Грехи прошлого

Каин молча взял за руку отца и подвёл к стоящему рядом Даркину. Их серьёзные, холодные взгляды встретились, от чего младшему ассасину лишь на миг стало нéсколько не по себе. — Познакомьтесь. Это мастер Зед, глава Ордена Тени и мой отец. — Шида мягко опустил ладонь на плечо учителя. Он натянул на себя глупую, приветливую улыбку, хотя внутри всё переворачивалось с ног на голову от страха и волнения. — Пап, а это Варус, мы с ним.. в общем.. — Встречаемся. — спокойно добавил Даркин, не сводя взгляда с пристально смотрящих на него красных глаз. — Мы пара. Повисла удушающая неловкая тишина, не обещающая ничего хорошего. — "Пожалуйста, скажи же хоть что-нибудь" — взмолился Каин внутренним голосом, невольно сжимая пальцы на плече отца. Внешне мастер выглядит невозмутимым, отстранённым и совершенно незаинтересованным в услышанной минутой ранее информации. Его взгляд скользнул в сторону, а на лице едва заметно заиграли желваки. Внутри у мужчины бушевал океан вопросов и недосказанных ранее слов. Он не мог понять и смириться с мыслью, что его любимому и единственному сыну по душе крепкое мужское тело, нежели утончённое женское. Но демонстрировать свой характер здесь и сейчас было бы чем-то эгоистичным и совершенно неправильным, ведь, в противном случае, Шида отвернётся от него навсегда. — "Хэй, Каин, как считаешь, если они начнут махаться за тебя, то кто кого? Ставлю на Варуса" — послышался знакомый голос в голове. — "Лёгок на помине, Рааст. Не до тебя сейчас. Это неправильно, так нельзя. Мы не можем просто стоять и рассуждать о том, кто.. А вообще, Зед его завалит" — "Ставки приняты" — сипло засмеялся Даркин. Мастер тяжело вздыхает, мысленно заталкивает свою неприязнь к однополой любви подальше, закрывая её на сотню замков и тихо выдохнув, вновь переводит взгляд на парня перед собой. — Крайне приятно познакомиться с тобой, Варус. — его рука тянется вперёд для рукопожатия. — Полагаю, ты присматривал за моим оболтусом, раз за эти три года с ним ничего дурного не произошло. Лучник опускает взгляд на чужую ладонь и мысленно проклинает себя за то, что не остался с Атроксом. Находиться рядом с людьми, а тем более с тем, из-за кого Каин когда-то страдал, было, по меньшей мере, неприятно. Он чувствует нутром, как Шида волнуется, летает глазами от отца к любовнику и обратно, как дрожат его пальцы, насколько больно вновь он закусывает нижнюю губу, чтобы сдержать излишние эмоции. Даркин прикрывает глаза лишь на секунду. Нужно держать лицо, это не поле боя, здесь следует вести себя иначе. Ради Каина. — Взаимно. Мне льстит, что Вы, мастер Зед, согласились на данное знакомство. — рука Варуса рассекает воздух в ответном жесте. Крепкое рукопожатие и пристальный взгляд глаза в глаза. Внешне оба выглядели абсолютно спокойными, умиротворёнными и расслабленными. Однако, взаимная неприязнь витала в воздухе густым полотном, плавно оседая на окружающий интерьер, пропитывая собой всё вокруг, заводя механизм на той самой бомбе замедленного действия. Каин понимал, что характеры у обоих не подарок, поэтому ожидал абсолютно всего от этой встречи: от адекватного разговора, до разрушающего армагеддона, волна которого дойдёт до Атрокса и заставит его в очередной раз бухтеть не по делу, проверяя самообладание Афелия на прочность. — Можем ли мы поговорить наедине? Одну минуту. — отпустив руку лучника, мастер обратился к сыну, чьи пальцы крепко и больно сжимали его плечо. — Почему бы тебе не высказаться при нём? — ассасин непонимающе посмотрел на отца. — Всё нормально, идите. Я подожду. — Варус махнул в их сторону и сложил руки на груди. Кивок головы, крайне обеспокоенный взгляд на лучника и удаляющиеся шаги в гостиную. Каин закрыл за собой дверь и прошёл к белоснежному дивану, на котором его ожидал Зед. Сел, положил руки на колени и с силой сжал их, мысленно уговаривая себя не проявлять агрессию, ведь он чувствовал настроение отца, как никто другой. Одного взгляда мастера хватало, чтобы понять, что он в ярости.   — Совершенно не узнаю своего сына. — начал Зед, переводя алые глаза на напряжённого ассасина. — Будто за стенами тебе и правда удалось набраться мудрости, житейского опыта и прийти к некой гармонии. Неужели именно знакомство с этим мужчиной настолько изменили тебя? — Не ты ли когда-то неустанно вторил, что бунтарский дух и врождённая при́дурь выйдут, стоит моему возрасту перевалить за двадцать пять? — тихо усмехнулся Шида, прожигая взглядом ненавистный светлый ковёр, который ему когда-то приходилось чистить чуть ли не ежедневно. — И то верно. — мастер коснулся руки Каина подушечками пальцев. — Расслабься. Ты слишком сильно напряжён. — Потому что знаю и чувствую, насколько ты против моих отношений с Варусом. Просто хочу, чтобы ты знал, что твоё мнение не изменит моих чувств и.. — Остановись. — он сжал его ладонь в своей. — Не буду говорить ничего против этих отношений, хоть и не понимаю их, как бы не старался войти в ваше положение. Я не слепец и мне хватило пары минут, чтобы заметить, какими глазами ты смотришь на этого человека. В них я увидел искреннюю нежность, ласку и доверие. А как мы оба помним, с последним у тебя было совсем туго в прежние годы. — мастер протяжно вздохнул и облизнул подсохшие, от длинного монолога, губы, собираясь с мыслями. — Не буду лукавить, меня расстраивает тот факт, что ты не подаришь мне наследников. Однако, видеть то, насколько ты счастлив, знать, что тебе ничего не угрожает и о тебе есть кому позаботиться — действительно приятно. Искренне надеюсь, что ты будешь с ним счастлив. Это твоя жизнь, Каин. Проживи её так, как считаешь нужным. Я всегда поддержу тебя, ты же знаешь. — Спасибо, что пытаешься понять мои чувства. Варус очень хороший человек, он никогда не обидит меня, если ты переживаешь за это. — взгляд ассасина устремился на дверь, ведущую на кухню. — До меня он не знал, каково это, — любить. У него нет родителей, к тому же, он частично лишён памяти о своём детстве. У Варуса есть старший брат, с которым я, к сожалению, уже знаком. Это самый настоящий тиран, каких только поискать. Атрокс — воплощение всех самых отвратительных и мерзких качеств, что способны уместиться в одном теле. Но даже при условии, что этот.. кхм, брат воспитывал его с самого детства, Варус вырос его полной противоположностью. Он только познаёт такое чувство, как "любовь", а я лишь подталкиваю его к этому. И знаешь, пап, мне это очень нравится. Я счастлив, что мы встретились и прошли вместе через трудности, которые сблизили нас больше, чем мы сами того изначально хотели. — Каин смущённо улыбнулся и посмотрел на отца. — Надеюсь, что вы поладите друг с другом. Зед с усилием душил в себе ярость, обиду и ранее открытую неприязнь к однополым отношениям. Для него это было чем-то неправильным и неадекватным. Идти против природы, так нелепо обрывать свой род. И всё это лишь для того, чтобы.. что? Мастер шумно выдыхает и кидает взгляд на довольного ассасина, чья рука всё ещё лежала в его ладони. Зеду не льстила перспектива мило общаться с лучником, видеть его в своём доме и пить вино за одним столом, в теории зная, что тот ночами имеет в постели Каина. А даже если и Каин его.. это не становится менее мерзким. Шида полностью утонул в новом чувстве, совершенно не думая о своём положении и статусе. Однако, мастер с трудом признавал, что и его самого подобное волновало минимально, видя эти искренние, влюблённые глаза. Сейчас он может лицезреть перед собой обычного парня, хорошего воина, счастливого человека и просто своего сына, а не наследника целого Ордена ассасинов, первоклассного убийцу и примерного семьянина, занимающегося общим бизнесом. Оттого было грустно, но смирение не заставит себя ждать, стоит лишь приструнить собственную гордыню. — Пап, я не знаю, правильно ли поступлю, если расскажу это сам, но всё же. Варус, он.. — ассасин сглотнул скопившуюся во рту слюну и крепко сжал руку отца. — Он Даркин. Его брат тоже. К тому же.. Видишь это? — он указал на свой красный глаз. — Я владею силой Даркина. Можно сказать, что и сам являюсь отчасти таковым. — Ты с ума сошёл! — одёрнув руку Шиды, мастер вскочил с дивана и уставился на парня, словно на прокажённого. — То, что ты спишь с мужчиной, я ещё как-то могу понять, переступив через себя. Но он грёбаный монстр! Ты вообще понимаешь, с кем связался?! В какое дерьмо ты наступил, раз стал одним из этих гнилых тварей?! — его голос сорвался на крик, от чего Каин лишь разочарованно вздохнул. — Эти сволочи в прошлом уничтожали наших людей, убивали женщин и детей, разрушали целые города и деревни, ради обычной потехи, от банальной скуки. Эти