***
С этого все и началось. В тот вечер Итто ушел спать гораздо позже планируемого, поскольку его новый знакомый оказался знатным любителем поболтать. А по нему и не скажешь! Поначалу Аратаки всерьез опасался, что из такого на вид супер серьезного дядьки слова вытягивать придется, а на деле все обернулось так, что он сам едва успевал поймать момент, чтобы добавить что-то от себя. Это был безусловно приятный опыт, так как обычно почти в любой компании именно óни становился инициатором болтовни. С Чжун Ли было легко и чертовски интересно. Он знал, казалось, все на свете и даже немного больше. О чем бы Итто не поинтересовался у этого загадочного всезнайки, у него на все находился развернутый ответ. Так что к концу их первого разговора óни даже стало казаться, что теперь он знает о Ли Юэ больше, чем о родной Инадзуме. Но самым удивительным было то, что о последней Чжун Ли тоже был осведомлен ничуть не хуже. Он знал такие подробности, которые едва ли найдешь в книгах по истории, но которые все еще были на слуху в народе, передаваясь из уст в уста в качестве легенд, детали которых менялись в зависимости от рассказчика. Должно быть, Чжун Ли был большим любителем фольклора и обладал прямо-таки феноменальной памятью, раз знал столько интересных древних историй — так, по крайней мере, все это объяснял для себя Итто. В то время как сам мужчина ограничивал объяснение своей любовью к книгам и прослушиванию рассказов других. Когда уже даже в обители наступила ночь, а последние силы бороться с сонливостью покинули Итто, ему пришлось (со странно тяжелым сердцем) проститься с Чжун Ли, в котором, в отличие от него, не проскальзывало и намека на усталость. Хотя это именно он взял на себя большую часть болтовни прошедших часов. Чжун Ли пожелал ему спокойных снов и продуктивного следующего дня, а сам переместился на лавку под фонарем и вновь погрузился в чтение книги, будто действительно не планировал ложиться спать. И все это будучи лет на двадцать старше молодого óни, что уже чуть не валился от усталости, несмотря на то, что его вид славился своей выносливостью! Ну, может, позже утешал себя Итто перед сном, он просто выспался до нашей встречи… Через несколько дней это повторилось еще раз, а потом еще и еще. Фонтан стал их негласным местом встречи и досуга, но порой они проводили совместное время в неспешных прогулках по обители или за столиком под сенью большого, величественного дерева с изогнутым стволом и огненно-рыжей листвой. Чжун Ли каждый такой раз заваривал им обоим какой-нибудь новый чай (если сам óни не приносил с собой Инадзумские сорта, хорошо запомнив, что его новый друг очень любит этот напиток), а Итто учил его правилам игры в «священный призыв Семерых». И, надо признать, для того, кто играет в первый раз, Чжун Ли слишком быстро обзавелся внушительной чередой побед над ним. Ну, что тут скажешь? Во-первых, новичкам везет! Во-вторых, не зря же он Аратаки абсолютный карточный чемпион Итто, так что и ученикам его суждено исключительно побеждать! Пусть даже своего учителя… Так проходили дни, за днями — недели, что уже успели собраться в пару долгих месяцев, и в какой-то момент Итто начал ловить себя на том, что с нетерпением ждет каждой новой встречи с мужчиной, чей голос подобен бархату, а глаза таят в себе знания, даже треть из которых большинству из людей удалось бы постичь лишь к глубокой старости. Но не это волнительное чувство беспокоило óни больше всего. А те печаль и разочарование, что обуревали все его существо, если Чжун Ли по какой-то причине не оказывалось в обители. Про себя он списывал это смятение на восхищение своим новым интересным другом, с которым просто хотелось провести как можно больше времени, но где-то в глубине души он уже знал, что обманывает себя. И, как и обо всех слишком сложных и непонятных чувствах в его простой жизни, Итто старался не думать об этом вообще. К тому же может статься, что ему начинает чудиться всякое от недостатка досуга более… активного, что ли? Не то чтобы ему не нравилось проводить время за чашкой чая и разговорами с таким, как он его однажды назвал, «умным дядькой», чем в первый раз заслужил услышать его ответный бархатный смех, от которого в его животе тут же засуетилась стайка кристальных бабочек, но ему и самому хотелось чем-то с ним поделиться, чтобы их отношения не выглядели такими односторонними. Пусть даже таковыми они казались лишь ему. Со своей стороны Чжун Ли на самом деле искренне наслаждался компанией этого энергичного, по-детски любопытного создания, и даже его фамильярная манера общения, к его собственному удивлению, ничуть не раздражала архонта, привыкшего за тысячи лет к исключительно почтительному обращению к своей персоне. К тому же нельзя было сказать, что Итто вел себя грубо по отношению к нему, ведь почтение этот óни выражал по-своему. Особенно Чжун Ли нравилось его проявление в том, как увлеченный очередным из его многочисленных рассказов Итто безотчетно подпирал голову обеими ладонями, еще шире распахивая