These tears can never dry
A judgement made can never bend
Тянутся долгие доли секунды, когда мысль на дне твоих зрачков мечется как в лабиринте, пытаясь найти лучший ответ и не завести тебя в тупик. Можешь ли ты разыграть эту шахматную партию в своей голове на несколько ходов вперёд и избежать мата? Что-то надрывается внутри, когда я понимаю, насколько хорошо расставил ловушки. Тебе не найти пути к спасению. С каждой секундной хваленого самообладания всё меньше. И ведь кто-то ещё сравнивал меня с змеей, акулой — этими хладнокровными тварями. Видели бы они, как каких-то полчаса назад мои руки с остервенелым бешенством сжимались на шее фройляйн фон Хаммерсмарк. Мог ли я представить, что когда-то дойдет до такого? Что бы обо мне ни говорили, но до сегодняшнего дня я собственноручно не отнял ни одной жизни. Бедная Бриджит… Не её лицо наливалось багровой краской, не её ногти отчаянно царапали пол. Не её глаза медленно стекленели, а ещё ощутимые ниточки пульса под тонкой кожей шеи всё слабели и слабели под моими пальцами. Но в конце её тело осталось безжизненно распростёртыми лежать на полу. А ты всë стоишь передо мной и пытаешься придумать этот чертов ответ. Что за глупая попытка откупиться от смерти другой жизнью? Я не дожидаюсь ответа. Просто не могу ждать. Мы те, кто мы есть. И это не изменится. Ведь так? Я ласково улыбаюсь тебе. Так, как наверное десятки лет уже никому не улыбался. Ты не веришь этой улыбке, и глаза твои продолжают лихорадочно блестеть от всë не высыхающей влаги. — Увы, как бы мне ни хотелось, долг обязывает меня покинуть вас на время сеанса, — громкий вздох прерывает мои слова. Ты словно человек, помилованный на эшафоте. — Понимаю ваше негодование, — спешу верно растолковать твою реакцию. Играть, увы, всегда нужно до конца. — Появились неотложные дела чрезвычайной важности, требующие моего непосредственного участия. Могу я иметь наглость и сделать вам предложение? Касающееся организации, конечно! Наверное, на время сеанса стоит закрыть доступ в зал, чтобы опоздавшие не нарушали всеобщего спокойствия. Я бы предложил в решении этой задачи помощь своих людей, но, к моему величайшему сожалению, должен предупредить вас, что они мне понадобятся. Но вроде бы я видел на дверях замки? Так что можно решить проблему довольно-таки просто. Это, конечно, несколько нарушает правила техники безопасности, но, думаю, в сложившейся ситуации чем-то можно и пренебречь. Всё-таки сегодня этот кинотеатр самое безопасное место на земле! Ты опьянена дарованной свободой и самообладание изменяет и тебе. Эйфория застилает остальные чувства, ненадолго притупляет осторожность. Этого достаточно, чтобы я мог впервые беспрепятственно прикоснуться к тебе, провожая до двери. Не вызывая отторжения. Почти представить, что это прикосновение желанно. Почти поверить, что ты могла бы остаться со мной. Я берусь за ручку двери и ты замираешь в ожидании, почти на пороге. Последний рывок. Прыжок веры. Твои бездонные прозрачные зелёные глаза напротив моих глаз. Я мог бы смотреть в эти глаза вечно. — Обещаю, мы встретимся после. Так что не прощаюсь, а в очередной раз говорю до свидания… Я не владею собой, когда мои губы мимолётно касаются твоих губ. Как обещание. Как печать проклятия. Ты не поверишь, на что я могу пойти, чтобы добиться своего. За одно мгновение до того, как дверь за тобой закроется, оставив меня погребённым внутри твоего кабинета, ты слышишь звук своего давно забытого имени. — Шошанна.See these eyes so green
I can stare for a thousand years
Just be still with me
You wouldnt believe what I've been through