В своих ладонях он держал весну

Сейчас Сяо Чжаню тридцать. Так и не повстречав никаких волшебных созданий, он давно перестал верить в их существование. Он живёт один в том самом доме, доставшемся ему от бабушки. В основном пишет статьи на удалёнке, иногда выезжает в город на своей машине. Ему не нравятся люди и нравится одиночество. На дворе март месяц, но по ощущениям ещё зима. Прямо как тогда. «Столько лет прошло, а весенний фей всё не может нормально выполнять свою работу», – думает Сяо Чжань. И сам себе удивляется – нашёл, что вспомнить, в таком-то возрасте. Согласившись дописать статьи за заболевшего коллегу, Сяо Чжань вынужден не спать всю ночь. Он сидит напротив самого большого окна в гостиной, за старым широким столом, по которому в задумчивости постукивает ручкой. Запах бумажной пыли забирается ему в нос и щекочет, не давая задремать. Пока он ломает голову над чужим черновиком, за окном начинает светать, и он поднимает глаза, когда яркий, будто серебряный, луч света падает на ворох его бумаг. Сяо Чжань как в замедленной съёмке смотрит, как начинают падать с неба и кружиться в воздухе цветы: синие, голубые, белые. «Быть не может», – думает он, и даже пытается протереть сначала очки, потом глаза, но цветы никуда не исчезают. Ошарашенный, Сяо Чжань совсем не заботится о том, чтобы как следует одеться. Вылетает из дома как есть, в безразмерной худи, шортах и тапках. Забывает очки на столе. Стоит на крыльце и подслеповато щурится, а вокруг всё как в тумане – он не видит ничего дальше собственного двора. Цветы продолжают сыпаться с неба, и вся земля уже устлана ими. Сяо Чжань заворожен этой красотой, ему так хочется шагнуть в неё, вперёд, и он медленно спускается по ступеням. Не решается наступить на цветочный ковёр своим тапком, поэтому, недолго думая, скидывает оба, оставаясь босиком. Делает несколько осторожных шагов – ногам совсем не холодно, даже наоборот, от цветов исходит слабое тепло, будто они живые. Сяо Чжань вспоминает, что ему говорила бабушка, но в данный момент он босой и бесстрашный, совсем как дикий ребёнок, поэтому опускается на колени, чтобы прикоснуться к цветам ещё и руками. Их лепестки поднимаются, будто ему навстречу, и Сяо Чжань ласково проводит по ним пальцами. «Эти цветы не могут убивать», – думает он. А ещё – что весенний фей, действительно, не такой уж и ужасный, раз ему принадлежит такая красота. Он слышит странный шум, похожий на раскаты грома где-то совсем вдалеке, и поднимается – лепестки прилипают к его голым коленкам. Пытается всмотреться в туманную даль, но так и не может ничего разглядеть. Цветы падают ему на макушку, в капюшон его худи, и вдруг, в один миг, всё прекращается как по щелчку пальцев. Туман рассеивается, цветы исчезают, будто рассыпаясь пеплом, а раскаты грома становятся всё ближе, и в следующий момент небо обрушивается на землю ливнем. Сяо Чжань запрыгивает под крышу, но одежда уже промокла, а воздух обжигает холодом, и ему остаётся лишь вернуться в дом. Он снимает худи, чтобы отряхнуть и высушить, и находит в складках один цветок, который остался целым – он тут же рассыпается в его руках. Сяо Чжань вздыхает – в который уже раз он упустил фея? Только вот раньше он даже цветов не видел, вообще ничего, а теперь мысль о том, что он был так близко, но всё равно не встретился с ним, вызывает досаду. Впервые за долгое время он испытывает какие-то сильные чувства. Воспоминания о том весеннем вечере из детства будто яркими, цветными картинками проносятся в его голове. Он снова не принимает всерьёз те ужасные последствия встречи с феем, о которых ему рассказывала бабушка. И снова ощущает трепет, но совсем иначе. Сейчас, для