1. Путь начнется после смерти
10 октября 2022 г. в 11:55
Примечания:
Ну, поехали!
Как только мои глаза привыкли к темноте, то вокруг себя разглядела какой-то зал с одиночным троном в центре.
— Здравствуй, Эсмилир.
Голос находился везде и нигде одновременно.
— Покажи своё лицо, — оглядываюсь.
— У меня его нет, но могу принять более удобное для тебя обличие.
— Принимай.
Ко мне вышел Кутх в белом костюме.
— Издеваешься?
— Нет. Он был твоим верным другом, советчиком.
— Кто ты такой?
— Я — сотворивший мир, в том числе и вас, тот, кому вы молитесь.
— Создатель? — опешила.
— Верно, — усмехнулся, — добро пожаловать в гости.
— Я умерла?
— Нет. Но случилось кое-что… Помнишь легенду о Гальтаре?
— Открывший врата получит дар бессмертия и силу всех Четверых, — отвечаю, — первородный, но…
— Ты — нет, он — да. Вы с Альдо Раканом одновременно коснулись дверей. Только, лишь тебе удалось попасть ко мне. Загадывай желание. Абсолютно любое.
— Верни мне Савиньяка.
— Что? — удивился, — Эсмилир, ты можешь пожелать всё что угодно. Мир во всем мире, окончание войны, долгожданного ребёнка. Подумай хорошенько.
Вспомнив бледное лицо и померкшие глаза Лионеля, еле сдержала слёзы.
Он всегда исправлял мои ошибки. Пора вернуть долг.
— Только представь, — подошёл чуть ближе, — вы с Эстебаном доживёте до глубокой старости, ваши дети будут управлять Талигом, а вокруг внуки бегать. Ты же об этом мечтаешь.
— Верни мне Савинька, — повторяю, — вот, о чём я мечтаю. Остального добьёмся сами.
— Интересный выбор… Не хочешь спросить, что кто из вас получил?
— Удиви.
— Тебе достался великий дар. Эсмилир, ты бессмертна. Отныне, запомнишься во всех эпохах, принеся свою пользу миру.
— Чушь. Зачем говоришь про пенсию?
— Путь начнётся после смерти. Пойми, тебе выпала честь. Многие готовы пожертвовать всем ради такого…
— Я — не многие.
— Отрицаешь. Ничего страшного, — улыбается, — со временем привыкнешь и скажешь «спасибо». Твоё тело уникально: быстрая регенерация, метаболизм.
— Вечно двадцать шесть.
— Именно…
— Знаешь, — разозлилась, — я молилась тебе каждый день, веря в то, что ты сможешь нам помочь. Где ты был всё это время?!
— Наблюдал за вами. Интересен был исход событий… Признаться честно, вообще не ожидал, что так случится. Савиньяка жаль.
— Жаль? — удивляюсь, — о, благодарю, мне легче стало.
— Не язви, — скривился.
— Да ты как мой отец. Тоже меня оставил.
— Ты должна была приобрести веру в себя и товарищей, путем разочарования во мне. Я дал людям всё: жизнь, землю, еду, огонь и воду, дальше сами. Если происходит что-то катастрофическое, то вмешиваюсь.
— Открытые врата мира мёртвых к этому не относятся?
— Пока нет. Альдо хоть и получил силу управления над душами, но сдерживать их долго не сможет. Вы связаны. Одно не действует без другого. Хотите мира…
— Готовьтесь к войне, — перебиваю, — для чего вообще всё это?
— Такова история, — пожал плечами, — ступай, тебя уже ждут.
— У меня остались вопросы.
— Время идёт.
Я открыла глаза находясь в комнате без окон. Ощущение, словно это подвал. Душно, да и воздуха не хватает, аромат масел слегка неприятный.
Голова вообще не соображает.
— Странно, — поднялась, — очень странно, — размялась.
Я прекрасно помню пропущенные удары, и знаю, что после этого должны быть ушибы, синяки. Ничего нет.
Покинув помещение, прошла по коридору заходя в общий зал.
— Эсми! — Эстебан соскочил с места, — слава ангелам, — обнимает, — ты очнулась.
На диванах сидели Нана, Джонатан, Эмиль, Арно, Ричард, Реджи и Енниоль.
Колиньяр-старший облегченно выдохнул, как и другие. Лица у них больно странные какие-то. В чем проблема?
