Золото и Лазурь

Красный Змей презирал волчий выводок. В глазах дорнийца Старки мало чем отличались от одичалых своими повадками и внешним видом. Дикари из заснеженных земель, по отношению к которым правосудие Железного Трона дало осечку. Ему претило возвращение в Королевскую Гавань, где до сих пор пахло Лихозимьем, но королева Элия нуждалась в нём. За Оберином не числилось должности в Малом Совете, но из уважения к дорнийцам и требованиям первой супруги «великолепный» король Рейегар удостоил Оберина особым статусом. И ради чего? Королю Рейгару плевать, что скажет Малый Совет. Он, как и всегда, увлечён своими сказками про Азор Ахая, Белых Ходоков, грамкинов и снарков. Если монарх вздумает похитить и изнасиловать ещё какую-нибудь дикарку, а потом назвать её своей женой, кто же его остановит-то? Интересно, кто будет на этот раз? Северянка уже была, значит, Прекрасный Монарх может навестить Железные Острова? Или, может, его привлекут чёрные сиськи летнийки? Хотя лучше бы ему похитить Лораса Тирелла или Ренли Баратеона, это не было бы так оскорбительно. Но Доран потребовал от брата сдержанности. Со стороны не скажешь, но принц Доран не мог забыть той пощёчины, что он получил на Харренхольском турнире. Лианна Старк и её семейство не просто увели Рейгара от законной супруги — они оскорбили сам Дорн подобным поступком. Глава дома Мартеллов убедил Оберина проявить всё своё мастерство. Даже изображать улыбку, когда перед ним покажутся эти волчата. Всё ради Эйгона и Рейнис. В свои неполные сорок лет Оберин успел наворотить дел. На самом деле, он всегда ходил по краю, несколько раз избегал скандалов, сражался на Ступенях, даже завёл себе пару цепей в Цитадели. В глазах Элии Оберин как был избалованным, привыкшим к исполнению любой прихоти мальчишкой, так им и остался. Но этот великовозрастный мальчишка никогда не забудет про честь Солнечного Копья. А может, дело и не только в чести Мартеллов? Семеро не вознаградили Красного Змея сыновьями, но у него был племянник Эйгон. Он унаследовал драконий облик отца, но в свободное время всегда находился вблизи любимого дяди. Красный Змей не стеснялся эмоций, в очередной раз практикуя с будущим королём владение копьём. Красный Замок — удобное место для тренировок, и за парочку бутылок аргосского золотого он даже выпросил у Вариса парочку тайных ходов. Может, однажды Оберин отвезёт племянника в один из борделей на Блошином Конце? А что, уже давно пора. Мальчику надо набираться опыта во всех сферах, и всё равно, что его мудрая матушка, наверное, не одобрит такое поведение. — Полегче, Юный Стервятник! Ты ведь не с валирийским клинком управляешься, — Оберин по-отечески смеётся, когда мальчишка с наскоку мчится с деревянным шестом. Эйгону не хватает координации, но это поправимо. Во взгляде Красного Змея большую часть времени присутствовала некая хитринка, которая даже в минуты злости не исчезала, а загоралась с новой силой. Да и смеялся он часто и много, что некоторых аж зависть брала от нескончаемой энергии дорнийского авантюриста. — Почему ты до сих пор называешь меня Стервятником, дядя? Я ведь от крови дракона, — усталым голосом спрашивает Эйгон. После утомительных тренировок будущий монарх еле стоял на ногах. Он не жаловался, демонстрируя особую выдержку, что впечатляло и Красного Змея, и лорда Коннингтона. — Ты всё время забываешь про свою мать, негодный мальчишка. Разве ты не забыл, что тебе рассказывал дядя Доран? — Оберин поднялся с насиженного места и приблизился к племяннику. В его глазах не было гнева, но в типичной для южан манере он крепко схватил юношу за его серебристые волосы. Ему всё равно, что перед ним будущий наследник Семи Королевств, это по-прежнему его племянник. — Дядя Оберин, прошу. Я никогда не забываю про свою маму. Я помню истории про Королей Стервятников — дорнийских героев, но они сражались против моих предков. Я Таргариен, и всегда буду им, — в юноше была гордость, и Эйгон без лишнего колебания отпрянул от грозного дяди. Красный Змей верил, что перед ним великий правитель. — Я не сомневаюсь в твоей родословной, мальчик. Пламя и Кровь, вот твоя судьба. Но я прошу от тебя, мой будущий король, не отрекаться от материнской