свои и без того большие глаза. Вряд ли óни хотя бы подозревал, сколько неприкрытого благоговения таилось в такие моменты в этих огромных рубинах, а Чжун Ли не спешил его за это смешливо пожурить, опасаясь лишить себя столь очаровательного зрелища. И вот однажды не оставивший своего намерения чем-то его удивить Итто в этом более чем преуспел. Непонятно каким образом, но ему удалось протащить в карманах двух настоящих, живых оникабуто, не предложив, а буквально поставив несколько сконфуженного Чжун Ли перед фактом, что сегодня они будут играть. В жуков. Точнее, в жучиные бои, но данная конкретика не умаляла изначального скепсиса бывшего божества, принявшегося задумчиво рассматривать инадзумскую диковинку так, словно видел впервые. За годы своего существования он побывал не в одной битве, сразил не одну сотню противников, некоторые из которых превосходили его в размерах в десятки раз, он, в конце концов, выиграл войну, последствия которой оставили многочисленные шрамы на теле Тейвата, но в подобном «сражении» ему приходилось участвовать впервые. Он поднял глаза на сидящего напротив Итто, словно желая удостовериться, что тот действительно не шутит, но все внимание багрового демона уже было обращено на стол, где в безопасном расстоянии друг от друга теперь сидели два хитиновых тельца: одно сиреневое и второе пурпурное, что было чуть поменьше размером. До тех пор, пока эти насекомые не норовили на его глазах перевоплотиться в осьминогов, медуз или еще какую склизкую водную мерзость, Чжун Ли нисколько не беспокоил вид их черных глазок и резвых ножек, но чайный сервиз он все равно на всякий случай отодвинул подальше. — Битва жуков…? — Агась, — наконец отвлекшись от сюсюканья со своим кандидатом на победу, Итто с улыбкой поднял голову, и в уголках его глаз собрались радостные морщинки. — Побеждает тот, чей боец перевернул на спину бойца противника. — То есть жука… — Чжун Ли и сам не знал, зачем уточнил это. Словно будучи озвученным вслух, это станет казаться менее бредовым. Но стало лишь хуже. — Попрошу! — громко вздохнув, Итто вдруг взял оникабуто побольше в ладони, в защитном жесте прижав его к ключице, словно пренебрежение Чжун Ли грозило сломить боевой дух его маленького воина. — Не просто какого-то жука, а боевого жука! Я тренировал этого бесстрашного мальца целых две недели не для того, чтобы ты сомневался в его способностях, — и как будто этого было мало, это великовозрастное дитя еще и показало ему язык, а потом с деланно оскорбленным видом вздернуло рогатую голову и закрыло глаза, добавляя с упреком: — И кстати, очень невежливо с твоей стороны игнорировать своего бойца! Он, между прочим, тоже трудился не покладая лапок на тренировках, чтобы сегодня с честью выступить за тебя. Его слова заставили архонта опустить глаза на вышеупомянутого «бойца». Чжун Ли смотрел на жука, жук смотрел на Чжун Ли. За время этой игры в гляделки между ними произошло какое-то безмолвное соглашение, суть которого была известна лишь им одним. Только после этого Чжун Ли вновь взглянул на óни, все еще бережно держащего своего бойца в клетке когтистых пальцев. Расстраивать это очаровательное создание отказом не хотелось все-таки больше, чем выставлять себя дураком. О том, когда его приоритеты успели настолько поменяться, Моракс предпочел не задумываться. Да и кому какой он может нанести вред, разок в тысячу лет позволяя себе такую непозволительную для божеств (к коим теперь он относился лишь формально) роскошь, как смертные привязанности? Не ради таких ли приятных мелочей он и оставил свой пост, чтобы теперь корить себя за волнения каменного, но все-таки сердца? Сердца, что неизменно начинало биться чуть быстрее, стоило на мордашке óни проявиться радостной улыбке. Любовь к этому зрелищу в конечном итоге и стала тем, что подтолкнуло Чжун Ли все же согласиться поучаствовать в столь странной игре. Долго ждать свое вознаграждение ему не пришлось: довольно воскликнув, Итто едва не засветился от радости, спеша устроить бойца на импровизированной арене, будто из опасения, что Чжун Ли может в любой момент передумать. Но у того и в мыслях этого не было. Последовав примеру конкурента на победу, Моракс аккуратно взял своего оникабуто в руки в неизменных перчатках, чтобы поместить его в центр нарисованного на столе круга. Надо же, с какой серьезностью этот óни подошел к чему-то настолько незамысловатому! Но, как говорится, чем бы двухметровое дитя, способное размахивать огромной дубиной едва не с себя ростом над головой, ни тешилось… Жуки как будто не меньше Итто ждали этой схватки, тотчас набросившись друг на друга. Тот, который принадлежал Чжун Ли и имел пурпурную раскраску, компенсировал свой недостаток в размерах недюжинным упорством, тесня своего более крупного соперника к белой дужке арены. Рациональная часть архонта подсказывала тому, невольно увлекшемуся зрелищем, что агрессивное поведение бойцов было обусловлено брачным сезоном, и все же наблюдая за потугами своего хитинового протеже, он