вероятность

— нам срочно нужно сменить клинику, потому что я не собираюсь наблюдаться там, где все пиздец как удивляются тому, что омега может забеременеть от беты, — чонгук раздражённо выдыхает и пытается стянуть один кроссовок носком второго, продолжая при этом поддерживать татуированной рукой давно округлившийся живот. — вероятность видите ли слишком мала, и «ой, господин ким, а вы точно уверены, что восемь месяцев назад не упали своей задницей на член альфы»? — омега поднимает влажные глаза на поднявшегося с места тэхёна и поджимает дрожащие губы. — и это у них называется клиентоориентированность? доводить беременного до слёз? бета вымученно вздыхает и быстро пересекает гостиную, опускаясь перед мужем на колени и аккуратно обхватывая большими ладонями его стопу. а ведь он знал, что это обязательно случится. предвидел, ещё когда поймал на себе косые и непонимающие взгляды персонала и снисходительный врача. тэхён может и выглядит, как альфа, высокий, крепкий, и с тяжёлым взглядом, но вот чуткое обоняние и физиологию он обмануть не в силах. — гу. широкие плечи чонгука вздрагивают и из его плотно сомкнутого рта вырывается первый натужный всхлип. — пожалуйста, только не говори мне, что я должен был к этому привыкнуть. — ты никому ничего не должен, родной, — тэхён неторопливо снимает с омеги обувь и осторожно поправляет сползший с розовой пятки белый носок, медленно поднимаясь с колен и ласково целуя мужа в его горячую и мокрую щёку. — и ты уж точно не обязан оправдываться и что-то кому-то доказывать. бета с трепетом укладывает ладонь на низ омежьего живота. потому что мы оба знаем, чего нам стоило зачать этого ребёнка. слёз и истерик чонгука после очередного прохождения теста на беременность. срывов, отчаянных криков, скандалов и расползающейся ядом ненависти к самому себе и своей сущности, за то, что не в состоянии сделать мужа, бойкого, не унывающего и такого сильного духом омегу, счастливым. тэхён всё ещё не может поверить в то, что у них получилось. получилось спустя пять лет непрерывных попыток, сочувствующих взглядов и обследований. он иногда даже сомневается, не в чонгуке, конечно, а в себе, что действительно смог осуществить их общую и давнюю мечту. только глядя на округлившегося, отяжелевшего и довольного омегу, на его блестящие чёрные глаза и на совершенно крохотные пинетки, которые чонгук покупает в большом количестве и обожает рассматривать перед сном, бета успокаивается и понимает, что, блять, да. он смог. он смог, и все их разъёбанные нервные клетки стоят того момента, когда заплаканный омега с тестом в руке появился на пороге спальни и жалобным голосом сообщил о своей беременности. — я знаю, хён-а, но мне с лихвой хватает моих родителей, которые до сих пор считают, что я забеременел от чимина. ведь все беты бесплодные, а альфы с омегами просто так дружить уже не могут. тэхён хмыкает и ведёт ладонями по выпирающему животу, перемещая их чуть выше пупка, где обычно ощущаются более активные толчки. — а хосок, который замужем за чимином, их не смущает? — их не смущает наш десятилетний брак, о чём ты вообще? ох… это точно. родители омеги не скупились в выражениях, когда впервые увидели тэхёна и узнали о том, что он бета. узнали о том, что они вместе уже два года и совсем не собираются расставаться. только мамы тэхёна были счастливы познакомиться с парой своего любимого сына и пожурить за то, что тот так долго скрывал от них такую красоту. — они, кстати, звонили мне сегодня. чонгук в руках беты напрягается весь, и его запах сладкой выпечки, который тэхён, в силу своей принадлежности улавливает лишь слабыми ненавязчивыми отголосками, начинает тревожно горчить. — зачем? — хотят, чтобы ты их разблокировал. — а