***
— Папа, — скулит Рики, отмахиваясь от руки Джейка, когда тот пытается поправить воротник его асимметричной рубашки. — Ты все испортишь. — Если ты собираешься пойти в таком виде, то они немедленно вышвырнут тебя за нарушение дресс-кода, — говорит Джейк, пытаясь поправить рубашку так, чтобы она прикрыла ключицу Рики. Рубашка тут же сползает обратно, обнажая костлявый выступ одного плеча. Рики фыркает и дергает себя за рукав, обнажая плечо ещё больше. Джейк чувствует, что у него вот-вот случится сердечный приступ. — Там нет дресс-кода, — бормочет Рики. — И это после учебы. Это танцы. — Не груби мне, пожалуйста, — говорит Джейк, закатывая рукав. — Танцы проходят на территории школы. Дресс-код по-прежнему действует. На кого ты пытаешься произвести впечатление своим видом? «Своим видом» включает в себя низко висящие рваные джинсы с цепочками и ремешками, свисающими со всех возможных петель для ремня. Его топ скреплен безопасной булавкой на груди, воротник разорван так, что один рукав свисает с плеча. Волосы Рики в полном беспорядке и в основном свисают на лицо, но когда он убирает челку с глаз, Джейк видит мазок плохо нанесенной подводки для глаз. Рики выглядит…что ж, если уж быть честным, Рики выглядит абсолютно хорошо, одетый как панк, даже несмотря на то, что он еще не совсем дорос до такого наряда. Джейк скучает по тем временам, когда Рики носил огромных размеров худи и танцевальные джоггеры. Щеки Рики вспыхивают, и он смотрит в пол. Он не отвечает, но ему и не нужно. Джейк уверен, что если бы Рики спросил его зачем он вообще сегодня уложил волосы, нанес тушь и блеск на губы, у него была бы такая же реакция. Сегодня они оба с кем-то встречаются, и хотя Рики знает Сону около пяти лет, это не меняет того факта, что Рики, возможно, начал смотреть на Сону немного по-другому. — Не бери в голову, — мягко говорит Джейк. Он заправляет прядь волос Рики за ухо, чтобы тот мог видеть хотя бы одним глазом. — Ты хорошо выглядишь, малыш. Очень круто. — Когда ты так говоришь, я чувствую, что это лишает меня всей крутости. — Грубо, — говорит Джейк со смехом. — Я пытался сделать тебе комплимент. Рики прикусывает губу. Он смотрит на входную дверь так, словно у него рентгеновское зрение, которое позволит ему увидеть, когда приедет Сону. Он теребит разорванный край своей рубашки. — Как ты думаешь, ему понравится как я оделся? — спрашивает Рики. Джейк моргает от неожиданного вопроса. — Я думаю, — медленно произносит Джейк, — что Сону на самом деле все равно, как ты выглядишь, Рикс. Но он, скорее всего, попытается исправить твой макияж. Рука Рики тут же поднимается, чтобы стереть подводку, но Джейк ловит его за запястье. — Успокойся, — мягко говорит он. — Ты все размажешь. — Разве это не выглядит глупо? Редко случается такое, что Рики вот так опирается на него, делясь своими тревогами и неуверенностью. Раньше он был таким милым, постоянно нуждался в ласке Джейка и словах одобрения, а потом ему исполнилось двенадцать, и Рики решил, что он «слишком взрослый» для этого. Поэтому Джейк очень серьезно относится к таким моментам; есть небольшая часть его, которая беспокоится, что Рики полностью не будет нуждаться в отце, поэтому он всегда помогает Рики, когда тот особенно нуждается. — Ты не выглядишь глупо, — говорит Джейк. — Я серьезно. Тебе очень идёт. Рики слабо улыбается. Он открывает рот, как будто собирается что-то сказать, но затем снаружи хлопает дверца машины, и его голова поворачивается, как у охотничьей собаки, которая только что учуяла запах добычи. Снова хлопает дверца машины, и сердцебиение Джейка тоже учащается. Рики открывает входную дверь и стремительно спускается по ступенькам на улицу, практически врезаясь в Сону. Джейк прислоняется к дверному косяку, смеясь над тем, насколько они противоположны друг другу — Сону с его оранжево-светлыми волосами (он еще не совсем умеет их красить) в одежде пастельных тонов, и Рики с его тёмной аурой. Но потом Джейк замечает, что кто-то еще идет по его подъездной дорожке. Кто-то очень высокий. С цветами. Сердце Джейка начинает колотиться ещё быстрее. В жизни Хисын еще красивее, что кажется невозможным, но это так. Его волосы блекло–розовые — на самом деле они довольно близки по цвету к медово-блондинистым волосам Сону, длинная челка падает на его большие глаза. Его улыбка широкая и нервная. Он одет в небесно-голубую рубашку поло, заправленную в брюки цвета хаки, которые выглядят так, будто сейчас спадут, не будь они закреплены ремнём. Джейк думает, что он сейчас растает. — Привет, — говорит Хисын, останавливаясь на ступеньку ниже Джейка, так что теперь они кажутся одного роста. Господи, он высокий. — Привет — говорит Джейк. Он заправляет волосы за ухо, затем понимает, что ерзает, как школьница, и нервно хихикает. Блять, он — полный беспорядок. — Это для тебя, — говорит Хисын, протягивая цветы. Они красивые, явно с фермерского рынка или что-то в этом роде. Они завернуты в бумагу, а не в пластик, как в продуктовом магазине, и там есть смесь полевых цветов, название которых Джейк даже не знает. Он принимает букет и наклоняется, чтобы вдохнуть их опьяняющий аромат. Джейк чувствует, что вот-вот потеряет сознание. — Надеюсь ты любишь цветы. — Я определенно люблю цветы, — говорит Джейк, прижимая букет к груди. Щеки Хисына покрылись нежно-розовым румянцем, и он может видеть, как румянец окрашивает кончики его ушей. Красивый. — Эм, — говорит Хисын, слегка поворачиваясь, чтобы посмотреть через плечо. — Я думаю, что твой ребенок сейчас убьёт меня своим взглядом. Рики, на самом деле, пристально смотрит на них обоих. Сону стоит позади него, прижав руку ко рту, как будто пытается подавить смешок (ему не удается, судя по тому, как трясутся его плечи). Джейк поднимает бровь, глядя на Рики, Рики поднимает бровь в ответ. Затем он марширует обратно вверх по ступенькам, протискиваясь мимо Хисына, становясь перед Джейком. Он доходит Хисыну только до подбородка, но он раздвигает ноги и кладет руки на бедра, как будто пытается казаться больше. — Кто вы? — спрашивает он, как всегда, прямолинейно. Джейк вздыхает и по-доброму закатывает глаза. — Рики, да ладно, так не приветствуют людей. Рики смотрит на него снизу вверх с обиженным выражением лица. — Кто он такой? — Меня зовут Хисын, — говорит Хисын. — Я друг твоего папы. Глубокая складка появляется на лбу Рики. — С