чувствовал нечто давно забытое, подозрительно похожее на азарт. За давностью лет сладко тянущее, подогревающее кровь ощущение в груди теперь было почти незнакомым. В те годы, когда каждый день означал лишь новую битву, а земля казалась черной от пролитой крови, Моракс, ни разу не позволивший собственным эмоциям взять над ним контроль, славился среди врагов и союзников собранностью, а порой откровенной беспощадностью. Каменное сердце — не просто красивое выражение для благозвучности легенд или оскорбление от тех, кому было отказано в милости, но факт, которым он некогда даже имел глупость гордиться. Конечно, с тех пор прошло уже много времени, подточившего все острые углы камня в его груди, и лишение Сердца Бога тоже внесло свой вклад в очеловечивание своего бывшего владельца, но не все присущие смертным эмоции, от которых он так долго открещивался, были одинаково полезны. И азарт из них — одно из самых коварных. В определенных ситуациях опасный для носителя и окружающих, он делает всякого безрассудным, и от последствий этого не защищены ни смертные, ни боги. Безрассудный бог сулил бы своему народу лишь несчастья, представляя опасность едва ли меньшую, чем божество, подверженное эрозии, но сейчас Чжун Ли нечего было опасаться. Он размышлял об этом задней мыслью, придя к выводу, что едва ли такая мелочь, как дружеский поединок на, как бы нелепо это до сих пор ни звучало, жуках, может представлять опасность. Да и как тут было противиться заразительной энергии его рогатого друга? Особенно когда тот вот так без остатка отдавался этому бою, словно от него зависела по меньшей мере судьба всего Тейвата. Увлеченность Итто была столь сильна, что он абсолютно не замечал, что уже некоторое время его соперник смотрел уже не на развернувшееся на столе сражение, а исключительно на него. — Давай, Ниндзя Тьмы! — вдруг воскликнул óни, тряся кулаком в воздухе. — Ты сможешь! — Ниндзя Тьмы? — Ты зря ухмыляешься, — вопрос все же привлек его внимание, Итто улыбался уже Чжун Ли, что последнему было куда предпочтительнее. Делить внимание этого демона с жуками ему не не очень-то нравилось. — Мой тебе совет, как опытного жучиного гладиатора, дружище: правильная поддержка своего маленького воина — залог победы. На арене она важна не меньше, чем навыки борьбы. Попробуй сам и убедишься! Стерев усмешку с лица, Чжун Ли внимал его наставлениям со всей серьезностью, как если бы речь шла о борьбе не на жизнь, а на смерть. Все-таки он уже согласился на этот «бой». Отступить сейчас значило бы не только расстроить óни, но и проявить собственную слабость, чего Моракс никогда не смел себе позволить. И плевать, что речь идет о какой-то сущей глупости. Ведь все начинается с малого. — Что ж, хорошо… Он прочистил горло и, сосредоточенный, нахмурился. Собственные дальнейшие слова казались инородными в столь миролюбивой обстановке, произносить их было странно: — Сокруши его… Видела бы его сейчас Гуй Чжун… Или того хуже — Барбатос. Уж этот наглец точно бы надорвал живот от смеха. И непременно поставил бы против него, просто чтобы в лишний раз капнуть ему на нервы. -…Сяо, — не придумав так быстро ничего лучше, закончил Чжун Ли. Необдуманность своего решения настигла искренне сконфуженного бога в мгновение ока. Этого мига хватило для того, чтобы Итто вместе со стулом вдруг оказался на земле, ударившись о нее спиной так, что аж дух выбило. Бедный ёкай даже не сразу понял, что вообще сейчас произошло. Еще секунду назад он жадно следил за каждым выпадом своего бойца, а теперь вместо жуков и дорогущего пиджака Чжун Ли у него перед глазами выросла обрамленная огненно-рыжей листвой жуткая клыкастая морда со светящимися глазами. Стоп, нет. Это не морда, а маска! Причем, смутно знакомая… Приземлившийся коленом прямо на его грудь человек (ли?), острие копья которого теперь находилось в опасной близости от шеи Итто, хоть и был небольшого роста, но дышать, будучи придавленным всем его весом, все равно было чертовски затруднительно. — Сяо, стой. Теперь жуткая маска была обращена на руку, опустившуюся на плечо своего владельца. Ему поступила не просьба, несмотря на мягкость в голосе, а приказ. Маска испарилась, являя Итто личность нападавшего, поспешившего убрать наконец ногу с его грудной клетки. И на смену легкому испугу на лицо óни пришел довольный оскал. — О, мелкий бро, и ты здесь! — Итто перевел взгляд с яксы на Чжун Ли, так и продолжая лежать на спине, будто это было чем-то совершенно естественным. — Так вы знакомы? Хотя чему я удивляюсь, раз вы оба друзья Путешественницы… В глазах Сяо мелькнуло узнавание. — Ты ведь Итто, верно? — спросил он, протягивая руку. — Собственной персоной, приятель! — рассмеялся Итто, охотно хватаясь за кажущуюся в его руке миниатюрной ладонь. И в то же мгновение оказался на ногах, будучи поднятым едва достававшим ему до плеч парнишкой с такой легкостью, будто он был какой-то набитой соломой игрушкой. На такое óни только и смог что пораженно вздохнуть, все еще чувствуя легкое головокружение от