Даше двадцать

Даше двадцать. Она жаждет романтики и любви, чтобы мир бросали к её ногам и посвещали стихи. Со стихами у Димы не задалось: не умеет в рифму слагать слова. Он берет карандаш, он глядит на неё и рисует в блокноте портрет. Даша смотрит и понимает: её. Даше тридцать. Десять уже её дочери. Даше нравится Дима, но Дима уже не тот. Он пресен и скучен. Погребён под лавиной забот и сидит за большим чёрным столом и что-то чертит в планшете. Даше душно и хочется убежать. Впереди эта цифра — страшные тридцать пять и Даша боится, что никогда не сумеет. Даше сорок. Она смотрит на Лену — той двадцать три, у неё еще всё совсем впереди. Молода. Дерзка. Совсем как Даша чертову прорву лет назад, что несомненно веселит. Даша смотрит на Лену, той двадцать три, и вручает ей Диму, «конечно, бери!». Только красную ленту не вяжет бантом. И понимает: она ведь сама её воспитала. Даше сорок два или сорок три. Стакан её, нет бокал, полон — там вино и вина. Даша смеется и выпивает его. До дна.