Кроме меня...

Дверь лавки «Ковальски» захлопнулась с глухим ударом, и улыбка сползла с губ. Альсидора могла согласиться на предложение бывшего ученика. Остаться на свадьбу Якоба и Куини, разделить с ними эту радость, а не сидеть в холодный вечер на пустой автобусной остановке. Но липкое чувство вины перед Ньютом и остальными одолевало, заставляя сгорать от стыда так, что лицо сливалось с огненными волосами. Из-за своей собственной слабости она подвергла опасности их всех. В очередной раз. В Бутане, сцепившись лицом к лицу с врагом, больше не сдерживаемая кровной клятвой, она не смогла победить, остановить череду хаоса и злодеяний. И хотя, ее магия была сильна, дух был слаб, и все внутри разрывалось, бушевало под гнетом противоречивых чувств и горьких воспоминаний. Она всех подвела. -Спасибо, мистер Саламандер, но… За окном видны фигуры людей. Слышен несмолкающий смех и звон бокалов. Вот в центр помещения выносят огромный, наверняка очень вкусный торт, и жених с невестой, наконец, целуются, принимая поздравления от друзей. Празднуют свою маленькую победу. Они сумели выиграть хоть немного времени, и даже понимание того, что грядет новая битва, не стирает с их лиц улыбок. Главное, что они все вместе, и безмерно любят друг друга. Вновь дернула рана на сердце. Зажившая грубой коркой, неприятно ноющей от тяжких мыслей, она горела так, будто кожу соскоблили, растерзав больное место, подобно тому, как маленькие дети ковыряются в тарелке с едой, смешивая весь свой завтрак или ужин в кашу, забрызгивая все вокруг. Рука легла на грудь. Теплая ткань пальто согревала покалывающие от холода кончики пальцев. Тебя больше некому любить! Белые хлопья снега кружили в воздухе, ветер гонял их из стороны в сторону, набирая силу. Альсидора даже через теплую одежду почувствовала холод старой железной скамейки, тщетно пытаясь унять дрожь в коленях. А у мистера Ковальски сейчас тепло и светло, приятно пахнет свежей выпечкой, чего не скажешь об утонувшей во тьме улице, и сырости намокшего от снега пальто и клоша*. Согнув спину и поджав окоченевшие пальцы ног, Альсидора спрятала лицо в теплом воротнике, поморщившись от усилившегося запаха мокрой ткани. Скрюченная, скорченная, замерзшая, как бездомная собака. Ты осталась совсем одна! Осколки «Клятвы» нашлись в кармане, когда рука потянулась за перчатками. Некогда ценная вещь, теперь превратилась в пустышку, а вместе с ее важностью исчезли и преграды, удерживающие Альсидору от битвы с той, к кому она до сих пор питала теплые чувства, скрытые где-то под сердцем. Как и я! Слезы подступали к глазам, пальцы крепко сжали половинки кулона. Острый край впился в кожу, пустив кровь, что закапала на белый снег. Больно. Тебя больше некому любить! Горькая правда, от которой жжет все внутри. Отец сгинул в Азкабане, мама умерла. Маленькая Ариана погибла, и это ее, Альсидоры, вина. Дело было даже не в случайно пущенном заклинании, а в непростительном эгоизме по отношению к младшим брату и сестре. Какова наглость! Оставить их одних и уехать в Париж, променяв на девушку, которую знаешь всего пару месяцев. Но, в которую успела крепко влюбиться… Эта ядовитая, обжигающая привязанность закрыла ей глаза на многие вещи, которые предотвратили бы трагедию летом девяносто девятого. Заскучавшая в окружении брата-ворчуна и болеющей сестры, предоставленная самой себе, Альсидора не могла не обратить внимания на красивую и выдающуюся девушку, какой была Геллертина Гри-де-Вальд, и не поддаться ее влиянию. Нуждающаяся в общении с кем-то, кроме книг, она быстро нашла с ней общий язык. Ведь они были во многом похожи. Почти ровесницы, обе талантливы и амбициозны, считали, что им даровано высокое предназначение, и мечтали найти легендарные Дары Смерти, чтобы создать лучший мир. И, конечно, обе были рады