резкости подъема. Он, конечно, видел, на что этот малец способен, а все равно удивлялся как в первый раз. Сяо неопределенно махнул ладонью в районе его груди. — Прости, что ударил тебя… Итто успокоил его неспадающей улыбкой и словами «да все окей», чуть поморщившись, когда принялся потирать ладонью ушибленную грудь. Если через пару часов на ней проявятся последствия их столкновения, он нисколько не удивится. Но к тумакам ему уж точно не привыкать, да и алые узоры все равно должны скрыть собой некрасивый след в случае его появления, так что чего зря переживать? — Я прошу прощения за это, произошло небольшое недопонимание, — признался Чжун Ли на вопросительный взгляд яксы снизу-вверх. Тот смотрел без осуждения, но с явным недоумением. Даже уточнил на всякий случай: — Моя помощь не требуется? Чжун Ли отрицательно покачал головой, все еще чувствуя себя немного виновато перед ним. И это хорошо еще тот не заметил, что разворачивалось на столе прямо у него за спиной. Иначе одним «небольшим недопониманием» мужчина бы точно не отделался. — Пока нет, благодарю. Сяо кивнул, удостоив Итто лишь коротким взглядом, и тут же растворился в воздухе, будто его и не было. В напоминание у Аратаки остались лишь тупая боль в грудной клетке и легкая одышка из-за отнюдь не мягкого приземления. После непродолжительного обоюдного молчания послышался его полный досады вздох. — Ни тебе «здрасте», ни «до свидания», — отряхивая себя сзади, пробурчал Итто почти обиженно. — Ну почему он так быстро ушел?! — вперив руки в бока, он уставился в сторону, где секундой назад стоял охотник на демонов, и несмотря на то, что сегодня он чуть не стал одной из его жертв, óни был расстроен отнюдь не этим фактом. — Я и его мог бы научить искусству жучиных боев! Перед мысленным взором архонта тут же возникло сосредоточенное лицо Сяо, склонившегося над импровизированной ареной для жуков, но едва воображаемый якса, на эмоциях едва не подпрыгивая на месте, начал громко подбадривать своего бойца, как Чжун Ли почувствовал легкую головную боль (благо не нервный тик). Хотя причиной последнему, вполне возможно, стала неловкая ситуация, в которой они оказались. — К слову, об этом… Проследив за направлением взгляда óни, он посмотрел на стол. Сюрпризы на сегодня не спешили заканчиваться: жук Итто лежал кверху лапками, безуспешно пытаясь перевернуться обратно, пока боец его противника в попытке залезть на остывшую чашку опрокинул на стол и себя ее содержимое. Нисколько не заботясь о судьбе любимого напитка, Чжун Ли с непривычным ощущением тревоги посмотрел вбок, куда больше переживая за то, что может увидеть на обычно улыбчивой мордашке багрового демона печаль поражения, но тот лишь звонко рассмеялся. — Что я тебе говорил? — он беззвучно охнул больше от неожиданности, когда почувствовал дразнящий тычок локтем в бок. Сам Итто меж тем подошел к столу, перевернул своего бойца на ножки, а «его» жука принялся аккуратно оттирать от чая вытащенным из кармана платком. Становилось совершенно очевидно, что он был горд собой вне зависимости от результатов поединка. К тому же, сугубо по его мнению, отчасти это была и его победа, ведь это он посоветовал Чжун Ли, как поднять боевой дух его оникабуто. С этим Чжун Ли не стал бы спорить, даже если бы хотел. — Но теперь я требую реванш в сумо! — заключил вдруг óни, грузно приземлившись на вновь поднятый стул. Прекрасно помня о том, как одна трусишка-тэнгу в последний момент дала заднюю, едва узнав, в чем будет заключаться суть их поединка, на этот раз Итто решил сразу выложить все карты на стол. Он даже морально подготовился к отказу, так как уговорить Чжун Ли хотя бы на безобидный жучиный бой оказалось сложнее, чем он думал. Смысл тешить себя надеждами на что-то серьезнее? И все же ему было жутко интересно посмотреть, так ли тот был силен, как и мудр. Потому что Итто что-то очень сомневался, что своим размахом плеч под всеми этими слоями одежды Чжун Ли был обязан одним только чаепитиям и пешим прогулкам по гавани. Здесь явно было что-то еще, и нет способов убедиться в этом лучше, чем на практике. — Как тебе будет угодно, — к нескрываемому удивлению Итто, вновь присевший напротив Чжун Ли согласился без лишних пререканий, взявшись за подбородок большим и указательным пальцем, как всегда это делал в моменты задумчивости. — Но с одним условием… Замерев в предвкушений, жутко обрадованный Итто смотрел на него во все глаза, как никогда напоминая щенка в ожидании угощения. На этом зрелище Чжун Ли позволил себе едва заметно усмехнуться краешком рта. Этот óни был открытой книгой, а чтение для гео архонта все равно что любимое хобби. — Заключим контракт. — Контракт? — Итто озадаченно захлопал глазами. — Как все серьезно-то, да, малыш? Последнее обращение, как это ни прискорбно, предназначалось жуку. Ничем не выдавая своего разочарования этим досадным фактом, Чжун Ли терпеливо пояснил: — Контракт необходим для гарантированного исполнения обязательств с обеих сторон. Итто обменялся с жуком вопросительными