— Мы у гоганов? — смотрю на мужчину.
— Верно, — кивнул, — как себя чувствуете?
— Есть хочу. Кто-нибудь расскажет, что произошло?
— Присядь, — взял за руку.
Слуги быстро поставили передо мной рагу из овощей с курицей, хлеб и компот.
— После того, как врата открылись, тьма вырвалась наружу, — старейшина, — Альдо и Робер растворились в ней вместе с частью армии.
— А кольт?
— У нас, — Арно, — забрали.
— Как оказались здесь?
— Енниоль и его люди, — Колиньяр, — гоганы приняли всех раненых, выживших у себя, перебежчиков, а мёртвых похоронили.
— Мёртвых? Сколько времени прошло?
— Шесть дней.
Выспалась.
— Потери?
— Как и ожидалось. Мариам с солдатами уже на пути домой. Сказал, что в следующий раз привезёт с собой больше людей.
— Он не отказался? — удивляюсь, — султан же не получил голову Эпинэ.
— Решительно настроен сделать это в будущем.
— Эсмилир, если вы поняли что произошло, то всё знаете. Всевышний даровал вам бессмертие, а господину Ракану силу.
— Сами в это верите?
— Твои раны зажили на глазах, — потёр переносицу, — мы все это видели.
— Дай нож, — протянула руку.
— Необязательно себя калечить.
— Дай.
Протянув мне клинок, Эстебан закатил глаза.
Свежий порез на руке моментально затянулся, от чего я пришла в ужас.
— Вот видишь.
— Подождите, — отказываюсь верить, — было сказано, что только первородный может получить такое.
— И вас не обманули. Альдо первородный по рождению, в его жилах течёт кровь всех Четверых, как и в Эстебане, но вы эту кровь приобрели.
— Каким образом? — открыла рот.
— Извините за сказанное. Ваш нерожденный ребёнок от Эстебана. Именно в нём кроется причина. Связь матери и дитя — уникальна.
Колиньяр замер на месте.
— Что? — бросил убийственный взгляд, — я не ослышался?
Енниоль понял что взболтнул лишнего.
— Пошли, — рывком поднял, — поговорим.
— Больно, — рявкнула.
— Потерпишь.
Сейчас проверим моё бессмертие.
— Почему я узнаю об этом от Енниоля?! — заорал, — какого хуя?
— Ты вообще не должен был знать, — стыдливо опускаю голову, — так получилось.
— Получилось?! Эсми, блять, сказать нельзя было?
— А зачем? Лишний раз делать больно?
— Как эгоистично с твоей стороны.
— Разве?
— Да. Я был отцом ребёнка, о существовании которого даже не подозревал, более того, ты, — ткнул в голову, — молчала.
— Не было никакого ребёнка, ясно? — голос дрогнул, — у меня случился выкидыш.
— Когда узнала о беременности?
— Тогда, когда ты меня сбагрил в этот монастырь, а сам воевать отправился! — злюсь на него, — после чего вернулся Савиньяк, привезя с собой твой труп, а потом началась битва за регенство. Я перенервничала и пожалуйста! Почему не говорила? Видела, что тебе и без того тошно, пыталась как-то сама перетерпеть это, смириться.
— Прости… Я так подвёл тебя, — в глазах боль.
— Ты мог бы быть отцом этого ребёнка, которого мне не удалось сохранить. Мне вообще никого не удалось сохранить или уберечь, — заревела, — сейчас ещё этот «дар». Самое настоящее проклятие! Вы все умрете, а я буду на это смотреть и останусь жить! Хотела же как лучше, пыталась остановить Ракана, в итоге сама всё испортила.
— Эсми, ты ничего не испортила.
— Я застыла, Эстебан. Мне вечно будет двадцать, сука, шесть лет! Думаешь, бессмертные рожают? Много никогда не просила. Дайте мне лишь семью. Я всех вас потеряю…
— Мы постараемся найти способ.
— Для Создателя это дар. Благословение… Сначала мама, потом Герман, ты, после тебя этот малыш, Сильвестр, а сейчас Лионель. Неужели все, кто мне так или иначе дорог будут мертвы? — у меня самая настоящая истерика, — что я, сука, такого сделала?!
— Слушай,
— Чего?!
— Савиньяк так-то жив.
