Победители и побеждённые

«Кто вообще придумал эти светские вечера?» - в очередной раз думал Онкарс. Ему не нравилась ни собирающаяся на них публика, ни само течение таких мероприятий. Более того, Онкарс замечал, что и большинству из собравшихся было скучно. И что многие из них откровенно друг друга недолюбливают. Но все делают вид, что очень рады присутствовать и видеть собравшихся. И, насколько Онкарс знал, так у людей было всегда. Человеческая цивилизация, навязавшая свою культуру всей Галактике, была насквозь лицемерной. Хотя у обычных людей праздники и мероприятия действительно могли быть очень дружными и весёлыми, верхушка всегда и везде воплощала лицемерие. Нет бы, как на Трандоше, где, будь ты хоть наёмником, хоть дипломатом, на праздниках можешь выпить, повспоминать боевое прошлое, подраться, если потребуется… Но, с другой стороны… Онкарс ловил себя на мысли, что ему нравится быть среди этих существ. Богатых, могущественных, наделённых властью над другими. Да, для них он всего лишь «свадебный генерал», «презренный работорговец», «недобитый сепаратист» или как там его ещё за глаза называли, но они не могут без него. Он, проигравший, сейчас в одной когорте с победителями, нравится им это или нет. Консул Лоннель, глава планеты и организатор этого вечера, просто сиял. У него была причина торжествовать: - Дамы и господа, сегодня великий день! – обратился консул со сцены, - Наконец завершены все переговоры и скоро начнётся большое строительство на нашей планете! Раздались аплодисменты. Гости радовались не меньше хозяина – многие из них прямо извлекут прибыль с этого строительства. - И, в первую очередь, я хочу поблагодарить за это наших имперских друзей в лице прекрасной представительницы Галактической Империи губернатора Тавии Ренгел… Губернатор, женщина с короткой стрижкой, стоявшая рядом с консулом, поклонилась. Собравшиеся вновь зааплодировали, а консул продолжил в ярких красках расписывать, какую же пользу промышленности планеты и всем её жителям принесёт постройка Империи нового завода. - И в конце я хочу поблагодарить генерала в отставке Онкарса за неоценимую помощь в поставке нам рабочей силы, - консул кивнул в сторону трандошанина. Теперь уже аплодировали Онкарсу. Приятно всё-таки. Естественно, что за глаза они его презирали – но ему, по сути дела, было всё равно. Как говорится, «когда меня нет, можете меня даже бить». Тем более, что сделка была заключена на его условиях. Пару недель назад консул Лоннель связался с ним и рассказал суть дела: - Видите ли в чём дело, господин Онкарс…. - Генерал в отставке Онкарс! – поправил его трандошанин. Собственно, формально он не был генералом, даже в отставке, так как Империя не признавала должностей КНС. И всё же он любил, когда его так называли. -Да, да, генерал… Так вот, в нашей системе, Ходевин, полно полезных ископаемых, но до последнего времени мы не знали, что с ними делать – мы вдали от разных торговых путей и от промышленно развитых планет. И вот Империя нам предложила построить у нас большой завод, целый производственный комбинат. Это будет просто благословение для наших шахтёрских компаний, да и для планеты в целом. Но Империя поставила одно условие – поскольку производить они там хотят какое-то военное оборудование с грифом «секретно», то рабочие должны быть такими, чтобы их туда загнать и не выпускать обратно. А рабство на нашей планете запрещено. Вот я и подумал о вуки. Ведь если использовать труд неразумных, то это же не рабство, верно? Можете поставить нам около тысячи этих существ? Онкарс согласился. Работа есть работа, не хуже других. Он получил немаленькую предоплату за последующую доставку аборигенов Кашиика, и, в качестве приятного бонуса, был приглашён на торжественный вечер в честь заключения договора между Империей и Ходевином. Онкарс ничего не мог с собой поделать – хоть он и считал высшее