По кочкам

      Арсений жмурится, отворачиваясь от окна, потому что солнечные лучи как назло светят прямо в лицо. Антон наверняка опять не закрыл шторы, когда ходил на балкон курить, и теперь противное солнце, которое появляется крайне редко и будто специально ему на зло, не дает нормально поспать. Он зарывается в одеяло с головой и пытается умоститься удобнее, чтобы досмотреть ещё пару минут сон, где он прыгал с голой задницей по коридорам университета, но на кухне что-то гремит, а потом слышится приглушённый мат. Недалеко кто-то пищит, и он высовывает руку из-под одеяла к кошачьей лежанке возле кровати, чтобы погладить эту пушистую засранку.       Арсений принимает свою участь, и с сожалением что так и не досмотрит такой сон (разве что если решит воплотить в жизнь) топает сначала в ванную, а потом и на кухню. С гостиной и коридором её разделяет лишь барная стойка, сексом на которой Арсений уже давно грезит, но держит влажные фантазии в себе, потому что к слову то не приходится.       Антон увлечённо что-то режет на досточке, пока сбоку шкворчит сковородка, и даже не замечает невольного свидетеля. А Арсений и рад, тот в отличие от него готовить любит и умеет. И выглядит при этом чертовски сексуально когда сосредоточен, чёткими и уверенными движениями забрасывает лук на сковородку. Все горячие фантазии оправданы — тут любой бы не удержался.       Арсений тихо подкрадывается ближе, и как в сериалах приобнимает сзади укладывая голову на дрогнувшее от неожиданности плечо. Антон на мгновение пугается, но сразу же улыбается солнечно и целует в висок, продолжая следить за луком на сковородке. Вблизи он может наконец рассмотреть на ней мясо, кусочки болгарского перца и кукурузу, а в соседней кастрюле, кажется, кипят макароны. Это вам не замороженные пельмени по-общажному.       — Ммм, до этого момента я не думал что голодный, — бормочет чуть хриплым после пробуждения голосом, и сжимает крепче бока фыркнувшего Шастуна.       — Ты можешь идти еще поспать, зачем так рано подорвался? — он закрывает сковородку крышкой и тянется к холодильнику. Арсений без слов принимает из его рук пачку молока и топает к миске подзывая котёнка на кухню.       Рисинка высовывается со спальни, и вальяжно и немного неуклюже бежит к своей еде. Там ещё вчерашний сухой корм, от которого она упрямо крутит нос, вместо этого буквально пихая мордочку в молоко.       Арсений гладит белоснежную шёрстку которая остается буквально везде после неё, особенно в кровати, и Антон потом долго не может прекратить чихать и улечься наконец спать. Хотя аллергии у него вроде нету, есть только на крупы, поэтому кошку символично прозвали Рисинка (типа рис, но рисинка, зацените юмор, Арсений придумывал).       Антон возвращает молоко обратно, а потом достает турку, которую Арсений сюда притащил, потому что сам он кофе не пьет вообще. Он больше по чаю, огромнейшая кружка которого стоит сейчас на барной стойке, наверняка уже пустая. Антон выбрасывает спагетти в сковородку, перемешивая с мясом и зажаркой, и параллельно следя за кофе, и Арсения затапливает нежность.       Зачастую Арсений просыпается первым, когда остается на ночь, потому что Антон невероятно любит поваляться в кровати желательно в обнимку как слипшиеся вареники, и только потом идти готовить им завтрак. Ему нравится заботиться, готовить кофе, укрывать одеялом когда холодно, таскать еду когда Арсений занят презентациями или докладами. И тому чертовски приятно, потому что никто и никогда ещё так за ним не ухаживал. За две недели их отношений его окружили настолько огромной любовью, что выбираться из этого кокона поддержки и нежности уже просто не возможно. Арсений увяз ещё с их первого поцелуя.       