него 30-летнего, всё произошедшее будто живое доказательство того, что ещё не всё потеряно, чудеса случаются! А может быть, были даже правы те, кто заявлял, мол, в 30 жизнь только начинается… ✿✿✿ – Сяо Бо, что с тобой? – человеческим языком спрашивает маленькая, не больше воробья, птица, присаживаясь на его острую коленку. – Эй, Ибо? Ибо не знает, что ответить. Он вообще не знает, что с ним, но он такой с тех самых пор как вчера вернулся обратно. В этот раз что-то явно пошло не так. У Ибо болит в груди, и всё тело ломит, поэтому он старается лишний раз не шевелиться. И весна, кажется, откладывается. – Ты сделал что-то не то, возможно, нарушил правила? – настаивает птица, топорщит свои коричневатые пёрышки. Эту камышовку можно было бы принять за фамильяра, но всё скорее наоборот. Для Ибо он был наставником, мудрым советчиком, тем, кто не раз вытаскивал его из передряг. От него ничего не скроешь. Но Ибо и не пытался скрыть – он правда не знал. – Ничего я не нарушал, лао Вэй, делал всё как обычно. Единственное... – Ибо чуть ёжится. – Я видел одного человека, а он – мои цветы. Он прикасался к ним, а они будто отвечали ему. Какое-то время они оба молчат. Ибо нелегко говорить, по многим причинам, а его спутник не хочет ещё больше давить. – В любом случае, это неважно, тот человек скоро умрёт, если тоже видел меня, – наконец, заканчивает Ибо. – А ты каждый раз будто радуешься этому. – Я не радуюсь, в моём положении мне уже всё равно. Но считаю, что так им всем и надо – заслужили. – Не все люди одинаковые, сяо Бо. В ответ Ибо лишь кривит лицо. Видел он этих людей – много лет назад, когда он ещё был одним из них, они же и свели его в могилу. ✿✿✿ Не на такие чудеса Сяо Чжань рассчитывал! Он был уверен, что весенний фей приходил, так почему весна всё не наступала? Да, снег растаял, но стало только хуже: чуть ли не на всей территории их огромной страны начали происходить странные катаклизмы. Проливные дожди, половодья, ветер до штормового предупреждения, сход земли с гор – лишь немногое из того, что он запомнил из бесконечных новостных сводок. Враки вся эта легенда – в очередной раз думает Сяо Чжань. Конечно же, он не рассчитывал заболеть цветочной болезнью, он всегда знал, что это невозможно, и, даже если он увидит весеннего фея, ему ничего не грозит. Но ему очень хотелось, чтобы цветы, наконец, расцвели. На улице, у него во дворе. Сяо Чжань любил цветы – с самого детства он их, и не только, рисовал, и лишь потом, в старших классах, понял, что у него лучше получается писать словом, чем краской. Сяо Чжань выглядывает в окно – погода столь отвратительна, что выходить из дома совершенно не хочется. В который раз за свою жизнь он радуется, что может работать удалённо. Но работа стоит, потому что все мысли совсем о другом. Ведь тогда действительно было красиво, было похоже на чудо. У него в черновиках лежит текст, описывающий происходящее, и единственное, чего там не хватает – сам весенний фей. А может ли быть, что он видел его? Возможно, он сам и есть эти цветы, что тянулись к нему, этот туман, что окутывал его… Сяо Чжань всё ещё хотел бы узнать. ✿✿✿ Ибо до сих пор не понимает, что происходит. Он преодолел своё недомогание, которое вообще не думал, что может случиться у существа типа него, продолжал перемещаться по местности и выполнять свою работу как обычно, но весна так и не наступала. Вместо этого он будто наоборот портил погоду, и чем дальше – тем хуже. А последние два раза его собственные цветы вовсе перестали его слушаться. Это должно волновать его, и сильно, но почему-то то не волнует. Он должен думать о своих обязанностях, ведь только ради их выполнения ещё существует на этом