________________________________________
Глава 32
О зельях, сердцах и времени
________________________________________
25 июля 1971 года (воскресенье)
ЛОРД ДЕННИС ПРИНЦ УМЕР В ВОЗРАСТЕ 103 ЛЕТ
Демельза Китс
Человека с неоднозначным наследием сменил его сын, Хардвин Принц
Лорд Деннис Джордж Принц был найден без сознания в своей резиденции вчера поздно вечером своим домашним эльфом. После того, как его срочно доставили в больницу Святого Мунго, он был объявлен умершим по естественным причинам.
Лорд Принц оставил после себя неоднозначное наследие, в котором большую часть своей ранней карьеры он был связан с Темными семьями. В частности, он был известен как автор анонимно опубликованной книги под названием "Справочник чистокровных". Эта книга, автором которой, по общему мнению, был Канканкерус Нотт (хотя лорд Принц никогда не подтверждал и не опровергал это утверждение), была, возможно, самым влиятельным произведением 20-го века, и ее идеи сформировали идеологию целых поколений о чистоте крови после ее публикации.
Однако после революции Гриндельвальда лорд Принц, похоже, передумал, разорвал отношения со своими бывшими союзниками и присоединился к Светлым семьям, заявив, что "[он] был заблуждающимся молодым человеком с самозабвенной жаждой доказать [свою] правоту самым худшим из возможных способов". Он часто говорил, что публикация "Справочника чистокровных" была "серьезной ошибкой" и что если бы он мог путешествовать во времени, то "вбил бы смысл этих слов в молодого [себя] битой".Хотя можно подумать, что лорд Принц отрекся от своих идеологий чистоты крови после официального раскола с Темными семьями, домашнее происшествие снова привлекло к нему внимание. Отречение от его дочери, Эйлин Принц, произошло после ее брака с маглом по имени Тобиас Снейп. Многие считали, что лорд Принц отрекся от своей дочери из-за ее брака с маглом, но лорд Принц решительно отрицал эти утверждения. Это было широко освещаемое дело, в ходе которого на него оказывалось огромное давление со стороны магического сообщества с целью заставить его отказаться от своего решения, но он так и не поддался этому давлению.
После этого события лорд Принц постепенно отошел от публичного внимания, поскольку его сын и наследник, господин Принц, стал чаще выступать в качестве доверенного лица своего отца в палате. В последний раз лорд Принц ступил на порог Министерства восемь лет назад.
Хардвин Принц был описан коллегами как вспыльчивый, нетерпеливый человек, похожий на своего отца в молодости. Несмотря на то, что он еще ни разу не выступал против альянса Светлых семей, его союзники опасаются, что вскоре он может стать их противником. Их опасения небезосновательны, поскольку Хардвин Принц все чаще выступает с критикой политики, проводимой при поддержке Министерства. В такой политически напряженной палате, где ни одна из сторон не могла позволить себе потерять ни одного голоса, это стало пугающей перспективой для альянса Светлых семей...
***
Недельный Международный симпозиум по зельям наконец-то наступил. Орион и Турайс вместе с Флимонтом и Кайденом Поттером направились к стойке международных портключей Министерства. Несколько минут спустя их портключ во Францию был активирован. Турайс свалился на пол - ничего удивительного - и оглядел комнату. Они находились в круглом помещении, испещренном защитными рунами, замурованными в толстых стенах. Стены тянулись вертикально и, казалось, без конца, а единственным источником света служило небольшое круглое отверстие далеко над их головами. Тусклые лучи проникали сквозь металлическое мерцание в воздухе в это небольшое помещение, наполняя его бирюзовым блеском, который отражался от кирпичных стен. Казалось, что они - крошечные существа, обитающие на дне колодца. Внезапно раздалось тихий сигнал, возвещающий о начале объявления. — Bienvenue en France. Vous êtes arrivés au Ministère des Affaires Magiques de France, - сказал над их головами мелодичный женский голос. - Veuillez passer à l'Agence des services frontaliers de France. Nous nous réjouissons de votre visite et nous vous souhaitons un agréable voyage. Казалось, что по сравнению с тридцатью годами спустя многоязычные объявления еще не стали популярными. — Могли бы включить английский перевод, ведь это вестибюль для прибывающих из Британии, - ворчал Кайден. Турайс был рад, что ему удалось выучить разговорный французский язык в рамках подготовки авроров. Он заржавел от недостатка использования, но Турайс сумел понять все, что сказал голос. — Она просто сказала: "Добро пожаловать во Францию. Вы прибыли в Министерство магии Франции. Пожалуйста, пройдите в зону Французской пограничной службы. Мы с нетерпением ждем вашего визита и счастливого пути, - прокомментировал Турайс, потирая ладони. — Так, так, так. Посмотри на себя и свой шикарный французский, - поддразнил Кайден, ткнув