Во всём виновата Лисичкина

Во всём виновата Лисичкина. С этой мыслью Антон засыпает и просыпается. Кто бы мог подумать, что у позитивного доброго парня, пусть местами троечника и балбеса, появится свой собственный личный враг? Насколько переполняет гнев душу при одном только виде маленькой стервы. Никакой поверженностью не пахнет, - в школе Лисичкина появляется с аккуратными локонами и выглядит мило и так сладко, будто только что сошла с экрана аниме. Но глаза полны дерзости, и в принципе, прикидывает Шаст, наблюдая украдкой за Лолитой, неотесанного Гудкова можно понять. Такую хочется взять и обидеть. Арсений по-прежнему учтив и добр с Лисичкиной. Как и по-прежнему он смотрит спокойно на Антона, и даже пытается заговорить с ним на перемене, но Антона настолько переполняет ярость, что разговор не клеится никаким образом. Как дальше строить с ним какое-то общение? Как реагировать на то его желание помочь Лисичке, напялив на себя эротический костюм? Ясно только одно: если бы не она, всё было бы нормально. Будь она проклята. После уроков Антон видит, как эта парочка воркует, и Попов помогает Ленке одеться. Антон не может не смотреть. Это похоже на мазохизм. Только от этого Шасту не очень-то приятно. Он собирает свой рюкзак, и видит, как Лисичкина вдруг целует Арсения в щёку, и вслед за поцелуем легонько бьет по щеке. Для Антона это выглядит как пощечина, а не невинный шлепок, это унизительно и мерзко, внутри тут же закипает вулканическая смесь из ревности, обиды и злости. Арсений терпит щипки, укусы, тупые шутки над собой и покорным щенком плетется за маленькой одноклассницей в красном пальто через всю школу, выходя на заснеженный двор. - Антон, - вечером к Антону в комнату стучится мама. – Зайчик, ты плохо поел. Всё осталось на тарелке. Парень сворачивает страницу клуба «Нина в Малине» во Вконтакте и киви-платеж на этот ебучий концерт. Он всё-таки купил билет. Он не может не посмотреть на Арсения из зала. Он просто слабак. - Что делаешь? – тем временем интересуется мама. - Да хотел поиграть, - почти не врёт Антон, нажимая на первый попавшийся ярлык с игрой. На экране медленно грузится заставка Ведьмака. - Антош, тебя же беспокоит что-то, я это вижу, - руки матери ласково ложатся на плечи парня. – Может, поделишься? Антон решается осторожно завуалировать ситуацию, и интересуется ради какого-то академического интереса, уверенный, что взрослому такую проблему не осилить: - Помнишь, я говорил, что моему другу нравится одна девочка, и мы старались, чтоб она обратила на него внимание? - Конечно. - Ты сказала, что для лучшего друга ты сделала бы всё, чтобы помочь. - Верно. И что же? - Эта девчонка… - Антон говорит очень медленно, пытаясь, свести информацию к минимуму. – Она только издевается. То есть, она пользуется всем, что он дает ей, а потом мучит, обижает и унижает при всех, а он терпит-терпит-терпит и потом… - Антон, - мягко перебивает мама. – Но тогда дело не в девочке. - Да как это? Уже полгода она издевается над Поповым! – удивленно таращится на мать Антон, и мама нежно касается ладонью его щеки, успокоенная, по её мнению, тем, что в это вляпался не её сын. - Может быть, проблема в мальчике? Антон смотрит на мать словно впервые: нормальная такая заявочка. Неужели виновата жертва? - Она буллит его, потом снова дружит; затем снова динамит, потом пишет сообщения, как ни в чем не бывало! И он ведется, как лох!! Бежит за ней как тупая псина! - Солнышко, поощрение, чередующееся с наказанием - опасный наркотик, ну и хороший ход для тех, кто не умеет дружить. Терпеть такое унижение ради вознаграждения за чье-то внимание – бич многих подростков. Антон сначала не понимает, (а потом как понимает!), вдруг вспомнив недавнюю гневную речь Сергея Николаевича – отца Арсения. Это