Jinxed Hearts(Проклятые сердца)

Знакомый звук волшебной палочки, подающей сигнал к пробуждению, заставил Тонкс потянуться и неопределенно махнуть рукой в том направлении, где она обычно лежала на ночном столике. Она перестала щебетать. Она улыбнулась, когда восхитительная боль пробудила в ее сознании воспоминания о прошлой ночи. Ремус поддался на ее уговоры, пожирая ее тело с жадностью изголодавшегося мужчины, прежде чем, наконец, подняться над ней, соединив их тела так, как она мечтала с Мерлин знает каких времен. Их занятия любовью были страстными, даже отчаянными. Когда они закончили, дрожа и хватая ртом воздух, они медленно освободили друг друга от одежды, которую не потрудились снять в порыве своей первоначальной неистовой страсти. Когда они заснули, Ремус прижался к ее спине. Когда Ремус снова потянулся к ней позже ночью — так поздно, что, должно быть, было уже почти утро, — он снова медленно и нежно доставил ей удовольствие, так сладко, что это действие чуть не довело ее до слез. Это заставило ее почувствовать себя желанной, обожаемой, наконец-то удовлетворенной, когда нежные руки исследовали ее тело и произнесли его имя на ее губах. Тонкс с легкостью снова погрузилась в сон, как будто ее вообще никто не будил, как будто это был просто самый восхитительный сон в ее жизни. Снова запищал будильник-напоминание на ее волшебной палочке. Тонкс наконец пошевелилась, понимая, что ей пора вставать с постели на субботнюю смену. Разочарованная тем, что она больше не чувствовала тела Ремуса, прижатого к ее спине, Тонкс перевернулась на другой бок и нахмурилась, обнаружив, что кровать пуста, если не считать одеяла и подушек. Надеясь, что Ремус просто встал раньше нее, чтобы сварить кофе, Тонкс откинула одеяло и включила лампу, чтобы поискать свою выброшенную одежду. Надев мятый джемпер, чтобы защититься от холода, который она не могла полностью списать на типичную ноябрьскую температуру, она быстро обыскала квартиру и поняла, что Ремус еще не вставал, чтобы приготовить кофе. Она была одна. Он должен был доложить Дамблдору, иначе он не хотел бы, чтобы Сириус разозлился на него за то, что он занимался любовью, а не переступал с ноги на ногу. Тонкс перестала думать о причинах его ухода, когда нашла записку, которую он оставил рядом с ее кофейником. Это было коротко. Она мгновение рассматривала его, прежде чем отложить в сторону. Она не позволяла себе думать самое худшее о его раннем отъезде и кратком сообщении. Однако, что бы она себе ни говорила, ее предательский разум не мог сосредоточиться ни на чем другом в течение всего дня. Одевшись и отправившись в министерство, Тонкс чувствовала себя самоходной метлой, продвигающейся вперед по делу, над которым она работала, но без какой-либо реальной цели. Она считала часы до того, как сможет отправиться в штаб-квартиру, где, по словам Ремуса, он будет, когда она закончит. К сожалению, несмотря на то, что это были выходные и такие смены обычно заканчивались раньше, дело Мерфи заняло ее почти до вечера. Было нелегко создать видимость, что они расследуют дело, в то время как на самом деле это было не так, как хотелось бы ей и Генри, особенно когда ее мысли были заняты другим. Она направилась к месту аппарации, испытывая одновременно предвкушение и страх, борющиеся за первенство. Встретимся в штаб-квартире, когда закончишь с работой. Ремус Можно было бы возразить, что она зашла слишком далеко, что он просто набросал записку в спешке, чтобы убедиться, что вовремя встретится с Дамблдором, другим членом Ордена или контактным лицом. Неуверенная часть ее сознания подсказывала ей, что он нацарапал записку в спешке, чтобы уйти до того, как она проснется. Сжимая пергамент в руке, она аппарировала и преодолела короткое расстояние до Гриммо-Плейс, 12, думая, что "мрачная" часть, безусловно, соответствует ее настроению в данный момент. В доме было тихо, когда Тонкс поднялась по лестнице, на мгновение остановилась у двери в гостиную, прежде чем повернуть ручку, и обнаружила Ремуса, сидящего на диване и уткнувшегося в документы, обхватив голову руками. - Привет, - сказала Тонкс, подходя к его столику, почти боясь его спугнуть. Он резко поднял голову, как будто не слышал, как она вошла. Она попыталась улыбнуться. - Я надеялась, что ты хотя бы задержишься, чтобы выпить кофе сегодня утром. - Подойдя к дивану, она остановилась, но садиться не стала. Она перевела дыхание и заставила себя сказать то, о чем думала весь день. - Я не думала, что ты из тех, кто трахается и убегает. В его глазах была мука, когда они встретились, что еще больше смутило Тонкс. - Прошу прощения, если я вас расстроил, - сказал он, снова переводя взгляд на разложенные перед ним пергаменты. - То, что произошло, было ошибкой. - Ошибка? - Тонкс почувствовала, будто весь воздух разом покинул ее легкие. То, чего она боялась весь день, разворачивалось перед ее глазами, как дурной сон. Чудесные чувства удовлетворения и тепла, которые она испытывала всего несколько часов назад, внезапно сменились тяжелым чувством потери. Она не могла в это поверить. Не могла. Она заставила себя сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. - Ты уверен, что это не очередная твоя попытка оттолкнуть меня? Почему бы тебе не встать и не сказать мне в лицо, что это ошибка? Ремус медленно встал и повернулся к ней лицом, глядя прямо в глаза. - Это была ошибка. Прежде чем она смогла остановиться, гнев возобладал над здравым смыслом, и Тонкс подняла руку и влепила ему такую пощечину, что его голова дернулась назад от удара. - Как ты можешь так говорить? - Мое чувство долга перед орденом перевешивает мою личную