Тогда ночью им так и не удалось сделать этот шаг, Рисинка начала блевать в коридоре и Антон убежал убирать за ней, оставив Арсения с бешено стучащим сердцем и огромным сожалением от не содеянного. Он убежал с квартиры сразу же, скомкано отблагодарив за всё, а потом весь день грыз себя как сухарика в комнате с бутылкой метаксы, так и не отправившись на пары. А на следующий день после занятия Антон, мявшись как школьница, таки пригласил его «погулять». В конце романтичного совсем-не-свидания, они и поцеловались в первый раз.       Антон тогда волновался очень, да и Арсений был на нервяке. Они залетели в Тахо прячась от дождя, хотя, итак, уже полностью промокли и намочили все сиденья. Оба ворчали на ужасную погоду, и от этого же рассмеялись, а потом в один миг, хоба, и уже целуются. Не глубоко, почти целомудренно, но от этого не менее невероятно.       Антон и вправду сладкий, целуется очень томно, тягуче и слюняво, и до этого дня Арсений не думал что ему, как не фанату долгих прелюдий, такое зайдёт. Антон отзывчивый, громкий, он будто утопает в моменте и отдается на все сто, и Арсений не помнит, чтобы в обычном поцелуе с кем то было столько участия.       Встречаться начали аж через неделю, они решили дать себе время на подумать, у Антона закончился месяц занятий, который его подруга Ира, с коей Арсений потом познакомился, оплатила, и они не виделись вообще. Пока тот не приехал в субботу под студию и не предложил подвезти, и встречаться к слову. Они по отдельности решили, что вместе у них есть шанс, и надо хотя бы попробовать, поэтому они сейчас и здесь. В этом солнечном утре, посреди дождевой и мрачной осени, завтракают вместе и кормят общего кота.       Арсений по-прежнему катается в общежитие, но только за вещами, хотя вопрос о переезде стоит уже давно. У Шастуна-старшего фирма, и хоть после развода Антон остался с мамой в Воронеже, отец слал деньги как тогда так и сейчас, и всё ещё надеется, что единственный сын унаследует его дело, когда окончит университет. У Антона есть деньги и он готов платить за, вместо, и ради Арсения хоть прямо сейчас, но тот упрямо стоит на своем. У Арсения есть работа и стипендия, и он может потянуть квартиру вместе, тем более, что давно уже откладывались деньги на съем. Он подождёт зарплаты и только тогда полноценно переедет к своему парню, когда будет уверен, что может не волноваться про оплату.       Антон на это только бурчит, но принимает его желание не быть содержанкой как должное, хотя иногда покупает слишком дорогие вещи и смотрит так жалостливо, что отказаться становится слишком сложно. Но самое главное, что Антон его понимает. Во всём понимает, и поддерживает во что бы то ни стало.       Он принимает его детскую мечту стать актёром, предлагает бросить экономический и идти за этой мечтой, уверяет, что поможет финансово если понадобится. Он принимает его увлечения, и выслушивает всё что тот скажет хотя сам не очень сильно разбирается в искусстве и литературе. Смеётся с глупых, нестандартных и не совсем понятных шуток во весь рот приговаривая об Арсеньевой гениальности и великолепии. Фотографирует его в различных позах, возле разноцветных рисунков на стенах. И смотрит постоянно с такими бурлящими чувствами в глазах, что Арсений даже смущается.       Антон лапочка, и иногда в голову лезут мысли что Арсений его совсем не заслуживает.       Макароны скворчат на сковородке, пока Антон помешивает их деревянной ложкой. Свежезаваренный ароматный кофе ложится на барную стойку и Арсений наконец целует своего парня со всей благодарностью, что есть внутри. Целует сразу глубоко, оглаживает нёбо и проходится языком по кромке зубов. Антон улыбается прикусывая его верхнюю губу, и сразу зализывая. В этом моменте хочется остаться на ближайшее навсегда, чтоб вот так ласково и нежно, вот так чувственно и мягко.       