I Still Haven't Found What I'm Looking For

      Две женщины вышли на улицу и были более чем удивлены, обнаружив Гарри и Асоку лежащими на животе. Они лежали лицом друг к другу, и их разделяло около метра пространства. Между ними была небольшая куча камней.              Руки Гарри были сжаты в кулак, одна лежала на другой, а он опирался на них подбородком. Его внимание было сосредоточено на Асоке, и он пристально наблюдал за ней. Тогрута направляла свою палочку на груду камней с выражением сосредоточенности и концентрации на лице.              Оба Джедая остановились в нескольких метрах от группы, хотя они были достаточно близко, чтобы можно было разобрать, о чем идет разговор. Эйла была удивлена тем, что Шаак Ти просто наблюдала за ними, лишь бросив любопытный взгляд на тви’лечку, а затем снова сосредоточилась на паре и не спрашивала, почему Асока направляет палочку на какие-то камни.              Гарри, казалось, полностью игнорировал их присутствие:              — Хорошо, теперь, когда ты твердо решила, во что ты хочешь превратить камень, используй магию.              Асока слегка кивнула и медленно ткнула палочкой вперед, но ничего не произошло. Она посмотрела на Гарри с немного разочарованным выражением лица.              Гарри покачал головой, и его тон был успокаивающим:              — Нет, ты думаешь об этапах процесса. Не надо. Тебя учили позволять Силе направлять тебя. Это не то же самое. Ты не должна быть такой пассивной. Сосредоточься на том, что хочешь, чтобы произошло, а затем направь магию, чтобы сделать это. Палочка тебе поможет.              Гарри собирался дать ей попробовать так несколько раз, прежде чем начать поощрять её использовать заклинания, чтобы помочь ей сосредоточиться. Он просто не хотел этого делать, потому что заклинания больше мешали, чем помогали. И он подумал, что Асока сможет обойтись без них.              Тогрута внимательно выслушала наставления Гарри и кивнула, а затем сделала вдох, собираясь с мыслями, и снова ткнула палочкой в камни. На этот раз она почувствовала, как Сила движется через проводник.              Произошло небольшое колебание и мерцание, а затем один из камней, на который Асока направила палочку и на котором так сосредоточила свое внимание, задрожал, и медленно превратился в маленького грызуна, очень похожего на мышь. Мышь издала писк, как будто изучая окружающую обстановку.              Асока завизжала от удовольствия.              — Это сработало!              — Ха, — красноречиво ответил Гарри после минутной паузы.              Он выглядел более удивленным чем когда либо, но всё же протянул руку и поймал мышь, прежде чем она успела убежать слишком далеко. Гарри уставился на грызуна беспристрастным взглядом, повертев в руках. Мышь всё ещё была похожа на камень. Её тело было немного тверже, чем у других грызунов, с которыми он был знаком. И также, хотя это и не было легко заметить, он мог почувствовать, что прямо под мехом части тела всё ещё были каменными.              Асока выглядела немного обиженной его реакцией, и это было видно на её лице.              — Ты не думал, что я смогу это сделать?              Гарри моргнул от вопроса и обиды в её тоне. Он поднял взгляд от грызуна, который слегка извивался в его руках, и покачал головой.              — Вовсе нет. Я просто… понял, что не уточнил, что ты должна поменять его на что-то неодушевленное, — сказал Гарри, одновременно смущаясь своей оплошности и забавляясь ситуацией. — Я полагал, что ты просто пытаешься изменить его форму…              Асока вздрогнула, подумав, что сделала что-то, чего не должна была делать.              — О, прости, я не хотела… Мне просто вспомнилось, что ты делал в баре на Нар Шаддаа, и подумала, что могу попробовать.              — Нет-нет, ты не сделала ничего плохого. Как раз наоборот, — успокоил её Гарри, быстро покачав головой, на которой появилась ухмылка. — Превратить неодушевленный предмет в одушевленный на самом деле гораздо сложнее. Обычно сначала трансфигурируют неодушевленное в неодушевленное, а затем одушевленное в неодушевленное. Третий шаг в трансфигурации — превращение неодушевленных объектов в одушевленные. Единственное, что сложнее, это превратить один одушевленный предмет в другой.              — Мерлином забытые гении… — Гарри игриво хмыкнул, хотя было видно, что он доволен: — Я думал, что усложнил задачу, заставив тебя изменить что-то размером с камень, а не с гальку… и это заняло у тебя всего две попытки… На первом уроке трансфигурации я даже спичку не смог превратить в иголку.              Асока даже немного засияла от гордости, когда поняла слова Гарри, но затем её внимание вернулось к мышке, извивающейся в руке Гарри:              — Как долго это продлится?              — Мм. Это зависит от того, сколько силы вложено в заклинание, — ответил Гарри, задумчиво рассматривая мышь. — Ты была немного нерешительна, и не пыталась влить больше энергии. Хотя у новичков обычно наоборот              — Намерение, воля и сила, — пояснил Гарри, увидев выражение её лица, — У тебя были первые два, но ты, вероятно, использовала лишь минимально необходимую силу. По самым скромным подсчетам, вероятно, пройдет не более 10 минут, прежде чем она превратится обратно в камень.              — Оно… живое? — неуверенно спросила Асока обеспокоенным тоном, глядя на мышь в руках Гарри.              Гарри улыбнулся и покачал головой:              — Нет, ты представляла себе этого грызуна, и он ведет себя так, как ты сознательно или подсознательно представила.              Гарри указал пальцем на другой камень, лежащий в куче, и слегка сузил глаза. Асока и два мастера-джедая почувствовали легкий и короткий всплеск Силы, и камень превратился в мышь, похожую на ту, которую трансформировала Асока. Только эта мышь была одета в верхнюю часть костюма дворецкого Добби, и ещё у неё была шляпа и трость. Она тут же начала танцевать довольно сложный танец, размахивая тростью и шляпой.              — Она ведет себя так, потому что я представил её такой. Трансфигурация просто отвечает на команды моего сознания и подсознания, — слегка усмехаясь, объяснил он.              Гарри поднял руку с другой мышью, которая всё ещё извивалась.              — Если бы я вскрыл эту мышь, вряд ли бы мы нашли внутри что-то похожее на органы. Если только ты это не представила. Хотя моя трансфигурация может имитировать органы и кровь, она не живая и не имеет души.              Пока он говорил, мышь в его руке слегка дрогнула и вернулась в форму камня, которым была изначально. Гарри вернул камень Асоке и сказал очень вкрадчивым голосом:              — И это, моя дорогая мисс Тано, Трансфигурация! Десять баллов вам за такую прекрасную работу.              Она слегка наклонила голову на странную фразу, но определенно засияла от похвалы. Гарри улыбнулся и жестом показал, что его танцующий грызун превратился обратно в камень, и в то же время участок земли рядом с камнями превратился в чашу с отвесными стенами.              — Я хочу, чтобы ты превратила остальные камни во что-нибудь, — сказал Гарри.              — Во что? — нетерпеливо спросила Асока.              — Во что угодно. Я бы хотел увидеть смесь одушевленных и неодушевленных предметов. В любом случае… удиви меня, — сказал Гарри, ухмыляясь и с удивительной грацией переходя из положения лежа на животе в положение стоя. — Твое воображение — единственный ограничитель.              Асока смотрела, как он встает, а затем с выражением решимости на лице вернулась к камням.              Гарри повернулся к Эйле и Шаак Ти. Старшая тогрута смотрела вниз на камни, но выражение её лица было совершенно пустым.              Она явно тянулась к нему всеми доступными ей чувствами. Зрение. Слух. Эхолокация. И, прежде всего, Сила.              Шаак Ти сосредоточилась и не упустила ни единой мелочи, когда Асока сосредоточенно сузила глаза. Взмах палочки, и она превратила ещё один камень в миниатюрный Нерф. У «Нерфа» было всего три ножки, и он неуклюже балансировал, но в остальном казался довольно похож на оригинал.              Её глаза не могли не расшириться от третьего подтверждения того, что она видела, и что чувства не обманывали её. На лице Шаак Ти отразился полный шок.              — Это… невозможно.              — О? — спросил Гарри, подойдя к ней. — Что именно невозможно?              — Материя не может вот так просто изменить свое состояние, — ответила Шаак Ти, продолжая смотреть на Асоку. — Только аннигилятор частиц может развоплотить материю, и ничто из того, что мне известно, не может поменять её форму.              Она перевела взгляд с Асоки на Гарри и одарила его гневным взглядом.              — Что это за фокус? Меня это не забавляет.              — Знаешь, единственное, что лучше, чем смотреть на разгневанную женщину, это последующий за этим секс с разгневанной женщиной, — В отличие от тона тогруты, Гарри был веселым, и было очевидно, что его совершенно не беспокоит взгляд мастера-джедая, который раньше пугал целые группы разумных.              Он уже начал привыкать к удивлению. И, честно говоря, ему уже давно не было так весело. И Асока, и Эйла говорили что-то похожее, даже в таком же тоне.              Конечно же, Эйла снова имела такое же выражение лица. Только на этот раз она смотрела на Гарри в шоке из-за прямоты и возмутительности его заявлений, а не из-за того, что он сделал что-то «невозможное». Асока лишь холодно посмотрела на мастера-джедая, а затем вернула свое внимание к камням перед собой.              Его улыбка стала любопытной, и он перешел на тон, которым разговаривал бы с маленьким ребенком:              — Если ты такая эксперт во всех возможностях магии, или «Силы», — сказал Гарри, используя пальцы, чтобы показать в воздухе кавычки. — То почему бы тебе не объяснить такому примитивному существу, как я, что именно невозможно, а что возможно?              Гарри подождал несколько мгновений с чрезмерно заинтересованным и широко раскрытыми глазами, но в ответ получил молчание, после чего печально покачал головой, не давая ей шанса заговорить:              — Если ты определяешь, что невозможно, то ты накладываешь ограничения на то, чего ты явно даже не понимаешь.              Он снова повернулся к Асоке и бросил прощальный взгляд через плечо, хотя этот взгляд, казалось, касался обоих женщин.              — Это как бы проливает свет на высокомерие называть себя «мастерами», когда кто-то, кто всё ещё новичок, способен сделать то, что вы считаете «невозможным», за неделю или две приличного обучения.              Он слегка покачал головой и двинулся обратно к Асоке, которая сосредоточилась на камне и, казалось, пыталась придать ему форму какого-то корабля. Однако Гарри был остановлен голосом Шаак Ти.              — Я приношу свои извинения, мистер Поттер.              Гарри повернулся, на этот раз выражение его лица было удивленным, и он поднял бровь, приглашая её продолжать.              — Я была удивлена и забыла о своих собственных уроках. Я не хотела никого обидеть, — объяснила Шаак Ти с искренним раскаянием в голосе. Возможно, она не полностью доверяла Гарри, и у неё всё ещё оставались довольно большие подозрения, но она также понимала, что обидела его и была не права.              Гарри махнул рукой с небольшой улыбкой:              — Не парься. Это не твоя вина, что тебе внушили, смотреть на вселенную в такой ограниченной перспективе. Это может случиться с каждым. Со мной тоже случалось, когда я был ребенком. Всё, что тебе нужно, чтобы избежать подобных вещей в будущем, это просто сохранять непредвзятость и не принимать что-то как Евангелие, потому что кто-то тебе это сказал.              Гарри снова повернулся и стал наблюдать за Асокой. После первоначальных трудностей она, казалось, количество камней заметно уменьшалось. Он не заметил реакции, которую вызвали его слова на лице мастера-джедая, когда она посмотрела на Эйлу, которая слегка покачала головой, говоря своей подруге, что спор в данный момент не в их интересах.              Гарри ещё раз оглянулся на двух джедаев.              — Скоро наступит ночь. Я не буду отсылать тебя обратно в джунгли. С наступлением ночи опасность там возрастает, особенно если учесть охотников, которые отслеживают тепло тела. Если хочешь, можешь остаться у меня на ночь.              Эйла нахмурилась и огляделась. Казалось, ничего не изменилось. Синее пламя продолжало освещать местность, оно не изменилось.              — Гарри, как ты узнал, что уже почти ночь? Здесь нет солнечного света.              Она опять ожидала ответа «магия» и была несколько разочарована.              — Это можно определить по температуре, которая начинает падать, — ответил Гарри, направляясь обратно к Асоке, которая смотрела в чашу с существами, перемещающимися по различным миниатюрным объектам. Он оставил двух женщин наедине.              Эйла слегка покачала головой в сторону своей подруги:              — Как я уже говорила… он не самый большой поклонник Ордена джедаев.              — Я… слышала отвращение в его голосе, но не могла даже почувствовать эмоций, — заметила Шаак Ти, и нахмурила лицо. — Ни гнева. Ни раздражения.              Эйла слегка кивнула:              — Я тоже не поняла, как он это делает.              Гарри снова сосредоточился на Асоке, которая наполнила небольшую чашу маленькими животными, моделями звездных кораблей, хотя последние несколько камней превратились в то, что выглядело как цветное стекло, и Асока сидела, скрестив ноги, держа последний камень в руке и смотрела на него.              — Гарри, можно ли транс… трансфигурировать что-то навсегда?              — Ты только начала учиться, а уже хочешь изучить продвинутую теорию трансфигурации? Поговорим о сверхдостижениях. У меня ушли годы, думаю, больше десяти лет, чтобы дойти до этого, — Гарри слегка усмехнулся и, скрестив ноги, сел рядом с ней: — Честный ответ — я не знаю.              Когда Асока удивленно посмотрела на него, из-за того, что у него нет ответа, он извиняюще пожал плечами.              — Идея постоянной трансфигурации немного сложна. Я уже говорил тебе. Намерение, воля и сила. Чем больше сила и воля, тем дольше длится трансфигурация, — объяснял Гарри: — После определенного момента, твоя трансфигурация, будет практически постоянной.              — Я не совсем поняла, что ты только что сказал, — призналась Асока.              — Я бы удивился, если бы ты поняла. Как я уже сказал, это продвинутая теория, — объяснил Гарри, усмехнулся и опираясь на руки, с задумчивым видом начал объяснять концепцию, — Ну, если ты вкладываешь достаточно силы в свои заклинания, твоя трансфигурация может длиться годы, десятилетия или, возможно, дольше. Такие вещи я считаю практически постоянными. И да, я экспериментировал с этим.              Его поза и лицо стали задумчивыми:              — Есть также руны, которые можно начертать на вещах, которые, по сути, замораживают их. Это может сделать трансфигурацию постоянной, по крайней мере, насколько я знаю. Но, если ты не хочешь, чтобы чары действовали дольше, чем длится твоя жизнь, после определенного момента это уже не имеет значения.              — Теперь важный вопрос. Поскольку я сомневаюсь, что тебя интересует теория уровня мастера трансфигурации, по крайней мере, сейчас, почему ты спрашиваешь? — с любопытством спросил Гарри.              Асока слегка покачала головой, она была удивлена тем, насколько осведомленным иногда показывался Гарри. Особенно если учесть, что половину времени казалось, что он ничего не воспринимает всерьез, даже когда она могла бы счесть ситуацию серьезной. У Гарри, похоже, была своя мерка, когда дело касалось серьезности, и она не совпадала с чьей-либо ещё.              Тем не менее, легкость, с которой он объяснял концепции и теории, делала его похожим на профессора, но манера, в которой он это делал, делала его неизмеримо более доступным. Асока покачала головой, прежде чем ответить:              — Мне было бы интересно… и я надеялась, что смогу превратить один из этих камней в кристалл.              — Хм. Это, опять же, это более высокий уровень трансфигурации, — ответил он с легкой гримасой, размышляя, поможет ли в этом некоторые книги. Он не был уверен, что они ему понадобятся, учитывая то, насколько Асока контролировала магию благодаря своей подготовке. — Короткий ответ — да, ты можешь превращать вещи в кристаллы или другие драгоценные камни, хотя в большинстве случаев их свойства могут быть немного искажены и деформированы. Это также требует невероятной сосредоточенности.              Гарри выглядел задумчивым, размышляя об этом, а затем наклонил голову к Асоке.              — Это опять из-за светового меча?              — Я надеялась сделать себе новый световой меч, — согласилась Асока, немного удрученно вздохнув.              — Ооо… понятно, — ответил Гарри, вспомнив их предыдущий разговор, и задумчиво посмотрел на Асоку.              Она не удержалась и бросила взгляд в сторону Шаак Ти и Эйлы, стоявших в нескольких метрах от него:              — Когда они арестовали меня перед судом, Орден забрал мои мечи. И я не подумала вернуть их до того, как покинула Орден, — она выплюнула это слово, как эпитафию.              — Без светового меча я чувствую себя не совсем беспомощной, но очень уязвимой, — заявила Асока, несколько виновато глядя на Гарри. — И, как ты заметил ещё на Корусанте, я в какой-то степени беззащитна.              Гарри посмотрел на Асоку и задумчиво почесал подбородок.              — И ты сказала, что для этого нужен специальный кристалл?              — Вообще, кристалл, который имеет некоторый резонанс с Силой, — Асока кивнула в знак согласия: — Джедаи в основном получают свои кристаллы на Иллуме. Но я сомневаюсь, что мы будем заглядывать туда в ближайшее время, так как это довольно далеко от нас. Все остальные детали довольно обычные. Мне интересно, смогу ли я трансфигурировать камень в кристалл, чтобы сделать себе новый меч.              Гарри успел увидеть разочарование на её лице, прежде чем кое-что понял. Он усмехнулся, когда ему в голову пришла идея, и вслух произнес:              — Добби?              — Да, хозяин Гарри? — спросил Добби, мгновенно появляясь рядом, не обращая внимания на реакцию окружающих. Шаак Ти всё ещё выглядела немного испуганной, но лишь немного, поскольку она приспособилась к Добби. Все же это требовало от неё серьезных ментальных изменений, поэтому она приспосабливалась довольно медленно.              Гарри усмехнулся:              — Иди и принеси те два сундука со старыми украшениями. Мы только что наклеили на них этикетки…              Добби вернулся с двумя сундуками в руках и быстро передал их своему хозяину. Гарри посмотрел на них, и прищурился, увидев что там написано. Надписи, были совершенно неразборчивы и будут бесполезны, если он будет что-то искать. Он был почти уверен, что Добби делает это специально.              — Добби, какой сундук, к какой семье относится?              — Слева — Блэк, справа — Поттер, — Добби ответил коротко, но на его лице появилась ухмылка, как будто он знал, о чем думает Гарри.              Гарри посмотрел между ними и усмехнулся. Он повернулся к Асоке и положил сундук в левой руке на землю, при этом увеличивая его.              — Мы начнем с реликвий семьи Блэк, — Он проигнорировал возглас, раздавшийся сзади него.              Асока нахмурилась:              — Что? Я не хочу, чтобы ты уничтожал что-то из своей семьи…              Гарри насмешливо хмыкнул.              — Пожалуйста, не похоже, что я когда-нибудь надену что-нибудь из этого. Это из первоначальной семьи Тонкс до того, как они выгнали её мать за то, что она замарала себя, выйдя замуж за «грязного» волшебника первого поколения, а не за того, кого они выбрали.              — Этот человек, конечно же, был настоящим волшебником, сыном волшебников, которые занимались сексом со своими кузенами и сестрами, как и все настоящие чистокровные, — заявил Гарри и с отвращением покачав головой.              — Но… это же украшения из твоей семьи? — осторожно предположила Асока. Ей было немного неловко доказывать ценность этих вещей, но она прекрасно знала, что у Гарри всё-таки есть привязанности, и не хотела притворяться, что это не так.              — Да… да, это так, — ответил Гарри, наклонив голову и устремив взгляд вдаль с горькой улыбкой на лице.              Асока вздохнула через двадцать секунд, когда поняла, что Гарри снова отключился. Она щелкнула пальцами перед его лицом.              Эйла обменялась многозначительным взглядом с Шаак Ти, которая подняла обе брови.              Гарри слегка покачал головой и посмотрел на Асоку с немного смущенным выражением лица:              — Прости, я просто понял, что почти все члены семьи Блэк, скорее всего, сейчас ворочаются в могиле даже при мысли об этом.              — Гарри, я не прошу тебя об этом… — Асока немедленно запротестовала.              Гарри моргнул, а затем усмехнулся.              — Ты шутишь? Надеюсь, они сейчас смотрят и кричат мне проклятия из любого уголка ада, где они находятся. Всей этой своре высокомерных идиотов будет очень «приятно» узнать, что так называемый «полукровка» в их понимании сейчас начнет уничтожать их бесценные фамильные драгоценности.              Без дальнейших споров он поставил сундук на землю и увеличил его, что вызвало у Шаак Ти небольшой вздох. Он проигнорировал это, открыв сундук, и застонал, сопровождаемый вздохом Асоки.              Гарри видел его только утром, но уже забыл, насколько он был полон.              Поттер задумался, как лучше рассортировать драгоценности. Он понятия не имел, насколько расширен сундук, но всё равно выглядел переполненным, а недостатком расширенных сундуков было то, что из-за отверстия было трудно доставать всё остальное драгоценности. Он был уверен, что здесь только украшения, различные драгоценные камни и, возможно, несколько единиц декоративного оружия.              Он уже собирался попытаться начать доставать вещи, когда остановился.              — Знаешь что? К черту! — сказал он в пространство. Взмахнув рукой, тем самым заставил сундук подняться и наклониться вперед, но был остановлен внезапно появившимся перед ним Добби с протянутой рукой.              — Хозяин Гарри Поттер собирается достать фамильные драгоценности Блэков, а хозяин Гарри слишком ленив, чтобы отмыть их как следует. Так что Добби придется после этого их почистить. А Добби занят приготовлением ужина, — заявил Добби, выразительно указывая на землю, которая была грязной и где всё ещё оставались следы использования их палочек, испытанных ранее в тот день.              Гарри слегка поморщился и покачал головой:              — Конечно, я и так часто навожу беспорядок для Добби. Пойдем в дом.              Не дожидаясь ответа, он вошел в дом под самодовольным взглядом домового эльфа с парящим в воздухе сундуком за спиной. Асока без колебаний последовала за ним по пятам в дом. Два джедая, которые продолжали оставаться наблюдателями, посмотрели друг на друга, а затем последовали за ним.              Он вошел в дом и сразу же направился в ту же зону, в которой находился в начале дня, когда они проснулись. Они оказались рядом с парой стульев и столом, возле организованной и неорганизованной кучи сундуков, а также других коробок и ящиков.              Сундук резко и бесцеремонно наклонился вперед. Со звоном золота и других драгоценных металлов, содержащихся в украшениях, из сундука посыпалось содержимое. Однако поток драгоценностей даже не замедлился, как ожидали зрители, вместо этого из него сыпались все новые и новые украшения, образовав огромную кучу, когда Гарри полностью перевернул сундук, вывалив все на пол.              Там были всевозможные изделий с драгоценными камнями. Асока отметила, что ювелирных украшений было очень много. Но были и другие предметы, модельки, оружие, например, украшенные драгоценными камнями мечи, ножи, а также перчатки и, похоже, доспехи. Вещи продолжали вываливаться из сундука, пока Гарри поднимал его в воздух, освобождая место на земле для всего, что в нем находилось.              Все три женщины уставились на гигантскую груду вещей, заполнявшую пространство, высотой почти по грудь и шириной в несколько метров. Очевидно, что содержимое в несколько раз превышало размеры сундука, так как куча была довольно высокой и напоминала гору.              — Так, начнем сначала… что за кристалл ты здесь ищешь?              Не получив немедленного ответа, он оглянулся на Асоку, которая смотрела на всё это со смесью трепета и благоговения.              Гарри был совершенно равнодушен к их реакции и уже собирался протянуть руку вниз и взять какое-то большое и безвкусное бриллиантовое ожерелье, но остановился:              — Чёрт, — сказал он вслух, прежде чем отступить назад.              Он повернулся к Асоке:              — Пока ничего не трогай руками. Если ты увидишь что-то, что тебе очень понравится, используй свои способности и подними этот предмет. Некоторые вещи здесь прокляты, — мрачно объяснил Гарри.              Когда она не сделала никакого движения, чтобы взять что-нибудь немедленно, Гарри отступил назад, протянул руку к груде драгоценностей и закрыл глаза. Не обращая внимания на прерывистое дыхание женщин позади него. Он окружил себя магией, а затем потянулся ней к большой куче дорогих украшений. Небольшие кучки начали отлетать от основной в двух разных направлениях, образуя две небольшие горки.              Шаак Ти резко вдохнула. Она чувствовала, как Сила омывает всё вокруг, включая её саму. Гарри практически излучал Силу, и она исходила от него волнами. Это было самое причудливое и сильное ощущение, которое она когда-либо испытывала, словно он проверял Силу в предмете, принимал какое-то решение и затем начинал заново. Один взгляд на Эйлу сказал ей, что она чувствует то же самое.              Но даже ощущая Силу, которую он излучал, ей казалось, что она исходит из пустоты, поскольку она не чувствовала никого в центре этого вихря. Казалось, она излучалась из пустого пространства, в котором должен был находиться Гарри.              Однако Асока не осознавала ничего подобного, она чувствовала, как Сила омывает её, но не осознавала ничего более глубокого, ее внимание было сосредоточено на другом. Она даже не присматривалась к куче, только удивлялась её размерам, вместо этого она сосредоточилась на лице Гарри, наблюдая, как его глаза мягко светятся изумрудно-зеленым светом. Она могла сказать, что два джедая не могли видеть этого со своей точки обзора, но у неё было только одно слово, чтобы описать это.              — Прекрасно.              Как только первоначальная куча была полностью разделена на две поменьше, большую и маленькую, Гарри переместился к маленькой, держа руку вытянутой, она снова начала двигаться, хотя и гораздо медленнее, так как кусочек за кусочком вещи отделялись от неё и разделялись на кучки поменьше.              — Что ты делаешь? — спросила Асока, её тон был очень неуверенным, и она не знала, требуется ли от Гарри абсолютная концентрация, или он в состоянии говорить.              — Я сортирую их. В большой куче все предметы не заколдованы или заколдованы с положительным эффектом. В них нету проклятий или с каких-либо заклинаний, скрывающими проклятия от моих чувств. Поменьше — это проклятые предметы. Я разделяю их на две кучки поменьше: одна с проклятиями, которые можно просто развеять, но для этого нужно больше времени, а другая с проклятиями, выгравированными на самих предметах с помощью рун, магии крови, или жертвоприношения, — медленно объяснил Гарри, так как он не отрывал взгляд от драгоценностей, лежащих перед ним.              — Магия крови? Жертвоприношение? — с непониманием повторила Асока. Она не знала подробностей, но слова были вполне понятны. Шаак Ти и Эйла, придвинувшиеся чуть ближе к ним, с одинаковым выражением ужаса и обменялись обеспокоенными взглядами.              