Кофе между парами

В общем, все достаточно предсказуемо. Рано или поздно это должно было случиться, и Икар никогда не питал иллюзий, что он не окажется на диване перед кабинетом директора с подбитым глазом. Похоже, время пришло. Стэн встает с другого конца дивана, зыркает на него с таким видом, что Икар непроизвольно усмехается. И тут же берет себя в руки, встретившись взглядом с секретаршей. — Простите, — он старается звучать серьезно, но тупая улыбка с лица никуда не исчезает. — В насилии нет ничего смешного, — отзывается женщина и закрывает дверь за Стэном. Ничего смешного нет в том, что они здесь оказались, но у Икара, видимо, уже сдают нервы. Хрен вообще знает, что будет, если кто-то узнает, что группка придурков регулярно его избивают. Мудохают, мутузят, метелят — как угодно можно назвать, но суть не меняется. А быть жертвой в глазах всей школы он не хочет. Мысленно Икар умоляет Стэна наплести какой-то дичи о драке из-за влюбленности в одну девчонку, о каком-нибудь тупом конфликте, потому что им же обоим это выгодно. Стэн избежит наказания, Икар избежит позора. Все только в выигрыше будут. Драться нельзя, но в драке нет слабого и сильного; и за драку точно не так стыдно, как за регулярные издевательства. И тут на горизонте появляется Патрик, прижимающий к окровавленному носу вату, в компании учителя физики, буквально тащащего его за руку, вцепившись мертвой хваткой чуть пониже локтя. — О господи! — секретарша подпрыгивает со своего места, выходит из-за стола, на котором стоит табличка с именем — мисс Лесли, — и Икар старается зафиксировать ее имя в памяти. — Что случилось? — Я-то думал, что драку растащили! — возмущенно отзывается физик, чуть встряхивая Патрика. — Садись, молодой человек. Патрик опускается на диван рядом с Икаром, и виноватая улыбка появляется на его лице. — Я думал, — продолжает физик, явно не обращая никакого внимания на двух парней, сидящих на диване и ожидающих своей незавидной участи, — что все, можно возвращаться к занятиям, а этот юный паршивец возьми, да и накинься на одного из ребят. Икар вопросительно смотрит на Патрика, не особо веря своим ушам. Чтобы этот хилый, тощий парнишка на кого-то бросился? Уму не постижимо. — Не школа, а черт знает что! — заканчивает свою тираду мужчина и удаляется, пока мисс Лесли провожает его взглядом, качая головой. — Вы хоть понимаете, что натворили? — обращается она к парням. Икар пожимает плечами и делает физиономию а-ля «понятия не имею». Она цокает языком неодобрительно и возвращается за компьютер. Интерес к ним теряет быстро, и как только звонит телефон, он поворачивает голову к Патрику. — Ты как вообще в это влип? — Решил, что тебе понадобится компания, — фыркает Патрик, запрокидывая голову. Потом вытирает кожу под носом, свежей крови больше нет, но на всякий случай он проводит ваткой туда-сюда и убирает ее от лица. — И пнул одного из дружков Уинфри. — Чтобы нажить себе проблем? — Чтобы они поняли, что их тоже могут ударить. Икар многозначительно вскидывает брови. — Вряд ли они что-то поймут, — отзывается он, а сам вдруг проникается уважением к этому пареньку, столь активно стоящему на своем. — А с носом-то что? — В спину толкнули, — просто отзывается Патрик и прицельно кидает окровавленную вату в мусорную корзину. Короткий смешок, но Икар протягивает ему руку, чем вызывает удивление на лице Патрика. — Спасибо. Патрик пожимает ему ладонь с таким важным видом, что Икар не может сдержать усмешки на лице. Выходит, все же добился своего. Уж если не друзья, то приятели из них точно выйдут неплохие. — Отлично выглядим, — фыркает Икар, демонстрируя разбитую бровь. — Сочетаемся. Они смеются и тут же получают неодобрительный взгляд до стороны секретарши директора. Замолкают и переглядываются почти что синхронно. Стэн выходит из кабинета директора с таким