общество до жути мерзким и лицемерным, ему хотелось быть его частью. Когда-нибудь его будут принимать не только на таких Хранительницей планетах, но на мирах Центра! Время официальных речей прошло, и на сцену поднялись несколько битов с музыкальными инструментами и тви’лечка-певица в полупрозрачном платье. Её явно пригласили не только из-за вокальных данных. Да, очередной аспект лицемерия людей – их мнение о себе как о высшей расе очень хорошо уживалось у них с ксенофилией по отношению к симпатичным, с их точки зрения, представительницам других видов. Голос и песни певички не раздражали, но и не заставляли вслушиваться – тви’лечка выполняла роль фона. Гости начали расходиться по группам, кучкуясь возле столов. Онкрас попытался вслушиваться в их разговоры, надеясь найти себе компанию. Да, трандошан многие не любили, но при этом ценили как прекрасных охотников. Но разговоры у собравшихся были в основном о местных светских делах, политических интригах и развитии шахт. Ну что же, не беда – по крайней мере, можно набить себе брюхо. Многие из высшего общества людей по какой-то непонятной причине считали, что угощение на банкетах это не главное и еду выставляли красиво украшенными, но до озверения маленькими порциями. Вот на трандошанских банкетах такого беспредела не встречалось никогда, там всегда еды было вдоволь. Легенды говорили, что так сложилось потому что в древности у трандошан был обычай – если гости после пира не чувствовали себя сытыми, то они съедали повара. Впрочем, местным поварам ничего не грозило, так как консул не поскупился на угощение. На столах были не только маленькие корзиночки с шоколадом и проткнутые зубочистками кусочки фруктов, но и тарелки с большими кусками мяса. Вот это мясо и поможет скоротать время. - …Я слышала, что трандошане едят своих сородичей, - услышал Онкарс голос одной гостьи. Слова предназначались, вероятно, только её собеседнику, и вроде бы как в чужие разговоры встревать невежливо, но… - Мы ещё и людей едим, если что! – радостно заметил Онкарс. Женщина, отпустившая комментарий, позеленела, что было заметно даже под слоем косметики и поспешила уйти подальше. Каннибализм… Некоторые думают, что трандошане просто обожают жрать друг друга. Доля правды в этом, конечно, есть – каннибализм не является предосудительным в трандошанском обществе. Более того, когда юный трандошанин только вылупляется, он сразу же начинает искать, что бы съесть, так что родители всегда кладут еду рядом с яйцами, чтобы малёк не схрумкал своих братьев и сестёр. Но некоторые особо религиозные личности еды не кладут и ждут, что первый вылупившийся съест остальных. Они считают, что в этом случае ребёнок будет особо благословлён Хранительницей. Крадосск, глава гильдии охотников за головами, как-то показывал Онкарсу скелетик своего брата, которого съел сразу после рождения, и рассказывал, что его сын Босск своих братьев и сестёр тоже съел. Онкарс считал такой подход неадекватным – если бы все трандощане так поступали, их раса бы давно закончилась. Воистину, чрезмерная религиозность является порой такой же вредной, как и воинствующий атеизм. Сам Онкрас вырос в большой любящей семье. Хотя, по словам бати, он как-то отгрыз своей сестре ногу, а та откусила ему пальцы на руке- впрочем, ни он, ни сестра этого уже не помнят, а утраченные конечности у юных трандощан отрастают быстро. И у самого Онкарса было 10 детей, и друг друга они не поели… В это время Онкарс заметил, что тви’лечка стихла и вместо неё на сцену поднялась губернатор Ренгел. Взяв микрофон, женщина запела: Мы рождены в борьбе, крепили оборону, Пережили раскол, прошли сражений ад - Машины той поры, доспехи воинов-клонов В музеях экспонатами стоят. Но враг готовит нам опять звёздные войны. И вновь, как и тогда, солдаты идут в бой… Империя родная может спать спокойно - А нам пока что рано на покой! [1] Онкарс