Кивком подбородка Гарри указал на груду предметов, которые он всё ещё сортировал. Один из предметов выплыл из кучи и завис перед ними. Это был амулет из нескольких темных драгоценных камней вокруг центрального камня, окрашенного в непривлекательный молочно-красный цвет, в большой и сложной серебряной оправе.              Голос Гарри был мягким, хотя предмет, казалось, слегка мерцал в воздухе, испуская оранжевое свечение.              — На этот… наложено заклинание, чтобы скрыть его от стандартных заклинаний обнаружения темной магии. Наверное, чтобы его можно было носить с собой или дарить другим ведьмам или волшебникам, а они об этом не догадывались.              Голос Гарри был задумчив, пока он внимательно изучал магию предмета, чтобы выяснить наложенную магию, пока они разговаривали.              — Ты можешь дотянуться до него магией и почувствовать? — с любопытством спросил, ему ещё предстояло определить, что это за чары, хотя он мог сказать, что они не из приятных. Ему было интересно, что Асока способна почувствовать.              — А? — красноречиво спросила Асока, оторвавшись от изучения глаз Гарри и вглядываясь в предмет. Она попыталась обратиться к своим чувствам, как её учили. Но ей было трудно почувствовать что-либо, кроме ощущения магии Гарри.              Осознав это, Гарри сократил применение своей магии и использовал ее только для того, чтобы удерживать изделие в воздухе за цепочку ожерелья. Оставив предмет висеть, он переключил свое внимание на кучу других украшений и вернулся к сортировке предметов.              Асока ощутимо покачала головой, она не могла сказать, что это в ту или иную сторону.              — Я ничего не чувствую.              — Я чувствую, что его коснулась Сила, но больше ничего, — тихо проговорила Шаак Ти, её глаза были закрыты в концентрации, так как она тоже сосредоточилась.              Гарри покачал головой и сказал:              — Сейчас я сниму с него маскировку, а потом вы все попробуете снова.              Он позволил своей магии снова поглотить его. Ювелирное изделие, казалось, снова засияло, когда Гарри приложил немного усилий и с помощью своей магии прорвал скрывающие чары.              Каждый из наблюдателей почувствовал чрезвычайно тонкое искривление Силы, когда она ударила по ожерелью, и всплеск энергии, которая заставила исчезнуть заклинания на ожерелье, которое теперь внезапно перестал быть замаскированным.              — А теперь? — с любопытством спросил Гарри.              Шаак Ти отреагировала первой, пытаясь прочесть его чувствами, когда Гарри разрушил чары, и издала рвотный звук.              — Я не знаю, что это такое, но что бы это ни было… это отвратительно…              Эйла отреагировала секундой позже, задрожав и скрестив руки на груди, чтобы уберечься от озноба.              — Оно настолько темное и мерзкое, что должно быть уничтожено.              Гарри был вынужден признать, что они довольно умелые, ведь ему потребовались десятилетия, чтобы довести свою магию до такого уровня, чтобы он мог интуитивно понимать её подобным образом. Его внимание сосредоточилось на Асоке, чьи глаза были прикованы к украшению с напряженной концентрацией на лице.              — Они правы… оно темное. Но… — Она неуверенно замолчала.              — Что? — заинтриговано спросил Гарри, в его голове зародилось подозрение. Его подозрение подтвердилось, когда он почувствовал, что магия Асоки не просто пассивно читает предмет, как это делали два других джедая… вместо этого, он почувствовал, как она пытается, хотя и очень неуклюже, натолкнуть магию на предмет, чтобы понять, что это такое.              — Я… не уверена… — Асока нахмурилась и слегка покачала головой. На мгновение ей показалось, что она почувствовала что-то ещё на самом краю своих чувств, но это ощущение ускользало, когда она пыталась сосредоточиться. Да и общее мрачное ощущение от предмета не способствовало её желанию почувствовать это.              Гарри медленно кивнул и направил свою собственную магию в ожерелье. Выражение его лица медленно ожесточалось, пока он медленно разгадывал и определял чары на ожерелье.              — Кто бы ни заколдовал это, он был чистым злом. Если ты наденешь его, у тебя появится желание не снимать его, и оно начнет высасывать энергию из души, и чем больше ты используешь магию, тем больше жизненной энергии оно забирает, старя тебя или делая больным. Я не уверен.              Он серьезно посмотрел на Асоку:              — Ты делала хорошую попытку использовать магию, чтобы почувствовать и оценить ожерелье.              Она отвела глаза от предмета и слегка кивнула, глядя вниз. Асока была разочарована тем, что не смогла почувствовать ничего больше.              Гарри шагнул вперед и жестом привлек её внимание, чтобы она посмотрела на него:              — Эй, я горжусь тобой. Ты начинаешь использовать магию, а не просто позволяешь ей направлять тебя. Ты слушаешь. Я говорил тебе, что это будет нелегко, и предпочел бы, чтобы ты училась трудным вещам со мной, а не самостоятельно.              Когда выражение её лица осталось неопределенным, он жестом показал.              — Мне потребовалось очень много времени, чтобы сделать то, что ты только что сделала. Буквально… годы. И это было после того, как я бросил школу.              Она посмотрела на его выражение лица, чтобы убедиться, в правдивости, но не увидела там ничего, кроме честности, и слегка кивнула, затем на её лице появилась небольшая улыбка.              Гарри покачал головой и снова сосредоточился на предмете, позволяя своей магии отнести его в самую маленькую кучку.              — Добби, возьми эти две кучи и положи их пока в два сундука. Чуть большую кучку мы можем использовать позже, как учебное пособие, чтобы научить Асоку чувствовать подобные вещи и развеивать проклятия… Но в той, что поменьше, есть предметы с проклятиями, которые нельзя развеять. Запечатай сундук, и я либо выкину их на орбиту, либо сброшу куда-нибудь на звезду или черную дыру.              Добби просто кивнул, и драгоценности, с хлопком, исчезли, а через мгновение исчез и сам домовик.              Гарри повернулся к Асоке:              — Извини, я не пытался выдать их за свои. Как я уже сказал, меня никогда не интересовали эти украшения, Даф была единственной, кто носил хоть что-то из них, но среди них, даже ей мало что понравилось. Они где-то в другом сундуке. Так что, поверь, я не привязан ни к чему из этого дерьма.              Гарри кивнул и жестом указал на огромную кучу, которая всё ещё оставалась на деревянном полу дома.              — Все, что осталось в этой куче, твоё. Что бы ты там ни захотела, давай, разбирай на части и забирай кристаллы.              Асока посмотрела на Гарри в недоумении, она, может, и не была минералогом, но, по крайней мере, немного разбиралась в металлах, благодаря чему некоторые из этих предметов могли стоить целое состояние на черном рынке и в нескольких мирах.              — Гарри, я не могу просто… уничтожить эти украшения, некоторые из них, вероятно, очень дорогие.              — Серьезно, я действительно не привязан ко всему. Если тебе станет легче, я уничтожу все части и оставлю только камни. Тогда… вместо горстки уничтоженных для использования, уничтожены будут всё, — сказал Гарри, не пытаясь скрыть свою наглую ухмылку и пресекая спор, прежде чем он успел набрать обороты.              Асока несколько мгновений смотрела на его ухмылку, а затем вздохнула.              — Если ты и дальше собираешься упрямиться по этому поводу, — она повернулась к куче и, слегка расправив плечи, шагнула вперед, чтобы начать просматривать её.              — Гарри, почему у тебя есть вещи, которые так темны по своей природе? — наконец, нарушив тишину, спросила Эйла. Она заставляла себя сохранять спокойный тон, не желая, чтобы её снова обвинили в чем-то, но и она, и Шаак Ти напряглись при упоминании о том, что могут сделать некоторые из них.              — Как я уже сказал, одна из моих семей была довольно известна своими темными наклонностями, и некоторые из них погружались в очень темную магию, не заботясь о морали. Я просто никогда не разбирался во всем их дерьме. Я бы удивился, если бы то ожерелье было самой темной вещью в одном из этих сундуков, — Гарри ответил равнодушным пожатием плеч.              Эйла собиралась продолжить разговор, в основном о безрассудстве хранения таких артефактов, но тут снова появился Добби, со скрещенными руками.              — Хозяину Гарри нужно поесть. Добби готовит ужин, и он уже почти готов.              Гарри посмотрел на него, приподняв бровь.              — Думаю, сегодня у нас будет трое гостей, Добби, дай мне минутку, я принесу напитки.              Добби издал долгий страдальческий вздох, как будто ему не нужно было говорить, на сколько человек готовить, и, покачав головой, снова исчез.              Гарри посмотрел на Асоку, которая, похоже, сосредоточилась на поиске подходящих кристаллов, или, по крайней мере так казалось. Он покинул помещение и отправился на кухню, чтобы взять напитки и проверить Добби, поскольку эльф, скорее всего, приготовил достаточно для десяти человек.              Асока робко и нерешительно разбирала груды драгоценностей. Её всё ещё немного беспокоило то, что Гарри небрежно отмахнулся от всего этого. Она могла сказать, что некоторые из них были тонкой ручной работы и могли иметь церемониальную ценность. Но… она также не сомневалась в утверждении Гарри, что он просто уничтожит каждое изделие. Поэтому она тщательно искала, подбирая несколько драгоценных камней подходящего размера, прежде чем проверить совместимость с помощью Силы.              Она полностью игнорировала присутствие двух джедаев, которые и без Гарри были сосредоточены только на ней. Асока также использовала это время, чтобы продолжить сортировать оставшиеся воспоминания, которые не были отсортированы, а это недавние события, включая сегодняшнее.              В отсутствие Гарри Шаак Ти подошла к ней, наблюдая, как бывший падаван джедаев перебирает и отбрасывает в сторону украшения, настолько сложные и витиеватые, что за некоторые из них можно было бы купить новый звездолет. Некоторые из них были невероятно детализированы, а другие — безвкусны и замысловаты. Наконец она обратилась к падавану:              — Возможно, ты больше не член Ордена, но я могу попросить вернуть тебе твой световой меч, если ты хочешь.              Асока проигнорировала мастера-джедая, даже не обратив внимания на её слова. Она даже не подняла глаз.              Шаак Ти подняла бровь и повернула голову, чтобы посмотреть на Эйлу, которая озадаченно нахмурилась. Раз или два — это было ещё понятно, но постоянное молчание и нежелание признать Шаак Ти вообще — вот что застало мастера-джедая врасплох.              Эйла была озадачена не меньше. Когда они впервые встретились, Асока вела себя отстраненно, подозрительно и очень формально, но она не реагировала на присутствие рутианки безразличием, а тем более не игнорировала её, так почему же с Шаак Ти она ведет себя иначе?              Асока продолжала медленно перебирать кучу украшений, её глаза были полузакрыты, когда она перебирала различные предметы, изо всех сил стараясь не обращать внимания на окружающих, и делая это, работая как с драгоценными камнями, так и с воспоминаниями в своей голове.              — Тебя нужна помощь? — поинтересовалась Шаак Ти.              Асока продолжала полностью игнорировать её присутствие. Она замерла, взяв в руки толстый браслет с несколькими драгоценными камнями, некоторые были на самом браслете, некоторые свисали вниз. Один из них, более крупный, она специально зажала между пальцами. Это был довольно крупный ярко-оранжевый драгоценный камень. Он был гораздо сильнее и ярче оранжевого оттенка, чем большинство кристаллов подобного цвета, найденных на Иллуме.              Она медленно потерла драгоценный камень между пальцами. И чувствовала Силу… или магию, напомнила она себе, внутри драгоценного камня. Асока задалась вопросом, есть ли в каком-нибудь из драгоценных камней магия, которая помешала бы ей установить связь. И решила, что браслет нужно отложить в сторону и вернуться к нему позже, когда Гарри будет рядом, чтобы ответить на её вопросы, и вернулась взглядом к куче драгоценностей.              Она посмотрела на остальные украшение, лежащие на полу. Ей предстояло ещё многое перебрать, а осмотр только одного из крупных драгоценных камней займёт уйму времени. Асока встала с браслетом в руках, намереваясь отложить его в сторону, так как не хотела, чтобы его случайно переложили.              Тогрута повернулась, чтобы убрать его с дороги, и тут с удивлением обнаружила, что едва не столкнулась с Шаак Ти. Она слегка покачала головой, ничего не говоря и избегая взгляда старшей женщины, а затем обошла её и направилась к столу в комнате.              — Асока? — спросила Шаак Ти, явно желая узнать, не случилось ли чего.              Асока немного напряглась и вздохнула, её лицо было бесстрастным.              — Я могу вам чем-то помочь, мастер Шаак Ти? — монотонным голосом, полностью лишенным каких-либо ноток фамильярности или чувства. Она не повернулась лицом к женщине, её плечи напряглись, когда она отвела взгляд.              — Асока, ты в порядке? — спросила Эйла, с беспокойством в голосе, подойдя ближе к девушке, которая вела себя совсем не так, как до прибытия Шаак Ти. Подойдя ближе, она бросила обеспокоенный взгляд на украшения, которые только что перебирала.              Упоминание о том, что некоторые украшения были темными, заставило Эйлу задуматься, не пропустил ли Гарри что-то плохое, и не оказывает ли оно какое-то влияние на юного падавана.              Асока наклонила голову и посмотрела на Эйлу.              — Я в порядке. Просто у меня нет особого желания разговаривать с мастером Шаак Ти.              — Почему? — удивленно спросила Эйла, нахмурив брови и посмотрев на Шаак Ти, которая лишь с любопытством наклонила голову в ответ.              — Потому что последний раз я видела её в Судебной Палате, когда она молча смотрела на меня, когда меня изгоняли, — резко ответила Асока.              — Я не согласилась с решением совета. Я проголосовала против, — Шаак Ти ответила спокойно, хотя её темные глаза не отрывались от Асоки.              Младшая тогрута фыркнула и закатила глаза.              — Я так и поняла. Ты была весьма откровенна, и очень помогла.              Она повернулась лицом к мастеру-джедаю, сузив глаза, и с сарказмом ответила:              — О, подождите, я даже не видела этого, поскольку мой суд внутри Ордена был всего лишь формальностью. Как и сказал Скайуокер! Вы не дали мне ни единого шанса на защиту, прежде чем изгнать меня, а затем отправили обратно в камеру, чтобы я ожидала передачи в руки военных, чтобы меня могли выставить на суд общественности, — гневно ответила она.              Глаза Шаак Ти закрылись и лицо стало бесстрастным.              — Остерегайся гнева. Он ведет на Темную сторону.              Асока напряглась, её плечи заметно поднялись, когда она сделала вдох, затем ещё один, её челюсть сжалась, когда она посмотрела на старшую тогруту, который когда-то был для неё примером для подражания, но теперь она едва могла выносить её взгляд. Комнату начал заполнять негромкий грохот.              Ни Асока, ни Шаак Ти не отрывали взглядов друг от друга, но Эйла оглядывала комнату, вспоминая сцену в трюме корабля и грохот предметов на полках. Только на этот раз это сопровождалось более сильным ощущением нарастающего давления Силы.              — Со всем этим… — Асока прервалась, так как ей пришла в голову одна мысль. Скорее, это было воспоминание о том, что Гарри сказал ей в день их знакомства, когда они выходили из бара. Затем она переключила внимание на стоящего перед ней Мастера Джедая.              — Нет… знаешь что? К черту уважение. К черту Совет джедаев. И пошла ты, мастер! — прошипела Асока, когда, казалось, наконец-то сорвалась. — Забери свои бесполезные банальности вместе с моим световым мечом, который Совет конфисковал, и засунь их себе в задницу.              Эйла провела рукой по своему лицу от реакции Асоки.              — Ты слишком много времени провела рядом с Гарри, если так разговариваешь с мастером джедаев.              — Я не вижу перед собой Мастера Джедая, — прорычала Асока, даже не потрудившись посмотреть в лицо Эйлы и не позволив её шутке разрядить обстановку. Она всё ещё пристально смотрела на Шаак Ти, и её голос всё ещё дрожал от эмоций, — Я вижу лишь труса с угрызениями совести, отводящего от себя вину за то, что меня чуть не убили.              Обе женщины ощущали нарастание Силы. Звук нарастал, и стало совершенно очевидно, что именно это было, когда груда драгоценностей начала смещаться, а их части взлетели в воздух, но это были не только украшения. Миниатюрные сундуки и ящики тоже сдвинулись и начали двигаться в ответ на эмоции Асоки.              Эйла открыла рот, чтобы сказать что-то, чтобы попытаться успокоить ситуацию, но Асока прервала её.              Бывший падаван, казалось, совершенно не замечал этого, когда она наконец повернулась, чтобы окинуть Эйлу обвиняющим взглядом:              — Тебя там не было! — Её голос был наполнен болью и опустошением.              Эйла попыталась двинуться вперед, чтобы дать девушке физический комфорт, но была остановлена предупреждением в Силе: и сразу же через то место, куда она должна была ступить, пролетел стул. Это не причинило бы серьезного вреда, но определенно было бы больно.              — Это не тебя унизили! — Асока заплакала, слезы навернулись на её голубые глаза и начали стекать по лицу. — Не тебе сказали, что все твои достижения на войне не стоят и ломаного гроша, поскольку твои привилегии, заработанные на поле боя, были аннулированы!              Когда она заговорила, почти все в комнате, кроме стола, который Гарри ранее прикрепил к земле с помощью чар прилипания, поднялось и начало хаотично кружиться, заставляя Шаак Ти и Эйлу отступать назад чтобы избежать летающих предметов.              — Тебя не исключили из Ордена! — Асока почти что рычала, казалось, она совершенно не понимала, что происходит, продолжая свой монолог. — С тебя не сорвали твою падаванскую косу — косу, которая значила для тебя всё, — как будто ты была отбросом!              Она обвиняюще указала пальцем на Шаак Ти, её голос дрожал от ярости:              — И это при том, что она была одной из тех, кто сидел в судейских креслах и не сказала ни слова в мою защиту.              Шаак Ти попятилась назад, когда Асока указала на неё, и в то место, где она была всего мгновение назад, влетел сначала кубок, а затем какой-то драгоценный кинжал.              — И уж точно я не получила искренних и настоящих извинений от этих недоумков после того, как подвергли меня такому испытанию, — Асока злобно прошипела, её голос продолжал набирать громкость: — Нет, Асока Тано, проблемному падавану сказали: «Упс! Мы виноваты!» и это был неплохой опыт… и неплохое испытание, и они гордились, что я смогла его преодолеть!              В этот момент на место, где стояла Шаак Ти, обрушился стул, заставив её уклониться. Она попыталась двинуться вперед, чтобы добраться до Асоки, намереваясь схватить её и остановить это излияние Силы, но ей было трудно двигаться вперед, так как ветер, казалось, волнами исходил именно от Асоки. Ветер сопровождался небольшими снарядами из дерева и украшений и мебели, которые проносились через всё вокруг со все большей скоростью.              И Эйла, и Шаак Ти были вынуждены укрыться за столом, который казался единственной неподвижной частью комнаты, так как вихрь разрушений, казалось, становились всё шире.              — Асока! — крикнула Эйла, пытаясь вывести девушку из этого состояния, но ей пришлось спрятаться за стол, когда большой украшенный драгоценностями топор врезался острием в него, впившись с силой, достаточной для того, чтобы застрять в дереве стола, менее чем в дюйме от её лица.              Асока полностью проигнорировала и их, и зов по имени, продолжая свою тираду, её глаза светились сияющим голубым светом, казалось, из них лилась энергия:              — Это была не только она. Кто-нибудь из Совета поддержал меня? Только мой Мастер. О, подождите… он не в Совете, и он не Мастер. Он слишком привязан к людям, слишком высокомерен и безрассуден!              Её голос возвысился до крещендо, когда она закричала:              — Так почему я вообще должна тебя слушать? Мне не дали возможности выступить в свою защиту. И с моей точки зрения, твой путь закончится тем, что всё будут преданы, мертвы и о них забудут!              Эйла была поражена тем, что Асока повторяет эмоции из её видения, но сейчас был не тот момент, чтобы сидеть и размышлять об этом, не в этом водовороте энергии Силы, в котором сейчас находилась Асока. Важнее было добраться до неё и остановить. Эйла пожалела, что у неё нет бластера, который она могла бы поставить на оглушение. И она даже не думала, что джедайские техники, способные успокоить или даже усыпить кого-то, сработают.              — Когда я нуждалась в вас больше всего, вы все предали меня! Вы забрали всё, чем я была с детства. Вы все бросили меня и оставили одну… ни с чем! — Её крик был практически нечеловеческим воплем агонии. — У меня ничего нет! Я — ничто!              Эйла и Шаак Ти смотрели друг на друга, пытаясь придумать, как добраться до падавана, когда оба заметили что-то краем глаза, заставив их повернуться друг к другу.              Гарри шел вперед.              Голос Эйлы застрял у нее в горле. На лице Гарри была та же решимость, которую она видела, когда они впервые столкнулись с работорговцами. Только теперь его глаза светились изумрудной энергией, а всё его существо, казалось, пульсировало мощью Силы.              Гарри вошел в водоворот предметов, созданный Асокой, едва взглянув в сторону спрятавшихся джедаев. Они смотрели, как он ступил прямо в вихрь предметов, проносящихся мимо со смертельной скоростью. Только перед тем, как что-то врезалось в него, оно, казалось, отклонялось и обходило его, в то время как шаг Гарри даже не прервался.              Асока молча наблюдала, как Гарри приближается к ней, хотя её тело всё ещё тяжелело от ощущения несдерживаемых и необузданных эмоций.              Он остановился перед ней, не делая никаких попыток дотронуться до неё или сбить её с ног. Предметы продолжали летать по воздуху и разлетаться вокруг него. Он просто стоял и смотрел в её глаза, а она смотрела в его. Несколько секунд никто ничего не говорил, прежде чем тишину нарушил Гарри.              Его голос был твердым, в нем не было тех испуганных ноток, которые были у Эйлы, когда она пыталась привлечь внимание Асоки, и уж тем более не было таких эмоций, как в голосе Асоки. Но это не делало его менее сильным.              Его тон был прямым и успокаивающим, особенно в контрасте с криками Асоки несколькими минутами ранее, но его можно было расслышать даже за вихрем вокруг них.              — Ты не ничто. И никогда им не была. Они не забрали у тебя всё. Может быть, ты больше не джедай, но ты всё еще та, кто ты есть.              — Ты — Асока Тано, и ты, — моя ученица, — заявил он, его тон выражал твердую уверенность.              Глаза Гарри слегка расширились, так как в тот момент, когда он закончил это заявление, то почувствовал, как магия, мощная и первобытная, омывает его и Асоку так, как он никогда не испытывал раньше. В его сознании появилось новое присутствие, которое обошло все щиты, которые создавались годами. Он не мог сказать как, но между ними установилась какая-то связь.              Это было совершенно беспрецедентно. Он задавался вопросом, что произошло, но был уверен, что это что-то связанное с его удачей, но в данный момент у него не было времени разбираться в этом.              У Асоки перехватило дыхание от его слов. Она была слишком потеряна в своих эмоциях, чтобы отличить эту магию от магии Гарри в данный момент. Тогрута подняла на него глаза и в одно мгновение бросилась вперед, уткнувшись лицом в его грудь, а руками обхватив его тело. Это было похоже на прорыв плотины, и она тут же разразилась душераздирающими рыданиями. Рыдания стали ещё сильнее, когда Гарри обхватил её руками.              Эйла и Шаак Ти выглянули из-за своих укрытий. Как только слова прозвучали из уст Гарри, они оба почувствовали волну в Силе. И снова это было ощущение, которого никто из них никогда не испытывал. Казалось, что Сила на короткое время ликовала.              Гарри не знал об этом, и у него не было времени исследовать то, во что, черт возьми, он, вероятно, только что ввязался, когда его накрыла волна магии. Его внимание было сосредоточено на рыдающей девушке в его объятиях. Его голос был мягким и успокаивающим, когда он произнес.              — И я даю тебе слово, что не брошу тебя.              Он знал, что это было импульсивно. Но также знал, что это было то, в чем Асока нуждалась в тот момент. Прошло много времени, но Гарри точно помнил, каково это — чувствовать себя так, как она. Ужас, в котором прошли его пятнадцатый и шестнадцатый годы, потерянность и одинокость, которые он чувствовал почти на каждом углу.              Только у него были друзья, которые не позволили ему погрузится в это одному. Он с содроганием думал о том, что могло бы с ним случиться, какие пути он мог бы выбрать, если бы был тогда один. Гарри не собирался позволить Асоке Тано, той, кто в чем-то напоминал ему себя, почувствовать, что она одна на этом свете.              Что касается Асоки, то прошедшие две эмоционально изматывающие недели наконец настигли её. Предательство того, кого она считала другом, затем постоянное ощущение предательства за предательством. Куда бы она ни обращалась, все становилось только хуже, а время, проведенное за сортировкой воспоминаний и повторным переживанием, накладывалось одно на другое.              Комментарий Шаак Ти был лишь последним толчком, и теперь все это выплескивалось наружу потоком накопившихся эмоций.              И в довершение всего, Гарри не ругал её за это. Он просто обнял её, и нежно проводил рукой вверх и вниз по её спине.              Буря эмоций в ней постепенно утихла, круговорот вокруг них замедлился, и послышался грохот и стук, когда вещи падали вниз, где бы они ни парили. Два джедая высунули головы из-за стола и увидели Асоку в объятиях Гарри.              Когда её рыдания стихли и перешли в сопения, Гарри тихо прошептал в её монтрал, его тон был нежным и успокаивающим.              — Ты справилась.              Это удивило Асоку. Она не знала, чего ожидала, хотя и не была шокирована, когда того не случилось. Она была ошеломлена одобрением, и со своей точки обзора, глядя на Гарри, она не заметила, как глаза Шаак Ти сузились от его реакции и поощрения.              Гарри, уловив это краем глаза, проигнорировал. Его голос был мягким, когда он тихо объяснял.              — Я уже говорил тебе, что нельзя держать в себе гнев и обиду. Это отравляет тебя. Теперь ты можешь отпустить это, а не просто игнорировать, как говорили тебе эти идиоты. Игнорирование и притворство, что этого не существует, не поможет. Теперь ты можешь отсортировать эти воспоминание так же, как ты делала это с другими.              Она слегка откинула туловище назад и подняла на него глаза, ища на его лице хоть какой-то признак того, что он обманывает её.              Гарри покачал головой на её незаданный вопрос и очень тихо сказал:              — Твоя окклюменция развивается очень быстро. Как только ты разберешься с последними воспоминаниями, это будет очень маленький шаг к способности защищать свой разум. Не говоря уже о том, чтобы скрывать своё присутствие от других.              Она ещё мгновение изучала его лицо, затем слегка кивнула и снова прижалась к нему, крепко обняв. Изредка слышалось сопение, когда Асока давала выход остаткам своих эмоций.              Это действие, казалось, на мгновение удивило Гарри, но он вернулся к утешительному поглаживанию её спины. Его голос немного смягчился, а тон стал дразнящим.              — Также… должен сказать, что проклинать своих старых знакомых... А потом говорить им делать то, что анатомически невозможно, — он фыркнул и вытер фальшивую слезу. — Я действительно считаю, что мне больше нечему учить тебя о идиотизме власть имущих.              Тело Асоки слегка дернулось в придушенном смехе от комментария Гарри, но она не отстранилась, и он не попытался оттолкнуть её.              Эйла, казалось, хотела что-то сказать. Резкий взгляд Гарри прервал её прежде, чем она успела начать.              Асока повернула голову, чтобы оглядеть комнату, но не отстранилась от объятий Гарри. Ей пришлось моргнуть, глядя на разрушения вокруг. Сундуки и украшения были разбросаны повсюду, и она была уверена, что видела части стульев, разбросанные вокруг:              — Мне жаль, что я устроила беспорядок…              — Не стоит. Я говорил тебе, что сортировка твоих воспоминаний откроет старые раны и может привести к случайным магическим выбросам, — успокаивающе сказал Гарри, а затем он тихонько захихикал. Асока почувствовала, что прижимается к нему. Она решила, что это довольно приятно. Даже комфортно.              — Когда я только начинал работать над окклюменцией, я испытал кое-что похожее на то, что было у тебя за последние пару недель. В итоге я разрушил кабинет директора моей школы. Справиться с недавней травмой всегда непросто, — сказал Гарри, и слегка улыбнулся. — Конечно, у меня также был самый дерьмовый учитель окклюменции, так что это не помогло.              Гарри тихо прошептал:              — Отдыхай. Закончишь сортировку своих воспоминаний, когда проснешься. Потом, если хочешь, мы можем проверить и немного усилить твою защиту.              Асока слегка пошевелилась, кивнув головой и прижавшись к его груди, погружаясь глубже в успокаивающих объятиях Гарри.              Через несколько минут она затихла и медленно засопела. Гарри переместился и поднял бессознательную тогруту на руки, подхватил ее в стиле невесты и вынес из помещения, не сказав ни слова.              Единственное, что он сделал, это послал нехарактерно серьезный взгляд, в сторону Эйлы, когда их глаза встретились, прежде чем быстро прошел мимо неё.              Шаак Ти и Эйла смотрели ему вслед, не говоря ни слова, пока тишину не прервали:              — Что ж, это было… интересно, — сказала Эйла.              Шаак Ти не шевелился с тех пор, как Асока успокоилась, а предметы, поднятые и раскрученные Силой, осели.              — В ней было больше, чем просто злость. Её поведение — очень тревожно, — заметила Шаак Ти, её тон был серьезным, давая понять, что она думает о ситуации.              Эйла нахмурила брови:              — На что вы намекаете Мастер Ти? Кажется, я слышу не высказанное обвинение.              Прежде чем Шаак Ти успела ответить, в комнату вернулся Гарри, выражение его лица было довольное, учитывая серьезность ситуации.              — Извините за эту небольшую вспышку. Я ожидал, что в конце концов это произойдет, просто не так скоро. Упаси меня Мерлин от таких вспыльчивых разумных              Шаак Ти нахмурилась, когда Гарри снова вошел в комнату, и её позиция слегка изменилась. Эйла подняла брови, распознав оборонительную стойку. Она позволяла свободно двигаться практически в любом направлении и с легкостью пускать в ход световой меч на бедре.              Эйла без сомнения знала, это означает, что Шаак Ти теперь рассматривает Гарри как угрозу.              — Вот тебе и не устраивать беспорядок, чтобы Добби его убирал, — оглядываясь по сторонам, пробормотал Гарри.              — Позволение такого эмоционального взрыва противоречит всем принципам джедаев и очень опасно для галактики в целом и для Асоки в отдельности, — довольно серьезным тоном сказала Шаак Ти.              Гарри, который, со своей стороны, стоял к ним спиной и осматривал территорию, на которой были разбросаны предметы, сказал:              — Да, потому что вы, ребята, проделали довольно большую работу, заботясь о ней как о личности, — рассеяно сказал он.              Казалось, это немного расстроило Шаак Ти.              — Асока Тано может больше не быть членом нашего Ордена, но мой долг как джедая — предотвратить падение других на такой путь, независимо от того, придерживаются они наших убеждений или нет. И останавливать тех, кто ведет других по этому пути, — с угрозой добавили она.              Эйла смотрела то на Шаак Ти, то на Гарри, гадая, не начнется ли между ними драка. Она не знала, что сказать, чтобы разрядить обстановку, но, учитывая, что она всё больше привыкала к манерам Гарри, решила просто молчать и наблюдать.              — Что это за путь? — всё ещё с отсутствующим видом спросил Гарри, так как обращал внимание на разговор только как на фоновый шум, пока вздыхал, не находя того, что искал.              — Путь на Темную сторону, — прямо сказала Шаак Ти.              Гарри закатил глаза, в его тоне прозвучало сочетание отвращения и покорности, понимая, что спор явно неминуем.              — Да, ты действительно ни хрена не понимаешь, о чем говоришь.              — …Прости? — сказала Шаак Ти, впервые он действительно сказал что-то, что её удивило. Намеки и флирт её не тронули, но обвинение в том, что она некомпетентна в вопросах обучения Силе, заставило её вздрогнуть от возмущения. — Я не понаслышке знаю, к чему может привести такой гнев, это прямой путь на Темную сторону. Тот факт, что ты не только позволяешь, но и поощряешь это, очень меня беспокоит.              Гарри только покачал головой.              — Да, я уверен, что так и было, и я уверен, что это тебя беспокоит. Особенно после того, что я слышал о том, как именно ваш Орден относится к «инструкциям», — сказал он, делая пальцами кавычки в воздухе.              На её обиженное выражение лица он продолжил:              — Серьезно, это похоже на то, как будто где-то давно, в анналах истории, кто-то прочитал джедаю первые два урока по изучения окклюменции, а затем не потрудился вам, болванам, объяснить, что к чему, и вы просто придумали всё остальное.              Он слегка покачал головой и, казалось, отмахнулся от темы, считая её закрытой, пока он оглядывал комнату:              — Куда она дела мой стул? Интересно, он уничтожен или она его куда-то выбросила? — Он покачал головой, прислонился к толстому деревянному столу и выжидательно поднял бровь, на его лице появилось довольно веселое выражение.              — Я не буду оправдываться. Мне не нравится то, что я здесь вижу, — твёрдо заявила Шаак Ти, и едва заметно пошевелилась, чтобы быть к нему лицом.              — Я знаю, — сказал Гарри, соглашаясь и жестикулируя вокруг. — К сожалению, я не очень люблю заниматься декором… по крайней мере, мои жены всегда говорили, что у меня чувство интерьеров как у дальтоника.              — И в последний раз, когда мы позволили Добби что-то украсить, мы не уточнили, что именно. Так что он чуть не вызвал международный инцидент, выбив мое лицо на склоне горы, — он откинул голову назад и покачал ею. — Всё было бы не так плохо, если бы он не уничтожил четыре других лица на этой горе в процессе. Магглы немного расстроились из-за этого. Потребовалось много магии и множество стирателей памяти, чтобы справиться с этим.              Тон Гарри был веселым, когда он продолжал говорить:              — Конечно, масса видеороликов на YouTube были признана фейками и это посчитали одним из величайших розыгрышей в истории.              — Гарри, — вмешалась Эйла, прерывая его бред. — Сосредоточься. Всё серьезно. Мастер Ти делает неправильные выводы, потому что ты не даешь ей правильного взгляда на вещи, а я нахожусь под клятвой, поэтому не могу тебя защищать…              Она раздраженно покачала головой. Потому что теперь, когда хоть немного узнала его, она была уверена, что он делает это намеренно, провоцируя Шаак Ти.              Гарри пожал плечами, выглядя безразличным, но прямо обратился к заявлению Эйлы, удивив их обоих:              — Может быть, это потому, что она делает поспешные выводы, а не задает вопросы.              — Я просто высказываю свои наблюдения, — спокойно ответила Шаак Ти.              — Верно, и ты можешь наблюдать сколько угодно, но пока ты не задашь мне вопрос, я буду продолжать считать тебя идиоткой, — он сделал паузу и слегка улыбнулся. — Пусть ты и идиотка, но хотя бы с некоторым чувством юмора.              — Зачем мне спрашивать, если мне нечем подтвердить истинность того, что ты мне говоришь? Однако я могу наблюдать за тобой и сделать несколько выводов, — возразила Шаак Ти, её позиция всё еще была настороженной, но тон был более спокойным.              Гарри усмехнулся и, отпрыгнув назад, сев на стол, к которому он прислонился. Поттер скрестил ноги и посмотрел на Шаак Ти с очень веселым выражением лица.              — О, это должно быть хорошо. Хорошо, мастер-джедай Шаак Ти. Почему бы вам не удивить меня своими наблюдениями?              Эйла уже собиралась вступить в разговор, размышляя, была ли это лучшая идея, учитывая уникальный подход Гарри к некоторым вещам. Она уже видела веселье на его лице и знала, что сейчас будет ловушка, хотя пока не могла понять, в чём.              Она уже собиралась заговорить и вмешаться, но Гарри отмахнулся от неё.              — Нет-нет, мне искренне интересно, к какому выводу пришла мисс Наблюдательница, — с вызовом глянул на тогруту Гарри.              Шаак Ти слегка наклонила голову в знак признания:              — Наблюдение первое. Ты, используешь Силу. Но я не могу почувствовать тебя, ты скрываешь себя так, как это удается только ситхам.              — Наблюдение второе. Ты не заботишься о контроле своих эмоций и побуждаешь Асоку Тано следовать твоему примеру, — Шаак Ти обвела жестом хаос, который когда-то был комнатой. Она четко изложила свои соображения, желая обрисовать их, но воздержалась от слова, не желая быть застигнутой врасплох, если она спровоцирует Гарри на что-то.              — Наблюдение третье. Ты взял падавана, который имел большой потенциал и был на пути к тому, чтобы стать великой частью нашего Ордена, и за считанные дни под твоим влиянием стал проявляться жесткий и неконтролируемый гнев. Это несколько шагов в сторону Темной стороны, — её голос был довольно жестким.              — Наблюдение четвертое. Несколько мастеров, которые довольно хорошо могут чувствовать Силу, почувствовали твои действия довольно далеко от тебя самого. Сама рыцарь Секура считает, что ты сыграешь решающую роль в судьбе джедаев, — её глаза сузились, а на лице ясно читалось недоверие.              Недоверие в её лице ничуть не ослабло. На самом деле оно только усилилось, когда она увидела, что Гарри, похоже, совершенно не удивлен её заявлением. Взглянув на Эйлу, та покраснела и виновато опустила глаза.              — Факт, которым она, очевидно, поделилась с тобой, — сухо добавила Шаак Ти.              — Наблюдение пятое: подозрительно, что в последнее время видения Совета были затенены темной стороной. И все же каким-то образом рядом с тобой, у джедаев, эта пелена спадает, — продолжила она, подхватывая нить своих рассуждений.              — Шестое наблюдение, ты не любишь Орден джедаев, что проявляется как в твоих действиях, так и в твоих словах. Можно даже сказать, что ты их ненавидишь, — сказала Шаак Ти, тщательно подбирая слова и наблюдая за Гарри в поисках любых признаков изменения настроения. Когда он, казалось, всё еще продолжал наблюдать за ней, чтобы узнать, есть ли у неё еще какие-нибудь соображения, Шаак Ти продолжила.              — Учитывая всё это, какой вывод ты можешь сделать? — спросила Шаак Ти, её плечи слегка распрямились.              — Э… учитывая эти наблюдения? Я бы сказал, что ваш Орден подавляет критическое мышление больше, чем я думал вначале, — Гарри почесал затылок, обдумывая вопрос: — Либо это одиночное упущение, либо ты идиотка. Конечно, есть вероятность, что это не совсем идиотизм. Другой вариант — это какая-то умственная неполноценность.              Он сделал паузу, чтобы внимательно осмотреть её:              — Хотя ты не выглядишь умственно отсталой. Тем не менее… это может проявляться по-разному.              — Гарри… — предостерегающе сказала Эйла, заметив легкое раздражение на лице Шаак Ти. Верный признак того, что даже её терпение имеет свои пределы.              — Ну ладно… — Гарри вздохнул, затем сделал задумчивый вид, и, в отличие от Шаак Ти, у него не было сомнений в том, что делать со своими руками, когда он начал подсчёт — Э-э, давай посмотрим. Наблюдение первое: ты не права, хотя только технически. Наблюдение второе: ты ошибаешься и права, так что я дам половину балла. Наблюдение третье: ты не права. Наблюдение четвертое: Я не вижу, в чем моя проблема, и мне на самом деле наплевать, и наблюдение пять: тоже самое. Однако ты полностью права в шестом!              Гарри потратил мгновение, чтобы посчитать на пальцах.              — Поздравляю, из шести твоих наблюдений полтора правильных вывода. Должен сказать, я не очень-то впечатлен.              — Я не думаю, что в чем-то ошибаюсь, — тихо ответила Шаак Ти, когда встретила взгляд Гарри своими темными глазами.              — То, что ты не видишь чего-то неправильного, не делает это правильным, — покачав головой, возразил Гарри. — В любом случае, к иронии и лицемерию джедаев, делающих подобные заявления, мы вернемся позже.              Гарри покачал головой, прежде чем его тон превратился из чисто снисходительного в снисходительно-лекторский:              — Давайте посмотрим, что ты сказала. Во-первых, я не использую Силу, а магию.              — Это одно и то же, Гарри, — нахмурившись, вмешалась Эйла. Ей не очень хотелось вступать в спор, но она чувствовала себя обязанной помочь Шаак Ти, поскольку не понаслышке знала о стиле аргументации Гарри.              — Значит, ты не будешь против, если я буду ходить вокруг и говорить людям, что ты использовала магию? — спросил Гарри. Когда её челюсть сомкнулась, он кивнул: — Да. Я так и думал. Так почему я должен обозначать то, что делаю, ограниченными взглядами Ордена?              