Не суждено?

      Будильник Лизы — это просто адская машина, которая издает настолько громкий звук, что соседи тоже наверняка просыпаются по нему и проклинают девушку каждое утро. Зандик, стоило звуку только коснуться его ушей, в эту же секунду встрепенулся, чтобы не мучать себя ни секундой дольше, он вот-вот оглохнет. Но сон сняло как рукой, кажется, будто он и не спал вовсе. Быстро отключив этот ужасный механизм, он машинально потирает глаза, ведь у них не было времени, чтобы привыкнуть к утреннему ослепительному свету. Он даже не успел вспомнить, что уснул не у себя в комнате, пока не почувствовал чье-то шевеление рядом. Лиза смотрит на него сонным, расслабленным взглядом, похоже, этот шум для нее давно перестал быть слишком громким. Легкая улыбка растекается на ее лице и тихий голос перебивает пение птиц за окном, которое ранее оставалось незаметным: — Я же говорила, - разглядывая недовольное лицо сидящего рядом Зандика, говорит девушка, — с таким будильником вставать всегда "легко". Ты уже выглядишь слишком бодрым. Конечно легко, а еще легче встать, когда на тебя направлено острие меча или тебе на голову выливают ведро ледяной воды. Зандик ничего не отвечает, помимо ее слов в ушах все ещё стоит звон, который сейчас разорвёт его на части. К сожалению, ей некогда нежиться в кровати и любоваться его станом, даже если желание слишком велико. Безусловно, у нее есть два варианта: прогулять всего один день, но подписаться на отработки в не факт, что самый удобный день, или все же найти в себе силы покинуть свою кровать. И, как всегда, Лиза выбирает второе. Стоило Лизе отвернуться от него, как белоснежное одеяло предательски оголяет ее плечи, а за ними открывается взор на лопатки и спину, но ненадолго, волосы сразу же струятся вниз и пытаются закрыть девушку от чужих глаз, которые так жадно посмели ее разглядывать. Зандик не верит, что это не часть его воображений, которые преследовали его так долго. Голова вновь заполняется свинцом, и он падает на подушку, как только стук закрывающейся двери её личной ванной даёт знать, что девушка оставила его одного. Шум воды действует на него как снотворное, бодрость исчезает, и тяжёлые веки сами опускаются вниз, как бы он ни пытался противиться — всё было тщетно. — Я тоже хочу спать, хватит соблазнять меня своим сонным видом, — говорит Лиза, стоя над ним, попутно натягивая на себя уже выглаженный пиджак. — Вставай. Пока девушка собирается, крутясь возле зеркала, она успевает периодически чем-то позавтракать, точнее вчерашним остывшим ужином, который, можно сказать, перенесся на это утро. Зандик лишь наблюдает, как она мечется из одного угла в другой, стараясь успеть то расчесаться, то надеть чулки, то перекусить холодными креветками. Какой в этом смысл? Времени еще более чем достаточно. — Ты всегда так собираешься? — интересуется все ещё не вставший с кровати парень. Лиза отрицательно машет головой, смотря на него в отражении зеркала, пока собирает волосы в привычные косы, а резинки, которые она держит во рту, мешают ответить ему словами и заставить его одеваться. Только вот он понимает это и без ее указаний, ждать его никто не будет. — Красивая прическа. — Его все еще непричесанные волосы смешат девушку, которая наконец-то закончила со своими волосами,— Ты так и пойдёшь? — Да, если ты не даёшь мне расческу. Лиза протягивает ему расческу, и, как только парень делает попытку забрать ее, сразу одергивает руку, играясь с ним, но долго это не длится, ведь она становится возле него и самостоятельно принимается расчесывать его волосы, такого редкого небесного цвета. Ей хочется растянуть этот момент еще на несколько минут. — Может мы пойдём? — спрашивает Зандик, обращая ее внимание на время, но при этом не отстраняется и не пытается убрать ее руки. Ответить ей нечего, ведь он прав, тут только ей нужно явиться в Академию раньше обычного, чтобы забрать свои вещи, а Зандику, кажется, все равно. Парень уже настолько привык опаздывать, что это не удивит ни одного ученого, а если его вздумают не пустить на занятия, то он найдет, чем заняться. Спускаясь по лестнице, он пересекается взглядом со многими студентами, которые явно не ожидали увидеть его тут, особенно в компании Лизы, но те сразу же отводят взгляд. За исключением одной девушки. Слишком хорошо они знакомы друг с другом, чтобы не узнать друг друга, даже если пройдет так много времени. Когда она пропала из Академии, то это был самый приятный сюрприз, который он только мог получить, жаль, что это была просто внеплановая экспедиция, которая, к сожалению, не могла длиться до начала практики. Такой, как она, явно простили бы долгое отсутствие. Зандик проходит мимо девушки, как будто и не заметил ее вовсе, вслушиваясь в то, что говорит ему Лиза. И парень уже было поверил, что ему удалось так быстро пройти это препятствие, избежать лишних разговоров, когда они спускаются ниже по ступенькам и вот-вот пропадут из ее поле зрения, но он ошибся и вот его имя заставляет Лизу остановиться, а значит и его тоже. —Зандик? Давно не виделись. — Останавливает его высокая девушка, успевшая догнать их, складывая руки на груди в ожидании, когда тот соизволит посмотреть на нее. — Так торопишься? Лиза останавливается ниже на пару степеней, и это не ускользает от внимания стоящей рядом с Зандиком студентки Кшахревара. — Так понимаю, вы вместе куда-то торопитесь? — она заглядывает за парня и слегка удивляется, когда узнает девушку. — Ты Лиза Минчи? Только вот Минчи не успевает сказать и слова, как Зандик уводит ее ниже, заставляя поторапливаться и совсем не планируя объяснять ей хоть что-то по пути из здания. Остановившая их девушка тоже не планирует отступать. — Зандик, остановись сейчас же, идиот, — Кричит она им вслед, когда