выражением лица, что у Икара приподнятое настроение почти моментально сменяется ощущением тревоги где-то под ложечкой. Они пересекаются взглядом всего на мгновение, но и этого мгновения достаточно, чтобы понять: ничего хорошего не будет. — Счастливо оставаться, Дюпре, — бросает он; и что-то подсказывает, что непременно толкнул бы его в плечо, если бы Икар в этот момент встал, направляясь в кабинет. Но Икар сидит; за ними наблюдают и директор, и секретарша, а Стэн хоть и козел, но все же не идиот. — И тебе, — буркает Икар так, будто они и правда поссорились из-за девчонки или не поделили место в команде по волейболу. Стэн заворачивает за угол, но тревожное ощущение никуда не исчезает. Икар знает, что ничего не закончится. Икар знает, что никогда не скажет правду, даже если все тело будет покрыто гематомами, а половина педагогического состава школы будет обвинять в случившемся Уинфри и компанию. — Заходи, молодой человек, — обращается к нему директор, придерживая дверь за ручку, и Икару ничего не остается, кроме как тяжело вздохнуть, вытереть ладони о штаны и подняться с дивана. — Удачи, — шепотом произносит Патрик, но в ответ Икар ничего не говорит. Только бросает на него взгляд и заходит в кабинет. И чем только он думал, ввязываясь в проблемы, которые его не касаются? Странный все же парнишка. Не из самых храбрых, но зато с внутренним стержнем. Жалко его; он уж точно не заслужил сидеть перед кабинетом директора и ждать, когда его отчитают или еще хуже — испортят личное дело, вписав туда выговор за драку. Директор закрывает за ними дверь, и Икар оглядывает небольшое, но светлое помещение, будто пытаясь понять, что здесь изменилось с июля, когда он был здесь в первый и единственный раз. Тогда они с Магной подавали документы, впереди была еще большая часть лета, он был полон надежд и предвкушения новой жизни. Сейчас повод совершенно безрадостный. — Ну и как все это понимать? — спрашивает директор, обходя Икара и усаживаясь за стол. Золоченая табличка с его именем гласит «мистер Гэбблс, директор», как будто недостаточно похожей на двери. Он кладет руки на стол, от чего рукава пиджака чуть задираются, и сцепляет их в замок, испытующе смотря на Икара. Сесть, разумеется, никто ему не предлагает. — Стэн разве ничего вам не рассказал? — А я хочу послушать твою версию событий. Черт. Врать, когда не знаешь, о чем соврал другой, невыносимо трудно. На чем-то таком обычно ловят преступников, работающих в связке. Ситуация, конечно, несколько иная, но Икар судорожно пытается подобрать расплывчатые фразы, которые подойдут к любой лжи, которую Стэн Уинфри выбрал, чтобы прикрыть свою жопу. Уж в том, что он солгал, Икар не сомневается ни на секунду. — Этого больше не повторится. — Ясное дело, не повторится, — хмыкает мистер Гэбблс. — Иначе вы оба будете исключены в середине года. Сейчас только начало года, думает Икар, но не поправляет. Вместо этого тупит взгляд в пол, горбится и выглядит настолько виноватым, насколько вообще может быть. Разговор с директором чем-то напоминает диалоги с отцом, от которых он так надеялся сбежать. И ассоциация эта не из приятных. — Мы вспылили, не подумали, — продолжает Икар. — Все оступаются, мистер Гэбблс. Если вы дадите мне шанс исправиться, то я вас не подведу. Не подведет тем, что больше не попадется, да. Потому что прекратить издевательства придурка и его дружков он точно не в силах. Директор тяжело выдыхает, откидывается на спинку кресла и оценивающе глядит на него. Потом принимается барабанить пальцами по столу. — Так что произошло между вами? — спрашивает он, и Икар поднимает взгляд, замечая испытующий прищур на лице директора. — Что такого может заставить двух парней сцепиться? Тупость одного из них, думает Икар. Или чувство вседозволенности. Но вслух говорит: — Я предпочел бы оставить это между нами со