скоты не знают ни о какой любви, о жалости и сострадании! — Варус не такой! — закричал в ответ Шида, выпрямившись в ногах. — Не смей вешать на него ярлыки и приписывать поступки, которые он не совершал! Лучник стоял под дверью с тех самых пор, как из гостиной стали доноситься крики. Было неприятно слушать необоснованные оскорбления в свой адрес, хоть он и был готов к этому с той самой минуты, как согласился пойти за Каином в его родной Орден. В целом, его не особо волновало мнение Зеда, однако порочить свою честь и покрывать грязной ложью и без того трудное, тернистое прошлое, ранее не позволял никому, ведь этот Даркин и правда не занимался подобными деяниями. Брат его нападал на смертных, а он сам жил и существовал исключительно на учебном полигоне, бесконечно тренируясь, отрабатывая те или иные техники, стреляя вновь и вновь, стирая пальцы в кровь, раз за разом натягивая прочную тетиву. — Откуда тебе знать, чем он занимался раньше?! Ты одурманен чувствами к этому юродивому и не замечаешь очевидных вещей! Сколько ему лет? Тысяча, десять тысяч?! Ты родился двадцать шесть лет назад и нихрена о его прошлом не знаешь! — мастер приблизился практически вплотную к Шиде, сдерживая себя, чтобы не взять того за ухо и не выкрутить его до болезненных вскриков, как это было раньше. — Закрой рот. — процедил сквозь зубы Каин и крепко сжал кулаки. — Да, мне неизвестно, чем промышляли Варус и Атрокс в прошлом, но тот, кого я вижу перед собой сегодня — не способен на подобную жестокость. — Ты и правда изменился. — Зед рвано усмехнулся. — Может было бы лучше, если бы в тебе всё ещё жила та самая придурь, которую я так любил. Потому что сейчас передо мной стоит совершенно незнакомый человек. Не тот Шида Каин, которого я знал и растил этими самыми руками. — ладони демонстративно поднялись вверх. — Нравится жить прошлым?! Я говорил Берту, что возвращаться — плохая идея, и был изначально прав, потому что ты, как раз-таки, нихрена не изменился! Как был эгоистом, ничего не видящим дальше своего носа, так им и остался! Да, твой сын сбежал из того ада, что ты ему устроил, стал отчасти Даркином и нашёл того, с кем решил прожить всю свою оставшуюся жалкую жизнь! Не нравится?! Тогда всего хорошего, папа. — Каин.. — Нет. Разговор окончен, мы уходим. Шида невероятно упрям, но Зед стократ упрямее и добивается своего всегда. Варус тут же отпрянул от двери и вернулся на своё место. Каин влетает в помещение, за несколько размашистых шагов достигает стола и схватив бокал с вином, за пару секунд полностью осушает его, пытаясь успокоиться. Он подошёл к Даркину со спины и склонившись, крепко обнял, коснувшись своей щекой его. — Прости, что привёл тебя сюда. Ты был изначально прав, мне не стоило возвращаться. — Полагаю, мы уходим раньше времени. Успеем быстро нагнать Атрокса и Афелия. — Нет, останьтесь. — Зед вошёл в кухню, прикрывая за собой дверь. — Извини, Каин. Я перегнул палку. Дай мне шанс попытаться понять тебя и твои чувства. Всё это свалилось, как снег на голову и так просто переварить то, что твой сын стал.. другим, — это сложно. — Не проще ли отпустить ситуацию, нежели переступать через свою божественную гордыню?! Ты же весь такой правильный, знаешь, что другим делать и как поступать. — мастер расстроенно опустил голову, вспоминая, что Каин и ранее неоднократно заводился с пол оборота, и как правило, его уже было не остановить. — Напомнить, как ты расписал мою жизнь до самой старости, папочка?! Как ты продал меня, словно дешёвую шалаву, своему партнёру по бизнесу, а точнее, его дочурке, с условием, что я должен жениться на этой курице! Или может.. — Каин, закрой рот. — прозвучал строгий, властный голос лучника, от чего ассасин тут же отпрянул от него в возмущении. — Варус, даже не думай защищать его. Ты же наверняка слышал, как он называл тебя, твой род и наши отношения, в целом. Ведь, Зед, он.. — Я сказал тебе заткнуться, к чёртовой матери! Ты оглох?! — Даркин ударил кулаком по столу, от чего Шида вздрогнул. — Сел сюда, молча. — он указал на стул рядом с собой. Ассасин медленно опускается под пристальным взглядом лучника. Он склонил голову вниз и аккуратно сложил руки на коленях. Лишь едва намокшие глаза периодически гуляли по столовым приборам, не решаясь подняться выше. У Каина нелёгкий характер, но у Варуса он куда сложнее, тяжелее и властнее. В их отношениях он — лидер, что ассасин с довольством принял. Мастер тихо просвистел, подходя к столу, на котором остывала еда. Присев, он устремил удивлённый и одновременно восхищённый взгляд на лучника. — Так вот откуда такая покорность и спокойствие, о которых я говорил ранее. С ума сойти, это впечатляет. Вероятно, ты имеешь на него огромное влияние. — Прошу прощения за этот фарс. Каин не умеет ценить то, что у него есть. — Варус проскользил глазами по расстроенному ассасину, далее по белоснежной скатерти и остановился на фигуре напротив. — К сожалению, я тоже. — он тихо усмехнулся. — Можете не принимать меня, считая монстром, юродивым или гнилой тварью. — Зед тут же отвёл взгляд от лучника, сжал кулаки под столом и медленно вздохнул. Ему было стыдно, что Даркин всё же услышал оскорбления, сказанные минутами ранее. — Всё это не отменяет того факта, что я люблю Каина. Стараюсь перенимать какие-то человеческие обычаи и привычки, чтобы ему было комфортно со мной. Если это действительно так и мои труды не напрасны, то я не вижу оснований для того, чтобы Вы могли высказывать недовольства в глаза сыну, относительно его любовных отношений. Он взрослый мужчина и сам в состоянии справиться со своей жизнью. А я, как его спутник, могу лишь направить и подтолкнуть. — Прошу прощения за то, что оскорбил. Это.. — Не нужно. — Варус остановил его жестом руки. — Даркинов многие ненавидят за деяния моих предков. Однако, это не умаляет и моей роли в многочисленных убийствах смертных. Я питаюсь душами людей. Если быть точнее, — питался. Благодаря Каину, человеческая еда стала для меня более приемлемой. Уже и не вспомню, когда убивал последний раз. — Извини, Зед. — вырвалось тихое со стороны. — Я не хотел испортить вечер. — И ты меня. — ладонь мастера мягко легла на плечо Шиды и слегка сжала его. — Что же, предлагаю закрепить наше примирение глотком хорошего домашнего вина. — мужчина поднимает бокал и тянет его к центру стола. Лучник нéхотя проделывает тоже самое, а Каин, спешно подлив себе, завершает их жест громким звоном хрупкого стекла. — Пока мой сын счастлив, любит и любим, двери Ордена Тени будут всегда открыты для тебя. Можешь чувствовать себя, как дома. Добро пожаловать в семью, Варус. — глава делает небольшой глоток, не сводя изучающего взгляда с Даркина, а тот в ответ лишь благодарно кивнул, растягивая уголки губ в лёгкой улыбке. *** Глубокая ночь. Приятная тишина погружала беспокойную голову в бесконечные размышления. Афелий сидел на чуть влажной, холодной земле, прижимая к себе подаренную фигурку. Он облокотился о ствол дерева и протяжно вздохнул. Прохладный ночной воздух отрезвляет, неприятно щекочет нос, разбавляет в голове густые, дурные мысли. Парень поёжился и поджав под себя ноги, опустился лбом на колени. Отчего-то хочется волком выть. Лунари и сам не понял, когда его успело так накрыть, погрузить в какое-то безграничное отчаяние. В мыслях он проматывал события текущего вечера, пытаясь зацепиться хотя бы за один момент, который мог бы, в теории, спровоцировать подобное состояние. В груди сжимает так, что не хватает воздуха, от чего парень тихо всхлипнул, а после вздрогнул, удивляясь реакции организма на какие-то, как ему казалось, фантомные боли. — Эй, лунатик, сидя спать надумал? — послышался знакомый голос где-то сбоку. Лунари промолчал, с силой сжимая челюсть, борясь со странным желанием выплеснуть все скопившиеся эмоции наружу. Он не понимает, почему хочется закричать, заплакать, словно ребёнок, что-то ударить со всей силы, дабы выпустить пар. Но пар от чего? У всего есть своё начало. Свою же ситуацию Афелий понять никак не мог. Он впервые испытывал нечто подобное и точного определения своему поведению дать совершенно не мог. "Не иначе как с ума сошёл" — неуверенно протянул внутренний голос. — Что с тобой сегодня происходит весь день? То болтаешь без умолку, то сидишь и мёртвым прикидываешься. — Атрокс усмехнулся, подойдя к парню. — Чего тебе? Что ты от меня хочешь? — не поднимая головы, тихо поинтересовался тот. — Ты недавно устраивал ролевые игры в стиле — "психолог-пациент". А теперь, кажется, тебе самому требуется помощь. Расскажешь? — Я просто устал. И запутался. Отставь меня одного, ладно? — он поднял глаза на Атрокса, в которых тот мог