жизнь. В ней всколыхнулась ярость от этих безнадежных слов, произнесенных с тупой убежденностью. Она видела, как длинные черные пряди волос Пайпер, которые она не потрудилась изменить, стали огненно-рыжими, когда ее щеки запылали. Она с хмурым видом откинула непослушные пряди назад. - Что именно ты говоришь о моем чувстве долга перед Орденом, Ремус? Он поднял руки в знак согласия. - В твоих словах, в отличие от моих, никто никогда не сомневался. - И ты думаешь, что, если ты откажешься от меня, это что-то изменит? - Она повернулась, чтобы уйти, не в силах больше смотреть ему в лицо и не желая, чтобы он видел, как сильно его слова ранят ее. Ремус схватил Тонкс за руку и крепко сжал ее, несмотря на то, что она смотрела на него, безмолвно приказывая отпустить ее. - Ты должна понять. Я должен уделять своим миссиям то внимание, которого они заслуживают. - Это бесполезное оправдание для того, чтобы бояться подпускать кого-то слишком близко. - Думай, что хочешь, - тихо сказал он. На несколько мгновений между ними повисло молчание, прежде чем Ремус отпустил ее руку и сказал: - Это к лучшему. - Значит, все? - спросила она, скрестив руки на груди. Его медленный кивок разозлил ее, как и печаль, которую она увидела в его глазах за стальной решимостью. Зная, что это несправедливо, но не в силах сдержаться, она прищурилась и сказала: - Удобно, что ты переступаешь через себя, прежде чем сказать мне, что заботишься только о своем долге. Он снова посмотрел на нее. — Это не... - Он замолчал и глубоко вздохнул, проводя рукой по своим непослушным волосам. - Ты абсолютно права. Мои действия были непростительны, но я... я не хочу терять твою дружбу, Нимфадора. Тонкс собралась с духом, чтобы сдержать слезы, которые наворачивались с тех пор, как она проснулась в пустой постели, и вызывающе вздернула подбородок. - Мои друзья зовут меня Тонкс, - сказала она дрожащими губами. Она развернулась и вышла из комнаты, начав спускаться по лестнице, так как слезы застилали ей глаза, прежде чем она успела спуститься хотя бы на две ступеньки. Разозлившись на свои слезы, она нетерпеливо смахнула их и вышла в прихожую, столкнувшись прямо с Сириусом. Он обхватил ее за талию одной рукой и удержал от падения, схватившись за перила другой рукой. - Грозный Глаз на кухне, Тонкс! Не останавливаясь, чтобы выслушать его протесты или объяснить, почему Грозный Глаз оказался на кухне, Тонкс вырвалась из его хватки и побежала, покинув штаб-квартиру, в переулок, быстро помолившись Мерлину, чтобы у неё не случился расщеп, когда аппарирует. В облаке снега Тонкс, пошатываясь, приземлилась рядом с Кабаньей Головой. Пронизывающе холодный, бодрящий воздух Шотландии подул на нее, охлаждая лицо, и горячие слезы потекли по щекам. Позволив себе один мучительный, судорожный всхлип, Тонкс быстро прикрыла рот рукой и вспомнила сердитый голос Грозного Глаза, говорящий ей взять себя в руки. Она, спотыкаясь, двинулась вперед, держась за выщербленную деревянную обшивку паба, чтобы не усугубить оскорбление, упав лицом в снег. Вытерев слезы, она оперлась рукой о стену здания и опустила голову, снисходительно позволяя слезам литься рекой, в то время как ее разум разрывался между представлением лица Ремуса прошлой ночью, когда они занимались любовью, и всего несколько мгновений назад, когда он назвал все это ошибкой. Тонкс потеряла счет времени, когда стояла, подперев голову рукой, и слезы текли по ее лицу. Она стояла так довольно долго, что начала дрожать, несмотря на тяжелый джемпер ручной вязки - подарок Молли на выпускной — который она надела утром, чтобы прогнать холод. Звук прочищенного горла возвестил о том, что она не одинока в своем горе. Она неделикатно шмыгнула носом и была уверена, что Грозный Глаз, будь он здесь, не смог бы сказать ничего, кроме едких слов в адрес ее бдительности. Погруженная в свое отчаяние, Тонкс даже не услышала приближающихся шагов, хрустящих по снегу. - Выпей это, - сказал Северус, протягивая ей кружку. Тонкс прерывисто вздохнула, оттолкнулась от паба и с трудом сглотнула, прежде чем спросить: - Как ты... - По—моему, я приехала всего на мгновение позже тебя - если судить по летящему снегу. Тонкс невесело усмехнулась, смахивая слезы. - Блестяще. Как раз то, что я хотела — увидеть, какая я невероятно глупая и жалкая. - Не говори глупостей, - ответил Северус, все еще протягивая кружку. - Выпей. Не в силах встретиться с ним взглядом, Тонкс взяла предложенную кружку, осторожно понюхала и помахала над ней рукой, чтобы дымящаяся жидкость немного остыла. - Я не думал, что ты такой же параноик, как твой наставник, - тихо сказал Северус. - Уверяю вас, я не пытаюсь вас отравить. Успокаивающий аромат черного чая и виски немного успокоил ее, и, хотя она не могла заставить себя улыбнуться, Тонкс подняла глаза и на мгновение встретилась с ним взглядом, прежде чем сделать глоток. Вкус огневиски слегка обжег ее, когда она глотала. - У тебя в кармане нет успокаивающего напитка на такой случай? - дрожащим голосом спросила Тонкс, прежде чем сделать второй, более крупный глоток чая с шипучкой. - Или ты надеешься, что я буду слишком зол, чтобы написать рапорт, и Дамблдор отменит задание? К ее изумлению, Северус фыркнул. - В это добавлено достаточно виски, чтобы успокоить твои довольно хаффлпаффские эмоции. Тонкс тяжело вздохнула и, допив остатки чая, вернула кружку. Теплый чай и виски действительно помогли снять тяжесть, которая поселилась у нее в груди в тот момент, когда она посмотрела в глаза Ремусу, но это никак не помогло заглушить предательское повторение "Это была ошибка", которое крутилось у нее в голове. Мысль о его голосе, спокойном