каких это пор у тебя есть друзья? Джейк легонько хлопает Рики по плечу. Его лицо так сильно горит, что кажется, будто оно вот-вот расплавится. — Что, прости? У меня есть друзья. — Сонхун-хен не считается, — говорит Рики, затем возвращается к Хисыну. — Ты пытаешься закадрить моего отца? — О боже мой, — бормочет Джейк, прикрывая глаза рукой. — Мне жаль, он просто… — Я пытаюсь пригласить твоего папу на ужин, — терпеливо произносит Хисын. — На данный момент это все. — На данный момент, — вторит Рики — На данный момент, — говорит Хисын, переводя взгляд, чтобы на мгновение поймать взгляд Джейка. Его глаза мягкие, нерешительные. Джейк прикусывает губу и застенчиво улыбается в ответ. Рики смотрит ещё пару секунд, а затем пожимает плечами. — Хорошо, — говорит он, — Я разрешаю. Джейк тут же шипит. — Ты разрешаешь? — Но будь добр к моему отцу, — говорит Рики, снова принимая свою «я больше тебя» позицию «или я тебя прибью» — Рики, ты не можешь угрожать людям, с которыми я встречаюсь… — Конечно, — говорит Хисын и протягивает руку. — Я обещаю, что буду обращаться с ним хорошо. Рики пристально смотрит на руку перед собой, но затем вздыхает и пожимает ее. Затем он одаривает Джейка таким осуждающим взглядом, что Джейк чувствует, как начинает краснеть. — Слушай, мистер, — говорит Джейк и наконец берет себя в руки. — Это я должен читать тебе лекции и… — Это просто танцы, папа, — говорит Рики и тычет пальцем Джейку в живот. — Ты должен предохраняться. — Рики, о боже мой. Лицо Рики становится свекольно-красным, как будто он только что уловил смысл своих слов, и он тут же сбегает по ступенькам обратно к Сону. Сону сейчас сидит на корточках и смеется так сильно, что даже хватается за живот. Джейк видит мать Сону, она стоит рядом с машиной и качает головой. Отлично, теперь он был смущен не только перед Хисыном, но и перед матерью лучшего друга своего сына. — Я отвезу их поужинать, — говорит мама Сону, как только мальчики достаточно овладевают собой, чтобы забраться на заднее сиденье автомобиля. Джейк кивает и машет рукой. — Дай мне знать, сколько я тебе буду должен! — О, ты же знаешь, что я обязательно так и сделаю, — говорит она со смехом, затем забирается на переднее сиденье и заводит машину. Рики опускает стекло и оттягивает нижнее веко, высовывая язык, пока они отъезжают. Джейк показывает средний палец, и когда у Рики отвисает челюсть, отец посылает ему воздушный поцелуй. — Люблю тебя! — кричит Джейк. — Будь осторожен! Рики что-то кричит в ответ, или, может быть, это Сону, возможно, они оба, но машина уже едет по улице и сворачивает за угол, так что Джейк не может разобрать слов. Однако Хисын хихикает, подняв плечи до ушей и засовывает руки в карманы. — Он милый, — говорит Хисын. — Он превращается в подросткового гремлина, — причитает Джейк и открывает входную дверь. — Заходи, я поставлю цветы в воду. — Он хоть и подросток, но объективно очень сильно заботится о тебе, — говорит Хисын, он скидывает обувь у двери, не дожидаясь, пока Джейк попросит. — Он ведёт себя так, потому что я почти никогда не хожу на свидания, — говорит Джейк, доставая вазу (она бугристая и окрашена в разные оттенки красного и розового, сокровище ручной работы, когда Рики было десять или около того). — Не недооценивай себя, — мягко говорит Хисын. Джейк смотрит на него, пока он наполняет вазу водой из-под крана. Хисын прислонился к дверному косяку кухни, выглядя так, как будто ему здесь самое место — и разве это не хорошая мысль? — мягко улыбаясь. — Я серьезно, — продолжает он. — Не знаю, как твой сын ведёт себя с другими людьми, но то, что он прямолинеен, это не значит, что ему все равно на тебя. Джейк вздыхает. Он чувствует себя немного виноватым, но Хисын прав. Он провел большую часть времени, пытаясь защитить сына каким-то образом и пытался объяснить другим людям, что Рики не плохой ребёнок, просто он не так легко воспринимает социальный мир, потому что его бросили в совсем юном возрасте, и поэтому он был достаточно привязан к отцу, и в нем присутствовала тревожность, которая делала Джейку больно. Его вызывали на различные родительские собрания и в кабинет директора больше раз, чем он может сосчитать, и каждый раз он чувствовал, что готовится к новой битве. Он не знает, что чувствует по поводу того, что Хисын видит их обоих насквозь. — Рики действительно защищает людей, которые ему небезразличны, — мягко говорит Джейк. — На самом деле он бы не стал пытаться избить тебя. — Я знаю, — говорит Хисын. Он не подходит ближе, и Джейк задается вопросом, нервничает ли он из-за вторжения в личное пространство Джейка, или его просто устраивает расстояние между ними в данный момент. Джейку нравится смотреть на Хисына, когда он расставляет цветы в вазе, любуясь его длинным телом и еще более длинными ногами. Щеки Хисына все еще полные, как будто он так и не до конца избавился от своей детской припухлости, а уши немного торчат. Серьги поблескивают на его мочках и хрящах. Девочки из средней школы, должно быть, фанатеют по нему. — Сколько лет Рики? — Тринадцать. Хисын тихо присвистывает. Когда Джейк смотрит на него, его брови сосредоточенно нахмурены, и Джейк смеется. — Я вижу, как ты пытаешься складывать цифры. Он родился, когда мне было девятнадцать. — Черт, — говорит Хисын, его глаза расширяются. — Впечатляюще. — Впечатляюще или глупо? — Я бы никогда не сказал, что воспитывать ребенка в подростковом возрасте, когда большинство людей не могут даже позаботиться о себе — включая меня — глупо, — говорит Хисын с силой, которая заставляет Джейка покраснеть. — Это впечатляет. — Спасибо, — бормочет Джейк. Он уверен, что его лицо ярко-красное, судя по тому, насколько горячими кажутся его щеки. Он прячет лицо в цветах, чтобы попытаться взять себя в руки. — У тебя есть идея о том, где бы ты хотел поужинать? — спрашивает Хисын через мгновение. Похоже, он пытается сдержать смех, отчего остывающие щеки Джейка внезапно снова вспыхивают. — Я отвезу нас. — Да, — говорит Джейк. — Здесь недалеко.***
