***
— Вчера ты в этом смотрелся хуже, — Юнги принялся отгибать лацканы пиджака на Тэхёне. — А это что? — он взглянул поближе на принт галстука. — На гаражной распродаже урвал? — Эй, знаешь какую мы там очередь отстояли? — поддержал его сарказм Сокджин. — Это, — Тэхён гордо вскинул подбородок, — всё часть образа! — Ага, — безразлично выдохнул Юнги. — Скорее… — Прояви хоть немного уважения к мировым кутюрье! — одёрнул Хосок, едва сдерживая смех. — Ты, похоже, в той же очереди стоял, — Юнги окинул его оценивающим взглядом с ног до головы. — Мы все там стояли, — Чонгук вышел из отдельного помещения гримёрной и сделал полный оборот вокруг своей оси. — Как я вам? — Сейчас, народ, секунду! — из-за стенки слышится голос Чимина, который влетает вслед за Чонгуком и по его примеру проворачивается на пятке. — Та-да-а-а! — тот широко разводит руками в ожидании восторженных возгласов. — Так Тэхён, — он вновь перевёл взгляд на него, потом на двух макнэ, затем обратно на Тэхёна, — успел ещё хоть что-то нормальное купить. — Это вообще-то «Gucci»! — Чимин в спешке отодвигает пиджак, указывая на две сплетённые буквы «G» на рубашке. — Да хоть две «Gucci», — безэмоционально отмахивается Юнги под общий звонкий смех. Ребята сидели, крайне сконцентрировавшись, и настраивались на предстоящее выступление, попеременно то распеваясь, то разбавляя тишину шутками, то расхаживая из стороны в сторону в попытках снизить уровень стресса. Их гримёрная поражала размерами и одновременно минималистичным исполнением. Она была правильной геометрической формы, однако для каждого участника был выделен приватный уголок для личных потребностей. В центре почти всё место занимал массивный диван и журнальный столик для общего времяпрепровождения. По периметру были протянуты столешницы и зеркала до самого потолка, где располагались все необходимые средства для нанесения макияжа и прочего грима, а также подсветка, огибающая края зеркал и рассеивающая приторный белый свет. — Там сейчас Лиса выступает, — Тэхён придвинулся к Чонгуку так, чтобы их разговор был скрыт от посторонних ушей. — Выйди хоть за сценой поддержи! — тот игриво толкнул его под рёбра. — Мне кажется, ей хватило моей поддержки ещё вчера, — беззвучно рассмеялся макнэ. — Да брось, — он приобнял его за плечо. — Сходи. Ей приятно будет, — не унимается Тэхён. — Думаешь? — Чонгук неуверенно поднял на него глаза. — Ну конечно, — тот сильнее сжал руку на плече. — Смотри, как я радуюсь, когда ты меня поддерживаешь! — он приставил указательный палец к щеке и расплылся в улыбке. — Ай, опять твои шутки, — макнэ с поддельной агрессией скинул руку. — Я уже подумал, ты что-нибудь дельное посоветуешь. — Вообще-то я серьёзно, — Тэхён поменялся в лице. — Тебе ведь ничего не стоит, а ей приятно будет. — Ладно, — закатил глаза Чонгук после продолжительных размышлений. — Послушаюсь твоего совета, — и направился в сторону выхода из гримёрной.***
Короткие минуты выступления обернулись для неё бесконечным кошмаром — динамичная хореография, быстрый темп песни, координация с другими танцорами, зрительный контакт с аудиторией. Вдобавок ко всему, вынужденная артистичность и игра на публику, сводящая её мимические мышцы в фальшивых улыбках. Каждое движение для неё имело риск быть последним, ведь физическое состояние и предельный износ организма подталкивали к тому, что точка невозврата скоро будет пройдена. Благодаря профессионализму и максимальном фокусе на представлении, мысли о плохом самочувствии отошли далеко на задний план, уступая выработанному автоматизму. Лиса старалась не считать количество оставшихся бриджей и припевов, преданно отдаваясь своему перфомансу, но всё равно невольно радовалась, зная, что композиция подходит к концу. Главное — выдержать поклон после исполнения и также непринуждённо удалиться. — …the loudest in the room! H-o-o! — она замирает в финальной позе, сливаясь в такт со сбившимся дыханием бэк-танцоров. Зал взрывается овациями. Иллюминация сменилась на более сценическую, направляя световое оборудование на Лису. С исчезновением внешних раздражителей, на неё тут же обрушились все прежде заглушённые симптомы. Сердце начало заходиться в рваном ритме, сигнализируя о подступающем приступе. Яркие лучи от прожекторов больно резали глаза, вызывая нестерпимое головокружение, а распространившаяся слабость в мышцах пресекала все попытки к свободным передвижениям. Она нашла в себе последние силы на сдержанный поклон, затем спешно последовала к боковому карману сцены. Ноги обмякали после каждого шага всё больше, и Лиса молилась хоть как-то дотянуть до сектора, где не будет замечена