Просто попробовать

      Комната Кенске была маленькой, даже без всего хлама, находящегося в ней. Книжные полки вдоль одной стены были заполнены всевозможными безделушками и книгами. На противоположной стороне комнаты стоял его письменный стол, который, казалось, представлял собой собственный микрокосм беспорядка. Бумаги разбросаны по поверхности, а сверху лежат разные случайные инструменты. На крошечном ЭЛТ-телевизоре лежала стопка видеокассет с липкой запиской, помечающей их как «просмотренные». Провода тянулись вниз и спутывались на полу. В противоположном от двери конце была его кровать. Она располагалась прямо под окном, а на подоконнике стояли его любимые фигурки и модели. Он был непреклонен в том, чтобы держать жалюзи закрытыми, чтобы они не выгорали на солнце. Тоджи и Кенске оказываются здесь, удобно сидя среди беспорядка, как будто это было нормально (как в принципе и было). На полу был расстелен футон для Тоджи, и он занимал всё свободное место в комнате. Сегодня отец Кенске работал в ночную смену в NERV. Он работает в сфере международных отношений, и сегодня вечером должна быть большая телефонная конференция с подразделением NERV в какой-то другой стране. Другие часовые пояса означали, что его отец довольно часто брал ночные смены. Кенске встречался с Тоджи, наверное, сотни раз, теперь это стало их рутиной. Тоджи ненавидел оставаться в крошечной квартире своей семьи, а Кенске ненавидел оставаться один в своей. Это была беспроигрышная ситуация. Они были каждый в своем маленьком мире, не обращая друг на друга особого внимания. Тоджи играл в геймбой Кенске — у него никогда не было своего, и он постоянно брал у Кенске взаймы, — а Кенске сидел на своей кровати и читал новый комикс. Однако Кенске едва мог сосредоточиться на том, что читал. Его мысли всегда блуждают по ночам, и сегодняшняя ночь ничем не отличалась. — Хей, Тоджи, — нарушил тишину Кенске, — можно задать странный вопрос? Тоджи оторвался от игры. — Да, чувак. Что такое? Кенске закрыл комикс, бросил его куда-то рядом с кроватью и повернулся лицом к Тоджи. — Как ты думаешь, Икари… ну типа, — он изо всех сил пытался найти хороший способ выразить это, — …гей? Глаза Тоджи расширились, и смесь замешательства и смущения отразилась на его лице. — Чего? Почему, черт возьми, я должен так думать? — он выключил геймбой и перевернулся на бок лицом к Кенске. Его глаза сузились. — Какого черта ты об этом думаешь? — Боже, да расслабься ты! Я просто заметил, что ему не нравятся девушки в классе. Или мисс Мисато. — Кенске закатил глаза. — Единственным объяснением должно быть то, что Икари гей. Он окружен хорошенькими девушками, но кажется, прекрасно сидит в своем маленьком мирке подальше от них. Это как-то нелепо. Тоджи все еще выглядел сбитым с толку: — Ну может быть, наверное? Я всё еще думаю, что странно рассуждать об этом, чувак. — Отстань! Я просто более наблюдателен, чем ты, вот и все. — Кенске перевел взгляд в пол, не желая смотреть ему в глаза. — Ты бы… ты бы разозлился, если бы ему нравились парни? — Было немного странно спрашивать об этом, но они с Тоджи могли говорить о чем угодно, и с другой стороны все было в порядке. — Не знаю. Я никогда не встречал никого подобного… Он мой друг, так что я не думаю, что стал бы его ненавидеть. Кроме того, такая фигня не мое дело. — Да, ты прав. Я бы тоже не разозлился. — Кенске решил, что ему абсолютно необходимо сменить тему, иначе он взорвется. Он понятия не имел, почему так нервничал, говоря об Икари, но чем скорее это закончится, тем лучше. — Хочешь лечь спать? Сейчас, наверное, около одиннадцати. Тоджи столкнул геймбой с футона и вытянул руки вверх: — Чувак, а где веселье в ночевке, если мы ложимся спать так рано? Однако затем он зевнул, так что это ничуть не подкрепило его слова. — Прекрати нести чушь, ты выглядишь усталым. Кроме того, ты обещал отправиться со мной к Ашиноко завтра утром. Он потянулся, чтобы выключить настольную лампу одним щелчком. Лунный свет просачивался сквозь щели в закрытых жалюзи. Тоджи застонал. — Какого черта ты всегда заставляешь меня заниматься с тобой всякой фигнёй? — Однако несмотря на его протесты, он завозился на футоне, готовясь ко сну. — Тогда, может, тебе стоит научиться говорить «нет»? — В его голосе звучала улыбка. Тоджи притворялся, что ненавидит проводить с ним время, но Кенске знал, что на самом деле ему нравится каждые выходные уезжать в новый лес или поле. Он снял очки, положил их на подоконник и лег в постель. — Тьфу, в любом случае, чел. Ночь, — возмутился Тоджи. Кенске закрыл