и решительном, когда он произносил страшные слова, вызвала у нее новые слезы на глазах. Чувствуя себя глупо, Тонкс закрыла глаза, чтобы не видеть их, и отвернулась, подняв воротник толстого свитера Уизли, чтобы вытереть лицо. - Предстоит проделать еще много работы, - сказал Северус без обычной резкости в голосе. Тонкс кивнула и снова шмыгнула носом, прежде чем с помощью палочки наложить на лицо несколько косметических чар, не в силах собраться с силами, чтобы стереть следы слез. - Я буду через минуту. Северус коротко кивнул на ее заявление, прежде чем повернуться и направиться за угол к главному входу в паб. Зная, что он прав — конечно, предстоит проделать еще много работы, — Тонкс на мгновение отбросила свой гнев, душевную боль и разочарование и, сделав последний судорожный вдох, открыла дверь в "Кабанью голову". Она поклялась пережить это собрание, чтобы спланировать свою кончину, не растворившись в потопе — это было продиктовано ее желанием проявить себя и проявить должную осмотрительность как члена Ордена. Позже, в компании только самой себя, она позволит оцепенению, вызванному шоком, пройти, а горю - овладеть ею. В пабе, к счастью, было пусто, если не считать столика, за которым сидели Дамблдор и Северус, и она села напротив обоих мужчин, сразу почувствовав на себе пристальный взгляд двух пар глаз. Отчет, который она написала ранее днем о событиях прошлой ночи, лежал перед Дамблдором, и она скрестила руки на груди и с вызовом подняла брови, ожидая, когда кто-нибудь из них заговорит. - Похоже, все провели интересный вечер, - начал Дамблдор, изучая ее пронзительными голубыми глазами. Прежде чем Тонкс успела ответить, в камине вспыхнуло пламя, и в комнату вошел Грозный Глаз. Он подошел к их столику и уставился на Тонкс, его волшебный взгляд блуждал по ее лицу — его не обманули бы чары, которые она использовала, чтобы скрыть свои красные, опухшие глаза и прыщавое лицо. - Ремус не сопровождал вас из штаба? - Спросил Дамблдор, нарушая напряженную тишину, в то время как Грозный Глаз продолжал изучать ее. - Я отстранил Люпина от этой миссии, - рявкнул в ответ Грозный Глаз. Он махнул рукой в сторону стула, стоявшего рядом с соседним столиком, и тот, проехав по полу, остановился позади него. Он тяжело опустился на стул, все еще наблюдая за Тонкс. - Очень хорошо. Я прочитал отчет о вашей миссии, а также идеи, которые вы изложили для следующего шага вашего плана, - начал Дамблдор. Он позволил себе слегка улыбнуться. - Список заклинаний, которые вы можете блокировать и произносить невербально, впечатляет. Вы упомянули о проклятии Империус — насколько вы искусны в блокировании его последствий? Тонкс кивком поблагодарила Аберфорта, который поставил на стол кружку кофе и полный графин, прежде чем сказать: - Более чем достаточно, - и добавила молока в свой кофе. - Умение сражаться с Империусом входит в стандартную программу подготовки авроров. Дамблдор кивнул. - Сможешь ли ты сохранить свою личность Пайпер, учитывая обстоятельства, в которых ты окажешься? Взгляд Тонкс на мгновение метнулся к Грозному Глазу, прежде чем вернуться к Дамблдору. - Да. - Как ты можешь быть уверен? - Спросил Северус. - Назовем это внеклассным обучением — не для протокола, конечно — из-за ее способностей, - сказал Грозный Глаз. - Мы протестировали несколько сценариев, включая боль. С невольной дрожью Тонкс вспомнила некоторые из тренировочных сценариев, которые они с Грозным Глазом придумали. - Я могу это сделать, сэр, - ровным голосом произнесла она, в тот момент гораздо более уверенная в своих силах, чем в своем эмоциональном состоянии. Казалось, она не могла избавиться от образа Ремуса, который всплывал у нее в голове, повторяясь, как на кинопленке в маггловском кинотеатре. Дамблдор долго пристально изучал ее, прежде чем повернуться к ее наставнику и спросить: - Аластор? На этот раз Тонкс не расстроилась из-за того, что директор спрашивал мнение Грозного Глаза. Она знала, что они попали в ситуацию, которая, если что-то пойдет не так, может привести к угрозе ее безопасности или безопасности Северуса. - Она сама ввязалась в эту историю, - ответил Грозный Глаз. - Думаю, она сумеет выпутаться. - Очень хорошо. Северус и Нимфадора, я доверяю вам уладить все детали. Аластор, мы с тобой будем связными в тот вечер, когда это произойдет. Я хочу, чтобы подробности остались у тех, кто участвует в этой части миссии, хотя я сделаю объявление для всех членов Ордена, запрещающее использовать Сов и Патронусов в течение указанного мной времени. - Дамблдор встал и посмотрел на Тонкс сверху вниз. - Вы можете так и сказать, если чувствуете, что не в состоянии выполнить задание, моя дорогая. На глаза навернулись слезы, но Тонкс скрыла свои эмоции за хмурым видом. - Я заканчиваю то, что начала, сэр, - раздраженно ответила она. Любопытно, что усы Дамблдора дрогнули в улыбке, и он сказал: - Да, я верю в это. Держи меня в курсе. Как только Дамблдор вошел в камин, Грозный Глаз встал и сказал: - На пару слов, Нимфадора. Покорно вздохнув, Тонкс встала и последовала за Грозным Глазом к бару, где он сел и заказал по порции виски для них обоих. - Чтобы вести этот разговор, мне нужно, чтобы передо мной стояла выпивка. Выпей, девочка, - сказал он, пододвигая стакан к себе. Тонкс настороженно посмотрела на него — на самом деле пораженная доверием, которое он выказывал Аберфорту, выпивая не из своей фляжки, — но пододвинула к себе стакан, который Аберфорт налил, и сделала глоток. - Не знаю, что и сказать, но я надеру его тощую задницу ради тебя, если ты этого хочешь, - сказал Грозный Глаз. - Ты бы надрал ему задницу ради меня? - Дрожащим