Семнадцать самолетов

Май 1981 года. Небо было затянуто серыми тучами, грозно нависающими над Калькуттой, что было довольно непривычным для города. Все торговцы на рынке свернули свои палатки, дворняжки спрятались под скамейками, а прохожие ускорили свои шаги на пути домой. На небольшой стеклянный столик перед Амалой звеняще поставили белую фарфоровую чашку. - Амала, ты обращаешь внимание хоть на что-то кроме своих собственных мыслей? - рядом на цветастое кресло с несколькими подушечками упала Лима, явно недовольная тем, что ее подруга витала в облаках. - Да. Я просто...размышляю о своем отъезде домой. - Немного помедлив ответила девушка и перевела взгляд на сидящих рядом коллег: Лиму, Габриеля и Киллиана. Лишь при одном взгляде на последнего сердце Кхан сжималось от стыда и боли. Она не могла простить себя за то, что разочаровала его, разбила ему сердце своими необдуманными поступками и дала ложную надежду. Работать с ним после ее признания в интрижке с Дубеем было просто невыносимо: Киллиан закрылся, стал отпускать колкие комментарии и едкие насмешки, каждая из которых была ядом для Амалы. В один день девушка потеряла верного соратника, ласкового защитника и человека, которому могла всецело доверять. Эту цену героиня заплатила за кратковременный роман с Амритом. Она была ослеплена этими притяжением и химией, животной страстью с брахманом, поэтому приняла решение рассказать все Лайтвуду сразу же, чтобы не вести двойную игру. Было ли это правильным решением? Она не могла дать точного ответа на этот вопрос, но раз за разом в ее голове всплывала фраза юноши: "Касаться его и помнить обо мне" - Размышляешь о том, как приедешь в Лондон и устроишь Амриту экскурсию в своей кровати? - Киллиан сидел, закинув ногу на ногу и скрестив руки. Его лицо было обезображено ехидной ухмылкой. Он выглядел очень самодовольно и самоуверенно, лишь небольшие подергивания пальцев выдавали его злость и нервозность. Он не мог ее простить за то, что не оправдала его доверия, за то, что просто растоптала его сердце и плюнула в открытую душу. А еще, он не мог простить себя, потому что все еще любил ее. Каждый вечер, когда он ложился спать, она догоняла его во снах. Более того, в каждой проходящей мимо статной иностранке он видел ее. Даже после ее мерзкого поступка Лайтвуд не мог возненавидеть девушку, поэтому он предпочитал прятаться за маской бесчувственного мудака. - Киллиан! - Сидящая рядом Лима толкнула мужчину под локоть и раздраженно посмотрела на него. Ссоры этих двух порядком утомили криминалиста, ей нужно было срочно что-то придумать и перевести тему разговора. - Амала, а Киран будет встречать тебя в аэропорту? Или может быть, он дома приготовит тебе традиционный английский завтрак? Ну, который с беконом, яйцами и чем-то там еще. - Берг принялась широко размахивать руками, чтобы показать объемы этого самого пиршества. - Нет, учебный год начался совсем недавно и Киран решил уехать учиться в университет Лидса. Ему сейчас нужно упорно заниматься, чтобы не вылететь оттуда сразу же после зачисления. Более того, я даже не знаю точную дату возвращения, только примерную неделю, поэтому не могу вырывать брата из образовательного процесса. Думаю, что я и сама справлюсь - вызову кэб и дотащу чемодан до дома. Да и вообще, я сильная девочка — сама завязываю сандалии и всё такое. - Кхан улыбнулась уголками рта и поднесла к губам трясущимися пальцами чашку чая. Она снова осталась одна. Ни Кирана, ни знакомых, ни подруг. Только бабушка с пугающими видениями на чердаке и звенящая тишина в коридоре ее лондонской двушки. И ничего более. Темнота, тишина и одиночество. - А с Дубеем нас больше ничего не связывает и никогда не свяжет. - невзначай буркнула Амала и со звоном поставила белый фарфор на блюдце. Звон посуды эхом раскатился по комнате и сменился мертвой тишиной. В день отъезда девушку провожали все, кроме Киллиана. Он уехал в Англию неделю назад и даже не посмотрел на Кхан напоследок. Как будто они друг другу чужие, как будто не было всех этих ночей и разговоров по душам. С другой стороны, кто как ни индолог виновата в произошедшем? Девушка обнялась с коллегами напоследок и прошла на борт самолета. Разместив ручную кладь в отсеке над