Турайса в бок. – Я уже вижу, как теперь девушки еще сильнее будут сходить от тебя с ума, а я даже не думал, что это возможно. — Я учил французский не для того, чтобы впечатлять девушек. — А, это правда? — Неважно, Кайден, - проворчал Турайс. — Ой... Я просто дразню тебя, - сказал Кайден, обнимая Турайса за плечи. - Но знаешь, как бы я ни хотел выучить французский, я чувствую себя глупо, потому что большую часть времени ощущаю себя уткой. — Почему это? — Я просто постоянно говорил: "Quoi? Quoi? Quoi?" (Что?) Турайс закатил глаза и распахнул появившуюся дверь. Группа медленно вышла в широкий коридор, который вел к пограничной зоне. Они быстро присоединились к потоку других путешественников, выходящих из своих портов прибытия. — Когда ты выучил французский? - Орион посмотрел на Турайса с оттенком удивления и подозрения. — Э-э... э-э... от Стефани Сметвик. Ее мать – француженка по линии Лефевров, - солгал Турайс. - Она предложила обучать меня, когда я проявил интерес. Орион задумчиво хмыкнул, но казалось, что он принял объяснение. Вдоль длинного коврового покрытия они прошли мимо нескольких французских сотрудников правоохранительных органов с лысыми и свирепо выглядящими черными патрульными котиками. Их глаза без век светились неоново-голубым светом, когда они разглядывали прохожих и обнажали острые зубы, казалось, наугад. Пройдя мимо второй пары офицеров и существ, Кайден пристроился рядом с Турайсом и прошептал: - Ты не знаешь, что это за кошачьи твари? — Это матаготы, - сказал Турайс, когда они подошли к другой паре впереди. - Магические существа родом из Франции, которые используются в целях безопасности в Министерстве. Они совершенно безобидны, если их не провоцировать, так что сохраняй спокойствие, и все будет в порядке. Матагот одного из офицеров, выглядевшего особенно сурово, подозрительно посмотрел на них. Затем он подошел к Кайдену, который сразу же напрягся от нежелательного внимания, и угрожающе зашипел на него. Кайден издал испуганный писк и отпрянул от него, а офицер свистнул на существо и сказал: "Calmez-toi. (Успокойся.)" Матагот бросил на него последний взгляд, после чего ответил на призыв своего спутника и продолжил спускаться вниз, чтобы пристать к очередной несчастной жертве. После относительно быстрой проверки безопасности они прошли через пограничный пункт и прибыли на площадку портключей. — Ооо... вау... - воскликнул Кайден, затаив дыхание, его глаза расширились от благоговения, когда они вошли в огромную круглую комнату. Турайс тоже был в восторге, ведь он впервые за много лет посетил это место. Отдел портключей был всего лишь одним из целого ряда соединенных между собой куполов, которые образовывали подземное Министерство Франции. Все они были соединены с соседними куполами туннелями, состоящими из арок цвета патины. Было очевидно, что архитектор находился под сильным влиянием стиля модерн - извилистых, закрученных конструкций и гармоничного сочетания металлов и стекла, которые были запечатлены на росчерках и балюстрадах по всему помещению. Вокруг комнаты стояли мраморные статуи в своем великолепии. Кайден сразу же устремился вперед к большому проему и заглянул на нижний уровень. По периметру кругом стояли столы, а в центре на стульях сидели люди. Повсюду сновали клерки, толкая тележки с башнями документов в коридоры, которые тянулись наружу. Над их головами возвышался массивный овальный купол, в котором искусно переплетались металлические рамки и стекла, сквозь которые проникал мягкий бирюзовый свет. Небесные карты и рисунки волшебных существ в стиле немецкого Возрождения проецировались на вращающуюся светящуюся сферу, подвешенную в центре помещения. — Министерство Франции такое красивое, - вздохнул Кайден, оглядываясь вокруг с ошеломленным выражением лица. — Bien sûr! (Конечно!) - сказала красивая женщина в форме Министерства, подойдя к ним. - Французское министерство считается лучшим министерством в мире волшебников с тех пор, как было впервые перепланировано в 1799 году. С тех пор оно претерпело множество реконструкций, в результате которых появилось это мастерское сочетание различных архитектурных стилей, охватывающих века. — Меня зовут Бланш Бушар, я секретарь месье Пеллетье, главы Le Comité de Recherche sur les Potions или Комитета по исследованию зелий. Я буду вашим личным гидом на эту неделю. — Большое спасибо за гостеприимство, - сказал Орион, пожимая ей руку. Флимонт сделал шаг вперед и проделал то же самое. Дама тепло улыбнулась: - Если последуете за мной, я проведу для вас небольшую экскурсию по Парижу. Они прибыли в другое круглое помещение, похожее на вестибюль портключей, где сели в один из дюжины одинаковых черных автомобилей Министерства, которые были припаркованы в центре помещения. Как только они устроились на своих местах, Турайс с удивлением заметил, что Кайден и Флимонт умело