совершенно отчётливо прочесть апатичное состояние Лунари. — Дело в сестре? Боишься, что не примут назад? — Нет, совсем нет. — выдохнул парень, борясь с желанием показать Даркину пальцем на горизонт и попросить свалить за него, желательно на всю ночь. — Ты голодный? — Нет. — Что-то болит? — Нет. — Будем играть в угадайку? — Атрокс развёл руками. — А почему бы тебе просто не отстать от меня? — Афелий старался не выдавать своего возмущения, однако выходило это крайне плохо. — А почему бы тебе просто не поделиться тем, что гложет? Настырности и беспринципности этого Даркина Лунари мог только позавидовать. Однако другая сторона парня эту черту в рогатом люто ненавидела, особенно тогда, когда тот лез совершенно не в своё дело. Афелий понимает, что это вредное существо от него не отстанет просто так, даже если он притворится мёртвым. Растормошит и заставит говорить. — Какого дьявола ты ко мне прилип, Бог Войны Атрокс?! — процедил каждое слово сквозь зубы Лунари, поражаясь своей выдержке и самообладанию. — Мне скучно. — спокойно констатировал тот, пожав плечами. Афелий хотел было возмутиться, да от такой наглости слова плотно застряли в горле, вызывая фантомное распирание. Парень облизнул едва потрескавшиеся губы и опустил взгляд на сову. Покрытые лаком глаза волшебно переливались под необычайно ярким светом полной луны. Уголки губ растянулись в лёгкой улыбке, за что тут же зацепился Атрокс. — Я понял, ты по Варусу скучаешь. Или по Каину? — сделал вывод Даркин, после которого последовал очередной вздох снизу. — Да нет, по Варусу. — Шёл бы ты.. спать. Лунари скривил губы в подобии улыбки и глазами указал наглецу маршрут до тлеющих веток, что должны были служить очагом тепла этой прохладной ночью. Однако, именно сейчас, прежде приятный потрескивающий звук вызывал у Афелия лишь раздражение. — Как думаешь, он скоро нас догонит? Завтра? — Варус? Пёс его знает. Как натрахается со своей подстилкой, так и явится. — недовольно прорычав, Даркин небрежно опускается рядом с парнем. — А что, всё-таки скучаешь? Афелий мнётся с ответом, смакует каждое сказанное Даркином слово, хочет соврать, да совесть не позволяет. От усталости клонит в сон, веки неприятно щиплет, а ноги невозможно гудят. Лунари подаётся телом вправо и ложится головой на массивную руку Атрокса. Проходит несколько секунд, прежде чем парень нехотя кивает. Ему больно, но от чего именно, он и сам до сих пор не понимает. В груди снова сжало, укололо и заставило рвано вздохнуть. — Один Даркин, а заставляет думать о себе сразу троих. Надо было убить его ещё в детстве. Рогатый потянулся свободной рукой вперёд, где лежало подобие небольшого плаща, который Афелий обычно использовал как одеяло. Он притянул ткань, небрежно, не умеючи, укрыл ею парня, что прильнул к нему, словно к спасательному кругу, ища хоть какое-то утешение и ответы на свои вопросы. Лунари поднимает глаза вверх, очерчивает взглядом полную луну и тихо выдыхает. — "Как ты там?" — невольно произносит внутренний голос, от чего парень задумчиво закусывает нижнюю губу. Пугает одно, — впервые он совершенно не понимает, кому адресован этот вопрос: Алуне или Варусу. *** За разговорами время летит незаметно. Две бутылки красного сухого вина закончились быстрее, чем на то рассчитывали мужчины. Каин сидит, подпирая рукой лицо, медленно переводит взгляд с Зеда на Варуса и обратно. Они что-то оживлённо обсуждают, жестикулируют, временами даже смеются. Шида не понимает, происходящее перед ним — взаправду или эти два умелых актёра отыгрывают роль счастливой семьи, лишь бы только угодить ассасину. Секунда и Каин вздрагивает, ощущая чужую ладонь на своей ноге. Она медленно движется вверх, достигает резинки домашних штанов. Шида нервно сглатывает и переводит дурманный взгляд на Варуса. Тот был абсолютно спокоен. Улыбался, поддерживал разговор с Зедом, не обращая на Каина никакого внимания, будто не его рука сейчас оглаживает и нагло сминает внутреннюю сторону бедра. Ассасина бросает в жар от неловкости, он хватает бокал с вином и делает два больших глотка. Хочется что-то сказать, но тут же едва не давится воздухом, когда длинные пальцы ловко сминают едва привставший член через мягкую ткань спортивок. Шида переводит взгляд на отца. Тот рассказывает о прошедшей миссии и, кажется, слишком пьян, чтобы заметить какие-то изменения в лице сына. Хочется провалиться сквозь землю от стыда, что предательски выдавали густо покрасневшие щёки. — Каин, тебе не хорошо? — поинтересовался Зед. — Или вино вызвало такую красноту? — Да, это.. Это алкоголь. — он нервно дёргает уголками губ, переводя укоризненный взгляд на Варуса. Даркин расплывается в довольной улыбке и тут же убирает руку, оставляя Шиду наедине с томно тянущим ощущением внизу живота. Он слишком сильно хочет секса и глупо это отрицать. К тому же, вино явно к этому располагает и подталкивает. Но стоит ли просить Варуса о подобном, когда он, хоть и пытается выглядеть трезвым, но пошатывается так, будто вот-вот упадёт. Каин невольно представил, как Даркин мог бы сейчас на кровати яростно, грубо трахать его, оставлять синяки, душить едва ли не до потери сознания, кусать, царапать, оставлять засосы, заставлять его кричать так, чтобы наутро болело горло. Шида закрыл лицо вспотевшими ладонями и тихо проскулил, чувствуя накатившее возбуждения от обычного полёта фантазии. — С тобой точно всё хорошо? — мастер обеспокоенно смотрел на сына. — Может тебе прилечь? Вероятно, ты перебрал. — Всё нормально. — глубокий вдох, выдох, руки опустились вниз. — "Нужно отвлечься, нельзя о таком думать, когда отец рядом" — Я знаю, чего ты хочешь. — тихий, едва уловимый шёпот на ухо. — Плевать, что Зед дома, этой ночью я вытрахаю из тебя всю душу, Шида Каин. Ассасин с трудом сглотнул скопившуюся во рту вязкую слюну и опустил взгляд на практически пустой бокал с вином. Ладонь Даркина вновь касается его ноги. — А-а-а, пап, слушай, как дела в Ордене? Когда ты завёл кота? — Каин нервно улыбнулся и звонко ударил своей рукой чужую, вновь сжимающую внутреннюю сторону бедра, вынуждая ту тут же отстраниться. Он сделал последний глоток терпкого напитка, в который раз удивляясь его приятному послевкусию. Шумно выдохнул и устремил взгляд на главу теней. Едва подрагивающие ресницы и частое дыхание выдавали желания парня с потрохами, от чего Варус ехидно улыбнулся. — В целом, все стабильно. Вот, сегодня пришло. — Зед протянул сыну телефон, на экране которого были какие-то документы. — А кот.. Ты же всегда хотел его, просил. Твой уход принёс в мою жизнь одиночество. Поэтому я решил, что было бы неплохо завести домашнего питомца. — Новые инвесторы? — Шида с интересом всматривался в текст на ярком экране. — Знакомые лица. Они уже работали с нами? — И да, и нет. Раз уж мы потерпели крах с прошлой идеей о твоей женитьбе, пришлось спешно искать людей, заинтересованных в сотрудничестве. — мужчина задумчиво прокрутил бокал, держась за тонкую прозрачную ножку. — Даже не хочу начинать эту тему. Идея со свадьбой изначально была омерзительной. — отмахнулся Каин. — Подожди, но с их процентами, на начальном этапе, ты потеряешь больше, чем получишь. — Это только пока. Скажем, я рассчитываю на долгосрочную перспективу. Идея должна окупиться сполна и принести отличный доход сверху. — мастер сделал большой глоток любимого напитка и устремил взгляд на сына. — А что? Есть предложения? — Можно попробовать отказаться от поставки конкретно этой партии оружия и заменить её на более дешёвую, чтобы точно не прогореть в первые месяцы. Есть ли разница, какой маркой катаны отрубать голову? Между этими двумя фирмами особых различий нет, сам же знаешь. — Каин указывает пальцем на ярко выделенные названия, на что Зед лишь заинтересованно кивает головой. — Вторая чуть более раскручена, оттого и дерут какие-то невероятные проценты. Хотя оружия обе компании изготавливают из идентичных материалов. — Учитывай все риски. Некоторые фирмы сотрудничают здесь и сейчас. Откажись мы сегодня от первой, в пользу более выгодной, которая, вероятно, уже имеет свою выработанную стратегию по отмыванию денег, они не будут ждать, когда мы получим нужные средства на то, чтобы снова подписать контракт, если оступимся и прогорим. Орденов, готовых протянуть им руку и деньги, предостаточно. Поэтому, в нашем случае, лучше перебдеть, чем недобдеть. — Я понимаю, но инвесторам, по сути, насрать, во что вкладываться, если это, в любом случае, для них окупаемо. — Каин рвано дёрнул уголком рта и недовольно покосился в отчётность о переговорах с фирмами. — Кто твой новый помощник? Кого ты нанял на моё место? — Ты его не знаешь, он ещё юный