линии. И принять наш девиз, когда воссядешь на Железный Трон. Между дядей и племянником повисла гнетущая тишина, прерываемая лишь карканьем воронов, что так облюбовали Красный Замок. — Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся, — уверенно процедил Эйгон. Как наследник, он образован лучше, чем половина лордов Вестероса. Под присмотром королевы Элии принц всегда находился в окружении учителей. Он говорил на нескольких языках, включая высокий валирийский и даже ройнарский. Если его мать обеспечила принцу образование, Оберин заменил принцу отца. Ведь благородный и доблестный Рейгар так любит свои предсказания, но не может предсказать, что каждый мальчик нуждается в отце. Одно лишь радует Красного Змея, что тот не тратит всё своё время с этим… Сноу. Красному Зверю даже не хочется радовать выродка Лианны фамилией Сэнд. Назвать Джейхейриса бастардом Дорна — словно оскорбить его собственных дочерей. — Будь непреклонным, король Эйгон. Не позволяй никому влиять на своё решение. Ни Деснице Ланнистеру, ни коварным евнухам, ни красавице, что охмурит твоё сердце, — Оберин не отрывает взгляда от фиалковых глаз племянника. Мальчик уже собирается возразить, что король сейчас Рейгар Таргариен, Первый своего имени, но Оберин не даёт ему слова. — Будь несгибаемым, король Эйгон. В мире много трудностей. Под гнётом бед, поражений, потерь можно сломаться. Поддаться своим страстями, и для многих это самый простой выбор. Но не для тех, в чьих жилах течёт кровь великой Нимерии. Пусть все Семь Королевств погрузятся обратно в Долгую Ночь, но не позволь обстоятельствам сломить тебя, король Эйгон, — Красный Змей намеренно держит паузу, чтобы его племянник мог осмыслить высказанное. Излишняя спешка тут ни к чему. — И никогда не сдавайся. Железный Трон принадлежит тебе по праву, и всякий, кто будет это отрицать, враг тебе и всему Дорну. Если видишь перед собой цель, мчись к ней любой ценой. И запомни навсегда, Юный Стервятник. Старки — тебе не семья. Мы, Мартеллы — твоя семья. Разговор между дядей и племянником прервало появление Джона Коннингтона. Старый Гриф походил на человека преисполненного моралью; честного, с полным осознанием того, что он делает. Весь его внешний вид внушал почтение: он был среднего роста, с редкой сединой в рыжих волосах. В Малом Совете лишь к фигуре Коннингтона Оберин относился с уважением. По большей части из-за того, что мастер над законами всегда поддерживал кандидатуру будущего Эйгона VI. Кратковременное изгнание в Вольные Города сильно вразумило Старого Грифа. После торжества Рейгара на Трезубце и смерти Узурпатора принц вернул доблестного воина в Вестерос, чтобы отстранить обезумевшего отца от власти. Никто в Малом Совете даже не заступился за Безумного Короля, который доживал остатки своих дней на Драконьем Камне. — Мой принц, ваша матушка и сестра просят вашего присутствия. Что до Вас, Красный Змей, скоро близится заседание Малого Совета. Неужели Вы намерены и дальше пропускать их? Ради чего король Рейгар предоставил место делегату из Дорна, если дорниец так упорно ищет поводы не посещать Малый Совет, — Коннингтон благоразумно поклонился при виде юного Эйгона. Может, его и не особо радовала компания дорнийцев, но к принцу Эйгону у него имелись тёплые чувства. Он любил всех детей Рейгара, даже Джейхейриса. Но чего скрывать, Эйгон был любимцем Старого Грифа. Может быть, потому что он так походил на его прекрасного отца? — Благодарю, лорд Коннингтон. До скорой встречи, дядя, — Таргариен с явным облегчением бросил копьё древком вниз, чтобы поспешить к матери и сестре. Конечно, в его глазах загорелся интерес, когда речь зашла о Малом Совете, но Рейгар запретил своим сыновьям посещать заседания до определённого возраста. — Дай мне глотнуть арборского золотого, прежде чем я опять соберусь на это собрание лжецов, Старый Гриф, — Красный Змей тяжело вздохнул, прежде чем бросить взор на Башню Десницы. Говорят, там есть потайной ход прямо в один из борделей. Как удобно. — Не надо драматизировать. Я знаю Вашу истинную цель, Красный Змей. Вы пришли сюда, чтобы в очередной раз взглянуть на недовольную морду Тайвина Ланнистера, — Коннингтон знал, куда бить. После того, как Роберт