learn 2 regret

— я мог бы стать айдолом, — небрежно произношу я. длинное лицо ская в кресле напротив становится сосредоточенным, глаза — жадными. игнорирую это. я строил карьеру десять лет, прежде чем попасть сюда. один из известнейших журналистов кореи прямо передо мной — подтверждение моего успеха. я, хван хенджин — востребованный актер, теперь уж точно. — что помешало? — вкрадчиво спрашивает скай. я знаю, что тот находится в непрекращающемся поиске скандалов, потому не верю тону голоса. я в шоу-бизнесе достаточно давно, чтобы не верить никому. — что помешало? — я усмехаюсь. — наличие мозга. эта индустрия давно прогнила. — мне казалось, вы общаетесь со многими айдолами. — так и есть, — я говорю с ним, как с тупым подростком, и это чертовски доставляет. — у меня перед глазами было достаточно примеров ее промахов. скай тонко улыбается: — можете перечислить? холодный искусственный свет бьет мне прямо в лицо. игнорирую его. — а смысл? — зеркалю его улыбку, представляя, что передо мной сидит кирпичная стена. мне хочется, чтобы у этого парня задергался глаз к концу съемок. — обычно люди прислушиваются к медийным личностям. не обычно, а когда удобно — поправляю мысленно. я знаю, что являюсь последним, к кому прислушается кто-либо, даже моя родная мать. — разве я медийная личность? — спрашиваю вместо этого. — если вы не медийная личность, что вы делаете в этой студии? я смеюсь, скай подхватывает. от наигранности смеха — его и моего — чертовски тошнит. *** — впервые у нас? — спрашивает скаевский визажист, помогающий мне прихорашиваться перед сменой локации. девчонка, работавшая со мной, ушла к самому подонку, а сюда направили этого парня. он мелкий, у него огромный нос на широченном лице подчеркивают мелкие прыщи, но несмотря на это он выглядит так, словно его взяли бы в рекламу каких-нибудь галстуков или, быть может, серег. конечно, он знает, что я впервые у ская — наверняка он красил морды большей части приходивших сюда знаменитостей, потому что скай славится не количеством стаффа, а качеством его работы. а также тем, что работников он подбирает себе лично, соответственно, паренек надо мной просто насмехается. я согласно мычу на его вопрос, чтобы не испортить макияж кивком. с одной стороны, переделывать его пришлось бы не мне, а с другой время потратил бы и я тоже. — нервничали перед началом? — подобие вежливой улыбки, трогающее его лицо, больше похоже на судорогу и исчезает спустя секунду. — с чего бы мне? — приподнимаю уголки губ ради приличия. во-первых, не нервничал, во-вторых готовил себя к худшему — это разные вещи. — точно, — хмыкает мальчишка. — вы же профессионал. он разговаривает со свистом, и я почти готов поставить деньги на то, что парень не является корейцем — подобный акцент я слышал у моделей, с которыми пересекался в гонконге. возможно, мне не стоит об этом думать, чтобы не представлять некоторые фразочки, услышанные от тех ребят, его голосом, но я все равно представляю как их, так и вздохи, вскрикивания и постанывания. это немного поднимает мне настроение, но не настолько, чтобы моя левая щека не подергивалась к моменту, когда мой предполагаемый китаец решает покинуть меня. я возвращаюсь к неприятной беседе со скаем побыстрее, чтобы не нашлось секунды на кивок китайцу. спустя маленькую бесконечность попыток вытянуть из меня парочку лишних высеров, скатывающихся в нечто до неприличия напоминающее перемывание костей других знаменитостей, он говорит мне, что мы почти закончили, и я скоро буду свободен. я не особо скрываю, что рад этому. сам скай, как мне кажется, тоже. *** из духоты здания, где располагается студия ская, я перетекаю в такую же духоту машины менеджера. с заднего сиденья мне кивает джемин, я, скользя рядом, киваю ему в ответ, и мы оба молча утыкаемся в телефоны, пока едем записывать