Арсений
Я врываюсь в комнату на радостях, потому что получилось, у меня получилось. Антона нет, но слышится шум воды, значит, в ванной. Настюшка была бы сейчас рада. Дверь в ванную открывается и появляется он. Торс оголен, вокруг его бёдер полотенце, волосы ещё мокрые, и грудь вздымается и поднимается, отчего я однажды сойду с ума. Его губы совсем алые и видны ранки, на руках выпирают вены, что ужасно эстетично. Наверное, я кажусь дурачком, раз уставился, но это слишком искусно для меня. Когда смотрю довольно долго, то отворачиваюсь, словно увидел, что-то запретное, хотя видел это полуголое тело не раз. — Арс, все нормально? — подходит Антон, положив одну ладонь на моё плечо. Я не выдерживаю, быстро поговариваю «да» и убегаю в ванную, закрывшись на ключ. Что со мной? Это происходит не первый месяц и нормальное объяснение я пока не могу найти. Хотя на ум сразу приходит слово из десяти букв, которое меня сейчас пугает, несмотря на то, что раньше я грезил об этом. Принимаю душ в забытие и вода стекает по худому, но с россыпью родинок телу. Душ успокаивает и помогает отогнать мысли об Антоне и этом сексуальном теле, к которому хочется прикоснуться. Стою перед зеркалом, где вижу парня с яркими глазами, мешками под ними и рану, которая не заживёт никогда, созданную по моей, же, глупости. Наскоро обматываю полотенце вокруг бёдер, нагло забыв чистую одежду в комнате от испуга. Я открываю дверь, сталкиваюсь с родными глазами и сглатываю, когда они близко. На Антоне нет футболки и он смотрит, сделав шаг вперёд. Не успеваю мыслить дальше, потому что он берет моё лицо в ладони, впиваясь в губы и, даря эйфорию, на которую подсел. На автомате укладываю ладони на его талию и чувствую температуру тела — горячее. Он углубляет поцелуй, доминируя, а я просто поддаюсь, не желая сопротивляться. Антон — человек, которому хочется подчиняться, чтобы он делал все, что захочет. Его харизма сводит с ума, как и красота вперемешку с характером. Мы дышим тяжело, когда Антон отстраняется. Мои губы горят и просят ещё, — и это будет самое лучшее лакомство. — Прости, не сдержался, — шёпотом извиняется Шастун, хотя мне нравится его неожиданность. — Не нужно, — чуть мотаю головой, проведя правой ладонью вверх — к груди, под которой бьётся это сердце. Словно изучаю руками и глазами, не понимая себя. Он настолько прекрасен, что я просто не могу оторваться. Красивый. Очень красивый. Плевать, что нельзя и против всех правил. Мне нравится. — Sto impazzendo per te. Когда поднимаю глаза на губы, касаясь подушечками пальцев, то чувствую, что он не понял, что к лучшему. Я не смогу объяснить свое поведение. — Боже, ты прекрасен, — вполголоса говорит Антон, смотря на меня и, выдыхая. Мои пальцы изучают дальше — щеки, а глаза следят. По венам течёт что-то невероятно красивое и превосходное, про которое пишут в книгах. Только там есть то описание, что невозможно ощутить при просмотре сериала и фильма. Мои губы разомкнуты и дышу тяжело, словно пробежал марафон. Подушечками пальцев касаюсь виска, а после волос и накручиваю на палец, при этом улыбаюсь. — Ты... Ты очень красивый, — шепчу, поднимая глаза на зелёные, в которых теряюсь с каждым разом все больше. Шастун улыбается, и ощущаю, что чужая ладонь скользит по позвоночнику, будоража всё. — Красота в глазах смотрящего, — говорит он мне это на ухо, отчего я протяжно выдыхаю. Самостоятельно веду ладонь по его спине, прижимаясь, тем самым. Мой разум пропитан Антоном, просит ещё и ещё. Словно я наркоман, а доза — он. Я колюсь каждый день и все мои руки в следах от шприцов. Получаю «кайф» и наслаждаюсь эйфорией, где есть аромат человека, которым болен. И однажды я умру, убив своей организм по своей же воле, но не пожалею. — Можно... Можно тебя поцеловать? — теряюсь и встречаюсь с зелёными глазами, получив улыбку на мой вопрос. Я чуть подаюсь вперёд и касаюсь пухлых губ, которые отвечают сразу же. Мы пальцами щекотим спины, улыбаясь в нежный поцелуй. Нет похоти, так как не нужен сексуальный подтекст. Нет, конечно, Антон самый сексуальный, но в другом смысле. Когда все кажутся обычными, а лишь он излучает мягкий свет, озаряя все вокруг. Мне нужно остановиться, иначе будет только хуже. Я разрываю поцелуй, противореча желаниям. Тихо проговариваю: — Извини. Подхожу к шкафу и прошу: — Отвернись, пожалуйста. Слышу, как Антон усмехается, но выполняет просьбу, и я быстро одеваюсь, вернув полотенце в ванную. Да, я бываю странным, но лишь потому, что не хочу портить жизнь Антона. Я — тот, кто испорчен, а обёртка всегда может радовать глаз, а развернув выбросим или откажемся. Так и со мной.***