совсем. Только выпустился, но уже имеет блестящие знания во многих областях. — А по-моему, он шут гороховый и бездарь. Посмотри сюда. — телефон поворачивается экраном к отцу. — Он даже не связывался с более выгодными предложениями, заранее выбрав ту фирму, с которой будет проще всего договориться. Если бы этот олень умудрился потратить лишние несколько часов своего рабочего времени на то, чтобы выдвинуть адекватные, гуманные условия для обоих сторон и подготовить нужные бумаги, то ты сейчас не кусал бы локти, соображая, где доставать такие суммы. — Мне тебя очень не хватало, Каин. Особенно твоих мозгов. — Он тебе здесь столько напутал. Давай завтра сходим в корпус, помогу исправить и попробую вырулить вашу ситуацию. — Отдыхай, дурень. Ты же вернулся не за тем, чтобы грузить свою голову работой и возлагать на плечи чужие проблемы. — Ты мне не чужой. Даркин чувствовал себя не в своей тарелке, совершенно не понимая, о чем болтают эти двоя. Кто такие инвесторы, что и главное куда они вкладываются — меньшее, что его интересовало. Однако, было увлекательно наблюдать за тем, насколько быстро Каин погружается в дела Ордена, плавая в них, словно рыба в воде, чувствуя себя в своей среде, где всё понятно и знакомо. — Варус? Извини. Заскучал? — ассасин улыбнулся, переводя взгляд на парня, что медленно водил зубчиками острой вилки по куску мяса. — Нет. Мне интересно послушать, чем ты занимался до того, как стал одним из нас. — "Одним из нас" — тихо повторил Зед, переводя взор на красный глаз Шиды. — Почему ты решился на это? — Импульсивность, отчаяние и мечты. Ты и так всё знаешь, незачем вновь ворошить прошлое. Я рад, что стал тем, кем стал. Ведь благодаря этому, мне удалось встретить его. — голова ассасина опустилась на плечо лучника, а тот, в свою очередь, мягко коснулся губами макушки парня. — Давайте хотя бы не при мне. — мастер насупился, шумно выдохнул и вновь прильнул губами к бокалу. — Извини. — Каин широко улыбнулся. — Мы завтра уходим. Есть ещё незаконченные дела. — ладонь ассасина легла на руку Даркина под столом, их пальцы сплелись в крепкий замóк. — Вернётесь потом? — Не думаю. Мы хотим жить вдвоём, без всяких обязательств, стен и принадлежности к какому-либо Ордену. Но я буду рад, если ты хоть раз заедешь в гости. Повисла неловкая тишина. Мастер скривил губы, над чем-то задумавшись, а Шида перевёл взгляд на Варуса. — Пойду прогуляюсь. Мне немного дурно. Хочу проветрить голову. — Зед натянуто улыбнулся и похлопал сына по плечу. — А вы ложитесь спать, время уже позднее. — Конечно. — Каин кивнул и взялся руками за свою тарелку. — Но сначала хотя бы составлю всё это в раковину. Быстрые небрежные шаги по гостиной в сторону выхода. Звук застёгивающейся молнии на куртке. Тихий хлопок и щелчок замка. — Иди в мою комнату. Если хочешь, прими душ. Я закончу с посудой и приду к тебе. Варус молча кивнул, встал и последовал в указанном направлении. Каин невольно улыбнулся, подметив, как лучника шатает от выпитого спиртного. В таком состоянии у них вряд ли что-то получится. Фантазии фантазиями, а на практике с пьяной головой всё это даётся куда сложнее. Даркин вваливается в комнату и не включая свет, осматривает помещение, о чём-то крепко задумавшись. Он проходит к шкафу, открывает дверцу и обнаруживает на ней кожаный ремень. Попробовал закрутить его, представляя, как бы это смотрелось на шее Каина. Не то. Взгляд устремляется выше и находит один единственный висящий галстук, проводит по его шёлковой поверхности кончиками пальцев и расплывается в довольной улыбке. То, что нужно. Ассасин, вопреки своим же словам, успел перемыть всю скопившуюся посуду, наивно полагая, что Варус давно уснул, ведь ему, как никому другому известно, каково это, напиться в хлам и коснуться телом кровати. Отрубает мгновенно, не успеешь осознать. Шида усмехнулся, погрузившись в воспоминания о студенческой разгульной жизни. Он тихо открывает дверь и заглядывает в свою комнату. Его встречает мрак, полная тишина и лёгкий запах алкоголя. Яркий лунный свет, проникающий через большое, освобождённое от плотных штор, окно, живописно ложился перед зеркалом, выстланный светлой дорожкой. Каин счёл это ироничным, ведь Варус просто обожает секс в подобной обстановке, а нынешние факторы к этому крайне располагали.    — Испытываешь моё терпение. — низкий бархатный голос, столь обожаемый ассасином, в моменты доминирования над ним. — Ещё немного и мне пришлось бы идти за тобой. — Варус? Не спишь? Я увидел твои вещи, висящие на спинке стула и подумал, что ты уже лёг. — Шида удивлённо всмотрелся в тёмный силуэт, сидящий на кровати в одном нижнем белье. — Извини, решил прибраться, да и.. — На колени и ко мне, живо! Каин вздрогнул от столь резкого и громкого приказа, однако послушно опустился, подполз к лучнику и устроившись между его разведённых ног, покорно поднял взгляд вверх. Чужая рука оглаживает щёку ассасина, с долей нежности и мягкости, проводит подушечкой большого пальца по нижней губе, вынуждая парня приоткрыть рот. Две фаланги проникают внутрь и слегка надавливают на влажный тёплый язык. Солоноватый вкус тут же бьёт по чувствительным рецепторам. Обычные прикосновения и томный, желающий его взгляд, заставляют Каина млеть в руках умелого партнёра. Губы смыкаются и ассасин принимается бережно, с долей нежности и смущения, посасывать его, насаживаясь головой до упора, звонко причмокивая, имитируя минет, что вызвало у лучника протяжный вздох и крупные мурашки. Ловкий язык мягко обводит фаланги пальца, лишь иногда выпуская его из тёплой влажности рта. Варус, словно заворожённый, наблюдает за стараниями своего мальчика и лишь жадно сглатывает, когда тот кидает на него мимолётный взгляд, из-под полуопущенных ресниц, плавно скользя губами по всей длине. — Моя послушная, самая красивая и невероятно желанная игрушка. — лучник аккуратно вынимает палец, вновь очерчивает контур искусанной, чуть шершавой нижней губы. Именно в этот момент Шида выглядит ужасно пошло и слишком возбуждающе, сидя перед ним на коленях, с высунутым языком. Боги, Варус готов поклясться, что это лучшее, что ему когда-либо удавалось увидеть за всю свою долгую жизнь. Правильные черты лица, томный взгляд, ниточка слюны, тянущаяся к полу. Он изнывал от желания прибить это чёртово тело к полу и грубо, яростно трахать, лаская ухо тихим плачем и жалобными криками Каина о том, что ему больно. Он самый настоящий садист, когда дело касается секса, но раз ассасин всё ещё рядом, значит эта боль доставляет ему какое-то особое, своеобразное удовольствие. — Пожалуйста, можно..? — Шида подаётся вперёд и проводит языком по очертанию возбужденного члена, оставляя на нижнем белье лучника тёмное влажное пятно. — Нет. — Варус грубо отодвигает его, взявшись за плечи. — Угощение нужно заслужить. Даркин окидывает взглядом лицо ассасина и замирает. Зардевшие щёки, влажные от слюны, приоткрытые губы, вздымающаяся грудь и взгляд, открыто кричащий о том, что он готов выполнить любой приказ, лишь бы только получить желаемое. — Разденься для меня. Встань на свет. — указательный палец рассекает тяжёлый воздух, указывая на место. — Если сделаешь это красиво, я награжу тебя. — Да, хозяин. — совсем тихо произносит Каин, в который раз подыгрывая лучнику, представляя себя в новом амплуа дешёвой шлюхи, принадлежащей своему господину. Варус тихо усмехается, ловя на слух своё излюбленное прозвище. Его мальчик вновь готов подчиняться, отдаться ему, терпеть безграничные фантазии и эксперименты умелого Даркина, над своим телом. Каин любит, когда с ним обращаются так, но об этом знают лишь они вдвоём. Его возбуждают наказания, дерзость и боль, а лучник, бесконечно исходящий на грубость, идеально подходит ему в этом плане. Шида поднимается с колен, отходит в сторону, встаёт по центру комнаты, неуверенно мнётся, смущается и отводит взгляд. Он отчётливо ощущает себя девицей из дешёвого бара, что танцует неумелый стриптиз для своего приватного клиента. Свет луны красиво падал на парня, особенно ярко выделяя его потрясающие большие разноцветные глаза. Полумрак, создающий приятную, томную атмосферу комфорта и романтики, вот-вот грозился перерасти в нечто более развратное, интригующее, страстное и похотливое. — Не отводи от меня взгляда. Каин поднимает глаза на Даркина и с силой закусывает нижнюю губу, борясь с отвратительным чувством стыда. Это ведь не сложно, нужно просто снять чёртову одежду. Шида успокаивал себя внутренним голосом, пока едва подрагивающие кончики пальцев бежали по вышитому краю домашней футболки. Ловко подцепляет и тянет ткань вверх. Элемент одежды отлетает в сторону, а глаза