взглядами, усадил его наконец на стол, даже спину выпрямил, чтобы лучше соответствовать неожиданной официальности ситуации. — Ты и впрямь образцовый гражданин Ли Юэ, — фыркнул он и пожал плечами. — Ну давай… — Победившему в поединке будет предоставлено право попросить у своего противника одну вещь у того во владении. — О, да это ж даже не игра на желание, пф-ф, легкотня! — со смешком махнув рукой на до смешного простое условие, óни тут же снова расслабился, к нему мигом вернулась вся его бравада. — Заметано! — и не то чтобы он сразу же настроился на проигрыш, еще чего, но подстраховаться не помешает. — Все что угодно, кроме Глаза Бога. Прости, дружище, но я уже разок терял его, и мне это очень не понравилось… Будто в подтверждение его слов, закрепленный на колье-ошейнике гео Глаз Бога сверкнул в лучах искусственного закатного солнца, когда предавшийся воспоминаниям Итто неосознанно провел по его ободку пальцами, качнув его длинным коготком. В одном этом кротком прикосновении легко угадывалась тревога и глубокая привязанность к этому маленькому, но совсем не простому аксессуару. Чжун Ли хорошо помнил историю о столкновении его друга с «вероломной тэнгу» и названном лично Итто «акте унижения», заключавшемся в расположении его Глаз Бога «в самой заднице этой идиотской статуи». Не только ввиду своей феноменальной памяти, но и во многом благодаря уникальным навыкам изложения самого óни. «Тысячерукое и стоглазое божество?!» — ругался тот во время своего эмоционального рассказа, искренне не понимая, что такого веселого мужчина находил в его словах, чтобы вот так посмеиваться, безуспешно пытаясь скрыть это за ободком чайной чашки. — «Скорее уж тысячекратно безвкусный, стоуродливый булыжник!» От Путешественницы и ее маленькой спутницы Чжун Ли также слышал, что некоторые, как бы драматично это ни звучало из уст малышки Паймон, жертвы охоты на Глаз Бога вместе с тем лишались всяких стремлений, воспоминаний, а в самых тяжких случаях даже рассудка. Причем, происходило это в основном с теми, кто отказывался сдать его добровольно. Одна лишь мысль о том, что Итто как раз был одним из таких упрямцев, и не иначе как счастливая случайность уберегла его от всех этих тяжелых последствий, вызывала у Моракса негодование — и это если выразиться мягко. В такие моменты ему очень уж хотелось спросить у своей бывшей коллеги по ту сторону моря, стоила ли в итоге эта пресловутая вечность всех страданий ее народа? Стоила ли риска превратить это светлое, переполненное энергией и добродушием создание в тень прежнего себя? Ведь случись это, они бы никогда не встретились. А представление своей жизни без этого багрового óни с его раскатистым смехом, ребяческой непосредственностью и склонностью перетягивать все внимание на себя любимого, со всеми его достоинствами и недостатками, оставляло глубокие трещины на каменном сердце бога, спустя столько лет вновь познавшего чувство зарождения влюбленности. Куда больше гео архонту нравилось вспоминать о другом их давнем разговоре про дары Селестии. И он бы соврал, сказав, что к этому не имел абсолютно никакого отношения тот факт, что в какой-то момент в своем хвастовстве это абсолютно бесстыдное создание ни с того ни с сего спрыгнуло с заборчика, чтобы отодвинуть край плаща, являя едва не потерявшему дар речи собеседнику свою обнаженную поясницу в наглядной демонстрации того, где именно появился его Глаз Бога. Естественность и невинность, с которыми он сделал это, поражала, очаровывала и, если честно, как бы противоречиво это ни было, даже немного пятнала честь самому Чжун Ли, чей разум на мучительно долгие мгновения охватили фантазии о том, как бы на этой ладной талии смотрелись следы его пальцев. Помнится, в тот день он в принципе сделал немало открытий об истинной природе своих чувств к этому óни. Как, например, когда почувствовал вдруг острую необходимость утешить Итто, огорченного его словами о том, что Глаз Бога дает вовсе не архонт соответствующего элемента, ведь это означало, что они оба стали «гео-приятелями» по чистому совпадению, а не велению судьбы, как утверждал до этого крайне довольный такой вероятностью óни. — Я думаю, что даже если бы оно было иначе, гео архонт наверняка бы одарил тебя своим благословением, — мягко заверил он тогда. И от соблазна приподнять голову сникшего демона за подбородок, дабы тот вновь посмотрел на него и улыбнулся как умел только он, его остановило лишь то, что они находились на разных уровнях — Чжун Ли стоял, подпирая плечом ствол дерева, а Итто возвышался над ним еще больше обычного, пристроившись рядом прямо на заборе. — О, ну, тебе лучше знать, наверное, — на его слова Итто будто в смущении потер заднюю сторону шеи, однако своей цели они добились: óни вновь улыбался, хоть и пока немного неуверенно. — Ты же из его региона, хех… — Даже не сомневайся, мой друг, он бы не оставил тебя без внимания, — а еще он бы весьма удивился, узнав, что когда-нибудь он будет так зависеть от чужих эмоций, не удержался Рекс Ляпис