заметил, что многие гости отвелись от своих разговоров и стали слушать. Да, губернатор была отнюдь не «золотым голосом планеты», но было ясно, что она решила спеть не просто, чтобы показать «я не только чиновник, я ещё и у мамы с папой певица!» Она ВЕРИЛА в то, что пела. В её хрипловатом голосе слышалась уверенность в том, что она произносила не просто патриотические слова, а жила этим. Онкарс обратил внимание – что консул планеты, что губернатор были увешаны наградами, но у консула из имперских наград был только «Орден Дружбы народов», врученный за какие-то дипломатически достижения. Стало быть, остальные награды скорей всего были тоже сугубо гражданскими. А у губернатора большинство наград были военными. Причём некоторые из них были «солдатскими», которые вручали за личную доблесть в бою. Да и её выправка говорила о том, что губернатор раньше была военной. Когда Ренгел закончила песню, зал взорвался аплодисментами. Онкарс тоже аплодировал – не из желанию угодить высоким чинам, а из уважения. Губернатор уступила микрофон тви’лечке, а Онкарс решил, что эта женщина может стать прекрасной собеседницей. Если у неё, конечно, нет предрассудков против бывших сепаратистов или трандошан. Оправив мундир, Онкарс подошёл к губернатору: - Госпожа губернатор, разрешите представиться… - Я вас знаю, вы генерал Онкарс. Ну, а меня вам представили. Губернатор протянула Онкарсу руку для поцелуя, тот по-трандошански лизнул её. Собирался просто пожать, но ему польстило, что она назвала его генералом, не упомянув, что он «в отставке». Вблизи можно было подробнее рассмотреть её медали. - Генерал, вы так пялитесь на мою грудь… Я немного смущаюсь, - улыбнулась губернатор. Люди. Обожают приписывать свои грехи другим расам. Ксенофилия не свойственна трандошанам. Хотя, наверное, да, выглядело невежливо. - Простите, госпожа, меня заинтересовали ваши награды. Вижу, вы прошли долгий боевой путь. - А, вы про это. А я уж подумала… Вы меня прямо разочаровали… - продолжала улыбаться Ренгел. Люди. Их не поймёшь. То ей не нравилось, теперь она разочарована... Впрочем, Онкарс не раз слышал от мужчин-людей, что они сами своих женщин не понимают. И как эта раса, которая сама с собой общего языка найти не может, сумела стать доминирующей в Галактике? - В любом случае, я не хотел вас обидеть, госпожа губернатор, - сказал Онкрас, - Я восхищаюсь вашей доблестью, такие награды за красивые глаза не дают. - Спасибо… Хотя я думала, что у меня достаточно красивые глаза. Она что, с ним заигрывает? Неужели нарвался на ксенофилку? Так, пора прекращать разговор… - Мне было приятно с вами познакомиться, но я, наверное… - Извините, генерал, не хотела вас смущать, - перебила его объяснения Ренгел, - Мне приятно, что вы оцениваете меня по заслугам. Я не шучу, мне действительно приятно. Так-то у нас равноправие, но увы, стереотипы в нашем обществе сильны не только по отношению к экзо… к традошанам. Поэтому приходится ими пользоваться. Вы ведь меня понимаете, да? Настала череда улыбнуться Онкарсу. Да, он это понимал. Понимал, что люди в большинстве своём желают видеть в нём кровожадного хищника, готового растерзать кого угодно и сожрать с потрохами и одеждой. Трандошанин быстро понял, что бороться с этим нет никакого смысла – а вот подыграть ожиданиям было гораздо полезнее. Онкарс налил два бокала вина и передал один собеседнице: - Вы абсолютно правы, губернатор. Я же не только трандошанин. Я ещё и бывший сепаратист. Мы не смогли прогнуть Галактику под себя. Приходится приспосабливаться к такой Галактике, которую построили вы. Ренгел немного отпила из бокала: - Ну, вы, трандошане, как по мне, неплохо приспособились. Если посмотреть на Кашиик и Трандошу, то создаётся впечатление, что это вуки воевали за Конфедерацию. Онкарс махнул рукой: - Трандошане отличаются верностью, в отличие от вероломных вуки. Неудивительно, что