вновь возвращаются на Варуса. Он никогда прежде не занимался подобным для кого-либо, показательно и как можно эротичнее, что сейчас выходило крайне скудно из-за сильной скованности. Его нагота была поистине великолепна. — У тебя прекрасное тело. — звучит тихий голос лучника, чьи глаза жадно очерчивали каждый кубик пресса, каждый изгиб и рельеф мышц, красиво играющих при свете луны. — Продолжай. Холодные, подрагивающие пальцы задевают слабую резинку на домашних спортивных штанах и лёгкими движениями тянут их вниз, плавно оглаживая линию бёдер. Даркин закусывает губу, наблюдая, насколько сильно Каин старается выглядеть соблазнительным. Жаль, что он не понимает одной простой истины: чтобы заставлять себя невероятно сильно хотеть, — стараться не нужно совершенно. Мгновение и надоевшая, стесняющая возбуждённую плоть, ткань, падает на пол, оставаясь небрежно скомканным тёмным пятном у обнажённых ног ассасина. Лучник встаёт, обходит по кругу, словно тень, тихо и, казалось, робко, останавливается за спиной Каина. Улыбается, осматривая длинную, несколько растрепавшуюся косу. Его тёмные густые волосы, в совокупности с белоснежной кожей, составляют самое что ни на есть, настоящее произведение искусства. — Руки. Подними их. Запястья послушно взмывают вверх и Каин отчётливо ощущает, как на них затягивается его же, давно забытый и похороненный в шкафу, кожаный ремень. Грубо, сдавливая кожу, небрежные узлы и сильная хватка вынуждают почувствовать себя беспомощным и слабым. Это игра Варуса и сегодня всё должно быть исключительно по его правилам. Подобное пугало и восхищало ассасина, ведь он знает, что его любимый Даркин приложит все усилия, чтобы доставить удовольствие не только себе, но и ему. Обнажённая грудь лучника грубым толчком прижимается к оголённой спине Каина, выбивая из парня тихий вздох. Его губы едва касаются нежной, приятно пахнущей кожи на изящной, тонкой шее. Хаотичные, мягкие поцелуи, томное, горячее дыхание. Протяжный тихий стон самого желанного парня на свете. Нутро Даркина ликует, ведь эти прекрасные звуки здесь и сейчас лишь для него одного. Они ласкают ухо, возбуждают, будоражат фантазию и сознание. Кончики пальцев лучника касаются плотной резинки нижнего белья Шиды и ловко стягивают последний и самый важный элемент одежды вниз. Ладони ложатся на внутреннюю сторону бедра и издевательски, игнорируя вставший, требующий ласки, член, поднимаются выше. Каин жалобно стонет, лишь слегка подгибая ноги в коленях, позволяя себе на несколько мучительных секунд повиснуть на сильных, властных руках Даркина. Это наркотик, чёртова химия прикосновения, аромат уже въевшегося в кожу цитрусового геля для душа и тихие стоны. Он готов отдаться лучнику, позволить делать с собой всё, чего тот только пожелает. Каин кайфует от этого, сходит с ума. Он дрожит, чувствуя нежные поцелуи и грубые ласки, ведь Варус для него — целый мир. Ассасин лишь слегка приподнимается на носочки и толкается в бёдра лучника своими. Твёрдость, отлично ощущаемая через тонкую ткань нижнего белья Даркина, — как похвала. Шида позволяет себе с головой окунуться в этот момент и он поистине великолепен. Эрекция сводила с ума. Это отключает остатки здравого смысла и позволяет переходить к мольбам о большем, к полному подчинению, к готовности на всё. — Пожалуйста, хозяин. — прошептал, не в силах перейти на голос, ассасин. — Пожалуйста.. — О чём ты просишь меня? Я не понимаю. Руки лучника были везде и нигде одновременно. То опускались к паху, едва задевая эрегированный орган, то поднимались к груди, пропуская розовые бусины сосков между пальцами, с силой сжимая их. Голова Каина запрокидывается на плечо Варуса и из уст раздаётся обожаемый лучником, продолжительный стон. — Н-н.. — слова в голове путались, сплетались в единый ком, звучали в ушах рваными отрывками, чувствительно пульсировали в висках. — Накажи.. — Не слышу. — лучник усмехнулся, ловя в очередной раз парня под руки, когда у того подогнулись колени, стоило прокрутить соски между мягкими подушечками пальцев. — Накажи меня, Варус. — на выдохе, громко произносит тот. — Пожалуйста. — Так бы сразу. — он лишь на мгновение хватает тонкую кожу на шее острыми зубами, вызывая тихое болезненное шипение спереди, оставляя яркий красный след, словно метку, что это тело принадлежит исключительно ему. — С удовольствием. — Приказывай, хозяин. — К зеркалу, на колени. Опять зеркало. Каин терпеть не мог, когда Варус заставлял его смотреть на собственное лицо, искажённое удовольствием, на тело, дрожащее от грубых толчков и содрогающееся в оргазме. Ассасин медленно подходит к указанному месту, послушно опускается, складывает связанные, дрожащие руки на коленях и покорно ждёт нового приказала. Сзади слышится едва уловимый шорох спускающейся ткани чужого нижнего белья и тяжёлые, приближающиеся шаги. — Мой послушный котёнок заслужил своё угощение. — губы Даркина растягиваются в довольной улыбке, пока глаза вновь и вновь пробегаются по желанному телу. — Покажи, как сильно ты хочешь получить его. Каин поворачивает корпус в сторону, оказываясь почти вплотную к ногам Варуса. Взгляд скользит вверх, останавливаясь на стоящем, возбуждённом органе. Он смело подаётся вперёд, облизываясь, словно кот перед долгожданным обедом. Лучник задерживает дыхание, когда его собственный член погружается в столь желанный, горячий, идеально влажный рот. Губы Каина плотно обхватывают головку, вынуждая Даркина шумно выдохнуть, чуть нахмурить брови, ощущая невероятный жар внутри, что так густо растекался по всему телу, разлетаясь на тысячу мелких искр, рискуя вызвать самый настоящий пожар. Лучник опускает взгляд вниз и встречается им с ассасином. Каждый подобный раз, он мечтал, чтобы Шида увидел себя его глазами. Он прекрасен. Неопытен в минете, но старается изо всех сил, чтобы доставить максимальное удовольствие и у него это получается. Варус его первый мужчина, от того вдвойне приятнее. Видеть, как его любимый, правильный мальчик тщательно слизывает активно выделяющийся предэякулят, с удовольствием сосёт, временами громко причмокивая и тихо постанывая от собственного возбуждения — высшая степень наслаждения. Всё это в совокупности, вызывает ощущение излишне быстро приближающейся разрядки. Каин слишком сексуален в своих движениях и сдерживаться, даже при огромном желании, коего совершенно не было, никак не получится. Варус запускает тонкие длинные пальцы в тёмные волосы, оглаживает их, задерживая взгляд на пухлых губах, что так великолепно и чертовски хорошо скользили по всей длине. — Сегодня я сделаю тебе больно физически за то, что ты мне сделал больно морально, обжимаясь с этой смертной сукой на моих глазах. Мгновение и хватка усиливается, сжимая густые пряди в руке, вызывая у ассасина болезненный стон. Даркин с пылом толкнулся внутрь, задев головкой тугую глотку. Каин чувствует небольшие рвотные позывы, но с силой сжав кулаки, что лежали на собственных коленях, тщательно старается подавить их. На больших глазах, что не сводили взгляда с лучника, выступили слёзы. Очередной грубый толчок. Ещё один, и снова. Варус запрокидывает голову назад, давясь в немом стоне, когда чувствует, при особо глубоком проникновении, спазм в чужом горле. Именно сейчас он искренне считал, что рот этого теневого ассасина предназначен лишь для того, чтобы раз за разом трахать его, выбивая болезненные вздохи и ласкающие ухо, соответствующие звуки, при очередном глубоком толчке в податливую глотку. Каин покорно принимает его, не говоря ни слова против, не пытаясь остановить, даже если саднит, неприятно или противно. Это идеально, он — идеален. Самый покорный, послушный и сексуальный парень на свете. Его подчинение вызывает лишь восхищение. Сказать, что Шиде по душе подобное — солгать. Ведь горло на утро будет жутко болеть, а сглатывать он и вовсе не любил, но ради удовольствия партнёра был готов на многое. Порой казалось, что даже слишком многое, наступая на все свои прошлые "табу". Даркин исходит на тихое рычание, когда новая волна возбуждения накрывает его с головой. По щекам Каина течёт солёная прозрачная жидкость и это лишь сильнее возбуждает, вынуждает ускориться, вновь и вновь слушая, ласкающие ухо, рвотные позывы и болевые стоны, когда член заходил излишне глубоко. Тело ассасина трясёт от неприятных ощущений в горле, от слёз, что катились одна за одной, от собственной беспомощности, ведь руки плотно связаны, а голова зафиксирована. Очередной грубый толчок и оргазм электрическим разрядом проходится по всему телу лучника, вызывая громкий продолжительный стон, выплёскивая жидкость в глотку парня, что содрогается вместе с