Арсений теснит его ближе к столешнице так и не разрывая поцелуя, и когда тот упирается в неё бёдрами нащупывает рукой регулятор и крутит вправо отключая газ. Ещё не хватало тут пожаров.       — Я думаю завтрак может немного подождать, — он отрывается от любимых губ и переходит на лихорадочное выцеловывание щек, скул, и шеи. Антон дышит тяжело, сжимает столешницу руками до побеления костяшек и откидывает голову давая больше пространства. Он любит поцелуи, укусы, засосы, любит когда его целуют и сам вылизывать кожу обожает, будто собака какая-то, а никакой не котёнок. Хотя нет, котята тоже вылизываются. — Поможешь мне растянуться к вечернему занятию?       Арсений шепчет томно в самое ухо и довольно прикусывает мочку, выбивая из парня тихий рык. Это заводит невероятно, то насколько много власти есть у него над Антоном. То что всего несколько поцелуев и сбивчивый шепот смогли вывести его из равновесия. Поплывший взгляд, частое глубокое дыхание, и судорожно дёргающиеся пальцы, это всё он. Это Арсеньева работа он так на Антона влияет как наркотик. И это здорово подкрепляет чувство собственного достоинства и самооценку. Арсений любит быть желанным и любимым, а кто не любит?       — Ммм, меня ждут приватные танцы? Типа стриптиза, а? — Арсений вдруг резко поднимает глаза на этого придурка и подозрительно щурится. Есть у него привычка что-то как ляпнуть, что аж ему ляпнуть хочется, по голове пару раз.       — Антон, сколько раз я…       — Стрип-пластика это никакой не стриптиз, я помню, не злись, — он фыркает, и опускает руки на чужие бока успокоительно поглаживая. — Я глупо пошутил, прости.       И снова тянется за поцелуем, на который Арсений охотно отвечает потому что вообще-то и не злился. Не успел разозлиться.       В Антоне есть ещё одно прекрасное качество, он умеет профессионально сглаживать острые углы и устранять конфликт до того как тот начнётся. Ему ничего не стоит признать свою вину и понять свою ошибку сразу, ничего не стоит извиниться и успокоить Арсеньеву истерику ещё до её зарождения. Он умеет мириться с его закидонами и нюансами (ебанутостью, ага), и сам несмотря на довольно буйный нрав ведёт себя спокойно и рассудительно.       Ведёт себя по-взрослому, в то время как у Арсения в жопе сидит двухлетний ребёнок, которому раз в день нужно попсиховать. Именно благодаря этим Антоновым умениям у них ещё не было ни одной серьезной ссоры. Лишь глупые шутливые перепалки, и дурачество, потому что в Антоне тоже сидит этот карапуз, но вылезает он реже чем Арсеньев.       — А знаешь, — он отрывается от губ с пошлым звуком напоследок мазнув по ним языком, и тянется к стойке за телефоном, — Это не плохая идея. Будет тебе приватный танец.       Он тащит ничего не понимающего Антона на диван параллельно открывая рабочий плейлист и выбирая что-то более плавное. Антон откидывается на спинку сжимая край безразмерной худи (он всегда мёрзнет поэтому даже в обогретой квартире одевается потеплее, в то время как Арсений бегает в футболке и шортах) и возле него видно заметно топорщащуюся ткань домашних штанов, в болотно-зелёных глазах Арсений замечает искорки азарта.       Музыка обволакивает с первых нот, он закрывает глаза поворачиваясь к дивану спиной и возвращая телефон обратно на стойку. Бёдра движутся из стороны в сторону в такт мелодии, он откидывает голову плавно извиваясь всем телом. Нагибается вперед отставляя пятую точку и призывно ею виляя, и слышит за спиною тяжёлый вздох. Арсений знает что Антон сидит неподвижно, хотя мог бы уже давно начать дрочить, и ждет что же будет дальше.       