свете, а сам думает о другом. О том самом человеке. И, что бы Ибо ни делал, тот не выходит у него из головы. Он злится на себя, злится на него, потому что люди абсолютно точно этого не стоят. Ничего не стоят. Но… его цветы. Это всё они, он уверен. Сначала потянулись к другому, а теперь не слушаются своего хозяина. И вот он снова полулежит на камнях, не в состоянии подняться, грудь будто сдавливает тисками, и ему тяжело дышать. Какая ирония для того, кто уже много лет мёртв, и в дыхании, по-хорошему, нуждаться не должен. Таким как он все эти функции человеческого организма причиняют одни только неудобства. Он чувствует, как внутри что-то начинает шевелиться, разрастаться, и в следующий момент его сгибает пополам, он задыхается в кашле, а на прохладную, заросшую мхом землю падает несколько лепестков его цветов. Цветов, которые не должны были оказаться у него во рту. У него внутри. Это же не так работает. Цветы – его защита от людей, от внешнего мира. То, что помогает хранить само его существование в тайне. Ибо привстаёт, поспешно озираясь вокруг, но лао Вэй уже здесь, и по его глазам ясно – он всё видел, всё понял. – Как это возможно, Ибо? – спрашивает он. – Ты… и в человека? Ибо в ужасе от этой догадки. Он начинает мотать головой, но его снова сгибает следующий приступ. Ещё пара лепестков, чуть меньшего размера. – Это не… возможно, – хрипит он, сминая их пальцами. – Исключено. – Но и ничем другим быть не может, – отрезает птица. – Ты прекрасно знаешь, из-за чего твои цветы могут появиться у кого-то внутри. Ибо немного приходит в себя, отползает в сторону, пытаясь принять хотя бы сидячее положение. Сжимает рукой ткань воротника, осторожно вдыхая и выдыхая. Смотрит на своего наставника и сводит брови. – А ты прекрасно знаешь, что я ненавижу людей. Да и этого человека я толком не видел. Он не готов признать, что это правда лишь отчасти. На самом деле он до сих пор помнит. Не его лицо, но то, как он не посмел наступить на цветы в обуви и разулся. Как осторожно касался их длинными пальцами, а они отвечали ему по своей воле. Его... коленки в лепестках. Да, он не запомнил его лица, но увидел красоту внутри, и она пугала куда больше. Ибо запрещает себе думать об этом, но так и не может успокоиться. А грудь снова то сдавливает, то, наоборот, распирает. Ощущения отдают судорогой по конечностям. – Видимо, от подобного никто не застрахован, даже такие существа как ты. Но если это действительно то, чем кажется, сяо Бо, ты же умрёшь. На этот раз окончательно. Не дождавшись от него никакого ответа, лао Вэй улетает – сейчас у него есть дела поважнее, чем возиться со своим горе-подопечным, а сам Ибо отворачивается и через некоторое время проваливается в состояние забытья. ✿✿✿ Сяо Чжань не понимает, что именно чувствует. Трепет быстро уходит, а в душе остаётся микс из ожидания чуда и разочарования – в себе, в окружающем мире – и всё это с того самого дня. Но в данный момент самая главная его эмоция – раздражение. А ведь бабушка предупреждала, что если он увидит весеннего фея, случится какая-то хрень! В итоге он его даже не видел, а хрень уже случилась. Что ж, получите и распишитесь, господин Сяо. Сперва его накрывает неписуй. Такого не было уже очень давно, и, привыкший выполнять определённый (большой) объём работы, Сяо Чжань мигом обрастает долгами и дедлайнами. Вот такой он, оказывается, хреновый профессионал. Он думает сменить обстановку и, к удивлению коллег и начальства, даже договаривается, что приедет поработать в офис, но с утра его машина просто не заводится. Чтобы ещё сильнее не расстраиваться, Сяо Чжань готовит себе хого, которое очень любил в детстве, по старому рецепту бабушки. И