собственной персоной от ироничной мысленной ремарки. — Конечно, при условии, что тебе бы хотелось обладать именно его элементом… — Гео отличный, вообще ноль претензий! — Итто довольно закивал, для проформы показав ему большой палец, и принялся вновь болтать ногами в воздухе. В конце концов, именно ради этой возможности он изначально и запрыгнул на забор. — Честно говоря, я уже не могу представить себя с чем-то другим, а уж совсем без него и подавно… Чжун Ли участливо поинтересовался: — Тебе не нравятся остальные элементы? — Не то чтобы не нравятся, не пойми меня неправильно. Просто… — Итто опустил задумчивый взгляд, зажав предмет обсуждения меж когтистых пальцев, — гидро, как у моего аники, слишком мокрый и оставляет после себя кучу луж. Мы с ним как-то устроили дружеский поединок, так после него мне пришлось буквально выжимать свою одежду! — он усмехнулся, вспоминая, с каким лицом их с Аято встретил в дверях вооруженный шваброй Тома, чуть ей же и не погнав их во двор резиденции из комнаты, явно не предназначенной для спаррингов. — Крио просто холодный, а мы óни, как ты, мистер Всезнайка, наверняка знаешь, создания теплолюбивые, — на это прозвище Чжун Ли лишь усмехнулся. — Возможно, я мог бы ходить с пиро, но с ним слишком велик риск поджечь эту роскошную гриву! Демонстративно прикрывший глаза óни несколько раз провел гребешком по волосам, приглаживая их второй рукой, хвастаясь уже не только ими, но и своим безупречным чувством равновесия. А Моракс смотрел на него с добрым весельем и думал, что будь это в его власти, он бы и в самом деле не оставил столь удивительное создание без своего благословения. Чуть улыбнувшись этому воспоминанию, Чжун Ли кивнул. — Я принимаю условия. Но предпочел пока что придержать при себе историю о том, что ему и самому довелось проститься со своим «подарком» от Селестии. Может, когда-нибудь…***
— Я постараюсь быть с тобой помягче, — на всякий случай заверил его Итто перед поединком, — сделаю скидку на возраст и все такое, не переживай. Уже начавший снимать с плеч пиджак Чжун Ли только загадочно улыбнулся, аккуратно складывая тот на лавочке и отвечая: — Очень заботливо с твоей стороны, Итто, я благодарен. Его расстегнутая на пару пуговиц (на что Аратаки, конечно же, ни в коем случае не заглядывался) белая рубашка плотно прилегала к телу, вместе с кожаным ремешком на левом бицепсе выгодно подчеркивая мускулы, в рельефности которых, признаться, Итто даже не сомневался, что не помешало ему все равно впечатлиться зрелищем. Но и немного удивиться тоже: по какой-то причине Чжун Ли решил оставить перчатки. Да и вообще, он казался таким спокойным, уверенным и подозрительно довольным, будто поединок уже окончился его победой, а Итто и не заметил. Может, невольно подумал тот, я все же погорячился с предложением поблажки…? А после тряхнул головой, чтобы выбросить из нее эти глупые мысли. Уж в чем в чем, а в сумо его еще никто ни разу не побеждал! Местом проведения поединка единогласно был выбран все тот же Мондштадский парк. Время в обители близилось к закату, вот-вот готовясь окрасить все вокруг в нежно-оранжевые цвета, и свидетелями назревающих событий были лишь пара зябликов, купающихся в питьевом фонтанчике неподалеку. А жаль — Итто бы хотелось разделить свой скорый момент триумфа с кем-нибудь из местных ребят, но сегодня обитель как нарочно пустовала. Тем не менее этот факт нисколько не омрачал его настроения. — Хех, а то! — он с довольным видом вздернул нос и важно выпятил грудь. — Аратаки Итто всегда заботится о своих друзьях! На этих словах Итто отправил свой плащ следом за пиджаком Чжун Ли, что ничем не выдал того, насколько ему на самом деле пришлось по душе данное решение соперника. Также без плаща на этих мускулистых плечах становилось совершенно очевидно, почему еще никто не смог одолеть его хозяина: отсутствие верхней одежды делало фигуру óни еще внушительнее, она источала мощь, молодость, саму жизнь. Но внимание Чжун Ли было сосредоточено отнюдь не на физическом свидетельстве его силы (хотя и оно радовало глаз), а на том, как из-под пояса его почти до неприличия низко спущенных штанов дразняще выглядывали тазовые косточки, так и искушая сомкнуть на них челюсть. Легонько, конечно, просто чтобы потешить свою драконью собственническую натуру тем, чтобы оставить небольшой след, как знак обладания. Впрочем, если сегодня все сложится именно так, как он и планировал, у него будет возможность удовлетворить и это желание в ряде других, связанных с этим очаровательным демоном. Если Итто и заметил, как золото глаз его соперника как будто потемнело в этот момент на пару тонов, он списал это на игру закатного света. Оба мужчины одновременно шагнули в круг, прочерченный Итто песком на земле; прознав об этом, Пухляш неодобрительно покачал головой на подобную самодеятельность, ведь потом ему все это убирать, но препятствовать тем не менее не стал. Может, духу чайника и самому был интересен исход поединка. А может, от возмущения его предостерегло