появлению рядом друга, единомышленника и сторонника… Шли дни. Дружба постепенно переросла в привязанность, а потом в любовь. Пылкую и безудержную. Первую. Альсидора словно ослепла, поглощенная лавиной неизведанных чувств. Не замечала ничего вокруг. Излишней жестокости к людям, слишком сильной одержимости Дарами, какой-то маниакальной жажды власти и желания добиться цели любыми средствами. Поступки, слова, все было как в тумане. Она не уставала оправдывать возлюбленную, не столько перед не одобряющими их отношения членами семьи, сколько перед самой собой. Захваченная мыслью о поездке в Париж и поисками Даров, Альсидора совсем забыла о сестре и брате. И случилось непоправимое. Ссора с Аберфортом, гибель Арианы. Розовая пелена с треском раскололась, впустив в сердце отчаяние и сожаление. Она потеряла все. Сестра, любящая ее своей чистой, детской душой, истлела в сырой земле. Брат хоть и был порой с ней грубым, но всеми силами пытался уберечь от падения в пропасть. Теперь же смотрит с презрением, не простив ошибки юности. А та, ради кого были принесены такие жертвы, кому Альсидора готова была отдать свое сердце, да что там сердце, всю себя, стала ей заклятым врагом. Не пощадила ее чувства, растоптала как навозного жука. Как же так вышло? Свет за окнами лавки «Ковальски» давно погас. Разбитая «Клятва» выпала из ослабевшей руки. -Тебя больше некому любить! -Разве ты меня любила? Вопрос, заданный в пустоту, без надежды на ответ. -А как ты думаешь? До боли знакомый голос прорезался сквозь темноту улицы, и Альсидора соскочила на землю, едва не поскользнувшись на ледяной дороге. Сжала в дрожащей руке палочку, но сквозь пелену слез никак не могла сфокусироваться на приближающейся фигуре, и светящийся кончик трясся из стороны в сторону. Неужели, сейчас им придется сражаться? Она не сможет. Просто не сможет с той, кто до сих пор является самой сокровенной мечтой ее сердца. Две, в прошлом, подруги, а ныне враги, замерли лицом к лицу, как тогда в Бутане. Снег практически похоронил под собой разбитую «Клятву». Палочка гаснет под бледной рукой, что скользит по гладкому основанию. Доходя до замерзшей ладони, пальцы забираются под свободный рукав, оставляя холодные дорожки на предплечье, посылая вихрь мурашек по всему телу. -Думаешь, я не жалею о прошлом? Думаешь, я тебя не любила? «Будь это правдой, ты бы не оставила меня, когда была нужна мне…Но, ты предпочла следовать своей великой цели «ради общего блага». Ты лишила меня всего» Ладонь на талии мягко притягивает ближе, так что можно ощутить горячее дыхание с губ напротив. - «Всего» было мелочью в сравнении с тем, что я могла бы дать тебе. Я могла подарить тебе свободу, которой ты так хотела. Признание, которого ты никогда бы не получила от своего братца или «верных» друзей. Любовь, которой ты никогда не чувствовала. Семью, которой у тебя никогда не было. -Замолчи! Вырваться из объятий оказалось невозможным, несмотря на то, что руки держали не крепко, ласково обхватив спину. Но вместе с этим, тело словно опутало сотней невидимых цепей. На самом деле эти цепи запретных чувств висели тяжким грузом все минувшие годы, но сейчас ощущать их стало невыносимо. И все, что оставалось, уткнуться носом в открытую шею, вдыхая сладкий запах духов, пока чужие пальцы ласкают пряди волос. -Ты внушила мне, будто брат с сестрой – обуза для меня. Будто только ты в этом мире желаешь мне добра. «Из-за тебя погибла Ариана». Глупое оправдание собственным ошибкам, скорее для того чтобы унять душевную боль. - А ты думаешь, это не так? Мне жаль твою сестру… Но в этом нет моей вины. И твоей тоже. Это несчастный случай. И рано или поздно подобное бы произошло. -Замолчи…прошу тебя. Ты использовала меня в своих целях. Из-за тебя я потеряла тех, кого любила, и кто любил меня. - Кого ты потеряла, Альсидора? Обскура, тянувшего из тебя энергию и силы? Она бы все равно умерла... как бы ты не пыталась это предотвратить. «Это не правда» -Или может неблагодарного брата, взвалившего всю вину на тебя, хотя не исключено, что именно его заклинание угодило в бедную девочку. К тому же это он сунулся между нами, и начал эту бессмысленную перепалку. А потом сбежал подальше от ответственности. Оставил тебя совсем одну заниматься саморазрушением. «Это не правда! Не правда!» -Жестоко, не так ли? А ярлычок «негодяя» почему-то достался только мне…а ведь...