какой-то ноунейм подкаст о кино. мне нравится джемин. он, в отличие от некоторых других ребят, с которыми мне приходилось работать, не проявляет чрезмерной активности, не навязывается, не льстит и вообще относится к тому типу талантливых людей, из которых слова или эмоции иной раз приходится вытягивать клещами. я не считаю его великолепным человеком — как минимум потому, что таких не существует, — но он меня не бесит, а в моем случае это почти сравнимо с симпатией. — каким он был? — спрашивает с водительского места крис — мой менеджер. вот кто активный и навязчивый. и невыносимо нудный. лучше бы был льстивым, правда. все называют его чаном (его корейским именем), и я один — крисом, потому что кто вообще согласится на чана, когда он может быть крисом или, тем более, кристофером? крис говорит, что я странный, а я считаю, что он придурок, но мы все еще работаем друг на друга, и наш доход зависим друг от друга, поэтому мы продолжаем тусоваться вместе. — а ты большой фанат? — язвлю я. мне можно, ведь я не спал уже тридцать часов, и мне плевать, что крис не спал все пятьдесят. — извини, мне стоило взять для тебя автограф, но я случайно подтерся бумажкой, на которой он должен был быть. крис на меня не реагирует и продолжает рулить. он всегда скурпулезно соблюдает правила, и за последние семь лет — а именно столько мы знакомы — я ни разу не видел, чтобы его скорость поднималась выше сорока километров в час, поэтому иногда мне кажется, что пешком я хожу быстрее, чем он меня возит, но от долгой ходьбы у меня слишком болят ноги, поэтому я терплю. — ты понял, о чем я, — безмятежно отозвался крис. — мне стоит звонить адвокатам? — они у тебя и так на быстром наборе, — и это действительно так и есть. после одного случая. — мне стоило бы их предупредить, — настаивает крис. — если я подниму их в пять утра, они будут готовы к этому хотя бы морально, — и такое на самом деле уже было. — я специально не рассказал ему ничего интересного, но ты можешь им написать, — ухмыляюсь я в надежде, что крису хорошо видно меня в зеркале. — никому не помешает одна ночка тревожного сна. — а мне не помешает одна ночка хоть какого-нибудь сна, — укоризненно выдыхает крис. — тебе бы реально не помешала одна ночка дрочки, — жизнерадостно поправляю я. джемин усмехается — я знал, что он оценит, если слушает. мне не просто так почти нравится этот парень. — мне кажется, он скоро выбросит тебя из машины, — скромно вставляет джемин. на заднем сиденье тесно, поэтому мои ноги как бы невзначай подпихивают водительское кресло впереди. за окном пролетают вывески: чересчур выебистые — бутиков и уебищные в своей яркости и простоте — дешевых закусочных. на них смотреть не хочется, поэтому решаю просто уставиться перед собой, сложив руки на груди. должно выглядеть круто, а если и нет — крис все равно не увидит. мой малыш ответственно следит за дорогой. я отмахиваюсь, натягивая ухмылку: — ему слишком жаль мое личико. со своего места я могу увидеть, как крепко крис сжимает руль. сжал бы так же свой член вечером — цены бы ему не было. ** мы с джемином душевно засираем в пути стейтема и его похуистичную игру в недавно вышедшем западном боевике, состоящем сплошь из клише, штампов и шуток про еблю — мне они-то как раз зашли, но и их я поливаю грязью за компанию. отдельно они хороши, но фильм — та же дрянь, с ними или без них. крис — огромные его уши и такие же большие зубы, за которыми с невообразимым комфортом располагается его язык — никак нас не комментирует, прикидываясь партнером вишневого ароматизатора по бездумному телепанию на зеркале (впрочем, это его работа) высаживает нас в каких-то обоссанных дворах, сверяясь с навигатором, и отводит в унылое подвальное помещение, созданное будто специально для того, чтобы в нем ни при каких обстоятельствах не ловила связь. я