молчаливое присутствие Чжун Ли. Теперь же они стояли друг от друга на расстоянии вытянутой руки, со своей безупречно прямой осанкой Чжун Ли лишь немного уступал слегка горбящемуся Итто в росте. Он был грациозен даже в таком простом жесте, как поклон своему сопернику перед поединком, и ни одно его движение не было лишним или бессмысленным. Соперники шагнули навстречу одновременно, хватаясь за плечи друг друга, но в отличие от Итто, что сразу же пошел в наступление, Чжун Ли избрал иную, крайне неожиданную для данного вида борьбы тактику. Он встал в глухую оборону, не пытаясь приблизить свою победу, и как будто просто сдерживал изо всех сил старающегося сдвинуть его хотя бы на сантиметр óни за плечи на месте, отказывая ему в этом намерении. Наблюдение за бесплодными попытками аж запыхавшегося от усердия óни не могло не вызвать на его лице улыбку, которую он даже не собирался скрывать. — Блин, мужик! — пыхтя, пожаловался Итто через добрую минуту с начала поединка, с откровенным кряхтением предприняв еще одну тщетную попытку подтолкнуть как будто бы намертво вросшего в землю Чжун Ли к линии песка за его спиной. — Ты в своем ритуальном бюро гробы в руках носишь, что ли?! При всей хваленой сдержанности своей натуры Чжун Ли все же не смог не издать хриплый смешок от этого комментария, с весельем смотря на платиновую макушку меж алых рожек — Итто аж опустил голову в своем старании сдвинуть его с места, упираясь носками в землю для опоры и не задумываясь о том, что может невольно боднуть мужчину, допусти он одно неловкое движение. Про себя он смеялся: похоже, обещание быть с более старшим соперником помягче благополучно оказалось им забыто в стремлении к ускользающей прямо из рук победе. Итто ни в какую не хотелось признавать вероятность своего проигрыша в единственной вещи, в которой до этого момента ему действительно не было равных. А ведь Чжун Ли еще даже не пытался толкнуть его самого! Что-то подсказывало мысленно запаниковавшему от этой мысли óни, что как только этот чертов непоколебимый булыжник решит, что настал его черед, его уже ничто не спасет от поражения. Поэтому в какой-то момент происходящее в круге совсем перестало походить на сумо в привычном его понимании. Хотя бы по той причине, что обычно такие поединки редко длились дольше нескольких секунд, а бедный óни уже третью минуту тщетно упирался ладонями в как будто каменные плечи Чжун Ли без какого-либо результата. Если, конечно, не считать за оный проступившие на его висках, припорошенной румянцем груди и прессе капельки пота, заманчиво скатывающиеся вниз по плоскому животу вплоть до пояса штанов. И чем чаще Чжун Ли обращал на них внимание, тем сложнее ему становилось и дальше сохранять невозмутимость. По правде говоря, он до сих пор продолжал свою игру лишь потому, что ему хотелось увидеть, что еще предпримет это презабавное создание в дальнейшем. И терпение его вознаградилось сполна поистине восхитительным в своей нелепости действом со стороны багрового демона. Видно, тому уже начало порядком надоедать отсутствие каких-либо подвижек, поскольку он начал пробовать иные подходы к своей цели: сначала Итто попробовал привалиться уже к груди Чжун Ли плечом, потом — и вовсе прижался к той спиной, ткань рубашки консультанта приятно холодила разгоряченную кожу его обнаженной спины, но этим он добился лишь того, что умудрился вспахать землю пятками, да почувствовать приятную щекотку в груди от вибрации, вызванной смехом мужчины. Почти нехотя óни отстранился, а то картина и так уже становилась довольно неоднозначной. И очень вовремя — еще бы несколько секунд, и Моракс, наплевав на все, обхватил бы его руками поперек груди, притягивая к себе вплотную, чтобы коснуться губами пленительно пульсирующей жилки на мощной шее. Еще не время, пытался убедить себя архонт с каждой секундой все неуверенней. Но все меньше желал себя слушать. Меж тем Итто, пребывающий в благостном неведении о том, что он творит с выдержкой мужчины, тяжело вздохнул. Все безрезультатно. Чжун Ли не сдвинулся ни на миллиметр и теперь выглядел еще более самодовольным, чем до начала поединка. Абсурдность ситуации все-таки достигла своего пика, когда Итто решил перевести дух. Что же в этом было абсурдного? То, что для этого он, забывшись, сам того не осознавая использовал Чжун Ли, опершись о его грудь одной рукой, словно о столб, и в намерении отдышаться сгибаясь чуть ли не пополам так, что теперь почти касался волосами земли. В отличие от самого Чжун Ли он абсолютно не замечал, что коготки двух его пальцев теперь едва не касались яремной впадинки мужчины, выглядывающей из-под его расстегнутой на пару пуговиц рубашки. А когда осознание все же настигло комично распахнувшего глаза Итто, он резко выпрямился, чуть не заехав консультанту по его отвратительно самодовольному лицу своей пышной гривой, и с ойканьем отдернул руку, будто ошпарившись. Тут же Чжун Ли, явно ничуть не оскорбленный тем, что его только что мало того что приняли за столб, так еще и чуть не влепили