Холст и ноты

      Боль пожаром расползалась по всему телу, пульсировала по венам, била по голове. Внешняя тряска и непонятный шум вперемешку с чьими-то голосами не позволяли окончательно провалиться в пустоту и удерживали сознание на грани с реальностью. Тэхён приоткрыл глаза, но не смог ничего разглядеть.       – Тэ! – раздалось сбоку. – Тэхён! Ты слышишь меня? Ким Тэхён.       Ему было тяжело сосредоточиться и сообразить кому принадлежит этот знакомый голос. Очень хотелось погрузиться обратно в темноту и тишину. Он так устал и так сильно хотел спать.       – Тэхён, – настойчиво повторил мужской голос.       Направив все усилия на одно единственное действие, он снова открыл глаза и в этот раз среди размытых цветных пятен померещился образ Намджуна. А может это действительно был он… голос похож на его… и черты лица…       – Нам… – прохрипел Тэхён на выдохе.       – Да, я тут. Я рядом, – между тревогой в голосе Намджуна проскользнуло облегчение. Тэхён почувствовал на ладони тепло от его пальцев. – Всё будет хорошо. Тэхён, слышишь? Постарайся не отключаться. Смотри на меня.       В его глазах плескался страх, но говорил он твердо и уверенно, так что Ким готов был верить, что всё не так уж плохо и бояться не стоит. Намджун пусть и был двоюродным братом, а не родным, для Тэхёна он с детства являлся опорой и примером для подражания. Поэтому раз Намджун старается держаться, то и он должен бороться.       «Не сметь закрывать глаза...Не сметь сдаваться…Не засыпать...»       Тэхён лениво обвел взглядом пространство вокруг Намджуна, чтобы понять, где находится. Похоже было на машину скорой помощи. Теперь понятно, почему его все время качало из стороны в сторону и слегка подбрасывало иногда. От его руки, что держал Намджун, вверх тянулся прозрачный проводок. Тэхён поднял по нему взгляд вверх. Капельница. С другой стороны раздражающе тонко пищал какой-то аппарат. В дополнение к этому визжала сирена. От такой какофонии звуков и ощущений тошнило.       – Мы скоро уже приедем в больницу. Держись, Тэхён, – снова заговорил Намджун, как только веки мужчины потяжелели, и он начал терять связь с внешним миром.       Минуты тянулись как патока, мучительно и нудно натягивая тонкие нити нервов и высасывая последние силы.       Намджун не замолкал ни на минуту, полушепотом что-то рассказывал, но смысл его слов лишь наполовину доходил до сознания Тэхёна.       Наконец машина остановилась, и полумутные картинки перед глазами мужчины стали сменяться калейдоскопом. Лязг колесиков каталки, шорох раздвигающихся дверей, ряд длинных ламп на потолке, незнакомые лица в масках, череда бессмысленных вопросов, узкий луч яркого света прямо в зрачки. Затем крепкие руки резко схватили его и перетащили на новую ледяную поверхность. Вокруг замельтешили белые силуэты. Над головой Тэхёна склонилась девушка и, внимательно смотря на него, начала отсчет: «Один, два, три, четыре…» Тэхён почувствовал, как по венам левой руки от локтя к плечу потекло что-то прохладное и слегка щиплющее. За несколько секунд оно подобралось к горлу, щекам, вискам, а дальше – моментальный провал в глубочайший сон.       В следующую секунду Тэхён резко вынырнул обратно в реальность. Сколько прошло времени и что произошло – он сейчас не мог сказать. Всё тело было ватным, мысли с трудом формировались в более-менее понятные адекватные предложения. Тэхён ощущал себя очень разбитым во всех смыслах. Боль теперь была притуплена, но в целом состояние не стало сильно лучше.       Рядом никого не было. Кажется он уже в палате. Вокруг полумрак. Только через стеклянную стену проникал приглушенный свет из коридора. Где-то над головой снова пищали аппараты, вдалеке, как из-под воды, слышались шаги и голоса. Не имея сил и желания пошевелиться, Тэхён без сопротивления позволил сознанию вновь отключиться.       