Становится невыносимо жарко, кожа будто горит, он ощущает на себе любимый взгляд и мягко проводит руками от бёдер. Оглаживает свое тело, продолжая двигаться, чуть задирает футболку оголяя кожу, а потом разворачивается. Антон смотрит как на восьмое чудо света или банку пива с чипсами, для него это равносильно прекрасно.       Арсений плавно движется к дивану и изящно изогнувшись опускается парню на колени. Дышать становиться сложно, от одежды хочется поскорее избавиться поэтому он хватает чужие потные ладони и прикладывает к своему животу намекая.       Музыка переключается на следующую, но уже так плевать на неё, Арсений слышит лишь шумное дыхание напротив и шорох футболки которую Антон медленно будто издеваясь с него стаскивает. Он опускается ниже, прижимаясь голой грудью к мягкой ткани чёрной толстовки, и от этих контрастов фейерверки в голове взрываются.       Антон сжимает его вертливое тело руками, и припадает языком к соскам, и Арсений стонет как самая развязная шлюха потому что это слишком. Они у него чувствительные очень, и Антон знает, насколько ему нравится эти ласки. Он широко лижет правый, а потом прикусывает бусинку при этом сминая бока и Арсений готов растечься лужицей от этих ощущений.       Он хватает лицо Антона в свои ладони, отрывая от вылизывания груди смотрит глаза в глаза зная что тот поймёт без слов что он чувствует сейчас. Арсений наклоняется, чтобы передать эти чувства ещё и поцелуем, но с кухни меж всё ещё включенную мелодию доноситься громкий писк, а потом звук блевания.       Антон подрывается аккуратно стаскивая его с себя и матерясь на эту ситуацию в целом хватает Рисинку за шкирку унося в ванную. Арсения пробивает на хохот.

...

      Арсений пихает дверь локтем, но та слишком тяжёлая и не хочет открываться. Он пытается взять держатель для стаканчиков, пакет с круассанами и телефон в одну руку, да так, чтобы рюкзак с плеча не сполз, но телефон летит на пол, а шлейка опускается на сгиб локтя и он еле удерживает кофе от падения. Поблизости как назло нету ни одного свободного столика, чтобы положить стаканы туда и спрятать еду с телефоном в рюкзак.       Он подтягивает лямку рюкзака, придерживая прозрачный пакет за ручки, но тот не выдерживает такого накала страстей и рвётся, гнида такая. Из троих круассанов спасти удается только один, но это не беда Арсений может и обойтись, главное, что Антону один остался. Тот, легок на помине, потому что так и валяющийся телефон звонит и это точно заволновавшийся Шастун, но Арсений не может поднять трубку потому что он поднимает дебильные круассаны.        Он судорожно собирает их в одну руку и бросает в мусорку, а поворачиваясь к телефону сталкивается нос в нос с Русланом. Вот это сюр.        Тот подхватывает телефон и поднимается с корточек подавая руку, но Арсений упёрто её игнорирует вставая самостоятельно и забирая свой добитый жизнью мобильник. У него точно жизнь не сказка, а старая советская комедия, потому что как иначе объяснить это совсем незабавное повторение событий. Если Руслан сейчас скажет что-то про аккуратность, у него начнёт дёргаться глаз.       — Аккуратнее надо, Арсений, — вот же ж… пиздец. Белый ухмыляется как-то совсем не хорошо, и по-джентльменски открывает эту ебанную дверь пропуская его вперед.       — Мне начинает казаться что ты и вправду за мной следишь, — Арсений раздражается от чего-то, то ли от присутствия бывшего, то ли просто от комичности данной ситуации. Будто судьба сталкивает их снова и снова, желая свести обратно, как в тех сопливых мелодрамах которые Антон очень любит, но никому не признается. А Арсений говорил, котята и ромкомы.       