вездесущими камерами. Считанные метры разделяли её от укромного места, но все конструкции предательски размывались и двоились. Её бросало то в жар, то в холод, а оголённые участки тела покрывались испариной, сбиваясь от термического диссонанса. Ещё пара шагов и… — Потрясающее выступление! Феерическое! — он стоя аплодирует, встречая её на ступеньках. — Браво, Лис… — но та замертво валится с ног, оставаясь бездыханной в объятиях менеджера, который чудом успел подхватить её под руки. — Лиса! — он опускается на пол вместе с ней, чтобы смягчить падение. — Лиса! — тот судорожно тормошит её за плечи без ответной реакции. — Лиса! Скажи что-нибудь! Лиса! — он срывается на крик. — Врача! Срочно врача сюда!***
Чонгук покинул гримёрную с необъяснимым чувством тревоги, и, увидев засуетившийся персонал, тут же нашёл подтверждение своим опасениям. Он провожал взглядом мелькающих перед глазами людей в форме в попытках прочесть на их спинах что-то на английском. Спустя некоторое мгновение, ему всё же удалось разглядеть надпись «PARAMEDIC», отчего его сердце замерло. Чонгук стоял, словно парализованный, и боялся удостовериться лично в своих навязчивых догадках, однако, проследив, куда стекается поток медиков, и, недолго поколебавшись, последовал за ними. — Чёрт, она не приходит в себя, — менеджер импульсивно растирает переносицу. — Что с ней? Как долго она ещё будет… — Я попрошу вас отойти, вы мешаете оказывать первую помощь, — беспристрастно произнёс врач, раскладывая медицинский чемодан. — Я ведь просто пытаюсь… — не успевает договорить тот. — Мы вам обязательно сообщим, как только она придёт в себя. А пока дайте нам выполнять свою работу, — на лице у мужчины не было ни единой эмоции. Менеджер Ким сжал челюсти до видимых желваков на скулах, но не стал препятствовать специалистам, а лишь отошёл на некоторое расстояние, попутно бросив пронзительный взгляд на Чонгука, который боязливо пристроился за спиной одного из парамедиков. — Кладите её на спину, — один из персонала аккуратно перемещает Лису в горизонтальное положение. — Да, вот так, сюда, — врач курирует действия подопечных. — Расстегните здесь, одежда преграждает поток воздуха. После этих слов Чонгук немного напрягся. Он знал, что ей оказывают профессиональную помощь, однако осознание того, что остатки одежды едва прикрывали её обнажённую кожу, заставляло мысленно кривиться и бегать глазами по обступившим людям в поиске непристойных взглядов. Благородство и корректное поведение для него были крайне важны, но природная застенчивость всё же брала верх, поэтому проявить эти джентельменские качества на публике, и уж тем более с женским полом, ему не представлялось возможным. — Ничего не понимаю, — фельдшер снял с руки Лисы сфигмоманометр, — артериальное давление в норме, явной гипоксии не наблюдается. Почему она не приходит в себя? — на его лице читался неподдельный испуг. — Дай посмотрю. Чонгук почувствовал, что что-то не так — после принятых мер она должна была уже очнуться. Он зажмурился от собственной беспомощности, ведь у него не было даже базовых знаний медицины. Кидаться с советами к профессионалам нужно было в последнюю очередь, но и бездействие сводило всё к худшему исходу. «Чёрт!» — он закрыл лицо вспотевшими ладонями, ощущая разрастающуюся дрожь по всему телу. «Думай! Думай же! Должно же быть хоть что-то, что они упустили…» — варианты путались под сбившимся сердцебиением, лишая возможности трезво мыслить. «Так, спокойно» — он разместил руки по обе стороны, упираясь в бока. «Глубокий вдо-о-х» — Чонгук медленно пополнил лёгкие воздухом, как вдруг резко задержал дыхание и разомкнул глаза, словно озарившись. Вдох. Он метнулся в сторону медиков, вежливо расталкивая столпившийся персонал, и, забыв от волнения не самый свободный английский, принялся изображать жесты руками. — Sir! — он обратился к человеку, нависающему над Лисой. — Excuse me! — Чонгук приложил вертикально ладонь к лицу, полностью прикрывая нос и рот. — Уберите посторонних! — грубо отмахнулся врач, игнорируя его попытки помочь. — Господин Чон, вашей коллеге нехорошо… — кто-то, и уже на корейском, старался отвести его в сторону. — Give her… — разумеется, терминологию, да ещё и на иностранном языке он не знает. — Give her… — он всё также не убирает руку, почти выкрикивая сквозь физический барьер. — Кажется, он пытается нам что-то сказать, — фельдшер расположился к Чонгуку, внимательно исследуя его пантомиму. Тот же, заметив, что на него обратили внимание, начинает громче и с надрывом дышать, свободной рукой указывая на противоположную ладонь. — Ингалятор! — догадывается медик. — Дайте