голосом спросила Тонкс, делая еще глоток. Мягкость его тона, которую она никогда раньше не слышала, вызвала у нее новые слезы на глазах. Он фыркнул и сказал: - Да. Я сто лет назад сказал ему, что если он причинит тебе боль, то окажется на кончике моей палочки, и я не шутил. Чтобы не разрыдаться и не позволить эмоциям отвлечь ее от выполнения поставленной задачи, Тонкс допила остатки своего напитка и жестом велела Аберфорту не наполнять стакан; как бы ни была приятна идея напиться и забыть о последних двух часах, Тонкс знала, что не сможет этого сделать. - Держи голову на месте, слышишь? - Грубо потребовал Грозный Глаз. - Я хочу, чтобы ты вернулась целой и невредимой после этого. Тонкс кивнула, когда Грозный Глаз встал и похлопал ее по спине. Она развернулась на барном стуле и схватила Грозного Глаза за рукав мантии. - Не надо... не надо на самом деле надирать ему задницу. Его здоровый глаз прищурился, и он сказал: - Ты не можешь помешать мне сказать ему, каким придурком я его считаю. - Я бы и не думал останавливать тебя, но если кто и сможет надрать ему задницу, так это я. Грозный Глаз мгновение смотрел на нее, прежде чем его губы растянулись в одной из его редких улыбок. - Да, - сказал он, прежде чем подбросить каминный порошок в огонь и назвать пункт назначения. - Я не хочу откладывать это на следующую неделю, - начала Тонкс, снова усаживаясь напротив Северуса. Заметив, как он удивленно приподнял бровь, она продолжила. - Если я поменяю смену, это привлечет внимание, а я не хочу идти на работу в субботу утром после всего, что там происходит. Северус кивнул. - Тогда как можно скорее, что не составит труда. К сожалению, мои наблюдения прошлой ночью заинтересовали Эйвери. - Он замолчал и задумчиво посмотрел на нее. - Его участие будет неизбежным. Тонкс глубоко вздохнула, допивая свой кофе. День становится все лучше и лучше. - Черт возьми, - пробормотала она после долгого выдоха. - По крайней мере, это не удивительно. - Действительно. Давайте начнем с того, что вы расскажете мне подробнее о том, как удерживать своих морфов под воздействием боли, - начал он, вытягивая ноги и скрещивая руки на груди и лодыжках. - Насколько сильная боль? - Довольно сильная. Вошла небольшая группа посетителей, колокольчик над дверью весело звякнул, когда они приблизились к столику. Северус нахмурился и применил, как могла предположить Тонкс, какие-то защитные заклинания, чтобы они могли работать в относительной тайне. - Даже Круциатус? Тонкс оторвала взгляд от своей кружки с кофе и встретилась взглядом с Северусом. — Я... мы никогда не заходили так далеко. Думаю, да, но я также могу заблокировать это с помощью невербальных защитных чар. - То, что ты используешь Защитные чары, не останется незамеченным. Ерунда. - Вот почему, Нимфадора, - начал он, к счастью, не насмехаясь над ней и не указывая на ошибку с ее стороны, - вот почему мы планируем все с учетом обстоятельств. Они проработали несколько часов, и Аберфорт в перерывах между немногочисленными посетителями кормил их гороховым супом и хрустящим хлебом. Они спланировали все, что сочли возможным, обсудили тактику дуэлей и допросов Эйвери — по словам Северуса, грубую и бесчеловечную соответственно — и наметили место, куда можно будет отступить, когда миссия будет завершена. В течение всего вечера Тонкс пыталась прислушаться к совету Грозного Глаза, сосредоточившись на текущей задаче, а не на своем разговоре с Ремусом. К счастью, было много деталей, которые в основном занимали ее мысли, но чем позже это происходило, тем более рассеянной она становилась. Должно быть, усталость отразилась на ее лице, потому что в середине обсуждения того, насколько сильно ее превращение повлияет на эффективность обезболивающего зелья, Северус остановился и положил перо на стол, критически оглядывая ее. - Тебе нужно немного отдохнуть, - сказал он. - Мы можем закончить завтра, когда установим график. - Опустив глаза и свернув лист пергамента, который он использовал, чтобы сделать несколько заметок, он спросил: - Тебе нужна помощь, чтобы добраться домой? Тонкс остановилась на полпути и некоторое время наблюдала, как он излишне туго сворачивает пергаментный свиток, избегая ее взгляда. Странно, но она была тронута его заботой и решила, что если бы кто-нибудь сказал ей несколько месяцев назад, что скоро она будет считать Северуса Снейпа одним из своих друзей, она бы отправила этого человека прямиком в больницу Святого Мунго. - Спасибо, но, думаю, сегодня вечером я докучу своим хаффлпаффским настроением еще одному слизеринцу, - ответила она, решив в этот момент, что визит к матери, о котором она размышляла, ковыряясь в супе, был именно тем, что она хотела сделать. Глубоко вздохнув, Тонкс сказала: - Спасибо тебе за то, что ты сделал раньше. Прости, я была такой... просто простит. Северус склонил голову и сказал: - Как глава факультета Слизерин и, как таковой, ответственный за большую группу чрезмерно эмоциональных, подверженных страху подростков, я повидал немало драматических ситуаций. - А вы приносите им чай? - Спросила Тонкс, пытаясь натянуто улыбнуться. - Я не совсем лишен чувств, - нахмурился Северус. - И я не хочу, чтобы ребенок страдал от тоски по дому. - Ты больше похожа на Спраут, чем, вероятно, думаешь, - сказала Тонкс, чем заслужила насмешку. - Я думаю, ты, как никто другой, могла бы подтвердить, насколько нелепо это мнение. — Полагаю, ты прав, она обнимает тебя так же, как ты выносишь взыскания после уроков. - Северус ухмыльнулся, когда Тонкс медленно поднялась из-за стола. - Спокойной ночи, Северус, - тихо сказала она, прежде чем подойти к камину и отправиться в гостиную