Прийти на свидание в ресторан, который они с Рики часто посещают, вероятно, не самое умное решение Джейка, тем более официантка этого заведения не пытается скрыть свое удивление когда увидела как Джейк пришел с кем-то, помимо его сына или Сонхуна. — Тогда кто это? — спрашивает девушка, толкая Джейка локтем. Джейми восемнадцать, она работает в ресторане уже два года. Джейк теперь сожалеет, что позволил ей так близко общаться с ним и Рики. — Друг, — твердо говорит он, надеясь, что его щеки не покраснели. — Перестань, пожалуйста, дергать бровями, ты меня пугаешь. Джейми хихикает, но вместо того чтобы прекратить она снова шевелит бровями, глядя на Хисына, и подталкивает Джейка, усаживая их за угловой столик у окна. Джейк бормочет «бокал белого вина», а затем закрывает лицо руками, когда она спрашивает, не хочет ли он заказать традиционное и очень скучное блюдо из макарон. Хисын хихикает и заказывает что-то гораздо более авантюрное, и когда Джейми предлагает им разделить тарелку на двоих так, как поступает большинство пар, Джейку кажется, что он вот-вот упадёт в обморок. — Прости, — говорит он, когда она уходит. — Я и не представлял, что люди так сильно заинтересованы моей личной жизнью. — Не извиняйся. Я думаю, это мило, что так много людей заботятся о тебе, — Хисын наклоняется вперед, широко улыбаясь. Сердце Джейка трепещет в груди. Беседа протекает на удивление легко. Они говорят о своей работе, о своих учениках, рассказывают о последней прочитанной книге и просмотренном телешоу (детские шоу не в счет, но Джейк, к своему стыду, посмотрел новый мультфильм с феями, который, похоже, очень нравится сыну Хисына). Они едят из своих тарелок и почти умудряются упасть друг на друга, хихикая, хотя каждый из них выпил всего по полбокала вина. Джейку кажется, что он уже давно так много не смеялся. Они заказывают по кусочку тирамису на двоих, и Джейк старается не пялиться, когда Хисын облизывает маленькую металлическую ложечку, высовывая язык, чтобы поймать немного мусса, все еще прилипшего к металлу. Он терпит неудачу потому что видит, как Хисын поднимает бровь с дерзкой ухмылкой. Джейк краснеет и запихивает в рот слишком большой кусок. Хисын приглушённо смеётся и Джейк понимает, что уже привязался к его смеху. — Итак, — говорит он, пережевывая торт. — Твоему сыну четыре года. — Чонвон, — говорит Хисын. — Да. — Ты что… — Джейк замолкает, не зная, как задать вопрос, который вертелся у него на языке. Он откусывает еще кусочек торта. Хисын не пытается закончить предложение за него; он потягивает вино и ждет, не отводя взгляда. — Ты что разведён? Хисын фыркает, его рука взлетает, чтобы прикрыть рот, когда он пытается не подавиться вином, которое он еще не проглотил. Джейк извиняется снова и снова, размахивая салфеткой перед лицом Хисына, как будто пытается направить в его сторону побольше воздуха — хотя на самом деле он просто размахивает руками, потому что уже дважды заставил Хисына поперхнуться. — Нет, — наконец произносит Хисын, его голос немного напряжен. — Я не был женат. Чонвон — это… — он замолкает, его губы изгибаются в игривой ухмылке. — Он — та точка ноль-ноль одного процента, когда обе формы контрацепции терпят неудачу. Джейк присвистывает, Хисын поднимает руки и склоняет голову, как будто он проделал волшебный трюк. Джейк фыркает, а затем Хисын тоже разражается смехом. — Так вы встречались…? — Джейк закидывает удочку, и Хисын кивает. — Да. Я встречался с матерью Чонвона несколько недель. А потом мы узнали, что она беременна, а мне было…тридцать один? Ей было тридцать два или тридцать три. И это было похоже… Я не знаю. Это было похоже на судьбу. Мы оба были по-настоящему взволнованы этим, но мы знали, что совсем не подходим друг другу. — Значит, у вас с ней хорошие отношения? Вы растите его вместе? Хисын проводит зубами по нижней губе. — Не… совсем. Она… первый год был тяжелым. Она действительно… у нее не очень хорошо получалось. Вот так у меня появилась полная опека над сыном. Теперь он у нее по выходным. Я забираю его обратно в воскресенье вечером, мы проводим неделю вместе, а она забирает его в пятницу днем. Обычно. На этой неделе у нее было какое-то мероприятие на работе, поэтому он сегодня дома. Губы Джейка растягиваются в легкой улыбке. Тепло разливается у него в животе. — Так вот почему воскресные вечера — твои любимые. Хисын на мгновение выглядит озадаченным, но затем его рот приоткрывается в легком «ах». — Да, — говорит он. — Мне больше всего нравится, когда она привозит его обратно домой. — Так мило, — на полном серьезе отвечает Джейк. Затем, он не может сдержать себя и говорит: — Итак, ты обычно встречаешься с женщинами или…. Хисын ухмыляется. — Джейк, если ты хочешь знать привлекаешь ли ты меня, то ответ определённо положительный. Джейк чувствует как его щеки загораются. — Это не то, что я имел ввиду, но спасибо. — Иногда я встречаюсь с женщинами, — говорит Хисын. — Но думаю, что я ни с кем не был с тех пор, как родился Чонвон. А что насчёт тебя? — А что на счёт меня? Хисын подимает плечами. — Мать Рики…? Джейк подпирает подбородок рукой. — А, она… мы… эм, я начал встречаться с ней в колледже. И мы не… Она сказала, что принимает таблетки, но я не… Я просто… — Был слишком возбуждён? — Даже не так, — Джейк печально улыбается. — Я просто чувствовал, что это было то, что я должен был сделать. Я ни о чем не жалею, я имею в виду, я люблю Рики, но я надеюсь, что он никогда… не будет спать с кем-то, потому что он чувствует, что должен. Выражение лица Хисына меняется, он хмурится. — Прости. — Не за что извиняться, — говорит Джейк. — Это было тринадцать лет назад. И вскоре после этого мы расстались. Затем, на последнем курсе, в моей квартире появился двухлетний ребенок, и эта девушка, которую я не видел с той ночи, сказала мне, что она больше не справляется с ним. — Ты делал генетический тест? Типа, ты уверен, что он твой? — Это не имеет значения, — говорит Джейк. — Не имело тогда, не имеет и сейчас. — Я ничего такого не имел в виду, — говорит Хисын. — Я просто… — Я знаю, — Джейк мягко улыбается и проводит ногой по лодыжке Хисына. Уши Хисына начинают окрашиваться в светло-розовый цвет. — Мои родители спросили то же самое, но они действительно поддержали меня, когда я сказал, что он мой, несмотря ни на что. Хисын кивает ему, чтобы он продолжал. Его нога протягивается и натыкается на ногу Джейка, затем обхватывает его икру. Джейк удивлен шквалом бабочек, которые он чувствует просто от беззаботной игры. — Рики… он не говорил, пока ему не исполнилось почти пять. И я действительно понятия не имел, что делаю… Я всегда беспокоился, что облажался с ним и перед ним. — Я не думаю, что кто-то из нас знал, что мы делаем, — тихо