все трое выходят из общежития. — Какого черта я должна отправляться с тобой на исследование каких-то там руины механизмом? Ты сказал им поставь меня в твою группу? Зандик все же останавливается, когда она упоминает практику, все точно так, как он и планировал, внутренне он торжествует, но то, что этот диалог начинается в присутствии Лизы - лишнее. — Я бы не смог терпеть тебя больше 1 минуты. Решай свои вопросы с Шозэ или кем там, мне плевать. — Не успела я вернуться в Академию, как мне сообщают эту отвратительную новость, что я буду работать под твоим руководством. — Она буквально кричит на него, когда подходит ближе, — Это унижение для меня. Сегодня же ты просишь исключить меня из твоей группы. — Еще пожелания? — Ты вызываешь у меня только отвращение, ты... тот, кто не заслужил быть студентом этой Академии. — Девушка тычет пальцем ему в грудь, надеясь, что он хотя бы пошатнется. — Какого черта ты все еще не числишься в списках исключенных? — Мне долго слушать твоё нытьё? Ты бы уже сотню раз могла обсудить свой перевод из моей группы. — Да. Долго. — Ты не устала? С первого курса находишь миллион причин, чтобы завязать со мной спор. — Он говорит с ней спокойно, несмотря на то, что ее палец все ещё упирается ему в грудь. — Причину-то сама помнишь? Напомню, тебе просто чужды какие-то там мои идеи, и всё, но никого, кроме тебя, это не волнует настолько сильно. — Ты... ТЫ... Я... Да, мне чужды твои идеи, я хочу до всех донести, что ты сумасшедший, который сейчас резко превратился в спокойную овечку. А она, — девушка смотрит ему за спину, оглядывая Лизу с ног до головы, — лишь твоё прикрытие. После этих слов девушка полностью переключает внимание на Минчи. — Лиза, я уже успела узнать, что ты за короткое время стала одной из лучших учениц Академии, мы похожи в этом плане, я восхищаюсь тобой, но не он... Он точно использует тебя, ты не знаешь каким человеком он был раньше. Лиза молчит, пока она чуть ли не с пеной у рта пытается ей что то объяснить. — Я лично видела его записи, разве адекватный человек будет писать о экспериментах над людьми, детях, ком угодно? Я не шучу, Лиза, послушай меня. — Хватит. — Злобно вскрикивает Зандик, — Тут сумасшедшая только ты, которая не может принять свой позор перед мудрецами. — Потому что ты все подстроил. Я знаю это. — Сохре, заткнись и проваливай решать свои проблемы сама. Зандик хватает Лизу за руку и наконец-то уводит в направлении Академии, оставляя Сохре наблюдать за ними и бороться с желанием крикнуть что-то ему в спину. Несколько минут они молчат, прежде чем Лиза чувствует, что его агрессивная хватка ослабла, а шаг стал чуть медленнее. — Кто это? — на свой страх и риск спрашивает девушка. — Моя сокурсница. У нас с ней очень много недопониманий, которые она не может забыть и отпустить. — Почему она так злобно настроена только по отношению к тебе? — Ты сама все слышала. Это просто была тетрадь со страшными историями...У нее очень бурная фантазия. Зандик старается ускользнуть от ответа и предугадать ее последующие вопросы, поэтому сразу пытается сказать хоть что-то о той тетради из рассказа Сохре. Естественно, он врет, и в этот раз ему это плохо удается. — Какие к черту истории? Это звучит очень смешно и ужасно глупо. Лиза не дает ему даже возможности выдохнуть, подумать, что она поверила в его ложь. Пальцы рук хладеют, а горло превращается в пустыню без оазисов. Нужно что-то срочно придумать... — Это был дневник отца, если тебе будет легче. Не знаю зачем тебе эта информация. — тяжелый взгляд пронзает стоящую напротив девушку, она явно еще никогда не видела его в таком расположении духа. Только тогда Лиза принимает его слова как истину, так и не расслышав в его голосе ни капли лжи, но что-то ей говорит об обратном. — Зачем ты носил его с собой? — все же решается спросить она, пытаясь точно понять, говорит ли он правду, либо мешает ее вместе с ложью и так профессионально путает ее. — Я рассказывал тебе о причине смерти отца? Нет. У меня было мало времени на изучение записей, чтобы понять причину его самоубийства, ведь об этой тетради знали его коллеги и я должен был вернуть ее также незаметно, как и украл. Все вопросы, которые она бы хотела ему задать, исчезают. Она хотела бы, чтобы Зандик рассказывал о себе больше, о своей семье, но явно не такую информацию так еще и при таких обстоятельствах — Извини, просто Сохре так говорила об этом... Это звучало слишком правдоподобно. — Разговор с Шахией тебя ничему не научил. — он отпускает ее руку и вырывается вперед — Мне пора. После этих слов Зандик скрывается в толпе студентов, так и не дождавшись, что она ответит ему. Он просто убегает от нее, чтобы избежать продолжения всего этого бессмысленного разговора, перестать выдумывать себе историю-оправдание на ходу. И сейчас он ненавидит себя за то, что так правдиво обманывал ее, да еще и оставил ее с чувством вины, но так будет лучше. Если она узнает детали его первых лет в Академии и то, что никакого дневника отца не существовало и из правды там только его самоубийство, Лиза точно была бы в гневе и вряд ли бы у него было оправдание себе. То, о чем говорила Сохре, в большинстве своём и есть правда. Та тетрадь, которую она нашла, принадлежала только Зандику и никому больше, это был его последний дневник, который он вел с четырнадцати, но после этого происшествия перестал это делать. В тот день он случайно выронил ее где-то в толпе и думал, что теперь ему несдобровать, только вот он был слишком внимателен, когда начал замечать взгляды Сохре со стороны, ощущать ее там, где не должен. Стало очевидно, что нашла тетрадь именно она. Зандик сделал всё, чтобы вернуть ее, даже проник в чужую комнату, подменив записи на более безобидные. Хорошо, что учёные, которым