per fa

Шел третий день в университете, среда. А мир Ванцзи за этот промежуток времени успел потерпеть больше потрясений, чем за всю свою жизнь. Откровенно говоря, Лань Чжань ожидал чего угодно. Обычная современная попса, еще сильнее думалось, что любимая музыка мега-энергичного Вэй Ина — рок, а может вообще какой-нибудь метал! Но чтобы гуцинь, а еще важнее, композиция, написанная им же и находящаяся в дебрях ютуба… Ванцзи давно увлекается игрой на гуцине. Инструмент ему подарил брат на четырнадцатый день рождения, с тех пор он усердно занимался, к шестнадцати годам купил акриловые краски и превратил обычную белую поверхность гуциня в настоящее произведение искусства, добавив к нему изображение двух кроликов, облаков и других символов и дополнений. В совокупности с его идеальными руками, длинными пальцами и умелой игрой, видео с собственной песней получилось действительно невероятным по эстетической составляющей. И все же, как Вэй Ин вообще его откопал? Поразительно. «Будь моя воля, подарил бы ему весь мир…» — всплыли в голове его слова. Ванцзи, с закрытыми глазами слушающий уже четвертый трек в плейлисте нового «приятеля?», улыбнулся. По-настоящему, искренне. А потом открыл глаза и огляделся, надеясь, что никто этого не увидит. Удостоверившись в своих надеждах, почти сразу закрыл, боясь столкнуться с баттлом глаз, которые уставились бы на сидящего рядом парня с запрокинутой головой и закрытыми глазами , против мышц тела, отчаянно пытающихся перестать это делать и отвернуться. Кажется, даже его собственный брат не видел, чтобы он улыбался. Вряд ли это может быть честным по отношению к нему, если бы студентам в аудитории так просто представилась такая возможность. Вэй Ин оказался любителем классики, поэтому Лань Чжань знал абсолютно каждую мелодию, которую тот включал. Но не говорил об этом, постоянно утверждая, что композиция ему понравилась, просто чтобы снова и снова видеть яркую улыбку в свой адрес. А еще, ему ужасно захотелось пригласить его к себе домой и показать свой гуцинь, может даже сыграть в сегодняшний день ставшую еще ближе композицию «Забыть о сожалениях». Однако в ближайшее время такое развитие событий невозможно, ведь Лань Чжань сам «подстроил» отношение окружающих к себе, не будет ли глупым взять, вот так сразу, открыться Вэй Ину, а потом вовсе забыть про свой гениальный план спокойной учебы и снова превратиться в местную супермодель? С другой стороны, Вэй Ин единственный, кого совершенно не заботит внешний вид Ванцзи, единственный из всех студентов, кто познакомился с ним по своей воле, кто сидит рядом, рассказывает о себе и своих предпочтениях, ничего не утаивая. Лань Чжаню тоже хотелось ничего не скрывать от него, но надо терпеть. Сам виноват. Неизвестно, какая по счету мелодия играла, но до начала занятий осталось пять минут, поэтому обоих «разбудил» гул вошедшей в зал группы. Рядом с Вэй Ином сел Цзян Чен, который даже с Лань Чжанем поздоровался. — Чем занимались? — спросил он, посмотрев сначала на одного, потом на другого. — Слушали музыку! — бодро ответил Вэй Ин, протянув кейс Ванцзи, чтобы тот вернул наушник, — Ему все понравилось, я так рад! — Неужели ты нашел человека с таким же скучным музыкальным вкусом? — усмехнулся Цзян Чен. — Если тебе не нравится, это не значит, что это скучно. Уважай чужие предпочтения. — твердо выговорил Ванцзи, даже не смотря в его сторону. — Вот-вот, прислушайся к нему! — довольно подтвердил Вэй Ин, как-то автоматически поднимая ладонь и хлопая по левому плечу Лань Чжаня. Тот после второго хлопка сместил тело вправо, давая понять, что лучше так не делать. На этот раз не потому, что неприятно, а потому, что даже от такого прикосновения через одежду по телу ударял электрический заряд. Видимо, к этому надо будет привыкать, дабы как-то жить дальше. Цзян Чен закатил глаза и повернулся к другому соседу, заведя разговор о непонятно чем. Ровно к восьми в лекционный зал зашел преподаватель по истории, подошел к своему стеклянному столу, включил ноутбук, вставив в него флешку. А затем взял микрофон и начал говорить: — Доброе утро всем. Как вы знаете, это будет единственная совместная практика по истории, — усатый мужчина в темно-синем костюме, с короткими черными волосами и маленькой, но длинной бородкой, стал неспешно ходить туда-сюда вдоль стола, — Меня зовут Лань Цижэнь, проводить сегодняшнее занятие буду я. От его презрительно-строгого взгляда у всех студентов, кроме Лань Чжаня и Вэй Ина, пробежали