Коль монаху плохо спится,
Бьет ладонью черепицу;
Коль монах намерен спиться --
Крошит гальку кулаком!
А приспичит утопиться --
Схватит боевую спицу,
Ткнет во вражью ягодицу --
И с хандрою незнаком!
Олег Ладыженский, «Баллада о кулаке»
Голос твой, лицо и имя
В памяти людской
Навсегда сотрёт твердыня
Каменной рукой.
И одна тебе дорога
Из тюрьмы твоей -
К свету божьего чертога
На исходе дней.
Но и там, раскрыв над бездной
Книгу бытия,
Ждёт тебя на суд небесный
Грозный Судия!
Мюзикл «Граф Монте-Кристо», «Дух замка Иф»
Райдер, Герой Самоцвета: После той злосчастной пули прихождение в себя целиком и полностью заняло примерно полдня. Спасибо Леонардо, помогла — и она, и её стряпня, всё же распорядитель пиршеств герцога Миланского — не кот чихнул. Теоретически вариант «лекарь, исцели себя сам» работал бы и с Королевским Желе, если бы не то, что снижение Энергии временно лишило и доступа к форме. Хотя эту форму я ещё назвал «розмариновым бальзамом» по компоненту моей легенды, который Дюма взял из рыцарских романов — но с ним как раз память путалась, так как Франсуаза де Монтескью-д’Артаньян, моя матушка, коллекционировала разные народные рецепты. Почему бы и не ускоряющую регенерацию и «излечивающую любые раны, кроме сердечных» мазь, а не только всякие конфитюры и тридцать рецептов засолки гусятины? С таким компонентом личной легенды, право слово, чувствовать себя партийным хилером, выражаясь терминологией Казуки, было проще — даже если «Слава Короны Лилий» и брала свой целительный компонент из другого мифа, принадлежащего не сколько мне, сколько моему господину (правда, прикосновение королей исцеляло болезни, но не исцеляло раны, так что тут две детали дополняли друг друга, давая на выходе весьма мощный Фантазм). Жозефине Шеретт удалось выбраться из столицы Микакаге. Её посольский иммунитет тут помог — убивать или задерживать посла Вайоля эти ублюдки не имели полномочий. Как не трогали и принцессу Ханноки — впрочем, мадам Памела Спраут возвела вокруг дворцового павильона, где жила девочка, целый укрепрайон из хищных растений, в том числе с противодуховными ядами. Sacre bleu, даже я там хожу с осторожностью — даром что герболог «не боевой класс», а этим дуракам, с искусственными Фантазмами или без, тем паче не поздоровится. Мой Мастер распорядился этим ресурсом просто на заглядение, и не только в плане спекуляций с рынком куркумы (в спекуляциях дефицитом я понимаю, конечно, меньше Сакамото, но больше, чем пристало дворянину древнего рода). Так что, когда я был более-менее в форме (впрочем, бутылка вина-эликсира на столе ещё оставалась, я планировал допить её в ходе разговора), а Жозефина привела себя в порядок после дороги в Орлиное Гнездо — я пригласил её на разговор. Не то, чтобы бард была именно экспертом по Сэн — но хорошему дипломату требовалось знать многое. Многое из тонкостей, которые призванные Герои могут упускать.***
— Регулярной армии у Сэн нет и никогда не было. Их вооруженные силы — это ополчения различных монастырей-додзё, возглавляемые настоятелем послушники. Совет старейшин может выдать распоряжение, ставящее несколько ополчений под началом одного руководителя, но… у них очень сильно понятие «культура чести». — И потому у них именно выбирают «заместителя Героя Веера» и самого Героя Веера на турнирах по боевым искусствам или чём-то в этом роде? — усмехнулся я, допивая очередной бокал. — Ну… в общем да. Когда ты практически физически неуязвим, застрять в средневековом представлении о культуре поединков довольно легко, господин Герой, — девушка внимательно следила за тем, как в моих глазах пляшут бесенята. — Но вы этим воспользоваться не сможете. Потому что поединок за звание «судебного пристава страны Веера» проходит между главами тамошних додзё, а вы таким статусом не обладаете, и претендовать на его не можете. — Особых привилегий у Священных Героев в этом плане нет? — заинтересованно спросил я. — Нет. Потому что «судебный пристав при Арбитре» это традиционная должность Героя Веера… исключения крайне редки и практически отсутствуют. При неисполняющем свои обязанности Герое, каковым, к примеру, была нынешняя обладательница Оружия, предпочитавшая вовсе жить в