ним, до багровых пятен впиваясь ногтями в собственные ладони, лишь бы только желание вывернуть наружу горьковатую на вкус сперму, не одержало верх над тем, что сделать нужно и необходимо. Он жмурится, сглатывает и тяжело выдыхает. — Ты невероятный. — срывается с губ лучника, когда он отстраняется от ассасина. — Обожаю тебя. Взгляд падает вниз. Тело Каина пронизывает крупная дрожь, голова опущена вниз. Голубая прядка, наравне с тёмной, хорошо скрывают мокрое, от слёз, лицо. Парню было стыдно, что он позволил дать эмоциям взять верх над собой. — Твоё сегодняшнее наказание — боль. Не переживай, я в любом случае растяну тебя, прежде, чем войти. Но не как обычно. Меньше и быстрее. Ты согласен с условиями? — вопрос для приличия, для вида, для пустого слова, ведь что бы Шида не ответил, он всё-равно сделает по-своему. — Да, хозяин. — шёпот в ответ. Варус обходит парня, встаёт со спины и опускается на колени. Тонкие пальцы ложатся на мягкие, влажные щёки ассасина и поднимают его голову вверх, устремляя взгляд Каина на собственное отражение в зеркале. — Посмотри на себя. Ты очарователен. А свет луны лишь подчёркивает твою безграничную красоту. — глаза жадно, липко гуляют по желанному телу. — Скажи, что ты красивый. — Нет, я не могу. — тихо произносит Шида, из-за чего тут же чувствует, сильное болезненное сжатие на собственной челюсти. — Повторяю ещё раз. Скажи, что ты красивый. Иначе я не дам тебе сегодня кончить. — Я.. я.. — ассасин нервно сглатывает, переводя взгляд на отражение Даркина. — Я красивый. — Безумно. И очень сексуальный. Говори. — пальцы второй руки впиваются в бедро, вызывая болезненное шипение. — Давай же, это не сложно. Пора поднимать твою самооценку со дна. — Я красивый и.. — он мнётся лишь секунду, а после, шумно выдохнув, совсем тихо выдаёт. — Варус, не заставляй меня. — Можешь уходить в постель, секса не будет. — фыркнул Даркин. — Подожди, стой. Я.. Боже, я красивый. — И-и? — И сексуальный. — недовольно пробубнел Каин, при этом густо краснея. — Хороший мальчик. — губы лучника касаются плеча парня, оставляя лёгкий, невесомый поцелуй, в то время, когда ладонь с небольшого размаху наносит удар по щеке, издавая тихий хлопок. — Но меня бесит, когда ты не слушаешься с первого раза. — Прости. Коснувшись спины кончиками пальцев, он толкает ассасина вперёд и тот валится грудью на прохладный, идеально начищенный паркет, вытягивая саднящие от грубой кожи ремня, кисти, перед собой. Пол отдаёт приятным холодом на багровой, разгорячённой щеке. Из-за согнутых под животом колен, бёдра остаются приподнятыми, предоставляя взору Даркина лучший обзор и невероятную позу. Варус жадно оглядывает кошачий, изящный прогиб в спине, а ладонь ложится на упругую ягодицу и с силой сжимает её, оставляя после себя яркий красный след. — Расскажи, чего мой послушный котёнок сейчас хочет больше всего? — Тебя, хозяин. — выдыхает парень, устремив томный взгляд на отражение Даркина. — Правильный ответ. — ухмыляется тот, вновь сместив руку на ягодицу. Секунда и звонкий удар заполняет комнату, оставляя отчётливый отпечаток ладони на бледной коже. Каин вздрагивает, тихо стонет, виляет бёдрами, прося ещё. Ему невероятно нравится это. Звуки шлепков возбуждают, грубые слова и действия Варуса лишь сильнее распыляют, доводят уязвимого ассасина до истомы. — Хозяин, ещё. — тихо требует тот, закусывая нижнюю губу. Мгновение и звонкий удар по покрасневшей ягодице не заставляет себя долго ждать. Протяжный стон, от которого у лучника кругом идёт голова, ведь его мальчик дарит ему и только ему эти божественные, прекрасные звуки, требуя обращаться с его нежным, податливым телом, грубо и дерзко. Даркин ухмыляется, наблюдая в зеркало, как лицо Шиды искажается гримасой удовольствия, стоит лишь нанести удар. Это невероятное зрелище. Лучник склоняется над ним. Пальцы медленно раздвигают упругие ягодицы. Мгновение и Каин чувствует, как что-то влажное и тёплое касается сжатого колечка мышц. Кончик языка медленно, плавно очерчивает контур, а после, легко проталкивается внутрь. — О Боже, Варус.. — слетает с губ ассасина, прежде, чем он жадно наполняет лёгкие воздухом, плотно, густо витающим и заполняющим всю просторную, тёмную комнату. Даркин отстранился лишь на миг, жадно облизывая собственные губы. — Вкусный. — одно единственное слово, из-за которого щёки Шиды мгновенно приобрели алый оттенок. — Мой. Приятная влажность вновь возвращается. Парень чувствует, как чужой язык свободно входит, проталкивается глубже и это вызывает странные, смешанные чувства. Шида ненавидел и обожал лучника в подобные моменты, ведь то, что Даркин вытворял с ним, когда стремился наказать за что-либо, было сродни пытки. Но такой сладкой, манящей и возбуждающей, что хотелось повторять её снова и снова. Если всё это — сексуальный наркотик, то он совершенно точно конченый наркоман, который никогда не слезет со своей желанной дозы. Варус с трудом игнорирует собственное возбуждение, выкидывает прочь из головы навязчивые мысли о том, насколько сильно хочется оставить все эти ненужные ему прелюдии и просто грубо оттрахать покорное, желанное тело. Лучник заводит руку за приподнятые бёдра ассасина и уверенно смыкает пальцы на чужом возбуждённом члене. Слушать его шумное дыхание, томные стоны и лицезреть заветное подрагивание — не что иное, как услада для глаз и ушей ненасытного Даркина. С каждым новым движением руки, Каин то выгибался в спине, то ёрзал, соблазнительно и маняще рассекая воздух упругими ягодицами. Его колени предательски задрожали, чувствуя приближающуюся заветную разрядку, а руки затекли до монотонной, но такой приятной боли. Несколько рваных движений и Шида издал хриплое: — Я сейчас.. — Рано. Варус отстранился и довольно облизнулся. Пара секунд и он зажимает головку полового члена парня между пальцами. Шида давится воздухом в немом вскрике, когда ему не удаётся излиться, чувствуя накативший оргазм. В паху отдаёт странной пульсирующей болью, в то время, когда тело ноет от желания. Сердце колотится, как бешеное, грозясь вот-вот остановиться. Каин утыкается лбом в холодный пол, стараясь не показывать лучнику вновь выступившие на глазах слёзы. Даркин склоняется и небрежно выпускает часть слюны изо рта на, и без того увлажнённый, вход. Подушечка указательного пальца медленно распределяет влагу, очерчивает контур сжатых мышц, а после, надавливает, погружаясь внутрь лишь одной фалангой. Шида сжимает кулаки, неприятно. Самая ненавистная часть процесса, которую парень совершенно не выносил. Секунда, проталкивание по вторую фалангу. Палец медленно выходит, стараясь не причинять излишнего дискомфорта. Вновь погружается внутрь, но на сей раз на всю длину. Вынимает, наблюдает за реакцией Каина. Ассасин зажмурился, кулаки сжаты до белёсых отметин на костяшках. А тяжелое медленное дыхание становится их основной мелодией, свидетельствующей о боли первого и распыляющей второго. Мгновение и ко входу приставляется второй палец, аккуратный ввод, сразу на всю длину, от чего Шида несдержанно бьёт кулаком по полу, но не издаёт ни звука. — Знаю. — бархатный голос приятно лёг на участившееся дыхание ассасина. — Потерпи немного. Лучник растягивал его уверенно, но медленно и бережно, понимая, насколько чувствителен Каин к данному процессу. Пара толчков и неловкое касание кончиком среднего пальца, небольшого комочка простаты. Шида дёрнулся и тихо, рвано простонал, ощущая нелепое, но такое желанное чувство боли и лёгкого удовольствия, что смешались воедино, но лишь на несколько секунд. От учащённого, глубокого дыхания сильно кружилась голова. Кольцо мышц рефлекторно сжимается на пальцах лучника и Каин шипит от неприятных ощущений. Но мгновение спустя, он вновь чувствует прикосновение к простате и выгибается сильнее, до предела сжимая кулаки, царапая ногтями ладони в кровь. Отвратительный и одновременно удивительный контраст чувств обволакивает всё тело парня, отдавая приятными тянущими ощущениями внизу живота. Очередное прикосновение к желанной точке. Снова и снова, ускоряя темп. Каин теряет голову, теряет себя, отдаётся полностью уносящим его волнам, стараясь игнорировать лёгкую остаточную боль. Секунда и он сам подаётся бёдрами навстречу, насаживаясь на пальцы, раз за разом хрипло постанывая, что вызывало дрожь во всём теле, пускало разряды тока, пробуждало дикое, невероятное желание как можно скорее почувствовать большее. Почувствовать своего хозяина, своего повелителя, своего Бога. — Мой ненасытный. Я уже почти ревную тебя к этим ощущениям. Ведь сейчас ты полностью отдаешься им, а не мне. — Варус ухмыляется, наблюдая, как его любимый мальчик вновь и вновь