Романтика мертва, но я — живее всех живых

«Ты знаешь, ты же, блять, знаешь, что я терпеть не могу эти ебаные булки с лимонным джемом!» — Даби закатывает глаза и скрипит челюстью. Он терпеть не может буквально все со вкусом лимона. Но какое до этого дело Тоге? Вот именно! Ей похуй! — В чем дело, броу, — спрашивает она с набитым ртом. Единственное место, где злодеи Лиги могут завтракать вне логова, — доживающее свои последние дни кафе на минусовом этаже, которым заправляет знакомый знакомого ВЗО. Спиннер перестает жевать — игнорировать напряжение больше невозможно. Даже Твайс, замерший у горизонтального окошка и с необъяснимым интересом наблюдающий за шагающими за стеклом ногами, оборачивается. — Ты знаешь в чем, — смазливо-мерзко тянет Даби. Плохой знак. — Надо было приходить раньше. Где ты был? — Где надо, там и был. — Все в порядке? — подает голос неуверенный мужчина в всегда запотевших дешевых очочках. — Все идеально, — показывает ему большой палец Твайс, чтобы через мгновение разораться. — ДАБИ, ТВОЮ МАТЬ, ЧТО ОПЯТЬ? — Дай-ка, — Спиннер берет с пластиковой тарелки Даби булку и нюхает ее. — Все ясно. — Что? — Лимонное. — Упси, — Тога краснеет от стыда. Случаев, когда она, возвращаясь в логово с покупками, приносила Даби вместо клубничного десерта лимонный, нельзя было сосчитать по пальцам всех рук Шигараки. И вот опять. Снова. Она бездумно заказала лимонное и себе, и Даби. Он и без того последние дни ведет себя особенно мерзко. Будто обострение, хотя весна даже не близко. Тога роняет свою булку и извинительно сводит липкие пальцы рук: — Прости, Дабс, сейчас исправлю, — она только готовится выйти из-за стола, как в помещение вбегает Хоукс. Владелец чуть не ловит сердечный приступ, принимая это за облаву, но Хоукс тут же очаровательно улыбается ему и, даже не здороваясь, подбегает к единственному занятому столику. — Простите. Уф… — Что случилось? — Где бы Шигараки сейчас ни находился… вы должны передать ему… чтобы был осторожнее. — О чем ты? — наконец-то отвлекается от лимонной трагедии Даби и смотрит на героя, нависшего над столиком. — Пара репортеров… что-то там, — он все еще не может отдышаться и активно жестикулирует, не то пытаясь выиграть время, не то пытаясь компенсировать слова знаками, — расследовали. Пролетали мимо и… Никакой конкретики. Никакой информации. Только зацепка, что кто-то, напоминающий нашего седоволосого приятеля, спал посреди поля. Один. Глупости, правда же? — злодеи обмениваются озадаченными взглядами и Даби проводит пятерней по лицу, недовольно выдыхая носом. — Что? — Я попытаюсь все уладить, — Даби шумно выходит из-за стола. — Хоукс, хочешь доказать, что твои намерения чисты? — Как у девственника, капитан, — отвечает Хоукс, прикладывая руку к виску. — Выясни как можно больше об этих репортерах… и прикончи их.

