Ночь страсти

      Когда Марк проснулся во второй раз, голод пробудился в нем с удвоенной силой, и он начал почувствовать себя не очень хорошо.       Повернув голову, его губы тронула пренебрежительная гримаса; на наволочке подушки, на которой сопел Бен, выделялись крупные влажные пятна от слюней, непроизвольно текущих из его рта. Зрелище до такой степени мерзкое, что Марк обозлился и на друга, и на Джерри, но больше всего на лошадиную морду, спящую в комнате напротив. Он получил личную комнату слишком легко. Видите ли за незначительную информацию!       Смотреть на эту картину стало невыносимо. Марк приподнимается и с силой толкает Бена в бок. Вегнер валится на пол, ударяясь плечом о прикроватную тумбу.       — Ай, блять! — шикает он, сонный и ничего не понимающий.       Бен упирается спиной на тумбу, прежде чем замечает недовольное лицо Марка. Он моргает и потирает ушибленное плечо.        — Нахуя ты сделал это?       — А ты что, собирался спать до следующего утра? Не знаю как ты, но я дико голоден, — Схватив слюнявую подушку, Флеминг кидает ею в лицо друга, а затем ложится на спину, — так бы и сожрал кого-нибудь.        — Например, Криденса? — с подковыркой спрашивает Бен, схватив обеими руками подушку в него летящую.       Марк поворачивает голову в его сторону.       Да, Криденс лакомый кусочек. Охраняемый деликатес. Представляю, как мои клыки распарят его кожу на шее. Тогда я буду очень сытым! Нет, я буду оттягивать его смерть!       — Такой как он не заслуживает мгновенной смерти. Над ним и вправду забавно глумиться, — вслух произносит он, хотя точно уверен, что мыслит у себя в голове.       — Я думаю, Джерри этим и занимается.       — Ничего себе, Бен, ты умеешь думать, — взгляд Марка цепляется за окно, — хуйней он занимается. Меня больше интересует вечеринка, о которой он говорил. Старик хочет нас развлечь, либо выпроводить из дома.       — Тогда может Дэйву позвоним? Он часто раньше устраивал подобное, — предлагает Бен. Он встает с места и хватает с края кровати свою спортивную куртку.       Взгляд Марка возвращается к другу. Сейчас Бен выглядел как никогда неопрятно; с головы свисали грязные пакли, глаза стали красными от марихуаны, мешковатая серая толстовка и потрепанные штаны. Всем своим видом он был похож на мокрую крысу.       Порой Марку казалось, что их дружба держится исключительно на дури и общих мерзких увлечениях.       Он одобрительно кивает, достает из кармана телефон и заходит в контакты. Среди них он находит номер Дейва, названного как «Лось», и звонит.       Сим-карту пришлось сменить еще в первые дни нахождения здесь. Это не было проблемой, зато проблема состояла в другом. Если Дейв согласится собраться, в его доме определенно точно не должно быть людей из школы. Марк быстро вспомнил, что Дейв не знает никого из школы, а там в свою очередь не знают про него. Это немного расслабило.       — Он не против, — объявляет он после звонка, бросив мобильник на подушку.       — Зная Дейва, мы сейчас скорее всего сами напросились к нему. Его голос был пьяным?       — Он под приходом, конечно у него будет пьяный голос.       — Джерри не сильно разозлится, если мы тоже немного вкинемся? — шепчет Бен       — Джерри будет чертовски зол, если мы наебенемся раньше, чем выполним его просьбу. — на лице Марка растянулась противная и хитрая улыбка, — Я не против.       Оба выходят из комнаты в преисполненном настроении, Бену хотелось загадить свой организм, а Марку позлить Джерри.       — Старик, мы уходим, — предупреждает Флеминг, направляясь в сторону черного входа, а Бен, как ручная собака, следует за ним.       Они заходят за угол дома, когда там их ожидал не пойми откуда взявшийся Джерри. У Бена сложилось впечатление, будто бы он стоял здесь изначально и вовсе не находился с ними в одном доме. Его рот открылся в немом вопросе. Зато Марка это не удивило. Если только самую малость и по другому вопросу. Не «почему», а «зачем»ты здесь стоишь.       В руке Джерри крутит ключи от своей машины, которую он выкатил примерно за полчаса до того, как проснулись подростки.       — Возьмите мою машину, так меньше шансов быть увиденными, — говорит он, бросив Марку ключи.       Предусмотрительный, думает парень, но стоит вспомнить утренний визит копа, эта характеристика мгновенно становилась смешной, как новоиспеченный анекдот. Он ловит ключи и молча проходит мимо мужчины, садясь в его автомобиль.       Для Криденса, ночь, пожалуй, была самой верной музой для заполнения скетчбука разнообразными набросками, петляющими у него в голове, как безвольные странники, ищущие хоть какое-нибудь пристанище. Дома, сидя за столом под приглушенно - теплым светом от настольной лампы, он мог часами сидеть с карандашом и кисточками в руке, и вырисовывать рвущиеся наружу образы, порой, понять которых не мог он сам.       Последний его образ нарисованный в его доме принадлежал Джерри, черт его побери, забивавшему его голову. И теперь, по его вине, он не мог выплеснуть на лист ничего. Абсолютно ничего. Пустота. Холст так и остался в доме и Криденс не спешил забирать его с собой. Ему казалось, что это обернется чем-то плохим, как словно этот рисунок, подобен старому проклятому артефакту. Возьми его в руки, и ты обречен на проклятие.       Но он творец, и уже проклят.       Еще утром он смог сделать наброски дома Джерри. Будто бы отрешенный от всего мира, он выглядел слишком мрачно и серо, значительно отличаясь от действительного мира. Криденс имел на то право, поскольку видел не только оболочку дома и его хозяина, но и внутреннюю среду обитания. Джерри червил желчью лжи и притворства, а что еще хуже, Криденс не только не мог с этим ничего поделать, его будто бы все устраивало. На протяжении двух дней его не беспокоила тревожность, хотя, иногда Джерри посещал его голову и это было отвратительно. Вампир обливал его страстным вниманием, ласкал там, куда Криденс ни за что не позволил коснуться кому-либо еще, а затем его вытаскивали в реальность и все разбивалось на множество частей, будто бы на осколки фарфоровой чаши.       Криденс сидит на пыльном подоконнике (кажется, здесь давно не делали уборку), вырисовывая уже знакомое очертание лица; густые брови мужчины, что выделяли и подчеркивали хлесткие глаза вампира, в которых он —Криденс — влюблен безвозвратно.       В ушах — старые, но все еще живущие наушники.       Яркий свет фар отражается на стекле, на мгновение ослепив Криденса. Он щурится, а затем перестает рисовать, концентрируясь на проезжем автомобиле. Старенький синий пикап не показался ему незнакомым, по крайней мере, потому что он не припомнит других синих пикапов, кроме как пикапа Джерри. Он не исключает возможность, что это вовсе не автомобиль мистера Дендриджа, но тот так сильно на него похож, что Криденс подумал именно о нем. Разглядеть машину как следует не удалось, водитель гнал слишком быстро. Из салона доносились звуки магнитолы. Музыка походила на старинное авто с форсированным двигателем, не желавшее сдаваться и, как оживший призрак, рассекавшие наше время. Возродившись из канувших пятидесятых.       А если это все-таки машина Джерри, то выбран ли это путь случайно или птичка - по имени Эд — напела? Криденс верил в первый вариант.       Едет ужинать. Или завтракать...       Недурный вопрос. Думать долго об этом Криденс не стал. Возможно, когда-нибудь, спросит об этом Джерри.       Возможно.       Автомобиль уехал.Криденс проводил его взглядом, а затем опять, невольно смотрит на дом бывшего (с горечью для себя) друга. Дом, словно обаятельная сирена из моря - звала к себе моряка, чтобы позволить морской пене заглотить корабль. Было в нем что-то, что ему необходимо забрать.       Он чувствует это.       Во-первых, там ноутбук. Бэрбоун уверен- в нем предостаточно информации, накопленной Эдом (если он, разумеется, не позаботился о том, чтобы избавиться от всего, что он лично нарыл на Джерри).       А во-вторых — книга, Эдом отнятая.       Криденс, словно ужаленный пчелой, вскакивает с подоконника, снимает наушники, скетчбук бросает на все еще застеленную кровать. Тихо, насколько это было возможным, Криденс спускается на первый этаж. Научился этому. В его родном, бывшем доме.       