«Ты сегодня не властен над завтрашним днем,
Твои замыслы завтра развеются сном!
ты сегодня живи, если ты не безумен.
ты — не вечен, как все в этом мире земном.»
Омар Хайям
***
— Номером три является Кадзутора Ханемия. — Ямагиши рассказывал Мичи о бандах, хотя тот знал всё настолько досконально, что слушать друга «с интересом» ну никак не получалось.
— А? — в класс заглянул тигр со скучающим выражением лица. — Уроки уже закончились?
— Ты кто такой, урод? Я тебя раньше не видел. — Сузуки поднялся.
— Чего сразу грубить-то? Я вообще-то старше тебя. — Ханемия улыбнулся, будто не его только что обозвали уродом.
— Ха? Да кто ты? Впервые тебя вижу. — настаивал на своём брюнет.
— Тату тигра на шее! — воскликнул Ямагиши с ужасом. — Пиздец, Макото!
— Что такое, Ямагиши?
— Эй-эй-эй, вы же знаете Такемичи Ханагаки? — Казутора начинал раздражаться.
— Т-Т-Такемичи! Это
он!
— Такемичи? — спросил Казу, надеясь на нормальный ответ.
— Номер три в Вальгалле! Казутора Ханемия! — Казуши с испугом глядел на «подругу».
—
Вай! Я так рад! — он обнял «девушку». — Так! Мичи-тян? Почему бы и нет. Ну так вот, Мичи-тян! Идём в убежище Вальгаллы!
— Не так быстро, — пролепетал Мичи, чуть ли не врезаясь в дверной косяк.
— Эй! Мичи-тян у меня! — он подвёл его к двум парням со сломанными ногами.
— Это она? — спросил более высокий.
— Ага. Это мои кореша, если что. Это я их вчера. — он ожидал того испуга и визга, но ответ раздражал и одновременно восхищал его.
— Ясно. — «Ей» было плевать.
Он давно не боится крови и ран.
Ну да, когда тебя постоянно избивают становится как-то похуй.
Он даже в какой-то из вариаций будущего чуть с ума не сошёл, убивая всех своих друзей и Хину по приказу Майки.
Не только Харучиё был верным бешеным псом.
— Тебе всё равно? На твоём месте любая девушка попыталась бы сбежать.
Ханагаки попытался изобразить удивление и ужас, на что Ханемия рассмеялся.
— Да не бойся ты. Все уже в сборе.
***
—
Кадзу-кун, можно я отойду? Хочу данго и клубничной газировки. — Ханемия медленно кивнул.
— Только быстро. Я не хочу опаздывать, — он смотрел на «девушку», что быстро прошла в небольшой магазинчик со странным названием.
Вскоре, Ханагаки вернулся с некоторыми сладостями и двумя баночками газировки клубничного и бананового вкуса.
— Кадзу-кун, твои волосы напомнили мне о бананах, не хочешь ли банановой газировки? — он протянул баночку
бывшему основателю Томана.
Кажется, Ханемия впервые за это долгое время искренне смеётся.
— Буду не против, Мичи-тян. Нам нужно поторопиться.
—
«Я не хочу говорить с ним о исправительной школе и «его» вине. Не хочу и всё!» — думал Мичи, пытаясь открыть сладкий напиток.
Спустя пять минут.
— Нам сюда. Он уже давно разрушен. Не против запаха табака? Прости, они слишком не сдержаны, — он посмотрел на слишком спокойную «девушку», замечая что ей как-то слишком всё равно. Почему он волнуется за свою новую знакомую?
Ужасное место.
Все они будто отражения и Ханагаки старался даже не задерживать на них своё внимание.
По сравнению с чёрным импульсом Терано Минами и Майки — это просто отходы, да и то не факт.
Скорее, просто пыль.
—
«Чифую… Я совсем забыл об этом, проспав всё собрание…» — Ханагаки глядел на избитого друга и из его глаз готовы были политься слёзы.
Баджи безжалостно ударял Мацуно прямо по лицу, заставляя «девушку» поперхнуться газировкой.
— Чифую. Чиф… — в памяти всплыли моменты его смерти.
И моменты когда он собственноручно убивал его.
— Вы знакомы? — только и успел Ханемия.
— Ну как, доказал, Ханма? — Кейске встал, распуская хвостик и освобождая связанные волосы.
— Ты крут. Он же всегда был на твоей стороне. — сказал, жуя чипсы, Чоме.