она передала их, так и не вернули тетрадь ей обратно, оставив подмену в тексте неизвестной для нее. Лиза стоит посреди дороги, пока ее обгоняют другие студенты, смотря, как его макушка пропадает где-то впереди. Ей очень жаль, что все закончилось именно так. Но чувство того, что он ей точно что-то недорассказал, все равно не покидает ее. Хочется, чтобы он был честен с ней, но, видимо, не в этот раз. В Академии слишком шумно, но шум ничуть не мешает ей копаться в своих размышлениях. Минчи пробирается к расписанию и пытается сконцентрировать взгляд именно на своем, но кто-то пугает ее подойдя сзади и сжав плечо, хоть и безболезненно. — Сбежавшим привет, — шепчет знакомый голос ей на ухо, — давно начала с пар уходить? —Ты меня напугала. — Ты меня тоже, когда ушла ничего не сказа. — Ирис протягивает ей сумку, которая вчера была оставлена в аудитории, — Это твоё. — Спасибо, извини, что ничего не сказала. Я не думала, что уйду, точнее вообще не планировала. — Ты ушла вместе с Зандиком, это я уже знаю, ведь его вещи оказались у Хавы. А куда это вы так резко подорвались? На лице Ирис красуется неприличный интерес, желание знать больше, чем кто либо. Наверняка она уже напридумывала себе десяток вариантов мест, куда они могли сбежать или сотню ситуаций, которые могли произойти за время их отсутствия. — Мы разговорились и решили, что возвращаться уже нет смысла. — Ясненько, только у тебя потом еще одна пара должна была быть, если ты забыла. — Да, я помню, но думаю, что один раз простительно. Ирис смотрит на нее с прищуром, ожидая продолжения интересной истории. — Что? Мы просто прогулялись до Пардис Дхяй. Просто прогулка, ничего более. — Ты же зашёл, я не отстану от тебя. Ты все еще не рассказала мне, что было после бала, а тут уже другое. Но, к ее счастью, раздается звонок, и все стараются как можно быстрее разойтись по аудиториям, в том числе и сами девушки, которым тоже нужно успеть занять лучшие места. Ирис не решилась говорить с ней на паре, ведь ведет ее строгая Ситт, с которой у девушки сложились не лучшие отношения. Лизу это только радует, ведь все мысли отданы утреннему разговору с Зандиком и его последующему уходу, оставив за собой только неприятную горечь и десяток вопросов. — Минчи, Вы с нами? — разносится голос Ситт снизу, — Вы можете ответить на вопрос? — Повторите пожалуйста. — просит девушка, после того, как резко вырывается из своих размышлений. Но Ситт уже переключает свое внимание и решает спросить другого человека, успев напоследок одарить Лизу странным взглядом, как будто она понимает ее, но от учебы все же отвлекаться нельзя. Пары проходят одна за другой и подводят очередной учебный день к концу. Занятия однозначно позволяли ей самую малость отвлечься, но когда на перерывах она видела Зандика или Сохре, которая даже пересеклась с ней взглядами, то все лишние мысли вновь возвращались к ней. Да и интерес Ирис берет вверх и не позволяет той думать о чем-то, кроме чужих взаимодействий. И Лиза сдается, решив рассказать ей хоть что-то, что девушка так долго хотела услышать, и ее удивлению не было предела, особенно с того, что они так и не разошлись после бала, а, наоборот, остались вместе. Для Ирис Зандик всегда оставался тенью, закрытой и запечатанной книгой, тем, о ком знают все, но одновременно не знает никто. Лишь общая информация, не самая лучшая, ходящая по всей Академии, и ничего о нем как о человеке. Даже Кавех почти ничего не рассказывал о нем, а сестра тем более, хотя учились они вместе. — Не знала, что он позволяет кому-то, кроме Кавеха или аль-Хайтама, оставаться у себя больше чем на минуту. — Да я тоже не думала, что мы сможем найти общий язык. — Лиза взглянула на большие настенные часы, — Я, наверное, пойду, Ситт сегодня решила немного завалить меня заданиями, придётся провести пару часов в библиотеке. — Удивительно, что не меня. Лиза покидает Академию, так и не узнав, что Ирис заметила небольшое покраснение у нее на шее, поняв, что и этой ночью они были вместе. Девушка решает больше не совать нос в их взаимоотношения, хотя порекомендовала бы ей быть осторожнее с ним. В библиотеке сегодня почти нет людей, Лиза видит только трех, с учетом какого-то нового библиотекаря. Но это даже лучше. В такой тишине и спокойствии куда лучше писать, нежели в присутствии десятка душ. Разобраться с книгами ей помогает библиотекарь, который находит на это время, в отличие от прошлой женщины, он даже помог ей их достать и донести до стола. Проблем с написанием чего-либо у нее почти никогда не было, кроме одного раза, и то из-за присутствия Зандика, но сейчас его нет, поэтому ей точно ничего не сможет помешать, кроме тяжелой головы и накатившей усталости, так и хочется прилечь всего на минутку. Недосып напоминал о себе весь день, но сильнее всех проявляет себя именно сейчас, запрещая глазам фокусироваться на тексте. Но Лиза продолжает себя мотивировать тем, что ей не придётся приходить сюда в следующий раз, и, как только она закончит, то вернётся в комнату, где сможет улечься в кровать.