Сикуре, формальным исполняющим обязанности судебного пристава становится сэнсей Героя. Формальным — потому что при живом Герое он вполне способен вбить в него мотивацию по старой памяти, если дело доходит до серьезной и личной работы, а не занятия кресла одного из государственных обвинителей на судебных процессах. Однако… в общем, ситуация, когда наставник — немощный старик, а Герой — недееспособен, рассматривалась около тысячи лет назад, и было принято решение о допустимости подобного поединка среди глав додзё страны. Норма в законе осталась, хотя при живой Грасс такую дуэль сложно было бы представить… тут надо не бояться не только её, но и сэра Ланселота, а такими дураками Сэн отнюдь не богата. Я хмыкнул. — Но сейчас такой дурак нашёлся в провинциальном додзё, а его послушники внезапно оказались гениальными фехтовальщиками, причём с достаточно необычным оружием, я бы сказал. — Грязные ругательства при даме допустимы, господин Герой. Я не Герой Талисмана, можете высказать что на языке. Про ваше ранение я узнала ещё от принца, когда вы отбыли сначала в Рэйбул, а потом через тамошние Часы в Библиотеку. Ну, на языке, так на языке. Сказать есть чего, хотя для условий Войны Грааля это была бы избыточная откровенность. Но как говорил персонаж одной книжки, которую читывала мой бывший Мастер, «это не Олимпийские игры» — максимум потянет на новодел мсье де Кубертена, а не на магическое Таинство под прикрытием праздника спорта. То, что даёт преимущество там, вряд ли будет иметь большую ценность тут. — Вы знаете, что такое Благородные Фантазмы? — Особые способности Слуг, по принципу действия похожие на Благословенные формы Легендарного Оружия, но являющиеся непосредственной частью вашей легенды. Похожие — потому что здесь за них отвечает Оружие, как было у вас дома, я, понятное дело, не знаю. Единственное исключение — меч сэра Ланселота, который каким-то образом ограничения Оружия обходит. — В общем всё правильно, хотя в очередной раз ваши аналитики меня радуют. Впрочем, ваша контора додумалась до способа ликвидации перерожденцев — вам в таких вещах разбираться положено. — Сейчас, кстати, герцог д’Аргенто крайне заинтересован тем, чтобы подобную историю с саботажем одного из ценных государственных институтов не попробовали провернуть и у нас в Вайоле. Точнее, убийство дожа Николаса за таковую считается — но благодаря вам всё вроде как обернулось лучше, чем могло быть. Но вы явно не об этом. — Я о том, sangdieux, что всё оружие всех восьмидесяти восьми членов этой шайки — имитации Фантазмов. Я… в общем, я слышал только о нескольких парнях, которые способны провернуть что-то такое. С одним из них у меня… можно назвать это специфичными счётами, хотя при жизни я его знать не знал, а вот после смерти и попадания в Трон… узнал, да ещё как. — Тот писатель, записавший ваши приключения, книги которого в Мире Героев прочла госпожа Гринграсс, что и определило её модель поведения по отношению к вам? По некоторым оговоркам герцога я понял, что о Дюма он знает. А по поведению мадемуазель Малышевой… хотя вот уж не ожидал, что в далёкой России и я, и Сакамото станем популярными фигурами среди реконструкторов, а я так и вовсе героем народного фольклора, даже в доинтернетную эпоху. Хотя кое-что из этой странной моей популярности в далёком от Франции регионе успело просочиться даже в Трон — хотя в прямом смысле потоки информации не взаимодействуют в плане «дай автограф», в том информационном сегменте, где находятся Героические Духи, подходящие в Райдера как основной, «урождённый» класс (за классы Сэйбера и Ассасина я всё же должен таки поблагодарить Дюма и Куртиля соответственно), был у меня небольшой инцидент с первым космонавтом Земли — после которого я как раз осознал кое-что про «срок годности апофеоза», как это называют Кастеры. — Не столько записавший, сколько напридумывавший много чего из головы, но сейчас жители моего родного мира, включая, да, эту неугомонную особу, считают, что так всё и было на самом деле. В итоге… зачастую сложно отделить, что я помню на самом деле, а что про меня придумали. — Бррр… — смуглое лицо Жозефины поморщилось. — Не завидую. Это как агенту жить с заклинанием «двойной памяти», только не с офудой, наклеенной на затылок, а каждый день и зная, что «офуду» ты эту не снимешь. — Ну, если посмотреть на кого-то, кто в Троне побыл хотя бы с Ланселотово, с жалоб меня или, скажем, Героя Катаны, о том, что нас запомнили совсем не такими, какими мы при жизни были, их начал бы разбирать смех. Потому предпочитаю не жаловаться. — То ли врёте, то ли кокетничаете, но выговориться вам по-любому надо. Для таких «выговориться» мы, барды, и существуем. Даже если клиент такой необычный, как по факту дух давно умершего человека, внезапно обретший новую плоть и цели в жизни. Умница, девочка. Приятно с ней работать. Жаль, что всё везение в девицах из рода спиритов у нас выбрал Сакамото, а интересующие меня дамы — кто человек, кто полукровный джуэл. С другой стороны, не надо заставлять их думать о предохранительных заклинаниях, если дело дойдёт до постели — я был скверным отцом при жизни, и совсем не стремлюсь исправляться в этом плане в посмертии. — А проблема тут в том, что этот писака в Троне, насколько я знаю, пригоден только в класс Кастера. В один мир двух Кастеров призвать невозможно, если не произошло что-то вроде того, что случилось с мадемуазель Да Винчи — хотя там, как я понял, именно что запись разума магуса в искусственное тело, зажившая своей жизнью. А это в общем-то значит, что послав экспедицию в боковой мир, мы сами же оказались в итоге жертвами чего-то подобного. — То есть, вы полагаете, что этот Слуга призван в качестве Героя в соседний мир? — Да, скорее всего как Священный и выступающий в качестве оружейника их команды — как Герой Жезла у нас. Кастеры, за крайне редкими исключениями, в прямой бой не лезут — посмотрите хоть на нашего Героя Талисмана. Магусы сидят по воркшопам и устраивают загадочные ритуалы, от которых у вас, например, отрастают мех, когти и хвост, или что-то в этом роде. Герой Жезла — что-то среднее. Скажем так, многие эти итальянские знаменитые скульпторы и художники при жизни были не дураки подраться со шпагой в руках. — Вы знали Героя Жезла… как человека? — Не совсем. Но я был на могиле Леонардо да Винчи, он умер за сто лет до моего рождения и похоронен в моей родной стране. Не буду вдаваться в подробности, почему «он» — магус, который заработал состояние на портретах придворных красавиц, имеет право и искусственное тело-куклу для себя делать женским. — Вы понимаете, что эта информация станет достоянием Пересмешников и может быть использована в тех случаях, если Слуг в наш мир призовут повторно? — Жозефина рассмеялась. — А почему нет? Надо же расплачиваться за помощь герцога чем-то реальным. Хотя такая информация на вес золота в реальной Войне Грааля… а тут наши тайны личности особенного стратегического преимущества не представляют, — я подмигнул девушке.***
В целом план «доставка преступницы в Сэн лично, чтобы доказать, что принц Альберт не женоубийца», был рабочим. Офуду подчинения наша Кастер составила на порядок лучше средних местных образцов — хотя на воссоздание забытой магической школы Разума мадемуазель не претендовала. Так что ни я, ни наш Страж Противодействия именно с транспортировкой девушки с Часов Рэйбула (сейчас связь шла через них, так как часы в столице Микакаге были временно заблокированы захватчиками) в столицу Сэн испытать были не должны. Жозефина отправлялась со мной и Сакамото в качестве «респектабельного консультанта» — девушки из гарема Казуки при всём уважении на таковых не тянули, а фобия на смуглые лица, присущая реальным японцам эпохи Хэйян, у местных спиритов не то чтобы присутствовала. Учитывая, скажем, что среди чистокровных джуэлов существовала мода приделать своему твёрдосветовому телу различные яркие и необычные черты (и экзотические цвета волос и кожи ещё самое ленивое и быстрое), а также то, что для спиритов по природе невозможна смуглая кожа. Так что страхи мадемуазель Мурасаки с механическим переносом реалий своей эпохи оказались, мягко говоря, беспочвенными (что не повлияло на её личные заморочки, но я с ними смирился, а узнав от Сакамото и немного от своего Мастера историю Японии той эпохи — даже посмеялся). Суд совета старейшин был специфичной штукой. Казалось бы, венецианская