говорит Хисын. — Черт, мне тридцать пять, я иногда смотрю на Чонвона, и я просто… в полном ужасе. — Да, — говорит Джейк, и ему кажется, что это такое облегчение признать это вслух. Иногда он говорит с Сонхуном о своих тревогах, о своих переживаниях за Рики, но Сонхун делает то, что делает любой лучший друг, и говорит ему, чтобы он не волновался, говорит ему, что у него все хорошо, что Рики отличный ребенок. И Рики — отличный парень, но это не отменяет того факта, что иногда Джейку кажется, что он тонет. В этот момент у Джейка звонит телефон. Его сердце подступает к горлу, когда он видит, что лицо Рики появляется на экране. Он звонит так поздно, а это значит, что что-то должно быть пошло не так. Его отправили домой за нарушение дресс-кода? Или, что еще хуже, избил ли он кого-нибудь за то, что тот высмеял Сону (случай, который происходит не так часто, но все же иногда случается). — Рики, — говорит Джейк как только берет трубку. — Ты в порядке? — Все хорошо, — говорит Рики. Джейк слышит музыку на фоне. — Пап, могу ли я переночевать у Сону сегодня? На танцах было скучно, поэтому мы хотим посмотреть фильмы у Сону дома. — На ночевку? — Джейк щиплет себя за переносицу. — Ты спросил разрешение его мамы? — Она уже разрешила! — в трубке раздается громкий и пронзительный голос Сону. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Рики, у тебя ничего нет с собой. Нужно, чтобы я вернулся домой и… — У меня есть зубная щетка от дантиста, — говорит Сону. — И пижама! — Твоя пижама слишком мала для меня. — Кого это волнует, — говорит Сону тем нахальным тоном, который Рики тоже начал перенимать от него. — Это пижама. — Мне ничего не нужно, папа, — говорит Рики, его голос неожиданно громкий, как будто он забрал телефон обратно и говорит прямо в микрофон. — Ты можешь повеселиться на своем свидании. — Рики… — говорит Джейк мягким тоном. Он поднимает взгляд на Хисына, удивленный тем, что мужчина смотрит прямо на него своими темными глазами. — Ты не должен оставаться у кого-то с ночёвкой только потому что у меня свидание. — Я остаюсь не из-за этого, — говорит Рики. — Мы с Сону собираемся купить мороженое и не спать допоздна. Джейк фыркает от смеха. — Что ж, пожалуйста, будь снисходительней к бедной семье Сону. И скажи его маме, что я принесу выпечку, когда приду за тобой завтра. — Хорошо, папа. Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, ребёнок. — Пожалуйста, принесите миндальные круассаны! — кричит Сону, а затем звонок обрывается. Джейк смотрит на время — почти девять вечера, намного позднее, чем он думал. — Итак… — говорит Джейк, засовывая телефон обратно в карман. Хисын начинает улыбается ему, медленно и мило. — Итак? — Мой вечер внезапно освободился. Хисын хихикает. — Ты приглашаешь меня обратно к себе? Джейк облизывает губы языком. Прошло так много времени с тех пор, как он делал это. Не слишком ли он напорист? Разве это неправильно — хотеть лечь в постель с парнем, которого он только что встретил? Он слишком стар для этого? — Если… Если ты хочешь. Ухмылка Хисына становится шире. — Я бы с удовольствием — говорит он. — Но у нас действительно комендантский час с няней моего сына. Джейк чувствует, как расстраивается, что несправедливо, он не должен так явно выражать свое разочарование. Хисын снова смеется. — Но ты можешь пойти ко мне. Если хочешь. Мы могли бы выпить кофе. Посмотреть фильм. — Нетфликс энд чилл, — спрашивает Джейк с глупой надеждой в голосе. Он чувствует себя древним, используя жаргон, который отстал от него на добрых лет десять, хотя он не настолько стар, но Джейк все равно чувствует себя старым. Он чувствует себя древним в придачу ещё и девственником. Его единственным утешением является то, что глаза Хисына темные, и когда Джейк встает, Хисын не утруждает себя тем, чтобы скрыть, как его взгляд скользит от промежности к его лицу. Когда он ухмыляется, это своего рода подлая шутка, но в то же время и приглашение. — Я хочу быть предельно честным, — говорит Хисын, когда они добираются до его машины. — Я отправил тебе сообщение не с намерением залезть к тебе в штаны. — Я об этом и не думал, — говорит Джейк. Седан Хисына на удивление чист для того, у кого есть четырехлетний ребёнок; на заднем сиденье рядом с детским креслом стоит корзина с игрушками и книгами, а все остальное, кроме пустой банки из-под кофе и подстаканника, на удивление безупречно. Собственная машина Джейка покрыта грязью и травой, а квитанции и обертки из-под закусок, которые Рики и Сону едят на заднем сиденье, никогда не убираются. — Но это не значит, что я не заинтересован в этом, — взгляд Хисына напряженный, даже в тусклом свете уличных фонарей. — Ты действительно милый, Джейк. Я был бы не прочь провести с тобой ночь. Джейк кладет руки на крышу машины Хисына. — Как насчет нескольких ночей? Серьезное выражение лица Хисына меняется, и его широкая улыбка напоминает Джейку о улыбке Рики, который занимает первое место в чем-либо, яркая и мальчишеская, жаждущая попробовать еще раз, чтобы получить еще более высокий балл. — Помимо того, что я действительно хочу поцеловать тебя прямо сейчас, нет ничего, чего бы я хотел больше, чем свиданий с тобой. — Уууу, — улюлюкает Джейк, махая рукой. Он надеется, что это действие скроет его возбужденный румянец. У него слишком кружится голова, ему кажется, что он может оторваться от земли, настолько легким и игристым он себя чувствует. Хисын вторит ему, и они оба, хихикая, падают на передние сиденья машины. Хисын держит Джейка за руку всю дорогу, и Джейк проводит пальцами по грубым изгибам его костяшек. Хисын живет в скромном жилом комплексе; Джейк чувствует, что его двухэтажный дом в пригороде с тематическим осенним декором, возможно, выставил его снобом, поэтому он рад, что если у Хисына и возникла такая мысль, то он этого не показал. Джейк следует за Хисыном внутрь здания и поднимается по лестнице на третий этаж. На входной двери висит табличка «добро пожаловать», явно сделанная ребенком, и сердце Джейка тает. В отличие от его машины, квартира Хисына в беспорядке. У входной двери куча обуви — детская и взрослая вперемешку. Джейк видит груду посуды на кухонном столе, а на кофейном столике в гостиной — открытую коробку из-под пиццы с двумя кружками. Игрушки и книги разбросаны по полу, контейнеры, в котором они, вероятно, должны были находится, сняты с книжных