настраиваюсь на встречу и задушевные заверения документов с нотариусом, но кривозубый парень с бородой заводит нас в оборудованную микрофонами и какой-то симпатичной девушкой в углу студию; приходится садиться. — располагайтесь, — просит девчонка, доставая откуда-то из-под стола несколько крохотных бутылок с водой. в каждой жидкости буквально по глотку, но я только ковыряю обивку своего стула с самым заинтересованным видом на свете, ничего не комментируя. — добрый вечер, дорогие слушатели, — начинает спустя несколько минут вялой суматохи собственного производства кривозубый парень. — меня зовут джунхан, и это ваш любимый подкаст обо всем на свете, потому что, как мы все знаем, кино — искусство, отражающее все сферы жизни нашего общества. итак, сегодняшние гости… девчонка с бутылками не совсем деликатно кашляет в микрофон. говорит: — ничего не забыл? кривозубый шутит: — а ты к себе как к неодушевленному? — но послушно исправляется, произносит погромче: — моя соведущая, друзья! — меня зовут джинни, спасибо. — какое совпадение, меня тоже! — встреваю я. фальшь в голосе режет уши даже мне самому, но девчонка смеется, джунхан — тоже. потом он представляет: — и, конечно, те, кого мы все так долго ждали: хван хенджин и на джемин в студии! джемин здоровается в микрофон. я хмыкаю про себя и слегка бью его по колену под столом — чтобы не расслаблялся. а дальше заходит речь о нашей дораме, и вот это уже хоть сколько-то интересно. вы, наверное, думаете, что я снялся в каком-то удачно залетевшем шлаке? так оно, в принципе, и есть. обыкновенный сюжет: офисный работник и какой-то дохуя творческий чел на протяжении двадцати с лишним бьются за сердце замухры с синдромом спасателя и время от времени — читать: все больше из серии в серию — зашкаливающим борзометром. первый тип при деньгах, второй — при мечтах о высоком, девчонка по классике жанра мечется между ними двумя, пока не выберет второго, а после первый начинает мстить. с одной загвоздкой: актриса, дошедшая с нами до середины и переступившая через экватор, решила без объяснений ливнуть с роли нахуй — я слышал, до нее домогался режиссер, но не могу ничего утверждать. как по мне, она была конченой зажравшейся сукой, только и всего, а сценаристам (бедолагам с, я уверен, купленными дипломами, называющим себя сценаристами) пришлось выкручиваться с сюжетом. в итоге, я не знаю, что на них нашло, но они решили завернуть всю эту цирковую программу в глянцевую обертку психологии и выдать вместо тупой мелодрамы нечто такое же тупое, но про становление личности, какие-то ценности и прочие умные вещи. герои, брошенные этой пиздой, оба остались ни с чем (по задумке сценаристов, конечно, потому что, как понимаю я, у героя джемина — дохуя творческого челика — остался целый спермотоксикоз, а у моего — стабильная работа и, соответственно, деньги, между прочим). главный из них все-таки джеминовский, но я не слишком обижаюсь: во-первых, мне задают меньше кринжовых вопросов, чем ему; во-вторых, из нас двоих популярность с выходом дорамы особенно сильно выстрелила именно у меня — я знал, что актер из меня гениальный. дальше джунхан спрашивает какие-то суперпредсказуемые вещи: как было на прослушиваниях, как было снимать, какие любимые сцены, какие смешные случаи со съемочной площадки — я больше киваю, чем говорю; просто продолжаю ковырять обивку. — для вашего героя, сынхана, тхуан была той, кто смог вытянуть его из рабочей рутины и открыть ему глаза на мир вокруг, благодаря ей он вновь начал ставить перед собой цели и достигать их — это действительно дорогого стоит, не так ли? очень многие в наше время нуждаются в ком-то подобном, — обращается ко мне джунхан. — как поэтично звучит! — вклинивается джинни. — ты влюбился в сынхана, не так ли, джун? я вырываю из сидушки особо длинную нитку. она продавливает