Оковы

Набу не знал, когда именно его жизнь повернула не туда. Два с половиной года назад, когда он влюбился в Лейлу? Два года назад, когда она покинула клуб фей и отправилась восстанавливать свою планету, которая сильно пострадала из-за действий Валтора? Или же год назад, когда они поженились? Полгода назад, когда он впервые ей изменил? Набу предпочитал момент, когда он родился, потому что весь его жизненный путь так или иначе вёл к тому, что в итоге произошло. Что разрушило его изнутри и надломало. "Я заскочу сегодня". Неприметное сообщение. Даже если бы Лейле взбрело в голову проверить его мессенджер (хотя она бы это никогда не сделала), она бы не нашла там ничего подозрительного. Набу продолжал общаться с ребятами, которые закончили обучение в Красном Фонтане и разъехались кто куда. Скай был вечно занят и редко отвечал, Тимми непременно передавал всё самое интересное из того, что происходило за последнее время, Брендон с упоением рассказывал о том, как проходит их со Стеллой жизнь на Солярии, Гелия вбрасывал иногда какие-то странные факты, находясь чёрти-где и занимаясь чёрти-чем, но поддерживал связь регулярно. Ривен оставался в Магиксе. Довольно удачно, что бизнес отца Набу распространяется и туда, поэтому повод вырваться всегда есть: он помогает отцу с тех пор, как ему исполнилось пятнадцать. Так вышло, что Ривен стал единственным, кому Набу смог доверить свои проблемы. Более того, в какой-то степени помочь их решить. За безобидными тремя словами скрывались несколько жарких часов этим вечером. Набу корил себя первый месяц. Второй — пытался найти оправдания. И находил. В третий он разрывался из-за гложущих его противоречий. Сейчас он просто ждал вечера и старался ничем не выдать нервное возбуждение, которое является предзнаменованием возбуждения вполне физического. Лейла была, в первую очередь, королевой. Отец передал ей власть и удалился с супругой на покой, и Лейле пришлось потратить время на то, чтобы осознать, какая ответственность лежит на её плечах. В итоге, возможно, она немного переусердствовала в этом вопросе. Все её мысли сводились к благополучию Андроса, всё время и силы она тратила на него же. Это правильно. Так и должно быть. Вот только для мужа у неё оставалась лишь усталая злость. Набу не имел права вмешиваться в её деятельность, иначе, разумеется, он бы помогал. Но у Лейлы были свои обязанности, а у него крупный семейный бизнес, и статус короля-консорта не был помехой, но и не помогал в этом. Он терпел, успокаивал и утешал Лейлу, когда она срывалась на нём, но, увы, так не могло быть бесконечно. Чем сильнее он вкладывался, тем больше становился его собственный груз. Он согласен быть чьей-то отдушиной, но откуда ему брать силы на то, чтобы ей быть? Любовь постепенно стиралась, уступая место более умеренной привязанности. Лейлу есть за что уважать, за эти пару лет она проделала громадную работу для родной планеты, но в этом браке Набу чувствовал себя одновременно грушей для битья и жилеткой. Это стало невыносимо в какой-то момент. Когда Набу это понял, он разочаровался в самом себе. Разве он не должен был быть способен выдержать больше? Сохранить свои чувства? Но кому он, блять, задолжал в этой жизни? Он бы чувствовал себя ещё более паршиво, если бы ему не написал тогда Ривен. "Мы с Музой расстались. Кажется, всё же мы несовместимы". Набу бы посочувствовал, но на такое у него просто не осталось сил. Поэтому он предложил встретиться и выпить. В квартире Ривена царил более-менее прикрытый бардак, а сам он казался в той же степени уставшим, что и его друг. — Мне кажется, я всё это время бился головой в закрытые ворота. В итоге у меня расхерачена голова, а ворота всё ещё закрыты. Я долбоёб? — В той же степени, что и я. Коньяк был не лучшим выбором. — Разве у вас не всё идеально? — Было даже смешно смотреть, как Ривен скривился на последнем слове. — Идеально бывает в сказках. А у меня... У меня полный пиздец. Верёвка и мыло — это выход. — Я