* * *
— Китана! Выйди на балкон! — раздался громкий шепот из сада, почти сразу после того, как пара камушков врезалась в мозаичное окно в комнате принцессы. — Это он? — любопытно спросила Джейд, вытянув шею, надеясь с кровати разглядеть ухажера своей подруги и госпожи по совместительству. Принцесса поманила телохранительницу к окну, смущенно хихикая, наблюдая за молодым генералом, спрятавшись за занавеской. Воительница в зеленом только оторвала свой шикарный смуглый зад от мягкой перины, как вдруг из сада донеслись первые строки песни… Женщины переглянулись, прыснули от нежданной серенады, однако Китана быстро растаяла, прислонилась спиной к стене, прижимая ладонь к яростно колотящемуся сердцу. — Я выйду к нему, Джейд, — не выдержала принцесса, спустя лишь несколько мгновений. — Но, Китана, твой отец… — начала смуглянка. — Ничего не узнает, — перебила ее Китана и бросилась с балкона со второго этажа… в заросли мутировавшего шиповника, шипы которого достигали аж шестидесяти сантиметров в длину...
7 октября 2013 г. в 22:42
Ситуация во дворце ухудшалась с каждым днем. Гнетущая тень неразродившегося кошмара висела над головой несчастной принцессы. Душа ее, запятнанная кровью, оскверненная ложью и притворством, не находила себе покоя среди надежных каменных стен. Снаружи, по всему городу, по всей стране, по всему миру, одно за другим, вспыхивали восстания. Количество недовольных росло, все чаще звучало слово "узурпатор" в адрес императора, ее жестокого, лишенного сердца, отца.
За спиной Китаны слуги уже давно шептались, а каждая новая сплетня была омерзительнее предыдущей: будто она и не дочь Шао Кана, будто и не принцесса вовсе. Появление омерзительной сестрички-таркатанши вызвало пересуды о том, к какой расе принадлежит сама Китана. Кто знает, а может, и она фальшивка?
Но все эти постыдные догадки меркли и бледнели перед тем фактом, что собственная стража в один прекрасный день обернулась против Китаны. Жалкие, никчемные рабы, призванные защищать сон своей госпожи, хотели выкрасть ее из дворца под покровом ночи. Связали по рукам и ногам, заткнули рот и потащили к подвальным помещениям, чтобы оттуда тайными переходами покинуть здание.
На счастье Китаны, в подземелье находился Рейн — молодой, амбициозный генерал одного из тайных подразделений ее отца. В тот вечер он проводил изощренный допрос пленного мятежника, как вдруг услышал шарканье ног и возню, разносящиеся по многочисленным запутанным коридорам.
Генерал быстро определил нужное направление, вырвал плененную принцессу из рук предателей и без суда и следствия жестоко покарал всех виновных в покушении. От пережитого шока Китана не могла ни петь, ни свистеть, а точнее говорить и ходить, потому до своих покоев добиралась на сильных руках молодого генерала. Они шли по длинным, широким коридорам, щедро продуваемым ледяными сквозняками. Китана, одетая лишь в тонкую, полупрозрачную, короткую ночнушку естественно замерзла и крепко прижалась к широкой груди своего спасителя.
Рейн бережно уложил принцессу на кровать и сообщил, что немедленно отправляется к ее отцу, доложить о происшествии. Тут-то Китана и ожила: села на кровати и перехватила преданного воина за руку. Ее отцу не нужно знать об этом, да он и не захочет ничего слышать в такой час. А ей так страшно и одиноко… Как ни странно, приказывать ей не пришлось, и Рейн остался в ее покоях, охраняя тревожный сон своей госпожи.