пощечину волосами, уже откровенно и от всей души рассмеялся, для приличия прикрыв рот ладонью, чем не очень-то спасал ситуацию. — Смеется тот, кто смеется последним! — не унимался Итто, но если честно, ему и самому на лицо теперь настойчиво лезла улыбка от звучания этого смеха и понимания того, что это он послужил тому причиной. Ничто не приносило ему большей радости, чем улучшение настроения его близким людям. И Чжун Ли определенно успел стать одним из них. — Так, ладно, новые правила! — вдруг провозгласил Аратаки, подняв указательный палец в небо. Казалось, азарт и любопытство захватили его с головой. — Проигравшим считается также тот, кто не только коснулся земли другими частями тела или шагнул за пределы круга, но и оказался от нее оторван! Одна из бровей Чжун Ли приподнялась в любопытстве, но стоило тому понять, к чему óни клонит, как к той присоединилась вторая. В ту же секунду кольцо сильных рук без предупреждения сомкнулось у него на талии. Во взгляде искренне изумленного Чжун Ли шок перемешался с каким-то необъяснимым чувством восторга на грани восхищения этим невозможным созданием. За все шесть тысяч лет еще никто из смертных не вел себя с ним, на минуточку, самим Властелином Камня настолько смело, если не сказать откровенно нагло. Поэтому он попросту не знал, как реагировать на подобную дерзость. А вот его тело, кажется, имело вполне однозначные представления. Благо, óни был настолько мотивирован победить любой ценой, что пока ничего не замечал. Он с натужным кряхтением изо всех сил потянул Чжун Ли на себя, прижимаясь своим голым животом к его боку и прогибаясь в спине под каким-то невозможным углом. Консультант, который, по мнению неизбежно теряющего силы Итто, похоже, пророс корнями в почву, не иначе, невольно забеспокоился от такого зрелища. — Пожалуйста, осторожней, я не хочу, чтобы ты надорвал себе спину, — в его отчего-то начавшем отдавать хрипотцой голосе была искренняя забота, но золото глаз блестело от нескрываемого веселья. И чего-то еще. Чего-то темного, что Итто и раньше замечал в них изредка и на столь короткое мгновение, что каждый такой раз скидывал это на игру воображения. К тому же сейчас у него были дела поважнее, чем анализировать причины резкой смены атмосферы вокруг. Например, он всерьез задумался над тем, насколько нескромным будет вопрос о том, сколько Чжун Ли весит. Правда, это было как-то невежливо, особенно по отношению к объекту симпатии — за такое бабуля óни его бы точно отругала и была права. Так что вместо этого он решил спросить совсем другое: — Издеваешься, да? Эффект его наигранно обиженного бурчания смазывало его дыхание: громкое и неравномерное, словно все это время он действительно пытался сдвинуть с места многотонный булыжник, а не мужчину, что выглядел ниже, суше и попросту (как оказалось, обманчиво) слабее его. — Ни в коем случае, мой дорогой друг. Я правда беспокоюсь, — Чжун Ли произнес это как-то подозрительно безэмоционально, и при этом смотрел он наконец сдавшемуся и отпустившему его Итто вовсе не в глаза. Отчетливое движение грудной клетки óни при дыхании оказывало на него, и без того держащегося из последних сил, прямо-таки гипнотизирующее действие. — Теперь моя очередь, если позволишь. — Позволю что? — потом Итто, разумеется, будет утверждать, что Чжун Ли удалось так легко и быстро поднять его на руки лишь из-за нечестного использования элемента неожиданности. — Ох… Ну а пока он не мог связать и двух слов, пряча красное, точно его рога, лицо в ладонях. И горячий шепот Чжун Ли в заостренное ушко лишь усугублял ситуацию: — Полагаю, это означает, что победа вновь за мной? Довольство в его глубоком бархатном голосе было столь очевидно, что не оставалось никаких сомнений: Чжун Ли наслаждался этой ситуацией с самого начала. Итто очень захотелось сейчас то ли от души выругаться, то ли перестать существовать, лишь бы не чувствовать смущение. Не доверяя своим словам, Итто лишь быстро закивал головой, все еще пряча лицо в ладонях. Архонту это показалось ужасно очаровательным. — Надеюсь, ты не забыл условия контракта? — его дыхание опалило óни щеку. Теперь Итто замотал головой отрицательно. — Ты отдашь мне нечто в своем распоряжении? И óни снова молча кивнул на этот проникновенный шепот, но уже один раз. А потом почувствовал нечто совсем неожиданное. Его ладони ласково коснулись пальцы в перчатках, деликатно убирая их со все еще горящего от смущения с лица. Если до этого у óни еще оставались сомнения в том, что Чжун Ли не человек, после этого от них не осталось ни следа. Ведь для того, чтобы сделать это, тому нужно было держать его одной рукой. — Мой дорогой Итто, я бы предпочел вербальное подтверждение, если ты не против. И глядя в эти темно-золотые глаза, Итто почему-то уже знал, что он попросит. Но все равно, сглотнув, спросил, ощущая щекотку предвкушения внизу живота: — Чего ты хочешь? В ответной улыбке Чжун Ли не было ничего безобидного. — Тебя. В тот вечер багрового óни ждало еще одно испытание. На выносливость.