Ким несколько раз приходил в себя и проваливался обратно в забытие, пока организм не набрал достаточно сил, чтобы хотя бы на протяжении часа поддерживать бодрствующее состояние.       Он проснулся от светящего в лицо солнца. Весь вид за окном составляло только ясное голубое небо. Тэхён поморщился: такой яркий свет раздражал глаза и усиливал головную боль, которая, кажется, за последнее время стала его постоянной спутницей. Он отвернулся. За противоположной окну стеклянной стеной туда-сюда сновали медсестры. На другой стороне коридора также располагались палаты. Благодаря прозрачным ограждениям создавалось ощущения единого огромного пространства, и у Тэхёна была возможность наблюдать, что происходит за пределами его комнаты, поэтому он мог чувствовать себя не так одиноко и тоскливо, как в обычной палате для одного пациента. За одной из стеклянных стенок по ту сторону коридора находилась старушка с кучей подключенных к ней приборов и торчащими из худого сморщенного тела проводами. Цвет её кожи был бледно-жёлтым. Вся в целом старушка напоминала скорее мумию, чем живого человека. В другой палате лежал крупный мужчина, почти полностью замотанный бинтами, которые местами окрасились в темно-красный.       Пока Тэхён анализировал своё новое окружение и положение, проходящая мимо медсестра, заметив, что он проснулся, заглянула к нему.       – Доброе утро, господин Ким. Как Вы себя чувствуете?       – Плохо, – ответил Тэхён, ощущая при этом как сильно потрескались сухие губы. – Голова очень болит.       – Я вам сделаю обезболивающий укол, – мило улыбнулась медсестра и переключила внимание на показания аппаратов.       Она достала маленький блокнот и начала что-то записывать.       – Сколько я здесь лежу?       – Прошло четыре дня как Вас привезли.       – Четыре дня? – Тэхён был шокирован, что столько времени провел без сознания. – Значит сегодня… – мысли текли вяло и пришлось приложить усилия, чтобы сосчитать, – воскресенье?       – Верно, – ловкими движениями медсестра отсоединила закончившуюся капельницу. – Так, господин Ким, показатели у вас вполне хорошие. Отдыхайте, а я зайду к другим больным и через десять минут вернусь с уколом, – с этими словами она покинула палату, оставив Тэхёна обрабатывать полученную информацию.       Целых четыре дня. Наверно Чонгук и остальные беспокоятся. Он же должен был быть дома. Да и операция получается сорвалась. Как же так произошло? Неужели его в самом деле сбила машина? Мужчина никогда не думал, что с ним может случиться подобное…       – Я могу кому-нибудь позвонить? – спросил Тэхён, когда медсестра вернулась с подносом, на котором лежали лекарства, шприцы и бинты.       – Нет, в реанимации пациентам запрещено иметь мобильные телефоны. Но не беспокойтесь, ваши личные вещи находятся в камере хранения, и их вернут после вашего перевода в другое отделение, – набрав лекарство, она соединила шприц с катетером и медленно стала вводить содержимое в вену. – Когда вас привезли, я была на дежурстве и помню, что с вами был высокий мужчина, который представился вашим братом.       «Значит Намджун был тогда рядом… Мне это не приснилось…»       – Намджун, если я правильно запомнила, – продолжила она говорить, убирая использованные шприц и вату на поднос. – Вам повезло с братом. Он каждый день приходит, чтобы узнать о вашем самочувствии. Так что думаю, все ваши родные в курсе что с вами.       – А с ним я тоже не могу увидеться? Хотя бы на пять минут.       – К сожалению, нет. У нас запрещены посещения. Но вы можете еще поговорить с лечащим врачом. Завтра утром у него будет обход.       – Хорошо. Спасибо.       Тэхёна немного успокоило известие о Намджуне. Значит и родители были уже осведомлены о случившемся. Тэхёну не хотелось заставлять их лишний раз нервничать, ведь они и так были очень огорчены новостью об опухоли. Ким обещал позвонить им после операции и рассказать, как всё прошло. Но это не удалось сделать, и родители наверняка, не сумев связаться с ним, и не зная, что с ним, ринулись бы на первом поезде в Сеул. А так, благодаря Намджуну, Тэхён мог не переживать сильно. Брат умел преподносить информацию максимально корректно и убедительно.       