куда делась ася?

Руневский не ложился спать. Сон просто не шел к нему. Он положил десятки сотен взглядов на фотографии с места преступления. Дело не двигалось с мертвой точки. Мужчине не оставалось ничего, как ждать утра, когда вместе с тусклым солнечным светом проснуться горожане, которых можно будет допросить. Надо будет поговорить и со Столыпиными, и с Алиной. Следователь понимал, что эти беседы неизбежны, но он хотел их оттянуть. Несмотря на всю внешнюю сухость, смотреть на близких жертв всегда тяжело. С годами он должен был покрыться доспехом из корки крови и чужых слез, но нет. Часы пробили восемь утра. В дверь постучали. — Войдите! — проговорил мужчина. В комнату зашла фигура. Даже не фигура, а тень. Безжизненный мрак в теле человека. Ее глаза больше не излучали жизни как таковой. Только ледяной холод рационализма. — Есть что-то? — спросила она сухо, как навигатор. Руневский отрицательно покачал головой. Она даже не стала по привычке подогревать чайник. Просто села перед ним, раскрыла ноутбук и придвинула материалы дела. Мужчина увидел, что под ее глазами огромные желто-фиалковые синяки прятали слезы, соскользнувшие с глаз прошлой ночью. — Ты спала хоть немного? — он задал вопрос. В его голосе кричало беспокойство. — А ты? — вопрос на вопрос. Александр понял, что продолжать не к чему. Ему хотелось поддержать ее. Хоть как-то. В эмпатии мужчина был не силен. Конечно, успокаивать людей не маньяков ловить. Но он чувствовал, что Алине и не помогут его слова. Только дело. — Ты должна мне рассказать про вчера? — Что ты хочешь знать? – спросила девушка, не желая сама ворошить события прошлой ночи. Она переложила полностью ответственность на глаза напротив. — Где вы должны были встретиться? — У Дианы Олеговны. Я у нее спросила сразу приходила ли Наташа. Она ответила нет. Не знаю, может врет. Руневский сделал записи. — Мы ее высадил около двух. Куда она могла пойти до восьми вечера? – задал вопрос сам себе. Алина молчала. Куда могла пойти Наташа так, чтобы ее поймали в машину и повезли в лес. — Он подлавливает девочек на дорогах. Школа, дом, ДК. Она могла пойти куда угодно. — Верно. Ее телефон пока у специалистов. Пиллингуют. На всех выездах из города патрули. Никого не выпускают и впускают. Алина мрачно посмотрела в окно. За стеклянной рамой шел дождь. Девушка снова почувствовала себя рыбкой в аквариуме. И у нее вот-вот кончиться кислород. А всплыть и сделать вдох сил не было. И желания тоже. В дверь снова постучали. Вошел Нобель. Его глаз слегка подергивался. Сам он чахоточно кашлял. — Вот, кхе-кхе, данные спутника. Она последний раз заходила в сеть в спортивном клубе. — Что она там могла делать? – задал Руневский вопрос в воздух. — Не знаю, но оттуда она зашла в ВК. Потом дорога и связь обрывается. Она не состояла в секциях? Может кружок какой? — Дима. — тихо произнесла Алина, почти бормоча. — Что прости? Алина посмотрела на него безжизненными глазами. На мгновенье в них мелькнул свет. — А что если это он? — Все три… уже четыре девочки знали его. Физически он силен. — Ну а как он Бульбу завалил? – ворвался в разговор Нобель. Руневский ухватился за Алинину нить. — Сил бы ему хватило, может быть. А другие девушки? — Другой маньяк. Повисла тишина. Некомфортная. Съедающая изнутри. — А если их двое? – робко спросил Нобель. — Игнат. — Игнат. Они даже не заметили, как сказали это одновременно. — У него машина…- начала Алина. — и он спокойно передвигается по всей области. Нобель снова вклинился в разговор: — Вдвоем они бы точно Бульбу уделали. — Надо раскрутить его, — заявила Алина. Руневский начал думать. Как подростка завести в участок. Допрос – не вариант. Нужен свидетель. — Надо съездить в спортшколу. Узнать подробности вчера. — Я останусь здесь, — заявила Алина. — Меня вряд ли там будут рады видеть. Я поеду за Димой. Просто поговорить, а если что доведу его сюда.