Когда он повернул за угол кухни, в кромешной темноте, у плиты, ему мерещится женский силуэт, до боли знакомый, но едва узнаваемый.       «Мама?...» — Криденс остановился, желая разглядеть чертовщину, и выяснить, сходит ли он с ума. На короткое мгновение ему действительно показалась Мэри Лу. Сердце забилось как заведенный мотор. Пока он не понял, что это спинка стула. Просто чертова спинка стула.       Ему удалось покинуть дом Джеммы почти без проблем. «Почти» — потому что входная дверь предательски хлопнула, и Криденс может только надеяться, что ни Модести, ни мисс Тернер, не проснулись.       Он перебегает дорогу, оглядываясь назад, с внезапно появившейся паранойей. Нельзя быть уверенным на все сто процентов, что тебя не заметят. Дом опечатан, но под охраной не стоял, и по несчастному случаю туда мог зайти кто угодно, не исключая тварей, таких как Джерри.       Дверь оставалась открытой, и Криденс разрывался от внутренних противоречий; страшно, но вместе с этим он знал, что должен это сделать. Он без проблем открывает дверь и с ужасом на него набросились воспоминания о том что произошло здесь в тот вечер, когда Эд пригласил его к себе.       Нет, Криденс, он заманил тебя к себе.       Казалось, отголоски того дня до сих пор гуляли в этом доме, пусть Криденс хорошо знал, где сейчас находятся все члены семьи этого дома.       Спальня бывшего друга находилась в конце коридора второго этажа, и не походила на комнату типичного подростка. Скорее на сумасшедшего, что развешивал кресты по всем углам комнаты. Один из таких, деревянный, Криденс задевает головой при входе. Бэрбоун помнит, его друг не всегда был таким отстраненным. По крайней мере, пока почувствовал себя из числа крутых ребят, где вскоре был отвергнут, а после изгнан и унижен. А теперь ко всему перечисленному — мертв.       На правой стороне стены Ли расклеены плакаты с полуобнаженными стриптизершами, игроками настольного тенниса и вырезанные статьи из журналов. Криденс уже рассматривал эти записи. В основном они говорили о вампирах, даже немного об оборотнях, что казалось нелепым, смешным и страшным.       Не хватало еще хвостатых и блохастых.       Он подходит к кровати, где лежит ноутбук. Криденс очень надеялся, что Эд не чистил его.       Пожалуйста, пусть мне очень повезет.       Тут же он замечает и книгу, выкинутую Эдом. Он взял ее, и прежде, чем уйти, еще раз осматривает комнату, но ничего ценнее книги и ноутбука не находит.       У себя в комнате Бэрбоун приступает к изучению найденных «артефактов». Он обнаружил, что в ноутбуке действительно остались все вкладки с новостными статьями и сайтом Питера Винсента — придурка в бандане и кожаных штанах. Сейчас Криденсу, как и в прошлом Эду, хотелось верить абсолютно всем и всему, без разборчиво и стремительно. Питер пусть и выглядел как настоящий шут, зарабатывающий на аудитории таких же верующих придурков, Бэрбоун не закрыл вкладку с его сайтом, более того, то ли от безысходности, то ли от принужденного интереса, окунулся в это надуманное безумие, забывая про счет времени. Разум Криденса, до того лениво урчавший на холостых оборотах, внезапно включается в работу, и туман, застилавший глаза, начинает уходить. Вторник       С самого утра затяжные облака плывут тяжелыми судами, словно оплакивают деяние вампира. Несмотря на минуемую жару, день вторника выдался хмурым и скучным, на дорогах образовались лужи, самых разных размеров. За окном никого не наблюдалось, улица пригорода будто бы опустела, а с переездом Криденса на новое место, для Джерри все так и случилось. Он не мог теперь наблюдать за ним в доме, потому что отныне, дом Бэрбоунов пустует и тоскует по прежним хозяевам и общей атмосфере этой странной семьи. Хотя, назвать семьей их было уже нельзя.       Джерри нравилась непогода. В это время солнце пряталось за тучами, без проблесков на свое существование. Для Дэндриджа, это благоприятное время для дневных прогулок, коих случалось не так много, и были они не настолько безопасны как ночные, но Джерри редко когда упускал возможность поохотиться днем. Сегодня выпадает один из таких дней, когда Джерри целенаправленно выбирается из темного логова наружу, но от мыслей про охоту, он далек. Покинуть дом вынуждает Криденс, не напрямую, косвенно, Джерри никак не мог угомонить свои вечерние мысли об этом странноватом парнишке.       