Империя сделала такой выбор. Это было не совсем правдой. Верность у вуки тоже в почёте не меньше, чем у трандошан, возможно даже более. Но проблема в том, что аборигены Кашиика были преданы не Республике, а джедаям. За что и поплатились. Точно так же Онкарс подозревал, что трандошан Империя простила не за «высокие моральные качества», а потому что ей нужны были специалисты по борьбе с вуки. - Вуки не вероломны, - сказала губернатор и усмехнулась, - Учёные доказали, что они просто неразумны. Потому вы и смогли их сюда продать. Онкарс кивнул, хотя и был не согласен насчёт «неразумности» вуки. Он читал статьи по этому поводу. Учёные сводили всё к тому, что якобы вуки обладают только способностью только подражать разумным расам, а сами мыслить не умеют и действую только по зову инстинктов. Но Онкарс много раз сталкивался с вуки, и поэтому прекрасно понимал, что они не менее разумны чем люди или трандошане. Просто Император решил наказать преданную джедаям расу, развязав в отношении неё руки работорговцам, таким как он, Онкарс. Да, сам он за это был благодарен Императору, но сам себе врать не мог. - Вы, кстати, слышали, недавно доказали, что и мон-каламари были внесены в список разумных рас по ошибке, - продолжила губернатор. Интересно. Ну, с вуки то понятно – их нелюбовь к одежде (что с такой-то шерстью неудивительно) и неспособность говорить на общегалактическом позволяет незнающим принимать их за дрессированных животных, но в каком месте мон-каламари за неразумных принять можно? Опять это человеческое лицемерие. И вроде уже Империя разрешила рабство на многих планетах, ан нет – продолжает в отношении некоторых народов маскировать его, как и Республика. Только Республика маскировала это под «контракт на работу без оговоренной заработной платы и возможности расторжения со стороны работника», а Империя маскирует под «животноводство». Впрочем, сам он этих рыболюдов всегда недолюбливал… - Ну, логично, - сказал Онкарс, - Они во время войны бегали от одной стороны к другой, а потом приютили джедая и взорвали имперского посла. Так что да, на разумность это не очень похоже. - Насчёт джедая и посла согласна, а вот насчёт бегать от одной стороны к другой… Ходевин ведь тоже бегал туда-сюда. В начале войны он поддержал Республику, потом переметнулся к КНС, потом опять к нам, потом снова к вам, ну и сразу же после гибели Дуку опять успел перебежать к Республике. И многие местные гордятся этим и как раз-таки считают такое поведение весьма разумным. - Удивительно, что ваши их не наказали… - Онкарс кивнул в сторону Лоннеля, который в это время что-то рассказывал увлечённо слушающим его предпринимателям, – Это консул сумел такой фортель провернуть? - И да, и нет. Это действительно сделал Лоннель, но тогда он был не консулом, а министром инопланетных дел. А сразу после войны он всё ловко свалил на тогдашнего консула, так что вся остальная планета к этому переобуванию в прыжке оказалась как бы не при чём. Хотя в Империи, конечно, всё понимали, но решили, что так удобнее всем… кроме старого консула, конечно. - Удивительно, что вы на такой планете этот завод для производства чего-то секретного строите. Ренгель допила вино и, улыбаясь, протянула стакан Онкарсу: - А к заводу полагается бонус – база быстрого развёртывания с имперским гарнизоном и авиацией. - Хитрый вы народ, имперцы, - Онкарс вновь наполнил бокал и передал его собеседнице, - Вроде бы идёте на уступки – и при этом даже из уступок извлекаете пользу. Вы ведь очень верно заметили, что по Трандоше не скажешь, что мы проиграли. У меня на родине считают, что мы чуть ли победили в войне – мол, заставили Корусант считаться с собой, Палпатин забоялся оккупировать нашу планету или даже выдвигать нам какие-то условия. - А Императору нужна была верность трандошан, - продолжила его слова губернатор. - Именно. Верность для борьбы с вуки. Именно