Стать богатым

Какой-то глупец сказал Луэллину, что счастье не в деньгах. В тот день, конечно, Луи воспринял его слова всерьёз, но только через пару лет посчитал собственного дядю полным идиотом. А всё почему? Родившись в небольшом городке и небогатой семье, Луи с самого детства знал, что деньги на дороге не валяются, что дядя, простой моряк по имени Дональд, зарабатывает их честным и муторным трудом. Луэллину всегда чего-то не хватало, но он никогда не говорил дяде о своих хотелках, ведь прекрасно понимал с юных лет, что Фонтлерой и так пашет за шестерых, чтобы племяннику было что есть. Но… неужели такая жизнь будет всегда? С раннего детства Луэллин фантазировал о другой жизни, воображал, как купается в горе золота и наслаждается богатством. Тогда бы Дак без труда смог перевести своего любимого дядюшку в городок побольше, например, в Дакбург, но жизнь куда суровее прекрасной сказке о светлом будущем. Когда Дональд серьёзно заболел, Луи, только-только закончив школу, стал батрачить на нескольких работах, забывая про сон и отдых. Луэллин считал это меньшим, что он мог бы сделать для любимого дяди. И так, полтора года подряд все сбережения уходили на лекарства, но это не спасло. Ни Луэллина, ни Дональда. Он умер во сне, а Лу в ту ночь работал, даже не подозревая, что его дядя больше никогда не откроет глаза. Эти события заставили выпасть Луэллина из реальности. Его счастье строилось на том, что Дональд всегда был рядом, был опорой и поддержкой. Если бы были деньги, то его счастье бы не умерло, а жило. А сейчас Луи остался один, в сотый раз проклиная собственную мать, что она бросила его, забив на брата и сына. Он не хотел сталкиваться с реальностью, поэтому после похорон не выходил из дома несколько месяцев, уволился с работы и экономил, питаясь лапшой быстрого приготовления. Ему было сложно выйти из своей спальни, потому что он знал, что Дон больше не спросит, как Луи себя чувствует, не предложит посмотреть телевизор, не расскажет о морских путешествиях и неведанных сокровищах. И эти воспоминания убивали, вот уже Луэллин второй месяц не заходил в комнату дяди, потому что знал, что не выдержит такого напряжения. Как обычно лёжа в кровати, смотря в потолок, он недовольно прошипел, когда телефон завибрировал. Сбрасывая звонок, он снова закрывает глаза, но настойчивый собеседник делает лишь хуже, названивая снова и снова: — Господи, Хьюберт, тебе чего? — со злобой произносит Дак. — Я тоже рад тебя слышать, мой единственный лучший друг в этом суровом и грёбаном мире. Я в город приехал, как насчёт того, чтобы встретиться? — Не хочу, — Лу закусывает нижнюю губу. В глубине души он понимает, что жаждет этой встречи, потому что соскучился. Хьюи всю жизнь был для Лу старшим братом, которого Дон считал собственным сыном. Совсем не чужой человек. Хьюи в целом был удивительным человеком. Будучи старше Луэллина всего на год, он уже работал в небезызвестной корпорации Дрейка Малларда и не хотел что-то менять. Хотя Луи знал, что Хью способен на большее. — Эй, ну ты чего хандришь? — сочувствующим голосом произнёс Хьюи. — Я к тебе приеду, ты не против? — Нет, — сказал Лу, даже сам не понимая свой ответ. — Тебе что-нибудь привезти? Луи небрежно глянул на свою комнату, оценивая, какая же реакция будет у чистоплотного Хью на этот бардак. Одежда валялась по всем углам, паутина висела на стене, листы бумаги были разбросаны на всём столе. На последнее он обратил своё внимание больше всего. Встав с кровати, он аккуратно сел за рабочее место, понимая, что давно этого не делал. Зажимая плечом мобильник, так и не отвечая Хьюберту на вопрос, Лу стал перебирать бумажки, но прочитать был не в силах: знал же, что это писал Дон специально для Луэллина. — Луи? — снова донёсся голос Хьюи. — Ничего. Ничего не надо. Больше они не сказали друг другу ни единого слова. Дональд — единственный человек, который внушал надежды в маленького Дака, говоря, что у него всё получится. Племянник рос в огромной и безграничной любви Фонтлероя, так что с самого детства был уверен в себе и бесился, когда кто-то сомневался в его способностях. Раз Дон сказал, значит точно сбудется, он же никогда не врёт. Но привычка недоговаривать всё же у него была. Глубоко вздохнув, Лу перевернул послание Дона, которое он читал лишь единожды, после похорон, однако из-за стресса почти ничего не запомнилось, ведь в голове крутилась лишь одна мысль: «Дональда нет в живых. Мой дядя умер». Привет, мой милый мальчик Луи. Не грусти, когда будешь это читать, хорошо? Мне очень бы хотелось, чтобы ты никогда не увидел этих слов, но раз читаешь, то знай, что я тебя очень сильно люблю. Мне повезло стать твоим дядей, я очень рад, что ты мой племянник. Всё время ты был особенным мальчиком, смышлёным и целеустремлённым. Мне бы очень хотелось, чтобы моя смерть не подкосила тебя, а сделала сильнее. Вспомни все свои планы на жизнь, Лу, ты хочешь отказаться от них из-за меня? Заметив, как пару капель упало на листок бумаги, Лу быстро отложил письмо в сторону, закрыв рот рукой. Смотря куда-то в сторону, он старался глубоко дышать, чтобы успокоиться, но всё было тщетно. Прикрывая глаза, он позволил себе впервые после похорон заплакать. Ему так хотелось продолжить читать, но ему было стыдно за то, что он такой жалкий. Всю свою жизнь Дональд Фонтлерой Дак стойко проходил все испытания, которые давала ему жизнь и, как думает Лу, он вряд ли плакал, когда остался один с маленьким ребёнком на руках. Дон тогда глубоко вздохнул и пошёл дальше, поэтому Лу решил последовать его примеру. Нет, не мог. Слова про грандиозные планы резали ему прямо по сердцу. Теперь его мечты переехать в Дакбург выглядели так глупо, Лу даже не мог представить, почему он хотел уехать за тысячи километров от самого близкого человека в этом мире? И сейчас, даже несмотря на то, что у него нет денег, он остался один, Луи всё равно тянуло туда, в Дакбург.