пристегнули ремни безопасности, в отличие от Ориона, которому потребовалась демонстрация секретаря. Честно говоря, тот факт, что двое Поттеров относительно хорошо разбирались в магловской культуре, продолжал разрушать ожидания Турайса в отношении чистокровных. Турайс огляделся и понял, что пандуса, ведущего на улицу, нет. Он никогда раньше не путешествовал таким способом во Франции, поэтому даже он не знал, чего ожидать. Его вопрос вскоре получил ответ, когда машина завибрировала. Турайс обнаружил, что их машина поднимается вверх на платформе, а работники министерства на земле медленно уменьшаются до размеров муравьев. Над ними разверзся потолок, и зеленые и коричневые усики протянулись вниз, кружась и извиваясь вокруг них в синхронном танце. — Это металлические нити... - отметил Кайден, прижавшись лицом к окну машины. - Нет, это корни деревьев - подождите, это и то, и другое! - Кайден ахнул от восторга, и Турайс засмеялся. Пока они поднимались, нити сплели паутину из гибридного материала, разрастаясь и утолщаясь, пока все не скрылось из виду. Еще через несколько секунд движение вверх прекратилось, так как послышался рев автомобильных двигателей. Кокон зеленого и коричневого цвета опустился вниз, и Турайс заметил, что они находятся на пустой площади, окруженной зданиями. Две другие машины находились в нескольких метрах от них. “Place de Saint-Thomas d'Aquin“ - было написано на одной из металлических табличек, прикрепленных к зданию. — Это Hôtel de l'Artillerie, - сказала Бланш, указывая на высокое строение рядом с ними. - Под этими зданиями будет проходить Le symposium international des potions, или Международный симпозиум по зельям. Renaud, démarrez s'il vous plaît. (Рено, езжай, пожалуйста). Они проехали мимо многих известных магловских достопримечательностей, таких как Эйфелева башня и Лувр. Кайден был полностью захвачен всем увиденным. — Как, по-твоему, маглы добиваются всего этого без магии? Они обладают поистине исключительным умом! - воскликнул Кайден, указывая на Эйфелеву башню. - Интересно, почему мы не можем построить что-то хоть отдаленно похожее на все это? — Во-первых, скорее всего, из-за того, что Международный статут о секретности запрещает ту самую идею, о которой ты только что упомянул, - сказал Турайс. - Во-вторых, чтобы скрыть такую огромную достопримечательность, потребуется много магии, не говоря уже об усилиях по отвлечению маглов и их транспорта подальше от этих сооружений. Вот почему так много министерств, например, британское, французское и американское, находятся под землей, а не в небе. — Ну, разве это не позор? - риторически спросил Кайден. - Если бы только мы могли объединить магию и магловские технологии... разве это не было бы замечательно? Никто из взрослых в машине не ответил на этот вопрос. — Что ж, полагаю, придется преодолеть множество препятствий, прежде чем это станет хоть сколько-нибудь осуществимым, - дипломатично сказал Турайс. Кайден кивнул и вздохнул: - Я все еще думаю, что это упущенная возможность, но... ладно. Машины свернули на Елисейские поля. Когда они приблизились к Триумфальной арке, машина направилась прямо к сооружению, вместо того чтобы следовать за движением и объехать. Когда они уже подъехали к обочине, где большая толпа туристов фотографировалась, шофер Рено нажал кнопку на приборной панели. Через лобовое стекло Турайс увидел, что прямо впереди, по ходу движения, в воздухе появилось легкое мерцание. Внезапно Турайс понял, что Триумфальная арка исчезла, а на ее месте появился большой пешеходный квартал, где люди толпились с купленными товарами. Однако он заметил, что в ближайших магазинах продавались... ингредиенты для зелий и сов? А в магазине рядом с ним продавались метлы и мантии для квиддича. Сбитый с толку, Турайс огляделся и обнаружил, что Триумфальная арка осталась позади них. Кайден тут же опустил стекло, и в машину ворвались шумные и возбужденные звуки парижской толпы. Турайс уловил взгляд маленькой девочки в шерстяном пальто и красном берете. Она стояла на носочках, прижавшись лицом к витрине магазина: - Maman! Maman! Je peux avoir un balai pour mon cadeau, Maman! (Мама! Мама! Можно мне метлу в подарок? Мама!) - Она дергала за руку свою мать, которая болтала с цветочницей в соседнем магазине. — Tiens-toi tranquille, Adèle. Compris? (Успокойся, Адель. Ты поняла?) - предупреждающим тоном сказала мать. — Mais, Maman, je - (Но, мама, я -) — Ça suffit (Достаточно). - Женщина кивнула цветочнице, после чего ушла с маленькой девочкой и скрылась из виду. — Добро пожаловать на Монмартр, площадь Каше, крупнейший торговый квартал волшебников во Франции и в Европе, - объявила Бланш. – Аналог вашего Косого переулка. — Вау... но ваша в пять раз красивее и в десять раз больше, - вздохнул Кайден. - У нас будет возможность прогуляться сегодня? — Сегодня, к сожалению, нет, - извинилась Бланш, поднося к лицу блокнот и перелистывая страницы, проверяя маршрут. - У вас довольно насыщенное расписание на следующие несколько дней. Но последние два дня недели у вас совершенно свободны. Так что, возможно, мы сможем организовать для вас поездку, когда месье Блэк будет в доме мастера Фламеля. — Это было бы очень кстати, - сказал Флимонт. - Я уверен, что Кайдену надоели бы все эти - по его словам - душные мантии и скучные лекции. — Поверьте в меня хоть немного, - надулся Кайден. - Я намного лучше Джеймса. — Это мы еще посмотрим, - сказал Флимонт со знающим блеском в глазах.***