поэтому не тронули не только нашу планету, но и многих трандошан или помиловали, или амнистировали. В том числе меня. А я ожидал, что меня казнят. А когда выпустили думал, что устроят несчастный случай. И ведь поймите, я не боюсь смерти. Но в тот момент мне умирать ой как не хотелось. Я ведь растерял все свои джаганнат-баллы, сдавшись в плен. Видимо, последнюю фразу Онкарс сказал с сильно заметной в голосе грустью или ожесточением, так как губернатор сочувственно похлопала его по руке: - Все мы грешны. - Знаю. И всё-таки с точки зрения трандошан сдача в плен – самый тяжёлый грех. Я ведь это знал, и хотел погибнуть в бою. Но так уж сложилось, что дроиды отключились, а местное ополчение буквально на глазах разбегалось, когда их атаковала Республика… или к тому времени вы уже были Империей? В общем, не последняя отчаянная битва у меня получилась, а позорнейший разгон войск тряпками. Онкрас помнил, что хотя бы сдаться он хотел с надлежащим достоинством и пафосом. Когда к нему ворвались солдаты-клоны, он протянул свой наградной пистолет одному из клонов и сказал: «Солдат, ты сегодня взял в плен генерала Конфедерации Независимых Систем Онкарса! За это тебе дадут орден. Запомни этот день!» Клон же ударом приклада выбил у генерала из руки пистолет, а другие солдаты заломили трандошанину руки за спину. После этого клон снял шлем (Онкарс хорошо запомнил его лицо с искусственным глазом и шрамом вдоль всей физиономии) и сказал: «Запомни, ящерица, тебя сегодня взял в плен сержант Резаный. И взял не ради награды, а потому что начальство приказало взять тебя живым». - Ирония, - Онкарс решил отбросить эти воспоминания, не хватало ещё, чтобы его жалели, - Если бы моя последняя битва была такой, о какой я мечтал, мы бы с вами не разговаривали. Ренгел покрутила в руке стакан, видимо, собираясь с мыслями, и улыбнулась: - Знаете, генерал, если бы мне в один момент улыбнулась удача, мы бы тоже сейчас не разговаривали. Я ведь вас не первый раз вас вижу. Я видела вас на Толзеване. И смотрела через прицел. - Да? – не сказать, чтобы Онкарс был особо удивлён. После войны он не раз сталкивался с теми, кто воевал против него. Кто-то относился к нему с подчёркнутой неприязнью, мол «не добили, когда могли», а кто-то выказывал уважение, - И что же вам помешало осуществить задуманное? - Наши артиллеристы. Неподалёку разорвался снаряд, вы наклонились и скрылись. Онкарс поднапряг память, но не смог вспомнить такого момента на Толзеване. Сколько раз рядом рвались снаряды, он каждый уже и не припомнит… - Я потом сильно жалела, что вас тогда не пристрелила, особенно после того, как ваши войска прорвали нашу оборону, - губернатор отвернулась и стала нервно барабанить пальцами по столу, - Да, врезали вы нам тогда знатно… - Ваши тоже хорошо сражалась, - Онкарс часто слышал эту дежурную фразу в свою сторону, как проигравший войну, но в отношении отдельных битв не раз доводилось произносить это самому, - Тем более, что вас предали, в ином случае всё могло быть иначе. Ренгел резко повернулась к трандошанину и бросила на него полный боли взгляд: - Вы же знаете, что это неправда. Онкарс знал. Как и знал он о том, что о некоторых вещах было принято говорить не так, как они происходили на самом деле. Империя стремилась создать чёткую и ясную картину войны, подгоняющую все события, так сказать, к нужному знаменателю. В ход шли мемуары, научно-популярные передачи, литературные произведения, фильмы. Особой популярность пользовался сериал Этли Донникона «Война». Донникон утверждал, что к созданию фильма было привлечено огромное количество консультантов – и он не врал. Среди консультантов был в том числе и Онкарс. Но консультантов Донникон хоть и слушал и порой даже допускал весьма крамольные сцены, но от генеральной линии никогда всерьёз не отклонялся. А по поводу битвы на Толзеване официально было объявлено, что