***

Луи не был активным ребёнком: не любил играть с одноклассниками, вместо этого предпочитая проводить переменки с пользой. Он либо готовился к урокам, либо много читал, стараясь не обращать внимание на то, как одноклассники бросали в него самолётики, пытаясь отвлечь от нудных учебников. Луэллин же никогда не поддавался глупым провокациям, считая своих ровесников невоспитанными. А Дональд всегда говорил, что невоспитанные дети — глупые. Они не понимают тебя, могут обидеть. Самое главное правило, которому научил его дядя — не отвечать злом на зло, а значит нужно перетерпеть. — Эй, Дак! — крикнул один из заводил. — Чего ты это читаешь? — он подошёл вплотную, смотря на обложку. — Хах, это что, детские сказки? — Это фэнтези! — Лу спрятал книгу под партой, боясь, что мальчик её испортит. — Давно сказки про принцесс — фэнтези? — усмехнулся мальчик. — Такие книжки читают только маленькие девочки. Эй, слышали? — он крикнул ещё громче, привлекая внимание всех одноклассников. — Наш чудак ещё и сказки читает! — Да даже если так, то что? — Лу со злость отодвигает парту, пытаясь противостоять школьному хулигану. — Я сам выбираю, что мне читать. Когда я вырасту, то стану самым умным и перееду жить в Дакбург! — Дакбург? Да скорее ты будешь своему дядюшке помогать корабль драить, он же у тебя больше ни на что не способен. Смех заполнил весь класс, девочки прятали за ладонями свои улыбки, когда парни, не скрывая и совсем не стесняясь, в открытую смеялись над Луэллинам, тыча пальцами. Не отвечать злом на зло… Не отвечать. В какой-то момент эмоции Луи вышли из-под контроля, и парень, без лишних раздумий, поднялся с места, отталкивая от себя одноклассника. Теперь между ними было небольшое, но всё же расстояние, которое с трудом превышало метра. Юный Дак с детства старался быть подальше от людей, быть в своей зоне комфорта. Если есть дядя Дональд и умный соседский мальчик Хьюберт, то зачем тратить время на идиотов, которые тебя не понимают? И тогда Луи незамедлительно получил сдачи. Мальчик со всей силы толкнул Лу так сильно, что изгой класса, споткнувшись, ударился спиной об парту, так и просидев пару минут на полу, слушая, как над ним смеются.