Турайс и Дамокл шли к аудитории, где пожилой человек собирался выступить с докладом, когда услышали восторженный окрик. — Мистер Белби! Турайс! Я так рад видеть вас! - Тиберий Маклагген, выпускник Рейвенкло, с которым Турайс познакомился на рождественской вечеринке Клуба Слизней на первом курсе, подошел поприветствовать их. Вокруг них стояли репортеры с фотоаппаратами наготове, продолжая делать снимки звезд дня. Несмотря на веселый тон, жизнерадостность мужчины выглядела ужасно фальшивой, как будто на его черты лица была наложена маска. Его волосы были безупречно уложены, но остальной наряд выглядел нарочито грубым. Костюм был в порядке, но на нем были небольшие дефекты, которые показались Турайсу странными и неестественными, как будто он пытался этим что-то показать. — Младший заместитель секретаря Маклагген, - поприветствовал Дамокл, пожимая ему руку. Они сделали небольшую паузу, когда включились лампы камер. - Для меня большая честь, что вы представили нас сегодня. — О, это честь для меня, друзья мои. - Маклагген быстро улыбнулся ему, и повернулся лицом к Турайсу. - Я охотно признаю, что всегда увлекался Зельями. — О? Правда? - спросил Турайс. — Конечно, Турайс! - Он от души рассмеялся, дружески положив руку на плечо Турайса, а другой пожав ему руку. Турайс был удивлен таким приветствием, ведь до сегодняшнего дня они не обменялись даже словом. Тем не менее Турайс понимал, что все это было рекламным трюком для его собственного продвижения. Ни одно из действий не излучало теплоты и доброжелательности, которые обычно были очевидны. - Вот почему я сегодня здесь. Я представитель Министерства от Ассоциации зелий. — Что вас особенно интересует в этой области? - Турайс напряженно улыбнулся, пожимая твердую, холодную руку мужчины под непрерывными вспышками света камер. Турайс ослабил хватку, но парень продолжал крепко держать его за руку. — О... немного того и этого, знаешь ли. Я люблю все. Но хватит обо мне. Сегодня речь пойдет о тебе. Ты так вдохновляешь нашу молодежь, просто образец для подражания, - сказал Маклагген, лучезарно улыбаясь в камеры. - Я бы хотел, чтобы больше из нас были такими же, как ты. Мир будет гораздо лучше, чем сейчас. — Я не могу присвоить себе все заслуги, мистер Маклагген, - вежливо сказал Турайс. - Я получил большую поддержку от Дамокла, а также огромную эмоциональную поддержку от моей семьи. — Не недооценивай себя, Турайс, - сказал Маклагген, наконец отпуская руку Турайса из своей хватки. Рука онемела от недостатка кровообращения. — И на этой ноте, мистер Маклагген, - начал Турайс, - я просто хотел спросить о Волчьем противоядии и о приблизительном времени его утверждения. Есть ли какие-нибудь сомнения или препятствия, мешающие его продвижению? Мы с Дамоклом готовы помочь вам с любыми вопросами или проблемами, которые могут возникнуть у Министерства. — О, я всего лишь скромный новичок. Я мало что знаю, - сказал Маклагген. — Это зелье очень близко и дорого моему сердцу, как вы, наверное, знаете. — Не сомневаюсь, - успокаивающе сказал Маклагген, похлопав мальчика по плечу и улыбнувшись в камеру. - Я слышал, что ты подал заявление на должность представителя британской молодежи. Я хотел бы, чтобы ты знал, что у тебя есть союзник в лице меня, который поддерживает твою кандидатуру. — А у вас есть право голоса в отборочной комиссии? - вопросительно спросил Турайс. Глаза МакЛаггена расширились, когда он увидел что-то позади Турайса и быстро сказал: - О, долг зовет. Скоро увидимся. Пусть Британия гордится вами! Мужчина быстро исчез в другой толпе репортеров, оставив Турайса и Дамокла одних. — Он твой друг? - спросил Дамокл. — Нет, уверяю вас, - мрачно ответил Турайс. - Я не думаю, что он также сдавал Зелья на уровне Ж.А.Б.А., несмотря на его очевидный интерес к предмету. — Политики, - понимающе сказал Дамокл, наблюдая за удаляющимися репортерами. - Они используют тебя в своих интересах, а потом выбрасывают.***
