Полночь
Енниоль собрал всех по моей просьбе в главном зале и объяснил как защищаться от сверхъестественных тварей. Меня обнадеживает то, что среди людей нет какой-то паники, беготни. Все спокойные. — Начну с демонов, — сложил руки за спину, — существа коварные, которые могут предложить вам всё золото мира в обмен на душу. Ни при каких обстоятельствах не соглашаемся, наплести всякое. Защищаемся с помощью святой воды, каменной соли. Текст экзорцизма учить поздно, но есть листы. Имеется специальный символ, обычно, его носят как татуировку, — отодвигает ворот, демонстрируя изображение, — но сейчас мы используем специальную хну. Звезда в круге с языками пламени. Мой медведь не будет сочетаться с этим. Мурашки пошли, когда вспомнил, как наносилась моя татуировка. — И что это даст? — Ричард. — Демон не сможет захватить ваш разум. Возможно, будут перевёртыши, которые с лёгкостью примут облик кого-угодно. Здесь нам понадобится любая серебряная вещь и соприкосновение с телом зверя. Если среагирует, а точнее, заорёт от боли, то отрубаем голову или же, вонзаем серебряный клинок в сердце. С вампирами, как бы это смешно не звучало, то же самое, только серебро на них не действует. — Как вычислять? — Лионель поднял голову. — Вам — никак, они сами себя покажут. Голод слишком силён. Действуйте быстро. Про выходцев и методы борьбы вы знаете. Эстебан, — кивнул мне, — прошу. Выдохнув, занял место старейшины. — Все знают в каком мы положении. Я прошу каждого из вас не геройствовать и помогать. Есть возможность уйти — уходим, есть возможность оказать помощь — действуем. Работаем сообща. Мы готовы, это известно каждому, но никто не знает, что приготовил для нас противник. Главная задача — выжить и отбить Дриксен. Распределение следующее: Мы с Эсмилир, Лионель и Ричард, совместно с первой группой идем в Харвонский лес и устраиваем там засаду. Савиньяки вместе со второй группой направляются к юго-западу, на пересечение границы с Бергмарком. Фрейя, Реджинальд, Нана, Арлетта и третья группа остаются в поместье, действуя как необходимое подкрепление. Информаторы занимают свои позиции с группами. — А вы что, — султан, — про нас забыли? Мы опоздали? — Нет, — безумно рад, — как раз. Фрейя, твои все здесь? — Да. — Хорошо. Мариам, прикрывайте тылы. — Принято, — кивнул. — На всю подготовку даётся час. За работу, — скомандовал. Отец будет приглядывать за Робером. Он нужен на поле боя, но предпочту его запереть в поместье. Смуты ещё не хватало. — Ты как? — подхожу к Эсмилир, — выспалась? — Почти. Лионель Александра увёз, и даже ничего не сказал. — Не хотел портить твои нервы. — Я знаю, — кивнула, — сколько раз говорила, — прикоснулась к губам, — не грызи. — Больше не буду, — приобнял, прижимая к себе, — прорвёмся, любовь моя, прорвёмся. — Правда? — поцеловала в щёчку. — Обязательно. Она улыбается. Давно не видел её искренней улыбки. — Как голова? — Лучше. Джонатан заварил мне какой-то чай, от которого я вырубилась. — Это сборник ядовитых трав. Я им грызунов травлю, — расхохотался. Папа… — Момент портишь, — поджал губы. — Потом будете обниматься. Собираемся, Эстебан. — Как называется человек, который королем командует? — усмехнулась. — Отец. Всё, — распихивает нас, — работы много. Перекурив, надел любимую кожаную броню чёрного цвета и кольчугу. Терпеть её не могу. Постоянно брякает. Куртка и жилет мне малы. Я еле застегнул. — С тобой всё нормально? — Лионель. — Нет! — возмущаюсь, смотря в зеркало, — я стал жирным! Ты посмотри! — Просто вырос. — Нет! Я недавно примерял, — поправляю кольчугу, — нормально было. — Веселишься? — Ага, — кивнул, — вся харя в смехе. Мало того, что я не понимаю что происходит, а вдобавок ещё и жирный! Ты как в кирасе собрался по деревьями лазить? Савиньяк как генерал. Железные нарукавники, кираса, шлем с перьями, поножи. Гусь. — Нормально. — Шумно, — дёрнул головой. — Готов? — Кинжалы, бинты, ножи, револьвер и пули, — вставил меч в кобуру на спине, — вода обычная, вода святая, соль, — показываю руки, — серебро. Вооружен до зубов, — оголяю клыки. — Шлем. — Нет, — скривился, — лучше шапку. — Тебе голову топором прорубят, что делать будешь? — Умру. Шлем не спасёт. Особенно, — дёрнул за перо, — такой. — Красиво, — фыркнул. — Мы идём людей убивать или любовью заниматься? — прикурил сигарету. — Надо соответствовать статусу. Перед отправкой на