Я - лжец!

После громогласной победы Чёрных драконов, эта неповторимая битва стала именоваться «SBD-1». Столько людей вложили все свои силы для победы, продали души самым грязным и вонючим дьяволам, что, похоже, лучше бы это было что угодно, но точно не гнетущее веселье, последнее признание и манящая дурь верховенства. Прошло всего от силы две недели, за которые произошло ничего по сравнению с тем, что произошло сегодня, в этом самом доме, в этом самом разбитом сердце юного тела и понимающей души, что перемешалось в забавную смесь. В этот дождливый день, комфортный своими прелестными звуками незаменимого летнего дня, с самого раннего утра старший ребёнок в семье Сано не было дома уже с самого рассвета. В его комнате царил хаос, вещи раскиданы по всему полу, даже его самая любимая форма Чёрных Драконов валялась у порога, что немного озадачило и не вызвало никаких положительных предположений. Где он? Что с ним? Это похищение и ограбление? Но почему тогда пострадала только эта комната? Он не мог дать на это ответ, но сердце и вся левая сторона его молодого тела трепетала от нехорошего предчувствия. Не настолько ужасным, как при похищении, но довольно-таки неприятным и склизким, будто мокрота, застрявшая в горле. А всё должно было начаться с того, что Кокичи находит счастливого Шиничиро, ни разу не сомкнувший глаз в кровати. Они бы присели, Шиничиро поделился бы своими незабываемыми впечатлениями и, может даже, из-за такой атмосферы лжец расслабится настолько, что спросит совсем не нужный ему совет, что делать с его новым и при этом до невозможности старым титулом, который отзывается отрезвляющим холодом на сердце. И этот холод даст ему большее желание прикоснуться к греющему огню, которое несчастный орган желает принять на свои плечи, сначала блаженно наполняясь живящим теплом, а после сожалея о поспешном решении, которое теплилось не в физическом теле, а где-то глубоко в душе. Ома, полностью очарованный идеей Изаны о принятии Чёрных Драконов из рук в руки, стремился нести на своих плечах справедливость, которая совсем не подходит термину гопников. Именно поэтому сейчас Шиничиро и создал для них фундамент изменения этого стереотипа о грубом, совсем забывшем о приличия и правил морали, мусоре. И, как бы Кокичи не любил Изану, он ни за что не отдаст титул нового главы. Если понадобится, то он готов драться, совсем забывая о своих принципах. Главное, чтобы брат сохранил этот самый огонёк нетронутым до тех пор, пока не решится отречься от своего места сам. Пока сам Ома не будет готов к новым обязанностям. Неожиданно дверь в прихожей громко хлопнула, на что Кокичи отреагировал резко, вздрогнув и выныривая из своих опасений, вмиг забывая о том, что думал до этого. После пришло осознание. Пришёл наконец-то. Смахнув чёлку, уехавшую на другой глаз, он метнулся пулей ко входу в дом, не цепляясь за безопасность, съезжая по перилам. — Шиничиро, мне нужно с тобой поговорить! И только когда лжец раскрыл своё затуманенное око, он увидел что-то чужое, но при этом далёкое, тёплое ему, будто домашние булочки дедушки и заварной чай Эммы. Следом за лжецом спустился уставший от скуки Майки, лицо которого переменилось на восторженное. Хлопая своими огромными детскими глазками, он издал нараспевное «о-о-о». — Йо, Манджиро, Кокичи! Чуть смутившись из-за взгляда младших братьев, Шиничиро растрепал свои покоящиеся на висках и затылке волосы. Было жуть как непривычно видеть брата без той самой укладки, которая провела с ним больше лет, чем сам Кокичи. Теперь та самая кучка смертельно избитых волос в глупом пучке спокойно покоилась на его голове, открывая Сано совсем с другой стороны. Будто это и не Шиничиро вовсе. Такой вид у старшего можно было застать либо ранним утром, либо после принятия душа, когда от остатков геля даже не было слышно облегчённого вздоха, а крупные капли воды стекали с кончиков волос, но сейчас он пришёл из забытой парикмахерской. Кокичи почувствовал несуществующий ветерок, который ознаменовал время перемен, от чего разгорячённое сердце забилось с новой скоростью. — Вау, Шиничиро, ты наконец избавился от этой какашки по своей голове! Хоть на человека стал похож! С натянутой улыбкой глава Чёрных Драконов