думал, у волшебников какие-то свои способы, — фыркнул внезапно спустя пару секунд Ривен. — А не наши, простых смертных. Набу рассмеялся впервые за долгое время. — Я ещё не узнавал, если честно. — И не надо, — на удивление серьёзно ответил Ривен. — Что случилось? Прошёл только час, но на них уже не было одежды. Поцелуй горчил алкоголем, но распалял сильнее, чем было с Лейлой. Хотя за последние два месяца это в принципе единственный поцелуй Набу. Но всё ещё факт: с Ривеном было горячее. Он чуть с ума не сошёл, когда действительно осознал своё открытие. И лишь потому, что оно пиздец как возбуждало. Раньше Набу даже не обращал внимание на то, что иногда бросал заинтересованные взгляды на парней. Он полный идиот, если только сейчас до него это дошло. В особенности — что Ривен становился объектом таких взглядов несколько раз. В Ривене мало нежности, но много страсти. Его взгляд всегда прямой и красноречивый — бери, я тоже хочу. Он кусается, и это заставляет Набу двигаться резче и грубее. Ривена это устраивает, ему так нравится больше. А Набу нравится он. Как и возможность выпустить пар. Ни одну секунду с той поры, как это случилось, Набу не думал, что это надо прекратить. Он думал лишь о том, когда устроить следующий раз. И в первое время он реально ненавидел себя за это. Возможно, секс с лучшим другом — это наркотик. Секс с тем, кто действительно тебя понимает. Секс с тем, кого одна мысль об этом не утомляет, а возбуждает. Один раз, всего один раз, когда Ривена пробило на ласку на грани интима и невинного касания, лёгкий поцелуй в шею, положил конец метаниям Набу. Он хорошо разбирался в людях в принципе, а по Ривену мог бы вообще написать докторскую работу. И этот простой жест дал понять, что имеют место чувства серьёзнее, чем можно себе представить. Положение Лейлы, как и самого Андроса, было несколько шатким. Требовались ещё годы на стабилизацию ситуации. Да и Набу казалось, что его просьба расторгнуть брак вызовет у жены лишь вздох раздражения: снова возня с бумагами. Но всё же он тоже повзрослел, тоже стал рациональнее и ответственнее. Даже если его статус ничего не значит, он всё ещё может привнести хаоса разводом в такое время. Ривен это понимал. Или же не надеялся ни на что изначально: он достаточно пессимистичен для этого. И всё же прояснить ситуацию Набу не осмеливался.

***

Ривен запутался с самого начала, когда в его жизни появился этот странный волшебник, прячущий всё за немного неловкой улыбкой, как будто он чувствует вину за то, что ему может быть хорошо. Другие товарищи по команде (одно название, право слово) заслужили его доверие за два с половиной года, а этому удалось за две с половиной недели. Достаточно открытый, чтобы было легко установить эмоциональную связь; достаточно закрытый, чтобы эту связь ценить. Хорошо, что клуб Винкс распался, а Специалисты выпустились из Красного Фонтана. У всех были свои проблемы после исчезновения Валтора, и одна из них — необходимость защитить свои миры от возможного вторжения. Работа на постоянной основе в системе безопасности Магикса вполне устраивала Ривена. Что не устраивало, так это то, как развивались его отношения с Музой. Как будто они оба не понимали, чего хотели друг от друга. Муза в принципе не знала, что ей нужно от отношений, а у Ривена мозги воспалялись каждый раз, когда в поле зрения появлялся Набу. Так что он становился менее терпеливым, чем мог бы (а он старался держать свой дрянной характер в узде). Скандал за скандалом, ссора за ссорой — они оба так устали от этого, что Муза решительно поставила на нём крест, а Ривен не возражал. И всё равно это было очень больно. Только зачем он написал об этом Набу, остаётся загадкой. Не то чтобы он желал кого-то посвящать в свои злоключения в принципе, но если его кто поймёт и не станет обвинять, то точно он. Ривен знал, как отреагируют остальные. Снова обвинят только его и скажут, что он просто испортил Музе несколько лет жизни: в поддержке этих ребят он