её Республика проиграла из-за предательства королевы Элианы. Нет, Онкарсу понравилось, каким его показал Донникон – он постарался не принижать роль трандошанского генерала и не сводить все причины поражения к предательству королевы. Более того, очень хорошо получилась сцена, где Онкарс убивает королеву со словами «вот оплата за предательство» и приказывает сжечь труп, так как «я гнилью не питаюсь». Но в реальности то всё было совсем по-другому… - Королева сражалась до конца, - сказал Онкарс, - я думаю, вы понимаете, что она отказалась покинуть планету вместе с вами не потому, что договорилась со мной, а потому что не хотела бросать свой народ. Она погибла в бою. Я видел её труп, когда мы взяли дворец. Я приказал похоронить её в королевской усыпальнице, хотя её дядя, которому Дуку отдал планету, был против. Губернатор кивнула: - А после войны, когда дроиды Конфедерации отключились, из лесов и с гор спустились партизаны генерала Сейгика и перебили всю королевскую семью. Королевская семья Толзевана издревле дружила с джедаями, они были потомками одного лорда-джедая, и несколько из них потом принимали в орден. Так что, видимо, с подачи наших от них всех решили избавиться. Упомянутая вами королевская усыпальница сейчас превращена в музей, а у власти хунта диктатора Сейгика. Так вот, почему в той серии «Войны» так прославляли этого генерала Сейгика. У Донникона этот генерал показан, как самый большой патриот планеты, пытающийся оспорить предательские приказы королевы, а Онкарс его совсем не помнил. Точнее, он помнил, что новый король Толзевана что-то говорил, что в горах ещё остались «бандиты» - сторонники Республики. Король уверял, что справится с ними, если Конфедерация оставит ему несколько тысяч дроидов. Дроиды были предоставлены правителю, но, как выяснилось, не особо помогли. Вот оно как вышло… Сейчас на Толзеване, наверное, этот Сейгик установил культ своей личности как «спасителя планеты» с ненавистью ко всему королевскому прошлому. Онкарс сталкивался с похожим на некоторых планетах и, хоть он и был аполитичным, ему было противно. Противно от того, что целые народы принимают ложь за правду. Имперская пропаганда в этом плане действовала одновременно и грубее, и изящнее. Она не заявляла, что «всё, о чём вы знали раньше, было враньём, а мы вам сейчас расскажем правду!» Она заявляла: «Вы кое о чём не знали, а мы вам расскажем, как там всё было!» Империя взывала к настроениям масс. Онкарс знал о том, что королева Элиана не предавала свою планету – но что его знание против мнения республиканских военных, уверенных, что на Толзеване их предали? Те, кто общался с вуки, знали, что кашиикские аборигены разумны – но сколько их по сравнению с теми, кто видел в вуки просто мычащие куски шерсти? Онкарс подозревал, что и с джедаями было то же самое – Орден был слишком скрытным, про него можно было придумать всё, что угодно. И кто это проверять будет? - Ваш джедайский генерал, как его там… Фор-Вока, да… Так вот, он тоже погиб не от светового меча своего ученика, а от огня моих дроидов, - вспомнил Онкарс ещё один момент той битвы. Ренгел хищно усмехнулась: - Знаете, а вот его мне совсем не жалко, что по нему проехалась наша пропаганда. Мне всё равно, был ли он гомосексуалистом или нет, приставал ли он к клонам и собственному ученику, но за то, что он не отдал вовремя приказ к отступлению этот дурень заслужил такое отношение. Онкрас кивнул. Да, он и тогда удивлялся, почему после того, как линия обороны республиканцев была прорвана, и они оказалась под угрозой окружения, республиканский командир не отдал приказ к отступлению. Судьба планеты к тому времени была решена, и нужно ничего не понимать в военном деле, чтобы этого не видеть. - Если бы мы тогда вовремя отошли… - продолжила губернатор, - Если бы мы вовремя отошли, нам бы не пришлось отступать по «мосту смерти». Мост смерти… Так