Баратеон пал в битве при Трезубце, а Рейгар взял себе вторую жену, подражая Эйгону, для леди Серсеи — Красавицы Утёса — не осталось подходящих женихов. Скрипя зубами, этот властный деспот был вынужден выдать свою красавицу за Красного Змея, якобы для того, чтобы почтить «последнюю волю леди Джоанны». — Старый Лев до сих пор не примирился со своим зятем. В его глазах я дурно повлиял на Серсею, — трудно было поверить, но Джон Коннингтон, несмотря на присущую ему осторожность, всегда проявлял весьма «свободные взгляды» на семейные и любовные дела. Это нравилось и Красному Змею, ведь уже давно ходили слухи, что этот уважительный штормовой лорд ценит «мужскую дружбу». — На бешеную львицу можно дурно повлиять? Если истории про характер Серсеи верны, вы — самый несчастный мужчина на белом свете. Так ещё и леди Серсея вынуждена терпеть Песчаных змеек, — Старый Гриф и Красный Змей общались без лишних формальностей. Красный Змей всегда был слегка наглым и бесцеремонным, не скупился на колкие фразы, пока лорд Грифоньего Насеста старался проявлять тактичность. Кто знает, может, Ренли Баратеон перенял свои манеры от него? — С Серсеей сложно, отрицать не буду. Но видели вы, что творят её коготки с моей спиной? Львица просто ненасытна, когда дело доходит до супружеского долга. И плюс мы с ней заключили тайное соглашение. Конечно, в глазах Верховного Септона мы чудовищные грешники, и сама земля обрушится под нами, бросая нас на самое дно Преисподней, но… У нас есть сделка, которая значительно всё облегчает. Коннингтон тяжело вздохнул, но прекрасно понял, о чём речь. Мейстеры неоднократно советовали Джону Коннингтону найти супругу, но тот последовательно и грубо отвергал эти предложения, не желая и дальше поднимать этот вопрос. Хотя, если бы он действительно взял бы себе в супруги какую-нибудь мудрую деву, что с «пониманием» отнеслась бы к супружеским вкусам, жизнь действительно стала бы легче. — Лорд Тайвин, естественно, и знать не желает про подобные соглашения. Боюсь, он высрет целый золотой рудник, когда узнает, что его дочь уже пробовала и с Элларией, и с леди Мерривезер, и даже с одной из своих падчериц. Кто знает, может, это и есть залог счастливой семейной жизни, — Оберин не стеснялся деликатных подробностей. Сложно представить, что бы вынудило Оберина воздержаться от любовных рассказов, когда в Блошином Конце уже давно ходила «змеиная поэзия», что в самых ярких красках описывала похождения гадюки. — Но вы ошибаетесь, Старый Гриф. Конечно, посмеяться над тестем — священное дело, но мой долг — оберегать королеву Элию. После смерти дяди Ливена это мой долг, — лицо Оберина на краткий момент изменилось. Широкая улыбка исчезла с загорелого лица, а глаза резко стали уже. За всю жизнь коварный дорниец никогда не посмеет насмехаться над тремя вещами: своей сестрой, своими племянниками и своими дочерями. Серсея была беременна, и на этот раз она была уверена, что родит сына. В их браке именно супруга подбирала имена для детей. Единственная законная дочь Красного Змея, Мирцелла, была абсолютной копией своей прекрасной матери. Безупречная леди с изящными манерами, она хорошо ладила с Песчаными змейками, и ей нравились дорнийские нравы. Мирцелла Мартелл — наследница Оберина. Доран высоко ценил племянницу и пообещал выделить ей замок, когда та расцветет и найдёт себе пару. Но сейчас, в Солнечном Копье, львица лишь повторяла одно-единственное имя, поглаживая свой распухший живот: «Томмен». Красный Змей знал, ради чего каждый день рискует и сражается. Он знает правила игры и готов следовать им до конца, чтобы обеспечить будущее дома Мартеллов. И Оберин прекрасно знает, кто его истинный враг. Старки. Лианна — шлюха-волчица, что увела Рейгара у законной жены. Эддард — весь из себя достойный и благородный мужчина, который обесчестил Эшару Дейн и поднял северян на их глупый мятеж. Джейхейрис — мерзкий бастард, которого северяне хотят посадить на Железный Трон. Оберин убьёт их всех. Но не ради собственного удовольствия, хотя Змей отрицать не будет, с какой радостью снесёт головы волкам. Оберин убьёт их ради Элии Мартелл. Ради Эйгона и Рейнис. Ради Песчаных змеек. Ради Мирцеллы и ради его маленького Томмена.