Руслан смеется оголяя белые зубы, а Арсению хочется как можно скорее закончить этот разговор, потому что ну это ну вот совсем ему не нужно. Он чувствует себя как Рисинка когда она всадилась белоснежной жопкой в единственный цветочный горшок в доме и так и сидела, ждала пока Антон её оттуда заберёт потому что залезть то залезла, а вот вылезть это уже другой разговор. Не в своей тарелке в смысле чувствует себя, нот хиз кап оф ти.       — Ну уж если тут такие совпадения, не могу не воспользоваться ситуацией и не пригласить тебя куда-нибудь сегодня вечером. Вспомним былое. Что скажешь? — он подхватывает Арсения под локоть, вторую руку опуская на спину (точнее на верхнюю часть задницы, ага) и ведёт по тротуару, а у того глаза на лоб лезут от наглости. Руслан серьезно думает что он позволит вот так себя лапать? Вот именно поэтому и не нравилась ему эта ситуация, потому что точно знал что так будет. Не зря бабушка говорила что у них в семье были ведьмы, наследственно это передается.       Арсений отходит в сторону высвобождая руку, и пусть спасибо скажет что не врезал по яйцам хорошенько за такие поползновения. Ну в самом то деле, сам же полтора месяца назад говорил что они всё решили, и где это теперь?       — Извини, но у меня вечером планы. Но мы можем встретиться где-то… никогда, да, — Арсений разворачивается на пятках и гордо задрав голову шагает в сторону машины, которую Антон, как всегда, припарковал на тротуаре. Ощущения будто стал той самой сучкой из сериалов, то есть ахуенные.       Он чувствует на себе взгляд, и это ебанное дежавю, но теперь не хочется быть сожжённым лазерами из глаз. Теперь хочется чтобы Руслан видел, видел два стаканчика кофе, видел дорогую машину, и видел что Арсений чертовски счастлив без него.        Он ни на секунду не задумываясь открывает водительскую дверь и, как и в первый день знакомства залазит охуевшему Антону на колени, захлопывая её за собой. И сразу же припадает к покусанным губам сминая их в привычном поцелуе. Вот так хорошо.       — Ты чего это? — шепчет размыкая поцелуй, но не отстраняясь продолжая дышать одним воздухом на двоих.       — Ничего, — он любовно чмокает уголок губ, поудобнее умащиваясь на коленках. В руках по-прежнему кофе, телефон и один круассан, а рюкзак упирается в руль, но сейчас немножко плевать. — Люблю тебя, — Антон открывает рот и вылупливает свои огромные глаза становясь похожим на рыбину, судорожно вдыхает и уже намеревается что-то сказать, но Арсений тут же перебивает, — Ничего не говори, я просто… хочу чтобы ты знал.       И он не говорит. Лишь целует ещё раз, как всегда, тягуче и слюняво, но так по-родному что внутри скребутся котята, с остервенением Рисинки уничтожающей диван. Скребутся и плачут, потому что слишком трогательно (во всех смыслах).       Арсений отставляет вещи на пассажирское и скидывает туда рюкзак и куртку, пока Антон отодвигает сиденье назад, чтобы предоставить ему больше места. Они целуются, как и всегда, чувствительно и страстно, но при этом нежно и мягко, то просто сминая губы, то переплетая языки и смешивая слюну. И эти контрасты это то что ему так нравится в их отношениях, никогда не знаешь как быстро с нежного обцеловывания костяшек пальцев вы перейдёте к буквальному втрахиванию в матрац. Хотя зачастую у них это происходит одновременно, контрасты же.       У Рисинки уже должна выработаться травма, от того что открывается ей когда Арсений остается на ночь. Сколько бы они ни оставляли её в гостиной закрывая дверь, эта мелкая зараза просачивается сквозь щель под этой дверью где у Антона нету порогов, коты же жидкость, а она ещё и размером с хорошую такую котлетку, то есть маленькая в смысле, в ладошку помещается. А потом наблюдает за ними со стола, как настоящая вуайеристка. Хорошо хоть не лезет к ним на кровать, а то Арсений бы такого не выдержал, ему и так в кошачие глазки смотреть стыдно.       