грубо потрепал Майки по голове, как бы намекая, что пора заткнуться. Впрочем, блондин не стал испытывать судьбу-злодейку, да и шансы на побег были малы. Его поймали за шкирку уже предугадавший побег Сано. Кажется, что один неверный шаг, и всё, не видать ему дораяки на десерт. — А где Эмма и дедушка? Оглянувшись по сторонам, будто он должен был их увидеть таким образом, Шиничиро провёл ладонью по затылку, ощущая непривычно перетекающие локоны волос между пальцев. — Дедушка и Эмма спят. Оба вырубились, когда читали сказку про русалочку. Ома покачал головой и прошёл на кухню. Ему до ужаса захотелось сделать глоток спасительной воды. Неожиданно для него в глазу стало расплываться, мерещиться родная фигура, совсем близкая, в этой же комнате, но такая далёкая от его руки. Его заболевшей мозг, правда, поначалу пытался смахнуть это желанное видение, пока на нём не объявилось такое знакомое до боли лицо. Теперь мозг и сердце давали отпор последней разумной крупице своего сознания. Нет, он не желает ввязываться в это болото, медленно забирающее остатки его сил и воздуха. Ома не закончит так же, как какой-то Винсент Ван Гог, лишения глаза ему хватает сполна, отсутствие уха он не потерпит. Он вообще не потерпит такой мучительной болезни в его организме. Пересилив себя, он плеснул водой на лицо, прогоняя убийственные иллюзии. Он усмехнулся. Постепенно, но он снова сходит с ума. Захотелось засмеяться во весь голос, но раздался только тихий смешок. Да, так-то лучше, успокойся. В тихой прихожей уже никого не было. Видимо, уже разошлись по комнатам. Хотя обуви старшего брата не было, значит, что он снова ушёл в свой излюбленный гараж. Вот и хорошо, лжец уже давно хотел поговорить с ним с глазу на глаз, без лишних ушей. Накинув на себя кофту, мальчик выбежал из дома, не обращая внимания на дождь, в направление небольшого здания — примерного места обитания старшего братца. Если присмотреться, то даже при свете дня можно увидеть иногда мигающую лампочку, а после удивиться, как она ещё не лопнула от постоянного напряжения. Открыв дверь, Ома увидел брата, что старательно, с какой-то слабой улыбкой, которую Кокичи не смог прочесть, дать ей какое-то определение, откручивал болты от своего любимого байка, на котором рассекал воздух уже долгие годы. — Шини-чан, что ты делаешь? Отложив ключ на пол, что сбил звенящие металлом болты куда-то под стол, Шиничиро открыл бак и поставил рядом канистру. Он ни разу не моргнул, будто заворожённый, и Кокичи уже начал сомневаться в том, что его услышали, но из чужих уст внезапно раздался ответ: — Хочу слить бензин. В байке ему уже делать нечего, а так я буду знать, где стоит заначка на случай чего. — Как это, «делать нечего»?.. Ошарашено спросил лжец, но в ответ ему была новая, уже грустная улыбка от брата. Он встал с корточек, наблюдая, как по трубочке течёт топливо. Внутри Омы готов был взорваться вулкан от непонимания. Что должна означать эта лыба? Хоть Шиничиро и собирался с мыслями, но сдерживаться от терзающих тело и дух вопросов было невозможно. — Я распустил Чёрных Драконов. Ещё вчера. Как в доказательство он растрепал свои волосы, а перемены теперь не казались теперь уж и хорошими. Перенять банду от Шиничиро? Продолжить развивать идею об идеалах? Смешно! Все идеи, планы, коту под хвост… — Н-но почему? Голос предательски дрогнул. В мыслях Кокичи дал себе оплеуху, от чего мысли стали быстрее проноситься в его голове. — Мы уже достигли вершины мира гопников. Нам больше некуда расти. Неужели это всё было огромной ошибкой? Разве Шиничиро не хотел убедить людей в том, что быть гопником — круто, и они не изгои общества. Всё пошло по наклонной, но в какой момент? Куда же ему теперь стремиться, если вершина стала ещё дальше, чем до этого… — С Изаной ты поступил так же, да? Просто кинул на произвол судьбы, как забытую собаку под ливнем… Три секунды. Этого времени хватило лжецу, чтобы распознать себе подобного. Да, он знал о том, что его старший брат соврал, когда находил различные отговорки от поездки до приюта, но Ома хотел верить до последнего, что у него есть причина. И он верил. Но Шиничиро молчит. Он не знает, что ему ответить, ведь со стороны это всё действительно выглядело именно