своих родителей. После того, как Тонкс, выходя из камина, споткнулась о приставной столик и опрокинула то, что показалось ей вазой с прекрасными белыми лилиями, она поняла, что в доме ее родителей совершенно тихо и темно. Взглянув на настенные часы, она мысленно выругалась, не сообразив, что уже почти полночь. Починив разбитую вазу и наполнив ее водой из волшебной палочки, она задумалась, не стоит ли ей просто прокрасться наверх и лечь спать, надеясь на следующее утро не напугать своих ничего не подозревающих хозяев и не разбудить маму. Ее глаза наполнились слезами при мысли о том, что она попытается заснуть, когда в голове столько всего плывет. Она расставляла цветы по местам, когда голос матери заставил ее обернуться. - Нимфадора! Дорогая, ты меня напугала! Тонкс сглотнула и сморгнула подступившие слезы, которые стали еще сильнее, когда она увидела свою мать, закутанную в изодранный темно-синий халат и с поднятой волшебной палочкой. - Грозный Глаз гордился бы тобой, - дрожащим голосом произнесла Тонкс, кивая на направленную на нее палочку. Андромеда мгновение смотрела на Тонкс, а затем подбежала к ней, откинула ее темную челку и приложила руку ко лбу. - С тобой все в порядке? Тонкс потянулась и осторожно отвела руку матери от своего лица. - Я не больна, мам. Можно я... — Она замолчала, чтобы сделать глубокий вдох. - Можно я переночую у тебя на выходные? - Конечно, - сказала Андромеда, приглаживая волосы Тонкс. - Ты уверена, что с тобой все в порядке? Должно быть, уже почти полночь, а ты выглядишь ужасно. Хочешь чаю? Тонкс слабо улыбнулась. Чай - мамино решение всех проблем. Она не могла отрицать, что тихое чаепитие с мамой было именно тем, на что она надеялась, пока не осознала, что уже поздний час. - Ты не возражаешь? - Не говори глупостей, - сказала Андромеда, сжимая руку Тонкс, прежде чем отвести ее на кухню. — Мне все равно уже пора вставать, и я бы очень хотела знать, почему ты здесь в... - Она взглянула на настенные часы. - Да ведь уже почти полночь. Почувствовав внезапную усталость, теперь, когда ее обязанности на сегодня были наконец выполнены и она сидела в тишине и безопасности родительской кухни, Тонкс попыталась прислушаться к тому, как ее мать хлопочет на кухне, готовя чай; она продолжала болтать о том, что отец все равно разбудил ее своим храпом, и о том, как она собирается приготовьте себе чай еще до ее неожиданного прихода. - Итак, - сказала Андромеда, ставя перед Тонкс дымящуюся кружку. - В чем дело, дорогая? - Я... - Переспала с мужчиной, и он убежал так быстро, как только мог, в противоположном направлении? Любить мужчину, который не позволяет себе полюбить меня в ответ? Чувствуешь себя самой большой дурой в истории дураков? Эти и другие ответы пронеслись в голове Тонкс, ее глаза защипало от, казалось бы, нескончаемых эмоций, которые терзали ее с тех пор, как она приземлилась в "Кабаньей Голове". - Я так понимаю, это из-за Ремуса? - Мягко спросила Андромеда. Тонкс кивнула, радуясь материнской интуиции, так что ей не пришлось объяснять, из-за чего она расстроена. Хотя она и не собиралась посвящать свою мать в подробности ситуации, стыд, который она испытывала, наконец—то занявшись любовью с мужчиной, который был ей так дорог, только для того, чтобы его отвергли как ошибку, был достаточно унизительным. - Отношения - это тяжелая работа, - сказала Андромеда, кладя свою руку поверх руки Тонкс, лежавшей на столе. - Что ж, я полагаю, что это из-за меня, - сказала она, проводя пальцами по щекам, прежде чем взять платок, который принесла мать. - Я не хочу, чтобы это было так. - Похоже, моя рабочая нагрузка только что немного снизилась. - Я еще не познакомилась с этим человеком, - начала Андромеда, к счастью, в ее словах не было упрека, - но, судя по словам Сириуса, он тебя просто обожает. Тонкс на мгновение тихо заплакала, уткнувшись в носовой платок. Она думала о том же, о том, что Ремус обожал ее так же сильно, как она обожала его. Но теперь она не была уверена. Ей хотелось все еще верить в это, но выражение его лица всего несколько часов назад заставило ее усомниться, а Тонкс ненавидела сомневаться в себе. - Все мужчины чего-то боятся. Будь то обязательства, близость или что-то еще, что может их напугать. Тонкс чуть не улыбнулась, вспомнив, как Эдит говорила ей почти то же самое за чаем, когда наконец призналась себе, что влюблена в Ремуса. - У вашего молодого человека есть причины бояться таких вещей даже больше, чем у большинства других мужчин, - мягко продолжила Андромеда. - Я искренне уважаю его за это. - Тонкс посмотрела на свою мать, но Андромеда улыбнулась в ответ и коснулась ее щеки. - Я вижу, что тебе больно, дорогая. Но для меня это показывает, что он не торопит события. Окончание их отношений, едва успев толком начаться, определенно было одним из способов не торопить события, с горечью подумала Тонкс. Она действительно думала, что они не торопились, что, хотя он все еще сопротивлялся, когда дело касалось их физических отношений, в остальном они стали намного ближе; они были вместе почти каждый вечер, и миссии или дежурство в карауле не разлучали их. Ужасный голос в ее голове шептал, что, возможно, она все это время неправильно его понимала, что ее чувства были односторонними. Она покачала головой, словно пытаясь избавиться от этого голоса, уверенная, что не так уж и неправильно его поняла. Несмотря на то, что он никогда не высказывал этого вслух, Тонкс знала, что его желание защитить, собственничество и забота показывают, насколько он заботится о ней. — Но я думаю, что я... - Тонкс судорожно сглотнула, не давая себе произнести это вслух. Она не