полок. По телевизору показывают документальный фильм о природе. — Ой, — нежно произносит Хисын, и Джейк замечает два тела на диване. Там маленький мальчик, одетый в пижаму с кошачьим принтом, Чонвон, предполагает Джейк, лежит на мужчине, который выглядит слишком круто и собранно для того, кто спит с пускающим слюни малышом на груди. Там также свернулись калачиком две кошки: коричневая полосатая кошка устроилась между ног Чонвона, а черная кошка охраняет спинку дивана. Джейк выскальзывает из своих ботинок, когда Хисын мягко прогоняет кота, лежащего на Чонвоне. Кот тихо мяукает, затем подходит прямо к Джейку, лавируя между его ног. Джейк садится на корточки и чешет его за ушами. Хисын легко поднимает Чонвона, прижимая его к груди. Чонвон скулит, маленькие ручки крепко обвиваются вокруг шеи Хисына. — Папочка, — говорит Чонвон, его голосок тихий и очень, очень милый. — Дядя Джей устроил пожар на кухне. — Это должно было быть нашим секретом, — стонет мужчина, заставляя себя сесть и проводит руками по лицу. — Ты поджег мою кухню? — Разве ты видишь, что я спалил твою кухню? — Он застенчиво улыбается. — Хотя, возможно, я испортил сковороду. — Чонсон. — Папочка, — внезапно произносит Чонвон. Теперь он выпрямился и пытается прогнать сон. — Кто это? Джейк замирает. Логически он знал, что встретится с Чонвоном и его няней, но это взаимодействие все еще застает его врасплох. Его язык кажется разбух во рту, и он неловко машет рукой. — Привет, Чонвон, — говорит он, пытаясь казаться дружелюбным. Черт, как это делается? Прошло десять лет с тех пор, как Рики был маленьким. Хисын поправляет свою хватку под попой Чонвона и одаривает Джейка сладкой улыбкой. — Это папин новый друг, — говорит Хисын, утыкаясь в волосы Чонвона. — Его зовут Джейк. Чонвон смотрит на Джейка сонными глазами, а затем зевает. Он откидывается на плечо Хисына, как будто его голова внезапно стала слишком тяжелой, чтобы держать ее. Он машет, ну, точнее, взмахивает рукой, но Джейк воспринимает это как победу. — Привет, Джейк-хен, — говорит Чонвон хриплым от усталости голосом. Хисын хихикает, и Джейк борется с желанием схватиться за грудь от того, насколько они оба милые. — Давай уложим тебя спать, детка, — бормочет Хисын. Затем он кивает Джейку. — Сейчас вернусь. — Не торопись. Джейк смотрит, как они исчезают за дверью комнаты, нежность окутывает его мягким, сладковатым поражением. Он забывает о другом мужчине, пока тот со стоном не встает с дивана и не начинает убирать пиццу со стола, бросая наполовину обглоданные корки в коробку. Джейк замирает, хотя кот, лежащий перед ним на животе, кажется, недоволен тем, что внимание Джейка больше не приковано к нему, судя по громкому мяуканью. — Хорошее первое свидание? —спрашивает парень, подхватывая коробку с пиццей, шаркая на кухню. — Эм, да, — говорит Джейк. — Мой сын решил остаться с ночевкой у друга, поэтому мой комендантский час внезапно отменился. Парень смеется. Он беспорядочно заворачивает ломтики пиццы в фольгу и засовывает их в холодильник. — Сколько лет твоему ребёнку? — Тринадцать. — Правда? Ты не выглядишь настолько старым. — Потому что я не старый. Парень снова смеется; когда он смеется, он открывает рот и сильно откидывается назад, Джейк боится, что тот упадет. Черный кот, который сидел на краю дивана, вместо этого прыгает на стойку и бьет лапой по открытой крышке коробки с пиццей. — Я Чонсон, — говорит парень. — Или Джей. — Я Джейк, — говорит Джейк. — Или Джеюн. Чонсон кивает. Он закрывает коробку с пиццей и кладет ее под мышку. Джейк морщится от крошек, которые сыплются из коробки, когда он подходит ко входу, но кошки, похоже, в восторге от неожиданного угощения в виде хлеба и сыра. — Приятно было с тобой познакомиться, — говорит Чонсон, обувая кроссовки. Они выглядят совершенно новыми, ярко-красными, а белый цвет настолько белый, что выглядит фальшивым. Джейк задается вопросом, чем он зарабатывает на жизнь. Он чувствует себя ужасно неадекватно в своих джинсах и свитере; на манжете его рукава даже есть небольшое пятно. — Я серьезно, — продолжает Чонсон, устремляя на Джейка взгляд, который немного пугает. — Я создал этот профиль для Хисына год назад, и он только сейчас начал туда заходить. Вот что он сказал: «я просто валяю дурака». Он никогда не собирался ни с кем встречаться на самом деле, так что я… я рад, что он пошел с тобой на свидание. — Это…— Джейк замолкает. — Это слишком. Ты даже не знаешь меня. — Не знаю, — признается Чонсон, слегка пожимая плечами. Его губы изгибаются в мягкой улыбке. — Но ты нравишься Хисыну. Чонвон обычно очень застенчивый, но с тобой он вёл себя по-другому. У тебя хорошая аура. Джейк фыркает от смеха. — Я прошел проверку на хорошую ауру? — Да, — Чонсон открывает дверь, и когда он поворачивается лицом к Джейку, выражение его лица внезапно становится серьезным. — Но, конечно, если ты причинишь вред кому-нибудь из них, я надеру тебе задницу. Это заявление так сильно напоминает Джейку об угрозах Рики ранее, что в его груди разливается тепло. Он кивает. Джей кивает в ответ, по-видимому, удовлетворенный, и закрывает за собой дверь. Джейк стоит там мгновение; он слышит, как Хисын бормочет что-то Чонвону в конце коридора, поэтому он представляет, кем бы они могли быть на мгновение. Он смотрит на беспорядок на полу и садится, скрестив ноги, посреди него. Каждая корзина помечена — кубики, машинки, книги, — поэтому Джейк кладет каждый случайный предмет туда, где ему самое место. Он так поглощен, что не слышит, как Хисын выходит из комнаты Чонвона. — Ты не обязан этого делать, — говорит Хисын с явной улыбкой в голосе. Джейк смотрит на него снизу вверх, убирая челку с лица. Теперь почти все убрано, и он чувствует себя довольным собой. Ему нравится быть полезным. — Мне не сложно, — говорит он. — Как там Чонвон? — Отключился, — говорит Хисын, слегка посмеиваясь. Он протягивает руку, и Джейк берет ее, легко поднимаясь на ноги. Хисын кладет руки на талию Джейка. — Он продолжал пытаться задавать вопросы о тебе, но слишком устал, поэтому все вопросы были больше похожи на неразборчивый лепет. Джейк хихикает, наклоняя голову, чтобы скрыть свой румянец. Хисын слегка сжимает его талию, и дрожь пробегает по спине Джейка. — Тебе что-то нужно? — тихо произносит Хисын. — Кофе? Чай? — Думаю, я предпочел бы поцелуй, — говорит Джейк, собственная смелость застает