в итоге получает несварение. Он и так еле выжил сегодня, и внезапно появившаяся перед глазами птица, которая что-то заливает ему на человеческом языке, ещё и низким мужским голосом, кажется то ли предсмертным вестником, то ли просто галлюцинацией задолбанного организма. – Господин Сяо? – кажется, в н-ный раз повторяет птица, и тут до Сяо Чжаня доходит. «Говорящая птица, – с ужасом думает он, а следом всё равно идёт мысль: – Да хоть кто, мне сейчас совершенно не до этого!» – Что вам от меня нужно? – говорит он в итоге. – Я занят. – Я вас даже не удивляю? – спрашивает птица. У неё на голове забавно торчит выбившееся перо. – Да чего я уже только не повидал в жизни, – отмахивается Сяо Чжань. – И духа весны видели? – Духа весны?.. Аа, того, что заставляет цветы падать с неба? Птица вскидывается, будто удивлённо, а потом согласно чирикает и продолжает: – У него некоторые проблемы. «Вау, я заметил», – думает Сяо Чжань, переводя взгляд на окно – на улице снова ветер и ливень. – И это связано с вами. «Что?!» Нет, ну это уж слишком. Пора заканчивать с этим спектаклем. Сяо Чжань косится на часы – как раз скоро время кормить бездомных кошек, может, позвать их в дом, чтобы помогли прогнать незваного гостя? Хотя вряд ли, конечно, говорящая птица их испугается. Если только… – Мне начинает казаться, что это какой-то розыгрыш, – Сяо Чжань снимает очки и трёт переносицу. – Эй, тот, кто говорит за птицу, выходи, мне надоело. В следующий момент птица оказывается у него на плече и тычется клювом в мочку уха: – А если я поговорю с вами так? Сяо Чжань дёргается. Морщится, трясёт плечом, но сбросить птицу не получается. – У меня завал на работе, отвратительное самочувствие, а ещё мне нужно чинить машину. Я не имею ни малейшего желания тратить своё время на обсуждение какого-то непутёвого духа, который даже не может справиться со своими прямыми обязанностями. – То есть вы хотите, чтобы вот это всё, – птица указывает клювом на окно, – продолжалось? Господин Сяо, неужели вы никогда не мечтали стать героем, который спасёт мир?.. Что если я скажу, что судьба самой весны зависит от вас? Птица слегка присвистывает и смотрит на него будто вопросительно, зависая прямо перед лицом. Ну и что это за игры на детских мечтах 30-летнего мужика? – Мм, – только и может выдавить он, в то время как птица машет крыльями, и откуда-то из ниоткуда в воздухе появляется непонятный сгусток энергии. Он мгновенно увеличивается, раскрываясь в чёрную дыру прямо в стене его гостиной. – Пойдёмте со мной, я не отниму много вашего времени. Сяо Чжань всматривается в черноту и пробует потыкать в неё пальцем. Палец свободно исчезает, не ощущая ничего, а за ним и вся рука до запястья. Классный фокус. Сяо Чжань сдаётся: – Что с этим вашим духом и причём тут я? Он не успевает толком осознать происходящее. Вот он шагает в дыру, а вот уже оказывается перед утонувшей в зелени пещерой, расположенной у подножия горы на окраине леса. Место совершенно ему незнакомое. Они проходят внутрь, и Сяо Чжань видит широкую зелёную лужайку, ярко освещённую солнцем, а на ней – несколько больших заросших мхом валунов. Со стен пещеры свисают цветущие вьюны и вечнозелёные папоротники, из-за чего Сяо Чжаню кажется, что он попал в какую-то оранжерею. Он продолжает идти и оглядываться по сторонам, пока его проводник не обращает на себя внимание громким чириком, указывая на чуть менее освещённое широкое углубление в дальнем углу пещеры. Сяо Чжань замечает каменное ложе, покрытое тканью, и очертания человека, лежащего на нём. Делает ещё несколько шагов, рассматривая его – тот выглядит как молодой парень, длинный и худой, в бело-серебристых одеждах словно из