самостоятельно запускает в себя его пальцы, умело и резко двигая бёдрами. — Может нам стоит остановиться? — Нет. Пожалуйста, хозяин. Прошу. — он рвано, жалобно простонал, когда чувство наполненности покинуло его, оставляя один на один с холодным, чуть влажным от выступившего пота, полом. — Умоляй. — Даркин встаёт и довольно улыбается, когда видит, как Каин срывается с места и примыкает щекой к его ноге. — Чего ты хочешь? Я должен услышать это. — Тебя. Хочу тебя. Боже, как же хочу. — мольба перешла в тихое похныкивание. — Возьми меня, умоляю. Не оставляй всё так. — Если ты настаиваешь. — издевательски произносит лучник, указывая на кровать. — У тебя пять секунд. Шида как можно скорее ползёт до собственного ложе, болезненно стуча покрасневшими коленями по твёрдому паркету и держа связанные руки перед собой. Тело всё ещё трясло, от чего передвигаться было сложно. В голове неприятно пульсировало. Всё его нутро требовало желаемой разрядки, мечтало утонуть в грубых ласках любимых рук. Ассасин падает на кровать, переворачивается на живот и подгибает непослушные, ватные ноги, подставляя ягодицы. Варус устраивается сзади, жадно оглаживая грубыми ладонями потрясающе красивый прогиб в спине. Фарфоровая кожа под лунным светом казалась белой, словно снег. Каин будто с другой планеты, не такой, как остальные. Лучник восхищался им, благодарил всех Богов на свете за то, что этот парень принадлежит только ему, целиком и полностью. Нельзя быть настолько идеальным. Иметь столь потрясающее тело и невероятной красоты лицо — дьявольское преступление. Даркин обещал своему мальчику боль, в качестве наказания. Он готов подарить её снова, здесь и сейчас. Мгновение и комнату заполняют два контрастных громких стона от резкого проникновения. Горячо налившийся член входит до основания, срывая с губ ассасина желанный, хриплый крик, от резкой боли, граничащей с приятным чувством заполненности. Варус толкается задом назад, чтобы со всей силы войти внутрь, вглубь, до упора и того самого влажного шлепка. Каин до хруста выгибается в спине, хватает пальцами смятую простынь и роняет очередной громкий, неконтролируемый стон, сопровождаемый ужасным острым чувством. — Варус мне больно! Мне очень больно! — закричал ассасин, утыкаясь лицом в подушку. — Тебе же нравится, когда я выпускаю погулять своих внутренних демонов. — Даркин склонился и провёл языком по изгибу спины, оставляя влажную длинную дорожку. — Наслаждайся, теневой ассасин. Несколько грубых, рваных толчков и головка упирается в ту самую заветную точку, о чём Шида тут же даёт знать, очередным прекрасным, ласкающим ухо, вскриком. Его стоны, как самая сладостная мелодия, которую Варус желал слушать постоянно. Тяжёлое дыхание и соблазнительное мычание, сквозь закусанную в кровь нижнюю губу, мотивируют ненасытного Даркина двигаться быстрее. Температура в комнате ощутимо повышается, воздух кажется плотным и тяжёлым, от чего дышать становится труднее. Удовольствие одно на двоих растекается по разгорячённым телам, застилая глаза плотной пеленой из нахлынувших ощущений. Каин невероятно узкий, это слишком хорошо, слишком правильно, слишком головокружительно. Ассасин поворачивает голову и ловя томный взгляд лучника, в громкой мольбе произносит: — Ещё! Хочу быстрее! — Жалкое похотливое создание. — рычит лучник, наматывая длинную косу на своё запястье. Он больно оттягивает её на себя, вынуждая парня сильно прогнуться в пояснице. — Жёстче, Варус. Боже, не останавливайся. Лучник давит в себе желание кончить лишь от одних слов, неконтролируемо вылетаемых из уст ассасина. Он ускоряет темп, вбивается в податливое нутро безжалостно, со злостью, с пошлыми, звонкими шлепками. Каин громкий, слишком. Его возбуждающие стоны значительно ускоряют и без того приближающуюся разрядку. А от осознания, что их может слышать вернувшийся Зед, окончательно сносит крышу. Даркин отпускает волосы парня и вытягивает за торчащий кончик, заранее спрятанный под подушкой галстук. Ассасин чувствует на своей шее приятный, гладкий шёлк, что в ту же секунду с силой сдавливает её. Резкая нехватка воздуха порождает новые волны возбуждения и в подобном состоянии они ощущались гораздо острее, интереснее и ярче. — Скажи мне, кому ты принадлежишь, Каин? — цедит сквозь зубы Даркин, сильнее стягивая ткань, делая очередной грубый толчок. — Ну же, кому принадлежит такая развратная породистая теневая шлюха, как ты? — Я твой.. — шипит Шида, превозмогая сильное головокружение от удушения. — Это тело только твоё, навсегда. — Моя собственность, обычная вещь. — рычит лучник, ловя невероятный кайф от подобных высказываний. Варус закусывает губу, наблюдая за своим любимым, за тем, как тот умело миксует в один сплошной коктейль, горловые, громкие стоны и хрип от сильной давки. Его болезненно-блаженствующее лицо было поистине прекрасным. Лучник вновь ускоряется. Главное — не придушить Каина в момент накрывающего оргазма, ведь однажды он довёл до того, что парень потерял сознание и теперь несколько опасался этого. На истерзанных ягодицах алеют пятна от болезненных ударов и излишне сильных сжатий. Тело ассасина подаётся навстречу, насаживаясь на всю длину, соблазнительно виляя бёрдами, закатывая глаза от острых ощущений. От обожаемого удушения, сознание Каина плавится и уплывает вдаль. Он пытается сглотнуть вязкую скопившуюся слюну, но совершенно ничего не выходит. Именно сейчас Шиду совершенно не смущает тот факт, что их слышно даже на улице. Плевать, ведь в этот самый момент его мир сузился только до одной, пропитанной сексом и их стонами, комнаты. Плевать, что скажет отец, плевать, что подумают остальные. Он есть только здесь и сейчас, получающий непередаваемое удовольствие, насаживаясь до упора на, внушительного размера, член Даркина. Несколько резких шлепков доводят парня до пика. — Варус, Боже, Варус.. — едва слышно взмолился Шида. — Сейчас, пожалуйста. Лучник сдавливает ткань сильнее, наблюдая, как тело ассасина начинает подрагивать, метаться под ним, от нехватки воздуха. Каин широко открыл рот, издавая громкий хрип, предчувствуя надвигающуюся потерю сознания. Очередной грубый толчок и Варус резко срывает галстук с шеи парня, откидывая его в сторону. По комнате разлился громкий крик от ярчайшего, взрывного оргазма. Тело Шиды обмякло на кровати, обессилено хватаясь за смятые влажные простыни. Глаза намокли от переизбытка чувств, от непередаваемых ощущений, от жуткой слабости. От вида того, насколько его мальчику хорошо, Варус не выдерживает и сам. Он делает последние резкие, влажные на звук, толчки до упора и всем телом валится на парня, вжимая его в матрас. Лучник кончает с тихим, протяжным стоном, томно произнося имя ассасина, обильно изливаясь внутрь. В ушах у обоих звенит, сердце колотится в бешеном ритме. Небольшое помещение заполняют тяжёлое дыхание, хриплые вдохи и продолжительные выдохи. Варус приподнимается на руках и помогает Каину перевернуться на спину, после чего обессилено падает рядом. Опомнившись, он тут же тянется к запястьям ассасина и спешно развязывает кожаный ремень, аккуратно освобождая обмякшие, потерявшие чувствительность, руки. — Я люблю тебя. Так люблю. — тихий шёпот и громкий всхлип. — Эй, ты чего? Я сделал что-то не так? — лучник бросил испуганный взгляд на парня, пытаясь разглядеть в темноте черты его лица. — Не обращай внимания. Я не могу их контролировать, это эмоции. — Шида тихо засмеялся, вытирая тыльной стороной ладони влажные дорожки, образовавшиеся на щеках. — Я тоже люблю тебя, Каин. Сильнее, чем ты можешь себе представить. Парни пододвигаются ближе, почти вплотную. Варус бережно убирает с лица ассасина прилипшую влажную голубую прядку. Они смотрят друг другу в глаза и всё остальное сейчас не имеет ровным счётом никакого смысла. — Тебе не было через чур больно? — неприкрытые обеспокоенные нотки в голосе. — Или обидно из-за оскорблений. — Всё хорошо. — Каин расплывается в лёгкой улыбке. — Приятно, что ты переживаешь. Даркин подаётся вперёд, покрывает мягкими, лёгкими поцелуями щёки, кончик носа, глаза, губы. Старается после минувшей грубости, колкости и резкости подарить парню немного нежности, тепла и заботы. Показать ему, что он может и хочет быть с ним именно таким — открытым, любящим и настоящим. — Я не дойду до ванной комнаты сейчас. Умру в постели до утра. — Каин усмехнулся и протяжно зевнул, прикрывая рот ладонью. — Тем более, если отец дома, то встречаться с ним глазами ближайшее время точно не хочу, мне стыдно. — А вот я, пожалуй, сходил бы прополоскать горло. В очередной раз коснувшись губами кончика носа ассасина, Варус лениво, медленно поднялся с