***

Письмо до конца он так и не прочитал, его прервал дверной звонок. Чертыхаясь и снова смотря на свой бардак, парень берёт первую попавшуюся толстовку, быстро натягивает её на себя, желая скрыть своё худощавое тело. Луэллин вылетает из своей спальни, пытаясь не смотреть на закрытую дверь, которая ведёт в комнату Дональда. Луи, кажется, за эти месяцы многое забыл. Он забыл, как выглядел Хьюберт. Увидев высокого блондина с зализанными волосами, в красной рубашке и с чёрным галстуком, Лу сглотнул, стараясь не сравнивать его с Хьюи, которого знал раньше. Маленького, неопрятного, любящего прыгать по лужам. — Ты как? — Хью оказался в доме слишком быстро, Лу даже пискнуть не успел. Как и Хьюберт не успел спросить ничего про внешний вид Луэллина. На вопрос юноша никак не ответил, он лишь пожал плечами, рукой приглашая гостя пройти. — Мы так давно не виделись. — Прошло всего-то пару месяцев, — Хью поморщился, наверное, вспомнил, что в последний раз они встречались на похоронах Дональда. — Но я всё равно очень рад тебя видеть. Луэллин не успел заметить, как Хьюи уже был в его комнате. Мысли Луи были где-то в другом мире, но гость заставил хозяина быстро вернуться в спальню. И смотреть на то самое письмо, лежащее на столе. Лу не мог не заметить, что Хьюберт тоже обратил на него внимание: — Ты же понимаешь, что я приехал сюда не для того, чтобы болтать. — А как же? — вскинул бровями Дак. — Я уж думал, ты расскажешь мне про Кейп-Сюзетт. Как тебе работается у Малларда? Хьюи не ответил, он стал долго пялился на Луэллина, и с каждой секундой его выражение лица менялось: сначала взгляд был хмурым, потом Хьюи смягчился, стал жалостливо смотреть на лучшего друга, а его глаза невольно заискрились. — Я волнуюсь за тебя. Ты не можешь всю жизнь оставаться здесь. Тебе стоит развеяться, — Лу запрокинул голову назад, недовольно прорычав. — Луи, я серьёзно! — недовольно продолжил он. — Я понимаю, как тебе тяжело, но жизнь продолжается, понимаешь? Тебе нужно двигаться дальше, ты же хотел… — Господи, да мало ли, что я хотел! — выкрикнул Дак, размахивая руками. — Я хотел, чтобы он был жив! — И ты делал всё возможное для этого, не сомневайся. Мы все хотели, чтобы он жил, — вздохнул Хью. Луи снова почувствовал себя тем самым школьником, которого гнобили за то, что он верил в сказки, а Лу назло всему миру продолжал стоять на своём. А сейчас всё наоборот — когда он перестал верить в чудеса, его пытались переубедить. — Я принёс тебе капкейков, — он протянул бумажный пакет, а Лу с опаской забрал его, благодарно кивая. — Если тебе что-то будет нужно… — Не нужно. Я же говорю, у меня всё хорошо. В тот день Хью думал, что никак не повлиял на депрессивного Луэллина, но парень в свою очередь хотел лишь одного: дочитать письмо до конца. Выпроводив гостя из дома — даже и часа не прошло — Лу вернулся в свою комнату, возвращаясь к чтению. Тебя всегда манил Дакбург, меня это очень умиляло. Ты уже с детства знал, чего хотел, а мне, как любящему и понимающему дяде, оставалось лишь тебя поддерживать. Всё это время я видел, как тебе хотелось вырваться от меня, мне жаль, что ты потерял много времени из-за моей болезни, что я усложнил тебе жизнь. Я благодарен тебе за то, что ты не оставил меня — это лучшая награда, я больше ни в чём не нуждался. Но, если я сейчас не рядом, тебе ничего не мешает уехать в Дакбург. Луи злился, сжимал руки в кулаках, проклиная этот город «возможностей». Злился на собственного дядю, что тот смел подумать, что он стал для него обузой и проблемой, он вообще не собирался отпускать руки во время болезни Дональда. Он ненавидел своего дядю. Но не Дональда. Ты, наверное, помнишь, что я рассказывал тебе про твоего дядю — Скруджа Макдака. Он сейчас живёт в Дакбурге, а в детстве ты просто грезил мечтами встретиться с ним, но я не знал, как объяснить тебе, что мы уже давным-давно потерялись и никак не контактируем. Я очень хотел, чтобы ты не злился на него. Мне страшно представить, что после моей смерти ты останешься один, поэтому я бы очень хотел, чтобы ты наладил отношения с Макдаком. Не ненавидь его, а пойми и прими таким, какой он есть. Потому что больше родственников у нас нет. Я люблю тебя, Твой дядя Дональд. Он больше не плакал, а кипел от ненависти. В последние годы он задавался вопросом, а где же тот самый единственный родственник, которого нужно любить и уважать лишь за его существование, но который никогда не помогал и не узнавал, как они живут? За что его любить, если Лу даже не знает, как он выглядит? Руки чесались, хотелось что-нибудь — или кого-нибудь — ударить, но под рукой оказался лишь ноутбук. Глубоко вздохнув, Луэллин в поисковой системе ищет билеты до Дакбурга, желая купить лишь билет в одну сторону.

