— Эсми, — Колиньяр напрягся, — ты бы так не запрыгивала.
— Всё нормально, — показываю серебряную монету, которую до этого приложила к шее Савиньяка.
Лионель оглядел нас, прикрыл глаза и тихо-тихо произнёс:
— Сукины вы дети, — голос надломился, — я чуть за вами не отправился.
Не сдержавшись, мужчина закрыл лицо руками и расплакался.
— Савиньяк, — Эстебан крепко обнял его, — эй, Лион, всё хорошо. Мы живы.
— Мама?
Из-за угла выглянул перепуганный Александр. Очевидно, что он спал, ибо взгляд был очень затуманенный.
— Привет, — подхожу к нему, — привет, мой милый мальчик.
Он молча уткнулся носом в мою ногу, обхватив её.
— Я очень скучал, — шепчет, — папа много плакал. Пил и плакал. Думал, что вы как и дядя Эмиль.
— И я, — глажу по волосам.
Не думай плакать. Нельзя показывать ребёнку своих слёз.
— Наконец-то, — закряхтел Кутх, разминая руки, — ура, — хрустнул шеей, — так, завязываем мотать сопли на кулак.
— Ты прав, — шмыгает носом, — надо всё рассказать.
— Что рассказать? — хором.
— Новостей много.
— Кутх, — Эстебан прикусил губу, — что с тобой случилось?
— Я очухался в теле ворона, — закатил глаза, — находясь в воздухе.
— Приземлиться не смог?
— Нет, — мотнул головой, — вхерачился со всей дури в проклятую крышу церкви, и ка-а-ак отлетел в те кусты…
В огромной гостиной нас ждали все: Джонатан, Нана, Савиньяки, Енниоль, Реджинальд и Робер.
Герцог Колиньяр отвернулся к окну.
— Валентин? — опешили.
Придд выглядел слабым и уязвимым, с трудом стоял на ногах, но улыбался лучезарно.
— Ранен, — отвечает на немой вопрос, — жить буду.
— Чем ещё удивите?
— Мной, — за спиной раздался голос Дьегаррона, — Ваше Величество.
— У нас, — рявкнул, — приют для предателей?
— Эстебан, — Арно цокнул, — выслушай, а потом огрызайся.
— Где Ричард? — небрежно махнул рукой.
Присутствующие переглянулись.
— Где Ричард? — чуть громче.
— Он тяжело ранен, — Арлетта, — началась горячка. Осталось совсем немного…
— Покажите мне, — Кутх убрал руки за спину, — возможно, я смогу помочь.
— Там нечего спасать, — Ларак, — остаётся ждать.
— Давайте посмотрим, а?
Окделл лежал на боку в комнате с открытыми настежь окнами. Его лихорадило, обливало потом. В плече зияла рана, а точнее, плечо пробило копьём, длинные края которого отпилили. Часть оружия всё ещё в нём.
— Интересно, — смотрит на повреждения.
— Эсмилир, — слабо улыбнулся, — Эстебан, я рад вас увидеть…
— Не говори ничего, — Колиньяр как-то поник, — береги силы.
— Они мне не нужны… Я умираю вторую неделю… Так устал.
— Дайте мне полотенца, бинты, спирт и ремни, — закатывает рукава, — и да, Эстебан с Арно, подержите друга.
— Не стоит, — мотнул головой, — дай уйти спокойно.
— Потом. Чего встали? — бросил ненавистный взгляд, — мне повторить?
Джонатан увел меня подальше от происходящего.
— Я знал, — оглядывается, — знал, что вы живы. Это чудо, Эсмилир.
— Чистой воды везение. Объясните, что происходит?
— После того, как полетели эти булыжники, завалившие поместье, нас из завалов спас Хорхе со своими ребятами.
— Он искал нас. Предал же.
— Вас. Генерал работал на меня всё это время, Эсмилир, — горд собой, — у нас есть всё необходимое для захвата Талига. Если ударим сейчас, то победа наша. Весь Дриксен, часть Талигской армии, Придд, султан, все на нашей стороне. Медлить нельзя, понимаешь?
— Почему мы здесь?