эстетика — это к Вайолю, куда это в самом «древнеяпонском» из местных государств. Но наш Арчер быстро напомнил мне, что театр но с его масками номэн — вещь довольно-таки японская, хотя и датируется более поздней эпохой, чем Хэйян, на культуру которой, пусть и в первом приближении, походили наряды и здания Сэн. Формально заседатели в местном «парламенте» были анонимными, скрывая лица под масками, тематически напоминавшими земной восточный гороскоп (хотя и с изменениями «под реалии» — феникс вместо петуха и черепаха вместо змеи (в принципе, не скрывай Сюань-У свою двойную сущность так хорошо, змея бы тоже пришлась в тему)), и у каждого клана на означавшую определенную должность маску был список кандидатов — своего рода «теневые кабинеты». Перед каждым заседанием то, от какого клана «говорит» та или иная маска, распределяли голосованием — но так, чтобы ни один из двенадцати не повторялся дважды. Наевшись в своё время самодурского правления «священных императоров», эти ребята с их долгожительством изобрели систему, не похожую ни на что из того, что я знал на Земле. Двойное представительство клана и министерского комитета, правда, делало бюрократию крайне неспешной и запутанной — потому кто-то, привыкший к более быстрому ритму жизни, степенных и важных духов (а вот эта часть на реальных японцев эры Хэйян была таки весьма похожа) мог сбить с толку, что и произошло.***
-… Правительство Лувара может подтвердить, что дворянка Катана Фрикорит занималась в течение последних ста лет незаконной деятельностью под именем Сой Хон? — Во-первых, скорее уж «незаконный торговец пряностями Сой Хон представила документы на имя дворянки Катаны Фрикорит, которыми по причудливому повороту судьбы может пользоватсья на законных основаниях», если говорить о том, кем она себя реально считает, — я вежливо (стараясь соблюдать их традиции поклонов, которые всё же отличаются от европейских в сторону большей глубины — а с Ловкостью А и Шпионажем А риск «выглядеть неуклюжим» был всё же исчезающе мал) кивнул маске белого тигра и взглянул на Жозефину. — Во-вторых, да. — Вот соответствующие документы, — бард достала их из сумки. — Вы, я так понимаю, представляете Комитет по Правосудию. — Да. И мы жалеем, что из-за чрезвычайных обстоятельств и по причине отсутствия Героя Веера, за которой остаётся последнее слово в подобных решениях, сложилась ситуация, когда Сэн по факту объявили войну другому княжеству по обвинению, оказавшемуся ложным. Мы проведём надлежащее внутреннее расследование, — голос спирита под маской тигра искажался, звуча глухо и рокочуще. — В Микакаге, насколько я понял по документам, которые вы представили, ей инкриминируют убийство консорта Юнсо. — Организацию убийства, исполнительницей выступила не она, но исполнитель пропал в неизвестном направлении. Гибель принцессы-консорта была побочным эффектом — реальной целью был принц и попытка завладеть Клановым Зеркалом. — Обвиняемая Катана Фрикорит, вы подтверждаете это? — другая маска, феникс, указал жестом на нашу пленницу с офудой контроля на лице, сидевшей в кресле под конвоем Сакамото. — Да, — голос девушки был даже не злобным — просто она постаралась придать тону максимальное безразличие. — Я могу подтвердить всё, что указано в этих документах. — За покушение на королевскую особу в Микакаге полагается смертная казнь или пожизненное изгнание? — уточнил тигр. — Да, — кивнула Жозефина. В нашей компании она была правовым консультантом — всё же от Героев детального знания местных законов не ожидалось, что с призванных попаданцев взять? — Мы полагали, что первое сложно осуществить, так как запутались в том, чем отличается «последний прямой потомок королевской семьи по законной линии» и «носитель крови Арбитров». Первое даёт преимущество относительно второго, но слишком незначительное, чтобы отрубание головы не рассматривалось как решение, которое нанесёт какой-то критичный ущерб спасению мира — знания, без которых кровь бесполезна, а при наличии которых не так важна её концентрация, как мы понимаем, утеряны. — Это проблема, — кивнула маска кролика. — В эпоху правления тенно их обучением занимались монастыри, что и породило в нашем обществе