что же получается?... Арсений что, блять, в Лисичкиной увидел свою мать? Он что, действительно считает, что любовь достается вот так – больно и унизительно? Или в обмен на что-то? - Но я могу ошибаться, милый, - встревожено говорит мама. – Тебе вот прямо настолько его жалко, что даже не хочется поесть, да? Антон, пораженный своим открытием, еще полминуты хлопает глазищами. - Да, - наконец выдыхает он. – Наверное. - Всё приходит с опытом, милый. А Арсений твой с этим справится, не волнуйся. Порой влюбленность ослепляет нас, лишая всякого здравого смысла. - Но ведь эта девчонка самая настоящая стерва, мама! - Котёнок. Девочке, по-хорошему, тоже нужно помочь. Почему она стала такой? Кто же её так обидел? Другой вопрос – кто тебе дороже, чтобы спасать первым. - Я больше не собираюсь никого спасать, - с досадой отшвыривает наушники Антон. - Верно, справятся сами. Только не переживай так. И давай-ка выброшу мусор, - мама сгребает со стола осыпавшиеся лепестки цветка из кружки. – Эта твоя роза уже давно превратилась в пыль. Как только мама покидает комнату, Антон восстанавливает свёрнутые страницы. «Оплата билета произведена успешно» Четвёртый ряд, 26 место. Начало в субботу, в семь вечера. Еще нужно найти какой-то тематический аксессуар, потому что по правилам дресс-кода гость должен надеть на себя что-то анимешное. Но что, и где Антон это возьмёт, не ясно, потому что эта сходка уже через пару дней, а у Антона нет даже никаких идей, во что нарядиться. Шастун решает, что в самый последний момент всё-таки раздумает. Он долго чистит зубы, долго стоит под горячим душем, сосредоточенно взвешивая, идти или не идти. Антон не хочет видеть Арсения таким: в латексном костюмчике из ремешков и на поводке у мерзкой Лолиты. Нет, Антон, не пизди. Он смотрит на свое отражение в зеркале. Хочется или не хочется, это второстепенное. Больше всего Антону страшно. Тревога и страх за Попова противным комком гложет изнутри, ведь там, в клубе, может произойти всё, что угодно. А Арсений ведь такой доверчивый, добрый, наивный… Обижать его – одно удовольствие, Лисичкиной это отлично известно. Антон вытирает лицо полотенцем и снова ведет переговоры с собственной совестью. Зеленые глаза в отражении подтверждают это: Лена ему неинтересна, неприятна, и, в принципе, не нужна. Её беды с башкой – это её беды с башкой. Пусть разбирается с собой сама, но без Попова. Во втором часу ночи Антон, наконец, находит на Авито то, что нужно. И уже засыпая, мысленно шлёт Лисичкину на хуй. Он не отдаст просто так ей Арсения. Первый урок – английский, самостоятельная. Антон страшно хочет спать, его периодически толкает в бок Димка Позов, который недавно пересел к нему. - Антон, ты слышал? – шепчет Поз, глядя на доску, чтобы не палиться с разговорами на уроке. – Гудка-то побили вчера. Сломали руку. - В смысле? – почти подскакивает Антон, от неожиданности съехав подбородком с руки и клацнув зубами. - Четвертая парта! – окрикивает англичанка. Поз затыкается и прилежно пишет слова с транскрипцией и переводом, а Антон всё никак не может приступить к своему варианту. В голове какая-то каша из Арсения, Лисичкиной, сходки анимешников, покупки на Авито, ради которой нужно пидорить на конец Ростова, а теперь еще и Гудка, которого, оказывается, где-то оформили. Неужели карма в действии? Тогда кто следующий? Под тяжелым взглядом учителя Антон вымученно пишет проклятую работу, но дойдя до седьмого слова в столбике, впадает в ступор и косит глаз на Димку, который уже почти всё сделал. - Дим, - страшным шепотом зовёт Шастун. – Чё такое «Down»? Поз ухмыляется и легонько шлепает линейкой Антона по лбу: - Это ты. Их слышит весь класс, и по кабинету прокатывается волна смешков, и англичанка встаёт, грозно складывая руки на груди. - Шастун