Однако что насчет Чонгука? Тэхён не мог придумать как связаться с ним. Видимо придется ожидать, когда его переведут в другое отделение и он получит свои вещи с телефоном. Сердце от подобных размышлений сжималось и ныло. Но будучи всё ещё в тяжелом состоянии, тело Тэхёна, получив долгожданное облегчение после укола, расслабилось, и он вновь погрузился в сон.       На следующий день небо снова оказалось ясным. Только в этот раз Тэхён проснулся сам, а не по вине слепящего глаза солнце. Поначалу настроение было вполне хорошим. Но когда Ким от скуки стал рассматривать, что творится за стеклянной стеной, он увидел, что в палате, где была старушка, во всю прибирались санитарки. Старушки на кровати не было, а все приборы были выключены.       Тэхён не знал её, не знал по какой причине она сюда попала, но все равно на душе стало как-то грустно. Сами собой пришли мысли о том, как непредсказуема и скоротечна жизнь. Страх смерти маленьким холодным червячком проскользнул рядом с сердцем.       Как и вчера, в палату заглянула медсестра, чтобы узнать о самочувствие. А следом за ней появился врач. Он подтвердил её слова о запретах и сообщил, что на днях сделают ещё одну операцию, которую не смогли провести сразу из-за плохого состояния Тэхёна. Если потом не будет никаких осложнений и выздоровление будет идти как полагается, то через неделю его отправят в стационар.       После визита врача осталось двоякое чувство. Вроде хорошо, что уже через неделю он может покинуть реанимацию. Однако нужна вторая операция. Что ж, у Тэхёна не особо был выбор. Если он хотел поскорее выбраться за пределы стен ненавистного заведения, то он должен был иметь положительный настрой. Жизнь Кристины тоже не была сказкой. Не нужно унывать. Сейчас точно не время для этого.       Но, к огорчению Тэхёна, как бы он не желал, изнуренный болезнью и переживаниями организм не собирался следовать планам врачей, из-за чего пришлось задержаться в отделении реанимации и интенсивной терапии не на одну неделю, а на две.       – Тэхён, привет! Ну как ты? – прям с порога начал Намджун. – Извини, я не смог вчера приехать. У жены возникло много работы и мне пришлось забирать детей с дополнительных занятий.       – Привет! – широко улыбнулся Тэхён. – Вполне хорошо. Ничего страшного, что вчера не получилось. Я очень рад тебя видеть!       Тэхён стал чувствовать себя лучше и пару дней назад его перевели в стационар, чему он был безмерно рад. В тот же день он смог увидеться с Намджуном, который от счастья чуть снова не сломал ему ребра.       Как и говорила медсестра в реанимации, Тэхёну вернули из камеры хранения личные вещи. Но телефон после аварии превратился в бесполезный кусок металла.       – Вот, я привез твои любимые мандарины и новый смартфон, – Намджун поставил пакет на тумбочку рядом с кроватью. – Завтра утром приедут госпожа и господин Ким. Они хотят сразу с вокзала приехать к тебе, а вечером я отвезу их в твою квартиру.       – Спасибо, Нам. Я позвоню им сегодня, – ответил Тэхён, разбирая принесенные вещи.       Пока он вставлял старую сим-карту в новый телефон, представлял, как завтра мама будет на эмоциях причитать, а отец успокаивать её. Хоть Намджун говорил, что родители держались и не падали духом, веря, что с ним всё будет в порядке, но Тэхён знал, как на самом деле они всегда переживали из-за любой полученной им царапины. От представшей в воображении сцены, он не смог сдержать улыбку.       – Приятно видеть, что ты улыбаешься. Значит, действительно идешь на поправку, – отметил Намджун и протянул Тэхёну очищенный мандарин. – Помню, когда ты болел в детстве, чего только не приходилось мне делать, чтобы развлечь тебя в отсутствие родителей.       – Я не против, если ты устроишь для меня мини-спектакль про медвежонка, – Тэхён состроил милую мордочку и с просящим взглядом уставился на брата.       Намджун рассмеялся.       – Давай я лучше приведу тебе своего младшего. С ним ты не соскучишься. Даже наоборот, получишь еще больший стимул скорее выйти отсюда, только чтобы не играть с ним больше.       – Не наговаривай. У тебя отличные дети! Но сейчас я, пожалуй, откажусь от твоего предложения, – Тэхён зевнул и сменил сидячее положение на горизонтальное.       Сил и энергии теперь стало ощутимо больше, но от многочисленных лекарств и процедур они быстро покидали его.       – Думаю, тебе стоит отдохнуть, – предложил Намджун, заметив состояние Тэхёна. – А мне нужно возвращаться на работу.       – Ну ладно, – с неохотой согласился насупившейся Ким.       Он не считал себя эгоистом и всегда относился с уважением и пониманием к другим, однако во время болезни, а особенно, находясь в больнице, он становился капризным. Тэхён прекрасно понимал, что ведёт себя как ребенок, но ему очень не хотелось оставаться в такие моменты одному. Тем более после двух недель одиночества в реанимации.       – Извини, я бы обязательно остался, но не могу, – взглянув на Тэхёна с сожалением и сочувствием, Намджун собрал вещи и направился к выходу.       – Угу. Хорошего тебе дня, – постарался веселее ответить мужчина.       – И тебе, – обернулся Намджун у двери.       Но не успел он ее открыть, как та распахнулась и на пороге появился Чимин.       – Привет! – улыбнулся Пак ошарашенному Намджуну и заглянул за его плечо в поисках Тэхёна, а когда увидел с воплем бросился к нему. – Тэ! Солнце моё!       – Чим-Чим! – усталость Кима как рукой сняло при виде друга.       – Ну теперь точно есть тот, кто тебя развлечёт, – усмехнулся на прощание Намджун и покинул больше ничего не замечающих от радости друзей.       – Как ты себя чувствуешь? – первым делом поинтересовался Чимин.       – С твоим приходом намного лучше! – и это было правдой, потому что Чимин за несколько минут умел поднять настроение Тэхёна, независимо от того, насколько плохим оно было.       – Я так испугался, когда узнал от Намджуна, что ты в больнице! Я вчера весь вечер, как только вернулся в Сеул, пытался с тобой связаться. Хотел встретиться, рассказать о поездке, а ты не отвечал на сообщения, – богатая мимика Пака в полном объеме передавала пережитые накануне страх и волнение. – Я сначала подумал, что ты занят, но, когда позвонил, оказалось, что неверно набран номер. Ты представляешь, как я офигел?! А потом Намджун еще долго не отвечал на мои звонки! Я же столько всего успел напридумывать себе!       – Не переживай, тебе я позвонил бы одному из первых, – Тэхён в благодарном и успокаивающем жесте положил руку поверх руки Чимина. – Просто брат лишь сегодня смог принести мне новый телефон. Я сам чуть с ума не сошел, пока лежал в реанимации! Но давай ты лучше расскажешь, как прошла поездка.       – Я очень рад, что сейчас с тобой всё в порядке. А насчет поездки… Ооо! У меня теперь есть истории на год вперед!       Следующий час Чимин говорил без остановки, в деталях описывая, как он со своей невестой и гидом спускался в ущелье к водопаду, как они катались на тарзанке, посетили местное племя аборигенов и ели странные угощения. От переполнявших эмоций Чимин не мог усидеть на месте: он то вставал, чтобы изобразить, как они продирались через джунгли, или как местные приветствовали их причудливыми танцами, то садился обратно, не в силах устоять на ногах от смеха. Один раз он даже упал со стула, не удержав равновесие во время нового приступа смеха.       Слушая красочный рассказ друга, Тэхён смог ненадолго забыть о том, где и по какой причине находится. Даже сильная усталость не мешала ему наслаждаться минутами общения.       – Нет, ну правда, Тэхён! Он был вот такого размера! Да еще и с мерзкими длинными усами и лапами. Ты бы тоже испугался, если бы увидел вживую! Ну чего ты смеешься надо мной? – Чимин шлепнул парня по ноге, чтобы тот перестал потешаться над ним. – Никакого от тебя сочувствия нет.       – Да нет, нет, я тебе сочувствую, но, извини, это слишком смешно, – ответил Тэхён, вытирая выступившие слезы. – И вместо того, чтобы бить больного человека, ответь лучше на звонок.       – Потом отвечу, – махнул рукой Чимин, мельком пробежавшись взглядом по экрану телефона. – О! - воскликнул он, заметив что-то важнее пропущенных вызовов. – Джунён написал, что в вечерних новостях будут рассказывать про фестиваль в универе. У него брали интервью.       – Ооо, – протянул с гордостью Тэхён. – Надо обязательно посмотреть.       – Ага, иначе он мне шею свернёт. Я и так не поехал сегодня к нему в универ, а если еще интервью не посмотрю…       – Мдаааа, Чим, не видать тебе звания лучшего старшего брата, – с притворным разочарованием произнес Тэхён.       – Эй, я вообще-то приехал к тебе вместо фестиваля! Вот так ты ценишь мою дружбу?       На это Тэхён лишь рассмеялся громче прежнего.       – Ладно-ладно, не приеду я больше к тебе сюда, – попытался пригрозить Чимин, но светящееся лицо и широкая улыбка, которую он не мог скрыть даже при сильном желании, выдавали его настоящие чувства.       – Включай телевизор, – ни капли не поверив в заявление друга, скомандовал Тэхён. – А то сейчас пропустим новости, и ты действительно не сможешь больше вообще никуда поехать.       Чимин нажал на пульт и, выбрав новостной канал, устроился поудобнее, наполовину улегшись на кровать рядом с Кимом. Сначала, как обычно, ведущая рассказала про основные важные события дня, а затем начался репортаж про юбилей одного из лучших вуза страны и открывшегося в честь этого фестиваля. Журналист воодушевленно описывал всё происходящее вокруг, показывали кадры с торжественной церемонией и речью ректора, преподаватели и студенты делились впечатлениями.       – О! – одновременно воскликнули мужчины, увидев на экране младшего Пака.       – Какой серьезный, - засмеялся Чимин. – Даже рубашку надел!       – Ну в целом, он – молодец! Хорошо держался перед камерой и не запнулся ни разу.       – Ага, – закивал Чимин на похвалу Тэхёна и собирался уже выключить телевизор, как в кадре появился крупным планом портрет Кима.       Мужчины замерли, не ожидав такого.       На заднем фоне репортер вещал о выставке, проходившей в рамках фестиваля, где были представлены работы лучших студентов. После ещё некоторых промелькнувших картин, на экране появился Чонгук.       Сердце Тэхёна при виде него остановилось и сжалось. За время, что они не виделись, парень заметно похудел, под глазами образовались темные пятна, а сами глаза больше не светились. Выглядел он уставшим и потускневшим внутри, что особенно было заметно на контрасте с ярким красочным портретом рядом. Тэхён жадно разглядывал Чонгука, а грудь всё больше стягивало от тоски. Мужчина все время, что находился в больнице, старался как можно меньше думать о парне, потому что к нему хотелось невыносимо и понимание того, что у него нет возможности связаться с ним, добавляло мучений.       «Скажите, кто изображен на картине?» – задал вопрос репортер.       «Один очень важный для меня человек и невероятно талантливый музыкант», - голос Чонгука был ровным и спокойным, пока он давал интервью, однако в этих словах Тэхён смог уловить грусть, и проскользнувшая в глазах Чона боль, эхом отозвалась в мужчине.       Юному художнику задали еще пару небольших вопросов, на которые он дал краткие ответы, а затем репортаж сменился на рассказ о программе фестиваля в следующие дни.       Тэхён больше не смотрел и не слушал. Его словно выбросило в другой мир. Перед глазами стоял лишь Чонгук.       