портативный ингалятор! Срочно! — судорожно потормошив медицинский чемодан, его коллега достал устройство и, приложив маску к лицу Лисы, начал введение препарата на паровой основе. Спустя некоторое время у Лисы дрогнули ресницы, а ещё через пару секунд она предприняла попытки открыть глаза и осмотреться по сторонам. Окружившие люди выдохнули с облегчением, завидев позитивную динамику. Медики тут же налетели с вопросами о состоянии, но её взгляд, будто почувствовав спасителя, приковался к стоящему поодаль Чонгуку, который нервно покусывал заусенцы и явно потерялся в пространстве. Увидев оживившихся врачей, макнэ ринулся в сторону Лисы, по пути даже не замечая, что та не сводила с него удивлённых глаз. — Ну как ты? — он поравнялся с врачом, присев на корточки рядом с ним. — Бывало и получше, — честно созналась Лиса, прикрывая веки. — У тебя жар, — открыто констатировал макнэ, потесняя поражённого самодеятельностью фельдшера. — Возьми, подержи немного, — Чонгук протянул гипотермический пакет и приложил ей ко лбу. — Давно ты врачом заделался? — улыбнулась девушка, придерживая охлаждающее средство. — Только что, — макнэ разогнул колени и, передавая пациентку в более профессиональные руки, понемногу начал удаляться в неизвестном направлении.***
Лису до сих пор неслабо потряхивало. Даже сейчас, находясь в гримёрке — относительно уединённом месте, её не покидало чувство безмерной жалости к себе самой. Что она позволяет делать? К чему приведёт слепая жертвенность? Слава, престиж, всеобщее признание… Такие феномены разрушают и искажают все прежде установленные моральные принципы, стремления, порождая неравный симбиоз психологических и социологических аспектов. Подобная градация будет преследовать, разъедать изнутри, калечить психику во имя ложной и выдуманной цели. Кульминация же сего представления — всего лишь вопрос времени. Лиса обхватила лицо ладонями, тихо всхлипнув. Петли легко скрипнули, отворяя дверь и пропуская внутрь полоску тёплого освещения из коридора. «Менеджер не должен видеть меня такой» — твёрдо решила Лиса, усевшись менее вальяжно и приняв деловую позу. — Чонгук? — она бросила почти шёпотом, машинально озираясь по сторонам, хоть и знала, что здесь никто не помешает её приватности. — Что ты… — Пришёл проведать, — он смущённо улыбнулся, прикрывая спиной дверь. — Как ты себя чувс… — Тебе нельзя сюда, — холодно отрезала Лиса. — Мой мен… — она чуть не выпалила «менеджер». — Мой… Ме… Мен… Моё ментальное состояние сейчас такое, что хочется побыть одной, — несдержанно протараторила Лиса. — А по-моему, — он сделал шаг в её сторону, — тебе не помешает сейчас с кем-то поговорить, — Чонгук сел напротив, демонстративно закинув одну ногу на другую. — Я, — она заметно нервничала, перебирая пальцами край ткани и поглядывая на дверь. — Тебе правда нельзя сюда. — Не переживай. Я не собирался задерживаться, — он взглянул на настенные часы. — Наш выход через 15 минут, ребята там обыскались уже меня наверное, — он немного повёл плечами. — Просто зашёл удостовериться, что ты себя хорошо чувствуешь и… И что ты всё время так озираешься на эту дверь? Ты кого-то ждёшь? Лиса сглотнула от такой прямолинейности. Чонгук заметил, что она на протяжении всего недолгого визита сама не своя. Он, конечно, догадывался о причине её поведения, но давить с вопросами не собирался. Тем более, что они оба работают в одной индустрии, поэтому такие опасения всегда были резонными. — Мой менеджер должен вернуться с минуты на минуту, — тяжело выдохнула Лиса, опуская голову. — Он дал мне ясно понять, что не будет рад любым встречам с коллегами. — Так вот оно что, — понимающе отозвался Чонгук. — Тогда я, — он принялся медленно подниматься, — пойду. Не хочу, чтобы ты нервничала из-за меня. — Чонгук, я… — Всё в порядке. Я правда понимаю, — макнэ направился в противоположную сторону, поправляя на ходу костюм. — Чонгук, — одёрнула его Лиса. — Да? — тот остановился у самого выхода. — Как ты… Ну, — она замялась. — Как ты знал, как мне помочь? — Скажем так, — он поднял взгляд в потолок, — мне довелось испытать это на личном опыте, — с долей сожаления произнёс тот. — Увидимся, — звучало ещё более понуро. — Спасибо, — всё же решила выдавить Лиса. Макнэ поклонился, вложив свою отзывчивость в один короткий кивок, и удалился из гримёрной, легко захлопнув за собой дверь. Он проследовал в уже облюбованное ребятами помещение, бессознательно ощущая на себе проницательный взгляд откуда-то извне. Списав всё на шалости интуиции, он всё же решил непринуждённо оглянуться, так и не заметив пристально наблюдавшего за ним из тени конструкций Намджуна.