почтение к таковым. Однако тут… в гражданскую войну была утеряна преемственность знаний. Мияги-сэнсей, настоятель додзё школы Неудержимого Самоцвета — последний из ныне живущих учеников того монастыря, где готовили легистов для обучения лиц императорской крови. Однако четыреста лет назад он так и оставался послушником, не прошедшим полное посвящение в таинствах и посвятившим себя изучению боевых искусств для шансов получения Кланового Веера… и соответственно работы «вестника правосудия». — То есть шерифа? — переспросил я у Жозефины. — Именно, — шёпотом ответила девушка. — Мияги-сэнсей — это бывший шериф Сэн… до проигрыша поединка за должность настоятелю другого монастыря при мутных обстоятельствах. А ещё учитель Героя Веера… и сам по себе, как выясняется, персона специфичная. Я кивнул, пристально смотря на членов Совета. — Навестим его потом. Итак, мой вопрос как вассала принца Микакаге, таков. Во-первых, какое наказание законы Сэн позволяют требовать для их дворянки, получившей звание посла в личных корыстных целях и со злым умыслом, а также замешанной в преступных деяниях как минимум в двух государствах. Во-вторых, когда доказано, что принц Микакаге невиновен в том, что ему инкриминируют, я именем своего господина требую отозвать вашего «вестника правосудия» и его частную армию из столицы Микакаге, а в случае их неподчинения вашему приказу… считать, что принятие мер против них — это принятие мер против бандитов, является актом самообороны и не повлечёт войны между нашими государствам, губительной в период Волн. — К Катане Фрикорит, она же Сой Хон, я так понимаю, есть претензии и у правительства Лувара? — Да, — только и кивнул я. Магдала ван Лувар, будучи кузиной тамошнего короля, очень хорошо помогла с тем, чтобы дать ход делу — потому что иначе всплыла бы её роль в истории с видеозаписью моего призыва. А что касается возможной попытки «вытащить подружку»… о, тут желание отправить «дорогую подругу» на плаху было искренним. Хотя та, похоже, всего лишь «перехватила инициативу» у другого, пропавшего чёрт знает куда, заказчика. — Соответствующие документы прилагаются, — ответила на вопрос «тигра» Жозефина. Тот задумался, изучая поданные бумаги. — По совокупности тут вполне заслужена публичная казнь. Вот только проблема в том, что публично казнить по просьбе двух королевств мы можем отравительницу и организатора подпольной торговли пряностями Сой Хон. Публичная казнь последней из рода маркграфов Фрикорит, которые, как вы верно сказали, являются боковой ветвью бывших тенно Амачихи, вызовет в обществе слишком много кривотолков о том, что под предлогом Волн мы избавились от последней из рода законных государей — монархистов у нас в стране мало, но они есть и это где-то пятнадцать процентов населения на данный момент. Мы долгожители, потому довольно консервативны. А даже пятнадцать процентов — это слишком много, чтобы рисковать бунтами. Я внимательно посмотрел на «тигра». — Что-то такое я подозревал… рубить головы принцам — не всем по руке. Но что вы можете предложить? — Мы не можем ПУБЛИЧНО казнить преступницу Сой Хон. Однако мы можем посадить её, под этим самым именем, так, чтобы докапываться до правды возник повод только у самых параноидальных конспирологов, в камеру-ублиет, где она медленно умрёт от потери Энергии. Если же она сможет сбежать… у правительства Сэн не будет никаких претензий по поводу её убийства вами, господа Герои. На лице пленницы не дрогнул ни один мускул. Впрочем, офуда подчинения, подготовленная мастером своего дела, пространства для эмоций оставляла мало. — У нас нет каких-либо возражений к решению суда, — я, Жозефина и Сакамото переглянулись. — Если вы хотите что-то сказать, госпожа Фрикорит, скажите это сейчас. — Я принимаю ваш приговор, — глухо произнесла женщина. — Без Сэйи мне и так… осталось жить примерно два месяца. Его пища даёт телу могущество, сравнимое с вот этими вот, — она кивнула на меня и Сакамото, — но дестабилизирует потоки Энергии, заставляя принимать новые и новые дозы еды, чтобы не развалиться. — Вы знали, что зависите от его еды, но при этом всё равно послали его на верную смерть? — удивлённо поднял брови Сакамото. — Впрочем, если один из побочных эффектов — отсутствие здравомыслия… Но не думайте, что это позволит избежать заключения, хотя способ стар как мир. — Я повторяю, Герой Катаны… Я принимаю приговор. Жаль, что твоё Оружие не осталось с моей матерью, — Сой Хон, она же леди Катана Фрикорит, упала в кресло с безразличным выражением лица. Похоже, это был максимальный уровень агрессии, на который хватило её сопротивления подчиняющей офуде. — Теперь, я полагаю, можно перейти к оформлению бумаги, отзывающей вашего «вестника правосудия» и его людей?***