***

      Ирис выходит из аудитории, вчитываясь в написанные красными чернилами замечания, которые считает несправедливыми, простыми придирками и ничем более. Но перед ней возникает преграда. — Ирис, не подскажешь, где я могу найти твою подругу? — спрашивает Зандик, заставляя девушку опешить и сделать шаг назад, это первый раз, когда он вообще разговариваете с ней, так что девушка немного теряется. — А, в библиотеке вроде, но может уже и в общежитии, я не знаю. — прижимая к себе листок, отвечает Ирис. — Спасибо. Стоило ему и самому догадаться, что она может быть только в двух местах, если ее нет в Академии. Ирис смотрит ему в след не понимая, почему в моменте так испугалась его внезапного появления. Она совсем не думала, что им хоть когда-то придется заговорить. Неторопливым шагом он проходит в читальный зал, в котором сегодня почти никого нет, а заметить Лизу совсем не составляет труда. Только вот он ожидал увидеть ее сидящую с пером в руках и полностью погруженную в работу, такую задумчивую и серьезную, но Зандик ошибся. Стоит ему подойти ближе и помимо спокойно вздымающихся плеч услышать ее тихое сопение, становится понятно, что утренний недосып дал о себе знать в такой неподходящий момент. Он обходит ее со стороны, всматриваясь в ее умиротворенное лицо, как будто желая поймать ее на притворстве, а затем переводит взгляд на текст учебник и написанные в ее тетради предложения. Знакомые строки сразу навевают старое воспоминание о том, что он и сам когда-то писал доклад на похожую тему. Отодвинув стул рядом с ней и поймав на себе подозрительный взгляд библиотекаря, он усаживается рядом, вчитываясь в то, что она успела насочинять. Большую часть Лиза все же смогла осветить, но на самой середине сон похоже заставил ее прерваться, не дав шанса на дальнейшие сопротивления естественному процессу. Заметив, что среди книг, что она взяла, нет той самой, которая ему помогла когда-то, парню приходиться уделить несколько минут на ее поиски среди огромного скопления цветных корешков, а затем вновь вернуться и усесться рядом. Наверное за три года вряд ли что-то изменилось, данные скорее всего остались актуальными, и он сможет помочь ей самую малость. Пролистав немного вперёд, он находит те самые цитаты, вчитываясь в них вновь и освежая память. Писать то, с чем уже имел опыт работы, куда легче, чем в самый первый раз, поэтому много времени это не должно занять. Перо с тихим скрежетом оставляет свои отпечатки на бумаге чужой тетради, но этого шума будет недостаточно, чтобы разбудить Лизу, поэтому Зандика этот звук не очень то и беспокоит. Периодически поглядывая на то, как она писала определённые буквы, парень старается повторить их хоть как-то, чтобы девушке не пришлось переписывать доклад заново, но со временем становится понятно, что ей и так придется это сделать, ведь почерк выдает другого автора, как бы тот не хотел срыть свое причастие к написанию данной работы. Мимо проходят только пришедшие студенты и, скорее всего, библиотека скоро вновь заполнится, как это всегда и бывает ближе к концу учебного дня. Ему хочется закончить всю эту писанину, чтобы поскорее уйти отсюда, желательно с Лизой. Напротив садятся две девушки, и он бы даже не обратил на них внимание, если бы не их перешептывания между собой. Неужели они правда думают, что в такой тишине их точно никто не услышит? Когда их головной убор опускается на стол, то он замечает эмблему жёлтого цвета, будет не очень, если они знакомы с Лизой. — Лиза? Зандик замечает боковым зрением, что сидящая напротив студентка тянет руку к спящей рядом девушке, поглаживая ее по голове, чтобы разбудить. — Эй, очнись, Лиза. Похоже его предчувствие не подвело и они все же знакомы, но он притворяется, что сидит тут по своим делам, а не выполняет чужое задание, так, наверное, будет лучше. Этой девушке все же удалось привести Лизу в чувство, он замечает это по тому, как картина сбоку от него меняется в одно мгновение, и Лиза уже сидит, ещё не заметив его присутствия. — Выспалась? — А? — Лиза не сразу узнает своих знакомых, — Можно и так сказать, спасибо, что разбудили. — Ты давно тут? — спрашивает вторая девушка, которая сидит напротив Зандика. — А сколько времени? — Не подскажете сколько времени? — девушка в очках, которая больше всех хотела разбудить Лизу, обращается именно к Зандику. — 18:50. — не поднимая взгляда и продолжая писать, кратко отвечает парень. Лиза сразу узнает знакомый голос, а затем и знакомого человека совсем рядом, удивляясь, что не заметила его сразу по пробуждению. — Получается давно. — она бегает взглядом по столу, замечая, что ее тетрадь исчезла, но когда под столом ощущается небольшой толчок ногой, понимает, что Зандик сидит тут далеко не по своим делам. — Я зашла почитать, ну, точнее подготовиться к завтрашнему занятию с Ситт, так понимаю, вы тоже? — Ага. Ты всегда сначала читаешь все книги, а потом приступаешь к записям? — интересуется одна из них. — Нет,но сегодня решила попробовать, — она натягивает улыбку, чтобы скрыть небольшое волнение, — прочитаю тут, а напишу дома. — У отличников всегда свои заскоки. — Это да... Лиза выдыхает, ведь ее одногруппнице Агдалии, которая и разбудила ее, не удалось подловить их. В группе она уже давно прославилась, как лучший доносчик и борец за справедливость. Ирис недолюбливала ее, ведь та не раз попадалась девушке на глаза, когда прятала шпаргалки по карманам, а вот Лизе было абсолютно все равно, ведь ее это ни разу не касалось, да и при обычном общении девушка была довольно милой. Только вот сейчас, если бы Зандик не сыграл роль незнакомца, а заговорил с ней о ее же работе, то завтра Ситт точно бы знала, что работу Лизе, которая сладко спала, написал старшекурсник. Девушки ,кажется, увлеклись своей совместной работой, больше не обращая внимания ни на кого из напротив сидящих, но Лиза все рано делает вид, что очень увлечена чтением книги, которое вовсе не вызывает никакого интереса. Она все еще молится всем архонтам, чтобы парень продолжал также спокойно сидеть, перелистывать страницы книги и что-то записывать, а не вздумал заговорить с ней или просто вернуть ей тетрадь сейчас. Но в голову зачем-то лезут всякие ненормальные мысли и желания, с которыми она борется до последнего, стараясь вчитываться в предложения. Но то, что ей хочется сделать, кажется таким веселым и пакостным… Незаметно пододвинувшись чуть ближе, но продолжая делать вид, что текст книги слишком интересен, что