извиниться перед тобой они не хотят? — гу… — нет, тэхён. эти люди не принимают мой выбор и на полном серьёзе думают, что наш с тобой ребёнок не от тебя. пусть скажут спасибо, что я вообще рассказал им о своей беременности и о том, что у них скоро появится внучка. бета закусывает нижнюю губу и слабо улыбается, тесно прижимаясь носом к выпуклой запаховой железе и жадно вдыхая усилившийся запах дрожжей со смуглой, чуть солоноватой кожи. — какая грозная и воинственная булочка, — с хрипом усмехается тэхён, щекоча горячим влажным дыханием крепкую омежью шею. — ты кого здесь булкой назвал, ким тэхён? жить надоело? — чонгук явно хочет сказать что-то ещё, но бета разворачивает его к себе лицом и торопливо сминает полные губы в мягком успокаивающем поцелуе, продолжая держать руки на круглом животе. тэхён чувствует под своими ладонями характерное дрожание, а уже в следующую секунду их дочка пинается изнутри, да с такой силой, что упругая кожа на животе натягивается. бета с влажным чмоком отрывается от чужого рта и видит слабое очертание миниатюрной стопы чуть ниже пупка. — ну хоть кто-то в нашей семье понимает моё негодование. тэхён пропускает мимо ушей недовольное ворчание своего мужа и с благоговением рассматривает маленькую ножку, в которую с волнением тычет пальцем. бета так сильно увлечён их девочкой, которая снова решает дать о себе знать ритмичным толчком, что совсем не замечает влюблённого взгляда чонгука и его нежной улыбки. только когда молчание затягивается, тэхён поднимает свои сияющие и выразительные глаза на замершего омегу и вопросительно вскидывает брови, на что чонгук лишь мотает головой. он уже и не помнит сколько раз благодарил бету за их малышку, медленно развивающуюся под его сердцем, и сколько раз после этого получал болезненный и уязвлённый взгляд в ответ. тэхён выглядел таким беззащитным в эти моменты, таким отчаявшимся и загнанным, что омеге плохо становилось. его муж будто всё ещё не верил, что у них, наконец, получилось. — я просто люблю тебя очень, — чонгук накрывает чужие ладони на своём животе, вглядываясь в родные черты лица. — мы любим. — я тоже вас люблю, гу. я тоже.

***

омега жмурится, начиная сонно возиться в тёплых уютных объятиях, и протестующе скулит, утыкаясь лбом в чужие острые ключицы, когда по квартире раздаётся трель входного звонка. — хён-а… — тш-ш… я открою. чонгук, не разлепляя век, недовольно мычит и перекидывает руку через торс беты, крепче обнимая стройную талию и утыкаясь носом в обнажённую твёрдую грудь. — сегодня воскресенье и мы никого не ждём, — омега обдаёт смуглую кожу своим горячим дыханием. тэхён хрипло хмыкает, расслабляясь в татуированных руках, но раздражающая трель раздаётся снова. — я быстро, родной, — бета прикасается губами к растрёпанной белой макушке. — тэхён… — не спорь, гу. кажется, чонгук всё-таки умудряется заснуть. вот только даже сквозь дрёму он остро чувствует отсутствие мужа рядом с собой и слышит приглушённые голоса со стороны коридора, что с каждой секундой становятся лишь громче и пронзительнее. — чонгук сейчас спит, но если вы действительно так сильно хотите с ним поговорить, то можете подождать на кухне. — у нас нет на это времени, ким. — на что у вас нет времени? у тэхёна сердце сжимается в груди от вида заспанного и румяного омеги. такого кругленького и домашнего, в его растянутой футболке и чёрных узких боксерах. светлые кудряшки примялись у висков, а на щеке остался отпечаток от подушки и засохший след от слюны. чонгук даже не смотрит в сторону родителей, которых не видел уже несколько месяцев, и лишь в развалочку подходит к застывшему бете, тесно прижимаясь к его тёплому боку и звучно причмокивая располневшими от сна губами. — даже не поздороваешься