Не спал и Эд. Он сидит на кресле в гостиной с тех пор, как вернулись Марк и Бен, разумеется, не без добычи, за которую Джерри наградил их бутылками пива. Каждому досталось аж по две. Джерри шел в сторону двери, когда его оставил Эд.        —Куда-то собираешься? — интересуется парень, провожая Джерри взглядом. Тот направлялся к двери. Ли потер зеленое яблоко об рубашку.       — От голода кровь закипает в жилах.       — Ночью эти две жадные обезьяны вернулись не одни. Ты же видел. С тобой наверняка поделятся.       Дэндридж возвращается к дивану, обходит его, и выхватывает яблоко из рук Эда. Тот опускает руку себе на колено.       — Это их добыча, Эд. Они обучаются и им это дается не трудно. — Джерри кусает яблоко. Он глядит в окно, на не утихающих ливень за его пределами. Затем его взгляд вернулся к подростку, и он объяснил. — Не всякая кровь должна поступать к нам в организм. Это как со спиртным — выпитая кровь сказывается на состоянии. Их выбор далеко не чист.       Поспорить с ним трудно. Эд и не стал.       — Не понимаю, как тебе не лень тянуться на улицу, когда погода дерьмо, а в доме есть еда, — парень откровенно и дерзко намекнул на тех, у кого вполне себе чистая кровь. Половина подвала кишит чистыми, а он на охоту, видите ли, идет! — Или Криденс стоит того, чтобы идти к нему даже в апокалипсис?       Джерри, которому не понравилась подковырка Эда, подходит к нему, опустив свою крупную ладонь на его волосы.       — Все в этом мире чего-то стоит, Эд. — его пальцы погружаются в волосы Ли. Со стороны подростка слышится недовольный рык. — Всегда приятнее сытиться тем, что поймал сам. Ты поймешь потом.       Пальцы разжимаются, и Эд, как дикая собака, отпрянул назад.       — Где мне его искать?       Через каких-то полчаса Джерри добирается до нового места обитания Бэрбоуна и его сестры. Район здесь более оживленный. Только в момент своего прихода на эту улицу, здесь проехало три автомобиля.       Дом, в котором прятался Криденс, оказывается первым после поворота. В глаза бросился дом семьи Ли. Джерри легко распознал его среди таких же, по нелепым зеленым шторам на втором этаже, где по предположению вампира находилась комната Эда. Интересно, он развешивал на своих окнах кресты и чеснок? Если это действительно так, то его мать хорошо постаралась, чтобы скрыть признаки сумасшествия своего сына.       От дождя, темно-синияя кофта Джерри полностью промокает, мерзко прилипая к телу. Волосы теряют свою прежнюю упругость и становятся зализанными. Его полноправно можно считать безумцем, а может, он уже им стал.       В дверь мисс Тернер вампир уверенно стучит два раза. Знает наверняка — в доме определенно кто-то есть, потому что на кухне и на втором этаже горит свет. В голове уже зарождался сценарий диалога, под предлогом которого он попадет домой и снова вторгнется в личное пространство парня, наплевав на его смехотворные просьбы. Дэндридж давал слово, что будет всегда рядом, и не собирался отказываться от своих слов.       Он не мог просто взять и бросить этого бестолкового человека, по двум известным причинам: первое - Криденс знает слишком многое, чтобы отпускать его в привычную для него жизнь. Второе - ему понравились тактильные игры. Вся эта интимная обстановка давала ему возможность посмотреть на парня под другим углом и то, как он пылил, ему... понравилось?       Толком без сна, Криденс лениво встал с кровати с привычной для него болью в спине.       Все-таки нужно начать следить за своей осанкой.       За окном погода не радовала и соответствовала внутреннему настроению - уныло и плаксиво. Плакать хотелось от неизбежности происходящего, но Криденс воздержался, полагая, что все то, что он нашел в ноутбуке и книге Эда, обязательно спасет его от настигнувшего мрака.       На завтрак Джемма подала овсяную кашу с бананом, от которой Модести прибыла в восторг. Дома она ела с небольшим аппетитом, и чаще с настойчивостью матери, которой с трудом удавалось заставить ее съесть хотя бы половину.       — Очень вкусно! Можно еще?       — Ну ты даешь. Вот это у тебя аппетит, — замечает Криденс. Это выводит его на улыбку. Спустя столько времени.       — Растущий организм! — бодро отзывается Джемма и встает, чтобы положить для Модести добавку. — Конечно можно, милая! Сколько хочешь!       Настойчивый стук в дверь сбивает ее с толку. Криденсу показалось, что на какое-то время мисс Тернер растерялась. Но затем он наблюдал, как она быстро для своих лет пересекла кухню и выходит в гостиную. Почти что добежав до двери, Джемма открывает ее.       Взгляд Криденса и Модести приковывается к двери.       — Здравствуйте? — спрашивает она незнакомца.       Промокший насквозь на ее пороге мужчина, выглядел слишком странно. Джемма не наблюдала у него зонта, капюшона уж тем более, так что же понадобилось путнику от нее?       Дождь бьет ко карнизу крыши, словно отстукивая чечетку. Для Джерри дождь несколько чарующий звук, что отдается барабанной дробью в ушах.       — Доброе утро, — отвечает ей полностью промокший вампир. С кончиков волос то и дело скатываются мелкие капли, падая и стекая на его лоб, подбородок и массивную грудь, к которой прилипала синяя ткань рубашки. Его взгляд старается проскользнуть в запретный для него дом, где прячется Криденс, потому что именно здесь он ощущает его запах, до зыбкой боли мазохизма. Он переминается с ноги на ногу, опираясь на выступы поодаль двери, хочет войти, но не может.       — Ох, Господи! Вы полностью промокли, у вас все в порядке?       — Да -да, я в порядке, просто, —вампир поворачивается корпусом к свободному расстоянию между помещением и мисс Тернер, затем поднимает на нее свой презренный взгляд. — Я бывший сосед Кридеса. Он не попрощался со мной во время переезда, хотел бы лично узнать, все ли в порядке?       Джерри погряз в этой пропитанной гнилью и ядом ложью, не соображая, насколько губительна она может обернуться против него, так возвращается кинутый на волю ветру, бумеранг. Он, возможно, и знал, что Криденс слышит его, даже хотел того, что бы он его слышал.       Я здесь, Криденс, я всегда буду здесь, где бы ты не прятался от меня.       На лице Дэндриджа появилась неприятная, умопомрачительная улыбка. А он будто бы даже и не замечает этого, вот настолько он ужасен в своем исполнении.       Мисс Тернер, как и многие другие (всего лишь за одни исключением) навсегда останется в неведении судьбы Эда. Что перед ней тот, кто отнял жизнь, у очередной семьи и на веки вечные забрал к себе, собираясь использовать в личных целях. Были в этом и свои плюсы — Эду больше не придется ни перед кем унижаться и он больше не выглядел как половая тряпка, об которую каждый обязан вытереть ноги.       — Он ведь здесь, дома, да? Я очень хочу с ним увидеться. — с уст Джерри это звучит все слишком неправдоподобно, слишком лживо.       Сейчас он походил на педофила, преследующего несчастного подростка, хоть он и представился как сосед (и это, пожалуй, его единственная правда), звучало это, как обычно, естественно только для него. Крест, висящий на груди женщины притягивает к себе заинтересованный взгляд вампира, эта маленькая, пропитанная верой штучка не могла навредить ему, тем более устроить внутри него агонию паники и страха. Это его...развеселило. Эдвард наверняка обклеивал ими всю свою комнату, чтобы такая сволочь как он, не пришла к нему в гости.       Забавно.       — Как ваше имя, мистер?       — Джерри Дэндридж, мисс.       В Джемме промелькнули лучи сомнения.       — Криденс, это к тебе, — кричит она, поворачиваясь в полуобороте.       Тело парня сковывает цепь страха. Больше всего он не хотел преследования Джерри. — Нет! — протестом отвечает он. Получается это у него достаточно строго и испуганно. — Не пускайте его. Пусть уходит.       Джемма поворачивается к незнакомцу, встречаясь с его темными глазами, настолько утомительными, что на мгновение она почувствовала себя не очень хорошо. Словно накатила слабость.       «Криденс выглядит слишком взволнованным. Так кто же такой этот мужчина? — вопрос начал донимать Джемму, — неужели здесь завелся наглый педофил?»       — Мистер, вам пора. Криденс не желает вас видеть. — брови Джеммы сместились к переносице, демонстрируя недоброжелательность.       Из-под руки мисс Тернер вылезает Модести. Криденс не успевает схватить ее за руку, чтобы уберечь ее от слишком огромной любознательности. Он слишком резко встает, едва не задевая горячую кружку чая, что мог бы ошпарить его. К двери подходить не стал, отошел к окну, чтобы лишить Джерри возможности увидеть его.       — Мистер Дэндридж, Криденс не хочет с вами видеться. Наверняка вы сделали ему что-то плохое. — нахмурилась Модести.       Она научилась определять настроение брата, и после внезапного и таинственного исчезновения матери, он поменялся. Поменялось его поведение. А еще он слишком часто начал говорить ей держаться подальше от покинутого дома, и района, где они проживали. И что-то вспомнить про соседа, стоящего напротив. О чем она по-прежнему не могла вспомнить, будто бы этого и не было.       — Он говорил держаться от вас подальше.       — Модести! — строго произносит мисс Тернер. Ее ладонь ложится на ее шелковистые, пшеничные волосы. — Иди за стол. А вам, мистер, — обращается она уже к стоящему напротив, — уже пора уходить. Я вызову полицию, если вы этого не сделаете.       Услышав слова мисс Тернер, сердце Криденса застучало как отбойный молоток. Джерри определенно заслуживает клетку, но, к сожалению, имел представление, что из себя представляет сила вампира. Страх за сестру и мисс Тернер запустил в нем ужасную смесь эмоций, и страшно было то, что и за Джерри он боялся тоже.       Успев придумать новое оправдание, Модести тотчас вынуждает Джерри заткнуться и внимательно слушать. В эту длительную, как могло показаться, минуту. Джерри кривится от этих слов, но саркастический изгиб губ тут же возвращается. Так сворачивается в пепельнице горящий листок бумаги. Он не наигранно злится, потому что еще пару секунд назад у него был шанс войти в этот дом.       Мы еще познакомимся с тобой поближе, маленький человечек.       Джерри не упускает шанса заглянуть в дом напоследок, прежде чем ему придется уйти, а может придумать альтернативный способ, чтобы заставить Криденса выйти или хотя бы услышать его. Погода сегодня на его стороне, упускать такой редкий шанс невыносимо тяжело и обидно.       Дождь усиливался и не собирался заканчиваться. Крупные капли барабанят по железному подоконнику недавно покрашенный окон (краска на них была яркой и свежей), и Джерри полагает, что красил их как раз-таки Криденс. Пышные до этого волосы вампира превращаются в зализанное нечто, при этом сам Дэндридж будто бы даже не ощущал ливня, хотя, еще как. И в серых оттенках хмурого дня, мокрый кашель грома казался каким-то нездешним и даже безумным.       Дверь закрывается. Криденс вздрагивает, но Джерри за дверью. Это успокаивает и нагнетает. Он не должен был приходить сюда, впрочем, стоило догадаться, что это неизбежно должно было случиться.       Модести подходит к брату, наблюдая в какое состояние ввел его визит бывшего соседа. В последний раз, после его прихода, настроение Криденса было хорошим, она бы сказала, даже замечательным, но сейчас она видела, как он напуган.       Ей показалось это странным, ведь мистер Дэндридж не делал ничего плохого, но заступилась, потому что Криденс во всем на ее стороне.       — Вернемся к завтраку? — она берет его за руку и потянула к столу. Ей хотелось отвлечь Криденса от его монотонных мыслей.       — Вернемся, — с натянутой улыбкой соглашается Криденс.       Настроение Джеммы Тернер меняется; она хмурится и начинает выглядеть как дождевая туча. В их маленьком городке творилось что-то из ряда вон выходящее, страшное и возмутимое. Она решила, что предупредит, кого сможет, что дети этого района не должны оставаться без присмотра.       Стоило им вернутся к стывшему завтраку, как за дверью раздалось:       — Эй, Криденс, я знаю, что ты дома, — говорит Джерри, стоя на пороге дома мисс Тернер. Он осматривает дверь, намеренно уделяя внимание верху, вдруг, совсем неожиданно там окажется крест, которого, разумеется, не было. Крупные капли дождя, падающие с крыши, стекают на волосы Дэндриджа, словно старались отогнать его куда подальше, давая понять: здесь никто ему не рад.       