Сердце твёрже камня

      Скрываться более не имело смысла — Юкимура вернулся в свою квартиру. Перед тем, как войти, проверил замок. Никто и не собирался туда проникать. Он слабо улыбнулся. Видимо, не так уж и важен его статус — тот, кто намеривался убить, посчитал, что после смерти Такэды он не угроза. Ужасно обидно. Но… Оно и к лучшему. В квартире всё осталось по прежнему, даже жаль её покидать. Юкимура чувствовал, что будет скучать. Даже по соседу, который засыпает за просмотром телевизора. И всё же… Если удастся выжить, он бы хотел отправиться к Хамбэю. Сейчас шансы на это росли.       С чего начать, Юкимура не представлял. Если Саскэ жив, он может быть где угодно и в каком угодно состоянии. Он может быть ранен и истекать кровью без возможности выйти на связь. Этого Юкимура опасался сильнее всего. Надежда была на женщину. Единственный ориентир, который сейчас только мог быть. Если она, конечно, жива. С сомнением Юкимура набрал номер.       — По поводу второго снайпера? — ледяной голос, что кровь стынет.       — Скорей всего, Вы уже с ним разобрались… Можете не называть его имени. Уэсуги-доно, пожалуйста, ответьте на вопрос… Ваша подчинённая пересекла границу?       — Как и договаривались, для расследования. Что-то не так?       — Вы с ней связывались? — тревога опутывала изнутри, но Юкимура старался говорить спокойно. — У меня подозрение, что здание, которое она намеривалась исследовать, подорвали. Очень надеюсь, что она не пострадала. И если так, не важно, успех или провал, — я хочу поговорить с ней.       — Я перезвоню.       Юкимура положил телефон перед собой. Неотрывно смотрел, ожидая звонка в любую секунду. На висках проступили сосуды. Он чувствовал, как по ним пульсирует кровь. И слышал. Или так только казалось? Зрение мутнело, но Юкимура моргал, и оно вновь обретало чёткость. Только бы подчинённая Уэсуги была жива… Только бы она знала, где Саскэ… Звонок заставил вздрогнуть, пусть он и не сводил с телефона взгляда. Пальцы дрожали, еле позволяя ответить на вызов.       — В той же больнице, что и Такэда. Она Вас ищет, — сообщил Уэсуги.       — Благодарю Вас.       Завершив звонок, Юкимура подорвался с места. Больше ничто не ограничивало его, не заставляло двигаться медленнее. Даже люди на улице, с подозрением глядящие вслед. Нет волнений, нет чувства вины. Юкимура просто бежал. Задыхаясь, чуть ли не падая на поворотах. Больница в десяти минутах езды, но он за это время смог до неё добраться на своих двоих.       У входа ждала женщина. Раньше её Юкимура не встречал, но почувствовал, что она и есть та самая подчинённая Уэсуги. Видимо, то же чувство двигало и ей. Она без сомнений подошла ближе.       — Санада Юкимура?       Холодно… Нет. Этот голос лишь кажется ледяным. Всего-то тонкая корка, а под ней плещется море волнений и тревоги. В отличие от Уэсуги, она излучала тепло, как бы ни старалась казаться беспристрастной и бессердечной.       Сил хватило только на то, чтобы кивнуть.       — Пройдёмте. Он сейчас спит, но мы можем подождать в палате, — женщина развернулась и быстро двинулась по коридору. — Его жизни ничего не угрожает, но… Вам лучше подготовиться.       Дыхания не хватало, чтобы даже идти, но Юкимура продолжал двигаться, стараясь не отставать. Казалось, душа просто выпрыгнет из тела, но вдруг дышать стало легче. Воздух сам вливался в трахею, перетекая в лёгкие. Пара глубоких вдохов, и сознание прояснилось. Силы восстановились.       — Простите, Ваше имя…       — Касуга. Но это не так важно. Просто… Постарайтесь принять всё, как есть. Не говорите лишнего. Понимаете?       Не понимал. Юкимура видел, что она пыталась на что-то намекнуть, но не представлял, о чём та вообще говорит. Принять как есть? Не говорить лишнего? Что он должен из этого понять? Но если разум молчал, кричало сердце. Оно сжималось и ударяло так, будто хотело раскрошить рёбра. Нестерпимая боль. Глаза невольно начинали слезиться. Что же хочет сказать Касуга? К чему ему нужно приготовиться?       Касуга ошиблась — Саскэ не спал. Как только они вошли, приподнялся, насколько мог, и улыбнулся. Не так, как обычно, а открыто и тепло. Такую улыбку можно наблюдать разве что у ребёнка. Но несмотря на это Юкимура не смог сдержать слёзы.       — Ну… Ну… Так и знал, что ты разревёшься, — бурчал Саскэ, надув щёки.       — Ты… Ты… Я так рад тебя видеть! — сквозь всхлипы объяснял Юкимура. — Я уж думал, ты… Потом Хамбэй, потом Касуга… И оказалось, ты… ты… Ты живой!       — Я ничего не понял. На пороге не стой, садись уже.       Не кивни Саскэ на стул, Юкимура так бы и стоял, загораживая проход. И всё-таки Касуга ошиблась — теперь он понимал, что та имела в виду, но отсутствующая рука не потрясла в отличие от самого того факта, что его товарищ был жив. Ничто не может сравниться с этим. Большей радости Юкимура в жизни не испытывал, а потому настолько был выбит из колеи, что забыл обо всём. Единственная мысль полностью им владела: «Он жив!»       К счастью, Саскэ помнил о важном за него.       — Предположение оказалось верным — это Кансукэ подстроил. А дальше хорошая новость и плохая, с какой мне начать?       — Наверное… с плохой… — на миг растерялся Юкимура.       — Ладно. Тогда плохая новость — все улики похоронены под завалом вместе с моей рукой. А хорошая — Кансукэ с ними. На самом деле, было бы не так забавно, реши ты сначала хорошую новость узнать. Но я не ошибся.       Подмигивание вернуло Юкимуру в прежние времена. Тогда Саскэ возвращался с разведки, а он долго рассказывал, что тот пропустил и как было страшно, когда подолгу от него ни вести не было. Да… Тот всегда широко улыбался и подмигивал, заявляя что-то вроде: «Так и знал, что ты будешь беспокоиться по ничтожному поводу без меня». Юкимура готов был снова заплакать от осознания, что между ними ничего не изменилось.       — Не реветь! — тут же пресёк Саскэ. — А то видишь, даже дама убежала.       И действительно, Касуги уже не было. Может, она посчитала задачу выполненной, а может, просто не хотела мешать своим присутствием. Но ушла так тихо… Или это Юкимура не замечал ничего, кроме товарища?       — Прости… Я просто очень рад.       — Знаю-знаю. Лучше скажи, куда ты Такэнаку дел и что вообще с ним. А то упомянул, но внятно ничего не сказал.       Вот оно! То, о чём Юкимура чуть не забыл. Но… Получится ли?..       — Видишь ли… Ты, наверное, разозлишься… В общем, я решил не продолжать — оставлю руководство фирмой на Ямаду и уйду… Я хотел спросить… Может… Ты тоже хочешь? Перебраться куда-нибудь, начать новую жизнь, а? Мне нравится фирма. Очень. Но если я останусь, то придётся возглавить не только её… Это… Не по мне…       И он зажмурился. Но даже так не смог сбежать от разочарованного взгляда. Ожидания ояката-сама не оправдались. И кому если не Саскэ испытывать боль, наблюдая за тем, как организация теряет свою последнюю надежду.       — Ты ведь в этом уверен? — формальное уточнение, не более.       — Да… Ты ведь и сам прекрасно это знал… — Юкимура наконец смог заставить себя посмотреть прямо в глаза. — Не собираешься же ты продолжать?       Саскэ усмехнулся и отвёл взгляд:       — В моём-то состоянии… Теперь я слишком выделяюсь, чтобы на меня не обращали внимания — сложно выглядеть обычным. Так что… Может, мне стоит подумать над твоим предложением. Может, стоит подумать…       Лжёт. Юкимура это прекрасно понимал. Но также осознавал, что не в силах повлиять на его решение, и лучшим выходом было…       — Хорошо, я отдам распоряжения и отправлюсь к Хамбэю. Если что, ты знаешь, как со мной связаться.       … оставить право выбора. Право, которого ему не хватало в детстве. Теперь же… Теперь же он понимает, что ожидания других иногда идут наперекор собственным желаниям и что-то из этого придётся предать. Юкимура предал ожидания того, кто был для него как отец. Что предаст Саскэ — его собственный выбор. Всё, на что надеялся Юкимура — лишь бы тот не пошёл наперекор своим желаниям. А уж что они собой представляют, было для него загадкой. Так или иначе, теперь не его это дело.       Больше не проронили ни слова.       За дверью палаты Юкимура наткнулся на Касугу. Всё-таки она не уходила далеко. Вид у неё был взволнованный — скорее всего, слышала.       — Передайте Уэсуги-доно, что я выхожу из игры. Остатки клана Такэда можете забрать себе, но фирма перестанет принадлежать им. Я поставлю во главу человека, не связанного с ними. И… — Юкимура засомневался, но всё же продолжил. — Если можете… Присмотрите, пожалуйста, за Саскэ. Пусть не переусердствует, пока полностью не поправится. Это просьба…       — Я сообщу обо всём, когда Вы уедете. О нём я тоже позабочусь, но не могу обещать, что он будет в полной безопасности. Сами знаете, какой он… А теперь торопитесь.       