глаза и попытался уснуть. Неудивительно, однако, что его разум метался. Икари был геем? Если он был… он ему нравился? Или даже Тоджи? В груди у него сжалось от этой мысли. Кенске не хотел анализировать каждое взаимодействие и разговор, который у него был с Синдзи, поэтому он решил убить этот поток мыслей. Он беспокойно повернулся на бок, пытаясь устроиться поудобнее и, наконец, заснуть. Но он просто не мог избавиться от этой мысли. — Тоджи? — прошептал Кенске. — Ты еще не спишь? — Нет? Что такое? — ответ вышел приглушенным, как будто он говорил сквозь одеяло. Кенске уставился в потолок, считая трещины по краям, чтобы успокоиться. — Ты… — Он вытер ладони об одеяло. Они были потными. — Ты когда-нибудь думал, что тебе, эм, нравятся парни? Его голос звучал смущённо, тихо и хрипло. К черту Икари за то, что заставил его задуматься об этом. Он ожидал, что ответ Тоджи будет громким и сердитым, как будто он обиделся на то, что Кенске даже подумал об этом. Однако его слова были осторожны. Как будто он мог сказать, что Кенске волновался по этому поводу. — Не совсем. По крайней мере, я так не думаю. — Хорошо. И мне нет. — Кенске перевернулся и лёг на спину. — Ты когда-нибудь целовался с парнем? Тоджи недоверчиво повысил голос: — Нет! Я даже никогда не целовался с девушкой, чувак. Если бы он не беспокоился так сильно, он бы в шутку назвал Тоджи неудачником и сменил бы тему. Но Кенске был бы никем, если бы не был упрямым мудаком. — Тогда откуда ты знаешь, что тебе не нравятся парни? Кенске хотелось ударить себя по лицу. Достаточно сильно, чтобы нокаутировать себя, чтобы удержаться от дальнейших слов. — Бля, чувак, я не знаю! Тебе действительно пора спать, Кенске, — голос Тоджи был где-то между раздражением и паникой. Никто из них не ожидал, что они будут заниматься самоанализом, но вот тем не менее. — Хорошо. Извини, — Кенске на мгновение замер, пытаясь понять, действительно ли Тоджи злится. — Доброй ночи. — тихо добавил он. Он знал, что не должен, но заговорил еще раз. — Мы могли бы попробовать это друг на друге, если хочешь. Поцелуи. — Он чувствовал себя как телевизионные помехи. — Просто чтобы убедиться, понимаешь? Тоджи какое-то время молчал, и Кенске испугался, что он действительно заснул. Часть его хочет, чтобы это было правдой. — Я имею в виду, ну я думаю. — Тоджи остановился. — Но мне это не понравится. — добавил он быстро. — И мне нет. Это просто, типа, проверить это. — Кенске сел и снова надел очки, чтобы хорошо видеть. Тоджи лежал на спине, многозначительно глядя в потолок. Он выглядел немного больным. Тоджи тоже сел и, наконец, встретился взглядом с Кенске. Расстояние между ними казалось недостаточным и слишком большим одновременно. Глаза Кенске метнулись к земле. Кенске нарушил тишину: — Если хочешь, можешь подойти и сесть сюда. Он неловко подвинулся, освобождая место для Тоджи. Он желает, чтобы это была не глубокая ночь, желает, чтобы цикады проснулись и производили фоновой шум, чтобы эта ситуация была менее невыносимо неловкой. Слышать, как Тоджи встаёт с футона и пробирается к кровати, было мучительно. Слышать, как скрипят пружины матраса и шуршат простыни, было еще хуже. Несмотря на то, что он чувствовал, что хочет исчезнуть навсегда, он не мог заставить себя отменить все испытания. — Как ты хочешь, эм, — Тоджи неопределенно указал на кровать. — Садись. Они оба сидели, скрестив ноги, хотя Кенске был под одеялом. — Я думаю, что это нормально. Я вылезу из-под одеяла. Он выскользнул из-под него и приблизился к Тоджи. Они были в пижамах — футболках и шортах, так что их обнаженная кожа соприкасалась, когда их колени находились рядом. Кенске чувствовал тепло, исходящее от Тоджи. Он всегда был теплым и чувствительным к холоду. Теперь они смотрели друг на друга. Глаза Тоджи словно просверливали в нем дыры. Его грудь сдавило, а горло прихватило, как будто он не мог нормально дышать. Ах да, дыхание. Ему пришлось напомнить себе дышать, потому что, похоже, сейчас это не должно происходить автоматически. — Ты делаешь это с закрытыми глазами, да? — Голос Тоджи был тихим, хотя в квартире больше никого не было. Если бы весь мир слушал, никто бы не узнал. Кенске несколько мгновений пытался найти силы для ответа, так что его слова были произнесены довольно грубо. — Ага. Типа… — он оборвал себя, чтобы обдумать свои слова. — Закрой глаза, когда наклоняешься. — Хорошо, — Тоджи одарил его застенчивым взглядом. — Не смейся надо мной и никому не рассказывай об этом. Наконец, Кенске расплылся в улыбке. Он слегка усмехнулся, как-то