***
Себ был не в восторге от того, что Льюис соизволит к нему приехать. Нет, конечно, он мог бы отказать ему, но почему-то не стал. Он никогда не умел в полном смысле этого слова отказывать Льюису в чем-либо, что касалось их обоих. Это казалось чем-то неправильным и диким, ведь Лу всегда был весь для него. Открытым для общения, встреч, чего-то большего. Вот и Себ решил быть таким же, словно бы… не было иного выхода. Вздохнув, тот принялся готовить для гостя гостевую постель, хотя не видел в этом смысла. Они всегда оказывались в одной постели рано или поздно…***
Спустя десять часов, показавшихся британцу вечностью, Льюис стоял перед домом Себа в тихом и неприметном районе Цюриха, при полном параде, с неизменной улыбкой на губах, которая казалась ему самому неестественной и фальшивой. Он приехал сюда, не чтобы просто увидеться, он приехал чтобы… Постучав в дверь Лу принялся ждать. Дверь открылась не сразу, но мужчина всё же был рад видеть хозяина дома. – Какого ху… а, это ты. – Себ уже был готов разразиться тирадой по поводу поздних гостей на его пороге, когда увидел Льюиса. Как всегда идеального, словно бы сошедшего с обложки одного из журналов, в которых он снимался. – Привет. Я могу зайти?.. – Льюис спрашивает приветливо и осторожно, боясь спугнуть самого себя, ведь ещё секунда и он начнет ругаться прямо с порога. Его самообладание явно трещало по швам. Себ ничего не говорит, лишь отходит на шаг назад, пропуская гостя в дом, и закрывает за ним дверь, перед этим внимательно осмотревшись по сторонам. Лишние глаза и уши были ему не нужны. Льюис оказывается на пороге давным-давно известного ему дома, но сейчас словно видел бы его впервые, и человека, который стоял перед ним, помятым и в целом неважно выглядящим. Может быть, завершение карьеры было не таким уж и ужасным вариантом?.. Ведь всё рано или поздно заканчивается... – Может быть чай, кофе?.. – Какого чёрта ты мне не сказал, что закончишь карьеру в конце этого сезона? – выпаливает Льюис, впервые смотря на него с неприкрытым раздражением во взгляде. Он чувствовал себя преданым, не нужным, просто пустым местом… – Я... Я думал, что скажу тебе об этом на предсезонных тестах, но ты узнал обо всём раньше. – Себ был не очень-то готов к такому повороту событий и поэтому чувствовал себя неловко и пристыженно. – Да, узнал. Из статьи в интернете. Какого хрена, Себ?! Разве я не заслуживал хотя бы сообщения от тебя, что ты закончишь карьеру?! Почему ты сказал об этом всем, кроме меня? Я удивлен, что Шарль не позвонил мне первым после того как узнал об этом, вы ведь до сих пор общаетесь! – Льюис постарался успокоиться, начав дышать глубоко и размеренно, так, как учила его Анджела, но и это не помогало. Боль, разочарование и тупая ярость, которая сидела внутри, теперь не давала ему покоя. Себ вздрогнул от громкого голоса Льюиса и внутренне сжался. Он очень давно не видел его таким злым и уязвленным. Он никогда бы не подумал, что такая простая вещь как завершение карьеры и выход на пенсию, могут вывести Льюиса Хэмилтона из себя. – Я… прости. Я не подумал. Надо было сказать тебе. – Себ примирительно поднял руки, не решаясь встречаться с ним взглядом. Льюис всё ещё кипел от негодования, но спокойный, пусть и грустный голос Себа быстро остудили его пыл. Британец выдохнул. – Ладно. Но больше так не делай. Никогда. Иначе я убью тебя, и спишу это на несчастный случай. – в конечном итоге говорит Лу ему, опуская голову. Его плечи поникли, и сам он словно бы сжался, став меньше в росте. Это всё подкосило его, и было видно, что ему было больно. Себ тоже это видел. Поэтому, чтобы как-то утешить, подошёл к нему на шаг и коснулся его плеча. – Пойдем. Я приготовил какое-то новое веганское блюдо, надеюсь