оторваться от него просто невозможно, она опускается одну руку под стол, дотрагиваясь до колена парня. Никакой реакции после этого не следует, Зандик даже не вздрогнул, что не устраивает девушку, он даже взглядом не повел, продолжая читать. Актёр из него что надо, но сможет ли он так сидеть до самого конца? Желание узнать это, кажется, превыше страха быть замеченной. Продвигаясь чуть выше, Лиза все еще ждёт хотя-бы малейшего шевеления с его стороны, но он все так же непреклонен перед ней. И девушка не хочет так просто сдаваться, ведь это лучший способ избавиться от скуки, пока им не удастся уйти отсюда. Ладонь движется слишком медленно, образуя на широких штанах небольшие складочки; останавливаясь, вжимая пальцы в мышцы, оставляя где-то под тканью быстропроходящие следы. И наконец-то долгожданная реакция даёт о себе знать. Когда лёгкое скольжение руки ощущается чуть выше середины бедра, то это становится последней точкой, где он может не сопротивляться. Лиза видит боковым зрением, как он слегка поерзал на стуле, придвигаясь чуть ближе к столу, но выражение его лица стало только более серьёзным, очевидно, что за ним скрывается небольшое, постепенно нарастающее возбуждение. — Лиза, — голос Агдалии заставляет вздрогнуть сидящую напротив девушку, — а у тебя нет с собой конспекта по теме за 17 число? Я старую тетрадь с собой не брала. — Извини, я отдала ее Ирис. — Жаль... — она возвращается к своему конспекту, вновь забыв о существовании окружающих. Легкий адреналин играет в крови, и она соврет, если скажет, что ей это не нравится. Пальцы нащупывают молнию, но кто сказал, что она собирается ее расстёгивать или еще что-то? Это лишь маленькая игра, веселье для скучающей девушки, ничего более. Небольшое трение руки о припухлость его брюк, медленное и плавное не заставляет жать долгого ответа. Зандик перестаёт писать, замерев с пером в руке, смотря куда-то в пустоту. Если бы у нее была возможность, то она бы засмеялась на всю библиотеку. 1:1. Он сам виноват, что этой ночью слишком много внимания уделил прелюдиям и тем самым издевался над ней, заставляя тонуть в приятных мучениях. С каждым игривым движением женской руки под столом сидеть рядом с ней становится невозможно. Теперь, если бы кто-то опустился под стол с какой-то целью, то точно сможет заметить его возбуждение. А может быть он сейчас представляет её возле своих ног? Или вспоминает сегодняшнюю ночь? Лиза рискует и смотрит прямо не него, о чем сразу же жалеет, ведь он так же поворачивается в ее сторону. Ох, это сочетание "ненависти" и желание в его глазах кажется таким соблазнительным, Лизе даже жаль его, ведь оба знают, что закончить начатое тут они не смогут, но уж очень сильно ей хотелось взглянуть, как быстро он сломается от ее прикосновений, даже чрез одежду. Зандик вновь принимается писать, пусть даже из последних сил. И она видит, как сильно изменился его почерк: еще более кривой и размашистый, даже немного дрожащий; зачеркивания через слово, невозможность собраться с мыслями, особенно когда девушка еще сильнее сжимает основание эрегированного органа. Лиза даже забыла, что утром они разошлись далеко не на положительной ноте, а сейчас она сидит как ни в чем не бывало. Зандик с громким хлопком закрывает тетрадь, как будто специально, чтобы все на него посмотрели, но, кажется, только для Лизы этот звук был громкий, ведь никто из сидящих за столом не обратил на него внимания. На ее удивление, он решает покинуть библиотеку первым, прихватив с собой тетрадь, похоже, ей все же придётся отвечать за свои проделки… — Мог бы и убрать книгу за собой. — фыркает Агдалия, когда Зандик ушел. — Да я уберу,мне не сложно.— быстро бормочет Лиза, — Мне осталось совсем чуть-чуть дочитать. — Это должен был сделать он. Лиза лишь жмёт плечами, решив не спорить, такое к хорошему точно не приведёт. Уделив книге еще пятнадцать минут, читая несвязанные между собой предложения и уже давно потеряв какой-либо смысл, она наконец-то собирает свои вещи. В этот раз никто не сможет ей помочь отнести книги разом, поэтому приходится возвращаться к столу несколько раз, тем самым оттягивая момент встречи с наверняка недовольным Зандиком, но Лиза уже не может дождаться ее. Медленным, размеренный шагом она идёт по мостику, месту их первого неудачного разговора. В голове сразу вспоминается тема их тогдашнего разговора, такая глупость, но Лиза даже не могла представить, что это была не последняя их встреча и впереди обоих будет ждать еще далеко не одна, с довольно странными исходами. Вдалеке уже виднеется его стан, в руках он сжимает ее голубенькую тетрадку, а другой подносит сигарету к губам. Расстояние между ними сокращается слишком быстро, что черты его лица становятся все четче и четче. — Ты кажешься недовольным, что-то не так? — спрашивает Лиза, а на лице появляется самодовольная улыбка. — Теперь боишься подойти? — отмечает Зандик, заметив, что остановилась она слишком далеко от него. — Немного. Кто знает, какая месть придёт тебе в голову. Зандик сам подходит ближе, значительно сократив лишние метры. — Я старался, — он протягивает ей тетрадь, — но твои неугомонные руки заставили меня поторопиться, поэтому тебе точно придётся это переписать. — Спасибо, очень мило с твоей стороны. — Лиза вырывает тетрадь из его рук, которую он совсем не хотел отпускать, — Получается, ты не злишься? Она все еще помнит, на чем прервался их утренний разговор, и его нужно как-то разрешить. Хочется, чтобы он рассказал о произошедшем между ними подробнее, но вряд ли он собирается тратить на это свое время. — На любые сомнения есть причины. Она слишком правдоподобно говорила. — Зандик выкидывает источник табачный запаха, все так же не боясь, что это приведёт к пожару.