исторической дорамы. Сяо Чжань не уверен, сколько лет бы дал ему на вид, возможно, около 20? У парня светлые вьющиеся волосы, кое-где среди них – будто выкрашенные мелками синие пряди, а лицо совсем бледное. Какое-то время Сяо Чжань не может осознать происходящее. Это и есть весенний фей? Тот, за кем он гонялся много лет с самого детства? Совсем не так он его себе представлял. Парень открывает глаза, чуть приподнимается на локтях и пытается сфокусировать свой взгляд. В следующий момент его зрачки расширяются, а тело заметно пробивает дрожь. Сяо Чжань понимает, что его узнали. Глаза напротив, голубые и прозрачные как льдинки, смотрят пронзительно, заставляя его отвести взгляд. Весенний фей видел его тогда? Как всё это вообще связано с ним? – Зачем ты привёл его, лао Вэй? – говорит тот хриплым голосом. Что ж, ему здесь явно не рады. Развернуться бы да пойти прочь, но вновь проснувшееся детское любопытство не даёт – с ним не может бороться даже задолбанный взрослый. Да и порталы открывать Сяо Чжань не умеет. Потом, глядишь, и научится, он же собрался спасать мир – а для начала можно и здесь осмотреться. – Затем, что только он может тебе помочь, и ты это знаешь, – отвечает птица, подлетает к Сяо Чжаню сзади и подталкивает клювом в загривок: – Его зовут Ибо. И он немного не в духе, господин Сяо, не обращайте внимание. Прошу вас, давайте подойдём ближе. Сяо Чжань решительно делает ещё шаг вперёд и присаживается на корточки. Снова переосознаёт: его и правда угораздило оказаться в какой-то фантасмагорической передряге с духами и говорящими животными! – Итак. Это Сяо Чжань, – говорит лао Вэй фею. – И тебе лучше оценить то, что я сделал, и попробовать хотя бы поговорить с ним. ✿✿✿ Ибо не может не злиться, но пытается убедить себя в том, что в плане Лао Вэя есть смысл. Посмотрев на него, этот Сяо Чжань подхватит цветочную болезнь, соответственно, сам Ибо излечится. И на остальное ему уже будет всё равно. Должно быть всё равно. Это просто какой-то сбой системы, он же не мог в самом деле… Он смотрит на Сяо Чжаня, а тот на него. Какой-то он несуразный – в огромных квадратных очках на пол лица, с взлохмаченными короткими волосами, в безразмерной кофте с изображением каких-то цветов… Цветы. Ибо резко заходится кашлем. Отводит глаза, успевая уловить, как ранее непонятные ему эмоции на лице Сяо Чжаня вмиг сменяются волнением. Отворачивается, затыкает рот ладонью и мысленно уговаривает свои цветы не появляться. Не хочет, чтобы Сяо Чжань видел. И каким-то чудом ему это удаётся. Значит, ещё не до конца утратил контроль. – Ты в порядке? – спрашивает Сяо Чжань и протягивает к нему руку. Всего лишь дотрагивается до плеча через несколько слоёв одежды, а Ибо будто бьёт электрическим разрядом. Он дёргается и снова начинает кашлять. В этот раз выходит несколько лепестков, которые он тут же зажимает в кулаке, растирая в пыль. – Что с ним? – Сяо Чжань обращается уже к лао Вэю, и в его голосе Ибо слышит беспокойство. Это слишком для него. Он резко поворачивается, пытаясь не смотреть на Сяо Чжаня, вслепую отмахивается рукой. Его ладонь касается, кажется, груди, и он отталкивает этого человека от себя, а в голове только и пульсирует мысль «Уходи. Уходи. Исчезни!» Ему так плохо сейчас. – Ух...