— Есть предложение навестить этого Мияги-сэнсея, — кивнул я Жозефине и Сакамото, когда мы вышли из Залы Двенадцати, оставив там под стражей Катану Фрикорит. — Неспособность Ланселота убивать людей, конечно, будет на пользу, если наши захватчики проигнорируют приказ своего формального начальства. Но во-первых, они могут сломать шаблон и сделать вид, что подчинились этой бумаге, и тогда мы ни дьявола не узнаем, кроме того, что имеется один экзотический вариант спиритов и один эксцентричный Кастер, ставящий на них опыты. Пропадут в той же дыре, из какой появились, а у нас с Волнами и так забот будет невпроворот, плюс не очень ясно, что за чертовщина с исчезновением Сэйи, а наши Кастеры падки на чертовщину. Собственно, я бы на их месте такую «законопослушность превыше разума» и разыграл. Если же они не настолько хитры, но при этом достоверно хорошие бойцы — могут просто не даться живыми, и тогда мы тоже ничего не узнаем. А так информация от бывшего «шерифа» даст кое-какие завязки, да и кроме этой истории он подкован. — Я его видел, и его послушников, при отражении Волны тут. И дорогу в монастырь запомнил, — кивнул Сакамото. — Я надеюсь, сэнсея впечатлило моё мастерство на Волне. И да, вы двое не возражаете, если разговор с ним буду вести я? Во-первых, он меня видел как мастер мастера. Во-вторых, я по крайней мере когда-то учился на преподавателя фехтования и мне даже предлагали унаследовать додзё через брак, но я заинтересовался другими вещами. Так что… навыки ведения допроса навыками, Райдер, но если ты в более-менее привычной среде в королевском суде, то у меня свои сильные стороны тоже есть. Старик действительно был стариком — не меньше полутора тысяч лет на вид, изрядно побитый жизнью достойный старец в расшитых драконами шёлковых одеяниях. Хотя по факту ему было «всего» семьсот лет, самый расцвет сил бойца, и этот цикл Волн был в его жизни четвёртым, а измученный вид объяснялся до сих пор не прошедшим истощением Энергии после судебного поединка. Правда, несколько флаконов Королевского Желе из Инвентаря привели старого учителя в довольно бодрый вид — хотя и пришлось объяснять, как этот скилл работает, чтобы создавшийся телепатический и эмпатический контакт не вызвал у старика ощущения подвоха. В конце концов, мы пришли сюда честно добывать информацию, а не красть её. К тому, что о додзё «Восьмидесяти восьми бешеных» Сакамото уже узнал от Катаны Фрикорит, добавлено было изрядно. Во-первых, сам монастырь находился на самом северном мысе полуострова, где располагалась страна Сэн, на границе с бывшими Землями Белого Тигра и на берегу моря. Это уже два пути, которыми иномирцы могли попасть туда — как при проходе через морскую Волну, так и при проходе через сухопутную. Некоторое время назад, примерно одновременно с тем, как по столице Сэн ударила Волна, плюс-минус пара дней, в этом монастыре произошло то, что можно описать как «чудесное знамение» — явление Мэн Чжан, духа Зверя-Защитника, известного как Лазурный Дракон. Про эту даму я уже слышал, причём в нелицеприятном контексте нападения на Орлиное Гнездо. Неужели у такой… важной особы персональный зуб на моего Мастера? Или это какой-то дурной маскарад? Впрочем, для спиритов маскарад нужен по особому разряду — к чужой пране они, особенно мастера боевых искусств, весьма чувствительны, и продать им ряженого в шелка крокодила за дракона потребует немаленьких усилий. Да и «чудеса» в виде искусственных Фантазмов вполне естественное проявление «божественных» сил для местных — это для нас обоснование более-менее понятно, а те, кто не видел мэйджкрафта работы сильных Кастеров, склонны искать суеверные