— Хотя злиться на тебя нужно за другие вещи. Им обоим пора возвращаться, потому солнце, уже бледнеющее и постепенно исчезающее за линией горизонта, старается освещать им путь из последних сил. Только оба не очень-то и торопятся, ведь возвращаться по своим комнатам в позднее время им не впервой. Кажется, что это абсолютно другая реальность, а в роли Зандика - совсем другой человек. Вовсе не тот, от кого хочется держаться подальше, он всегда был таким? Только пару месяцев назад между ними нельзя было представить даже дружеских отношений, что говорить о романтических, если сейчас их можно таковыми назвать. И Лиза жалеет, что первое впечатление о нем было настолько ошибочно и построено в большинстве своем на сплетнях, которые она может и не хотела слушать, но все равно продолжала. Но пусть он и повел себя отвратительно в первый день, пусть о нем говорили не самые лестные слова, девушка все равно почему-то продолжала думать о нем. Душу греют мысли, что она ему и правда небезразлична, если он находит в себе желание делиться с ней хоть чем-то из своего прошлого; его голос намного мягче, когда он говорит с ней, а касания такие осторожные... Возможно, что ее глаза вновь заплыли пеленой влюбленности, как это было в прошлый раз, и она просто не может разглядеть его темную сторону, которую Зандик может умело прятать. — Почему ты обратил внимание именно на меня? — нерешительно спрашивает Лиза. Зандик усмехается, смотря себе под ноги, то ли пытаясь найти там ответ, то ли вспоминая заранее заготовленные ответы. — Если честно, то я не знаю. — отводя взгляд в сторону, признает он, - Нет, я могу перечислить то, что заметил спустя время, но вот то, что привлекло меня в день нашей первой встречи - нет. — Нравится сталкивать меня с ног? — она шутливо уточняет данную деталь их первого знакомства. — А? — парень не сразу вспомнил "их" первую встречу, — Не помню, что на меня тогда нашло, но заметил я тебя только когда говорил с Кавехом и аль-Хайтамом во дворе. Он делает небольшую паузу, чтобы проанализировать ее вопрос еще раз и попытаться понять, что так сильно заинтересовало его в тот день. — Веришь в любовь с первого взгляда? — Лиза задает странный вопрос, совсем не в тему, а может и наоборот… — Нет. — Он отвечает сразу, не колеблясь ни секунды. — Я тоже не верила, — девушка чуть замедляет шаг, — пока не встретила тебя. Не буду скрывать, что изначально не хотела иметь с тобой никаких связей и ничего общего исходя из ходящих по Академии слухов и, ну, так скажем, нашего не лучшего знакомства. Но несмотря на это часто думала о тебе, хотелось узнать что-то больше, но при этом не общаться с тобой... Странная схема. — Почти аналогично. Я не заметил тебя в Академии, но потом, когда уловил этот недопонимающий, слегка злобный, но при этом такой заинтересованный взгляд, — он не знает, какой именно из этих терминов подходит больше, чтобы описать как она на него смотрела тогда , — меня резко навестила совесть, и мне было жизненно необходимо извиниться за неудачное утро. Ну а потом твой эффектный уход заинтересовал меня еще больше. — Да... Неудачно вышло. — Может быть, но слушать уже твои извинения, ради которых тебе пришлось выпить для храбрости, — не сдерживая смешок, продолжает Зандик,— было ещё лучше. — Я боялась заговорить с тобой, кто знает, что тебе взбредет в голову после того разговора. — Понимаю. Но я ни капли не жалею о таких стечениях обстоятельств. — Тогда как тут можно не верить хотя бы в симпатию с первого взгляда? — Так ты только что говорила о любви. — Ну отрицать то, что между нами возникла симпатия, которую мы оба не смогли принять сразу, нельзя. Смею предположить, что это могло бы стать началом... — Началом "Любви до гроба"? — К чему ты это, пытаешься запутать меня? — Лиза наконец-то останавливается, смотря прямо ему в спину. — К тому, что и в такое я не верю. И запутать тут пытаешься только ты. — он останавливается следом, чуть дальше. — Но я же обещал быть честным с тобой? Признаю, что испытываю к тебе сейчас что-то больше, чем простая симпатия. — Ты плохо разбираешься в этой теме, — уголки ее губ тянутся вверх, — вижу, ты еще сам не разобрался в своих чувствах. Конечно же, Лиза права, это самая мало раскрытая «тема» для него, и даже если чувства, которые он испытывает к ней, называются любовью, Зандик никогда не признает этого. — Ты же была уже в романтических отношениях? — В его голосе слышатся нотки ревности, потому что, похоже, она разбирается в этом всём лучше, чем он, и имеет какой-то опыт в осознании и принятии своих чувств. — Да. — Лиза подходит к нему вплотную. — Но я больше не хочу вспоминать это, теперь я чувствую себя более счастливой, мне бы так хотелось, чтобы именно ты был моей первой любовью, а не тот человек... Она кладёт руки ему на плечи, а зрачки пытаются считать его мысли по глазам, но такое не в ее силах, к сожалению. И именно после сказанных слов, когда он успевает обдумать их, он отводит взгляд куда-то в сторону, очевидно, что она его засмущала, и это заставляет девушку улыбаться еще сильнее. — Мне не нужны какие-либо ответы, я все понимаю без слов. — ее руки поглаживают его напряжённые плечи, — Твое отношение ко мне говорит за тебя. — Я ничего такого вроде не делал. — Уверен? Я получила больше внимания и эмоций за каких-то пару дней, когда там я получала ровным счётом ничего, отдавая только себя...