кожу больно, я надеюсь, что не до крови. — хэй, я бы тоже влюбился в сынхана, — говорю ведущей. — не осуждай парня! она смеется, как и джунхан. джемин подкатывает глаза — а может, он просто спит. — но на самом деле, — продолжает она. — как по мне, он нуждался в главной героине и ее внимании не больше, чем в новых офисных жалюзи. она привлекла его недоступностью и заставила побегать за собой, а он, получив отказ, понял, что зря эмоционально вкладывался в нее вместо излюбленных бухаловок с элитой, поэтому и обиделся — только и всего. ее мысли хороши, но журналисты вроде как по умолчанию должны уметь в минимальный анализ окружающей их культурной среды, поэтому я не спешу восхищаться. поправляю выкрашенную в розовый челку. — с моей стороны, — решаю возразить ей я. не знаю зачем — чтоб жизнь медом не казалась. — сынхан нуждался в ее внимании как минимум потому, что он человек, а во внимании и признании нуждаемся мы все, не так ли? люди удовлетворяют потребности с помощью других людей на протяжении всего своего существования; как по-вашему, сможем мы осуждать героя за его действия, если увидим картинку происходящего сюжета его глазами, а не глазами протагониста? то-то и оно. когда я смотрю на джунхана, он воодушевленно ковыряется в ногтях. джинни — не воодушевленно — пялится на меня, прежде чем сказать: — дайте угадаю, между наруто и саске вы всегда выбирали саске? это плоский, чертовски, до слез неоригинальный стеб. я подмигиваю им обоим (может быть, это судорога лицевых мышц). — если уж на то пошло, я выбрал бы неджи. или джирайю, на худой конец. джинни смотрит с неодобрением, но меня не очень волнует. — читер, — возникет джемин. — тогда я беру какаши. — вы в курсе, что у вас получается не совсем правильное наруто, парни? — кашляюще смеется джунхан. я отмахиваюсь: — кого вообще волнуют каноны? джемин секунду булькает водой, прежде чем присоединиться: — особенно когда в них нет сасунару. — реально, — соглашается джунхан. — моим пусть будет сай. и с неожиданной лёгкостью между нами четверыми возникает какая-то особая идиллия. (джинни выбирает темари). ** ребята оказались правда неплохими — мне понравилось большинство их вопросов и тем для дискуссий, но все же я был рад свалить от них. мне очень хотелось обсудить с джемином полученный опыт за каким-нибудь нехитрым перекусом, но он сказал, что расписание жмет его задницу в тисках, поэтому пришлось пинать криса, чтобы он докинул моего коллегу до здания его компании — оно выглядит внушительно и круто, потому что выращивало настоящих звезд кей-попа дольше, чем, кажется, существовало человечество. джемин вплыл в двери той еще золотой рыбкой, притянув на лицо все очарование, имеющееся в его арсенале, а я только вздыхал на этот образ по дороге домой. назвать на лицемером язык не поворачивался, зато лицедеем — да. это слово описывало его идеальнее некуда. у меня было два часа на поспать, а после — стрижка, вечерняя съемка, афтепати на остаток ночи, съемка почти на рассвете, после нее еще одна, затем прослушивание, запись к косметологу и жизненная необходимость заскочить на вечеринку к енджуну — по словам криса, мне светила совместная работа с ним годика через пол. я подобрал под себя колени, скинув — пусть крис восхитится моей учтивостью и чистоплотностью — кроссовки бренда, который меня запрягли рекламировать по очень вялому согласию, и стал ждать, вслушиваясь в беглый английский говор менеджера по телефону — моих знаний не хватало, чтобы определить, о чем он и с кем, но я и не пытался, слившись с сидением. возможно, стоило нанять переводчика. мне — польза, крису — собеседник и убийца нервных клеток в одном лица, все в плюсе, все счастливы настолько, насколько позволяет положение в обществе и доход при вычете ндфл. решил, что рассмотрю этот вопрос поближе когда-нибудь потом.