оди, – наконец, получается произнести вслух. – Мне не нужна твоя жалость и твоя помощь. Сяо Чжань поднимается и хмыкает: – Я и не собирался тебя жалеть. Краем глаза Ибо видит, как выражение его лица снова меняется – теперь он смотрит на него презрительно. А затем разворачивается и идёт к выходу из пещеры. Лао Вэй косится на Ибо, прежде чем летит за ним следом – остановить или помочь отсюда выбраться. Ибо искренне надеется на второе. ✿✿✿ Сяо Чжань пытается жить своей обычной жизнью. Он берёт себя в руки и с горем пополам дописывает все статьи, хоть и приходится выслушать от начальства о том, как качество его работы вдруг резко упало. Отвозит машину в ремонт. Ближе к концу месяца, когда в погоде, наконец, наблюдаются улучшения, он идёт на весенний субботник со своим другом Юй Бинем и другими ребятами с работы, они помогают убрать мусор и сажают деревья в парке. На обратном пути заходят в приют для бездомных животных, чтобы оставить ежемесячное пожертвование. В том самом тексте из черновиков появляется описание весеннего фея и его пещеры. Сяо Чжань пытается отнестись к нему как к мифическому персонажу, будто ничего не изменилось, но не может. Не может не вспоминать, что он совсем как обычный человек, разве что какой-то холодный: и бледностью кожи, и взглядом ледяных глаз. Ему было действительно плохо – Сяо Чжань видел своими глазами. Да, он не очень любит людей, его куда больше волнуют растения и животные, но ещё больше он не любит чувство вины. «Это связано с вами». «Только он может помочь». Сяо Чжань не перестаёт думать, что, возможно, всё это и случилось с феем из-за него, ведь он увидел его цветы. Бабушка явно была права: у пересечения двух разных миров не может быть хороших последствий. И результат на лицо – с Сяо Чжанем, конечно, всё в порядке, а вот сам фей… Он не может вынести мысли о том, что какому-то живому (неживому?) существу больно из-за него. Просто потому, что он увидел то, что не должен был. «Вы хотите, чтобы это всё продолжалось?» Нет, он не хочет. Не хочет. ✿✿✿ Когда Сяо Чжань уходит, Ибо не может больше сдерживаться. Он заходится приступом кашля, раздирающим все внутренности, после которого у него начинает раскалываться голова. К тому времени, как лао Вэй возвращается чтобы проверить его, Ибо уже убирает лепестки и снова пытается устроиться в своём углу. Он чувствует огромную слабость после того, как его всего чуть наизнанку не вывернуло. – Зачем ты его привёл? – говорит Ибо, сжимая воротник своей одежды так, что костяшки становятся совсем белыми. – Это и правда всё из-за него. Только теперь, когда он был так близко, когда прикоснулся ко мне, мне ещё хуже, лао Вэй. «Почему я не излечился? Что мне теперь делать?» Птица не отвечает. Ибо засыпает с этими мыслями как в бреду, но, неожиданно, на следующий день, чувствует себя как никогда хорошо. Его не тянет кашлять, не случается ни единого приступа, даже дышится легче, и он не может поверить – неужели сработало? Он спрашивает лао Вэя о Сяо Чжане, но его наставник снова не отвечает. Быть может, не хочет говорить Ибо, что тому резко стало плохо? Ничего не говорит он ни на следующий день, ни через неделю. Самочувствие Ибо ровное, и он даже вернулся, наконец, к работе, чтобы разобраться со всем, что успел натворить с природой и погодой, но его почему-то слишком заботит судьба Сяо Чжаня. Что бы он ни делал, с того самого дня их первой встречи он так и не может перестать думать о нём. Его возможности крайне ограничены. У него нет никакого всевидящего ока, он лишь может открывать порталы, чтобы перемещаться для выполнения своих прямых обязанностей, почти как лао Вэй. А если тот не хочет ему ничего рассказывать – значит, наверное, всё идёт именно так, как планировалось. И у Ибо два варианта: оставить и забыть или пойти убедиться самому. Он выбирает второе. Хоть ему и явно лучше, перемещения ещё даются с трудом, поэтому сейчас Ибо сидит на полу в гостиной дома Сяо Чжаня, опираясь о стену, и ждёт его возвращения. Немного приходит в себя, выравнивая дыхание, и окидывает комнату взглядом. Закатные лучи бросают золотые полосы на