Гарри перешëл к её следующему замечанию.              — Что касается контроля моих эмоций? Хм. Простой вопрос. Ты можешь чувствовать их прямо сейчас?              Шаак Ти и Эйла обменялись взглядами. Тогрута слегка покачала головой и ответила отрицательно. Эйла, чьи эмпатические способности были сильнее всех в Ордене, смогла почувствовать его эмоции только в те два коротких периода, когда они падали вниз и после того, как он остановил взрыв. В остальное время никто из них не мог этого сделать.              Гарри усмехнулся и слегка подмигнул.              — Так что… я бы сказал, что они довольно хорошо контролируются. Ты была бы, по крайней мере, более права, если бы сказала, что я проявляю эмоции.              Шаак Ти ответил за них обоих:              — Это просто связано с моим первым пунктом. Ты умеешь скрывать себя так, как, это делают ситхи.              — Понятно, — Гарри нахмурился, наклонив голову и обдумывая это. — Будем считать это наблюдение пока спорным, хотя я уверен, что мы к нему ещё вернемся.              Гарри нахмурил брови, в уме перебирая её наблюдения, чтобы уловить нить своих мыслей.              — Я не понимаю, каким образом «видения», которые вы получаете, из-за своей глупой религии, должно меня волновать? Один из моих учителей сказал мне, что прорицание — это очень сомнительный предмет. Мне самому никогда не везло с этим. Но всё равно, считаешь ли ты меня причиной или нет, мне всё равно.              Гарри покачал головой с выражением отвращения на лице.              — Я давно перестал верить в предсказания будущего или делать что-то, чтобы следовать разным пророчествам. И, я так считаю с тех пор, как первые 17 лет моей жизни прошли под пророчеством одной безумной дуры. У меня также есть привычка сомневаться в интеллекте и психической устойчивости людей, которые пытаются следовать им, забывая всё остальное.              — Даже Эйла получила нагоняй, когда попыталась пробить меня на жалость, используя, стандартные пять правил пророчеств и гаданий, — спокойно объяснил Гарри. Когда он увидел их пустые взгляды, быстро добавил: — Ну, вы знаете… пять правил! Гибель, смерть, разрушение, тьма и гибель! — Последнее слово он растянул на несколько секунд, чтобы отметить.              Гарри слегка вздохнул, и веселье исчезло с его лица, когда улыбка исказилась горькой усмешкой:              — Я понял одну вещь: судьба — сука и имеет привычку делать то, что хочет. Неважно, что ты делаешь. Бежать от неё и прятаться — бессмысленно. Просто принимай её.              — Если у неё есть план на тебя, ты не сможешь ничего сделать, чтобы избежать этого. Поэтому лучшее, что ты можешь сделать, это жить своей жизнью, — покачав головой, Гарри закончил.              Пока обе женщины пытались сообразить, как именно ответить на это, Гарри продолжил, и его голос стал жестким, отвлекая их внимание от его предыдущего комментария:              — Я никого не «забирал» из Ордена, и точно не «вашего» падавана. Вспомни, именно ваш культ решил изгнать её. Отказываясь от любых обязанностей, вы отказываетесь и от любых прав. Вы не можете получить и то, и другое.              — Да, мы исключили ее из Ордена. Да, это была ошибка, и да, мы отказались от любых прав направлять её, — честно ответила Шаак Ти. — И она имела полное право уйти. Но это не оправдывает того, что ты воспользовался слабостью нашей расы, чтобы повлиять на неё.              Гарри выглядел готовым ответить, аргументируя определение понятия «руководство» и «контроль», но тут его лицо исказилось в замешательстве.              — Э… что?              Шаак Ти, казалось, была озадачена его замешательством и повторила его слова.              — Что?              — Какая «слабость вашей расы»? — с любопытством спросил Гарри.              Шаак Ти перевела взгляд на Эйлу, а затем снова на Гарри, пытаясь прочитать его лицо. Не имея возможности почувствовать его, она была вынуждена полагаться на чтение его лица, чтобы определить его честность. После нескольких мгновений она, наконец, решила ответить на его вопрос.              — Что ты знаешь о тогрутах? — с любопытством спросила Шаак Ти.              — Я встречал нескольких в своих путешествиях. Но только мимоходом, — Гарри ответил честно, но в его голосе всё ещё звучало недоумение.              — Хотя я не собираюсь углубленно описывать историю тогрут. Достаточно сказать, что из-за того, как мы развивались, у нас сильное чувство единства и сплоченности, — объяснила Шаак Ти: — У нас, как у расы, есть естественное отвращение к изоляции и одиночеству.              Гарри задумчиво наклонил голову:              — Когда ты говоришь «естественное отвращение…» — он запнулся, желая получить разъяснения.              — Я имею в виду, что мы генетически предрасположены к желанию быть в группе, иметь друзей и товарищей, — уточнила Шаак Ти.              — Хм, раса, склонная собираться в общины. Очень похоже на вейл, — задумчиво сказал Гарри.              Он не знал этого, но это помогло объяснить некоторые вещи. Теперь было понятно почему Асока так быстро ему доверилась. Это также помогло объяснить, почему исключение из Ордена так сильно ранило её.              Это также было свидетельством её силы. Если она от природы была склонна быть в группе и избегать изоляции и одиночества, то выбор не возвращаться в Орден говорил о силе воли, которую недооценил даже он.              — Держу пари, это хорошо сочетается с вашим «нет привязанностей» о котором твердит кодекс джедаев, — язвительно ответил Гарри.              С одной стороны, это повышало его уважение к ней, поскольку ей пришлось бороться с собственной природой, чтобы уйти из Ордена джедаев. С другой стороны, это заставляло его ещё больше злиться на сам Орден.              — Твое незнание этого аспекта тогрут не меняет того факта, что несколько дней учась у тебя, её гнев стал не просто ощутим, он вырвался и разрушает всё вокруг! Она на пути к Темной стороне, и это из-за тебя, — Шаак Ти решительно выпрямилась, — Падение Асоки Тано на Темную сторону было бы почти так же плохо, как падение кого-нибудь вроде магистра Йоды, магистра Винду или Скайуокера. Я не позволю этому случиться.              — Джедайский бугимен в виде «Тёмной стороны», которым вы, джедаи, так одержимы, тут не причем, — Гарри наконец позволил себе немного разочарования, закатив глаза.              — Оглянись вокруг! Это всё от одной потери контроля! — быстро ответила Шаак Ти, обводя жестом комнату, где всё было разбросано. — Если бы ты не успел, неизвестно, сколько разрушений мог бы причинить её гнев! Именно поэтому гнев и ненависть опасны!              — Злиться из-за того, что тебя обманули и предали люди, которым ты доверял — это чертовски обычная и естественная реакция для любой разумной формы жизни, — Голос Гарри был твердым, все следы легкомыслия исчезли. — Это нормально, если ты хочешь жить дальше как личность, а не превратиться в черствого эмоционально подавленного мудака или мстительного и, скорее всего, ненормального психопата.              — Метод вашего культа — просто забыть про них, и притвориться, что они исчезнут — настолько разрушительный и откровенно нездоровый, что это даже не смешно, — Гарри оттолкнулся от стола и встал, сделав один шаг вперед, чтобы посмотреть в черные глаза Шаак Ти.              Она напряглась, её рука слегка дернулась к световому мечу, но замерла, когда Гарри не сделал никакого движения, кроме как уставился ей в глаза.              — И в довершение всего, у тебя хватает наглости стоять здесь и пытаться отстаивать позицию, которую любой рациональный человек сочтет смехотворной. Серьезно, Орден джедаев когда-нибудь пытался объяснить свои взгляды взрослому человеку? Если предположить, что они тебя не боятся, я бы удивился, если бы вас не высмеяли, — Гарри слегка покачал головой, в основном из-за удивленного выражения лица Шаак Ти, когда она это обдумывала. — И любой специалист по психическому здоровью порекомендовал бы вам обратиться к нему за консультацией!              — И я говорю не просто так. Это именно то, что сделал бы специалист по психическому здоровью. Я действительно могу это сказать. Я знаю это, я получил докторскую степень по психологии. Правда, это было под фамилией Дадлик Дурсль, что является одной из многих причин, по которым мои жены говорили мне, что я должен оставить именование другим.              Гарри покачал головой и снова прислонился к столу.              — В свое оправдание скажу, что я выбрал это имя, поскольку сомневался, что у меня есть какие-либо академические записи, по которым я мог бы поступить. Однажды мне стало скучно, и я решил посмотреть, как долго я смогу обходиться без магии, и это было довольно легко.              Гарри погрузился в свои мысли, а потом тоскливо улыбнулся.              — Мне удалось продержаться почти пятнадцать лет… до той ночи в Токио, когда я выступал на конференции, забрел в магическую часть города и в итоге соединил рюмки огненного виски, вино, водку и саке в самый невероятный напиток, который только можно себе представить. Хотя я думаю, что скипидар и антифриз также могли быть там. Я немного запутался в этом. Очнулся я в полиции за уничтожение общественной собственности.              — Я всё ещё думаю, что статуя заслужила это, — пробормотал Гарри, прежде чем моргнуть и вынырнуть из воспоминаний.              По совершенно растерянным лицам Шаак Ти и Эйлы он понял, что они потеряли нить рассказа, и не поняли и половины того, что он только что сказал.              — Извините, путешествие по переулку памяти будет позже. В любом случае, потом ты обвиняешь Асоку, что она близко к «Тёмной Стороне».              — Послушай, ты явно не понимаешь того, чем мы занимаемся, — начал Гарри.              — Я буду более чем счастлива, если ты объяснишь мне всё, в деталях, — немедленно ответила Шаак Ти. Несмотря на демонстрацию Добби и трансфигурацию, несмотря на то что Гарри не очень хорошо повлиял на Асоку, его «магия» была определенно тем, что она хотела понять и обучится.              — Может быть, со временем, но для этого, тебе придется дать клятву не делиться и не говорить об этом, — сказал Гарри, отмахнувшись от этой мысли. — Я могу сказать, что, несмотря на то, что вы обе видели здесь сегодня, то, чему я учу Асоку Тано, не более вероятно заставит её перейти на «Тёмную Сторону», чем левитация камня. И это предотвратит искажение её разума от постороннего вмешательства в будущем. Так что она будет менее склонна сделать что-то против своей воли, будь то переход на так называемую Темную сторону или реально исполнить её угрозы, высказанной ранее.              Он немного посмеялся над мысленными образами, но затем его выражение лица снова стало более серьезным.              — В любом случае, что касается последнего замечания… да, ты попала прямо в точку, мне не нравится Орден джедаев. Ваш Орден так напоминает мне все дряхлые коррумпированные группы «стариков», которые когда-либо правили людьми с особыми способностями.              Гарри покачал головой:              — Другая мелодия, тот же ритм. Если люди, стоящие у руля, недостаточно могущественны, чтобы сделать это, это должно быть запрещено. Если они не могут понять это за меньше, чем две минуты, это должно быть забыто, если кто-то будет использовать это не по назначению. Если они никогда не слышали об чем-то, то это Тьма.              — Что бы это для них не значило — пробормотал Гарри, прежде чем продолжить: — Если за всю историю его существования им злоупотребляли или оно стало причиной гибели хоть одного человека, то оно должно быть запрещено.              — Если ты не можешь лично отчитаться за каждый момент моей жизни до того, как ты меня встретила, тогда я представляю угрозу, — Гарри с отвращением покачал головой. — И, наконец, использовать всё это, когда один из детей, которых ты пытался индоктринировать, решает пойти своим путем.              — В конце концов, все сводится к тому, что если я такой плохой, то, где доказательства? Я причинил вред невинным людям? Мучил животных? Выбрасывал лилипутов из шлюза? — закатывая глаза спросил Гарри.              Затем он заколебался, и поднял руки:              — Ну, думаю, Добби сделал это с некоторыми рабовладельцами. И вроде как технически я выбросил Эйлу из корабля, но мы были в атмосфере, и я был с ней, так что это не считается.              — Итак, какие у тебя есть доказательства того, что я темный и злой? И не те обстоятельства, которые джедаи, похоже, принимают за доказательства, если суд над Асокой можно считать таковым, — язвительно сказал Гарри с удовлетворением наблюдая, как на лице Шаак Ти промелькнуло смущение. — Я имею в виду реальные вещественные доказательства, помимо того, что вы показываете пальцем и говорите «ата-та, ты мне не нравишься».              — Я не ценю обвинения, и мне не нравится, что ты будешь находится здесь до тех пор, пока ты здесь делаешь предположения, основанные на узко интерпретированных наблюдениях, не задавая вопросов, чтобы понять, чего ты не знаешь, — Гарри покачал головой. — На самом деле я чувствую себя менее разумным, когда нахожусь рядом с тобой. А это, как могли бы заметить мои жены, о чем-то, да говорит.              — И о прекрасная ирония, что твой драгоценный Орден — это сборище лицемерных шутов! — сказал Гарри, его тон стал пренебрежительным. — Служители Живой Силы… ну да. Вы, похоже, не так уж много служите, если только вам не нужен мученик для чего-то, но много приказываете. У вас нет понятия о том, что такое жизнь или существование, и ваше понимание того, что вы называете «Силой», мягко говоря, ограничено. И давайте даже не будем вдаваться в вашу лицемерную позицию по поводу «рабства».              Гарри, похоже, понял, что его переклинило, и немного сдулся, вздохнув и покачав головой.              Эйла и Шаак Ти напряглись, услышав ряд обвинений Гарри. Но последнее заставило ярко-розовую тви’лечку немедленно вмешаться, её глаза вспыхнули.              — Что за лицемерная позиция по поводу рабства? Орден джедаев выступает против рабства. Возможно, мы пока не в состоянии остановить его повсеместно в галактике, но мы против него. Мы очень четко это понимаем.              Гарри наклонил голову, чтобы посмотреть на неё.              — Ну, это ужасно смешно, потому что, по моим оценкам, Орден джедаев оказывает огромную поддержку самым крупным рабовладельцам в галактике.              — И это говорит человек, который, по его собственному признанию, владеет рабом, — ответила Шаак Ти, её голос был холодным и резким. Этот аргумент она уже слышала от некоторых критиков Ордена: — Орден Джедаев не имеет ничего общего с рабством. Детям, которых мы принимаем в Орден Джедаев, всегда предоставляется выбор, и они могут покинуть его в любое время. Как ты, несомненно, видишь по присутствию здесь Асоки Тано.              При упоминании Шаак Ти о Добби рот Гарри слегка сжался, а глаза несколько вспыхнули.              — Интересно, что ты сразу же перешла к этому, и мне было бы интересно узнать, все ли семьи, которые отказались от ребенка, сделали это добровольно, без всяких «уговоров». Но я говорю не об этом.              — А о чем? — настороженно спросила Эйла.              — О клонах, — просто ответил Гарри.              — Клоны — не рабы, — рефлекторно ответили в унисон Шаак Ти и Эйла. Они работали вместе с ними, неплохо относились, что было взаимно.              — О? Понятно, — Гарри кивнул в знак согласия с их мнением. — Должно быть, это одна из тех вещей вашей культуры которые я не понимаю. Очевидно, есть другое определение для создания целой расы людей с одной целью. Людей, которым не дают выбора, кроме как вступить в чужую войну, чтобы они могли сражаться и умирать в ней. И это, не учитывая, что клоны должны выполнить любой приказ любого вышестоящего офицера. Совсем не лишение воли.              Гарри постучал себя по подбородку, и его голос стал саркастическим.              — Вы правы, это совсем не похоже на рабство.              Шаак Ти смотрела на него нейтрально, её лицо никак не выдавало её мыслей. Эйла же, напротив, смотрела на Гарри с нескрываемым ужасом. Никто никогда не излагал все так ясно, по крайней мере, для неё, и она даже не задумывалась об этом раньше. Для такой, как она, чья раса была одной из самых порабощенных в галактике, да и сама она была рабыней, это было шокирующим открытием.              Только что был нанесен сокрушительный удар молотком по её видению галактики и восприятию Республики, Ордена джедаев и её самой.              — Совет джедаев не приказывал создавать клонов, — ответила Шаак Ти после нескольких мгновений.              — Конечно, нет, вы просто не возражали против их использования, когда они попали к вам в руки, — ровно ответил Гарри. — Легко доступное пушечное мясо, само присутствие, которого позволяет вам не призывать людей на службу в вашей войне.              — Галактика была ввергнута в войну. Мы бы пали без армии, — ответила Шаак Ти, её глаза смотрели на Гарри уже более задумчиво.              — Ах, да. Конечно. Это ради Общего Блага. Цель оправдывает средства, — Гарри произнес несколько фраз, после чего вздохнул и, казалось, немного опустился, на его лице появилось усталое выражение. — Я всё это уже слышал. Оправдания для того, чтобы делать то, что легко, а не то, что правильно.              Он покачал головой, а затем снова окинул их взглядом.              — Единственная причина, по которой ваша Республика всё ещё существует, заключается в том, что её фундамент теперь прочно покоится на спинах рабов, которые сейчас сражаются за неё.              — Без них Республика пала бы перед Сепаратистами, — тихо ответила Шаак Ти.              — И что? — ответил он лаконично и несколько апатично.              — И что «и что?»? — в недоумении воскликнула Эйла. — Республика просуществовала тысячи лет.              — Это вряд ли делает её хорошей. И все в конце концов падет. Есть причина, по которой… около шести тысяч миров считают, что философия Сепаратистов лучше? — ответил Гарри. — Кто-нибудь останавливался, чтобы подумать, что, возможно, у них есть несколько законных причин?              — Ты поддерживаешь Сепаратистов? — настороженно глядя на него, тихо спросила Шаак Ти.              Гарри усмехнулся.              — Это очень сложный вопрос. Я никогда не смогу ответить на него правильно, учитывая подтекст.              Прежде чем она успела ответить, он заговорил:              — Если ты спрашиваешь, поддерживаю ли я Сепаратистов… то есть прямо поддерживаю их каким-то образом? Тогда ответ — нет.              — Или о том, сидел ли я и изучал историю большинства миров, выделил тех, кого водят за нос коррумпированные лидеры, а затем посмотрел на оставшихся, тех, у кого есть законные проблемы и кого Республика бросила на произвол судьбы, и согласился с их позицией, почему они не хотят больше участвовать в этом? Ответ тоже отрицательный.              Он сделал паузу, чтобы перевести дух, и прежде чем они успели вмешаться, продолжил:              — Или ты спрашиваешь меня, являюсь ли я философом, который согласен с тем, что у них, вероятно, есть ли, у кого-то некоторые законные претензии к ситуации, но, как и 90% этой галактики, я слишком апатичен по отношению ко всей этой ситуации, в целом мне плевать, потому что она, вероятно, никогда не затронет меня лично? Скорее всего, да.              — Как ты можешь так говорить? — спросила Шаак Ти. — Эта война затрагивает всех. Едва ли найдется мир, не затронутый этой войной и выбором стороны.              — Но это не так. Большинству людей плевать на войну. Они не видят никакой разницы между одной стороной и другой, — Гарри грустно улыбнулся. — Я объяснил это несколько дней назад Эйле, на корабле. Это та же причина, по которой из-за войны возникает неприязнь к джедаям. Потому что они не видят разницы между джедаями и ситхами. Все, что они видят, это люди со светящимися мечами, обладающие удивительной силой.              — Но если говорить о правящих идеологиях, то это именно та часть, которая должна тебя волновать. Сейчас обе стороны конфликта стараются казаться умеренными в условиях войны, чтобы как можно лучше привлечь на свою сторону остальных. Что произойдет, когда одна из сторон одержит победу, и им больше не придется казаться такими?              Он продолжал, несмотря на выражение замешательства на лицах обеих женщин. Гарри понимал, что слегка умничает, но у него была склонность запутывать других, привычка, которая со временем только усугубилась.              — Дело в том, что, судя по тому, что я вижу с точки зрения наблюдателя. Обе стороны имеют свою долю идеалистов, которые, вероятно, не видят реальности ситуации. У обеих сторон есть свои оппортунисты, которые ищут только те способы, которые могут принести им выгоду. А руководство обеих сторон, похоже, поочередно проявляет то удивительную ловкость, то шокирующую некомпетентность. Из-за политических разногласий или по другим причинам. Я не могу сказать.              — У обеих сторон есть своя доля персонажей, от рук которых не очень приятно умирать, — Гарри снова покачал головой, в его голосе звучало отвращение.              — И если ответить на суть твоего вопроса, я не доверяю ни одной из сторон в этом конфликте. Одна сторона кажется откровенно агрессивной и милитаристской. Хотя, если честно, это исторически характерно для относительно новых политических движений, хороших или плохих, — Гарри пожал плечами: — Это, как правило, необходимо, поскольку перемены обычно требуют применения силы. Люди предпочитают сохранять статус-кво, потому что это проще. Но, насколько я могу судить, эта сторона полагается почти исключительно на дроидов и людей, которые добровольно идут в их вооруженные силы.              — Другая сторона более реакционна, и кажется менее целенаправленной, слышит больше мнений других разумных, но на самом деле им на них плевать. К тому она слишком погрязла в бюрократии, чтобы действительно чего-то добиться, и, похоже, поддерживает рабство в виде клонов.              — Вот почему я в основном просто оставался в стороне и позволял двум сторонам вести войну, — заявил Гарри, пресекая любые реплики, которые могла бы сделать Эйла. Хотя внутренне, учитывая события, которые, казалось, происходили вокруг него, Поттер задавался вопросом, как долго он сможет говорить, что остается в стороне.              Гарри всегда хорошо чувствовал надвигающуюся бурю, а с тех пор, как к нему присоединилась Асока, у него появилось ощущение, что на горизонте замаячил нешуточный шторм. История и статистика подсказывали ему, что он скорее всего будет втянут в этом… в основном из-за своей неспособности видеть, как страдает кто-то другой, и оставаться в стороне, ничего не делая. Тот факт, что, потенциально, сейчас у него в учениках были два генерала, участвовавших в текущем конфликте.              Шаак Ти смотрела на него спокойно, хотя на её лице всё ещё читалась настороженность. Она и раньше слышала, как люди говорили, что конфликт их не касается и не влияет на них по разным причинам, так что это была не новая, для неё, концепция.              Она предполагала, что он чего-то не видит и не знает. Но также никогда раньше не слышала, чтобы аргумент о клонах был изложен подобным образом. Однако ей было интересно, если бы битва шла не между Республикой и Сепаратистами, а между Республикой или Сепаратистами и кем-то ещё, планетой или населением, какова была бы реакция Гарри.              Шаак Ти наклонила голову и несколько минут молча смотрела на Гарри, размышляя над этими вопросами. Она вряд ли могла винить его за нейтралитет. Целые системы заявляли то же самое. Тогрута не могла согласить со всем, что он говорил, но не могла опровергнуть, что с его точки зрения это имеет смысл.              Гарри просто позволил молчанию повиснуть, невозмутимо смотря её в глаза взгляд.              — Я не согласна с тобой по многим вопросам, особенно по поводу галактики и Республики. Однако ты дал мне повод для размышлений, и я надеюсь, что в другой раз мы сможем обсудить это в другой обстановке, — Она сделала долгий глубокий вдох, а затем слегка склонила голову. — Я приношу свои извинения за выводы, которые сделала.              Он выглядел удивленным, забыв, что разговор начался с обвинений Шаак Ти. Но ещё больше его удивило то, что она признала свою неправоту и, по крайней мере, похоже, прислушалась к его словам, а не готовила дальнейшие аргументы в защиту своей позиции. Гарри внутренне усмехнулся: такое случалось в прошлом столько раз, что неудивительно, что он сбился со счета. Он просто кивнул головой в знак признания её извинений.              Она кивнула в ответ, прежде чем продолжить:              — Итак, если то, что ты говоришь, правда, могу я спросить, что, по твоим словам, происходит с падав… — мисс Тано?              Гарри задумчиво посмотрел на неё н, прежде чем наклонить голову в знак согласия с её извинениями и попыткой двигаться дальше.              — Она изучает навык под названием Окклюменция. Первые два шага — это то, что, похоже, является основным в Ордене джедаев. Очистить свой разум и сохранять спокойствие. Орден, кажется, останавливается на этом, а затем разветвляется в своих собственных… направлениях. Только по какой-то причине используют этот навык, но не так как надо.              — Но следующим шагом в этом процессе является организация и сортировка своих воспоминаний после того, как ты вошел в свою собственную область сознания. Асока занималась этим с того дня, как я её встретил. Частью этого процесса является повторное переживание этих воспоминаний, — Гарри скрестил руки. — Каждое воспоминание, которое было у тебя за всю твою жизнь. Не просто просмотр, а переживание их снова. Это включает в себя эмоции, которые приходят вместе с ними, что на некоторое время делает человека гораздо более эмоциональным, чем обычно.              — На самом деле, она будет продолжать переживать те же травмирующие эмоциональные воспоминания снова и снова, пока не сможет беспристрастно пережить любую травму, которую она пережила в своей жизни, с полной ясностью, не выходя из себя, — спокойно сказал Гарри, — Завершение этого процесса означает, что она приняла и отошла от всех травм, испытаний и ситуаций, которые когда-либо пережила. Обычно весь этот процесс занимает от нескольких месяцев до года работы, но Асока, похоже, в некотором роде вундеркинд.              — Однако теперь, когда она почти достигла этого, она скоро сможет закончить защиту своего разума, которая медленно строится во время этого процесса, и сможет скрывать себя, не говоря уже о том, что это сделает её гораздо более психически здоровым и стабильным человеком, — закончил он, прежде чем вздохнуть и беспомощно пожать плечами. — Но пока этого не произошло, каждая ошибка, когда-либо совершенная ею или другими по отношению к ней, будет лежать на поверхности, и потребуется совсем немного, чтобы вывести её из себя, пока она разбирается с свежими эмоциями.              — Тем более, что я знаю, что она откладывала разбор воспоминаний со всем, через что ей пришлось пройти в последнее время благодаря вашему Ордену, — его тон был резким, когда он закончил. Давая понять, что он не потерпит споров по этим вопросам.              Шаак Ти нахмурилась, обдумывая этот вопрос.              — Спасибо, что ответил на мой вопрос. Ты не возражаешь, если я немного поразмышляю над тем, что я сегодня увидела и узнала, прежде чем задавать следующие вопросы?              Гарри пожал плечами.              — Конечно, делай что хочешь, Красная.              Шаак Ти никак не отреагировала на это прозвище, хотя слегка кивнула и огляделась вокруг, прежде чем повернуться и выйти из комнаты, решив направиться к дверям дома.              Гарри смотрел, как она уходит, а затем повернул голову в сторону Эйлы, которая осталась с ним.              — Да?              — Тебе обязательно было это делать? — нахмурившись, спросила Эйла. Она смотрела, как уходит её подруга, и, как часто бывало раньше, трудно было сказать, о чем она думает.              — Одним словом? Да, — насмешливо ответил Гарри.              — Почему? — спросила она, - И, пожалуйста, не говори мне, что это потому, что ты думаешь, что это весело.              — Хорошо, я не буду этого говорить. Но… из того, что я видел, Орден — это то же самое, что иметь дело с ребенком, которому внушили чистокровные убеждения его или ее родителей из моего общества. Нужно ткнуть их носом в то, что их убеждения не только неправильны, но и глупы, — Гарри вздохнул и опустил руки.              — И это, вероятно, даже не последний раз, когда я с ней так поступаю, если она ещё какое время будет рядом. Она может подвергать сомнению всё, что я делаю, никогда не принимая ничего из этого за чистую монету, пока не будет доказано не раз, не два и даже не три, что её первоначальная интуитивная реакция на это была неправильной.              — Возможно, мне придется делать это снова и снова, приводя логические аргументы, разные источники информации и эмпирические, неопровержимые данные, чтобы доказать свою точку зрения, и я готов поспорить, что ей этого всё равно будет недостаточно. Дело не в том, что я доказываю ей свою правоту, мне придётся повторять много раз, потому что Шаак Ти должна сразу же отказаться от предположения, что я не прав.              Глаза Гарри встретились с глазами Эйлы.              — Как и тебе, ей вбивали в глотку доктрины, банальности и правила на протяжении… 35 лет? Она почему-то думает, что это делает её экспертом по жизни, вселенной и всему остальному. Мне не нужны люди, которые могут только цитировать то, что им сказали, не задумываясь о словах, которые другие вложили в их голову.              — Думаю, я перерос концепцию веры во всё, что мне говорили думать другие, к двадцати годам или около того… и, как заметили мои жены, я иногда исключительно медленно учусь, — с нежностью сказал Гарри, и слегка улыбнулся, — Ей давно пора открыть, что истины о добре и зле лучше открывать самому, а не с мнения других. Разве это стандартная реакция любого, кто задает вопросы Ордену джедаев?              На пытливый взгляд Эйлы Гарри пояснил.              — Занять агрессивную позицию и перестать задавать вопросы? Я думал, что ты против насилия, а тут она была готова ответить мне. Даже не притворяйся, что не видела её движений, я знаю, что видела, по твоей собственной реакции.              — По крайней мере, похоже, что у тебя возникает желание воткнуть свой световой меч мне в голову, только когда я делаю умные замечания, а не когда я просто провоцирую тебя на вопросы. Прошу тебя подумать самостоятельно, — мягко продолжил Гарри.              Эйла удивилась: сдвиг был едва уловимым, и чтобы его распознать, потребовался бы человек с большим опытом чтения языка тела и ведения боя. Ей было интересно, насколько большой опыт общения с такими людьми был у Гарри. Эйла сузила глаза, на её лице появилось подозрение.              — Так вот что ты делал со мной? Пытался проверить, могу ли я думать, а не просто цитировать других?              Гарри, не стесняясь, кивнул:              — В какой-то степени да. И это комплимент, так что, пожалуйста, не пойми меня неправильно, ты не кажешься такой твердолобой в своих взглядах на доктрины, написанную другими разумными существами, чтобы жить по ней. Ты, кажется, понимаешь, что Кодекс Джедаев был написан не богом, и в его нынешнем состоянии, безусловно, есть много неправильного.              — Магия, или «Сила», не проявилась как-то в один прекрасный день и не начала писать трактат «как правильно меня использовать», — слегка пожал плечами Гарри. — Я сказал тебе, когда мы впервые разговаривали, что провоцирую тебя, потому что люди больше раскрывают себя настоящего, когда злятся.              Эйла слегка улыбнулась:              — Это было не всё, что ты упомянул.              Гарри усмехнулся:              — Да, но я не думал, что она позволит мне напоить её. И я понятия не имею, что может её возбудить.              — Ну, она уже сказала тебе, что для её возбуждения нужно гораздо больше, чем маленький член, — с ухмылкой сказала Эйла, когда Гарри удивленно моргнул. Рутианка была рада, что ей удалось ответить после всех его комментариев, которые он направил в её сторону за последние несколько дней.              — Да, но я сам не знаю о чем ты, — улыбка на несколько мгновений пересекла его лицо, после чего выражение его лица стало более серьезным. — Путь к независимому мышлению и разуму никогда не бывает легким, особенно в свете того, чем тебя, вероятно, кормили всю твою жизнь.              — Асоке легче, чем вам двоим, — Гарри неопределенным жестом указал в сторону того места, где он уложил измученную девушку спать.              — Учитывая то, через что она прошла за последние несколько недель, я бы не сказала, что ей было легко, — не согласилась Эйла.              — Это правда, — кивнул Гарри, — но я говорю не об этом. Судя по всему, что я видел и что она мне рассказала, у неё уже были какие-то глубоко укоренившиеся сомнения в отношении вашего Ордена. Начиная с того, что она была проблемным падаваном, который никому не был нужен, пока её наконец не назначили Скайуокеру, и заканчивая травмой последних нескольких недель, которая стала для неё переломным моментом. Так что она вполне готова поверить, что Орден ошибается во многих вещах.              — Можно даже сказать, что довольно охотно, — рискнула предположить Эйла. Ее тон был осторожным, поскольку она не хотела разрушать глубокую беседу, в которую, казалось, была вовлечена с мужчиной, всё ещё непринужденно сидящим на столе.              — Тоже верно, — ответил Гарри с легким вздохом. — По правде говоря, если бы я не встретил её, вполне возможно, что она пошла бы искать противоположность вашему Ордену и начала думать в сторону той «Тёмной Стороны» которой вы, джедаи, так боитесь. Не присоединилась бы к ним прямо, но она бы точно углубилась в то, что лучше не трогать.              — Ты уверен? — спросила Эйла, как легко он отмахнулся от своей роли в физическом спасении Асоки. Он принял как данность, что она бы точно сбежала. Но слова молодой тогруты внезапно прозвучали в её голове: «Я труп. Ты понимаешь это? Без него я труп!»              — Не совсем, — признал Гарри, пожав плечами. — Но это довольно часто случается, когда люди чувствуют, что ценности, которых они придерживались и которым их учили, их подвели. Они ищут прямо противоположное, часто намеренно.              Гарри слегка усмехнулся.              — Уменьшенная, мелодраматическая версия этого известна педагогам, родителям и опекунам повсюду как «подростковый возраст».              Эйла позволила себе улыбнутся.              — Хотя её путь был труднее. Ей гораздо легче, когда я побуждаю её думать и действовать самостоятельно, — сказал Гарри после небольшой паузы.              — Легче, чем кому? — спросила Эйла, хотя ей казалось, что она уже знает ответ. Мгновение спустя она оказалась права.              — Легче, чем тебе, — честно ответил Гарри, — У неё есть небольшие сомнения, но она цепляется за каждое моё слово. У тебя большие сомнения, которые сдерживают тебя, хотя ты хочешь исследовать все, что я показываю тебе, и что касается «Силы».              Эйла открыла рот, чтобы возразить, но Гарри прервал её, подняв руку.              — Почему ты до сих пор ходишь с палочкой, которая так хорошо тебе подошла?              Эйла прикусила губу и посмотрела вниз. Действительно, она лежала рядом со световым мечом, и весь день она была с ней, и то и дело тянулась к ней пальцами, чувствуя тепло под пальцами.              — Я также могу сказать, что у тебя были свои сомнения. Может быть, не такие, как у Асоки, но они всё ещё есть, — сказал Гарри, пристально глядя на Эйлу. — Я также думаю, что, судя по тому, как ты взорвалась, когда мы разговаривали на корабле, у тебя есть свои личные демоны, с которыми ты должна справиться. Вполне вероятно, что ты не раз опрокинешь вокруг себя несколько стульев, когда дойдешь до этого.              — Твоя подруга… у неё нет такого интереса. По крайней мере, пока, — объяснил Гарри, его тон оставался мягким, несмотря на пронзительный взгляд. — Не пойми меня неправильно, она любопытна. Но она ещё не задает вопросов. Не так, как ты.              — И… именно поэтому ты с самого начала так давил на меня? — с сомнениям спросила Эйла.              — Я просто проверял, можешь ли ты думать, и признаешься ли, что тоже испытываешь эмоции как любое разумное существо, — ответил Гарри. — Я не делал этого с Шаак Ти, потому что она не просила остаться.              — Итак, как она была полна решимости найти что-то плохое во мне и в том, что я показал Асоке, так и я был полон решимости заставить её хотя бы задуматься. Даже если она решит, что я не прав, она должна подумать об этом, — Выражение лица Гарри стало очень усталым. — В тот момент, когда люди перестают думать самостоятельно, движение, организация, культура или цивилизация умирают.              Эйла несколько мгновений молча смотрела на Гарри, потом пожевала нижнюю губу и тихо спросила.              — Ты так думал, когда говорил о клонах?              Гарри встретил её взгляд и слегка пожал плечами.              — Я просто сказал об этом так, как вижу.              — Но ты говоришь… Орден… вся Республика… — Она замялась, не зная, что сказать, её взгляд изменился, и она не знала, как реагировать.              Гарри пожал плечами.              — Я не уверен, что ты хочешь, чтобы я сказал.              Когда она выглядела немного растерянной, Гарри понял, что не стоит так шокировать девушку, когда она растеряна.              — Итак, обвиняю ли я тебя лично в том, что высшие чины Сената и Совета решили продолжать создавать клонов, использовать военные средства, которые волшебным образом стали доступны вам, чтобы защитить себя от врага, который также производит своих солдат на конвейере?              Она подняла на него глаза, и когда пауза начала затягиваться, он сказал:              — Нет, я не виню тебя.              — Но это не освобождает ни тебя, ни кого-либо другого в этой галактике от необходимости сделать шаг назад и хотя бы осознать, какая жизнь у этих клонов и под какую классификацию она действительно подпадает. В состоянии ли ты что-то с этим сделать — это совершенно отдельный вопрос. Ведь ты же не можешь взмахнуть рукой и освободить всех представителей своего вида, верно? Ты не можешь ожидать, что освобождение клонов от их цепей будет легче.              — Тогда почему ты не помогаешь? — спросила Эйла. Неделю назад, когда она познакомилась с ним, это могло показаться требованием после того, как она увидела некоторые из его способностей. Теперь это было просто искреннее любопытство.              Гарри несколько мгновений задумчиво смотрел на неё, его мысли повторяли её собственные.              — Простой ответ? Я лицемер, — Он ответил честно, и в его тоне снова появилась усталость.              — А не такой простой ответ? — интуитивно спросила Эйла несмотря на то, что была немного ошеломлёна этим комментарием.              — Не такой простой ответ? — глядя вдаль проговорил Гарри, — Я не уверен, какова должна быть роль волшебника в этой галактике.              — Точнее, я не уверен, какова должна быть моя роль, — Его губы дернулись в подобии ухмылке: — Потому что если я вмешаюсь, и я имею в виду по-настоящему вмешаюсь, все изменится.              — Ты сделал это, когда помогал вуки с работорговцами, — отметила Эйла,              Гарри покачал головой, и прошептал:              — Нет, это не так. Сейчас я живу своей собственной жизнью, исследую, преследую свои интересы и время от времени что-то делаю, то тут, то там, кого-то спасаю. Но я избегаю вмешательства, которое могло бы принести мне больше известности, чем я считаю нужным. На самом деле, здесь, на Кашиике — единственное место, где у кого-то из членов правящего правительства есть реальная информация обо мне. И это всё равно минимум информации. Что касается моих причин, то некоторые из них альтруистичны, а другие делают меня эгоистичным ублюдком.              — Но… если я поставлю себя в центр событий… ваша галактика может никогда не стать прежней, — прошептал Гарри: — И… если я снова начну вмешиваться, где и когда я остановлюсь?              Эйла долго смотрела на него, обдумывая сказанное. У неё возникло искушение сказать ему, что он уже ввязался. Что всё уже изменилось. У неё также было искушение спросить, что он имел в виду под «снова». Но она не знала, как выразить это словами в ответ на его откровенность. Не было и следа юмора или шуток, которые она обычно замечала в разговоре с ним. В данный момент он казался странно уязвимым.              Её голос был мягким, когда она наконец ответила:              — Ты очень сложный человек, Гарри Поттер.              Гарри моргнул и секунду смотрел на неё, прежде чем на его лице появилась грустная улыбка.              — Ты не первая, кто так говорит. Сомневаюсь, что ты будешь последней.              Его улыбка стала более веселой, и она увидела, как его выражение лица немного потеплело.              — Обычно в этом случае больше ругани, и… совсем другое послевкусие.              Эйла слегка покачала головой, игнорируя намек, а затем огляделась вокруг.              — Думаю, я последую примеру Шаак Ти и тоже немного помедитирую.              Она не заметила маленькой улыбки на его лице, так как снова забыла попросить сменить цвет её кожи на синий.              После ухода Эйлы улыбка Гарри померкла, когда в его голове пронеслись события этого дня. В частности, один момент. Нечасто ему приходилось сталкиваться с чем-то, чего он никогда раньше не видел или хотя бы не слышал. К сожалению, столкнуться с подобным сейчас было очень тревожно.              Он оттолкнулся от стола и направился к книжным полкам. Ему предстояло провести несколько исследований.