его врасплох. Он начинает заикаться, его язык разбухает во рту. — Я имею в виду… Если ты хочешь. Хисын ухмыляется. Он кладет одну руку на подбородок Джейка и наклоняется, пока их носы не соприкасаются. — Я хочу, — шепчет он, затем прижимается губами к губам Джейка. Поцелуй нецеломудренный. Невинный. Их губы двигаются вместе неуклюже и нерешительно, они оба явно вспоминают о том, как работает механика поцелуев. Джейк находит забавным, что им обоим за тридцать, но приходится заново учиться целоваться, как подросткам. Тем не менее, приятно знать, что Хисын тоже растерял все навыки, и что он хочет не торопиться с Джейком. Первое прикосновение языка Хисына к его нижней губе заставляет Джейка ахнуть. Хисын хихикает ему в рот, но он все еще осторожен, вылизывает его изнутри, двигаясь медленно, проводя языком по губам Джейка, а затем по зубам, прежде чем, наконец, встретиться с языком Джейка. На вкус он как шоколад, красное вино и что-то еще, что-то опьяняющее, от чего у Джейка слабеют колени. Он хватается за рубашку Хисына и приподнимается на цыпочки, наклоняя голову, внезапно жадно, пытаясь получить больше — больше вкуса, больше электрического ощущения, больше Хисына, просто больше. Хисын стонет ему в рот, и внезапно воздух в комнате становится плотным. На ощупь он вязкий и горячий; рубашка Джейка начинает прилипать к пояснице. Хисын держит его за подбородок обеими руками и крепко целует, покусывая нижнюю губу и язык, целуя его до тех пор, пока Джейк не перестает дышать. Когда Джейку, наконец, приходится отстраниться со вздохом, Хисын просто перемещает свои поцелуи на шею Джейка, целуя вдоль пульсирующей вены, а затем проводит языком вверх к раковине уха. Джейк скулит, звук получается слишком громким, и он прикрывает рот рукой, широко раскрыв глаза. Хисын смотрит на него сверху вниз, глаза темные, губы блестящие и вишнево-красные. Его щеки раскраснелись, а грудь вздымается, как будто он пробежал марафон. Джейк уверен, что он выглядит не лучше. Хисын прижимает большой палец к уголку рта Джейка, и Джейк с жгучим румянцем понимает, что у него текут слюни. — Хочешь… хочешь пойти в мою комнату? — спрашивает Хисын, и нерешительность в его голосе почти смешна, потому что Джейк так сильно возбужден. — Да, — скулит он, слишком отчаянно. Губы Хисына растягиваются в кривой усмешке, и он снова целует Джейка, быстро и грязно. — Пойдём, моя комната дальше по коридору. Джейк следует за Хисыном, ковыляя даже после того, как он подтягивает джинсы. Джейк так сильно возбужден, только потому что прошло много лет с тех пор, как кто-то прикасался к нему, или это просто потому, что это Хисын? На самом деле это не имеет значения. Он возбужденный, нуждающийся и… дерьмо. Джейк не подготовлен. — Эм, — говорит он, как только они оказываются в комнате Хисына. Кровать Хисына не застелена, темное пуховое одеяло скомкано валяется в конце кровати, а длинная подушка-валик лежит посередине, как линия, проведенная на песке. Хисын смотрит на него, приподняв брови, руки уже на пуговицах его брюк. — Ты хочешь остановиться? — Нет, — говорит Джейк слишком быстро, чтобы сохранить хоть каплю своего достоинства. — Я просто… Могу ли я воспользоваться твоим душем? Хисын хмурится в замешательстве. Джейк задается вопросом, спал ли он только с женщинами, и поэтому не знает о подготовке к анальному сексу. Или, может быть, Джейк заходит слишком далеко, может быть, Хисын вообще не заинтересован делать это с Джейком. — Я, эм, не думал, что мы будем что-то делать, — объясняет Джейк. — Я не подготовился. — О, — говорит Хисын. — Я, эм, я тоже не думал. У меня нет презервативов. — О, — вторит Джейк. — У меня тоже. Они уставились друг на друга, их мозги явно гудели. Джейк задумывается, есть ли поблизости круглосуточный магазин; может быть, кто-нибудь из них мог бы купить презервативы и… но нет, уже поздно, и, честно говоря, если бы он был наедине со своими мыслями, он бы передумал и, вероятно, ушел. — Мы могли бы… — Джейк начинает, хотя и знает, что то, что он собирается предложить, невероятно глупо. — Я ни с кем не был шесть лет, поэтому точно чист. Хисын качает головой. — Не то чтобы я тебе не доверял, но я не хочу, чтобы мы проснулись завтра, сожалея о том, что сделали. Джейк вздыхает. — Ты прав, — говорит он. — Я бы все равно забрал слова обратно, если бы ты согласился. Извини. — Тебе не нужно извиняться, — Хисын обхватывает ладонями щеки Джейка и нежно целует его в губы. — Боже, я так сильно хочу трахнуть тебя, ты не представляешь насколько. Джейк стонет ему в рот. — Полагаю, мы должны сделать это завтра. Он чувствует, как Хисын улыбается ему в губы. Они целуются долго, достаточно долго, чтобы губы Джейка начало покалывать, а по подбородку потекла слюна. Хисын скользит руками по спине Джейка и обхватывает его задницу, сильно дергая на себя. Джейк сдерживает вопль. Его член неоправданно тверд, и он тоже чувствует Хисына, чувствует, как его твердость прижимается к его бедру, почти вплотную к тому месту, где они могли бы тереться друг о друга. — Хотя я действительно хочу, чтобы ты снял свою одежду, — бормочет Хисын ему в рот, — и оказался в моей постели. — Я тоже этого хочу. Но Хисын просто целует его. И проводит мозолистыми пальцами по рубашке Джейка, по его бокам, не отпуская, дразня до тех пор, пока Джейк не превращается в задыхающееся от щекотки месиво. — Мило, — говорит Хисын, обдавая горячим дыханием ухо Джейка. — Ты такой чувствительный. — Заткнись, — скулит Джейк. Ему удается положить руки на грудь Хисына и оттолкнуть его, оставляя приличное расстояние между ними, чтобы он мог хотя бы отдышаться. — Ты хочешь увидеть меня голым или нет? Глаза Хисына восхитительно темнеют, и Джейк надеется, что тот не заметил, как тяжело он сглатывает. Хисын делает шаг назад и засовывает руки в карманы, не очень заметно приводя себя в порядок. Джейк снова сглатывает, ему стыдно, что он пускает слюни, как собака, из-за очевидной выпуклости на джинсах Хисына. Джейк теребит край своего свитера; он внезапно чувствует себя очень молодым. Даже когда он потерял девственность, он не был полностью обнажен. Сколько времени прошло с тех пор, как он раздевался перед кем-то, позволяя им увидеть себя полностью голым? Заходил ли он когда-нибудь с кем-то так далеко? Он не может вспомнить, и его щеки становятся ярко-красными от смущения, когда он стаскивает