самоуверенно. — Если бы я рассказал кому-нибудь, я бы тоже бросился под автобус. Тоджи сделал выражение лица, которое было где-то между «не доказывай мне неправоты» и «думаю, ты прав». — Хорошо. Да, ты прав. Между ними было несколько мгновений молчания, пока они оба думали, что собираются сделать. Это не было большой проблемой, верно? Это было просто для того, чтобы доказать, что им не нравятся парни, а не потому, что они нравились друг другу. Но ты, очевидно, будешь нервничать во время своего первого поцелуя. Кенске сказал себе, что всё в порядке. Ближайшая к окну сторона лица Тоджи была едва освещена голубым от лунного света. Его руки демонстративно лежали на коленях, из-за чего он выглядел неуклюжим и немного странным. Наконец заговорил Тоджи: — Должны ли мы это сделать? Кенске судорожно вздохнул через нос. Все было хорошо. — Да, просто… э-э… Он оборвал себя, когда заметил наклонившегося Тодзи, решив, что и ему следует действовать. Когда их губы встретились, это был не тот фейерверк, о котором мечтал Кенске. Это было действительно неловко, на самом деле. Их носы и лбы столкнулись. Их губы были почти сжаты, слишком натянуты и напряжены, чтобы это могло быть чем-то приятным. Вдобавок ко всему, очки Кенске сейчас были зажаты между их лицами. Они оба откинулись назад, чувствуя, что что-то определенно не так. Они оба тяжело дышали. Кенске сделал мысленную пометку, что в следующий раз дышать во время поцелуя можно. Он чувствовал тепло на своем лице и был немного огорчен, но Тоджи тоже покраснел, так что, по крайней мере, он был не один. — Я… не думаю, что это было правильно, — слова Тоджи прозвучали немного хрипло и неуверенно. Это успокоило Кенске, что он не единственный здесь. Кенске оживленно кивнул: — Да. Позволь мне… — он снял очки и положил их на подоконник. Когда он повернулся лицом к Тоджи, он был застигнут врасплох им, наклоняющимся для другого. Когда их губы встретились во второй раз, это было намного лучше, чем в первый. Никакие очки не мешают и лбы не бьются. Кенске чувствовал дыхание Тоджи на своей щеке, и это напомнило ему тоже дышать. Руки Кенске неловко зависли между ними. Он не знал, что с ними делать. Однако Тоджи кладет свои на плечи Кенске и углубляет поцелуй. Хорошо. Ух ты. Кенске слышал, как бьётся его сердце и как шумит кровь в ушах. Он не мог решить, хочет ли он продолжать это всегда или закончить как можно быстрее. Прикосновения Тоджи успокаивали, и он был таким теплым. Кенске попытался действовать и продвинулся дальше, положив руки на колени Тоджи. Когда они отстранились, казалось, что давление воздуха в комнате изменилось. Все казалось слишком тонким. Кенске почувствовал лёгкое головокружение. Его сердце колотилось, и все его тело казалось расплывчатым. Он не мог сказать, нравилось это ему или нет. Он не хотел думать об этом прямо сейчас. Глаза Тоджи были широко раскрыты, и его руки зависли между ними. Он пытался успокоить дыхание, методично двигая плечами вверх и вниз. Кенске открыл было рот, чтобы что-то сказать, но ничего не вышло. Что сейчас произошло? Они поцеловались. Хорошо. Отлично. Кенске был уверен, что ему это нравится. Хорошо. Его глаза метались по комнате, пытаясь уцепиться за что-то. Он не уплыл куда-то, даже если ему так казалось. Тоджи был тем, кто заговорил: — Я думаю, нам нужно лечь спать. Нам завтра рано вставать, верно? Было совершенно очевидно, что он пытается вести себя нормально, но Кенске забыл об этом упомянуть. Он был очень благодарен Тоджи за то, что он не допрашивал его по этому поводу. Наконец до него дошли слова Кенске. — Ага-ага. Мы, вероятно, должны будем встать около восьми или девяти. Он был счастлив, что Тоджи все еще хотел пойти с ним к Ашиноко. Обычно они проводили выходные вместе, но Кенске не знал, разрушил он только что всё между ними или нет. По крайней мере, не похоже. Тоджи встал с кровати и вернулся к футону. — Я хочу выйти пораньше, чтобы остановиться где-нибудь на обед. Сколько времени нужно, чтобы добраться до Ашиноко? — он лег обратно. — Эм-м, в зависимости от того, к какой части мы хотим добраться, наверное, два или три часа? Кенске тоже начал укладываться обратно в постель, чувствуя себя немного измотанным после всего, что только что произошло. Тоджи не выглядел разозлённым или что-то в этом роде, так что он чувствует облегчение. Тоджи вытянул руки и ноги. — Окей, круто. Я пойду спать, хорошо? Ты тоже ложись. Кенске улыбнулся в потолок. — Хорошо, чувак. Доброй ночи. Кенске услышал шорох простыней и покрывал, пока Тоджи устраивался поудобнее. — Доброй ночи.