и Позов, сдавайте работы и вон из класса. - Ну, Галина Ильинична, - канючит Шастун. – Ну, пожалуйста. Дайте дописать… Поз торопливо пишет на ладони будто бы подсказку, и Антон усиленно разглядывает ответ на руке друга, чтоб успеть написать в надежде хотя бы на тройку. Кривая надпись на линии жизни гласит «Ты лох». Их на пару вышвыривают из класса. - Бля, ну Галина и овчарка, - сокрушенно комментирует Поз, спускаясь по лестнице вниз к вестибюлю. – Ни вздохнуть, ни пёрнуть. У физички я вообще вчера на уроке музыку слушал, и ниче. - Ты сказал, что Гудка подрезали, - напоминает Антон, ежась от коридорного сквозняка. - Вчера кто-то его выловил в центре. Попросили пояснить за группу в телеге, куда Сашенька вроде заливает видосы, на которых травит челиков. Антон понимает, что это за группа. Видео с Лисичкиной набрало там больше десяти тысяч просмотров. - Ну, и сам понимаешь, Гудок – малолетка и кент Огрызка, он в нашей школе никого не боится. Но неделю назад он вроде как какого-то пацана защемил в туалете кинотеатра – видео там жуть, топят в унитазе, ссут на голову, ну короче, по жести. А пацан этот оказался сыном какого-то … - Позов, - окрикивает их за спиной мужской голос. Парни оборачиваются. Петр Леонидович спускается за ними с огромной стопкой тетрадей наперевес. - Здрасьте, - тушуется Димка. - Вас что, с урока выгнали? – хмуро интересуется их классный. – Ходите тут, зубоскалите. - А мы и так всё знаем, зачем нам урок, - выдаёт Димка и тут же получает в руки весь учительский груз. - За мной, донесёте на первый этаж, потом валите в столовую, не болтайтесь по школе. - Пётр Леонидович, - осторожно спрашивает Антон. – Так что с Гудковым? - В больницу поступил со сломанными руками, - тихо отвечает мужчина. – Но тишина, ясно? Меньше трепитесь. - Но кто это мог сделать? – не унимается Антон. – Огрызок же неприкосновенен, нет? - Антон, - Пётр Леонидович останавливается и пристально смотрит на ребят. – На каждую хитрую жопу найдётся свой хитрый винт. А Санечка этот самый винт искал последнюю пару лет невероятно усиленно. И, как видите, нашёл. Но я вам ничего не говорил. Так непедагогично я не выражаюсь. - Ангелина Ивановна, наверное, в шоке, - вздыхает Шастун. В последнее время в связи с участившимися встречами и очными ставками среди школьников эта завуч ему уже стала почти как родная. - Конечно, - с плохо скрываемым сарказмом соглашается Пётр Леонидович. – Конечно! Остаток урока Шастун сидит в столовке и травит мемы Позову. От скуки они перелопатили все паблики в ВК, и Антон укладывается на длинную лавку в полный рост, умещая ноги в положение перевернутой «четверки». - Антон, ну ты чё, на пляже? - хмыкает Димка и берет Шастуна за голову, подтягивая её к себе на бедро, как на подушку. – Ути, мой малыш, ну ладно, так и быть, поспи. Он шутливо поглаживает Шастуна по свернувшимся в колечки волосам на лбу. - Ай, спасибо, сладкий, - кривляется Антон. – Главное, чтоб нас не сняли на видео с гнусным шепотом: «уу, геюги, английский прогуливают». От смеха Димка разбрызгивает чай, едва поднеся его ко рту. Он так классно смеётся, что Антон с долей сожаления, думает на миг, ну почему не может чувствовать, например, к Димке таких странных чувств, как к Попову? У Поза красивая улыбка, хороший легкий характер, отличное чувство юмора… А тянет неведомым образом только к Арсению, словно в нём всё предназначение Антона – без конца и края спасать, защищать, мучиться, вместо того, чтоб спокойно себе существовать и возможно любить кого-то, но на абсолютном лайте. Кто еще из них любит боль, горько про себя усмехается Шастун. Валяющийся на груди телефон вибрирует сообщением из Вацапа. «Ты где?» Хээ? Антон теряется и вылупляет глаза на Поза, который спокойно пьёт свой чай из граненого