?       — Ну почему до конца дней? Во-первых, до конца чьих? Наших или этого мира? — с провокационной улыбкой спросил Сан. — Во-вторых, ну, я надеюсь, что как оно само всё началось, так само и закончится.       — Да ты оптимист, хён, — выдохнул Чонхо.       — Стараюсь им быть, — меланхолично ответил он. — Слышишь? — кивнул в сторону двери.       Чонхо прислушался.       — Нет. Ничего не слышу.       — Вот именно, — заулыбался Сан, на коленях подползая ближе к нему. — Как-то тихо стало, нет?       Чонхо снова прислушался. Действительно стало тихо. За болтовнёй он не обратил внимания, что звуки ударов и карканье ворон прекратились. Он молча поднялся с пола и, обойдя друга, пошёл по коридору, выходя к лестнице, откуда хорошо было видно окно в гостиной.       Снаружи светло, все птицы улетели. Поскольку звона стекла больше не было слышно, Чонхо понадеялся, что остальные окна остались целы.       Он быстро вернулся к комнате, у которой Сан так и остался сидеть на коленях перед дверью.       — Всё.       Парень вопросительно посмотрел на него.       — Птиц нет. Я за веником вниз, а ты иди в комнату, — не дожидаясь ответа, Чонхо ушёл обратно, спускаясь в бойлерную, где, он помнил, должен был быть веник.       Когда он вернулся, Сан уже собирал в кучу крупные осколки. Чонхо окинул взглядом комнату, оценивая масштаб причинённого ущерба, и тяжко вздохнул. Оба окна разбиты, спать в этой комнате они больше не смогут. Немного досадно было, Чонхо нравилась эта комната. Она угловая и два окна, находящиеся перпендикулярно друг другу, делали комнату визуально больше и светлее. Она была уютной.       Из разбитых окон подул холодный ветер, и Чонхо поёжился.       — Ты чего замер? — спросил Сан откуда-то сбоку, и Чонхо обернулся на голос. Картина, представшая перед глазами, вызывала невольный смех. Его друг сидел на полу с довольной улыбкой, а перед ним лежали три птицы, не подающие признаков жизни, выложенные треугольником.       — Хён, это что? — указал он веником на птиц.       Невинно хлопая глазами, Сан посмотрел вниз.       — Птички?       — Ты серьёзно? — цокнув, он поднял глаза к потолку. — Тебе сколько лет, хён? — усмехнулся. — Играешь с трупами животных. Как маленький, ей-богу.       — Так! — напустил грозный вид на себя Сан. — Не груби старшим! Что за молодёжь пошла нынче, — начал он ворчать.       Чонхо покачал головой из стороны в сторону, принимаясь сметать в одну кучу мелкие осколки. Закончив убирать с пола, он подошёл к кровати и уставился на неё.       — Чтоб этих птиц, — недовольно пробурчал он, — мне тут вообще-то нравилось, надо ж было всё испортить. Мне где теперь спать? — уставился он в разбитое окно, повысив голос.       Сан смотрел на возмущения друга и улыбался. Сам он в этом проблемы не видел, и такая реакция казалась ему забавной. И немного милой.       Он тихонько приподнялся с пола и бесшумно подошёл к Чонхо, обнимая со спины. Тот напрягся в его руках.       — Эй, дедушка, — шутя, обратился Сан.       — Ой, отстань.       Сан сильнее стиснул в объятиях Чонхо.       — Ты чего разворчался?       — Ничего.       — Я вижу. Расслабься немного, всё же хорошо сейчас.       Чонхо ничего больше не ответил. Сан продолжал обнимать его, и ему было так хорошо рядом с ним, что не хотелось отпускать. В комнате стало холодно, из разбитых окон потянуло холодом, а Чонхо был такой тёплый. Его так удобно обнимать, рядом с ним так комфортно и так хорошо. Жалко, остаться так не получится. Сан быстро чмокнул его в щёку и отошёл, слушая возмущения и пытаясь сдержать смех.