позиции, мы все переобнимались. Арлетта расплакалась. — Мама, — Арно обнял её, — мы же вернёмся, что ты так горюешь? — Переживаю за вас, — оглядела толпу, — вы мне все родные. — Даже я? — потягиваюсь. Лионель цокнул и закатил глаза. — Даже ты. — Какая защита будет у поместья? — Эсми посмотрела в сторону старейшины. — Специальный ритуал уже подобран, госпожа. — И насколько его хватит? — Насколько хватит меня. — Гражданские предупреждены? — смотрю на Фрейю. — Да. К эвакуации готовы, корабли в ожидании. — Отлично, — потер ладони друг об друга. Выйдя на поле, где расположились три группы, а в общей сложности восемь сотен человек, твердо произнёс: — Защищайте честь и интересы, во благо будущего людей. Помните, наша задача — выжить и отбить Дриксен, — повторяю, — совместными усилиями мы спасём Талиг от рабства, а после объединимся. — Во славу королевской семьи! — хором. — В путь. Ночь подозрительно тёплая. Может, нам просто повезло? Жестом разделил группу на четыре команды. — В круг? — покрутил пальцем. Киваю. Люблю Савиньяка за то, что ему даже говорить ничего не надо. Он всё понимает без слов. Мы с ним на одной волне.Эсмилир
С трудом, но я приняла неизбежное. Описать состояние не могу, так как слов таких нет. Во мне таится надежда на победу, а силы достигли максимума. — Темно, — Эстебан начал злиться. — Разве? Я всё хорошо вижу. — Ты одарённая, — усмехнулся, — как тебе? — кивнул в сторону нарукавников. — Удобные, но в деле не пробовала. Ловко забравшись на ветку старого дуба, устроилась поудобнее, а после закрыла глаза, пытаясь прислушаться. Слышу стук сердца Эстебана, чьи-то одиночные шаги и икоту. — Хоть бы не свалиться раньше времени, — зацепился за ствол. — Замри и не шевелись, — открываю глаза. Человеческий глаз ни за что не увидел бы то, как на ветвях деревьев, по всей округе, расположились люди, готовые атаковать в любую секунду. Колиньяр достал кинжал. — Это белка. — Блядская белка. Пропела птичка. — Что это? — Савиньяк, — смотрит вниз, — ты что здесь делаешь? — Помочь хочу. Приглядевшись, увидела то, что Лионель свою позицию не покидал. — Стой, — одёрнула его, — он на месте, — прошептала. Эстебан прикрыл глаза. — Я — король Талига. — Грязнокровка, — хохочет. Спрыгнув, он повалил двойника на землю и безжалостно воткнул серебряный кинжал в сердце. — Сумасшедший, а если ты ошибся? — рявкаю. — Думаешь? Приложив окровавленное лезвие к лицу перевёртыша, Эстебан продемонстрировал ожог, вызванный серебром. — Я был прав, — оттаскивает труп в кусты. — Как? — Лионель ненавидит слово «грязнокровка», так как считает, что не бывает грязной крови. — Точно. — Тем более, так очень любит говорить Альдо Ракан, — запрыгивает обратно. — Что за шум? — вновь раздался голос Лионеля. Мы испуганно переглянулись между собой. — Я — король Талига. — Ой, — цокнул, — помолчи. Вы чего буяните? — Смотри, вон там, — указывает, — твой труп. — Ужасное время для шуток. — Во-первых, я не шучу, а во-вторых, — вздохнул, — я похож на шута? — Да! Подойдя к кустарнику, граф увидел труп, удивился и отошёл. — Там мой труп. — Угу, — вытирает клинок. — Ты мог перепутать! — Не перепутал же. Сердце сжалось, ощущая чье-то потустороннее присутствие. Альдо? Прислушавшись, услышала тихий топот копыт, шаги и то, как звенит броня. — Эсми? — Эстебан аж забыл про спор с Лионом. — Идут… Мне дурно. Я его чувствую. — Залазь, — протянул руку. Примерно через сорок минут, мы увидели долгожданную армию Талига. Черное обмундирование, знакомый аромат и новое оружие. Когда противник оказался под нашими ногами, Колиньяр дал сигнал. Пора. Эстебан грациозно приземлился на всадника, и тут же перерезал ему глотку, скидывая с лошади. У животных началась паника, что сыграло нам на руку, ибо они начали затаптывать солдат. Кто успевал отпрыгнуть, тому повезло. — Месяц! — крикнул, — вперёд! Отозвавшись, филин взлетел, отправляясь в сторону поместья. Со спины на меня набросились и придавили всем телом. — Не вырывайся, — удерживает, — сколько в тебе силы, — еле справляется. — Эстеба-а-ан! — ору. — Эсмилир, мать твою, не ори! — закрывает рот. Незнакомец снял шлем, показывая свое лицо. Я моментально сдалась. — Кутх? — Вот и встретились два одиночества, — помогает подняться, — соскучилась? Мне наплевать каким образом он появился. — Конечно! — сдерживаю слёзы, — Кутх! — набросилась на шею. — Целоваться