свитер. Джейк даже не может посмотреть на Хисына, когда снимает джинсы. Он смотрит на пояс своих трусов, потрясенный мокрым пятном на них, образовавшееся от смазки. Боже, Джейк так возбуждён, что теперь ему немного неловко. — Вау, — шепчет Хисын, и когда Джейк поднимает глаза, Хисын смотрит на него с явным обожанием в глазах, которое заставляет его покраснеть. Его желудок дико переворачивается, и он обхватывает себя руками. — Ты стесняешься, Джейк? Джейк пытается сверкнуть глазами, но он неуверен, что в них плещет возбуждение. — Просто снимай свою одежду. Хисын смеется, но делает, как ему было велено. Конечности Хисына длинные и жилистые. Он относится к тому типу людей, у которых хорошее тело, но они не занимаются спортом, мышцы у него сухие и подтянутые, за исключением мягкого живота. Джейк чувствует предвкушение. Он хочет укусить Хисына за живот или облизнуть, но он также хочет тереться об него, пока не кончит. Джейк чувствует себя абсолютно помешанным. Хисын большой. Слюна быстро наполняет рот Джейка, и он хочет упасть на колени, хочет открыть рот и позволить Хисыну трахать его, чтобы Джейк больше не смог разговаривать, но он знает, что они не могут этого сделать. Во всяком случае, пока. Хисын протягивает руку, и когда Джейк берет ее, они прижимаются друг к другу, Хисын тянет Джейка на кровать и ложится на него сверху. Рот Хисына горячий и настойчивый, он целует Джейка вдоль подбородка и вниз по шее, вниз, вниз, вниз, пока его язык не обхватывает один из его сосков, удовольствие расплывается по его телу; раскаленное добела и ошеломляющее. Бедра Джейка прижимаются к бедру Хисына, его нижнее белье влажное и липкое, ткань немного раздражает, но Джейк так отчаянно близок к оргазму, что это не имеет значения. — Пожалуйста, — стонет он, задыхаясь, когда Хисын прикусывает его сосок, грубо впиваясь зубами в чувствительную кожу. Он хватает Хисына за волосы и тянет, достаточно сильно, чтобы Хисын оторвался от груди Джейка с мягким причмокиванием. Щеки Хисына раскраснелись, а на виске выступили капельки пота. Джейк видит, что у него маленькая веснушка над бровью, и его сердце замирает. — Я действительно скоро кончу, — Джейку удается выдохнуть, сохраняя свой голос относительно тихим. — Мне жаль. — Не извиняйся, — Хисын устраивается так, чтобы оказаться между ног Джейка, и они оба стонут, когда он опускается, прижимаясь ближе к Джейку. — Я тоже близок. — В следующий раз я продержусь дольше, — говорит Джейк, его бедра двигаются навстречу небрежным толчкам Хисына. Это немного болезненно; давление слишком сильное, а ткань неудобная, и ему кажется, что он загорится от трения, но он не хочет останавливаться. Хисын скулит, громко и пронзительно, а затем прижимается губами к губам Джейка. Их поцелуи беспорядочны и отчаянные, Хисын кусает его губы, а Джейк сосет его язык. Слюна стекает по подбородку Джейка и собирается в ямке на шее. Он цепляется за плечи Хисына, за его волосы, и ему хочется вобрать в себя все, насладиться широкими плечами Хисына, его мягким подбородком и солью на его коже, но он не может. Все развивается так быстро, что ему кажется, будто он сходит с ума от этого, и когда бедра Хисына дрожат, он стонет в рот Джейку. Разум Джейка затуманивается. Он прижимается к Хисыну, чувствуя, как влага распространяется между ними, и он думает о Хисыне внутри него, кончающем внутрь, и он больше не сдерживается, задыхаясь он дрожит и кончает, и кончает, и… Он не осознает, как сильно выгнулась его спина, пока он, наконец, не опускается обратно на матрас. Его тело болит, и он отвратительно потный, он не обращает внимания на сперму, которая собирается вокруг его яиц и стекает вниз по заднице. Хисын нависает над ним, волосы влажные от пота и падают ему на глаза. Его щеки такие же розовые, как и волосы, а глаза большие и любящие, они смотрят на Джейка сверху вниз, как будто он — весь его мир. Сердце Джейка трепещет в груди; ему нравится, как Хисын смотрит на него. Он бы хотел, что бы тот всегда смотрел на него именно так. Но это пугающая мысль, поэтому Джейк быстро отбрасывает ее в сторону. — Я… — начинает говорить Хисын, затем прочищает горло. — У меня, эм, есть одежда, которую ты можешь взять. — Хорошо, — соглашается Джейк. Его голос звучит хрипло. Он что кричал? Его телефон жужжит в кармане джинс, пока Хисын роется в ящиках своего комода. Джейк выуживает его, морщась от ощущения, как его застывающая сперма стекает по бедрам, когда он встает с кровати. [рики]: миндальные круссаны, пожалуйста! Джейк беззлобно закатывает глаза. [папа]: иди спать. [рики]: сам иди спать [рики]: : Р [рики]: <3 — Вот, — говорит Хисын, протягивая пижамные штаны и футболку. — Ванная соединена с моей комнатой, если хочешь помыться. — Спасибо, — Джейк берёт одежду, затем дважды проверяет свой телефон, чтобы убедиться, что Рики больше не писал ему. — У тебя есть…? — Зарядка? Конечно. Джейк передает ему свой телефон, и когда их пальцы соприкасаются, он краснеет. Почему он так смущает? Он, вероятно, ведет себя более взволнованно, чем Рики рядом с Сону, и у Рики есть оправдание, ему тринадцать и все такое. А какое оправдание у Джейка? Он идёт в ванную и включает душ, прежде чем Хисын успевает что-либо сказать. Ему просто нужно быстро ополоснуться под ледяной водой, чтобы вернуть себе здравый смысл, вот и все. Он залезает в воду до того, как она начинает нагреваться, и задыхается, когда холодная вода течёт по его телу. Он ополаскивается и вяло намыливается гелем для душа со вкусом лаванды и ванили. Удивительно, но Джейку не кажется, что он пахнет как Хисын, когда он выходит из душа; во всяком случае, он пахнет сам собой, но одежда Хисына заставляет его почувствовать тепло и уют от его запаха — что-то слегка пряное, проникающее сквозь цветочный аромат стирального порошка. Хисын лежит в своей постели, когда Джейк выходит из душа. Верхняя простыня скомкана на полу, и Джейк видит, что его телефон подключен к зарядке на тумбочке, которая ближе всего к пустой стороне кровати. Хисын одаривает его мягкой улыбкой, а затем она быстро исчезает. — Черт, я даже не спросил, хочешь ли ты остаться. Я могу подвезти тебя домой, если хочешь, или я могу вызвать тебе такси, или… Джейк быстро подползает к Хисыну и прижимает палец к его губам. Хисын смотрит на него снизу вверх, глаза большие; он нервничает. Джейк медленно проводит пальцем