***

«Убить? Ради тебя — что угодно», — тело разрезает напополам и кишки вываливаются из живота. Кровь хлещет в разные стороны, почти кинематографично стекает по щекам убийцы, пачкает кончики его волос и задевает до идеального начищенные черные ботинки. Следы злодеяния живого места не оставили на костюме — и только перья всегда остаются неизменного алого цвета. В его случае правда всегда лежит на поверхности. То, кем ты являешься, и то, что не нужно скрывать. Такой уж ты есть, Хоукс… Номер два снимает запотевшие и облитые кровью очки и проводит рукавом по лбу. Усталостью это не назвать — скорее просто моральный заеб. И моральная дилемма. Ну «моральное» — это так, термин. Если говорить языком фактов — аморальщина в чистом виде. Он возвращается в логово и достает из сумки две головы, довольный реакции Даби — кривая улыбка и облегчение в лазурите глаз. — Хорошая птичка. «И вот он снова в хорошем настроении. Эта улыбка и этот взгляд… держи себя в руках, Хоукс. Держи и…» Но как можно держать себя в руках после свежесочиненного двойного убийства и капель похвалы Даби, которые на вес золота? Нет, золото звучит как-то слишком дешево, не находите? На вес человеческой жизни. Двух. — Хоукс? — герой не выдерживает: подходит ближе к злодею и кладет руку тому на плечо. Смотрит в глаза, не зная, что хочет в них найти. Глубоко вдыхает, не собираясь ничего говорить. А потом все же возвращает крупицы контроля над собой. Животное — иногда он больше хищник, нежели человек. Но что поделать — все инстинкты кричат взять его. Все инстинкты кричат, что сам Даби просит об этом. Герой никогда не ошибается в вопросах сексуального напряжения. Он никогда не делает ничего в сторону людей, которым он неинтересен. Но Даби… Тут совпали интерес Номера два и влечение Даби, которое злодей отчаянно пытается отрицать. — Расскажешь? — Хоукс откашливается в кулак и хватает себя за горло, будто легкое давление его успокаивает. — О том, что все это значит… с Шигараки? — Так и быть. Даби рассказывает Хоуксу короткую версию происходящего в качестве награды. Шигараки пытается овладеть монстром, который ему оставил в наследство плененный Всемогущим ВЗО. Безумное создание, которое не дает Шигараки продыху и спит всего три часа в сутки. Неудивительно, что при первой же возможности босс падал без ног на сырую землю, моментально засыпая, — чтобы хоть как-то восстановить силы и рассудок. Хоукс поджимает губу и удивленно поднимает брови. По описаниям — махина безумная. Разрушит город и даже глазом не моргнет. Выходит, у плохих парней действительно есть шанс! — Что скажешь, Хоукси? — зачем-то пародирует Даби Тогу и Хоукс прикрывает рот в своей манере. Он смотрит куда-то в бок, раздумывая. Планируя что-то на десять шагов вперед. Кто бы мог подумать, что эта шахматная партия — его золотой билет на свободу? — Скажу, что рад это слышать. И как долго продлится этот импровизированный воркшоп Шигараки? — Сказал же — без понятия. В любом случае это не наша битва. Наша работа — по очереди передавать Шигараки все необходимое, ну знаешь, еда, вода, сменные трусики… — Даби загибает пальцы и наклоняет голову, будто и правда припоминая все. — В основном этим занимаются Компресс и Спиннер. Я присматриваю за тобой, — Хоукс нервно сглатывает, снова слегка заводясь. — Тога — набивает свои баночки, — вновь пародирует Даби голос Химико, — кровью. Чем больше у нее крови, тем лучше для всех нас. — Выходит, вы собираетесь валять дурака, пока ждете возвращения Шигараки? — К чему такой снисходительный тон, Номер два? — протягивает апатично Даби и кладет локти на стол. — К тому, что… я рад в кой-то веки повалять дурака. Так еще и в такой завидной компании. — Ты снова? — Даби, Даби, Даби… — сладко тянет Хоукс, едва не делая ему реверанс. — Ты — гребанный извращенец, — лицо Хоукса слишком близко, но почему тогда это не выбивает из злодея дискомфорт и раздражение? — У которого стоит на убийства. Знал бы я, что мне достаточно убить кого-то… я бы давно уже это сделал, — Хоукс коротко кусает Даби за пирсинг уха и тот отталкивает его. Что удивительно — без агрессии. — У меня идиотская причуда, Даби, — пытается оправдаться Хоукс, не теряя, а только набирая очки самодовольства, — я не просто «крылатое недоразумение», как ты прозвал меня в день знакомства, — Хоукс делает глоток чего-то спиртного и удивленно подмечает, что наконец-то перестал чувствовать жжение от их мерзкого алкоголя, — я эмпат. И я чувствую все, особенно если это все — животное. Происходящее в штанах. Особенно тех, к кому меня самого влечет. Это безумный химический коктейль, от которого у меня зависимость… а теперь, — Хоукс убирает стакан, делает несколько шагов назад и продолжает, не оборачиваясь, — о серьезном. Возможно, нам имеет смысл держать дистанцию. Потому что я устал от твоих игр. Не пойми меня неправильно, — поворачивается он и надевает дежурную улыбку, которой его научила Комиссия, — я все еще буду помогать вам. Потому что я разделяю ваши цели и стремления. Но быть частью Лиги… Было бы проще, если бы ты был чуть более, — он не до конца сводит большой палец с указательным и делает голос значительно выше, — ко-онченным. Взял бы да выключил чувства ко мне — и дело с концом. Но ты не можешь. Потому что точка невозврата пройдена, и ты уже слишком давно потерял все свои защиты? Точно так же, как потерял здоровый слой кожи? — Даби звереет. Он набрасывается на крылатого и валит на спину. — Не самое зрелое решение, Дабс, — хохочет Хоукс после удара по лицу. — Мне щекотно от… — Даби тянет Хоукса за футболку, — мне щекотно от твоего стояка.