оценишь. – Себ никогда не понимал жизненной позиции Льюиса в том, чтобы отказаться от мяса и других продуктов животного происхождения. Но никогда не высказывался об этом в претензии. У них были разные привычки и это было нормально. Лу дёрнул плечом и поднял голову. Его лицо разгладилось, а губы тронула едва заметная улыбка. Он всё ещё злился, но уже не так сильно. – Пойдем. Оценим твои кулинарные способности. – и пошел первым на кухню. Себ усмехнулся. Как легко было привести Льюиса в нормальное состояние. На самом деле – нихрена не легко… После ужина, они пошли наверх, и оказались в постели. Льюис не лез, они просто лежали, и разговаривали о планах на предстоящий сезон, и о планах Себа после него. – Знаешь, ты же можешь быть аналитиком, техником, даже консультантом в любой из команд где выступал… – Только не в Астон Мартин… – Ладно. Только не там. Ты можешь даже прийти к нам в Мерседес. Я могу поговорить с Тото. – Иногда меня пугает твоё влияние на Тото Вольффа и всю команду Мерседеса… – Себ хмыкает и поворачивает голову в сторону Льюиса. Его и правда это пугало и несколько раздражало, потому что с течением времени он понимал, что его авторитет и влияние ускользали от него сквозь пальцы. И он ничего не мог с этим поделать. Льюис замирает на мгновение, а потом начинает смеяться. Но смех этот искренний, громкий и почему-то счастливый, без горечи. Себ недоуменно наблюдает за тем как грудная клетка Хэмилтона трясется, а сам он накрывает свободной рукой лицо и продолжает смеяться. А отсмеявшись, вытирает глаза от слёз – настолько его повеселили слова Себа по этому поводу. – Я не виноват. Это просто… – Репутация. Я знаю, Льюис. – Себ вздыхает и замолкает. Они лежат, взяв друг друга за руки, как в старые-добрые времена, будучи практически ещё совсем детьми, не нюхавшими пороха. Каждый в своих мыслях. И тишина эта не была угнетающей, скорее правильной. Им стоило обо всем подумать. За течением собственных мыслей Феттель прикрыл глаза. – Себ? – М? – Что нам делать?.. – голос Льюиса, вопреки ожиданиям, звучал беспомощно. Себ сперва удивился, а потом понял, что это было нормально – быть иногда беспомощным. Всё, что окружало его в этой жизни, стало стремительно рушиться. И он не знал как с этим справиться. И Себ прекрасно его понимал, потому что в данный момент жизни тоже был беспомощным. – Как бы там ни было, мы разберемся со всем этим, – отвечает немец не открывая глаз. Конфликтовать, снова выяснять отношения, когда и так всё было понятно – не хотелось от слова совсем, но, как бы там ни было – они смогут построить на старом пепелище своих отношений что-то новое, без привязки к карьере… по крайней мере, Себ в это верил. – Хорошо. Я тебе верю… – тихо произносит Лу и выдыхает. А затем тянется к нему и целует в щетинистую щёку. Первым порывом было отпихнуть его от себя, потому что он не ожидал подобного, но потом сдался, и притянул его к себе, обнимая. Он сдавался каждый раз когда Льюис оказывал ему знаки внимания, тянулся к нему, набивался в друзья, а в какой-то момент Льюис Хэмилтон оказался неотъемлемой частью его жизни. По крайней мере в гонках точно. И не заметив, что почти каждую неделю они проводили в постелях друг друга, превращаясь в некоторое подобие «друзей с преимуществами», которых «ничего» (на самом деле всё) связывало в одно. Льюис обнимает его в ответ, укладываясь на него, улыбаясь своей удаче ему в шею. Его ладони укладываются на лопатки, затянутые в белую ткань футболки, и Лу выдыхает. Ему этого не хватало. Вот такой близости и надежды на то, что у них есть шанс исправить ошибки прошлого… Себ лишь улыбнулся и снова прикрыл глаза. Кажется всё было не так плохо как он себе надумал. Их дороги расходятся, а судьбы сплетаются…