Романтика мертва, но я — живее всех живых

— Я был приятно удивлен, что ты вызвался помочь, — Ганг Орка занимает большую часть дивана. Уютная кафешка с приглушенным светом, по атмосфере — что-то ближе к бару. Хоукс заказывает картошку фри и глинтвейн (единственная алкогольная позиция в меню). Ганг Орка — долго сомневается, что взять. Он подозревает что-то? Вряд ли. Хоукс еще не успел прочитать героя, но он уже знает, какую карту разыграть с Номером одиннадцать. — Детишки — наше все. Хотя даже с подростками проще справляться. Орка любил давать лекции в подготовительных классах для особых подростков: в проблемных детях он видел в разы больше потенциала, чем в правильных отличниках. Тем более, что такие ученики часто отличались уникальными причудами. Вспомнить того же Кацуки Бакуго — тот еще экспонат. — Обычно коллеги не приглашают меня в подобные места после лекций. — Ну, мы с тобой больше, чем коллеги. Как-никак, топ-герои. — Самодовольно, мне нравится, — Ганг Орка чокается стаканом и делает глоток. Глинтвейн мало ассоциируется с алкогольными вечеринками, однако это правило людей. В случае обладателей мутаций по типу рыб он действовал отлично, а температура все только усугубляла. У современной науки не было конкретного ответа, почему так происходит. Возможно, дело в метаболизме, возможно — в восприимчивости к жидкости, но это верный ход. Пара-тройка глинтвейнов, и развязать язык Орки будет как нехрен делать. — Признаюсь честно, я никогда не понимал тебя, — говорит Хоукс и мягко улыбается, не смотря в глаза герою. — Работа с детьми и все такое. Меня… пугает даже мысль о том, чтобы когда-нибудь стать отцом. Кстати, а у тебя, наверное, есть дети? — Нет, — отрезает Орка, но так, что Хоукс понимает — его реально расшевелить и выудить пару-тройку мнений. — Только представь, привести в этот мир нового человека, с новой безумной причудой, которая будет в разы более непредсказуемой, чем твоя! Чтобы в какой-то момент он столкнулся с суровой реальностью… — Ты сможешь воспользоваться ей только если станешь героем. — А героев и так, как говна, — шутит Хоукс и Орка на мгновение выглядит смущенно, но уже спустя секунду в голос смеется от развязности крылатого. — Что на тебя нашло? — Да так. Всегда много мыслей в голове вертится, когда я общаюсь с детьми. Наверное, поэтому я их избегаю? — Хоукс снимает перчатки и кладет их перед собой. Он выдерживает паузу, делая вид, что ему интереснее разглядывать свои пальцы, нежели продолжать диалог, но и это — лишь одно из чеховских ружей в его личном оружейном арсенале. — Выкладывай, — говорит Орка и машет рукой, будто пропуская кого-то вперед. — Что? — деланно непонимающе роняет Хоукс и смотрит на него деланно сбито. — У тебя ведь есть история в запасе, которой тебе… не с кем поделиться, — Ганг Орка кладет руку на плечо Хоукса, и именно в этот момент Номер два понимает — партия заведомо выиграна. — Я был совсем юным, когда потерял свою тетю, а она была… единственным светлым человеком в моем детстве. Мы виделись редко, но это было неважно: раз в месяц или раз в год — оно всегда того стоило. — И концовка у таких историй всегда одна… — Она погибла, конечно же, — Хоукс так увлекается собственной импровизацией что чуть не роняет слезу, но это было бы слишком. Это не в характере Хоукса — идеальной марионетки правительства. Он должен продолжать вести сдержанную линию повествования и придерживаться сути. — Чуть позже я узнал, что это не был несчастный случай. Все дело было в — конечно же — стычке с каким-то третьесортным злодеем. — Сочувствую, — Орка понимающе кивает и допивает свой глинтвейн. Номер два с трудом сдерживает довольный смешок и показывает официанту два пальца, прося повторить. — Пять лет назад я… потерял своего любимого человека. Обычный рабочий день, достаточно далеко от центра. Наверное, нет ни одного человека, который хоть раз в жизни не становился невольным зрителем стычки злодеев с героями. Но моей жене не повезло… — Боже, как ужасно, — Хоукс касается руки Орки и тот не отталкивает его — Номер два на правильном пути, А+! — Да… И самое дурацкое, — продолжает мужчина, с трудом сдерживая слезы, что со стороны кажется странным и почти что неправильным, ведь Ганг Орка входит в топ 3 героев, похожих на злодеев, — она могла бы защититься. У нее мощная причуда. Но… — Не говори мне! — восклицает Хоукс слегка переигрывая, но это не сбивает Орку с повествования. — Герой-неудачник, который едва стоял на ногах, запретил ей использовать причуду. Так все и закончилось. Хоукс грузно выдыхает и скользит рукой чуть ниже, сжимая пальцы Орки. Тот не смотрит на Хоукса, но по его реакции легко предположить — даже несмотря на контекст истории, ему такое внимание приятно. — Законы неидеальны, к сожалению, — выдыхает Хоукс и деланно задумчиво смотрит в окно, чувствуя, как Орка следит за его взглядом и внимательно вылавливает каждое слово. — Я никогда не понимал людей, которые… нет, я не требую организовывать митинги и пикеты, но… — Хоукс поворачивается и решительно смотрит Орке прямо в глаза, сквозь искусственно заваренный коктейль праведного гнева. — Нужно быть конченным идиотом, чтобы ни разу в жизни не допустить, что это общество нуждается в реформах. Анархия не анархия — вопрос десятый… Нет. Я не боюсь говорить это — общество зашло в тупик и сейчас бьется в агонии, потому что не может найти выход из угла. Не может… вылезти из самостоятельно вырытой ямы. — Я и не знал, что в тебе есть такое. — Я топ-герой, Орка! Конечно же, я не раскидываюсь своим суперважным мнением направо и налево. Но есть вещи, вроде твоей истории, которые… ослепляют меня. Надеюсь, я не наговорил лишнего, — Хоукс тут же меняется в лице, пытаясь отыграть смущение, и потирает затылок рукой. И Орка не отвечает. Он указывает герою на циферблат часов и просит чек, чтобы уже спустя мгновение они неслись на такси бизнес-класса в апартаменты Номера одиннадцать.