— Очень смешно, Эстебан, — ударила его в грудь, — идиотские шутки.
— Нет. Он очнулся два дня назад, — выдыхает, — я так охуел. Идём, — приобнял за плечи.
— Руки убери свои! Убила бы! — шлепнула по плечу, — наезжать ещё на меня будешь!
— М-м-м, — прошипел, — рану на плече зашили.
— Ой, — скривилась, — прости, — чмокнула в нос, — больше не буду.
— Женщины…
Он привёл меня в местный лазарет, где на кровати лежал Савиньяк. Бледный такой, с отросшими белыми корнями и щетиной.
— Оставлю вас, — поцеловал в висок.
Взяв табуретку, тихонечко села рядом с ним.
Хоть посмотреть на него. Полюбоваться.
Никогда не пожалею о том, что выбрала его.
— Эсмилир, — улыбаясь открыл глаза, — привет.
— Привет, — не сдержала слёз, — как ты? — прикоснулась к руке.
Живой. Еле тёплый, но живой.
— Адски болит грудина. Даже обезболивающее не помогает.
— Потерпи чуть-чуть.
— Как я вернулся? Они мне ответить не могут, спрошу у тебя.
Рассказав о нашей встречи с Создателем, замерла в ожидании реакции.
— Глупое желание. Пожалеешь об этом…
— Ни капли. Всё что угодно, только не смерть кого-то из вас.
— Ты могла исполнить самую заветную мечту, но из-за того, что я идиот, потеряла такую возможность, — отвернулся, — я виноват в этом. Решил спасти весь мир, а в итоге его уничтожил.
— Мы во всем разберемся, — вытираю его слезы, — сейчас быстренько встанем на ноги и в путь. Да? — улыбаюсь.
— Нет. Я устал бороться, — вздохнул.
— Лионель, — в шоке, — что ты такое говоришь?
— Правду. Все мои выборы — какая-то ерунда. Толку как от козла молока, Эсмилир.
— Я выбрала тебя, — голос дрогнул, — предпочла твою жизнь, а не свои желания.
— Я этого не заслужил.
— Наоборот. Твоя смерть — очередная Савиньякская глупость, так не должно было закончиться. Если ты не забыл, то у нас есть Александр, которого надо воспитывать. Он нас ждёт. Вдвоём.
— Из-за меня открылись врата.
— С тобой закроем. Не хандри.
Прикрыв глаза, Лионель тихо разрыдался.
— Я рядом, — положила голову на его руку, — всё будет хорошо. Не вини себя в этом.
— Правда?
— Конечно, — целую в макушку, — есть хочешь?
— Нет, — слабо улыбнулся.
— Отдыхай, — погладила по волосам, — потом приду.
Сохраняя непоколебимость вышла из лазарета.
Он непростительно слаб, но я не лучше.
Хотелось орать, драться, что-нибудь сломать.
— Как прошло? — идёт ко мне.
— Отлично, — прикусила губу, — а почему мы не выходим?
— Солнце слабее светит, небо такое тусклое, но красное, да и вообще, прохладно как-то…
— Почему небо красное?
— Луна активировалась, зло на свободе. Это как знак начала Армагеддона.
— Эстебан, что мы будем делать?
— Пока что пересидим, а потом объявим сезон охоты на Альдо Ракана. Половина его армии изменила Талигу, переходя на сторону истинного короля, — усмехнулся, — побегом, действиями он показал собственную слабость. Народу не нужен такой правитель.
— Гоганы тоже с нами?
— Да, — кивает, — Ракан слишком сильно обидел старейшину. Ты не выполнила своё обещание, Эсми.
— Полезла. Знаю.
— Зачем?
— Решила воспользоваться моментом и попытаться его остановить. Теперь, буду странствовать по миру веки вечные…
— Хочешь посмотреть? — переводит тему, — выйти?
— Можно.
Поднявшись вверх по крутой лестнице, Эстебан открыл несколько стальных дверей прежде, чем показал мне мир.
Было действительно холодно, хмуро, ужасно неуютно.
Наступил конец света? Мир потух.
— Страшно, — оглядываюсь, — такое чувство, что здесь была бойня.
— Нет. Краски выцвели… Люди в ужасе от происходящего.
— Справимся?
— Обязательно, — поцеловал в макушку и обнял.
Когда он рядом, то становится спокойнее, приобретается уверенность и надежда.