могла позволить себе закончить свою мысль, даже по секрету с матерью. Это было слишком грубо. Слишком открыто. . Две ночи спустя Тонкс стояла позади своего дома, превратившись в Пайпер Смит и готовая завершить их план. Северусу удалось вызвать подозрения по поводу ее работы в "Пере" и ее предполагаемого интереса к их делу, и он отправил сову, предположительно от Куигли, чтобы встретиться в "Пере" и обсудить ее трудоустройство. Теперь она должна была трансгрессировать в переулок рядом с пабом, и Эйвери должн был ждать ее там. Она провела пальцами по волшебной палочке-приманке, спрятанной в кармашке, который ее мать пришила к внешнему шву на бедре ее черных леггинсов. Северус объяснил, что первое, что сделает Эйвери, это найдет ее палочку — скорее физически, чем просто обезоружит ее, поскольку именно таким извращенцем он и был — и сломает ее. Ее настоящая волшебная палочка была надежно спрятана в потайном кармане джинсовой куртки, которую она надела поверх плотного черного джемпера с высоким воротом. Тонкс глубоко вздохнула, зная, что позже этой ночью, если все пойдет по плану — а так и будет, твердо сказала она себе, — она будет в безопасности, исцелена от любых травм и будет пить чай под теплым одеялом. Это, наряду с обещанием нескольких выходных дней на работе и отсутствием дежурств в охране на этой неделе, дало ей повод с нетерпением ждать завершения этой миссии. Андромеда не пришла в восторг, когда Тонкс сказала ей в воскресенье утром, что ей, возможно, понадобится место для отдыха и восстановления сил после миссии, которая включала в себя пытки и предполагаемую смерть. Но она ясно дала понять, что, конечно, может отдохнуть дома и попросить Эдит при необходимости присмотреть за ней, и ее мать смягчилась, как Тонкс и предполагала, так что она могла сама убедиться, что эта "безрассудная миссия", как она это называла, закончилась благополучно. Чтобы не истощать себя магическим образом, удерживая даже малейший перекос в течение всего рабочего дня, Тонкс перекрасила волосы в естественный светло-каштановый цвет, что вызвало немало странных взглядов и пару комментариев со стороны коллег. Чтобы убедиться, что она не была эмоционально истощена вдобавок к магическому, она избегала Штаб—квартиры, решив сообщить Сириусу совой, что с ней все в порядке, хотя она не была уверена, действительно ли с ней все в порядке или она просто притворяется. Вероятно, после того, как она перестанет держать себя в руках ради предстоящей миссии, у нее начнутся приступы рвоты и чрезмерное количество шоколада. Превращение в Пайпер в тот вечер было непростым, учитывая ее нынешнее настроение. Она не торопилась, сосредотачиваясь на одной функции за раз, стоя перед зеркалом в ванной и наблюдая за результатами, думая только о текущей задаче, а не о том, что нужно сделать Ремусу. Даже счастливым воспоминаниям не позволялось всплывать на поверхность, чтобы они не принесли с собой грусть от страха, что она никогда больше не увидит этого счастья. Отказываясь еще раз прокручивать возможные сценарии — их план был продуман, и она это знала — Тонкс развернулась на месте, едва успев воплотиться, как чья-то рука схватила ее за запястье. Теперь пути назад нет. Она резко обернулась и, как и планировала, обнаружила, что смотрит в ухмыляющееся лицо Эйвери. - Убери от меня свои руки, - сказала она, пытаясь вырвать свое запястье из его хватки. - Думаю, что нет, - сказал он, и на его губах заиграла ухмылка, когда он притянул ее ближе и схватил за другое запястье. - Видишь ли, Куигли не был настолько пьян, чтобы пригласить тебя сюда сегодня вечером. - Мне повезло. Эйвери отпустил ее запястье и грубо схватил за волосы, притягивая ее лицо к своему. - О, я думаю, до конца вечера ты будешь считать, что тебе не повезло. - Я сказала тому профессору, что хочу быть на вашей стороне, - сказала Тонкс, свирепо глядя на мерзкого человека. Она подавила в себе желание сопротивляться и заставила себя просто испепелить мужчину взглядом — Северус предупреждал ее, что чем больше она будет сопротивляться, тем больше это его разозлит, а провоцировать его было еще слишком рано. - У тебя, конечно, забавный способ выразить свою признательность. Неприятно хихикнув, Эйвери отпустил ее волосы и сказал: - Держись крепче, девочка, - прежде чем развернуть их на месте. Запах соленого морского воздуха, ударивший в нос Тонкс, подсказал ей, что они именно там, где и должны быть. Почувствовав облегчение, она открыла глаза и моргнула, увидев знакомый гостевой коттедж Теодора Нотта, расположенный позади его обширного дома на острове Англси. В последний раз она видела это здание в ту ночь, когда они с Северусом отправились в поместье Малфоев, - казалось, это было целую вечность назад. Северус сказал, что отведет ее именно туда; в задней части гостевого дома был большой неиспользуемый винный погреб, который должен был служить комнатой для допросов. - Знаешь, это невежливо - просто аппарировать к кому-то без предупреждения, - сказала Тонкс, снова пытаясь вырвать свою руку из его хватки. - Я предупреждал тебя, чтобы ты держалась, - ответил он, усиливая хватку и заламывая ей руку за спину. - Вам нужно ответить на несколько вопросов, раз уж вы вдруг так захотели присоединиться к нам. Перед ней была короткая каменная лестница, ведущая вниз к деревянной двери. Все еще крепко держа ее за руку, заломленную за спину, Эйвери положил другую руку ей на плечо и подтолкнул вперед. Начертив волшебной палочкой руны на двери и нажав на ручку, он распахнул ее и втолкнул Тонкс внутрь. Несмотря на то, что ей было больно это делать, она позволила его действиям повалить ее на холодный