сидениями, она села на свое место и пристегнула ремень безопасности. Послышался голос пилота, стюардессы провели инструктаж и самолет начал взлетать. Амала вздохнула полной грудью, как только шасси транспорта оторвались от земли. Больше ее с Индией и проклятым местом не связывало ничего. И никто. Теперь она как вольная птица - сама по себе, а произошедшее можно забыть, пусть это и будет мучать ее в ночных кошмарах. Через несколько часов ее разбудил пожилой дедушка - сосед по сидению. Самолет уже начал снижение в аэропорту Хитроу. После мягкой плавной посадки и покидания борта судна, Кхан направилась за своим багажом. К счастью, очередь на выдачу не продлилась долго. Теперь ей только оставалось взять свой чемодан, арендовать кэб и вернуться в свою обитель одиночества с сумасшедшей старушкой во главе. Переступив порог выхода из аэропорта, Амала столкнулась с высоким брюнетом и уперлась ему макушкой прямо в накачанный торс. Девушка хотела было огрызнуться и посоветовать проходимцу смотреть по сторонам, не сшибая незнакомцев, но подняла взгляд и ее зрачки резко сузились от удивления. Перед ней стоял Лайтвуд собственной персоной, прожигая ее серыми, как сталь, глазами. - Давай багаж, я тебе помогу. - коротко отрезал он, взяв ручку небольшого коричневого чемодана. Он медленно повез багаж к стоящему рядом припаркованному черному форду. Он шел не оборачиваясь и не смотря на девушку. Его взгляд был устремлен только вперед, и неловкую тишину между ними первой решилась прервать Амала. - Спасибо, что несешь мои сумки, но не стоило этого делать, ты же наверняка кого-то ждал? - неуверенно спросила индолог. Это серьезно лучшее, что она смогла придумать в этой ситуации? - Вообще-то тебя. - холодно ответил военный атташе. Если бы этот диалог можно было записать в сборник для иностранцев, изучающих английский, то это явно был бы пример того, как не стоит разговаривать. - Но как ты узнал, когда я приеду? Я не говорила ни точной даты, ни точного времени, даже аэропорта. - Кхан была искренне удивлена. У них не было даже номеров телефонов друг друга, а никто из коллег не успел бы предупредить Лайтвуда о ее приезде настолько заранее, чтобы он успел собраться и приехать. Более того, у них даже не было этого новомодного "интернета", о котором говорили в последнее время и который только набирал обороты. - Никак. Это уже семнадцатый самолет. - угрюмо буркнул Киллиан. Каждый пресловутый вечер в течении четырех дней он ездил в аэропорт, в который прилетают все самолеты из Индии. Каждый пресловутый день он искал в толпе ее и каждая загорающаяся строчка "прилетел" на табло будоражила его разум. Он даже не знал, будет ли она рада его видеть, но он дал себе установку встретить ее. Дать ей понять, что она не одна, что он рядом и всегда поможет. Даже в такой мелочи, как помощь с багажом. Семнадцать - именно столько раз его сердце замирало в ожидании ее. Но это ожидание явно того стоило. - Сдавайся. В твоей войне ничья, и я прошу, возвращайся. Сдавайся. В моей пустыне ты - мираж, но не исчезай. - Амала обняла мужчину сзади и прижалась к его мускулистой спине щекой. Почувствовав тепло Киллиана, его столь знакомый и родной запах, Кхан непроизвольно всхлипнула. Слезы начали литься сами по себе, а руки сцепились на торсе мужчины в замок, будто бы боялись его отпустить. Осознание ошибки терзало индолога с той самой минуты, когда она легла под проклятого Дубея. А когда в этой ошибке пришлось признаться - ее душа разлетелась на тысячу мелких осколков. Но она не могла обманывать Лайтвуда просто потому, что он этого ни капельки не заслуживал. Она не рассчитывала на его понимание и осознавала, что ранит его чувства, но держать его в счастливом неведении было похоже на пытку. Сейчас же она стоит перед ним. После всех его упреков, насмешек. После всей его ненависти и злости на нее. Она обнимает его и просит о прощении, о последнем шансе. - Я не верил, что без любви душа, как без воды, высыхает. Я больше тебе не враг. - Киллиан шумно выдохнул и повернулся к Амале, прижав ее к себе. Теперь она рядом. Осознавшая свою ошибку, разобравшаяся в своих истинных чувствах. Теперь она полностью его. И то самое пресловутое ожидание семнадцати самолетов того стоило.