Чимин, что на протяжении всего интервью Чона внимательно смотрел на друга, после окончания новостей выключил телевизор и еще некоторое время сидел молча.       – Значит, он не в курсе, где ты и что случилось? – наконец спросил Пак.       Хотя прозвучало это скорее как утверждение, ведь уж чего Чимину было не занимать, так это проницательности. Тем более всё было и так понятно по выражению лица Тэхёна.       – Нет, – одними губами ответил мужчина, продолжая смотреть на черный экран.       – Ты же сообщишь ему? – Чимин звучал серьезно.       Тэхён кивнул.       – Я надеюсь, ты не собираешься и дальше оставаться с ним друзьями?       Мужчина оторвал взгляд от телевизора и уставился на свои руки, сложенные на коленях.       – Тэхён, – в голосе Чимина зазвучали злые нотки, – я не ударю тебя сейчас, только потому что ты и так не в лучшей форме, но если ты продолжишь заниматься этой ерундой, то я обеспечу тебе дополнительный месяц в больнице.       – Я сам себя готов побить за свою глупость и трусость, – вздохнул Тэхён. – Я собирался признаться ему после возвращения от родителей…Хотя мне стоило сделать это раньше.       – Ну, как говорится, лучше поздно, чем никогда. И я очень надеюсь, что ты не станешь еще дальше оттягивать всё.       Тэхён снова кивнул. В это время к ним зашла медсестра и сообщила, что время посещений подошло к концу. Чимин перед уходом обнял друга, пообещав приехать к нему в ближайшее время.

Hurts – somebody to die for

      Оставшись один, Тэхён взял телефон и зашел на страницу Чонгука в инстаграме. За прошедшие три недели не было ни одного нового поста. А со старых фото на него смотрел веселый парень с большими карими глазами и милой улыбкой. Именно таким Тэхён чаще всего видел и помнил Чона, поэтому то, каким он был сегодня по телевизору, сильно задело Кима. Конечно, причиной таких изменений могло быть что угодно, но, к огромному сожалению Тэхёна, причиной очевидно был он сам. От таких мыслей ему хотелось снова броситься под машину. Каким же идиотом он был, что так долго бегал от своих чувств и находил оправдания почему не стоит заводить с Чонгуком иные отношения, кроме дружеских.       Тэхён пролистнул страницу ниже и наткнулся на фото, которое он сделал в один из тех дней, когда парень готовил большой проект и был несколько дней подряд поглощён только живописью. В памяти всплыл момент о том, как Тэхён однажды просто так подарил Чону большой набор красок преимущественно тех цветов, что использовались и заканчивались чаще других. Парень не любил просить деньги на материалы у родителей, так как стремился доказать им, что быть художником не хуже, чем быть юристом или инженером, а для этого следовало самостоятельно заботиться о наличии нужных для учебы вещей. Родители не отказали бы ему в материальной помощи, но Чонгук упрямо предпочитал тратить драгоценные время и силы на подработки, чтобы иметь возможность покупать краски и холсты, не будучи зависимым от чужих денег. Когда Тэхён вручил подарок, Чон сначала был очень удивлен, но потом расплылся в счастливой улыбке, освещая собой все вокруг. Он несколько минут благодарил мужчину, а тому было достаточно видеть его таким довольным с милым румянцем и блестящими глазами.       Затем вспомнились вечера, проведенные за созданием холстов. Готовые стоили дорого, и Чонгук покупал хлопковую или льняную ткань, которую натягивал на деревянные рамки, пропитанные клеем. Маленькие можно было легко натянуть одному, а вот с большими приходилось возиться дольше. Вдвоем у них получалось быстро и ловко. В такие минуты у Тэхёна возникало ощущение домашнего семейного уюта. В детстве он часто наблюдал, как мама или папа делали свои творческие проекты, иногда помогая с чем-нибудь друг другу. Между ними всегда было тепло и понимание. То же чувствовал Тэхён рядом с Чонгуком.       