с нами? омега смачно зевает, прикрывая татуированной ладонью рот. — что-то не хочется. особенно после того, как вы разбудили нас в единственный выходной тэхёна, — чонгук укладывает голову на плечо мужа. — зачем приехали? омега видит, как отец явно порывается ответить в своей привычной жёсткой манере, но мама тут же одёргивает его за руку, нервно улыбаясь. — мы приехали чтобы поговорить с тобой, гук-и, — взгляд женщины падает на круглый живот сына. тот лишь равнодушно пожимает плечами. — просите прощение у тэхёна и проваливайте. — гу! — в хриплом и таком же сонном голосе беты слышится упрёк, на который чонгук ответно вскидывается едва ли не шипя. — пусть они извинятся перед тобой и тогда я подумаю над тем, хочу ли я разговаривать с ними или нет. омега гневно смотрит на мужа, чувствуя, как клыки прорезаются от злости и резкого выброса феромонов, только вот тэхён их всё равно не ощущает, продолжая неодобрительно хмуриться и смотреть на чужие красные радужки, но зато их в полной мере улавливают родители чонгука. — чонгук, мы не будем… — нам жаль, тэхён, правда. бета резко поворачивается к женщине и видит её неловкую извиняющуюся улыбку. она всё так же хватается за отца омеги и действительно выглядит виноватой. — мы были не правы и очень сожалеем за то, что всё это время относились к тебе с пренебрежением. — ну, пиздец, и что дальше? — тут же вскидывается чонгук и коротко ухмыляется, не обращая внимания на ошарашенный взгляд мужа и возмущённый отца. — нет, я серьёзно, а дальше-то что? вы и про меня много чего интересного наговорили. тэхён же бесплодный у вас, а я шлюха, которая прыгает на члены альф при каждом удобном случае... — чонгук! как ты разговариваешь со своей матерью?! омега утомлённо вздыхает и снова вжимается щекой в чужое плечо. — как вы того заслуживаете. тэхён, может быть, вас и простит, но точно не я. чонгук и не скрывает, что он злопамятный, но эта черта его характера никогда не работала ему во вред. омега помнит все гадости, сказанные его мужу, каждый чужой проёб в своей голове мстительно отложил. — а теперь пожалуйста, освободите нашу квартиру и дайте нам поспать. омега больше не слушает недовольства отца и причитания оскорблённой матери. чонгук отчего-то уверен, что женщина даже не понимает за что он просил их извиниться перед бетой, и наверняка даже не чувствует за собой вину. омега вон тоже её не чувствует и спокойно растягивается на постели, блаженно жмурясь под осуждающим взглядом тэхёна. — да брось, хён-а. вот увидишь, они ещё вернутся. — я не переживаю за то вернутся они или нет. меня больше волнует твоё состояние. — а что с ним? — омега опускает татуированные ладони на выпирающий живот. — со мной всё прекрасно. и будет ещё лучше, когда ты ляжешь рядом. чонгук очаровательно скалится, призывно расставляя ноги в стороны, и бета видит его маленькие острые клычки, которые столько раз в период течки и гнездования прокусывали ему шею. омега с особым наслаждением впивался зубами в место, где должна быть запаховая железа, в безуспешной попытке оставить на тэхёне свою метку и аромат, и отчаянно скулил, сжимаясь на члене, когда та самая жилка не находилась. чонгук так яростно старался пометить своего мужа всеми возможными способами, что бета из-за его усердия однажды едва не залил собственной кровью всю их постель. — может я и не чувствую твои феромоны, но вот красные радужки не заметить было просто невозможно. омега судорожно выдыхает, когда видит, как тэхён садится у его разведённых ног и поджимает в лёгком удовольствии пальцы на стопах, стоит только бете огладить круглые чашечки коленок и подняться выше. к расслабленным мясистым бёдрам. запах выпечки становится настолько ярким и вкусным, что у тэхёна невольно