— ...и на этом я завершаю презентацию, - закончил Дамокл, когда весь зал, заполненный иностранными посетителями, встал и аплодировал. — Блестящая работа, - сказал Маклагген под шквал аплодисментов, пожимая им руки. - Вы двое сегодня заставили Британию гордиться собой. — Спасибо, - радостно сказал Дамокл, все еще находясь под впечатлением от презентации. Глаза Маклаггена были устремлены на Турайса, когда он быстро сжал его плечо: - Давайте поговорим после вопросов. - Он подошел к пюпитру и обратился к залу: - Внимание, у нас есть время задать несколько вопросов. Да - давайте начнем с вас, мадам. — Говорит репортер из "Любопытствующего волшебника", - произнесла дама, приставив палочку к горлу – чары Соноруса. Ее блокнот и перо парили в воздухе, готовые начать записывать ответ. - Итак, как, по вашему мнению, это зелье повлияет на сообщество оборотней? Поможет ли оно им? — Я думаю, что когда зелье получит окончательное одобрение, оно сильно изменит качество жизни одной из самых маргинализированных групп общества. Конечно, изобретение этого зелья не решит всех социально-политических проблем стигматизации людей, страдающих ликантропией, но я надеюсь, что это будет позитивный и столь необходимый первый шаг в правильном направлении, - ответил Дамокл. Затем встала женщина в вуали и сказала дрожащим голосом: - У меня... нет вопроса... но я... я хотела бы сказать... мистеру Белби и... мистеру Блэку, что... Я так благодарна вам за ваш талант и доброе сердце. Я... мать моего милого, прекрасного мальчика, которого укусил оборотень, когда он был совсем маленьким. Каждое полнолуние он испытывал столько боли и мучений во время превращения, а после был весь в крови и синяках. Это не только физическая боль, но и душевная. После каждого превращения я видела боль и печаль в его глазах, и как его душа рушилась снова и снова, снова и снова. И я... Я... не могла ничего сделать, кроме как обнять его и быть сильной ради него. Но каждый раз, когда я видела его страдания, я чувствовала, как нож глубоко вонзается в мое кровоточащее сердце. И последние несколько лет я думала, что так будет продолжаться всю мою жизнь. — Когда я впервые увидела статью, я подумала, что это ложь. Я просто не могла в это поверить. Для нашей семьи это было похоже на исполнение мечты. Мистер Белби и мистер Блэк, вы дали мне, моему мужу и моему сыну надежду. Очень, очень, очень много надежды. Когда я впервые рассказала об этом своему сыну, мы просто обнялись и проплакали весь день, потому что не могли поверить, что это происходит. А теперь, после каждого превращения, он смотрит на обложку журнала по Зельям с вашей статьей и портретом, который он повесил в рамке на стену, и я вижу на его лице улыбку надежды. Потому что он знает, что очень скоро ему больше не будет больно. И я уверена, что говорю от имени многих больных и их родственников. Все это произошло благодаря вам и вашей прекрасной работе. — Вы уже затронули и изменили к лучшему столько жизней, а зелье еще даже не одобрено. Я не могу представить, какие изменения оно принесет нам. Спасибо вам огромное... вам моя вечная благодарность... просто спасибо. Турайс почувствовал, как его сердце сжалось, а нос заныл. Несколько человек в аудитории также эмоционально шмыгнули, услышав ее рассказ. Дамокл ответил с предельной искренностью: - Спасибо, что поделились с нами своей историей, мадам. Я рад, что вы сегодня здесь с нами. Ваша семья и другие семьи, страдающие от этого недуга, - это причина, по которой мы с мистером Блэком неустанно работали над созданием этого зелья. Это не идеальное решение, но это очень необходимая временная мера, пока мы ищем еще лучшие решения. Мы будем продолжать неустанно работать, пока конечная цель не будет достигнута. Спасибо.***
Вскоре наступил последний день их пребывания в Париже. Поттеры решили провести день на Монмартре, на площади Каше, по просьбе Кайдена, а Блэки отправились в сердце самой старой части Парижа на аудиенцию к знаменитому алхимику Николасу Фламелю. Турайс и Орион оказались на пороге ветхого каменного здания. За исключением потускневшего золотого символа на деревянной доске над входом, все остальное строение было серым и покрыто пылью. Казалось, что за этим местом не ухаживали веками. Ведьма-посланница постучала палочкой по двери, и та со скрипом отворилась. Она повернулась и сказала: - Мастер Блэк и мастер Турайс Блэк, прошу вас следовать за мной. Отец и сын прошли через комнату средневекового вида со странными рунами и гобеленами, висевшими на стенах. Они также прошли мимо различных больших инструментов, используемых в алхимии, прежде чем поднялись по шаткой деревянной лестнице на второй этаж. — Мистер Блэк, - сказала ведьма, открывая одну из нескольких дверей на лестничной площадке, - пожалуйста, подождите мастера Фламеля здесь. — А что насчет моего отца? - спросил Турайс. — Мастер Фламель дал четкие указания, что он хотел бы встретиться с вами наедине, - твердо сказала ведьма-посланница. - Ваш отец будет ожидать в соседней комнате. — Конечно, - решительно согласился Орион, ободряюще кивнув Турайсу. Турайс вошел в комнату, и как только за ним закрылась дверь, обнаружил, что это большой кабинет