это назвали республиканцы. Они отходили из планетарной столицы к космопорту по единственному мосту через большую реку. Это недостойно благородного воина – уничтожать бегущего противника, но нынешние войны дело отнюдь не благородное и тогда Онкарс, хоть и скрепя сердце, отдал приказ обстреливать отходящие республиканские войска. С военной точки зрения он был прав – потери клонов было крайне сложно восстанавливать, поэтому, где была такая возможность, конфедераты их уничтожали. Ничего Онкрас не нарушил и с точки зрения военного права, так как республиканцы не сдались, не запросили перемирия, а отходили с техникой и оружием. Собственно, Корусантский трибунал пришёл к такому же выводу (хотя Онкарс не строил иллюзий, что если бы приказали, пришёл бы к другому). И всё-таки… Это было больше похоже на бойню, чем на битву. Орудийные залпы буквально выкашивали республиканских солдат. Донникон очень драматично показал в фильме этот момент, хотя на самом деле он даже смягчил. Как Онкарс потом понял, это было сделано даже не для того, чтобы не злить имперскую цензуру, а чтобы не нагнетать ненависть к бывшим конфедератам. А то до сих пор находятся такие, кто желает свести счёты, которые не свёл на войне. Не так давно был случай, когда убили бывшего полковника Цостильго. Убийца говорил, что полковник во время войны повесил его брата. Это было правдой, но этот брат был разведчиком Республики, и полковник был в своём праве. Онкарс тогда ещё дал денег вдове Цостильго на юриста, чтобы привлечь убийцу к ответственности. Брата убил! Он, Онкарс, тоже потерял брата на войне. Но ему в голову не приходило мстить тем коммандо из группы «дельта», хотя как минимум трое из них ещё живы. Стоп. А не будет ли губернатор Ренгел мстить за своё унижение? Онкарс посмотрел ей в глаза и понял – не будет. В её глазах была не ненависть, а страх. Даже не страх – ужас. Ужас, погружённый в себя. — Это был кошмар наяву. Я не верила в ад до этого, а потом… Ваша артиллерия нас просто покрошила тогда. Выкашивала целыми рядами. Я тогда потеряла счёт времени, не видела ничего, что вокруг творилось, иначе разум бы не вынес. Помню, поскользнулась на чьих-то кишках… Глаза губернатора перестали что-то выражать, стакан в руке задрожал. «Посттравматическое стрессовое расстройство» - понял Онкарс. Сколько таких ветеранов он повидал. Он собирался сделать шаг навстречу, чтобы поддержать женщину, которая, казалось, сейчас упадёт. Но губернатор вдруг пришла в себя, выпрямилась, взгляд её стал ясным, как прежде. - Я вас не виню в этом, генерал – сказала Ренгел, как будто прочитала его мысли. Виноват этот джедайский ублюдок. Как хорошо, что Палпатин их всех уничтожил… Хотя… Знаете, если бы не гибель моих друзей, я, может быть, была бы даже благодарна судьбе за тот случай. Он ведь мозги мне вправил. Я же экономист по образованию была, но по дурости лет, как война началась, решила в армию пойти. Но снайпер из меня вышел посредственный, вряд ли бы я сделала себе военную карьеру. Особенно сейчас, когда женщин продвигают… ну, только уж совсем экстраординарных. Я после той битвы подала рапорт на перевод в интенданты. Учитывая моё состояние, рапорт приняли. Так вот, там выяснилось, что снабженец из меня явно лучший, чем снайпер, благодаря этому я быстро продвигалась, и, как видите, дослужилась до губернатора. Ренгел залпом выпила бокал вина и налила новый, а затем наполнила и бокал Онкарса: - Давайте выпьем, генерал, за то, как мы устроились в этом мире. Победители и побеждённые! Мы можем проиграть войну или битву, но мы побеждаем по жизни! - За нас! – улыбнулся трандошанин и осушил бокал. Сложно судить о том, что бы создала Конфедерация, особенно если Дуку действительно был агентом джедаев (Онкарс в это не особо верил, но мало ли что), однако в Галактической Империи можно было найти себе удобное место. Что же, чего не отнять, того