каменный пол, тяжело приземлившись на четвереньки. Она повернулась, вскочила на ноги и встала перед мужчиной, который захлопнул дверь и убрал палочку, не в первый раз в жизни пожалев, что она такая маленькая. - Насколько мы слышали, ты один из тех, кто поддерживает Дамблдора, - сказал Эйвери, подходя ближе и указывая рукой на канделябры, чтобы зажечь их. Тонкс демонстративно оглядела комнату, отчаянно надеясь, что Северус прячется в темном углу, прежде чем спросить: - Мы? Похоже, здесь только ты и я. Она надеялась, что ее дерзость поможет ей выиграть немного времени. Предполагалось, что Северус будет ждать их прибытия, но в комнате с кирпичными стенами никого, кроме них двоих, не было. Подсвечники давали лишь тусклый свет, придавая комнате жутковатый вид, который заставил ее вздрогнуть, когда она огляделась. Она утешала себя мыслью, что, по крайней мере, там не было сыро и не было полно пауков, насколько она могла судить. - Скоро у нас будет компания, которая присоединится к веселью, но, похоже, он немного отстает от графика. Пока что здесь только ты и я. - Он склонил голову еще ниже, его лицо было так близко к ее лицу, что Тонкс чувствовала его дыхание на своем лице. - Он иногда попадает под влияние этого старого дурака, которого ты называешь лидером. - Я не понимаю, о чем ты говоришь. - А ты нет? - спросил он, медленно проводя пальцем по ее щеке, что заставило Тонкс отдернуть голову. - Ты выставила меня дураком, и мне это не нравится. Как и следовало ожидать, по словам Северуса, Эйвери положил руку ей на талию и обвил ее, широко расставив пальцы в поисках волшебной палочки. Он наклонил голову и насмешливо прошептал ей на ухо: - Надеюсь, ты хорошо спрятала её. Он присел перед ней на корточки и медленно провел рукой по ноге, в то время как Тонкс лихорадочно соображала, где, черт возьми, Северус. Было абсолютно маловероятно, что Дамблдор задержал его, поскольку директор знал, что в этот момент происходит их миссия. Единственный вывод, к которому она пришла, заключался в том, что он каким—то образом не ладил со студентами - если бы это было так, Тонкс была готова всем сердцем согласиться с его постоянными утверждениями о том, что в Хогвартсе действительно полно тупиц. Если отбросить откровения о недостаточном интеллекте студентов, она подумала, что ему давно пора назначить им все необходимые кровавые наказания и уносить свою задницу из замка. Она невольно вздрогнула, когда Эйвери позволил своим пальцам коснуться соединения ее ног, когда он двинулся вниз по другой ноге. Заглотни наживку. Заглотни наживку. Заглотни наживку. - Ты только посмотри на это, - торжествующе произнес он, доставая из кармана волшебную палочку-приманку. Он встал и поднес палочку к ее лицу, прежде чем разломить ее пополам и отбросить осколки в сторону. - Моего коллеги здесь нет, чтобы указывать мне играть по правилам, - сказал он, положив обе руки на воротник ее джинсовой куртки. Желудок Тонкс сжался от страха. Если ей придется сражаться с мужчиной, стоящим перед ней, чтобы не дать ему напасть на нее так, как, по словам Северуса, он был способен, их план полетит ко всем чертям, а миссия окажется напрасной. Паническое чувство, что у нее нет с собой волшебной палочки, заставило ее дрожащие руки потянуться к запястьям Эйвери, когда он начал стаскивать куртку с ее плеч. - Я не сниму ее, спасибо. - Забавно, что ты думаешь, будто у тебя есть право голоса в этом деле, - сказал он, снова пытаясь застегнуть куртку. Эйвери был по меньшей мере таким же высоким, как Ремус, что делало его значительно выше ее, и гораздо более широкоплечим; Тонкс знала, что, несмотря на ее подготовку, физическая схватка между ними, скорее всего, закончится в его пользу. Но она не видела другого выхода. Если бы она осталась без своей палочки и без Северуса, который мог бы каким-то образом вмешаться, она была уверена, что опасность, о которой все предупреждали ее, когда она бралась за такую миссию, была бы очень реальной. По крайней мере, если бы она старалась держать палочку при себе, то произносимые ею невербальные заклинания были бы намного эффективнее. И борьба позволила бы выиграть немного времени, чтобы ее проклятый напарник наконец-то появился. С тем же невербальным отвращением, которое она применила к Куигли несколько недель назад, Тонкс отшвырнула Эйвери назад, так что он растянулся на полу, и удивление на его лице было почти комичным. Прежде чем она успела сделать хотя бы шаг к двери, Эйвери выхватил палочку и подставил ей подножку, отчего она упала на пол с такой силой, что вскрикнула, ударившись коленями о камень. Когда она попыталась подняться на ноги, Эйвери поднялся на колени и, обхватив ее за талию, притянул к себе спиной. Северус предупреждал ее, чтобы она не позволяла ему одерживать верх в рукопашной схватке, и это было единственное предупреждение, к которому она собиралась прислушаться. Она отчаянно боролась с хваткой Эйвери, но каждый раз натыкалась на препятствия. Когда она запрокинула голову, пытаясь коснуться его носа, то наткнулась на смягчающие чары. Когда она бросила Скользкое заклятие на пол под его коленями, он просто использовал инерцию своих скользящих коленей, чтобы повалить ее на пол. Поскольку она была прижата к полу и не могла использовать колени, чтобы атаковать его яйца, Тонкс задвигала ногами и попыталась перекатиться взад-вперед, чтобы стряхнуть его с себя. Он только усмехнулся и воспользовался преимуществом своей большей силы, чтобы подтянуть колени под себя и покачаться на пятках, ставя ее на колени. Тяжело дыша, Тонкс начала произносить заклинание щекотки, но была прервана, когда ее язык внезапно прилип