с рядами книжных полок, полностью заполненных книгами. В центре комнаты, уставленной полками, стояли два кресла и стол между ними. Турайс осмотрел комнату и обнаружил, что уставился на конкретную книжную полку, которая, казалось, была спрятана в тени тяжелых бархатных штор и скрыта от проникающего в комнату солнечного света. Это было похоже на оптическую иллюзию, которую Турайс мог бы и не заметить, но она почему-то привлекла его внимание. Заинтригованный, он подошел и начал читать корешки книг. Старинные часы вдруг пробили один гулкий удар. В глубине души Турайса что-то всколыхнулось. Затем еще один удар проник глубоко в душу и словно начал резонировать глубоко внутри. Турайс бессознательно протянул руку вверх, чтобы помассировать грудь. Часы пробили третий и последний раз, когда незнакомые ощущения достигли максимума. Он схватился за мантию и повернулся, чтобы выяснить источник звука, когда обнаружил, что в центре комнаты стоит мраморно-серое привидение. Но тут он понял, что это "привидение" вовсе не было призраком. — Мастер Фламель, - выдохнул Турайс, пытаясь подавить дрожь в голосе по мере того, как стихали ощущения. - Я рад возможности встретиться с вами. — Мастер Блэк, - сказал в ответ Фламель. Турайс снова заложил руку за спину, так как приступ дискомфорта закончился так же внезапно, как и наступил. — Прошу прощения, мастер Фламель, - вежливо сказал Турайс. - Мой отец - мастер Блэк. — Я сейчас говорю не об эквиваленте британского титула. Турайс нахмурился. Привычный для Британии титул господин, во Франции именовался мастер и мог относиться к наследникам лордов в Визенгамоте и тем, кто достиг мастерства в каком-либо ремесле, например, в изготовлении палочек или алхимии. Если Фламель не намекал на первое определение, то... — Я еще не завершил свое образование в Хогвартсе, не говоря уже о Мастерстве. Я не мастер. — Вот как? - сказал Фламель, глядя на мальчика своими черными зрачками и выдохнул: - На самом деле, я тоже. Быть Мастером означает, что я полностью владею чем-то или знаю что-то. Но было бы гордыней и, откровенно говоря, ошибкой думать, что человек когда-либо сможет полностью понять что-либо. Но, конечно, как и во всем в жизни, есть заметные исключения... Под пристальным взглядом Фламеля Турайс почувствовал себя растерзанным на части и раздетым. У него возникло необъяснимое чувство уязвимости, которого он никогда раньше не испытывал, и это его сильно нервировало. К счастью, его взгляд переместился с него обратно на его библиотечную коллекцию. — Скажи, какая часть моей коллекции книг привлекла твое внимание? - спросил Фламель, махнув рукой на многочисленные книжные полки. — Книги на тему времени были весьма интригующими, - сказал Турайс, его голос был обманчиво спокойным, и он указал на то место, где находился несколько минут назад. — Действительно, - сказал Фламель, его голос был похож на шепот, приходилось напрягаться, чтобы расслышать. - Большинство людей склонны закрывать на него глаза, пока не окажутся в отчаянной нужде. — Вы имеете в виду знания или что-то совсем другое? - спросил Турайс. В ответ Фламель одарил Турайса легкой, неразборчивой улыбкой. Он поднял руки и жестом указал на место в центре комнаты. - Пожалуйста, садись. Мы поговорим за закуской. Турайс выполнил просьбу, и Фламель проворно направился к двум креслам. Турайс заметил, что хрупкий старик шумно шаркая ногами идет походкой, напоминающей нечто среднее между прыжком и бегом. Он поднял со стола серебряный колокольчик и позвонил в него. После того как они заняли свои места, в дверь постучали. Вошла дама, проводившая Турайса в дом, с чайником чая, двумя чашками, двумя наборами тарелок и столовых приборов, а также с тарелкой разнообразных пирожных на серебряном блюде. Она беззвучно поставила их на стол между ними и ушла. — Вы хорошо осведомлены о времени? - спросил Фламель, начав наливать чай в две чашки. — Не могу сказать, что да, - дипломатично ответил Турайс. - Но меня, безусловно, интересует эта тема. Судя по тому, что я видел, у вас неплохая коллекция по этой теме. Вы сами особенно увлечены этим? — Не могу сказать, что увлечен, - сказал Фламель, протягивая блюдце, причем так шатко, что чашка и блюдце издали ряд звенящих звуков. Турайс быстро взял блюдце обеими руками, опасаясь, что оно прольется. - Заинтригован. Заинтересован. Эти слова были бы более подходящими, - сказал Фламель. Затем, как бы вскользь, он добавил: - Трудно сохранить страсть, находясь в одной компании так долго, как я. — Ах, я был прав. Но здесь есть такие старые и редкие книги. Я сомневаюсь, что кто-то, кроме серьезного коллекционера, может оказаться обладателем таких книг. — Они от старого знакомого. — Ваш друг, должно быть, невероятен. Слышал ли я об этом вашем дорогом друге? — Слышал? Совершенно точно. Знаешь? Безусловно. Но понимаешь? Вряд ли, - задумчиво произнес