мы могли бы попытаться найти оставшиеся Дары. Вместе. Бузинная палочка не миф, значит и Воскрешающий камень реален... Мы бы вернули ее.** "Нет, нет! Не оскверняй память моей сестры своими увещеваниями!" -Я могла бы стать для тебя всем…Я могу стать для тебя всем, но твое упрямство все усложняет. Давай же, обними меня…Я же знаю, ты хочешь. Да, Геллертина знает ее, пожалуй, даже лучше, чем она сама. И Альсидора в который раз поражалась ее умению давить на чувствительные точки, чтобы тело в объятиях растаяло горячим воском. И она сдалась, обхватив спину рукой, выронив из нее палочку. -Вот так…, -шепот опалил ухо, - совсем замерзла… Короткий поцелуй коснулся потрескавшихся губ, вслед за ним еще один. -Любовь моя… Ты же знаешь, я не враг тебе. Не хочу никаких сражений с тобой, никогда... -Прекрати… На затворках уплывающего сознания отчаянно забилась мысль о том, что нужно бороться. Сейчас ей просто заговаривают зубы, жмут изо всех сил на слабое место, усыпляя бдительность. Геллертина Грин-де-Вальд не может любить. Геллертина Грин-де-Вальд хочет лишь безграничной власти. Геллертина Грин-де-Вальд просто ею манипулирует. Она должна быть сильнее этого. Обязана! Как бы не ныло сердце, как бы не терзалась душа, нужно похоронить свои чувства, запереть свою боль. Ради всего мира, ради друзей. -Друзья, которые бросили тебя здесь одну наедине со своей болью? Где же они твои друзья, друг мой? Нежатся в тепле, веселятся, пьют и гуляют, пока ты мерзнешь на остановке. Или пока глотаешь слезы у зеркала Еиналеж? Когда же ты уже поймешь? Взгляд прямой, глаза в глаза, тихий шепот, прорезавший тишину. -Кроме меня, тебя больше некому любить. Отвернуться от целующих губ, но скулы сдавили, зафиксировав голову в одном положении. Оттолкнуть, но рука на талии только сильнее прижимает к себе. Из последних сил укусить за губу, но в ответ только смешок и привкус крови на языке. -Ты просто страшно запуталась, друг мой, любовь моя…Ты не представляешь себе, чего мне стоит сейчас сдержаться и не забрать тебя с собой, чтобы не видеть, как ты страдаешь. Ее истерзанную руку Гелла поднесла к своим губам, поцеловав ранку на ладони, и их кровь смешалась в кратком касании. -Я никогда не перейду на твою сторону, Геллертина. -Ты не перейдешь… Но, запомни хорошенько. Когда этот мир окончательно сломает тебя, превратив в непонятно что, может ты, наконец, осознаешь, кто на самом деле тебе друг, а кто враг. И тогда, я единственная протяну тебе руку. Мне будет очень жаль, если до этого дойдет, и я надеюсь, что ты расставишь все точки над i раньше, чем это случится…Любовь моя. Последний поцелуй, и Геллертина развернулась, уходя обратно в темноту. -Кроме меня, тебя больше некому любить…Помни об этом. Белые хлопья снега кружили в воздухе, ветер гонял их из стороны в сторону, набирая силу. Альсидора без сил упала на колени посреди дороги. Если понадобится, Геллертина сама добьет её, а потом соберет по кусочкам ту Альсидору, которая была предана ей. Им. Альсидору, которая будет любить ее, без боли на душе. __________________________________________________________ *Клош - женская шляпа в форме колокола, особенно популярная примерно с 1922 по 1933 год. ** Для тех, кто не понял, речь об Ариане.