к небу. Щекотно! Тонкс знала, что, хотя волшебная палочка все еще была спрятана в кармане куртки, невербальное заклинание почти полностью подействует. Эйвери немедленно начал дергаться, невольно рассмеявшись, когда Тонкс почувствовала, как сотни рук щекочут его во всех чувствительных местах тела. Северус посмеялся над этим заклятием, но, как она сказала ему, оно было очень полезным — фактом, которым она воспользовалась, вырываясь из его хватки. Ощущение щекотки не только становилось невыносимым, но и заставляло тебя задыхаться, не в силах произнести ни слова, по крайней мере, на мгновение. Этого мгновения ей хватило, чтобы выбраться из-под него. Она вырвалась из его хватки, но ее сердце упало, когда она почувствовала, что он снова схватил ее, все еще безудержно смеясь. Внезапно его смех оборвался, и он поднял их обоих на ноги, протесты Тонкс были заглушены проклятием, которое продолжало удерживать ее язык на месте. Ее успокаивал тот факт, что Эйвери дышал еще тяжелее, чем она, хрипя после их потасовки и заклинания, из-за которого ему было трудно дышать, пока он не смог противостоять ему. - Я говорил тебе, что мне нравятся дерзкие девушки, - сказал он, задыхаясь, и закашлялся, обхватив ее одной рукой за талию, чтобы удержать на месте. Тонкс поморщилась и попыталась вырваться из его хватки, когда почувствовала, как его одобрение коснулось ее поясницы. - Но теперь веселье закончилось. Известно, что такие умные ведьмы, как ты, накладывают на свою одежду защитные чары, - сказал он, продолжая удерживать ее на месте одной рукой, а другой яростно оттягивая рукав ее куртки вниз. - Так что, думаю, я избавлю тебя от этого. Тонкс продолжала бороться, отказываясь облегчать ему задачу и надеясь выиграть больше времени. Даже когда она поняла, что это бесполезно и он с легкостью одолел ее, она подняла ногу и звучно наступила ему на ногу и почти улыбнулась, услышав, как он взвизгнул. Он пришел в себя и переменил хватку, чтобы стянуть с нее куртку, к счастью, бросив ее в угол, а не уничтожив, и ее настоящая палочка осталась в целости и сохранности. - Вот. - Эйвери развернул ее лицом к себе и отменил заклинание, блокирующее язык. - Итак, нам было сказано получить от вас что-нибудь полезное, прежде чем я возьму то, что хочу. Улыбаясь про себя своей ошибке, связанной с отменой сглаза, и зная, что он не причинит ей серьезного вреда, пока не попытается чему-нибудь у нее научиться, Тонкс собрала слюну, скопившуюся у нее во рту из-за того, что язык прилип к небу, и начала действовать так, как она уже давно планировала. Выражение ярости на ее лице, вызванное тем, что она плюнула ему в лицо, стоило той боли, которую причинила ей большая рука Эйвери, крепко обхватившая ее подбородок и сжавшая щеки с такой силой, что она была уверена, что ее зубы режут внутреннюю часть рта. Тонкс вызывающе выдержала его взгляд и заставила себя не вздрагивать, когда он сунул свободную руку под мантию, чтобы достать палочку. С тревожным выражением предвкушения на лице он направил палочку на ее торс и уставился на нее сверху вниз, ожидая, когда заклинание вступит в силу. Это началось с покалывания в груди и быстро переросло в ощущение жжения по мере того, как она делала больше вдохов — Тонкс представила, что именно такое почувствовал бы человек, пытающийся дышать в комнате, полной дыма. Она сосредоточилась на произнесении невербального заклинания, но, поскольку понятия не имела, какое заклинание он использовал, ей удалось лишь ослабить заклинание, а не отменить его, получив лишь незначительное облегчение. Еще одним взмахом палочки Эйвери снял заклинание и сказал: - Расскажи мне, что ты знаешь об Ордене. - Насколько я знаю, никакого Ордена не существует, - ответила Тонкс, как только он убрал руку с ее лица. Зная, что он собирается произнести то же самое заклинание снова, Тонкс закрыла глаза и сосредоточила всю свою энергию на Защитном заклинании. Она открыла глаза, когда Эйвери громко выругался; от ее чар заклинание ударилось о кирпичную стену, рассыпавшись снопом искр. - Финитэ! - проревел Эйвери, снова быстро взмахнув палочкой, на этот раз попав в цель, поскольку Тонкс не смогла вовремя наложить еще одно защитное заклинание. Заклинание быстро подействовало снова, причиняя ей мучительную боль при каждом вдохе. Тонкс пыталась замедлить дыхание, но это не помогало; каждый раз, когда ее легкие расширялись, жжение усиливалось, пока не стало казаться, что ее легкие охвачены огнем, а дыхание стало прерывистым. Эйвери ухмыльнулся, глядя ей в лицо, когда ее дыхание стало более затрудненным, а на лбу и над верхней губой выступили капельки пота. Тонкс со стоном упала на колени, но не сводила с него глаз, при этом с каждым выдохом проклиная Северуса Снейпа. Как раз в тот момент, когда Тонкс показалось, что ее легкие вот-вот вспыхнут пламенем, и каждый вдох сопровождался криком боли, Эйвери снова взмахнул палочкой, снимая заклинание. - Расскажи мне, что ты знаешь об Ордене, - снова потребовал он. Тяжело дыша, Тонкс прохрипела: - Вы и ваш Орден можете убираться восвояси. Эйвери снова ухмыльнулась и произнесла заклинание, которого Тонкс боялась с тех пор, как ей в голову пришла идея этой миссии. - Круцио! Боль. Раскаленная добела, жгучая, всеохватывающая боль пронзила ее, заставив упасть на пол, ее спина выгнулась дугой, а из тела вырвался крик. Проклятие, к счастью, было коротким, но все равно заставило ее задохнуться. Не желая, чтобы Эйвери просто мучил ее, оказывая лишь минимальное сопротивление, Тонкс быстро приняла решение найти выход из сложившейся ситуации с помощью дуэли. К черту старый план. По ее мнению, пришло время для нового.