Шастун сдвинул кровати вновь, объяснив, что так будет лучше. В это время, я принимаю таблетки и запрыгиваю под одеяло, сворачиваюсь в клубок от холода. Сосед, же, ложится рядом, пододвигая меня к себе и, приобнимая. Как котенок, я начинаю ластиться к нему, мурча, что неожиданно. — Я... Я работу нашёл, — тихо признаюсь, так как хотел сообщить ещё когда пришёл, но потерял рассудок. — Да? И какую? — нежно звучит его голос, и я улыбаюсь. — Официант. Помнишь, то кафе, где мы с тобой однажды были? — поднимаю голову, встретившись с его глазами. — Это случайно произошло. Шастун оскаляется и проводит ладонью по моей щеке, и вижу какие-то искры в зеркалах души. — Антон, идем со мной в среду... Они набирают персонал. — Арс, ты уверен? — Да, — киваю, мне становится легче от чего-то. Возможно, таблетки начали действовать, а, возможно, это он так влияет на меня. — Хорошо, посмотрим, — после этого он притягивает меня, сам подаётся вперёд и мягко касается моих губ. Его поведение однажды сведёт меня с ума. Кладу левую ладонь на его шею, а меня все сильнее обнимают одной рукой. Губы лениво касаются друг друга, и чувствую, что не хочу никуда уходить. Никто не знает, что происходит в этой комнате, и не хочу, чтобы знали. Пусть, это останется нашим с ним секретом, который, боюсь, выльется во что-то большее. Мы нежно целуемся, после чего чмокаю в уголок его губ, сползая вниз. Снова кладу голову на чужую грудь, улыбаюсь, как дурачок, пальцами играюсь с его футболкой. Наверное, я слишком устал, поэтому засыпаю почти сразу. Последнее, что чувствую, — Антон прижимает к себе плотнее, целуя в лоб. Это так странно, но до ужаса приятно. Чувствовать, что твоё сердце бьётся в такт чужому. Душа светится изнутри и улыбается, потому что именно он рядом._____
Арсений рассказал любимой сестрёнке о новой работе и что уже завтра у него первый день. Настя была рада за брата и поддержала в начинании, но предупредила об осторожности. Сейчас брюнет вместе с Антоном после учёбы шагает в сторону кафе, хотя Шастун утверждал, что не нужна ему работа, но как устоять перед синими, самыми красивыми, глазами? Попов счастлив и светится, так как это его первая работа, он сам нашёл, прошёл собеседование и смог. Сейчас они входят в уютное кафе, в котором были не так давно, но словно здесь они первый раз. «Avenir» внутри выполнен в тёплых тонах, пахнет кофе и выпечкой, посетители сидят за столиками и о чём-то разговаривают. — Идём, — выдыхает Арсений, увидев администратора и, схватив за руку Антона.***
— Ну, вот видишь, все хорошо, — улыбается и тихо говорит брюнет, надевая форму — серая футболка с логотипом кафе и фартук. Шастун делает то же самое, отвечая: — Я не переживал... Но знаешь, Павел этот хороший, по крайней мере, не пиздит дохуя. Мне нравится. Арсений дарит улыбку, после чего закрывает шкафчик на ключ, засунув его в карман. — Он сказал, что документацию уладит, а мы донесем все до конца недели, — выдыхает он, смотря на друга, который завязывает фартук на талии. Тот кивает и мычит, доделывая все быстро. Они выходят в зал, где видят персонал за баром. Там стоят девушка со светлыми волосами, что занята кассой; бармен с несколькими татуировками на руках; два парня ничем не примечательные; девушка, которая улыбается и глаза у неё зелёные-зелёные. Попов вздыхает и понимает, что день начинается. Парни приступают к своим обязанностям, познакомившись лишь с барменом и девушкой у кассы. Её зовут Анна, а бармена Эдуард. Оба общительные и доброжелательны, а вот официант с тёмными волосами лет двадцати чем-то уже не нравится первокурснику. Арсений вливается в работу и ему уже по душе, он принимает заказы, отдаёт кухне, где повара тоже хорошие, подаёт еду на подносе и делает все аккуратно и чётко. Он не чувствует себя сковано или лишним, а наоборот. Возможно, странно, но лучше быть уверенным, чем зажатым утенком. Шастун, же, точно так же прекрасно выполняет свою работу, поглядывая иногда на брюнета и, чуть улыбаясь. Видно, что Арсению хорошо в этой роли, что не может не радовать. Администратор стоит у бара, наблюдая за официантами и, подмечая кто как работает. Он