слюна начинает обильно выделяться и скапливаться во рту, а уж от вида аппетитных соблазнительных ягодиц у него и вовсе характерно напрягается пах, и стремительно твердеет член. — может тогда поможешь мне с этим? омега нетерпеливо ёрзает, откровенно намекая на близость кивком головы, и замирает весь, когда муж задирает на нём свою же футболку и приникает к низу живота, увлечённо засасывая губами нежную кожу. там, где возбуждённым чонгуком пахнет ещё сильнее. может тэхён и не чувствует всех раскрывающихся влекущих ноток, но вот нуждающееся лицо своего омеги он распознаёт практически мгновенно. — хён-а, мне надо… — я знаю. бета резво приспускает чужие боксеры вниз и, не дожидаясь какого-либо внятного ответа, накрывает ртом оголённую влажную головку. слегка терпкую и солоноватую от смазки и такую приятно тяжёлую и скользкую на самом языке. — ох, господи… тэхён… омежьи пальцы тут же зарываются в густые чёрные волосы, а сам чонгук принимается лениво подмахивать бёдрами, сжимаясь изнутри и выталкивая из себя густую порцию смазки ровно в тот момент, когда стенки чужого узкого горла плотно сдавливают его член, обволакивая своим мокрым жаром. омега рычит утробно, не переставая развязно елозить по повлажневшим из-за его естественных выделений простыням, и уже вовсю представляет, как муж медленно протискивается в жаждущую тесноту его дырки своим горячим твёрдым членом. он даже сам не понимает, как умудряется притянуть к себе явно уставшего, но всё равно очень довольного тэхёна и пылко его поцеловать, смакуя собственный вкус на чужом языке, который через мгновение звучно обхватывает влажными от слюны губами. — хочу тебя, — бросает требовательно и немного капризно чонгук и отрывается от вспухшего рта, разводя дрожащие ноги шире, на что бета только хищно прищуривается и глубоко вздыхает. — что?.. нет? тэхён не отвечает, но протискивает своё колено между омежьими бёдрами. — ты хочешь мой член? — уточняет бета. — я всегда хочу твой член, хён-а. — ты понял о чём я, гу. у чонгука внутри всё сворачивает от властного голоса мужа. он гулко сглатывает и прикладывает татуированные ладони к широкой груди тэхёна, оглаживая тыльной стороной его твердеющие под настойчивым прикосновением розовые соски. бета шумно выдыхает и прикрывает на мгновение глаза. — я очень хочу заняться с тобой полноценным сексом, но давай лучше не будем так рисковать? тэхён дёргано кивает, соглашаясь, и оставляет на разрумянившихся щеках по поцелую, торопливо укладываясь рядом с омегой и сразу же проникая двумя пальцами во влажное отверстие, которое послушно смыкается вокруг них. монотонно застонавший от чувства наполненности чонгук ответно тянется приласкать своего мужа и крепко обхватывает татуированной ладонью болезненно покрасневший венистый член, вытягивая из чужой груди тяжёлые выдохи и низкое мычание. второй рукой омега уже привычно придерживает живот, молясь, чтобы их дочь не решила проявить себя именно в этот момент. почему-то он всегда чувствует дикую неловкость, когда начинает ощущать ритмичные толчки, находясь на грани или бурно кончая с пальцами тэхёна внутри себя. собственно, чонгук сейчас это и делает. стискивает бету своими стенками и учащённо сжимается, жадно вдыхая ноздрями стойкий запах секса, витающий по спальне. тэхён в его ладони так же принимается пульсировать, и омега буквально выдавливает из мужа оргазм, чувствуя на напряжённом кулаке тёплое вязкое семя. он слизывает его, бесстыдно проходясь мокрым языком по испачканным в сперме пальцам, и удовлетворённо урчит, устраиваясь на тяжело вздымающейся груди тэхёна, по которой соблазнительно скатываются капельки пота. — а теперь можно и поспать. и кто бета такой, чтобы спорить со своим беременным мужем?