Фламель, тихонько дуя в поднимающийся пар. Турайс обнаружил, что совершенно выбит из колеи этим обменом мнениями. Фламель говорил загадками. — С такой бесценной коллекцией, подаренной вам, я уверен, что этот человек ценит вашу дружбу. — Это не подарок, а просто заем. Я был в долгу, не имея возможности вернуть его, кроме как своей услугой... это кстати напомнило мне кое-о-чем. Я слышал от своего дорогого друга, что ты в настоящее время подал заявление на получение маховика времени, - сказал Фламель, пристально глядя на Турайса. – Для какой цели? Турайс был сбит с толку внезапной сменой темы. Но потом он почувствовал, что разочарован, вспомнив, что Фламель и Дамблдор были близкими друзьями. Неужели Дамблдор пытался использовать Фламеля как способ допросить его? Сдержанным тоном Турайс ответил: - Я бы хотел пройти дополнительные курсы, чтобы еще больше обогатить свое образование. — Ах... - Фламель задумчиво хмыкнул с легкой улыбкой на губах. – Давай попробую задать вопрос еще раз. Зачем тебе необходим маховик времени? — У меня есть личные мотивы. — Более правдивый ответ, но мы не приблизились к истине. Интересно, как работает человеческий разум, - легкомысленно прокомментировал Фламель без малейшего намека на замечание. - Но неважно. Я хотел бы сказать, что тебе следует пересмотреть свое решение. — Сэр, заявление уже было отправлено. — Не уходи от сути вопроса. Отправка заявления - это еще не конец. Ты можешь отозвать свое заявление. Ты можешь отказаться от объекта, когда он прибудет. Способ найдется, если есть желание. Турайс молчал. Ему было немного обидно, что махинации Дамблдора зашли так далеко в его жизнь. Фламель посмотрел на Турайса с понимающим взглядом. Аккуратно опустив чашку, он сложил руки в умоляющем жесте: - За свою жизнь я повидал многое, очень многое. Когда человек достигает такого зрелого возраста, как мой, он начинает задумываться... разбирать более важные вопросы. Пожалуйста, обдумай мое предложение. Не следует без нужды вмешиваться во время, особенно когда занимаешь такое высокое положение, как твое. — Я обдумаю этот вопрос очень тщательно, - торжественно сказал Турайс. Однако он сомневался, что его мнение изменится. Как будто предвидя, что Турайс не ответит, Фламель вздохнул, кивнув самому себе: - Очень хорошо. Было приятно познакомиться. Я с нетерпением буду ждать следующего раза, когда наши пути снова пересекутся. — Взаимно.***
Остаток лета прошел в ежедневных матчах по квиддичу и походах в местный парк. По вечерам они читали книги, играли в волшебные шахматы или плюй-камни. Все было блаженно спокойно. Однако по мере того, как приближался конец августа. Турайс не мог не чувствовать, что Сириус становится все более и более замкнутым. — Сириус, - сказал Турайс, постучав в дверь спальни брата за несколько дней до того, как они должны были вместе сесть в Хогвартс-экспресс. — Турайс, - ответил Сириус, собирая несколько пергаментов и пряча их в ящик стола. Турайс смог разглядеть слова "блестящая бомба" и "шалость" на одной из страниц. Он усмехнулся, устраиваясь на кровати. Сириус повернулся лицом к Турайсу. - Что произошло? — Я просто хотел тебя проведать, - сказал Турайс. - С тех пор как мы с отцом вернулись из Парижа, я не мог не заметить, что ты был немного тише, чем обычно. Может быть, ты хотел бы чем-то поделиться со мной? Сириус колебался, его глаза метались из стороны в сторону. — Вообще-то... есть кое-что незначительное... что беспокоит меня... - сказал Сириус. — Я слушаю, - сказал Турайс. — Итак... я хотел спросить... - Сириус сделал паузу, - ...каково это - быть в Слизерине? — Общая гостиная, как ты знаешь, находится под Черным озером, поэтому там в основном тускло и сыро. Что касается людей, то все они очень амбициозные, целеустремленные и конкурентоспособные. Почему ты спрашиваешь? Сириус кивнул в ответ на эту информацию и тяжело сглотнул. — Что если... Я имею в виду... мне не нравится быть в Слизерине? — Ты хочешь, чтобы тебя распределили в Гриффиндор? - спросил Турайс. Сириус потрясенно посмотрел на Турайса. — Эм... может быть? Турайс взял Сириуса за руку и сказал: - Послушай, Сириус. Мне все равно, куда тебя распределят, лишь бы ты был счастлив. Это, во-первых, а во-вторых, важен тот факт, что ты искренне хочешь, чтобы тебя туда распределили, а не что кто-то тебя заставляет. — Дело не в Джеймсе, - сказал Сириус, когда Турайс с сомнением посмотрел на него. Сириус судорожно замахал руками и сказал: - Я говорю честно, Турайс. Я просто... Я имею в виду... Слизерин звучит не очень весело... То есть, мне нравишься ты и Алекс... но остальные... Думаю, будет не так уж плохо, если ты будешь со мной... — Сириус... - твердо сказал Турайс. - Твое счастье для меня важнее всего. Будешь гриффиндорцем, или слизеринцем, или рейвенкловцем, или хаффлпаффцем - это никогда не изменится. — Но если меня определят