Он был для него как огонёк, похожий на мягкое пламя в очаге. Этот огонёк также мог превращаться в яркие искорки, возносящиеся к небу, или становится лучом маяка, как в тот один из серых осенних дней. Вдохновение не приходило, а композицию уже было необходимо представить, и Тэхён отправился в парк проветриться. Погруженный в мысли, он сел на скамейку, не обращая внимание на окружение рядом. В какой-то момент Ким поднял глаза и увидел на скамейке напротив Чонгука, что смотрел на него в ответ глубоким теплым взглядом. Неизвестно сколько они просидели, не прерывая зрительного контакта, но Тэхёну казалось, что парень и без слов знал и понимал, что у него на душе, и мысленно посылал ему поддержку вместе со своим внутренним светом.       Мужчина закрыл инстаграм и положил телефон на колени. Нужно было собраться с мыслями, чтобы придумать, что написать. Несколько раз Тэхён провел рукой по волосам, зачесывая их назад, и облизал губы. Он вновь взял в руки телефон и в этот раз зашел в их с Чонгуком чат в одном из мессенджеров. Всё тело слегка покалывало от волнения. Пальцы мелко дрожали, из-за чего сообщение удалось правильно напечатать лишь с пятой попытки. Перечитав еще раз набранный текст, Тэхён нажал кнопку «отправить».       «Привет, Чонгук. Извини, что не написал раньше. Не было возможности».       Сердце Кима с грохотом отбивало чечетку о ребра в ожидании ответа. Прошла минута, две. Наконец рядом с именем Чона появился значок, оповещающий, что тот тоже зашел в чат.       «Тэхён? Где ты? Что случилось? Я могу позвонить?» – высветилось на экране телефона через несколько секунд.       Мужчина с небольшим облегчением выдохнул, а губ коснулась едва заметная улыбка.       «Лучше не надо, я не могу сейчас разговаривать. Долго рассказывать, что произошло, но я в больнице».       «Какой?»       Тэхён написал название больницы и отделения, где находился. Сообщение пометилось как прочитанное, однако ответа не последовало. Мужчина снова нервно облизал губы. Прошло пять минут, но Чонгук больше ничего не написал, а значок, что собеседник находится в онлайн, погас.       Вместе с ним погасли те светлячки радости, что вспыхнули, когда парень ответил Тэхёну. Мужчина не знал, почему Чонгук покинул беседу и не стал продолжать разговор. Может быть, возникли срочные дела, и у него нет сейчас времени на общение. Может ему достаточно было просто узнать, что Ким жив и на этом всё. Правда, это не очень-то похож на его типичное поведение.  Тэхёна начали грызть различные неприятные мысли, отчего на душе становилось с каждой минутой тяжелее и грустнее.       Прошло два часа. В чате тишина, Чонгук не возвращался. На часах десять вечера. Во всем отделении выключили свет, чтобы пациенты могли спокойно уснуть. Лишь в конце коридора у дежурной медсестры горела настольная лампа, тусклый свет от которой Тэхён мог наблюдать через стеклянные вставки в двери. Тишина угнетала, а мысли, что на ее фоне казались слишком шумными, мешали заснуть. Впрочем, желания спать не было совсем.       Тэхён лежал, уставившись в потолок, и вслушивался в шум ветра за окном, когда неожиданно в дальней части коридора послышались возмущенные голоса. Один был мужским, а второй женским. Они о чем-то спорили. Затем Ким услышал быстро приближающиеся шаги. Голоса становились громче, а слова четче.       – Я же говорю, Вам сюда нельзя! – раздалось в паре метров от палаты Тэхёна.       Этот высокий женский голос похоже принадлежал медсестре, которая пыталась остановить незваного гостя, нарушающего режим больницы.       – Да как Вы не понимаете! Я должен увидеть его прямо сейчас! Я не уйду без этого! – раздраженно ответил мужской голос.       Тэхён, не веря своим ушам, откинул одеяло и резко сел на кровати. От волнения с предвкушением скрутило живот. Он не мог ошибиться. Этот голос он узнает всегда.       – Тогда я вызываю охрану!       Но на данную угрозу медсестры ответа не последовало, а уже через секунду дверь в палату Тэхёна распахнулась, и в проеме возник знакомый силуэт.