Лёд снаружи — море эмоций внутри. И сейчас эта стихия гневалась, пробивая оболочку и являя себя в твёрдости голоса. И всё-таки Касуга не похожа на Уэсуги Кэншина. Она рисковала собственной жизнью, чтобы поступить так, как считает нужным, и Юкимура был ей за это благодарен, и потому не стал более задерживаться. Саскэ в надёжных руках и будет в порядке, если не решит продолжить — Касуга проследит. Только бы у неё из-за этого не возникло проблем. Только бы…       На самом деле Саскэ прекрасно знал, как поступит. Долг ему придется выполнить до конца — не важно, что произойдёт, не важно, чего он на самом деле хочет. А долг его заключается в том, чтобы защитить Юкимуру. Даже если тот больше не стремится стать кумитё.       Этот чёртов Такэнака! Об одной мысли о нём у Саскэ сводило челюсть. Лживое создание смогло разрушить всё, что у него было: его работу, его дружбу, его тело. Но больше всего Саскэ не мог смириться с тем, что это создание не было ни в чём виновато. На месте того он бы тоже цеплялся за любую возможность выжить и пользовался всеми средствами. Но этот Такэнака здесь преуспел! Уничтожил всё, не имея даже такого желания. Подлая змея. И идеальная партия для Юкимуры… Нет, сам Саскэ разрушил всё. И с этой мыслью он никак не мог смириться.       — А Вы быстро…       — Похоже, не достаточно, чтобы застать Санаду-доно, — огорчённо отметил посетитель. — Или же он сюда ещё не приходил?       — Приходил. Но к чему он Вам? Он больше не собирается возглавлять организацию.       — Именно поэтому.       Саскэ поднял взгляд на Катакуру. Как и в первую встречу, его глазам не удалось разглядеть истинных эмоций. Скрыты за невидимой преградой. Но лучше это, чем разверзающаяся бездна, отражающаяся в глазах Такэнаки. И на что он вообще рассчитывал?       — Датэ-сама обещал помочь ему перебраться в другую страну… Всё хорошо?       Внимательный. Саскэ чувствовал досаду, а должен бы злиться на то, что был неосторожен. Поджав губы, он ответил:       — Неплохо для моего состояния. Кстати, кто Вас?       — А, это. Долгая история… — рука Катакуры невольно потянулась к пластырю, но он одёрнул себя.       Один-один. Ну, хотя бы так. Годы шли, а Саскэ всё так же не любил, когда преимущество принадлежит другому. А сейчас приходится довольствоваться тем, что вышел в ничью. Тоскливая радость, вызванная пониманием, что в этой жизни есть куда более способные люди, чем он сам, и его вполне можно заменить кем-то получше. Как это сделал Юкимура…       — Так где сейчас Санада-доно? — повторил вопрос Катакура.       — Вероятно, до ночи просидит в своём кабинете, — Саскэ хмыкнул. — Сделает работу на полгода вперёд, чтобы у других проблем не было.       — И это выводит Вас из себя?       — Несомненно.       Легко. Саскэ и сам удивился не меньше Катакуры. Оказывается, открываться кому-то легко — будто ноша исчезает. Взгляд прояснился и стал острее, чем был. Саскэ видел неловкость Катакуры и осознавал, что преграда тому нужна как раз затем, чтобы избегать подобных ситуаций. Якудза, не якудза, а всё-таки он остаётся человеком. Все они всё ещё люди, несмотря на количество крови на руках и похороненных соратников. Их проблемы до глупости простые и жалкие. А он, Саскэ, прятался от этой правды и не видел, какое ничтожество из себя представляет. Чёртов эгоист.       — Понимаю… — тихо признался Катакура, чем вызвал у Саскэ чувство зависти. Насколько же он прогнил?       — Вечная проблема — самый близкий человек заботится обо всех, но напрочь забывает о себе. Не ожидал, что у нас есть что-то общее. Может, будь у нас больше времени, мы могли бы стать друзьями, не думаете?       — Почему же?       Грань пройдена, и пути назад нет. Как можно было забыть про осторожность? Пусть Катакура и остаётся человеком, но он и вакагасира. Есть грани, которые нельзя пересекать ни при каких обстоятельствах, а Саскэ нарушил это правило. Оставалось ждать и надеяться, что Катакура Кодзюро найдёт этому оправдание, и тон разговора вернётся к нейтральному.       — У нас есть это время.       Но и в ответ пересекли грань. Саскэ ещё никогда раньше так не рисковал в общении, и не знал, как реагировать на неожиданный успех. Только одно поддерживало — такая же растерянность в глазах Катакуры. Нет, второй раз это лучше не повторять.       — Не хочу вмешиваться, но может, вы как-то ускоритесь? — недовольно прошипели из-за двери.       На Саскэ эти слова подействовали мобилизующе. Они действительно затянули, пора уже сосредоточиться на важном и закончить. Но Катакура впал в ступор. И хуже — Саскэ видел, что тому есть ещё, что сказать, и столько, что разговор грозится затянуться. Стало быть, и ему и Касуге придётся набраться терпения.       Но даже так Катакура смог удивить.       — Я имел в виду, что Вы тоже можете отправиться с Санадой-доно. Планы придётся немного изменить, но это возможно. И тогда новая жизнь.       На споры Саскэ не мог тратить время, поэтому просто покачал головой.       — Прошу прощения, но теперь я не уйду, пока Вы не согласитесь, — упёрся Катакура и действительно сел рядом.       «Вот и за что мне это?» — закатывал глаза Саскэ.       Катакуру он решил игнорировать. Не может же такой рациональный и надёжный человек попусту тратить драгоценное время на уговоры того, кто точно не согласится. Он уйдёт, когда поймёт, что Саскэ непреклонен. Разве нет?       Закончил Юкимура, когда опустились сумерки. В здании уже никого не было, и он ощутил пустоту в груди. Будто сердце исчезло. Снова вспомнил лица подчинённых, и снова защипало глаза. Он видел их в последний раз. Лампа мигнула, отвлекая от размышлений. Лампочка перегорает. И ей осталось работать здесь недолго, а с её уходом помещение погрузится во мрак. Юкимура надеялся, что с самой фирмой так не будет. Пусть он и считал это решение верным, боль не проходила. Ояката-сама столько сил вложил, чтобы с нуля создать собственное производство… Как же ему, должно быть, горько осознавать, что все доверенные люди его предали. Все. И даже Юкимура. Вина терзала его так сильно, что он чуть не забыл о цели, ради которой решился уйти.       «Хамбэй…»       За столь короткое время этот человек сделал для него больше, чем кто-либо. Даже не зная об этом. Юкимура был ему бесконечно благодарен за то, что тот научил следовать своим желаниям, а не ожиданиям других. Даже если и такой ценой… И он очень хотел бы ещё раз увидеться и выразить благодарность лично. Но… Как найти теперь Хамбэя?       «А он бы на моём месте смог придумать, что делать… Трудная задача. А мне же ещё и идти некуда…»       Ключи от квартиры он поспешно отдал Ямаде. Не хотел передумать. Ямада прослезился — долгое время жил на съёмной квартире и уже не надеялся, что сможет обрести свою. Юкимура не жалел об этом. Но ночевать ему было негде. Вздохнув, он опустил голову на сложенные руки и прикрыл глаза.       «Где же мне искать Хамбэя?»       Незаметно для себя Юкимура уснул. А лампа мигнула ещё пару раз и погасла. Но остался ещё один источник света — мерцающий голубым экран ноутбука. Кабинет так и не погрузился во тьму.       — Умеете же Вы уговаривать… — ворчал Саскэ, придерживая культю.       Катакура Кодзюро молчал. На самом деле, он и в больнице после заявления, что не уйдёт, пока Саскэ не согласится, не проронил ни слова. Так и сидел, смотря немигающим взглядом. Жуть. И Касуга не спасала ситуацию — переводила недовольный взгляд с одного на другого и постукивала пальцами по косяку. Боже, этот звук ещё долго преследовать будет! Саскэ решил сдаться и, по крайней мере, проводить Катакуру до здания, где находится фирма. А разобраться, кто выбирается, а кто нет, можно позже.       — Здесь кабинет?       Саскэ поднял взгляд на окна. Показалось, будто что-то мелькнуло и исчезло. Он моргнул и снова посмотрел на окно. Темнота…       — Кажется, он всё-таки ушёл. Моя вина…       — Нет, погодите, — ну не могло же показаться! Да и зная Юкимуру… — Давайте войдём и проверим. Мне кажется, он всё ещё там.       — Да, лишним не будет.       То ли надежда, то ли интуиция. Саскэ плевать уже хотел. Если сейчас окажется, что он прав, то чёрт возьми! Тогда точно поедет с ними. Хотя бы затем, чтобы убедиться, что Юкимура будет в целости и сохранности, и чтобы посмотреть этому Такэнаке в глаза. Заодно можно расспросить Катакуру о причинах такой доброты, несмотря на то, что догадки на этот счёт у него были. И здесь Саскэ не мог возразить. Он и сам хочет приглядеть за близким ему человеком, потому и согласился идти.       «Просто будь там, Юкимура!» — молил Саскэ.