***

Прошла неделя и Луэллин, кажется, стал возвращаться к жизни. Прибрался, привёл себя в порядок, впервые посмотрел на своё отражение в зеркале и ужаснулся, понимая, насколько же он себя угробил. Складывал коробки, когда Хью сидел у Дака на кровати, листая новости в смартфоне: — Я рад, что ты решился на переезд, — улыбнулся Хью, но, заметив опечаленное лицо лучшего друга, запереживал. — Эй, что такое? — Нет, всё нормально, — он взял коробку в руки, разглядывая со всех сторон. — Я тут посчитал и получилось, что мне хватит денег для достойной жизни в Дакбурге только при одном условии — если я продам этот дом. Наверное, Дон бы тоже этого хотел, но мысль, что мне больше незачем будет сюда возвращаться, меня убивает. — Ты бы убивался ещё больше, заходя в этот дом через несколько лет. Воспоминания о Дональде, в отличии от дома, нельзя продать — твой дядя навеки останется светлым человеком у тебя в памяти. — У тебя ведь тоже не будет поводов приезжать в Сан-Мишуно, да? — грустно улыбнулся Лу. — А ведь в детстве мы постоянно гуляли по улицам нашего маленького города, а сейчас… нас раскидало по мегаполисам. Ну, по крайней мере тебя. — И тебя тоже. У тебя всё получится. Как насчёт билетов в Дакбург? — Возникла проблема, — Лу наконец-то поставил коробку на пол. — Для перелёта нужна виза, не знаю, через сколько мне её одобрят. — Ты же мне говорил, что у тебя есть родственники в Дакбурге, — продолжил мысль Хью. — Кажется, что этот фактор влияет на то, чтобы визу оформили быстрее. — Да, но я в душе не чаю про этого родственничка. Думаешь мне на слово поверят, что мой дядя — Скрудж Макдак, известный предприниматель? — А ты хочешь с ним встретиться? — неожиданно спросил Хью. На памяти Лу этот вопрос ему никто никогда не задавал. — Нет, — соврал Лу. На самом деле он пока сам не решил, надо это ему или нет. Как только Луи запаковал свои вещи по коробкам, он лениво плюхнулся на кровать. Он не знал, зачем это делает, ведь в голове понимал, что всё может сто раз поменяться: денег может не хватить, в оформлении визы откажут, а работы в Дакбурге для него не найдётся. Но после прочтения письма Дональда захотелось верить, что чудеса бывают. Захотелось верить в сказки. Ведь переезд Лу в Дакбург была последней волей Дона и самой сокровенной мечтой Луэллина, а значит юноша сделает всё возможное, чтобы не разочаровать дядю. — Кстати, по поводу остаться в Сан-Мишуно, — прокряхтел Хью. — Я здесь ещё буду месяц, хотел бы отметить здесь свой день рождения. Луи кивнул, хоть и понимал в душе, что Хьюберт это делает лишь ради него. Ему хотелось поблагодарить лучшего друга за такой жест, но сил не хватало ни на что, поэтому он молча смотрел в потолок. — Какой же ты старый уже, — усмехнулся Дак. — Тебе сколько, двадцать пять? — Двадцать один! — оскорбился Хьюи, бросая в Луэллина подушкой. — Эй, я на год тебя старше. — А так и не скажешь, — снова улыбнулся Лу, но решил вернуться к теме, которая его тревожила. — Почему ты не отметишь день рождения в Кейп-Сюзетт? У тебя же там семья, друзья, коллеги. — А здесь у меня ты. Я каждый день рождения, начиная с семи лет, праздновал с тобой, я не хочу нарушать эту традицию. И да, мы с тобой будем не одни, — Лу лениво приподнялся на локтях, смотря на интригующего Хьюберта. — Мой знакомый обещал приехать, у него здесь мама живёт. Надеюсь, что ты не будешь против компании. Этот факт даже обрадовал Луэллина, но не из-за того, что он хотел познакомиться с новыми людьми — его коробило, что он становится обузой для лучшего друга. Дослушав Хьюберта до конца, Лу снова кивнул и замолчал, снова смотря на свой обклеенный звёздочками и корабликами потолок, вспоминая, как Дональд их клеил, когда ему было шесть.