на протяжении двух лет. Зандик замечает, что только недавно сияющая улыбка спадает с лица, хотя она старалась держаться все это время, пока Лиза говорила. И он успел тысячу раз пожалеть, что заставил ее это вспомнить, подумать, что он усомнился в ее словах. — И даже если нам не суждено быть вместе, я буду ценить и вспоминать это время с улыбкой, в то время как тот период я пытаюсь забыть вовсе. Слушать ее становится просто невозможно, ведь вспоминает она это только из-за него. Зандик нерезко скидывает ее руки с себя, замечая еще более погрустневший взгляд, а своим, наоборот, позволяет прижать ее сильнее к себе, это будет лучшим способом попросить ее замолчать и не думать о прошлом. — Теперь есть только настоящее,— его щека касается мягких, слегка щекочущих, волос, — и я рад, что его ты делишь именно со мной. Но Зандик знает, что есть еще и прошлое, играющее огромную роль в становлении этого самого «настоящего». Именно из-за прошлого себя, из-за тех устоев и предубеждений, что он создал в прошлом, он не может принимать свою неправоту и чувства, которым пообещал никогда не поддаваться. Да, возможно, это и есть взросление, но неужели это нельзя считать, как измена самому себе, что он выбирает другого человека, а не себя? Другого выбора же нет... Все эти мысли просто невыносимы, особенно после того, как они с Лизой стали чуть ближе, они не покидают его голову, проедая весь мозг, заставляя пересматривать многие детали. Сегодня он даже навестил свои срезы, один из которых является причиной, по которой он только что задумался над прошлым. Зандик посетил их сегодня утром, когда распрощался с девушкой, делая вид, что уходит на занятия. С шестнадцатилетним Зандиком еще можно было говорить, а вот с восемнадцатилетней копией себя - просто невозможно, невыносимо. Ему в голову пришла идея уничтожить его прямо сейчас, не желая больше слушать осуждения от самого себя, но срез наверняка будет ещё полезен, поэтому с уничтожением ему пришлось повременить, как бы не чесались руки. Зандик старается забыться, сильнее зарывается в ее волосы, чувствуя приятный лёгкий запах жасмина, который знаком ему только благодаря чаю, который зачем-то приносил Тигнари каждый месяц; в примеси с нотами еще каких-то ягод. Но этот аромат ему по душе, такой яркий и при этом легкий, хочется, чтобы он постоянно сопровождал его, засев глубоко в обонятельных нейронах. — Ну и ну, — разносится знакомый голос за спиной Зандика, — а нам так ничего и не сказал. Оба сию же секунду отстраняются, делая вид, что просто стояли близко друг к другу, а не зависли в долгих объятиях. Лиза приветственно кивает, а вот Зандик никак не приветствует своего друга. — Ну и что молчите? — складывая руки на груди, говорит Кавех. - Решили утаить от меня? Он говорит только о себе, хотя позади него все ещё идет аль-Хайтам, который явно недоволен поступком архитектора. — Это разве не очевидно? Или тебе все словами надо разъяснять? Его улыбка сразу растягивается до самых ушей, конечно, он уже давно все понял, но услышать все лично, хоть и не прямыми словами, куда приятнее. — Да, желательно. — Ещё пожелания? — Не забывать друзей. Мы тебя сегодня не видели целый день. Он чувствует, что Лиза смотрит на него, но отговорка находится быстро: —Ты сам видел расписание и с кем сегодня были пары, так что я бегал из аудитории в аудиторию. — Ладно-ладно, верю. — Он наконец-то занимает более расслабленную позу, когда рядом останавливается аль-Хайтам — Что вы делали во дворе общежития? — Тебя ждали, хотели поговорить по поводу Рождества.— Кавех переводит взгляд на стоящую рядом с Зандиком девушку, — Лиза в этом году с нами? — Не думала об этом... — Опять десяток неизвестных людей? — уточняет Зандик. — Нет. В этом году поменьше, человек 5-6. — 5-6? — возникает аль-Хайтам, — Не ты ли говорил 10-15? — Передумал. Ну бывает же такое. Вопросы? — кинув быстрый взгляд на стоящего рядом соседа, он продолжает, — Ну так что? Может в следующий раз мы не сможем встретить его вместе. — Почему? — интересуется девушка. — Работа архитектора не самое лёгкое занятие, кто знает, где мне достанется заказ. Буду праздновать Рождество где-нибудь в Натлане, в полном одиночестве. — Ну конечно, ты, скорее всего, заставишь мимопроходящих с тобой его праздновать, чем сидеть где-то одному. Ты и "одиночество" несовместимы. — Да-да-да, мы тебя поняли, хватит выделываться. - он отмахивается рукой, продолжая смотреть на Лизу в ожидании ее ответа.— Так ты придёшь? Немного подумав, она соглашается, наблюдая за тем, как Зандик кидает на нее не самый радостный взгляд, наверняка он планировал провести этот день как-то иначе, но если идёт она, значит идёт и он, хотя его отказ никого бы не удивил. Девушка отходит от них, дав тем возможность поговорить между собой, ведь было очевидно, что ждали они его не только ради этого незамысловатого разговора. Лиза еще никогда не праздновала Рождество с друзьями. Как правило, она была либо одна, закрывшись в своей комнате, либо с родственниками, другого варианта не было. Это было ужасно скучно, а еще хуже было слушать нудную болтовню о будущем. Ее будущем. Поэтому в основном она читала книги заперевшись у себя. Но девушка все равно лелеет воспоминания о некоторых таких встречах из детства, после которых они все, еще целой семьей, смотрели яркие салюты возле статуи Барбатоса, пока снег сдувался с его рук и падал прямо им на головы, напоминая, что шапка могла бы быть их спасением. Но одно Рождество она запомнила особенно чётко, несмотря на то, что ей было 4 или чуть больше. На этом празднике она услышала разговор жителей самой холодной страны Тайвата, которые стояли поодаль, но довольно близко к ней и ее родителям, чтобы их разговор был слышен. Кажется, женщина была опечалена, что в прошлом году Рождество испортила пурга, окутавшая всю Снежную, не дав им выйти на улицу посмотреть фейерверки, а в этом они застряли в другом городе. Мужчина всячески ее успокаивал, говоря, что это к лучшему и ей нельзя переживать из-за ее положения, обещая, что в следующем году они обязательно будут встречать его с семьёй. Лиза засмотрелась на них, почему-то удивившись, когда увидела, что