Сейчас в машине никого, кроме них, нету, Арсений распален и уже полувозбуждён от одних только поцелуев, как школьник. Поэтому стыдится нечего, и он опускается на пол, стараясь не грохнуться головой о руль с грацией слона в посудной лавке, что выглядит совсем не элегантно, но Антон всё равно смотрит так влюблённо будто перед ним Джоли не меньше.       Он расставляет ноги шире, давая Арсению чуть больше пространства, помогает это конечно мало, но он поджимает под себя колени и умащивается ближе к сидению и если не делать резких движений то в принципе и не так тесно.       Арсений трётся щекой о ширинку, поглаживая ладонями бедра, чтобы сгладить небольшую заминку, на которую Антону по всей видимости было плевать. Он тянет руку и вплетает в волосы, не сжимая, не надавливая и не направляя, а просто… укладывает что ли. Он любовно перебирает черные прядки и поглаживает пальцами кожу на затылке и Арсений готов мурчать.       — Кто это с кофейни с тобой вышел? — голос не строгий, загнанный чуток и хриплый. Антон не упрекает, а просто интересуется, хотя и в совсем неподходящее время. Хорошо хоть член ещё не успел оказаться во рту, с ним говорить было бы крайне неудобно, ага.        — Бывший мой, тот самый который тогда был, — Арсений рассказал о всей ситуации, ещё на первом свидании, и Антон тогда ржал уткнувшись в его плечо ещё минут двадцать, сейчас тоже смешка удержать не может. Он тогда знатно ахуел, сидел себе, играл в игру с флагами мира и на флаге Доминиканской Республики какая-то незнакомая жопа уселась ему на колени. А кто бы не ахуел? Но вообще ему понравилось, как собственно и Арсению, если откинуть тонны стыда, и теперь ему на коленки тот усаживается очень-очень часто. — Он меня встретиться пригласил сегодня, говорит судьба.        — И что ты, согласился? — он фыркает, так будто и не волнует совсем что его парень может пойти на свидание с бывшим. Поднимает задницу помогая стянуть себя штаны и белье как ни в чём не бывало, но в глазах загорается недобрый огонёк. Волнует всё-таки.       — Ну ты дурак что ли? Зачем мне это? — Арсений шепчет обдавая жаром полностью готовый к работе член, и тот шипит сквозь зубы откидывая голову. Антон шипит, не член, он не змеюка какая. Арсений отодвигает крайнюю плоть и лижет с удовольствием головку, а потом сразу заглатывает её посасывая.       Он закрывает глаза ощущая жар ладони на своем затылке, та наверняка уже мокрая, они у Антона всегда мокрые. Он уверенно двигает головой пропуская член до середины, и вслушиваясь в еле сдерживаемый скулёж сверху. Сам тоже не сдерживается и гортанно мычит пуская вибрации. Арсений увлечённо сосёт, оглаживая головку языком и получает чистый кайф от того как Антону хорошо. Единственная проблема это то что сидеть тут всё-таки неудобно, не разгуляешься на полную потому что можно набить шишку на затылке, хотя Антон затылок придерживает и стукнуться о руль ему наверняка не даст.       Между тихим то ли рыком, то ли скулежом взрывается на полную катушку Лазарев, и Антон тянется к держателю, чтобы отключить вызов, но жмякает что-то явно не то и на полную катушку теперь орет Ира.       — Вы где черти ебаные, я уже двадцать минут жду, никого нету ни вас ни Маши с Матвиенко. Это чё за подстава? — по-хорошему бы остановиться и двинуться наконец (не головой) к бедной Кузнецовой, что наверняка стоит под этим торговым центром в капроновых колготках и мерзнет. Ну а кто ей виноват, что в декабре слишком холодно для них. Но Арсений не замедляется ни на секунду, надеясь что он хотябы не чавкает. Фи.       — Мы… мы уже едем, Ир…. уже, — Антон дышит тяжело и со стороны звучит будто он не едет, а бежит своими двумя марафон. Арсений продолжает сосать, придерживая член у основания рукой для удобства.       — Ага, ага, поверила. Скажи Арсению пусть вытаскивает уже член изо рта я слышу как он цямкает, — он от такого удивления аж реально выпускает его изо рта, и именно в этот момент Антон кончает несдержанно рыча. Сперма стреляет, как из ебаного пулемёта на лицо и пачкает чёлку, а Арсений жмурится желая лишь бы не в глаза. Они у него чувствительные. А сам позорно кончает в трусы. Ситуация пиздец, но ему становиться смешно и он, фыркая, собирает подтёки вязкой белесой жидкости со щеки, сразу же отправляя пальцы в рот.       — Мы уже едем… — обессиленно повторяет Антон, и Арсений не сдержавшись хрюкает утыкаясь лбом ему в колено и наверняка пачкая штаны спермой. Представляет себе как Ира закатывает глаза и противно морщится и не может прекратить хихикать.       — Да слышу я, как вы едете, — гаркает девушка, но звучит как-то обречённо что ли. Будто смирилась уже с тем, что все долбаебы. — Итак, берёте булки в руки, не буквально, Арсений, и чтобы через десять минут были уже тут. И Миногаровой позвоните, тоже небось трахаются там. Кролики ебаные.       Слышатся гудки — бросила трубку. Арсений не сдерживаясь ржет уткнувшись лицом в бедро, и Антон тоже пофыркивает пытаясь отдышаться. Ситуация просто сюр. И самое забавное тут то, что Ира впервые пришла на встречу вовремя и теперь бубнит на всех, морозясь там под квест-комнатой. Хотя нет, она пришла даже заранее, именно поэтому ни их, ни Маши с Серёжей ещё нету.       У тех кстати сложилось всё намного быстрее, и, пока Арсений хандрил почти целый месяц, они активно бегали на свидания в тайне от него. Как же он ахуел когда узнал что таинственная барышня Матвиенко, компанию которой друг предпочитал больше, это та, кто каждый раз выручала его нерадивую задницу. Как же мир тесен, и как же много Арсений получил пиздов за то, что не познакомил их раньше.       Антон вдруг аккуратно поднимает его лицо за подбородок и осматривает свои старания, точнее старания своего члена. Сперма подсохла и Арсений ощущает как она стягивает кожу на щеке, виске и склеивает ресницы и противно морщится.       — Ну ты и снайпер, конечно, — бурчит он, тем не менее совсем не обижаясь. Антон виновато заламывает брови, и выглядит слишком очаровательно чтобы на него злиться, поэтому Арсений неуклюже вылезает вверх стукаясь локтем о дверку и любовно чмокает того в губы.       — Прости? — он тянется к бардачку, доставая влажные салфетки от которых химозно пахнет малиной, и Арсений снова морщится, но дает вытереть себе лицо чтобы не позориться в публичном месте. Хотя ему-то не привыкать позориться.       Одного дня глупейший позор в жизни Арсения помог ему встретить Антона. Нет, не так, Антона бы он встретил по любому, тот ведь собирался к нему на занятие. Но разве была бы эта встреча такой какой она была? Нет, не была бы. Отсюда вывод – позориться не так плохо, а у Арсения очень сильно плывут мозги после оргазма, не слушайте эти его бредни.       Антон неуклюже натягивает штаны, пока Арсений пересаживается на пассажирское. Тоже неуклюже, и где эта его хвалёная грациозность и элегантность, что так важна в танце? Кофе остыл, а круассан был случайно придавлен буквально только что и превращён в лепёшку, но Арсению плевать абсолютно на все, ведь его парень целует его нагибаясь над коробкой передач и везёт на квесты, которые сам терпеть не может, потому что очень боится. Арсению плевать на всё, потому что он любит и любим несмотря ни на что.       И жизнь будет сказкой, а не цирком уродов, пока они сами будут делать её таковой.