вниз по подбородку Хисына и останавливается у его кадыка. Он наклоняется и позволяет своим губам коснуться губ Хисына, улыбаясь, когда чувствует, как у него прерывается дыхание. — Я хочу остаться, — шепчет он, полностью осознавая последствия этого заявления. Он чувствует, как Хисын сглатывает, его кадык подпрыгивает под его пальцами. — Если ты позволишь. — Пожалуйста, — шепчет Хисын, затем обхватывает руками талию Джейка и перекатывает его в сторону, притягивая ближе к себе, пока их ноги не переплетаются, а носы не соприкасаются, и у Джейка нет выбора (не то чтобы Джейк хотел, что бы он был), кроме как позволить Хисыну поцеловать его. — Только если ты и Чонвон присоединитесь завтра ко мне и Рики за завтраком, — бормочет Джейк, когда их поцелуй замедляется и кажется, что сон начинает окутывать их. — Я пообещал миндальные круассаны. — Хорошо, — соглашается Хисын. — Только если ты пообещаешь, что вы с Рики присоединитесь ко мне и Чонвону за ужином в воскресенье вечером. — Хорошо, — говорит Джейк. Его сердце, кажется, становится слишком большим; оно давит ему на горло и заставляет слова застревать у него во рту. — Звучит как сделка. — Хорошо, — шепчет Хисын, его горячее дыхание касается шеи Джейка. Он крепко сжимает Джейка и нежно целует его в нижнюю часть подбородка. — Спасибо. Джейк не знает, за что Хисын благодарит его, тем более что Джейк чувствует, что благодарить должен только он. Спасибо тебе за то, что рискнул, и спасибо тебе за то, что принял моего сына, хотя ты его еще даже не знаешь, и спасибо тебе за то, что подарил мне ночь любви, и спасибо тебе за то, что желаешь повторить это снова. Но опять же, может быть, Хисын тоже чувствует это. Джейк, конечно, надеется на это.***
То, как Рики смотрит на Чонвона, заставляет Джейка нервничать. Он сжимает в руке бумажный пакет с круассанами, внимательно наблюдая за тем, как Рики бросает острые взгляды на малыша. Чонвону, похоже, все равно. Он стоит рядом с Хисыном, одной рукой держась за его мизинец, агрессивно посасывая большой палец другой руки. Он одет в комбинезон и лаймово-зеленую рубашку, а его кроссовки обуты не на ту ногу. Рюкзак, набитый его любимыми книгами, низко свисает с плеч, и кажется, что тот может упасть в любую секунду. Джейк хочет предупредить Рики, чтобы он был вежливым, но ему кажется несправедливым судить действия Рики до того, как у него появится шанс отреагировать на новых людей, которых Джейк привёл в его жизнь, поэтому он прикусывает губу и ничего не говорит. — Привет, — говорит Рики, опускаясь на корточки так, чтобы его глаза были на одном уровне с Чонвоном. — Меня зовут Рики. Чонвон смотрит на него, моргая своими большими кошачьими глазками. В этот момент он напоминает Джейку Хисына, и он сопротивляется желанию начать с ним ворковать. Чонвон смотрит на Хисына, и после того, как Хисын слегка кивает, он отпускает мизинец отца и машет Рики. Рики наклоняет голову. Джейку интересно, помнит ли Рики свой возраст, помнит ли он, что не мог разговаривать. Он машет в ответ Чонвону, затем открывает рот, как будто хочет что-то сказать. Однако, прежде чем Рики успевает что-либо сказать, пронзительный визг заставляет всех подпрыгнуть. Чонвон цепляется за штаны Хисына, когда Сону чуть не сбивает Рики с ног. — Обожемой! — кричит он, выглядывая из-за плеча Рики. — О, ты такой хорошенький! Такой милый, не так ли? Чонвон моргает, но затем кивает головой с застенчивой улыбкой. — Он такой же, как ты, — бормочет Джейк, и Хисын легонько толкает его локтем в бок. — Я хочу съесть тебя! — продолжает Сону. — Ты голоден? Джейк-хен принес нам десерт на завтрак! Ты любишь сладости? Чонвон снова кивает, его улыбка становится шире, обнажая молочные зубы, похожие на кроличьи. Сону снова умиляется, а затем протягивает руку, чтобы Чонвон взял ее. Чонвон на мгновение колеблется, затем тянет к Сону руку, которая до этого была у него во рту. Однако Сону, похоже, все равно, он ведет Чонвона внутрь, хотя Джейк полностью намеревался забрать всех обратно в свой дом. Он определенно должен матери Сону ужин и, вероятно, еще пару бутылок вина. Рики бросает на Джейка взгляд, не совсем свирепый, но определенно дающий понять, что им придется поговорить позже, и это справедливо. Джейк кивает, чтобы показать, что он понимает, и тогда Рики переводит взгляд на Хисына на целых пять секунд, прежде чем последовать за Сону. Джейк физически чувствует, как Хисын расслабляется, когда Рики уходит, и фыркает. — Он не ненавидит тебя, — мягко говорит Джейк, проводя пальцами по спине Хисына. Он чувствует, как Хисын дрожит от его прикосновения. — Я знаю, — говорит Хисын. — Просто не хочу его разочаровывать. — Его или меня? — дразнит Джейк, тыкая Хисына в бок. Хисын обнимает его за плечи и не отпускает, даже когда им приходится повернуться боком, чтобы действительно войти в дом. — Обоих, — говорит Хисын. Он нежно целует Джейка в лоб прямо в тот момент, когда они входят на кухню, на глазах у всех, как раз вовремя, чтобы Сону увидел и завопил громкое «ооооо» как будто он собирается потом посплетничать о них. Рики закатывает глаза, Чонвон полностью отвлечен шоколадным молоком, которое Сону налил ему, а мать Сону бросает на Джейка взгляд, который говорит ему, что, возможно, двух бутылок вина недостаточно, чтобы расплатиться за ночь и утро, которые она пережила. Но оно того стоит, думает Джейк, наблюдая, как Рики помогает Чонвону разрезать круассан на небольшие кусочки, он даже подносит кусочек ко рту Чонвона. Похоже, Чонвону нравится, когда его кормят; он с аппетитом набрасывается на еду, широко и гордо улыбается, особенно когда кто-то говорит ему, что он хорошо справляется. Хисын немного проливает кофе на рубашку, из-за болтовни Сону, и Джейк рассеянно соглашается провести у Сону все следующие выходные, потому что ему невероятно повезло, что он влюбился в мужчину, сидящего перед ним. Хисын встречается с ним взглядом через стол, пытаясь стереть кофейные пятна со своей рубашки, и сердце Джейка расширяется в груди до такой степени, что у него перехватывает дыхание. Он улыбается, не в силах сдержаться, и Хисын улыбается в ответ, так же широко и с таким же напором. Ты заслуживаешь того, чтобы найти кого-то, сказал ему Сонхун несколько недель назад, когда Джейк впервые задумался об установке приложения для знакомств, и на этот раз, он, наконец, соглашается с другом.