— Ардора — лагерь для сопротивления. Все несогласные обосновались здесь и ждали своего командира. Вас с Эстебаном.
— Но нам не попасть в Талиг, тем более, Грехи затихли, и нам стоит…
— Хорхе проведёт. Мы все обсудили.
Из поместья раздался душераздирающий крик Ричарда.
— Они помогут, — успокаивает, — с сыном я поговорю, но хочу знать твоё мнение.
В ушах зазвенело.
— Ты чего?
— Минутку, — теряю сознание.
Знакомый тронный зал. Очень.
— Спасибо, что без ужасной головной боли.
— Вам не взять Талиг, — поднимается, — никаким образом.
— Отличная поддержка.
— Я не шучу, — на нем нет лица, — Грехи разорвут вас как котят… Гордыня где-то рядом, а значит, до Гнева осталось чуть-чуть…
— И ты будешь сидеть?
— Хотелось бы помочь, но, — показывает руки.
Запястья были обмотаны тоненькой нитью. Еле заметная такая.
— Разорвать не получается?
— Если бы, — хохочет, — Тьма и Хаос знают способ, как отца обезвредить.
— Ты же Создатель.
— У меня есть свои слабости, Эсмилир. Я могу помочь, но путём сделки.
— Что хочешь взамен?
— С тобой приятно общаться, — подходит ближе, — варианта два. Победа или поражение.
Создатель в красках показал мне всё. Первый вариант: события, ранее описанные Сэмюэлем в Проклятом лесу. Второй более позитивный: мы захватываем Талиг и возвращаем себе власть, но условия мне не нравятся.
— Я дам тебе три года.
— И на этом всё?
— Да. Выбирай.
— Говоришь так, словно у меня есть выбор, — нервно усмехнулась, — есть вариант уйти в тень, но…
— Но…
Думать не стану.
— Я поняла, — киваю, — второй вариант.
— У тебя есть шанс стать смертной.
— Второй вариант, — повторяю, — одно условие.
— Слушаю.
— Никогда не появляйся в моей жизни, после того, как всё закончится.
— Я настолько плох? — его это задело.
— Твои визиты не приводят к чему-то хорошему.
Плевать на мои шансы, это делается ради моей семьи. Ради Эстебана. Отдам всё, включая собственную жизнь.
Он подошёл ко мне, обхватил лицо, заставляя заглянуть в глаза, а после крепко сжал предплечье.
— Больно! — вырываюсь, — жжет!
— Терпи…
Выдернув руку, увидела выжженную метку, напоминающую незамкнутый круг.
— У меня такая же, — показывает, — она пропадёт, когда условия сделки будут выполнены в полном объёме.
— Это ты допустил, — разочаровано, — твоя вина. Знал же, что полезем, но решил повеселиться.
— Без тебя прекрасно знаю.
Очухалась уже поздним вечером. Комнатка маленькая, лишь кровать и тумбочка с одинокой свечкой.
Тошнит.
— Ты как? — Колиньяр улыбнулся.
Помылся, сбрил щетину, переоделся.
Я не расскажу ему про сделку с Создателем.
— Отлично. Как Ричард?
— Кутх целитель, — присаживается рядышком, — это было больно, держали как могли, но рана каким-то чудом начала затягиваться, воспаление спало.
— Радует. С тобой уже поговорили?
— Да, — кивает, — я согласен, Эсми. Вариант хороший. Надо действовать решительно… Скоро зима, которая может нас замедлить, а там и годовщина со дня «смерти».
— Грехи.
— Именно.
Он взял меня за руку и поцеловал костяшки. Такой нежный, ручной, что даже не верится.
— Это финишная прямая, любовь моя.
— Но радости какой-то нет, — отвожу взгляд, — что тебя терзает?
— Я просто выгорел. Внутри пепелище, и единственное, что позволяет не падать духом — ты.
— Взаимно, королевское солнце, — улыбаюсь.
Я не успеваю следить за развитием событий. Всё происходит быстро, смазано как-то…
— Каша в голове.
— Мы имеем преимущество, — показывает плитку мозаики, — она волшебным образом оказалась в твоём рюкзаке.