мебель: широкий стол с приставленным к нему стулом, разложенный диван, усыпанный какими-то бумагами, огромный книжный шкаф. Как проходит жизнь Сяо Чжаня в этом месте? И вообще, здесь ли он или давно уже в больнице?.. Иногда Ибо ненавидит себя за то, что перетащил в свою вечную жизнь столько всего человеческого. После того, как его буквально вытащили из лап смерти, поручив должность вестника весны, его тело оставалось всё тем же, а вот чувства не исчезали и постоянно менялись. Сколько бы ни проходило лет, и как бы ему ни казалось, что он давно отбросил всё – это было не так. Он продолжал своё хождение по граблям. Вот и сейчас, слушая тишину дома, вдыхая запах дерева и старых книг, он ощущает, как внутри всё сильнее поднимается беспокойство. Как глупо, учитывая, что именно он сам и обрёк Сяо Чжаня на всё это. Если уж у тебя есть жертва – не стоит её жалеть. ✿✿✿ Решиться это полбеды – думает Сяо Чжань, а вот как теперь осуществить задуманное? Он стоит напротив той самой стены, в которой говорящая птица по имени лао Вэй тогда сделала дырку, и буравит её взглядом. Всяко порталы он открывать не научился – да ничему не научился на самом деле, даже элементарной терпимости. Согласился спасать мир, а сам что? В итоге развернулся и ушёл просто потому, что его не приняли с распростёртыми объятиями? Было бы смешно, если б не было так грустно. Чтобы отвлечься от самобичевания он решает съездить за кошачьей едой. Там какие-то проблемы, и ему никак не могут отгрузить заказанный корм, поэтому домой он возвращается позже, чем планировал. Меньше всего он ожидает, что, зайдя в комнату, увидит буквально на пороге того, о ком и чьём самочувствии так много думал последние дни. Весенний фей, Ибо, сидит у стены, его руки устроились на одежде меж разъехавшихся в стороны колен, и он, кажется, спит. Как долго он здесь находится? Сяо Чжань немного злится, что тот так бесцеремонно вломился к нему в дом. И он обязательно взгреет его за это, каким бы неземным созданием или кем ещё тот ни был. Но позже. Сейчас он всё же больше благодарен ему, что пришёл сам и облегчил Сяо Чжаню задачу. Сяо Чжань стоит и смотрит на него сверху вниз – нет, ну кто бы мог подумать, это существо ещё и спит? Как вообще понять, что в нём человеческое, а что нет? На улице уже стемнело, и лишь свет уличных фонарей, проникающий в комнату через окно и падающий на стену, немного подсвечивает лицо весеннего фея. Сяо Чжань не решается включить люстру, вместо этого он осторожно приседает, продолжая всматриваться в бледное лицо напротив. «Что же ты такое?» Когда Ибо открывает глаза, то встречается с ним взглядом. Сперва он будто в замешательстве, и Сяо Чжань первым нарушает тишину: – Привет, – говорит он. – Ибо. Зрачки заметно расширяются, практически заполняя прозрачную радужку – весенний фей смотрит поражённо, но ничего не говорит. – Тебе уже лучше? – спрашивает Сяо Чжань и, не дожидаясь ответа, продолжает: – Я много думал эти дни. Если ты тоже, и если вдруг наши мысли совпадают, то… Скажи мне, чем я могу помочь. – он снова протягивает руку. Ибо так и не отвечает, продолжая на него таращиться, осматривает всего с ног до головы, и Сяо Чжаню становится неуютно под таким взглядом. Он убирает руку, которую тот проигнорировал, встаёт и таки включает свет. Ибо медленно поднимается следом. Сяо Чжань впервые видит его вот так, в полный рост. Ну какой же он весь тоненький. Но очень красивый. Эта мысль приходит неожиданно, и Сяо Чжань отводит глаза. – Ты, – наконец, говорит Ибо, низким, хрипловатым голосом. – С тобой ничего не случилось, так ведь? – Что со мной могло случиться? – искренне недоумевает Сяо Чжань, – Вроде как, это у тебя здесь