— И ты смог сделать это, — толи спросил, толи утвердил Чонбо.
Чоджи лишь промолчал.
— Та ёптыть. Я сюда пришёл не проповеди слушать. — Ханма был доволен.
— Казутора! — тихое «Да?» в ответ. — Приготовления завершены?
— Ага. Вот она — сучка Майки — Такемичи Ханагаки. — он волновался? Да,
наверно.
— Ты — Ханагаки? Подошла! — грубо обратился к «девушке» Шуджи.
— Дура. Тебе Майки не хватает, чтоль? Нахуя ты сюда припёрлась? — он волнуется за «неё»? Нет, за благополучие Майки.
Баджи прекрасно помнит о том случае с самолётиком «Кондор».
— «Опрос свидетеля» начинается! — крикнул Чонбе.
— Один из основателей Токийской Свастики, командир первого отряда Томана Баджи Кейске. Он сказал, что бросил Томан и хочет вступить в Вальгаллу! — исчезла эта идиотская улыбка с его лица. — Это наша тема.
Он замолчал, давая понять, что обычным мемберам тоже стоит это сделать.
— Вступление Баджи принесёт нам огромную боевую мощь! Но перед этим, у меня его одно сомнение. Возможно, он шпион Свастики. — упомянутый ещё больше нахмурился. — Кадзутора привёл свидетельницу. Начнём же «опрос свидетеля»! Такемичи Ханагаки.
— Что тебе надобно, старче? — «она» растянула мягкие розовенькие губки в жуткой и издевательской улыбке.
— Тц. — он продолжил, стараясь скрыть раздражение. — Вчера на собрании Томана, что сказал Баджи перед всеми?
— Ой! Старик, думаешь мне есть до этого какое-то дело? — «Она» отпила газировки.
Ханагаки был чертовски зол.
Его партнёра избили.
Пусть это и сюжет.
— А ты весёлая. Отвечай.
— «Я ухожу в Вальгаллу. Теперь я враг Токийской Свастики», а… Ещё он добавил вот что: «Тебе же не нужны проблемные детки, Майки?». Это было забавно. — улыбка ни спадала с «её» лица.
— Кадзутора, что думаешь?
— Может уже хватит? Мичи-тян, прекращай играться с огнём. Мы можем воспользоваться не только силой Баджи, но и его знаниями о Свастике в моё отсутствие, пока я был в исправительной школе. Даже если Баджи шпион, только находясь в Вальгалле он уже имеет ценность. Что скажешь, Баджи? Мы уничтожим Томан… А потом…
Убьем Майки.
— Да, я одолжу свою силу, Казутора! — Кейске согнулся в поклоне.
— Отлично. Сегодня, Баджи Кейске стал членом Вальгаллы!
Ликование.
Дикое ликование.
— Казутора, — парень обернулся на «девушку», что ела данго.
— Мичи-тян? Прости, — как провинившийся тигрёнок.
— Если это всё из-за жажды мести и чувства вины. Кадзу-кун, почему ты думаешь, что это была вина именно Майки?
Почему он раскрывает свои тайны?
О Ками, он не знает.
— Что?..
— Почему ты не смог просто поговорить с ним? Да, я прекрасно понимаю, что ты хотел сделать подарок Майки, а Баджи лишь хотел помочь.
Глаза затуманились гневом.
На открытой коже рук не прикрытой рукавами рубашечки выступили вены.
— Откуда ты?..
— Откуда? Ты тоже основатель Токийской Свастики. Но. Сейчас вы оба предали Томан. — «Она» подошла к Чифую, подхватывая его на руки, как невесту под колени и плечи. — Кадзу-кун, ты совершил ошибку, приводя меня сюда. Я спала, когда Баджи заявил об уходе. И… Кейске-кун.
— Чего?! — он уже хотел вспылить, но поймал взгляд «девушки», который уже перебирал твои кости, думая где бы развеять твой прах.
— Ещё раз притронешься к Чифую и я не буду хрупкой и нежной. — «Девушка» ушёл.
В другой ситуации, Баджи бы рассмеялся. Но…
Эта таинственная Мичи-тян пугала и притягивала одновременно.
— Что это значит? Эта сука правда спала?
— Да. Дрыхла на коленях Майки всё собрание. Даже не проснулась когда Томан взбунтовался по поводу Кисаки.
— Пиздец… — высказался Шуджи, закуривая.