мурашки. У первого все в порядке потому, что это его дядя (об этом пока никто не знает), у второго потому, что это Вэй Ин. У Лань Чжаня снова ступор, поскольку он не знал о предстоящей с дядей встрече. Цижэнь является уважаемым историком, поэтому его часто приглашают в различные колледжи и университеты для чтения более сложных лекций, а также для проведения экзаменов и викторин. И тут Ванцзи догадался, что именно ждет всех сидящих в аудитории учеников. Что-то, отдаленно напоминающее мучения на каторге, но не будем об этом. Дядя отличный лектор и рассказчик, но стоит делу дойти до любого проявления неуважения или невоспитанности… Короче говоря, вывести его из себя очень просто. Лань Чжань достал телефон, впервые игнорируя принцип «слушай преподавателя и учись», открыл чат с братом. И сразу спокойно выдохнул. «Ванцзи, если что, я предупредил его о нашем плане, не беспокойся. Прости что поздно, сам узнал обо всем чуть ли не в последний момент. Вместо дяди должен был быть другой историк, но с ним что-то случилось и прислали его». — Сегодня у нас будет викторина, которая называется «История Древнего Китая», — продолжал Лань Цижэнь. В этот момент большинство студентов со всей искренностью и рвением пожелали провалиться сквозь землю, или сквозь ламинат, как хотелось Ванцзи вчера. — У меня есть списки всех трех групп, находящихся здесь сегодня. Вас по двадцать пять в каждой, — мужчина взял в руки три листа с таблицей, — Буду по списку вызывать по три человека, задавать каждому пять вопросов. На сколько ответил, столько баллов группе и принес, — Цижэнь ухмыльнулся, осознавая, что на это все уйдет приличное количество времени, если студенты «глупые», — Если ответа нет, другие два участника могут его дать и заработать балл своей команде. — А как решить, кому из других двух участников переходит вопрос? — спросила какая-то девушка на первом ряду. — Очень просто. Я спрашиваю, знают ли они, если знают оба, играют в «камень ножницы бумага» до одного, если один из них — он и отвечает. — это должно было прозвучать забавно, но Цижэнь говорил с чересчур серьезной миной, поэтому студентам пришлось просто поморгать глазами от неожиданности, — Разберемся по пути. Историк рандомно вызвал по одному человеку с каждой группы, троица отчаянно спустилась по лестнице к столу. Лань Цижэнь, слыша их молчание и неправильные ответы, отчаянно вздыхал, не сдерживаясь и позволяя себе громко ругать необразованных учеников. Как никак эта викторина проверяет знания каждой группы, а документ с результатами ему нужно будет прислать на почту текущему лектору и преподавателю. Позорище. Спустя пятнадцать минут прозвучали очень интересные имена: «Вэй Усянь, Не Хуайсан, Цзян Чен». Первый поднялся, ни о чем не думая, второй поднялся с рухнувшим внутри миром, третий с мыслями о том, как бы обыграть сводного брата в КБН. Лань Чжань почему-то испугался за Вэй Ина, не желая глядеть на то, как его дядя будет кричать на него в случае чего. Он вышел из-за стола, чтобы пропустить парней к лестнице и посмотрел на него с небольшим волнением, что от того чудесным образом не укрылось. — Не переживай, все будет кул (cool)! — тихо, как всегда с примесью игривости выговорил Вэй Ин, наклоняясь вперед к Ванцзи. — Я не переживаю. — Лань Чжань сделал неловкий шаг назад, вернулся на свое место и проводил троих студентов взглядом. Первым отвечал Цзян Чен. Ему не нравилась история, но каждый предмет в школе он изучал вдоль и поперек, ведя соревнование с Вэй Ином в оценках и успеваемости, о котором сам Вэй Ин ничегошеньки не знал. Ему не составило труда ответить на действительно сложные вопросы, в то время как его одногруппники счастливо улыбались, наряду с остальными беззастенчиво разглядывая двух красавчиков университета. Пришла очередь Вэй Ина, который все это время в голове выкрикивал победное «Да!» на каждый верный ответ брата. — Сколько императоров царствовало в период правления Династии Ся? — Лань Цижэнь, воодушевившись первыми подробными и верными ответами, встал со стула и подошел к студентам. — Семнадцать, — сразу ответил Вэй Ин, подумав, что вопрос слишком легкий. — Во время правления какой династии создали даосизм? — Даосизм создал Лаози во время правления Династии Чжоу. Цижэнь вскинул бровь. — Что такое терракотовая армия? — Более восьми тысяч глиняных статуй китайских воинов и лошадей, захороненные вместе с императором Цинь, который ввел указание о строительстве Великой Китайской Стены. — быстро проговорил