проблемы? Ответом ему снова служит молчание. – Послушай, мы так никуда не продвинемся. Я сразу понял, что не нравлюсь тебе, но это не проблема. Я больше не буду убегать, я хочу сделать всё, что в моих силах. Сяо Чжань раскрывает ладони, жестикулируя, будто это поможет ему убедить весеннего фея, но тот вдруг начинает покачиваться и валится прямо ему на руки. Он худой, но на удивление тяжёлый, и Сяо Чжаню ничего не остается, кроме как осесть на пол со своей ношей. Ибо будто не дышит – хрипит и весь подрагивает. Это выглядит пугающе, а что делать – Сяо Чжань не представляет. Что с ним вообще такое? Он теряет сознание? Сяо Чжань судорожно пытается вспомнить, как поступают в таких ситуациях. Тянется к запястью, забираясь пальцами под манжет, чтобы прощупать пульс. Ничего не чувствует и паникует ещё больше, перемещая руку на левую сторону груди, раскрывая ладонь – снова ничего. Сердце, кажется, не бьётся. Как это возможно? Он случайно надавливает сильнее нужного, и Ибо заходится кашлем. Сяо Чжань пытается поддержать его под спину, сжимая плечо в, как ему кажется, попытке успокоить. Вторую ладонь кладёт на лоб (какой же холодный), осторожно поднимая его голову, и в этот самый момент видит, как с бледных губ падают лепестки. Сяо Чжань провожает их взглядом – на одежде лежит ещё горсть. Точно такие же, какие он видел той ночью: синие, голубые, белые. Он вспоминает: «Цветы начнут расти под его кожей, их лепестки – падать изо рта. И нет больше жизни такому человеку, ведь это смертельное проклятье». В висках стучит, его руки дрожат. – Ибо, откуда у тебя… цветочная болезнь? – он перекладывает ладонь со лба на такую же холодную щёку, пытаясь поддержать голову, потому что парень в его руках всё ещё едва ли в сознании. Сяо Чжань не уверен, что тот слышит его, но всё равно продолжает говорить. Сколько ещё он задаст вопросов без ответов? – Разве не ты сам якобы насылаешь такое на людей? Мне бабушка говорила… Ибо дышит тяжело, чуть шевелится, приоткрывает глаза – их лица так близко, Сяо Чжань даже не осознавал этого. Ресницы Ибо совсем белые, будто в инее, и он смотрит своими удивительными глазами-льдинками так, что у Сяо Чжаня всё внутри переворачивается. ✿✿✿ Ибо понимает, что был то ли слишком наивным, то ли просто самонадеянным. Зачем он вообще пошёл к этому Сяо Чжаню? Хотя, это бы ничего не изменило – ни того факта, что Сяо Чжань абсолютно здоров, ни того, что сам Ибо не излечился. Когда он просыпается на следующий день, у него не только, как прежде, болит в груди, но и стягивает рёбра. Ибо садится, осторожно раскрывает свои одежды и видит, что кожа буквально пошла волнами. Он касается небольших бугорков пальцам, хоть и не нужно, и так ведь знает – это цветы. И скоро они начнут подниматься, прорастать, желая распуститься. Чтобы причинить ещё больше боли, чем он уже чувствует. Под веками будто высечен образ Сяо Чжаня, который взволнованно смотрит на него своими большими глазами – они кажутся даже ещё больше из-за очков. Ибо пытается прогнать это видение или хотя бы мысленно заменить выражение его лица на другое – он ведь видел его разным – но ничего не получается. В голове тихим эхом звучит голос Сяо Чжаня, спрашивающий, в порядке ли он, и стоит Ибо ослабить контроль, как что-то внутри него начинает отвечать, звать этого человека, желать снова ощутить осторожные прикосновения его тёплых рук. На самом деле он и так осознавал это, ещё с тех пор, как они встретились во второй раз. Но теперь у Ибо и вовсе нет выбора, кроме как признать очевидное: пусть он ничего не знает об этом чувстве и никогда прежде его не испытывал, здесь и сейчас он действительно влюблён. Смертельно влюблён в Сяо Чжаня.