***

На том они и условились. Алина осталась в кабинете. А Руневский направился в клуб. На проходной он встретил группу ребят. Класс десятый-одиннадцатый. У одного парня была гладкая голова и сломанный нос. — Я с мусорами не вожусь, — сказал мальчик, когда увидел ксиву Руневского. — Звать-то тебя как? — Дядь, тебе еще раз повторить? Руневского крайне раздражал этот молодой человек и его норов. Следователь часто сталкивался с такими пацанами. Да и чего скрывать. Сам был таким. Мужчина просто взял и нежно свернул ему руку в рогалик. Парень, не ожидавший этого, вскрикнул: — Отпусти. Отпусти. Барон – я. — А по паспорту. — Вася Симачкин. — Так что, Вася, говорить будем? Мальчик взвыл. — Отпусти. Сведения Симачкина подтвердили еще пару ребят. По их словам, Данко громко ругался с Наташей. О чем не ясно. Она психанула. И ушла. Парень пошел за ней, но минут через пять вернулся. Прояснилось мало. Камеры внутри вторили словам детей. Вот заходит Наташа. Выходят Дусманов и Каразин. Потом заходят и выходят дети. Возвращается Каразин. Выбегает Наташа. За ней Дима. Потом заходят дети. Дима возвращается. Выходят еще какие-то дети спустя 10 минут. За ними Каразин. И только спустя час и несколько групп детей Дима. Руневский вышел из кабинета охраны. Он разглядывал стены и таблички на дверях. Альпинистская инвентарная. «Тросы», — пронеслось в голове у следователя. Мужчина побежал к кабинету завхоза. Проведя разговор с Михалычем, он выяснил, что тросов всего двадцать штук. Стерилизовали их позавчера буквально. Все выдаются детям и взрослым под запись, кроме инструкторов. Следователь изъял все двадцать штук, в качестве улик. Руневский понял, что найдя правильный трос. Может найти убийцу. — А кто брал тросы не из книги? — Дак, мало кто. У нас в основном боксеры. Но Каразин любит лазать. Плюс еще пару тренеров. Молодежи не интересно. Старая гвардия. По пальцам пересчитать. Могу записать. Будьте добры. Старичок составил список. Распрощавшись с завхозом, мужчина вышел из спортклуба. — Дяденька следователь, извините. К нему бежал мальчик лет 12. — Чего тебе малой? — Я видел кое-что. Руневский вопросительно наклонился. — Того кто ушел с девочкой, которую убили. — Что прости? — Он пошел за ней после клуба. Я домой шел. У следователя голова закружилась. — Так, малой, как звать? — Саня, Саня Иванов.

***

Тем временем Алина общалась с подозреваемым. Она встретилась с Димой у школы и повела его в участок. Парень не сопротивлялся. Он был подавлен. Нет. Он был убит. В участке Алина посадила его в кабинете. И начала расспрашивать: — Ты последний видел ее живой. Ты понимаешь, что на тебе подозрение? — не скрывая ничего, произнесла девушка. Парень и не мог подумать, что они думают, что он убил ее. — Это не я. Не я. Мне нужно идти. Алина сухим голосом произнесла: — Куда спешить? Мы сейчас дождемся Александра Константиновича. И до тех пор пока он не пришел, тебе лучше рассказать правду. Я могу помочь скостить срок. Он таких поблажек давать не будет. Журналистка прекрасно знала: куда и как давить. Манипуляции – ее профессия. — Я не убивал… не убивал! — кричал мальчик. — Дай позвонить брату. Алина все также была холодна. — Если сдашься, сидеть меньше. Подумай, у тебя вся жизнь впереди. Проведешь на зоне лет 7. Отпустят. А так на пожизненном окажешься. — Алина, это не я. — Ну, все факты говорят, что ты врешь. Мальчик заплакал. — Мы вчера поругались. Я накричал на нее. Она ушла я за ней. Мы еще поорали друг на друга на улице. Потом я вернулся. Я клянусь, — Дима заикался. — И после ты не вышел обратно за ней и не утащил в лес? — Нееееет, — слезы текли градом. — Это не я. — Почему вы поругались? – допрашивала его Алина. Мальчишка замотал головой. — Я…я не могу… не могу сказать. Алина достала сигарету и закурила прямо в кабинете. — Дима, Дима. Нам лучше дружить. А ты сам себя закапываешь, - она сделала долгую паузу. – Ты ее убил?! – закричала она. Это был не выплеск эмоций. Нет. Это была психологическая ловушка. Она почти дожала мальчика. Ну, так думала журналистка. — Нееет, — горевал мальчик. Алина поняла, что он либо не врал, либо ему нужен Оскар. Она склонялась к первому. Внезапно зазвонил телефон. — Да. Спустя пару мгновений. — Ясно. Отпускаю? И еще через секунду: — Угу. Девушка грациозной походкой подошла к чайнику, который заботливо вскипел пару минут назад. Налила чай в кружку и подала ее Диме. Паренек вскинул брови. — Пей, — сказала Алина также холодно. Дима сделал один глоток и завыл вновь. Балабанова слегка обняла его и произнесла: — Ну-ну, тише. Мы нашли его. Кажется.