объяснения. О-Рен Иши подалась в политику и шерифы вскоре после божественного знамения, получив новое вооружение, и, похоже, инструкторов. — Формальный вызов на поединок это напоминало… только на бумаге, — произнёс Мияги-сэнсей. — Хорошо, что Грасс этого не видела — она девочка своенравная, но о чести и допустимом всегда имела чёткие представления. Кинулась бы в бой… чего бы это не стоило. Правда, сама главарь была вежлива… ну, насколько минимально допускает этикет. Но о её подчинённых я такого не скажу. И не только подчинённых. А с ними вместе пришёл странный… скажем так, человек? — Герой Оружия, как мы? — вряд ли Кастер Дюма сунулся бы посмотреть на работу своих творений сам, но чем чёрт не шутит. Попадание в руки Оружия меняет в том числе и нас, эти своенравные вещицы имеют свои требования. — Не как вы. Похоже, человек, хотя его циркуляция Энергии и странна. Как минимум два слоя маскировочных эффектов, при этом один наложен с помощью заклинания неизвестной мне техники, другой с помощью, судя по всему, скилла Оружия — эффект подразумевал работу с Духом, а не с Маной. На Оружие походила маленькая лампадка с огоньком внутри драгоценного камня на цепочке, болтавшаяся на костюме, как украшение или карманные часы. Одет был как бизнесмен из Лувара. Впрочем, погодите. Сейчас я его проявлю. Заклинание «Проявления», как объяснила Жозефина, является производной от техники работы с офудами, и если не любой, то почти любой судебный магический эксперт и следователь владеют такой техникой. Это создание фотографического качества изображения на листе особой бумаги по памяти — один из немногих реликтов когда-то существовавшей Школы Разума (чьи техники, правда, в бардовской магии достаточно сохранились). Порошок на листе бумаги складывался в образ. Крепкий широкоплечий мужчина лет сорока пяти-пятидесяти по человеческим меркам, волосы и борода с благородной сединой, выражение лица выдаёт привычку повелевать… хотя нет, скорее командовать — в этом разница есть. Ростом — выше меня, но примерно одинаково с Сакамото. Черты лица в целом европеоидные, хотя есть и нечто восточное в разрезе глаз. Некоторые магусы смешанного происхождения из круга общения моего бывшего Мастера могли выглядеть примерно так. Элегантно выстриженная борода — причём эспаньолка, но скорее в том виде, в каком их стали носить в двадцатом веке, а не узкий клинышек под нижней губой, как у меня. — Я вижу семейное сходство с одним из ваших послушников, — произнёс Сакамото, изучив изображение. — Не совсем чёткое, разница в видимом возрасте сказывается, но оно присутствует. С юношей, закрывающим лицо капюшоном, носящим парные танто и имеющим портретное сходство с некоторыми гравюрами столетней давности. — Именно потому я и говорю, что он пришёл «вместе» с той группой, но со своими целями. Этого послушника он и искал… и забрал. Воспользовался каким-то неизвестным мне усыпляющим эффектом — не заклинанием, я бы скорее сказал, боевым приёмом. Там точно использовалась и мана, и дух. Усыпил его, и пока тут шли… политические дебаты с оружием в руках, вынес из монастыря. Затем воспользовался Возвратным Манускриптом, чтобы переместиться на неизвестные Часы. Больше я их не видел… — Вас это беспокоит, сэнсей? — участливо поинтересовался Сакамото. — Я прекрасно знаю, что такое хранить чужие тайны. А эта тайна — не совсем моя, хотя в этой истории и так замешаны многие. И ещё путаннее стало от того, что тот человек, перед тем, как усыпить… моего послушника, назвал его «сын мой». — Не беспокойтесь, сэнсей, этим делом мы займёмся, — кивнул Сакамото. — А поскольку мы об этой истории знаем достаточно мало, чтобы не раскрыть лишних секретов — мы поставим в известность одну особу, которая знает об этом деле явно побольше нас… и имеет побольше свободного времени, так как не вынуждена отвлекаться на Волны. — Твой Мастер ведь сделает одолжение в виде небольшой прогулки в Бесконечный Лабиринт к одной скучающей даме? — добавил наш Арчер, когда мы уже выходили из монастыря. — Предпочту решать проблемы по мере приоритетов. Сейчас на повестке дня разговор с Ланселотом и ультиматум косвенным обидчикам его прекрасной дамы… не обязательно в таком порядке.