кровати. Кое-как отыскал в темноте нижнее бельё и свободные домашние штаны Каина, в которых он проходил весь вечер. Спешно натянул их на себя и двинулся в сторону двери. — Фильтр с водой стоит у плиты. С красной крышкой. — сонно пробубнил Шида, стремительно проваливаясь в сон. — Понял. Тихими, крадущимися шагами лучник проникает в кухню. Рукой на стене нащупывает выключатель и едва не подпрыгивает от испуга, замечая крупную фигуру, сидящую на стуле. Ярко-красные глаза устремились на незваного гостя, а кончики пальцев нервно постукивали по гладкой поверхности стола, отбивая ритм какой-то неизвестной Варусу мелодии. — Попить захотелось, хозяин? — язвительно уточнил Зед. — Передумал. Лучник разворачивается на пятках, делая решительный шаг назад. Сейчас он желает раствориться в воздухе, стать тенью, приведением, лишь бы только странный папаша Каина посчитал, что присутствие Даркина в его доме — белочка от алкоголя или глюки от усталости. — А ну стоять. — голос стал громче, требовательнее. — Вы, полагаю, два самца недоделанных, разбудили весь Орден. Придётся остаться. И зачем только он заводит об этом разговор? Варус чувствует неловкость, будто он ребёнок, которого сейчас начнут отчитывать за какую-то мелкую оплошность. — Оденься, Даркин. Прогуляемся. Хочу поговорить с тобой о Каине и о ваших больных отношениях. Лучник вздыхает. Желание что-то кинуть в этого человека или натянуть тетиву, превышает отголоски здравого смысла о том, что трогать отца своего любовника — не самая удачная идея, а махаться с ним из-за того, что ты трахаешь его обожаемого ребёнка, которому, к слову, почти двадцать семь, — так вообще абсурд. Варус ничего не отвечает, стремительно направляется обратно в комнату. Его тень исчезает за тёмными стенами. Не проходит и пары минут, как одетый и крайне недовольный Даркин появляется в гостиной, в очередной раз встречаясь глазами с Зедом. Толстый, крупный кот, словно появившийся из ниоткуда, утыкается мордой в его ногу, а далее ластится всем телом, ожидая ответной нежности. — Идём. — мастер кинул укоризненный взгляд на парня. Варус лишь на секунду опускает руку вниз и пробегается кончиками пальцев по гладкой, чистой шёрстке домашнего питомца. — Каин спит? — решил уточнить Зед прежде, чем двинуться в сторону выхода. — Да. — Отлично. Оба спешно обуваются, накидывают лёгкие куртки и покидают дом, оставляя рыжего великана, что провожал мужчин взглядом, за главного. Мастер вывел лучника на соседнюю улицу, убрал руки в карманы и тихо вздохнул. — Скажи мне, Даркин Варус, зачем тебе Каин? Ты бессмертное существо, которое может найти себе ещё тысячу таких же, как мой сын. — Зед краем глаза косится на идущего рядом парня и замечает лишь ощутимую отстранённость, что плотной аурой исходила от него. — Он же.. обычный человек, смертный. Послушай, Каин всегда любил женщин. Ты знаешь, сколько у него их было? Не сосчитать. В свои девятнадцать он переспал чуть ли не со всеми девушками в университете. — Повод гордиться. — усмехается Варус, опуская взгляд в идеально ровный асфальт. — Зачем мне это знать? — Да потому что он нормальный парень! — мастер всплеснул руками, едва ли удерживаясь, чтобы не взять наглеца за грудки. — Ещё три года назад у него было всё. Семья, невеста, куча любовниц, высокооплачиваемая работа, деньги, слава, огромное наследство. А что теперь? Он является ко мне, с тобой под ручку, заявляет с порога, что у вас ахринеть какая любовь, а потом я ещё и вынужден слушать, как ты ебёшь его в моём же доме?! — Что Вы хотите от меня? Слишком много воды. Я всё ещё жду конкретику. — холодный взгляд Даркина падает на главу Ордена, безразлично оглядывая его злобное лицо. — Мы занимаемся сексом по обоюдному согласию. Каина никто не принуждает, не заставляет и не шантажирует этим. Он сам проявляет инициативу к тому, чтобы получить удовольствие. — Блять, мне совершенно незачем это знать. Я наслушался его выкриков из комнаты о том, как он хочет, чтобы ты долбил его быстрее. Не знаю, как меня не стошнило от этой херни. — процедил сквозь зубы Зед, устало прикрывая глаза. — Повторю вопрос, — зачем тебе Каин? Почему трёшься рядом с ним? — Потому что я люблю его. — Сегодня он, завтра другой. В чём разница? Он сдохнет лет через шестьдесят от старости и что ты будешь делать? Перешагнёшь через этот "опыт" и пойдёшь дальше? Найдёшь себе другую смазливую шлюху, которая будет радостно скакать на тебе? — резко остановившись, Зед почти вплотную приблизился к парню и яростно процедил сквозь зубы. — Оставь Каина в покое. Доделывайте свои дела и отпусти его. Дай моему единственному сыну прожить нормальную жизнь. У него будет всё, о чём мечтают другие: красавица жена, детишки, родной дом, богатство, будущее. А что можешь дать ему ты, чёртов Даркин? — Свободу. — Ты будешь ебать его, когда он станет старым, дряхлым, кряхтящим и пердящим? — Нет. Но это не значит, что я буду любить его меньше. — Варус устало вздохнул. — К чему была эта излишняя вежливость за столом? Что за показуха? Мы же взрослые люди. — Я хотел, чтобы Каин был счастлив. И до сих пор хочу. — Будет ли он доволен, когда поймёт, что всё произошедшее вечером — дешёвая театральная постановка одного актёра? — Не смей ему говорить. — Зед грубо схватил парня за грудки, с силой вздёрнув. — Заруби себе на носу, мне абсолютно поебать, кто ты, твой брат и остальная свора бесхозных тварей, заполонивших нашу землю. Если из-за твоего длинного языка, мой сын настроится против меня, — шкуру спущу и мокрого места не оставлю. Надеюсь, мы поняли друг друга. — пальцы разжались, отпуская чужую куртку. Мастер сделал внушительный шаг назад, окинув взглядом лучника. — И всё же, подумай над тем, что я тебе сказал. Если действительно любишь Каина, то отпусти его. Дай ему прожить нормальную, адекватную, счастливую жизнь. — Подобное решать нужно ему, а не нам. Этот разговор ни к чему не приведёт. Однако, буду откровенен, мне насрать на Вас, на этот Орден и на всех ассасинов, вместе взятых, но раз эта дыра, — дом Каина, здесь его друзья и семья, то я не имею никакого права качать тут свои права и вести себя неподобающе. И всё же, я буду отталкиваться исключительно от его слов. Если он сам захочет уйти от меня, найдя себе какую-нибудь бабу, то я не буду держать, отпущу в свободное плавание. Но рушить свою личную жизнь сейчас, только потому что Вы меня об этом просите, — увольте. Холодный взгляд Варуса бесил мастера, вынуждая того оголять свои истинные эмоции. — Сделай так, чтобы утром тебя здесь не было. Мне тоже предстоит многое обдумать. — Зед, Каин — Даркин, нравится Вам это или нет. Он такой же, как и я, пока в нём заточён мой собрат. Отныне, у них общая кровь. Никто насильно в руки ему не пихал косу. Он сам решился на то, чтобы стать таким, стать свободным, изменить свою жизнь, избавить себя от давящих стен и привычного уклада. Разве я не прав? — Ты нихера не знаешь о том, что здесь происходило, Варус. У моего сына в голове всегда был шальной ветер, а в заднице жажда к приключениям. Было бы здорово, если б в его жопе только это и оставалось. — Это ему решать. — Моё слово тоже имеет вес! Я его отец! — В общем, я понял, какую мысль Вы хотите донести до меня. Скажу сразу, к общему мнению и решению мы не придём никогда. Потому что пока Каин нуждается в моём присутствии, пока тянет ко мне руки и говорит, что любит — я не исчезну с горизонта. — Твоя настырность и наглость восхищают и раздражают одновременно. Будь ты женщиной, я бы даже настоял, чтобы вы поженились, ведь ты действительно держишь его в ежовых рукавицах. Однако, вы одного пола и ваш союз — отвратительное недоразумение. — Я не буду это обсуждать, Зед. — Варус скрестил руки на груди. — Пойду назад, посплю пару часов и свалю. Оставаться здесь у меня нет ни единого желания. Лучник двинулся в сторону дома, отчётливо чувствуя, как яростный взгляд алых глаз до боли прожигает его спину. Он зашёл в помещение, скинул обувь, верхнюю одежду. Прошёл на кухню, с трудом отыскал фильтр и жадно выпил всю имеющуюся в нём воду. Оказавшись в комнате, где тихо дремал его любимый ассасин, Варус спешно разделся и занырнул к нему пол одеяло. Каин приоткрыл сонные глаза и расплылся в довольной улыбке. — Спокойной ночи, мой Даркин. — Спокойной ночи. Парни крепко прижались друг к другу, позволяя глубокому сну уносить их сознание вдаль. Зед докуривает вторую сигарету и дрожащими от злости руками тушит бычок о небольшую урну. — И что он только нашёл в тебе, Даркин Варус? — мастер ухмыльнулся, кидая взгляд на окно, что вело в комнату Каина. — Не хочешь по хорошему, — я сотру тебя в пыль, а из Каина выбью эту дурь. Дело времени.