немного кивает, провожая взглядом, быстро ходящих сотрудников. Два новых парня радуют глаз, потому что делают то, что требуется на высшем уровне. Во время маленького перерыва, когда гостей немного, то Арсений и Антон разговаривают с барменом. — Давно здесь работаешь? — спрашивает Шастун, пока сосед стоит рядом, играясь со своими пальцами. — Месяцев пять, здесь шишка поменялась, вот поэтому набрали тут новых, — протирает он барную стойку. — Но тебя оставили, — выгибает бровь Антон, опираясь одним локтем о мебель. Тот оскаляется и кивает. — Они просто не смогли найти кого-то, кто лучше меня, — усмешка. Третьекурсник на это улыбается, повернув голову на зал. — Расскажи об остальных. Мы только с Аней познакомились. — Ну, — прекращает действие Эд, вздыхая. — Видите с короткими волосами, стоит заказ принимает, — указывает он глазами на коллегу, и два новых парня смотрят на неё. — Вот это Соня, хорошая и общительная, думаю, подружитесь. Голубые глаза наблюдает за Соней и приподнимает уголки губ. Как человек, она уже нравится. — А вот тот, у седьмого столика, — обращают друзья внимание на высокого парня. — Это Колька, хороший тоже. У Коли добрая улыбка, очки в чёрной оправе, выглядит, как студент, и не вызывает недоверие. — А Стас Сергеев... Я бы посоветовал вам быть с ним осторожным. — Почему? — спрашивает Антон, хмурясь. — Это просто мой совет, а что делать решайте сами. Ладно, пацаны, мне работать надо, — прощается Эд и уходит к не разобранной коробке с алкоголем. Попов глазеет на этого Стаса и понимает, что точно «да», становится страшно. Снова страх накатывает на него и делает брюнета маленьким котёнком, несмотря на то, что, буквально, пятнадцать минут назад он был в настроении и работал. — Арс, все нормально? — беспокоится Шастун, взглянув на взволнованного Арсения. — Д-да, — неуверенно кивает и мямлит «прости, мне нужно идти», после чего оставляет Антона одного в сомнениях. Что-то гложет, нервирует, не даёт покоя. Арсений уходит в уборную, где умывается холодной водой, заострив внимание на своём отражении. Расширенные зрачки, вздымающаяся грудь, бледное лицо. Всё хорошо, успокойся, просто показалось. Там никого нет, успокойся, успокойся, успокойся. Холодная вода не спасает и, наверное, не спасёт ничего, потому что от самого себя никто не спасёт. Он делает глубокие вдохи и выдохи, твердит, что все хорошо, и потихоньку сердце находит покой. Арсений возвращается к работе, подметив, что сейчас то самое время, когда люди собираются компаниями и проводят время с удовольствием. Зал наполняется все новыми посетителями, а, значит, ужасные мысли не будут лезть в голову. Официанты снуют туда-сюда, принимая и, отдавая заказы. Каждый занят своим делом и времени на что-то другое просто нет. Ближе к позднему вечеру появляются шумные компании, распивающие алкоголь, и Арсений боится даже подойти, потому отдаёт один столик Антону, объяснив, что, правда, боится их, так как они пьяные. Шастун понимающе кивает и забирает его себе. Маленький Арсюша мечтал, что когда вырастет, то будет работать так, что в конце дня не останется сил. Однако хотелось умственного труда, но нужно с чего-то начинать.***
Арсений не чувствует ног и хочется скорее в душ, чтобы потом завалиться спать. Рабочий день закончен и на улице уже темно, и если бы он был один, то ни за что бы не вышел в такую темень. Но есть Антон, который сможет защитить. Парни переоделись, попрощались со всеми, даже со Стасом, и скорее покинули «Avenir». Брюнет идёт с опущенной головой, сунув руки в карманы куртки, а друг рядом. От чего-то грустно снова, хотя день был насыщенный. — Арсений, что-то не так и не отрицай, — начинает Шастун, наблюдая за ним весь день. Ему не нравится, что брюнет без настроения — и дело вовсе не в усталости. — Правда, все хорошо, — смотрит под ноги, прячась в вороте куртки. — Ты врёшь. Что произошло? — Я в порядке, просто устал и хочу домой. Антон понимает, что тот что-то скрывает и упорно отрицает. Но расспрашивать дальше бесполезно, потому что это Арсений. Тёмная улица, хруст снега и два человека, уставшие и желающие попасть домой. Одного из них напугал человек, который до боли во всем теле знакомый, а второй переживает за первого. Мысли забирают с собой, поэтому парни не помнят, как дошли до дома. И каждый из них думает друг о друге, но один ещё о тайне, которую стыдно и страшно рассказывать.