Вэй Ин, заставляя историка удивиться еще больше, поскольку увидев этого парня впервые, он сразу подумал, что это какой-то дурачок. Лань Чжань тем временем поблагодарил Вселенную за свое острое зрение, позволяющее смотреть на Вэй Ина с такого расстояния. Ванцзи впервые почувствовал себя кем-то вроде болельщика: безумно хотелось встать со своего места и кричать о том, какой Вэй Ин молодец. Своей мысли он смутился, прикусив губу и сморщившись: с ним определенно что-то не то творится! — Сколько лет было последнему императору Китая? — Три года, — как-то недовольно выпалил Вэй Ин, — Можно вопросы поинтереснее? — Что ты сказал? — Ну, посложнее что-нибудь! Цижэнь посмотрел на листок с подготовленными вопросами, где то, что задавал он, красовалось в зоне высокой сложности и недовольно покосился на Вэй Ина, не зная, что еще спрашивать, начав перебирать кучу всего у себя в голове. — Возомнил себя умным? Отлично, олимпиада по истории через неделю, оставишь заявочку и проверишь свои знания, — процедил Цижэнь, — Ты прервал викторину своей выходкой! Вэй Ин попытался понять, в чем заключалась так называемая «выходка», но так ни к чему и не пришел. Только к тому, что на олимпиаду он все-таки запишется. — А раз хочешь сложный вопрос, будет тебе сложный вопрос, — внезапно сказал историк, — Еще до правления первой династии существовало пять великих орденов. Какой орден был уничтожен? — Цишань Вэнь. Лань Цижэнь опешил и широко раскрыл глаза. Лань Чжань вместе с ним: он, максимально детально изучивший историю своей страны, никогда не слышал об этих орденах. Историк старался не выдавать своего искреннего шока. Археологические находки, включающие в себя книги, засвидетельствовавшие существование этих орденов, появились всего месяц назад. Группа историков, в который был Цижэнь, активно разбирала их, выстраивая логические цепочки и так далее. Он, дабы преподать урок всезнайке, уверенно воспользовался своим положением, одновременно с этим зная, что статьи про эти ордена в скором времени все равно выйдут в печать. Но они еще не вышли. Откуда, черт подери, этот молодой мальчик знает об этом? Преподаватель, очередной раз нахмурившись, покосился на довольного собой Вэй Ина и повернулся к Не Хуайсану, принявшись задавать вопросы ему. Тот сразу сказал, что не сможет дать ответ ни на один и неуверенно зашагал на свое место, оставляя Цзян Чена и Вэй Ина. Цзян Чен, уже четвертый раз проигрывая в КБН, от негодования и своего же невезения хотел закричать вслух. Но тактично молчал и сверлил взглядом Вэй Ина, быстро отвечающего на вопросы для Не Хуайсана. В последний, пятый раз, ему все-таки удалось выиграть и забрать еще одно очко в пользу своей группы. Оба вернулись на свое место. Изумленный и заинтересованный Лань Чжань открыл ту самую корочку тетради. «Откуда ты знаешь про ордена? Я никогда о них не слышал» Вэй Ин улыбнулся ему и написал ниже: «Это конфиденциальная информация! Расскажу тебе, если согласишься сходить со мной поесть во время перерыва». Ванцзи кинул на него многозначительный взгляд, максимально скрывая в нем свою радость и, разумеется, согласился. «Ладно». Прошло еще три человека, после чего вызывали Лань Чжаня. — Господи, что ты с собой сделал! — воскликнул Лань Цижэнь, увидев племянника вблизи — Мог бы не так кардинально все менять! — он, конечно, знал о том, что Ванцзи сотворил со своим прекрасным лицом, но это не могло не травмировать его психику. Да чтобы его божественный, умный, самый лучший во всем племянник, также уничтожающий своей внешней красотой все вокруг, резко стал местным неинтересным якобы ботаником! Возмутительно! Двое других студентов вместе со всеми в аудитории удивленно покосились на них, совершенно ничего не поняв. — Потом. — злобно процедил Лань Чжань, не желая обсуждать это сейчас, когда все вокруг на них смотрят. Ему пришлось ответить не на пять, а на пятнадцать вопросов, поскольку стоящие рядом совсем ничего в истории не смыслили. Тяжело выдохнув, Ванцзи вернулся на свое место, сел, посмотрел на парня слева, а потом на свою тетрадь. «Ты был восхитителен! Лань Чжань лучше всех!» — написано большими буквами, закрашенными светло-голубым маркером. Вэй Ин также пририсовал рядом цветочки с сидящими рядом кроликами. Такими же, как на его собственном гуцине. В мыслях Лань Чжаня после увиденного было пусто, но его чувства собрались в одну большую кучу и активно дискуссировали: «Мы эту тетрадь возведем на алтарь, оградим инфракрасными лучами и охраной…».