— Куда нас может это привести? Почему мы оказались именно здесь?
— Енниоль объяснил так, — прикрыл глаза, — наши мысли материализовались и дверь привела нас к близким людям, о которых думали, за судьбу которых переживали. Дверь считывает наши истинные желания.
— То есть, если захотим, окажемся прямиком во дворце?
— Да, если можно так сказать.
Неделю спустя
Всё идёт по плану.
Сумбурно до ужаса, я вообще не могу полностью вникнуть, но Эстебан и Лионель просто горят от того, насколько всё хорошо спланировано.
Каждая единица отправляется на свои позиции.
Скоро всё закончится.
Наблюдая за улыбкой Колиньяра, который буквально ожил, словно заново родился, я поняла, что не ошиблась с выбором.
Торопимся, да, но если верить словам Дьегаррона, то Ракан устроит собственную коронацию после полугода со дня нашей «гибели». Что нас и сподвигло на действия.
Мы сорвём коронацию. Это будет феерично, красиво. Кутх в предвкушении.
Нана, Александр, Арлетта и Ричард, который чувствовал себя значительно лучше, остались в Ардоре.
Енниоль нашел место, схожее с энергетикой мозаики. Глухой лес.
— Будем к белкам в норки ломиться? — недовольный, — тук-тук, орешки есть?
— Эстебан, — Джонатан, — прекрати паясничать.
— Ваше Величество, — старейшина, — ошибки быть не может. Проход где-то здесь.
— Я чувствую, — ворон замер, — Эсмилир, как ощущения?
— Смешанные. Скорее всего, это ты.
— Провинция…
— Простите, а как десять человек пройдут через этот портал? — Робер.
— Возьмёмся за ручки, — Хорхе, — ты против?
— Да, — нахмурился, — не люблю прикосновения.
— Как нежно, — Савиньяки закатили глаза.
Спустя час нашего путешествия по зарослям, набрели на разрушенную церковь.
— Оно? — Мариам.
— Оно, — ворон и старейшина.
Нам без труда удалось найти схожий орнамент и активировать проход.
— Думай о Талиге, — передаю мужу кольт, — желательно о Лаик.
— Ближе ко дворцу, — кивает, — да, я понял, — протянул руку.
Кутх принял облик ворона, и по традиции, уселся на моё плечо.
— Кар!
— Главный пассажир готов, — герцог почесал грудинку, — хороший какой.
— Кар! Кар! — доволен.
— Хватит нежностей. В путь.
Герцогство Колиньяров
Телепортация какая-то тяжёлая вышла.
В поместье тишина…
— Эстебан, — шепотом.
— Талиг же! — возмущается, — я не виноват! — возвращает мне кольт.
— Что у тебя на лице?
Джонатан подошёл к сыну и слегка грубовато схватил его за лицо, поворачивая голову влево.
На шее красовалось такое же клеймо, как у ныне покойного Эмиля.
— Ой, — улыбается, — спалился. Ваша птичка меня даже не почувствовала, — хохочет, — папаша, руки убери, а то сломаю.
Я моментально среагировала и нацелилась на Гордыню.
— Тише, красотка, — отходит подальше, — шкурку муженька повредишь… Он же тебе живым нужен?
— Стреляй, — рявкнул Робер.
— Совсем уже?
— Как давно?
— Зацепился во время вашей экскурсии по Агарису, — изучает меня.
Как же я не заметила подмены? Неужели, настолько увлеклась, что не смогла распознать такое?
Гордыня знает абсолютно всё.
— План отличный, — ехидничает, — посмотрю на вашу попытку. Не скучай, дорогая, — подмигнул.
Щелкнув пальцами, он удалился, а в коридоре раздался какой-то нечеловеческий рык.
— Валим, — Кутх выглянул из-за угла, — там вообще песня.
К нам на полных парах неслась стая чудовищ. Они похожи на людей, но больше на медведей каких-то.
— Куда? — герцог растерялся.
— В окно!
— Второй этаж.
— Вот и проверим, кто везучий, а кто нет, — Лионель выбивает окно, — вперёд!