Стэном. — Вот значит как? — усмехается мистер Гэбблс. — Секреты? Но смешок — явно не та реакция, которую ожидал Икар. Он серьезно кивает, не понимая, почему директор не орет, не пытается заставить его говорить. На мгновение в голове проскальзывает мысль, что мистер Гэбблс обо всем догадался, но Икар гонит ее от себя, стараясь заглушить нарастающую внутри тревогу. Мистер Гэбблс на отца мало похож — что внешне, что по поведению. И Икар это понимает в тот момент, когда тот тяжело выдыхает и вдруг произносит: — Я верю тебе, молодой человек. Не подведи мое доверие, ладно? И есть в его взгляде что-то мимолетно теплое, почти доброе. Что-то, чего никогда не было во взгляде Лукана Дюпре. — Можешь идти. Но если подобное или что-то хоть отдаленно напоминающее случившееся повторится, я не буду таким понимающим, это понятно? Икар кивает. — Спасибо, — говорит он и выходит из кабинета. С плеч падает не один камень, а будто бы целая сотня. — Ну что? — спрашивает Патрик, тут же подрываясь на ноги. — Отстранили? Ответить Икар не успевает, только мотает головой отрицательно, делает пару шагов в сторону, как дверь за ним открывается и Патрик нервно сглатывает, виновато опуская голову. — Следующий, — то ли насмешливо, то ли серьезно произносит мистер Гэбблс. — Я подожду, — зачем-то обещает Икар, хотя вплоть до сегодняшнего дня сам пытался всеми возможными способами отвязаться от общества кого бы то ни было, особенно Патрика. Тот что-то нечленораздельно бубнит, заходя в кабинет директора, а Икар скашивает взгляд на мисс Лесли. — У вас случайно не найдется ваты и антисептика? Она зыркает на него так, что он приподнимает ладони в воздух, мол, никаких претензий, и возвращается на диван. После выволочки у директора их отправляют к медсестре, по-хорошему бы всех, но у Стэна и синяка нет, к тому же он так старательно рвался на занятия (или пытался свалить от парочки лузеров), что директор, видимо, счел это похвальной тягой к знаниям. Так что Икар и Патрик идут вдвоем, закинув рюкзаки на плечи. Промытые ссадины выглядят уже не так страшно, но Икар все равно не знает, как сказать о произошедшем сестре, а бегать от нее и дальше точно не вариант. Директор вообще пригрозил, что позвонит родителям, и лучше бы ему не приводить эту угрозу в исполнение. Не хватало только, чтобы обо всем узнал отец, который и так сомневался в способности Икара жить далеко от дома, еще и до совершеннолетия. — Отец будет в шоке, — говорит Патрик, привлекая к себе внимание. — Даже не знаю, что он и скажет, когда узнает, что я ввязался в драку. Реакцию своего отца Икар может предсказать с точностью до деталей. Лукан Дюпре никогда не стеснялся в выражениях и тут бы стесняться не стал. И если Магне еще иногда удается избежать потока мата, который вырывается изо рта отца всякий раз, когда кто-то из домашних серьезно провинится, то Икар таким похвастаться не может. Иногда Икару кажется, что дело в том, что отец его ненавидит. — Чисто технически ты просто кого-то пнул, а потом упал, — замечает он. — Это даже за драку особо не считается. — Администрация вот думает иначе, — в голосе Патрика слышится гордость. — Слушай, раз мы вроде как друзья… — Придержи коней. — Приятели? — Ладно, допустим, — все же соглашается Икар. И Патрик заметно воодушевляется, улыбается широко и искренне. Икар не помнит, чтобы ему вообще кто-то улыбался в этом городе. И нет, он не торопится записывать Патрика в друзья, но, оказывается, приятно хоть иногда с кем-то говорить и смеяться. — Так вот, — продолжает Патрик, поправляя очки на носу. — Раз мы приятели, то как смотришь на хот-доги на обед? — Радикально положительно. — Пойдем, покажу тебе мое любимое место. Хреновый день постепенно начинает становиться немного лучше; и благодарить за это надо странного парня, столь бескорыстно предлагающего Икару свою дружбу.