не отнять – он действительно хорошо устроился в этой послевоенной Галактике. - Кстати, генерал, вы знаете, ещё по какой причине местный мофф решил построить этот завод на планете, где запрещено рабство? – вдруг сменила тему губернатор, - Видите ли, мой начальник хотел, чтобы на заводе использовался труд каторжников. Они ведь тоже формально не рабы, так ведь? А у нас их накопилось в секторе немало, вот и думал он сюда их сбыть. Типа, оптимизация процесса… а может, и поиметь что хотел с этого, не знаю, какие там у него схемы. - Понятно… - да уж. Значит, с местным моффом он отношения, возможно, испортил. Ну, ничего, сколько их там ещё в Империи. - Но я думаю, - продолжила Ренгел, - Я найду для вас покупателя интереснее, чем местный мофф. Видите ли, завод тут строят по приказу гранд-моффа Таркина. И отчитываюсь я напрямую перед ним. Я вам не могу много чего сказать, я и сама далеко не всё знаю, но, судя по всему, у нас планируется какая-то масштабная стройка, которую курирует Таркин. Я замолвлю за вас пару слов перед ним, скажу, как вы оперативно доставили сюда вуки. - О, я буду премного благодарен! – улыбнулся Онкарс. Вот оно! Выход на гранд-моффа! Участие в крупном проекте! А там и возможность не только заработать, но и прославиться! - За Империю! – поднял бокал Онкарс. Пусть, может быть, это выглядит каким-то холуйством, но Онкрас был не против того факта, что Империя существует и работает. - И за Трандошу! – ответила Ренгел. *** Онкарс шёл к космопорту в отличном настроении. Вечер был скучноватым, но знакомство с Ренгел всё перекрыло. Она оказалась приятным собеседником, достойным воином, готовым принимать поражение и с достоинством относиться к проигравшим, и при этом, возможно, поможет продвинуться Онкарсу повыше. Эта Галактика – для таких, как они, для тех, кто умеет проигрывать и умеет побеждать! И он своего не упустит… - Подайте ветерану, господин, пожалуйста… – услышал Онкарс жалобный голос. Он повернулся на голос и увидел в тени заросшего бомжа. Ветеран? Собственно, вполне может быть. Не все смогли хорошо устроиться после войны. Некоторые ведь только и умели, что воевать, жили одним днём, а потом, потеряв боеспособность, оказывались никому не нужны. Тем более что этот субъект явно был когда-то весьма нехилым, что видно по его фигуре, да и имплант на лице, и шрам… Стоп! Лицо. Лицо Дженго Фетта. Клон? Но как? Почему? И этот шрам и этот имплант… - Резаный? Это ты что ли? – спросил Онкрас. Клоны мало отличаются друг от друга, а подобные шрамы и подобных импланты, наверное, встречаются у тысяч из них, но почему-то Онкарс был уверен, что это именно тот клон, который взял его в плен. Клон пристально посмотрел на трандошанина, а потом закрыл руками лицо и зарыдал. Он. Угадал. Онкарс бросил ему все наличные кредиты, которые были с собой и пошёл прочь. Может быть, следовало бы что-то сказать ему, но трандошанин не находил слов. Он просто не понимал, как это могло произойти. Клоны после войны продолжили службу Империи, из небоеспособных, насколько знал Онкарс, имперцы делают военных инструкторов, а совсем уже старых (а стареют они в два раза быстрее людей) отправляют в специальные приюты на полном государственном обеспечении. Почему же этот предпочёл бродяжничать? Может, он дезертировал? Такое бывало, и во время и после войны. Но ведь в Галактике полно организаций, которые с удовольствием примут ветерана с боевым опытом – те же бандиты, хатты, наёмники различной степени легальности, местные армии... Но он не захотел обратиться и к ним. Может, ему война мозги прошибла, причём посильнее, чем губернатору Ренгел, и он решил, что лучше будет бомжевать, чем ещё раз возьмёт в руки оружие? М-да… Наверное, так и есть. Всё логично. И всё-таки что-то неправильно в Галактике, в которой победители вынуждены просить милостыню у побеждённых… 1. На мотив «Песни чекистов» И.Кобзона