стакана. - Че там? – откликается на этот взгляд Поз. – МЧС сообщает, что ты всё-таки пидор? - Типа того… Арсений по ходу меня потерял, - удивленно отвечает Шаст, и Димка в прикол выхватывает телефон и сразу открывает камеру. Шастун шутливо закрывает лицо ладонью, и в кадре получается картинка смеющегося Антона с ладонью на зажмуренных глазах, и хоть страшно засвечен верхний правый угол, а в левом палец Димки, но все равно чётко видно, что Антон лежит на чьих-то коленях. - Ты как проститутка при облаве, - ухмыляется Позов и отправляет фотку в ответ Арсу с припиской: «В пизде!» - Поз, да ты чё?! – охуевает Антон, но Димка удерживает его на месте. - Да хватит дёргаться, дай мне допить этот ебучий чай, - беззлобно бубнит он. – Ну, реально, кипяток, в каком адском котле его готовят, сука! - Ну, на хрена ты Арсу такое шлёшь? Но Антону внезапно интересно увидеть реакцию. Она тоже следует довольно странная. «Это ты с Позовым?» Вот зачем он это пишет? Какое сейчас имеет значение, с кем сейчас Антон? - Я думал, Арсу уже ничего не интересно, - укладывается локтями на стол Димка и наблюдает, как над стаканом тонкими клубами вьется пар. Нет, определенно, этот чай из самой преисподней. - Почему это? - А то ты не знаешь. Антон, правда, чего-то не знает, потому что на фоне этой беготни с Поповым, он как-то даже выпал из местных сплетен и не знает, чем дышит его собственный класс. - Ну, во-первых, Арсений – официально признанный каблук Лолиты Лисичкиной, и не надо прикидываться дурачком, Антошка, ты прекрасно знаешь, что он и шагу ступить не может без её разрешения. Поэтому я и удивился, что Попов способен проявлять интерес к кому-то ещё. Но будь спокоен, скоро его и тут за яйца схватят. Все бабы так делают. - Так, - Антон встаёт из-за стола. – Не хочу это обсуждать. - Ну дык хули… - буднично пожимает плечами Димка, снова прикладываясь к чаю. - Арс не имеет зависимости от Лисичкиной! – в пол оборота бросает Антон. - Да че ты орёшь, Шаст, нормально же сидели?! – непонимающе смотрит на него Поз, и вдруг его лицо озаряет невероятная догадка. – Бля, братан, неужели ты тоже влюбился в… Он на полуслове драматично закрывает рот ладонью. Антон чувствует, как жар приливает к щекам, и слепая неуравновешенная злость вкупе с маленьким липким страхом быть вот так раскрытым сковывает изнутри всё тело. Неужели это так очевидно?... - Ты влюбился в Лисичкину, брата-а-ан, - тянет Димка, охреневая. – Ты ревнуешь её к Арсению, да?! Поэтому вы и перестали тусоваться вместе! Всё, пизда вашей дружбе, а я говорил, все проблемы - из-за баб! Антон на секунду облегченно вздыхает и направляется на выход. Ещё неизвестно, что хуже: прослыть Ленкиным подкаблучником или геем. - Шаст, Лисичкина до добра не доведёт! – Поз с сарказмом кричит ему вслед, копируя голос какого-нибудь деда-маразматика, катящегося в инвалидной коляске по коридору психоневрологического диспансера. – Ты вступаешь на охуенно скользкую дорожку! Попомни мои слова, солнышко! После уроков Антон остаётся в школе, переписывая у Серёги практическую по биологии. Они вдвоем сидят прямо в холле, Антон в три погибели согнулся на лавке и пытается разобрать каракули друга, потому что биология завтра первым уроком, он тупо не успеет. Да и не охота разбираться с этими решетками Пеннета. В пизду их. Шастун ужасно зол. - Антон, привет, - слышит осторожное Шаст и поднимает глаза. Это некстати подошёл уже тепло одетый Арс. Его взгляд снова какой-то виноватый и грустный, и Антон немного теряется, опуская глаза. - Здоровались. - Я мог бы тоже дать тебе списать, - говорит Арс и оглядывается на Серегу, который уже болтает с семиклассницами у расписания. – У меня ведь и почерк понятнее. - Угу. Арсений усаживается рядом и достаёт из сумки тетрадь. - Вот, возьми. - Благодарствую, - хамит