так. Ком в горле не давал ему даже вздохнуть, набрать воздуха для протеста. — Хотя, знаешь, у них и вправду есть сходство — их преданность! Ну же, расскажи мне, каково это, втаптывать в грязь чужую верность? Весело тебе было? А банда?.. Наигрался в гопников, дальше разбирайтесь сами? Где же твой хвалёный патриотизм? Неужели слова о том, что ты хочешь спасать людей от тьмы, и группировка будет их домом, были просто мимолётным ветром?! Это были не вопросы, а острые обвинения, которые должны были прорезать свой путь до каменного сердца. У него не получалось. Кокичи бесился всё больше. Злость, осознание и обида поглощали его. Его поставили перед фактом, с силой окунули в грязь лицом. Неужели он доверился слишком рано? Он и доверился? Когда эти слова стали вообще находиться рядом без частицы «не»? Молчание старшего брата только усугубляло ситуацию. Кокичи всем сердцем хотел слышать протест. Ну же, скажи, что это не так! Отругай за то, что Ома повышает на тебя голос и делает поспешные выводы! Это просто нелепая ситуация! Ты же знаешь, что он лжец, он просто врёт, как и в прошлые разы! Почему же ты отпустил голову?.. Абсолютный больше не может. Из глаз побежали первые искренние слёзы. Такие чистые, но текут они от вселенского огорчения. Ему больно, и именно поэтому он больше ни за что не будет доверять. Не впервой же, верно?.. Размазав слёзы по щекам, он показал свою ослепляющую улыбку. Лживая, полностью покрытая фальшью, заставляла верить его только в лучшее. Кокичи способен сам, без чьей-либо помощи, построить всё, что только возжелает. И ушёл. Ома и сам не знает куда, лишь бы никто не видел. Его искренние эмоции может видеть только он сам. Оставшийся день Кокичи сидел в своей комнате, делая домашнее задание, но на деле даже не понимая, что он пишет. Приёмы пищи он предпочёл пропустить, ибо он не сможет сдержать рвотный позыв, как-то остановить себя. Огромная обида на старшего брата и ложные надежды заставили его вернуть свой взгляд на жизнь, но сердце до последнего хотело схватиться за кого-нибудь, кто не предаст его. Обретя дорогих для себя людей, он больше не может оставаться один. И всё это из-за чего? Несбывшиеся надежды насчёт банды? Или из-за брошенного в приюте старшего брата? Кажется, что это спрятано где-то глубоко внутри подсознания. Настолько глубоко, что тот даже понимал себя сам. Чувство разочарования на себя. Он расклеился. Это был некий позор, что поставил на лоб Омы несмываемое клеймо от пули судьбы. Она услышала правду, она нажала на курок. Кокичи этого не забудет. Он живёт в другом мире, но все люди грешны. Значит, пора подстраиваться. Теперь он тоже грешник. И так до вечера. Солнце уже садилось, скоро ужин, но и на нём лжец присутствовать не собирался. Он вышел из комнаты, чтобы умыться холодной водой и нашёл на кухне Эмму, что во всю что-то готовила. За такое количество времени она стала такой самостоятельной, хоть и младше на год. Даже помощь дедушки ей уже не нужна. Дети так быстро растут. — Кокичи? Ты наконец вышел… Голодный наверное, давай покорм… Начала тараторить сестра, что волновалась за своего брата больше остальных. Каждый раз, проходя мимо комнаты Омы, она останавливалась и прислушивалась к тишине, стараясь услышать хоть какой-то признак жизни, и в какой-то момент сердце чуть не выскакивало из горла от страха тишины, но неожиданное звучание перелистываемых страниц заставлял немного успокоиться и продолжить путь. — Не-не-не, не стоит. Я не голоден, просто решил придумать новый план грабежа очередного банка. Где Майки, хочу обсудить это с ним! Лжец надел кофту потеплее, так как на улице был прохладный ветерок. И неудивительно: на небе собирались тучи, обещая новую волну дождя. — Он ушёл гулять. Вроде они с Баджи познакомились с кем-то. А ты не задерживайся, возвращайся поскорее и не твори глупостей, хорошо? — Хорошо! Одевая обувь, мальчик выбежал из дома. Он точно не знает, сколько ему придётся идти, но это ничто. Сейчас в его мыслях было только увидеть Изану. Кокичи не понимает, откуда такое рвение встретиться со своим неродным братом из приюта, но он чувствовал исходящее тепло, что постепенно приближалось. Странно, раньше он всегда использовал таких наивных личностей