потом будем, — улыбается. — Да, — киваю, — да. Живой! Он жив! Приняв вторую ипостась, Кутх расхохотался и ринулся в бой. Убийства дают ему невиданную силу. Армия Талига состояла из людей и нечисти. Тяжелее становилось с каждой минутой, ибо сразу не понять, кто перед тобой. Оружие, созданное Эстебаном, было очень эффективным, но я не воин. Основное участие принимали Эстебан, Лионель и Кутх с группами, а я и другие женщины помогали раненым, оттаскивали убитых. — Ты двоих дотащишь? — спросила Руби. — Да. Мальчики, цепляемся. Вернувшись, заметила за спиной Колиньяра солдата с ружьем в руках. За долю секунды оказалась рядом и приняла за Эстебана удар в спину, после чего рухнула на колени. — Кровь, — прикоснулась ко рту. Кутх тут же разорвал нападавшего. — Эсми! — пытается поднять, — зачем? — Он бы тебя убил, — глубоко дышу, — дай мне минутку. — Дура. — Спасибо. Отдохнув у дерева, на корячках поднялась. По ощущениям, кроме поврежденной одежды ничего нет. Ни пуль, ни ран, ни крови. Ничего.Рассвет
Благодаря помощи, которую оказал нам Кутх, мы отбили наступление Талига. Много убитых, но ещё больше раненых. Некоторые из солдат отступили, бросив товарищей и спасая собственные жизни. Всю ночь напролёт мы отбивались от врагов, сбившись со счёту. Люди, твари, демоны, перевёртыши и прочее… — Я всё расскажу! — кричит воин, — только не убивайте! Умоляю! — разрыдался, — у меня семья! — Пленников не берём. Эстебан выпустил ему пулю в затылок. — Ты как? — сажусь рядом с Лионелем. — Жить буду, — выдыхает, — спасибо за повязку. — Доползёшь? — Кутх протянул ему руку. — Даже спрашивать не буду, — принимает помощь, — хотя, — улыбается, — какого хрена? — Всё легко и просто. Эсмилир была моей последней хозяйкой. В Гальтаре она переродилась, а значит, и я с ней. — То есть, — Эстебан, — всё это время ты просто сидел? — Притормози, мальчишка. Я возродился маленьким птенцом. Надо было подрасти и научиться превращаться в человека. Думаешь, это происходит за день? — Зря наехал. Извини. — Ракан и Грехи с вами? — Альдо не покидает пределы Талига. Он слишком слаб для путешествий, а Грехи вокруг него не сидят, у них другие дела. — Иногда заглядывают на обед? — собирает волосы. — Да. Там долго объяснять… — Я почувствовала чье-то присутствие. — Моё, а вообще, я появлялся в Дриксене и прекрасно знаю, что у вас здесь происходит. — Никто тебя не видел. — А ворон, сидящий у конюшни тебя не смущал? — фыркает, — растеряла всю бдительность, Эсмилир. Безобразие! — Ты с нами, а это потрясающе, — Колиньяр похлопал его по плечу. — Конечно. Без меня вы все сдохните. — Возвращаемся! — скомандовал. Дела в поместье обстояли хуже. Ощущение, что здесь прошелся ураган. Ни души вокруг. — Там кто-то есть, — Кутх обратил внимание на парк. Подбежав, увидела горько плачущую Нану. Она в крови и ранена в плечо. — Эмиль, — ослабла, — нет… — Он остался, — всхлипнула, — остался нас с Арлеттой защищать… Савиньяк лежал на спине с открытыми глазами. Из губ текла кровь, а в шею воткнут кинжал. — Что там? — подходит Лионель. — Я тебя не пущу, — Эстебан схватил его, — не надо. — Дай пройти. — Нет! — рявкнул. Трясущимися руками я закрыла его глаза, и положила голову на грудь мужчины. — Какие вы все непослушные, — прошептала. Его гибель вернула меня в реальность. Мы совсем недавно нашли общий язык, и как оказалось, Эмиль достаточно приятный собеседник. Лионель все же вырвался и увидел труп брата. Он зажмурился, закрыл лицо руками. — Мы отомстим, — Колиньяр обнял его, — жестоко и хладнокровно. Мы отомстим за него. Не сдержавшись, Савиньяк разрыдался в плечо Эстебана. Срывал голос, матерился и просто орал, проклиная всё живое. — Мой мальчик. Из леса вышла Арлетта. Она плакала и бежала в нашу сторону, но запнувшись, чуть не упала. — Тише, — подхватила её, — тише, прошу вас. — Эми-и-иль! — заорала. Мы вместе рухнули на землю. Этот крик ни с чем не сравнить. Столько боли и всепоглощающего горя. Прижав к себе, я принялась успокаивающе гладить графиню по волосам, пока та орала мне в грудь. — Земля холодная, — голос Колиньяра надломился, — вставайте. Я поднялась сама, а Эстебан поднял Арлетту. Лионель сидел рядом с братом, что-то шептал себе под нос и крепко обнимал его. — Прочь! — крикнул Кутх, — уходите! Сверху летели огромные глыбы, которые вспыхивали синим пламенем, как только соприкасались с землей.