куда-нибудь, кроме Слизерина... отец будет очень зол... - хмуро сказал Сириус. - И дедушка может заставить отца отречься от меня... — Послушай, Сириус. Отец очень сильно тебя любит. Он не отречется от тебя из-за такого. — Не отречется? — Я уверен. Сириус искал правду в глазах Турайса. Он бросился в объятия Турайса: - Спасибо, Турайс. Я так рад, что ты мой старший брат. Ты самый лучший брат на свете. Турайс хихикнул, взъерошив длинные вьющиеся волосы Сириуса: - Где же мне еще быть? — Не знаю? Может быть, в какой-то другой вселенной, будучи чьим-то потрясающим братом? — Я нигде не хочу быть, кроме как здесь, - сказал Турайс. И он говорил абсолютно серьезно. Поболтав с Сириусом, Турайс решил заглянуть в комнату отца. — Отец. Могу я поговорить с тобой? - спросил Турайс, стоя на пороге его спальни. — В чем дело, Турайс? - ответил Орион, продолжая писать письмо. Турайс вошел в комнату, закрыл дверь и сел в кресло рядом с письменным столом. — Я бы... — О, прости, Турайс. Прежде чем ты начнешь... - Орион прервал его, открыв ящик стола и порывшись в нем. Турайс вздрогнул, когда Орион достал подписанную форму разрешения на посещение Хогсмида. — Почему ты не попросил меня об этом, Турайс? — Я... я не думал, что ты захочешь, чтобы я пошел... - тихо сказал Турайс. — Ты такой ответственный ребенок, Турайс, - со вздохом сказал Орион. - Ты совершенно прав. Я действительно не хочу, чтобы ты был вне Хогвартса. Но я не думаю, что должен лишать тебя важной части твоего школьного опыта. — Спасибо, отец, - прошептал Турайс, взяв лист пергамента. — Итак... о чем ты хочешь поговорить сегодня? — Я бы хотел поговорить о Сириусе, - тихо сказал Турайс. Орион ненадолго замолчал, а затем вздохнул. — У меня такое чувство, что я знаю, что ты хотел бы обсудить, - нейтрально сказал Орион, - его распределение, верно? Турайс удивился: - Д-да, отец. — Я планировал поговорить с тобой об этом через несколько дней, - сказал Орион. - Как только он попадет в Слизерин, боюсь, он сразу же станет изгоем. Я надеялся, что с твоим присутствием он, по крайней мере, избежит полного отчуждения. Сердце Турайса упало. Что ж. Вот тебе и надежда на легкий разговор. — Конечно, отец. Сириус - мой брат, и Алекс его очень любит. Мы позаботимся о том, чтобы ему было комфортно, если он попадет в Слизерин. Орион нахмурился, услышав такую формулировку. Турайс внутренне поморщился. — На что ты намекаешь, Турайс? - Орион выглядел искренне озадаченным. — Я намекаю на то, что... - Голос Турайса стал невероятно тихим, - ...что Сириус может не попасть в Слизерин… — Конечно, он будет распределен в Слизерин. Что это за чушь? - Орион нервно засмеялся, в его глазах мелькнула неуверенность. — Ты знаешь, что такая вероятность есть, и она довольно высока, - сказал Турайс, - Он всегда был нетипичным Блэком. — Ну, ты и сам довольно нетипичен, Турайс. И ты растешь прекрасным слизеринцем и будущим лордом Блэком, - твердо произнес Орион. — А что, если я скажу, что во время распределения, Шляпа сказала мне, что я буду хорошо учиться в Гриффиндоре? – сказал Турайс. Он знал, что это было нечестно, но ему нужно было помочь Ориону справиться со своими страхами. Орион был в ужасе от того, что его старшего сына даже отдаленно рассматривали на факт вступления в факультет львов. — Ч-что? - прошептал Орион. – Н-нет, ты лжешь. Ты Блэк и змееуст. Этого никогда бы не случилось. — Отец, ты знаешь, что я бы хорошо учился в Гриффиндоре. Ты всегда удивлялся, почему я такой смелый. Во мне есть некоторые гриффиндорские черты. Это очевидно, - спокойно сказал Турайс. Орион неловко поерзал на своем стуле: - Я знал, что в Гриффиндоре мне будет легче, чем в Слизерине, и он лучше соответствует моему характеру. У меня был выбор между моим долгом и моим комфортом. Но я понимал свои обязанности наследника Блэков и последствия, которые были бы, если бы я был распределен куда-то еще, кроме Слизерина. Я выбрал свою семью, а не личное счастье. И я ни на секунду не пожалел о своем решении. Орион молчал, но Турайс знал, что он все еще примиряется с тем фактом, что его сын только что рассказал, что предпочел бы быть в Гриффиндоре, а не в Слизерине, факультете, в котором учились Блэки на протяжении бесчисленных поколений. — Я взял на себя все обязанности семьи. У Сириуса их нет. Мы оба знаем, что есть большая вероятность, что он попадет в Гриффиндор, и он будет несчастен в Слизерине. Я знаю, что он будет разрываться, когда сядет на стул через две недели, делая трудный выбор между ожиданиями семьи и собственным счастьем. — Я знаю, это сложная ситуация. Но, пожалуйста... Пожалуйста, подумай над тем, чтобы сказать ему, что ты будешь им гордиться, независимо от того, на каком факультете он будет. Орион закрыл лицо руками: - Турайс... пожалуйста, дай мне немного времени. Я... я... — Конечно, отец, - тихо сказал Турайс, оставив Ориона одного.