не сомневался. Хотя, может, отчасти так и было, но и для него эти несколько лет были отвратительными, вот только на это им будет плевать. Набу из тех людей, которые подсознательно стараются создать впечатление, что в их жизни всё хорошо. Вот только его нервное истощение усугублялось, и со временем Ривен видел отчётливее: что-то не так. Ему действительно повезло получить в ответ откровение. — Раньше у меня не было ощущения, что дом больше не является домом. Даже когда я рос на острове в одиночестве, я всё равно находил что-то, благодаря чему знал, что это мой дом, который дарит чувство спокойствия и безопасности. Но... У Ривена не было дома в принципе до того, как он начал снимать себе квартиру после выпуска. Вначале он рос в приюте, и это адское местечко ты даже сдуру и спросонья не назвал бы домом. Всё, что там можно было почувствовать, — боль, гнев и унижение. Иногда — злорадство, когда уже ты заставляешь других это испытывать. Затем — общежитие Красного Фонтана, и то, как свободно тут шастают все ученики, напрягает. Ривену нравится иметь личное пространство, которое он может закрыть на замок как снаружи, так и изнутри. Не лезьте и не биты будете, так сказать. Впрочем, для лучшего друга его двери всегда открыты. Он не понимал почему. До этого вечера. Ривен смутно осознавал, что сделал всё только хуже, когда поцеловал Набу в первый раз. Ну, или так он подумал в тот момент. Подумал, что ему сейчас дадут по лицу (как минимум) и пошлют так надолго, что он всю жизнь будет оттуда возвращаться. Однако не послали. Пользоваться чужим состоянием нехорошо, но он и сам был не в адеквате. Он был разбит и пуст, но почему-то человек рядом (именно этот) позволял загораться чему-то в его душе. Какой-то искре, которая появилась давно и которую Ривен тщательно оберегал. Они не думая перешагнули грань. Ривен не думал ни о чём уже после того, как их встречи, далёкие от дружеских, прибрели постоянную основу. С Набу изначально было проще. У них были общие интересы, и это был единственный человек, чьё всезнайство и превосходство хоть в чём-нибудь, на самом деле довольно раздражающие в исполнении кого угодно другого, Ривен был готов терпеть. И даже тянуться следом. Потому что для него одного это было будто естественным — уметь и знать больше, чем другие. Это восхищало. Набу не говорил загадками, не шёл на конфликт из принципа или обид (он вообще умеет обижаться?). Из-за этого Ривен старался и сам не задавать лишних вопросов. Пока им хорошо, всё в порядке, так? "Ты знаешь, что отношения с женатыми людьми свидетельствуют о проблемах с самооценкой и боязни близких, действительно близких отношений?" "Что?" "Ты знаешь". Гелия оставался костью в горле. Он бесил ещё тогда, когда был молчаливой и наименее активной частью в команде, а сейчас, когда он вообще хуй знает где хуй знает зачем, но всё ещё продолжает раздавать непрошенные советы, бесит вдвойне. "Ты уверен, что это твоё собачье дело? Я думаю, нет. Иди нахуй". Хотя он бесячая и высокомерная сука, до шантажа он вряд ли опустится. И из мелочной обиды не растрындит то, о чём знает: Ривен уверен. Ну или так он пытается оправдать мимолётную вспышку гнева. Можно не совать свой длинный нос в дела взрослых людей, которые вполне в состоянии разобраться, блять, сами? "Просто подумай об этом". "Хотя ты прав, что дело не моё. В любом случае Набу действительно не сможет уйти от Лейлы ещё минимум пару лет, если, конечно, ему не станет вдруг наплевать на Андрос". "Королеве требуется поддержка его семьи". "Это если тебе интересно, хотя я подозреваю, что нет". Класс, лекция о политике — это то, о чём Ривен всю свою жизнь мечтал. Но он правда не думал о своём положении, потому что его это не напрягает. Он ничего не требует и точно знает, что Лейла вспоминает о том, что муж у неё вообще есть, когда он попадается ей на глаза, а происходит это очень редко. Он даже не ревнует. Пока что. "Одна здравая мысль за диалог". "Не злись". "И будьте осторожней".