Антон. – Но обойдусь. - Антон, я не хочу, чтоб мы совсем перестали общаться, как в прошлый раз в октябре, - с болью в голосе говорит Арсений. – Я последний раз сделаю для Лены это … одолжение, и всё. - И что «всё»? – откладывает ручку Шастун, и его начинает легонько потряхивать. – И станешь посмешищем для всего города? - Не стану. - Арсений! – слышат они требовательный писк и оборачиваются. У Антона сразу разгорается гневное пламя внутри. Опять она. Да как же она заебала! Лисичкина с недовольным личиком застёгивает пальтишко и выжидающе смотрит. Арсений снова устремляет просящий взгляд на Антона. - Поз не заменит меня, - говорит он еле слышно. – Ты не можешь меня заменить. - Что? – вскидывает брови Антон. Попов не перестаёт удивлять, надо же. - Арсений! – снова бьет по мозгам голосок Лолиты, и Антон швыряет в неё ручкой, но не достаёт – ручка ломается от удара об пол. Девочка невесомо покачивается на пятках среди холла и кажется безмолвным жутким призраком. - Мне пора, - обреченно выдаёт Арс и сглатывает, готовясь к очередному всплеску эмоций, и ожидаемо получает его в то же мгновение. - Как же, блять, меня от тебя тошнит, - Антон встаёт с лавки в полный рост и склоняется лбом ко лбу Попова. – Какой же ты жалкий. Взгляд Арсения гаснет. Он словно вбирает в себя весь этот поток слов, снова и снова, снова и снова, терпеливо закрывая крышечкой каждый контейнер, наполненный собственной болью. Но Антону всё равно. Его личный контейнер с надписью «Арсений» уже переполнен. - Ты не понимаешь, не видишь, Арс, не вдупляешь, кто такая эта твоя принцесса! Ты никогда не будешь с ней встречаться! Прислуживать – да, но она тебя не полюбит, она в принципе никого не любит, кроме себя, у меня уже язык отваливается говорить тебе об этом! Ты просто конченый, и я больше не собираюсь тратить время на тебя и искать возможности, как понравиться этой идиотке! Уже полшколы ржёт над тобой! И ты всё равно послушно позоришься! ТИХО! Он выдыхает, делая паузу, сразу прерывая попытку Арсения что–то ответить. - Пошёл. Ты. На хуй! – заключает Антон. – Не хочу даже знать тебя. - Чё началось-то? – осторожно вклинивается Матвиенко, пытаясь понять, чего так расшипелся Антон, и почему Арсений не сводит с него своих немигающих глаз. Лисичкина, наконец, подходит к ним и тянет за рукав Арсения, молча увлекая за собой. Антон не хочет смотреть на это, но он упрямо заставляет себя не отводить глаз. Арс уходит с девочкой, она обнимает его за пояс и на миг оглядывается на Антона, как на больного. Антон потерянно смотрит им вслед и будто сам себя спрашивает, вот как не отдавать Арсения, если этот придурок идёт за этой девкой как привязанный? Запереть его? Убить Лисичкину? Что он должен сделать?... - Тох, ну чего ты распереживался, - Серёга участливо хлопает Антона по плечу. – Далась тебе эта лоля. До Шаста не сразу доходит смысл его слов. - Она, конечно, очень миленькая, - продолжает Матвиенко. – Но ебанутая, каких поискать. Да и Попов, он тоже малость того, без мамки-то, к каждой девке небось кошкой ластится. Но ты-то, Тох, ты-то чего в этой ебанашке нашёл? Антон, холодея, обращает, наконец, взор на своего друга. Тот, смутившись, убирает руки в карманы. И даже не представляет, насколько шкала уважения к нему ползёт вверх в голове у Шастуна. Но Антон даже не собирается развенчивать впечатление, что будто тоже влюблён в Лену и просто ревнует её к Арсению. Ключевая фраза: «без мамки-то» очередным паззлом входит в мозаику этой необъяснимой патологической зависимости. Это не любовь. Это не любовь и не влюбленность, а какая-то игра, вот только во что, да и как теперь понять, если он открыто послал Арсения на хуй пять минут назад? Кому она теперь нужна, эта истина, и все её изнурительные поиски?