Аппетит исчез. Вместо него Бэрбоуна настигла паника. Он крепко зажал ложку в пальцах и постарался воздержать в себе желание ответить Джерри. В конце концов, если молчать, вампиру надоест строить диалог с самим собой, и он уйдет, ведь так?       — Ты наверное злишься на меня, да? На самом деле я не сделал ничего плохого, — Джерри уверен, что Криденс с большей вероятностью слушает, потому что его запах все еще присутствовал в этом доме, и это был запах страха. О, как он ему нравился!       Но еще больше ему нравился Криденс, пусть сам Джерри упрямо в это не верил и обманывал сам себя. Иначе, почему он не напал на мисс Тернер и Модести, кода была такая возможность? Вот прямо сейчас, когда ему это сделать как два пальца об асфальт.       В этом была своя закономерность, а детали пока что не сходились, как и он с Криденсом.       Джерри настойчиво остается за закрытой входной двери, вслушиваясь за ней в каждый звук. Он перестал скрывать, что соскучился по Криденсу, пусть прошел всего день, как Бэрбоун узнал на что способен вампир и возжелал не прикасаться к нему. Разумеется, Джерри не собирался его слушать.       То, что он буквально не видел парня, раздражало его, внутри все ныло неизвестностью, от которой хотелось скорее избавиться.       — Криденс, я бы никогда не сделал с тобой это. Сколько у меня было таких шансов? Я не воспользовался ни одним, потому что... — Джерри обрывает себя. Обводит взглядом дверь. Он никогда никому не говорил в слух того, о чем так хотел сказать Криденсу. Он его игрушка — это факт, но было что-то больше этого факта, то, что способствовало его действиям. — Ты мне нравишься.       Ложь.       Нравишься — не совсем корректно, не совсем то.       — Да что с ним такое, — возмущается Джемма, грозно стукнув кулаком по столу. Ее ничто не могло разозлить, а сейчас в ней пылало пламя негодования. — Это уже не нормально, я вызываю полицию.       — Нет! — со странностью для самого себя, обрывает ее Криденс и поймал на себе удивленный взгляд. — Н-не стоит.       — Почему? Я не знаю, что ты о нем думаешь, но он псих, извращенец!       В точку, мисс Тернер.       Криденс не считает, что должен отвечать ему, более того, Джерри лишил его многого, пора бы начать отвечать тем же. Мистер Дэндридж играл. Ответить ему — значит проиграть. — Просто... мисс Тернер, я не хочу вас впутывать в это. Он действительно не нормальный, но не извращенец. — Нет, если он еще раз подойдет к порогу моего дома, я вызову полицию, так и знай. Иди попроси уйти его. — Я н-не могу... в таком случае он точно не уйдет. — Криденс прячет трясущиеся руки под стол.       Мистер Дэндридж всегда обходился с ним чересчур настойчиво.       Джерри злился, и злился в первую очередь на себя. Криденс не тот, кого стоит бояться, но и отпускать тоже. В конечном итоге Криденс должен сдаться. Он знал это наверняка, хотя и не знал откуда. Может быть просто чутье. Он будет действовать дальше и будет действовать, пока что-нибудь не изменится. А если даже ничего не изменится, он все равно будет действовать.       Происходящее уже не выдавливало из него хитропакастную ухмылку во весь ряд оскала, оно утомляло, раздражало, злило. Криденса в любом случае следовало расположить к ближе к себе. НИКТО не должен знать о его тайне.       — Значит, ты не хочешь видеть меня, Криденс.— высокомерным тоном утверждает Джерри, после короткого молчания. Он кивает головой, с чем - то соглашаясь, скорее всего с ситуацией, которую необходимо решать, и как можно скорее. — Ладно, — он отходит от двери, и слезы теплого дождя полностью охватывают его тело. — Надеюсь, ты еще не забыл, что я всегда с тобой.       Джерри заканчивает диалог, хотя для Криденса он закончился еще раньше. Дэндридж не стал больше маячить около дома мисс Тернер, сейчас проку от этого не было никого. Нет, он мог бы вытащить Криденса из дома варварским способом, таким, как например, неожиданно взорванные трубы, поджог и тому подобное, но это совсем не то, чего добивался Дэндридж.