у этой женщины волосы такого насыщенного рыжего цвета, словно пылающий в кромешной темноте огонь, на котором не тают падающие снежинки. Ей всегда казалось, что жители Снежной похожи на ледышки, чья кожа холодна, как снег, а волосы схожи с его цветом - идеально белые; характер их черств, безразличен ко всему и так же холоден. Но последнее предубеждение рухнуло в ту же минуту, как ее пристальный взгляд был замечен ими. На лице мужчины появилась улыбка, такая светлая и лучезарная, такая тёплая, которую она видела только у них и ни у кого больше. Даже ее родители так не улыбались родному ребёнку. Они помахали ей рукой, что не осталось без внимания ее родителей, которые всегда были рады новым знакомствам. И тот день не стал исключением. Мужчина сразу нашёл общий язык с ее отцом, а когда он услышал, что они празднуют Рождество только в компании друг друга, то сразу же уговорил эту пару присоединиться к ним. Они долго отнекивались, но все же отец одержал победу, когда получил согласие. Лиза отчётливо помнила их образ, что они сидели вместе с ее семьёй за столом, рассказывая какие-то истории из их родных краёв, приглашая к себе, а потом, когда Лиза осталась наедине с той рыжей женщиной, она спрашивала о ее любимых игрушках и еще о чём-то. Жаль, что все диалоги были стерты из ее головы, словно замазаны белой краской взросления. И благодаря тем людям именно тот праздник стал для нее самым запоминающимся за все 18 лет. От них исходило невероятное тепло, как будто они дружили с ее семьей всю жизнь. И когда следующие празднования Рождества не смогли стать такими же запоминающимися, насыщенными, то она дала себе обещание обязательно посетить Снежную ради ее жителей, может, и не в последних числах декабря, но просто узнать, все ли люди там такие, и, возможно, ещё раз встретиться с той парой, которая оставила такой отпечаток в ее памяти. — О чем задумалась? — возвращает ее из воспоминаний Зандик. — А где…? — она не успевает договорить. — Исчезли. А если без шуток, то просто ушли, ничего важного так и не сказав. — Да так, о глупостях. — Лиза отвечает на его вопрос, но кое-что ее тоже интересует. — Ты когда-нибудь был в Снежной? — Нет, но я бы очень хотел ощутить пробирающий до костей холод, у них в основном меньше -30° не бывает, а то и все 50, наверное. — Как тебе идея посетить ее вместе со мной? — переводя взгляд на него, спрашивает Лиза, — Я давно хотела ознакомиться с владениями Крио Архонта. — Я только за. Мечтаю о том, чтобы уронить тебя в сугроб. — Тогда я закопаю тебя в нем! — Через смех из ее уст вырывается чистосердечное признание. До общежития оставалось не так много, поэтому дошли они достаточно быстро, к этому времени во дворе как раз не было ни души. Зандик проводил ее до самой комнаты, но заходить отказался, сославшись на большое количество дел, которых накопилось достаточно за эти три дня. Когда Лиза, наконец-то, остаётся одна в комнате, то напряжённый выдох растворяется в четырёх стенах. Нет, это не значит, что она устала, наоборот, она еще бодра, просто у нее не было возможности обдумать все, что произошло с ней за это время. И вот появилась такая возможность. Кровать, которая осталась сегодня незаправленной, напоминает ей о ночи, что она провела не в привычном одиночестве. Половина ее сознания все же жалеет о том, что все произошло так быстро, но вторая часть торжествует и преобладает над другой, заставляя Лизу не думать о каких-то там сожалениях, ведь он не стал к ней холоден, он не тот человек, чье имя она старается забыть несколько лет. Наверное... Девушка открывает окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух, а не засыпать в давящей духоте. Она бросает взгляд на окно, в котором горит только настольная лампа и виднеется темный силуэт, сидящий возле нее, похоже, Зандик и правда накопил достаточно дел из-за нее. Разобрав ненужный хлам, что скопился на столе и прикроватной тумбе, Лиза выключает свет, погружая комнату в успокаивающий мрак. В этот раз она уснёт одна, как это и было раньше, только вот сон не посещает ее сразу, заставляя еще несколько минут ерзать в кровати, пытаясь найти свое место то с краю, то у стены. «Он использует тебя». «Испытываю к тебе сейчас что-то больше, чем простая симпатия». «Ты не можешь выбрать ее!». «Пришёл сюда только ради тебя». «Он сумасшедший». «Теперь есть только настоящее, и я рад, что его ты делишь именно со мной». На каждое предложение Сохре или Шахии отзываются слова Зандика. Ей хочется верить парню, но сомнения не могут оставить ее в покое. И эти смятения кажутся такими мучительными, ведь Сохре не может быть такой глупой, она точно что-то знает, то, что парень пытается не показать Лизе. И думать о плохом совсем не хочется, но просто-напросто не получается. Хотя Лиза знает, что даже если Зандик поступит с ней так же, обманет и оставит ее, она переживёт, она куда сильнее, но это расставание будет куда сложнее, чем прошлое. Ей грустно от своих же мыслей, но избавиться от них она просто не может, это просто нужно перетерпеть. Минчи сильнее зажмуривает глаза, стараясь, чтобы темнота, которую она видит, стала для неё спасением, помогла стереть всё ненужное из головы, и, кажется, она выручает. Тело расслабляется, а нагнетающие мысли отпускают, как будто их вовсе не было. Теперь она ни о чем вовсе не думает, лишь представляет перед собой того, кто точно может подействовать на неё как самое сильное успокоительное, как самый мощный седативный препарат. Организм истратил последние силы на размышления, потому темнота опущенных век мешает ей дальше представляться перед собой Зандика, заставляя погрузиться в столь желанный сон, где она точно будет свободна от всего груза реальности, даже от плохих сновидений, которые тут не снятся.