для своих целей. Теперь он планирует продолжить. Нельзя допускать неточностей. Раньше за такую малейшую ошибку казнили. Лжец не знает, с кем сталкивался, кто его отчитывал по дороге, но ноги уже болели. В метро на него оглядывались люди, но никто и слова ему не сказал. Только когда дождь стал капать с неба на голову к Оме, а на горизонте начала виднеться знакомая крыша здания, мальчик сорвался на бег, налетая на парнишку постарше со знакомой макушкой, что вышел из здания, так ещё и как вовремя. — Привет, Иза-чан! Только Кокичи расслабился, сжимая брата в объятиях, как его скинули со спины, а на него смотрели глаза, в которых смешались чувства злости и обиды одновременно. — Не подходи! Ома же непонимающе смотрел на него, но уже жалел его в душе. С глаз беловолосого вот-вот потекут слёзы, что, капая на землю, больно ударят своим звуком по ушам. Хотя их и заглушит сильный дождь. Мальчик не хочет этого и лишь сделал новую попытку приблизиться, чтобы успокоить, но срывающийся на истерику голос прервал его. — Я вам не родной брат! У нас не одна кровь, понимаешь?! Сейчас лжец понял, что говорил Курокава Шиничиро, но его всё ещё не отпустило после их ссоры. Почему же он не переубедил Изану? Не хотел, или что-то мешало? Сейчас сказать ему хоть слово мешает потухший голос подростка, что говорил вначале громко, высказывая всё, а уже позже шёпотом продолжал повторять это несколько раз, вытирая щёки от солёной воды, что способны на намного большее, чем просто течь из глаз. Это самая настоящая кислота, что обжигает саму душу человека, и Кокичи не исключение. — И что? Это должно что-то изменить? Знаешь, хоть мы и не одной крови, но я знаю, что мы будем чудесными братьями! Голос мальчика был обманчиво весёлым, будто его никак не затрагивала атмосфера, царящая между ними. Стиснув зубы, Курокава уже хотел снова начать пыхтеть и срываться на всхлип, как мальчик снова перебил его, не позволяя вымолвить ни слова. — Я ведь тоже не родной брат Шини… Шиничиро. Прозвище старшего так и хотелось сорваться с уст, но он не позволял себе этого. Не сейчас, не тогда, когда они не в силах даже смотреть друг другу в глазах, а о кличках и говорить не стоит. И он не собирается идти на компромисс. Лжец свято уверен во всех грехах старшего брата, ведь тот даже слова против не сказал, когда это было так нужно, но, а теперь поздно. Пора перестать цепляться за людей, что вскоре предадут, нужен человек более верный. Тот, кто будет доверять ему так же, как послушная собачка. Изана прекрасно подходит на эту роль, нужно только поднажать и будет всё не хуже, как в любом романтическом аниме. Happy End. Курокава так и стоял столбом, смотря на мальчика с недоверием, но после он вспомнил, как Сано упоминал об этом при их знакомстве, хотя он и не всерьёз принял эти слова, но сейчас они весят намного больше, чем всё золото мира. — Хоть мы и не родные, но давай станем самыми настоящими братьями? Я буду навещать тебя минимум два раза в неделю! Мы станем родными не по крови, а по духу! — Но разве так можно?.. — Конечно! Рыбка клюнула на наживку рыбака, осталось только подсечь. Только скажи долгожданное «Я согласен», и мир запляшет новыми красками, пряча от всех проблем. Ома обещает, что будет хорошим братом. Изана же смотрел на это с подозрением. Он не знал, что делать, стоит ли доверять ему и не бросит ли. Вдруг это фарс с розовыми блёстками, а реальность на самом деле чернее дёгтя. Стоит ли сделать выбор между разбитым и пустым сердцем, если есть шанс, что осколки склеят вместе? Ему ведь никогда не нравился Кокичи, было в нём что-то чужое, лживое, но сейчас это ведь неважно. Помявшись ещё пару минут, Кокичи уже занервничал, смотря куда угодно, но только не в затуманенные глаза Курокавы. Ожидание было пугающим, можно ожидать что угодно от этого ребёнка, даже нож у горла, но это стоит того. — Хорошо… Прошептал тихо парень, но Ома услышал его. Создай своего верного друга сам, верно? Мальчик подошёл к теперь уже своему брату и обнял, прижимая щёку к его груди. Изана ответил взаимностью, погладив Кокичи по волосам. Сейчас они и вправду выглядели, как самая настоящая семья, но никто не заметил этого безумного взгляда лжеца. Он светится от предвкушения.